Текст книги "Кровавые ягоды калины (СИ)"
Автор книги: Нюша Порохня
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Танька, там мужик стоит и сюда смотрит.
– Где? – она подошла ко мне и тоже посмотрела в окно. – Точно, а кто это?
– Не видно. Но я уверена, что он чужой, – прошептала я, пугаясь этого слова. Чужой…
– Ага… у нас таких широкоплечих днем с огнем не сыщешь, – согласилась Танька. – Все, пошел в сторону клуба. Странно…
У меня на душе стало как-то муторно, и я задернула штору. Казалось, будто зима ворвалась в дом и покрыла инеем углы, высасывая тепло…
До вечера мы маялись от скуки. Несколько раз сыграли в карты, разгадали журнал кроссвордов и выпили столько чая, что казалось, он вот-вот выльется наружу. В доме стало темно и почему-то страшно, лишь зарево от печки освещало половину кухни.
– Давай поедим чего-нибудь, – уныло протянула Танька, подперев щеку кулаком. – Чего у тебя есть?
– Доставай что найдешь, пойду калитку закрою, – я накинула шубейку и взяла фонарик. – Почему я раньше не вспомнила… Растяпа.
– Вот именно, – Танька поднялась со стула. – Давай с тобой схожу.
– Не нужно, я быстро.
Я открыла дверь и вышла в метущую снегом темноту, ежась от холода. Проваливаясь в сугробы по колено, я доползла до калитки и только протянула руку к замку, как вдруг меня кое-что насторожило – я услышала шепот. Сердце ухнуло вниз, и я собралась было вернуться к дому, но здравый смысл все-таки победил – кто в такую погоду будет шептаться под моим забором?
– Совсем с ума сошла с этими историями…, – пробурчала я и тут же на мою голову накинули мешок, пахнущий сеном.
Испытывая невероятные ужас и панику, я попыталась было сбросить мешок с головы, но мои руки скрутили за спиной и связали веревкой.
– Помогите! – закричала я, но мне чем-то туго перемотали челюсть, и из моего рта вырывалось лишь слабое мычание. Ноги мне тоже связали, не особо церемонясь и причиняя боль, будто я смогу вырваться из этих крепких ручищ и легко смыться. Я просто обезумела от страха, извиваясь всем телом и не понимая, что происходит. В какой-то момент, мне даже показалось, что я теряю сознание, но не отключилась лишь потому, что морозный воздух проникал сквозь мешок и пробирал до костей.
Через пару минут я почувствовала, что меня несут. Несут, молча, словно боясь промолвить слово… Боятся, что я их узнаю по голосам? Но кому это нужно? Требовать за меня выкуп? Глупее ничего нельзя было придумать. Денег у меня нет, требовать их не у кого, да и я с трудом могла представить кого-то из деревенских, занимающихся такой фигней. Тогда зачем?
Под ногами моих похитителей скрипел снег, а вскоре я услышала, как шумят сосны. Меня, наконец, сняли с плеча и, уложив на что-то твердое, привязали.
После топтания и громкого кряхтения, меня потащили по снегу на этих импровизированных санях.
– Черт! Дверь дубовая, тяжелая! – услышала я голос и напрягла слух, стараясь понять, кто это.
– Заткнись, суслик! – оборвали его, и я похолодела, сторож дядя Вася??? Только у него была манера обзывать всех сусликами, когда он злился.
Но что ему от меня нужно? Что я ему сделала? Неужели это из-за ларца, который мы с Танькой разбили в старой церкви?
Я терялась в догадках, ломая голову, чем все-таки досадила дяде Васе, ведь мы с Танькой знали его с детства!
Через некоторое время похитители остановились и, отвязав меня от дверей, снова взвалили на плечо. Теперь-то что? Скрипнула дверь и сквозь мешок на меня пахнуло теплом.
Жилье в лесу??? И тут я похолодела. Меня притащили на заимку! Я замерла, прислушиваясь к звукам, но из-за громко бьющегося сердца и шума в ушах, сделать это было не просто. Когда бесцеремонно швырнули на пол мое задубевшее тело, я услышала, как скрипят полы под тяжелыми шагами.
Хлопнула дверь и на меня навалилась тишина. Было до одури страшно, хотелось плакать, а сердце трепыхалось как пойманная пташка. Прошло не менее пяти минут – пяти самых ужасных минут в моей жизни и раздавшийся совсем рядом тихий шорох, ввел меня в состояние ступора. Кто-то бесшумно приблизился, и я чувствовала чужое присутствие, сходя с ума от всего этого. Когда с головы резко сдернули мешок, вместе с тряпкой, сдавливающей челюсть, я застонала и подняла глаза, чтобы увидеть того, кто сидел на широкой лавке рядом со мной.
В свете свечей его глаза показались мне бездонными колодцами, наполненными черной водой. Мужчина смотрел на меня с примесью презрения и ненависти, что удивило меня – мы даже знакомы не были, чтобы он мог испытывать ко мне такие чувства! Узкое лицо, густые, с острыми уголками брови, плотно сжатые губы, окруженные темной щетиной и жилистая шея, в распахнутом вороте рубахи.
Он был красив, но злоба и нечто звериное, портило эту поистине мужскую красоту.
– Кто вы? – прошептала я, не сводя с него глаз.
– Корней, – ответил он. – Я был хорошо знаком с твоим прапрадедом.
– Корней? – повторила я. – Как Корней? Не может быть…
– А что тебя удивляет? – он криво усмехнулся. – Я же колдун.
– Это что, розыгрыш? – я попыталась оглядеться, в надежде увидеть Таньку, но шею свело от неудобного лежания.
– К твоему сожалению – нет, – мужчина поднял меня и усадил как куклу. – Теперь ты будешь жить здесь.
– Почему? – я ничего не понимала и с трудом воспринимала его слова.
– Потому что, я так сказал, – он развязал мне руки и ноги, швырнул веревки в горящую печь и тихо сказал: – Я не советую тебе пытаться сбежать, иначе мне придётся лишить тебя ног.
Я уставилась на него, понимая, что этот человек сумасшедший, ведь не может нормальный человек говорить такие вещи! Все вокруг казалось каким-то сказочным бредом, но кое-какие проблески догадок все же вспыхивали в моем мозгу. Сторож притащил меня на заимку, на заимке жил колдун, мы разбили ларец, тетка нас предупреждала… Господи… не может быть… Это просто фильм ужасов какой-то!
– Зачем я вам? – мне было страшно даже смотреть на него, ведь этот человек был совсем недавно мертв.
– Твой предок лишил меня семьи. Жестоко. – Корней стоял возле печи и смотрел на меня через плечо. – Ты родишь мне детей, которых он забрал. Честно. Не правда ли?
Глава 4
* * *
Танька распахнула двери и крикнула в темноту:
– Валя! Валюш, ты где, а?!
– Не ори, всех собак взбаламутила! – на крыльцо грузно поднялась тетка Клава, а за ней священник. – Зайди в дом!
Танька попятилась, нутром чувствуя, что произошло нечто нехорошее, и жалобно протянула:
– А где Валя?
– А Валя твоя, поменяла место жительства, – прошипела тетка, усаживаясь за стол. – На заимке теперь жить будет!
– Как на заимке? – Танька испуганно посмотрела на батюшку, который старательно отводил глаза. – В руинах что ли? Вы что говорите такое???
– Корней вернулся. С ним она.
– Кто??? – Танька вылупила глаза и сделала рот бубликом. – Колдун ваш что ли?
– Ваш! – воскликнула тетка, возмущенно поглядывая на священника. – Они его к жизни вернули, а он – наш?!
– Вы это серьезно? – Танька кинулась к вешалке и натянула шубу. – Я сейчас пойду к участковому, и вы быстро расскажите, где Валя!
– Да ты что! – всплеснула руками тетка. – Напугала!
– Теть Клав, неужели вы подумали, что я поверю во все эти россказни про колдуна? Небось, на домишко Валькин глаз положили?! А вы! Еще и божий человек!
Она одарила священника убийственным взглядом и принялась натягивать валенки.
– Ко мне собралась? – в дверях показалась круглая фигура участкового. – Защитница…
– Павел Николаевич??? – Танька так и осталась стоять с открытым ртом в одном валенке.
– Он самый, – участковый отошел от двери, пропуская сторожа клуба. – Так вот, Татьяна Анатольевна, возмущаться нечего. Сами эту кашу заварили, теперь расхлебывайте. Если бы мы подругу твою, Корнею не отдали, то вся деревня пострадала бы! И это из-за вашего любопытства и вашей безответственности!
Танька оглядела всех с ошалелым видом и протянула:
– Вы дебилы что ли?..
– Так, ты тут не умничай! – грозно произнес Павел Николаевич, размахивая пальцем перед Танькиным лицом. – Будешь гавкаться со всеми, и тебя отправим!
– Во! Видал! – она ткнула ему под нос кукиш и принялась обуваться дальше. – Я сама сейчас на заимку пойду и если там Вали нет, все ответите!
Танька выскочила из дома, а священник раздраженно буркнул:
– Пусть идет. Может и эта сгинет! Таких дел натворить… прости Господи!
– А ты, Клавдия, дом Валькин занимай и живи, – рассудительно сказал участковый. – Сама-то во флигилёчке маешься, а у нее вон какие хоромы.
Тетка закивала головой, а сторож поддакнул:
– Не вернется она. Колдун ее точно порешит.
– Что ж… такова воля Божья, – батюшка перекрестился и покосился на вазочку с печеньем. – Клавдия, чайком не угостишь?
* * *
Я, молча, сидела на лавке и наблюдала за мужчиной, занимающимся какими-то странными делами: он что-то варил в большом котелке и постоянно подбрасывал в него всякие корешки да порошки, не обращая на меня никакого внимания.
Разглядывая старый дом, который был почти развалиной еще этой осенью, я просто диву давалась. Казалось, будто построили новый! Судя по печке, мы находились в кухне – большой, золотистого дерева комнате с двумя окнами. Под стеной стояли две резные лавки, возле окна такой же резной стол, окруженный красивыми стульями, в углу упирался в потолок старинный буфет, наполненный всякой всячиной, несколько кованых сундуков с замысловатыми рисунками и множество полочек с удивительной, колдовской посудой. Откуда все это взялось??? Из кухни вели еще две двери, похоже, в доме было минимум три комнаты.
– Вы понимаете, что в наше время людей просто так не удерживают? – решившись, наконец, осторожно сказала я.
– А чем это время от другого времени отличается? – хрипло произнес он, не оборачиваясь. – Жестокость, предательство, вранье. Вот тебя, почему отдали без боя? Даже заступиться никто не захотел. Не нужно им это, главное чтоб своя голова цела была.
– Вы их напугали… – промямлила я, чувствуя обиду.
– Напугал? – хмыкнул он. – Они же мужики. Вот прапрадед твой не побоялся со мной связаться, детей, жену, невинных убить. Хватило силы. Или ты надеешься, что у меня как в старые времена силы слабеют к рассвету? Не надейся. Я в мире мертвых был, а после этого их только больше стало.
– Почему он вас убил? – я боязливо уставилась в его спину.
– А ты не знаешь? – он медленно повернулся, и я чуть с лавки не упала, глядя в его потемневшее лицо.
– Знаю… – пропищала я. – Вы… вы… детей ели…
– Что?! – взревел он, и я почувствовала, как от лица отливает кровь. – Сумасшедшая баба!
Корней приблизился ко мне и взял за подбородок, всматриваясь в глаза.
– Давай, дрожи от страха, скоро ты будешь молить меня не быть с тобой жестоким. Но я помню все! В твоих жилах течет гнилая кровь. Кровь убийц и лжецов!
В окно что-то постучало, и Корней отпустил меня, окинув презрительным взглядом. Он подошел к окну, открыл створку и тут же в комнату влетел большой ворон.
Птица села на стол и из ее клюва выпал круглый камешек. Колдун подхватил его и довольно усмехнулся:
– Скоро свидимся, брат.
Я с интересом наблюдала, как он бросает камешек в свое варево и мне вдруг показалось, будто земля слегка содрогнулась. Брат? Неужели есть еще один колдун?
* * *
За болотом мело так же, как и в деревне, но на пригорке появилась проталина, которая становилась все больше. Мерзлая земля треснула и из этой трещины показалась грязная рука, а следом и вторая. Темная голова, широкие плечи, с трудом проходящие в этот узкий проем и наконец, на поверхность выбрался весь человек. Он встал на колени и отдышался, потом струсил с рваной и сгнившей одежды землю и поднялся. Принюхался, довольно оскалился и пошел к лесу.
* * *
Утопая в сугробах, Танька добралась к дому и принялась рыться в кладовке.
– О! Вот они! – она вытащила старые лыжи, палки и кинулась на кухню за фонарем. Немного подумала и взяла столовый нож. – Ну, вы у меня попляшите… Я иду, Валечка, иду… Ну, гады…
Танька снова вернулась от дверей, накрасила губы новой помадой, брызнула на себя духами и уже тогда вышла.
Натянув лыжи, и путаясь в них, она чертыхнулась, но вскоре разобралась и покатила к лесу, не обращая внимания на летевший в лицо снег.
Запала у Таньки хватило на половину пути, а потом ей стало страшно. Она светила фонарем под все кусты, ожидая увидеть под ними притаившегося колдуна, и каждый раз повизгивала, пугаясь упавшего с ветки снега. Вскоре в луче фонаря показались очертания заимки и Танька присвистнула:
– Ничего себе… А что тут происходит??? Кто это все построил???
– Ты чего под чужими окнами трешься?
Танька медленно повернулась и села на снег, ударив задравшимися лыжами мужика, появившегося из-за дерева.
– Да чтоб тебя! – заревел он, хватаясь за ногу выше колена. – Неловкая что ли?!
– Что-то я тебя раньше не видела! – Танька подозрительно навела на него луч фонаря. – Ты кто?
Мужчина был грязный, одетый в какое-то рванье, а главное – босой. Скуластое лицо выражало негодование и раздражение, а миндалевидные глаза пускали молнии, почти в прямом смысле этого слова.
– Не твое это дело, – грубо ответил он и Танька маленько напряглась:
– Ты что, с тюрьмы сбежал?
– Ага, с могилы вылез пару часов назад, – язвительно сказал мужчина и, схватив ошалевшую Таньку под локоть, поднял со снега. – Пошли-ка со мной.
– Отпусти меня! – завопила Танька, отбиваясь от него, но лыжи мешали ей это сделать полноценно. – Я буду орать!
– Ори, – согласился он. – Я не против.
Он потащил упирающуюся Таньку к дому и дверь сразу же распахнулась.
– Прохор! Я думал ты придешь раньше! – Корней перевел взгляд на Таньку. – А это что?
– Терлась здесь.
– Да что ты… Тогда тащи ее сюда.
* * *
В дверях послышался шум, и я с удивлением наблюдала, как вслед за Корнеем, в дом заходит высокий мужчина, больше похожий на бомжа и тащит Таньку в лыжах. Я даже рот открыла от изумления.
– Танька-а???
– Ой, Валечка! – подруга помахала мне рукой. – Хорошо, что ты здесь!
– А ты что здесь делаешь?! – я подбежала к ним и прошипела на этого бомжа: – Может, хватит трясти ее?!
– Корней, а что происходит? – он повернулся к колдуну, не удосужившись даже посмотреть на меня. – Что это за бабы ушлые???
– Ооо… это интересная история, – Корней насмешливо посмотрел на меня. – Они оживили меня.
– Да??? – «бомж» отпустил Таньку, и та грохнулась на пол, ударив его задником лыжи в ногу, и он заревел: – Ты меня убить хочешь?! Вот коза!
Я покосилась на Корнея и заметила, что он явно не ожидал такого поворота событий.
– Не тыкай! – Танька пыхтела как паровоз, стягивая лыжи. – Я с тобой гусей не пасла!
– Заткнись! – снова заревел бомж и обошел ее стороной. – Чумичка!
– А сам??? – вступилась я за подругу. – Когда мылся в последний раз?!
Мужчины уставились на нас такими взглядами, что разговаривать у меня желание отпало, да и Танька угрюмо молчала, настороженно поглядывая на Корнея.
– Чего вылупилась? – колдун неприязненно скривился. – Не нравлюсь?
– Ну, почему… – Танька вздохнула очень горько. – Симпатичный мужчина, злой только…
– Ты не видела, как он меня за морду хватал, – кивнула я и почувствовала его злой взгляд. – И детей рожать заставлял.
– Корней, расскажи мне все, – грязный нахал, таращился на нас презрительным взглядом.
– Пошли, нас баня ждет. Там все и расскажу.
Они прошли мимо нас к двери, и Танька вовремя убрала ноги.
– Валя… а кто это?
– Танька, ты дура что ли? – я подергала дверь, но она была крепко заперта. – Колдун! Мы же его оживили!
– Дааа??? А я-то думаю, что тетка Клавдия мелет… и участковый еще… – Танька вылупила глазища. – Ой, как страшно…
– А ты тут как оказалась… на лыжах?
– Тебя спасать шла.
– С накрашенными губами?
– Ага, женщина должна всегда хорошо выглядеть.
Мы замолчали и уставились друг на друга, в надежде, что у кого-то из нас появится здравая мысль. Будущее виделось совсем ужасным и выхода, к сожалению не наблюдалось.
Танька со вздохом поднялась и принялась обхаживать комнату, заглядывая в каждый угол.
– Интересное место… Добра сколько непонятного… – она погремела крышками и банками, рассматривая каждую. – Зелья, что ли какие? Валька, ты же фармацевт, не знаешь, что здесь?
Я покрутила пальцем у виска.
– Я тебе что, колдунья?
– Было бы не плохо… – протянула Танька и вдруг заинтересованно направилась к окну. – По-моему, оно открыто.
Глава 5
– И как тебе только в голову пришло такое? – расслабленно произнес Прохор, лежа на полке. – Неужели ты действительно хочешь отомстить таким способом?
– А почему нет? – лениво пожал плечами Корней. – Убить – слишком легко.
– Ладно, твое дело, – Прохор плеснул воду на раскаленные камни, и они зашипели, наполняя комнату паром. – Что с идолом на болоте?
– Не знаю. Надеюсь, из-под него не выбралось то, что я так тщательно охранял, – ответил Корней. – Я вокруг защиту поставил, чтобы кто-нибудь не забрел случайно. Любая живая душа может снова оживить это…
– В последний раз мне стоило жизни, чтобы загнать его обратно. – Прохор машинально прикоснулся к большому шраму на груди. – Нужно сходить туда, проверить все.
– Сходим.
* * * Даже метель не мешала нам резво мчаться по лесу, утопая в сугробах. Я задыхалась, Танька тоже, но останавливаться было страшно, и мы почти постанывали, петляя между соснами. Почему-то ни одной из нас не пришло в голову, что убежать от колдуна невозможно, тем более что бежать кроме деревни, было некуда.
– Тебе не кажется, что мы очень долго бежим? – прохрипела я, наконец, остановившись. – Мне кажется, мы заблудились.
Покрутившись на месте, Танька удрученно кивнула:
– Так и есть. Ничего не видно из-за пурги этой! Что делать?
Я с ужасом поняла, что мы хорошо влипли. Щеки горели от мороза, я начинала замерзать, а снежная круговерть лишала нас возможности выбрать правильное направление.
– Если присядем отдыхать, то замерзнем, – сказала я, стараясь не терять надежды. – Пошли прямо, по-моему, мы никуда не сворачивали и заимка за нашими спинами. Если пойдем вперед, то выйдем к деревне.
– Хотелось бы в это верить, – пробурчала Танька, и мы пошли дальше.
Бежать, сил уже не было.
Когда прошло еще полчаса, я окончательно поняла, что мы идем не туда. Было страшно и если бы не замерзшее лицо, я точно скривилась бы и зарыдала от отчаяния.
– Посмотри! Там огонек! – воскликнула Танька, тыча рукавицей куда-то в сторону. – Точно!
Действительно, сквозь снежную пелену, что-то слабо светилось между деревьями. Огонек манил нас как путеводная звезда, как маячок надежды, заставляя двигаться быстрее. Перспектива замерзнуть в лесу, все еще маячила перед нами.
Наконец появились первые очертания какого-то строения, и мы с удивлением обнаружили хижину, в которой приветливо светилось окно.
– Что это? – прошептала Танька. – Кто может здесь жить?
– Не все ли равно? – мне хотелось лишь одного – отогреться. – Может охотничья.
– Наверное, – согласилась подруга и нерешительно постучала в дверь. – Есть кто?!
– Входите, – услышали мы мужской голос и переглянулись.
– Ну, что? – шепнула я.
– Пойдем…
Мы опасливо приоткрыли дверь и вошли внутрь, чувствуя, как тепло обволакивает наши замерзшие тела. В хижине была всего одна комната, в которой находились большая печь, стол, лавка и старая, узкая кровать. На ней сидел странный мужчина, одетый в медвежью шкуру и смотрел на нас тяжелым взглядом из-под нависших бровей.
– Добрый вечер, – поздоровалась я, и мой голос прозвучал как-то по детски жалко. – Можно у вас до утра погреться?
– Можно, – ответил он, не прекращая буравить нас своими недобрыми глазами. – Грейтесь.
– Спасибо, – мы с Танькой присели возле печки, но, несмотря на живительное тепло, я не могла расслабиться.
Этот странный человек пугал меня.
– Вы охотник? – спросила Танька, ибо сидеть, молча, было как-то некрасиво.
– Можно и так сказать, – загадочно произнес он. – Охотник.
– А где ваше ружье? – неугомонная Танька так и напрашивалась на общение.
– А мне не нужно ружье, – ответил мужчина, как-то странно усмехаясь. – Я все делаю руками.
– В смысле, руками? – недоуменно протянула я, замечая в его глазах странный, злой блеск.
– Просьба есть у меня, небольшая, – он словно не услышал моего вопроса. – Помогите старому человеку.
– Да мы не против… – Танька осторожно приблизилась к нему. – Что сделать-то нужно?
– Рубаху мою зашить. Плохо вижу уж, не получается у самого, – мужик подмигнул Таньке и та шагнула назад.
– Отчего же не помочь, это запросто, – шепнула подруга, и он протянул ей видавшую виды рубаху:
– Держи.
Танька потянулась за ней и вдруг вскрикнула:
– Ой! Я палец уколола!
Она потрясла рукой и я увидела, что на рубахе появились капли крови, но еще я увидела, как смотрит на кровь хозяин страшной хижины. Он вдруг соскочил со своего места и, схватив рубаху, прижал её к лицу:
– Наконец-то! Наконец-то!!!!
Танька непроизвольно прижалась ко мне и шепнула:
– Может, уйдем?
– Куда же вы пойдете, красавицы? – мужик отнял рубаху от лица и ухмыльнулся. – У меня очень уютный дом.
Совершенно непонятным образом стены хижины принялись двигаться, меняясь на глазах и через несколько секунд мы уже находились в холодном каменном склепе. Посреди него на большом камне лежал скелет, одетый в медвежью шкуру и я увидела под ней уже знакомую рубаху.
– Ой, мамочки! – завопила Танька и шарахнулась в сторону. – Что происходит?! Где мы?!
– Не знаю, – прошептала я. – Что за чудеса…
– Мне страшно! Куда делся мужик, хижина?
– Посмотри на скелет, прикид у него точно такой, как и того охотника, – обратила я ее внимание. – Может, это он и есть?
– Разве такое может быть??? – Танька испуганно покосилась на него.
– А колдуны? Могли быть? – парировала я. – Вот влипли же!
Что-то зловещее витало в этом каменном кармане, и оставаться здесь дальше было просто невыносимо.
– Смотри, похоже, отсюда есть выход! – Танька с опаской обошла скелет, и показала мне плиту, которая по видимому действительно прикрывала выход.
– Давай попробуем сдвинуть ее, – предложила я, и, поднатужившись, мы принялись толкать тяжеленную плиту.
Раздался глухой скрежет, и она медленно поползла в сторону, что по идее должно было вызвать у нас подозрения, ведь вряд ли без посторонней помощи, это вообще можно было сдвинуть с места. Но близость свободы туманила мозги, и мы пыхтели до тех пор, пока в образовавшуюся щель не стал залетать снег.
– Давай отдохнем! – взмолилась Танька, и мы остановились, тяжело дыша и постанывая от жуткого напряжения.
Это оказалось очень вовремя, потому что позади нас раздался какой-то звук. Мы резво повернулись и с ужасом увидели, что недавний скелет, похоже, чувствует себя куда лучше. Он соскочил с камня, и я тут же узнала мужика с хижины, все с тем же злым, насмешливым прищуром, недобрых глаз.
– Спасибо! – захохотал он и отшвырнул плиту в сторону.
Она рассыпалась в крошку, освобождая круглую дыру, за которой шумел зимний лес.
– Убил бы вас, да не до этого!
Он вышел из склепа и растворился в темноте.
– Что это было? – еле выговорила я, поворачиваясь к Таньке.
– Что-то нехорошее, – замогильным голосом ответила подруга. – Вот чувствую я, что опять из-за нас история какая-то приключится…
– Ты слышала, он сказал: убил бы вас, – я осторожно выглянула наружу, но в кромешной темноте было трудно что-либо увидеть. – А если он вернется?
После этих слов, мы, не сговариваясь, выскочили из "склепа" и снова помчались по лесу.
* * * – Это случилось, – Корней яростно пнул ногой камень, на котором осталась лежать лишь старая птичья кость. – ЭТО на свободе.
– Но как?! – Прохор пристально осмотрел все углы. – Хотя… Эта гадость, скорее всего, заманила сюда кого-то, манипулируя из потустороннего мира. Этот кто-то и освободил монстра. Немного колдовства и пространство меняется… Я чувствую, как до сих пор дрожит воздух.
– Не догадываешься, кто мог оказаться ночью в лесу? – Корней сжал кулаки. – Наши беглянки!
– Поймать их не составит труда. Вот только наказать придется, – прорычал Прохор. – Я сдох, чтобы эту тварь навеки замуровать, а они ее выпустили!
– У меня есть идея получше. – Корней внимательно посмотрел на брата. – Почему я сразу не додумался до этого, снедаемый желанием мести? Пусть отправляются в прошлое и исправляют ошибки своих прадедов. Это лучше чем плодить с ней щенков, с такой же гнилой кровью.
– А если они сдохнут там?
– Значит, туда им и дорога. Отработают грехи своей семьи. – Корней зло рассмеялся. – Пора брат.
∗ ∗ ∗ – Мне кажется, я вижу огни деревни, – устало произнесла Танька. – Господи, как же я хочу спать…
– Да, я тоже ужасно устала, еще вся эта мистика… – пробурчала я. – Вот только сомневаюсь, что нам дадут поспать, видишь, что вокруг творится…
– Ой! – вскрикнула Танька так неожиданно, что я резко остановилась и сразу же увидела два силуэта, появившиеся из-за деревьев.
– Колдуны! – проблеяла подруга, и собралась было бежать, но ее остановил грозный голос:
– Стой, иначе хуже будет.
– Куда еще хуже?! – забеспокоилась я, надеясь, что эти два брата – акробата не начнут нас убивать прямо здесь.
– Вы должны искупить то, что сделали ваши предки. – Корней вышел из тени на свет луны, которая снова показала свое кровавое лицо. – Отправляйтесь в прошлое.
– Как в прошлое??? – Танька так заволновалась, что принялась заикаться. – Нет! Я не согласна! У меня дела!!!
– Вы выпустили тварь, которая была заперта долгие годы! Заперта, ценой моей жизни! – заревел Прохор, наступая на нас. – Ваши проклятые предки убили моего брата и его семью!
Мы начали пятиться от него, умирая от страха, а он ткнул в меня пальцем и прошипел:
– Твой прапрадед – убийца. Отправляйся туда и любым способом предотврати все, что он сделал! А если сдохните там, никто плакать не будет!
– Я никого не убивала! – крикнула я ему в ответ. – Почему же должна отвечать за поступки людей, которых даже не видела никогда?!
– Заткнись! – Корней свистнул и на снег перед нами опустился ворон.
Вокруг него моментально закрутилась снежная воронка и поднялась большой снежной волной, двигаясь на нас.
– Мамочка!!! – заорала я, и тут же мне в рот набилось столько снега, что стало трудно дышать…
* * * – Оо-х, – услышала я Танькин голос и сладко потянулась.
Было тепло, мягко, пели птички… Птички?! Я открыла глаза и практически подскочила с плотного одеяла изумрудного мха. Танька сидела рядом и протяжно вздыхала, разглядывая порванную шубейку и штаны в дырках, которые лежали рядом. Она была в колготках, шерстяной тунике и валенках, что смотрелось довольно комично в антураже окружавшего нас разнотравья.
– Где мы? – прохрипела я и прокашлялась. – Неужели в прошлом?
– А то! – горько воскликнула Танька. – Ты же не думаешь, что за пару часов лето наступило?
– Вот за что мне это?! Нормально же жила! На работку ходила, пироги трескала! – зло рявкнула я, стаскивая с себя тяжелое, жаркое пальто.
– Вот твой предок колдуна убил, а нам теперь отдуваться! – недовольно протянула Танька. – Странные у тебя родственники!
– Что??? – завопила я, глядя на эту наглую морду. – Кто ларец разбил?!
Танька поджала губы и отвернулась.
– За Корнеем вся деревня охотилась, так что там и твои родственники были! – добавила я еще один тяжелый аргумент. Съела?
– Но убил-то твой! – Танькина ехидная улыбочка довела меня до белого каления.
– Вот ты… – я не договорила, услыхав чьи-то голоса. – Кого это несет?
– Встречи с местными нам пока не нужны, – прошептала Танька, и мы полезли за большое дерево с вывороченным корневищем.
Спрятавшись, мы затихли и когда голоса приблизились, навострили уши.
– Слыхал Григорий, что в лесу мужик поселился? Все лес валит, да стругает что-то…
– Слыхал, – злой, тяжелый голос резанул ухо. – Разберемся кто это, не будь я Григорий Плясов.
Мы с Танькой переглянулись. Мой прапрадед!
– Он к кузнецу приходил, кобылу подковать.
– И что кузнец говорит?
– Да говорит, мол, странный мужик, неразговорчивый. А в глазах, будто пламя горит, взглядом аж припечатывает…
– Припечатывает, говоришь? – с интересом переспросил прадед. – Ну-ну, разберемся.
Голоса становились все тише и наконец, совсем затихли.
– Это они о Корнее видать говорили, – сделала вывод Танька. – Серьезный мужик, предок твой. Голос такой, впечатляющий… Ну и как нам в деревню сунуться? Вид у нас не подходящий. Какой хоть год сейчас?
– А кто его знает, – я тоже задумалась. – И, правда, что делать?
– Ну, я так понимаю, что вернуться обратно нам светит только в том случае, если мы помешаем твоему прапрадеду убить Корнея и его семью. – Танька погрустнела. – Задача не из легких.
– Ты слышала, что мужики говорили? Корней свой дом только строить начал, а значит ни жены, ни детей у него нет. А убили его, когда дети подросли! Нам что, здесь пять лет сидеть??? – до меня только дошло, что мы совсем не в том прошлом, где до убийства оставалась хотя бы неделя.
– Точно, – протянула Танька. – Офигеть…
– Вот тебе и офигеть, – я немножко подумала и предложила: – Пошли в церковь, авось чего получится. В церкви нас точно примут.
– Пошли. – Танька совсем расстроилась. – Не вечно же здесь сидеть…
