Текст книги "Кровавые ягоды калины (СИ)"
Автор книги: Нюша Порохня
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 23
Время подбиралось к двенадцати, и Танька все больше нервничала.
– Ну что, пора книгу рассматривать! Терпежу уже нет!
– Да что ты там увидеть хочешь? – я немного боялась открывать эту странную вещь, но посмотреть на ее "внутренности", все же стоило. Хотя бы ради следственного эксперимента.
– Не знаю! Только вот не зря она в наших руках оказалась! – Танька вытащила книгу из-под подушки и прижала ее к себе. – Там тайны тайные!
Я даже улыбнулась, глядя на ее лицо с большими, блестящими глазами. Лара Крофт, не иначе…
Сложив в плетёную корзинку свечи, бутерброды, чай и, конечно же, бутылочку вина, мы закрыли все входы и выходы и полезли на чердак.
– А я ведь никогда у тебя на чердаке не была… – прошептала подруга, разглядывая небольшое, обшитое деревом помещение. Мы зажгли свечи, и они отбрасывали теплые, золотистые блики на стены. – Хорошо, однако, здесь…
С этим я была согласна – мой чердачок был уютным, и мне даже иногда хотелось сделать еще одну комнату, но руки не доходили. Здесь стоял старый комод, который неизвестно кем и как был доставлен туда, в него я сложила старые вещи и покрывала, потерявшие вид, несколько стульев с поломанными спинками, а в углу лежал большой надувной матрас – я иногда в сильную жару, забиралась сюда и читала романы, накрывшись легкой простынкой.
Танька прошлась по немного облезшему ковру и довольно протянула:
– Да тут жить можно!
Я достала несколько покрывал, положила их на матрас и указала на него:
– Прошу.
Забравшись на это импровизированное ложе, мы положили книгу перед собой и уставились на нее, не решаясь раскрыть.
– Опасно с такими вещами шутить… – прошептала я, снова ощущая эту странную энергетику, исходящую от книги. – Говорят, кто книгу колдовскую откроет – умрет страшной смертью.
– Кто говорит? – подруга поджала губы, выражая полное недоверие к моим словам.
– Читала я о таких книгах! – я вспомнила информацию из инета и поведала ее Таньке: – Вообще вокруг гримуаров ходило большое количество легенд… По одним поверьям читать гримуары, может только их хозяин, и бумага этих книг имеет багряный цвет, обжигающий глаза! Колдовская книга способна поставлять самых разнообразных демонов – от мелких духов до верховных существ адской иерархии! Раскроет ведьма гримуар на нужной странице и дух тут как тут! А если книга откроется случайно, неподготовленный к встрече с демоном человек, оказывался в большой опасности… По другой версии колдовская книга живая, её обязательно нужно кормить, разумеется, ничем иным как кровью.
– Ну, все, хватит! Это уже совсем ни в какие ворота! – Танька взялась за края жесткой, грубой обложки и… ничего не случилось. Под ней оказались плотные страницы, исписанные частым почерком. Чернила потускнели от времени, но все же разобрать написанное, было довольно легко.
– Да тут целый талмуд! – подруга полезла за вином и, разлив его по кружкам, взглянула на меня: – Полистаем? Демонов вроде нет.
– А разве не за этим мы залезли сюда? – я придвинула книгу поближе, радуясь, что сказки из интернета оказались действительно сказками. Ну, или это была совершенно другая книга… – Что тут у нас…
Мои глаза полезли на лоб, когда я начала разбирать написанное и Танька испуганно прошептала:
– Что там?
– Вызываю и выкликаю из могилы земной, из доски гробовой. От пелен савана, от гвоздей с крышки гроба, от цветов, что в гробу, от венка, что на лбу, от монет откупных, от червей земляных, от веревок с рук, от веревок с ног, от иконки на груди, от последнего пути, от посмертной свечи. С глаз пятаки упадут, холодные ноги придут по моему выкрику, по моему вызову… – прочитала я и поежилась. – Брррр… Что это за гадость?
– Похоже на вызов мертвого… – Танька покосилась на меня. – Я надеюсь, ты сейчас никого не вызвала?
– Типун тебе на язык! – я испуганно заерзала на матрасе. – Вот умеешь ты радости добавить!
– В книге заклинания – это понятно, – подруга перевернула с десяток страниц. – Зачем она врачихе? Ерунда ведь…
Я выпила вино и тоже перевернула несколько коричневатых, пропавших воском страниц. И тут мне попались несколько строчек, которые привлекли мое внимание: "… после этого, оборотень встанет из могилы… "
– Танька! – вскрикнула я и та чуть не поперхнулась от неожиданности:
– Ты в своем уме?
– Смотри, что я обнаружила! – водя пальцем по строчкам, я нашла начало и прочла: – "Кто думает оборотня в этот мир привести, должен пойти на кладбище, взять землю с сорока могил, сорок веточек с деревьев мужского рода и принести жертву на могиле оборотня. Для этого перережьте козе горло. Отложите голову в сторону, срежьте шерсть. Останки козы закопайте на кладбище. Возьмите подготовленное ведро со смолой, положите туда шерсть козлиную, голову, землю и веточки, все это разместите на могиле оборотня. Трижды ударьте левой ногой об землю и скажите: "К мертвому в избу стучусь. Да в гости не пойду, да тебя мертвец, сюда зову!".
После этого необходимо поджечь все содержимое ведра. Дождитесь, когда огонь станет менее ярким и все вокруг затянется дымом. После этого скажите: "Яко жертву приношу, кровью окропленную. Ты, душа черная, жертвой призванная. То выйди ко мне, да не через час, а в эту же минуту. И явись тако на жертвенницу, да черну дымицу, да лик свой покажи, да в мир воротись, да в силе вернись!"
Как только слова будут сказаны, ждите. Скоро придет оборотень, ибо вы его позвали. Да помните, когда восстанет он в силе своей, ему жертву нужно принести. Живую, да с кровью горячей".
– Теперь точно ясно, кому книга понадобилась… – прошептала Танька и залпом выпила вино. – Сомнений больше нет…
– Эта тварь в Алексеевку поперлась, потому что знала о книге! Ищет она способ, чтобы предка своего проклятого с преисподней вытащить! – сказала я и посмотрела на книгу с ее зловещим содержимым. – И девочку для жертвы украла!
– С девочкой фигня выходит, – задумчиво произнесла Танька. – Оборотню, ведь кровь свежая нужна, а девочка, еще чуть-чуть и замерзла бы.
– И то так… – согласилась я. – Как же все запутано!
– Мы слишком часто это повторяем, – хмыкнула Танька. – Только она ведь не успокоится, пока книгу не найдет. Рыскать начнет!
– Вот это-то и страшно!
Я перевернула все страницы и нашла содержание, в котором были пронумерованы все заклятия и к какой теме, они относились.
– Смотри-ка, тут и любовная магия есть! – мне прям интересно стало, что в этом мрачном сборнике кладбищенских ритуалов, говорится о столь светлом чувстве.
– А ну! Чего там? – Танька сразу воспряла и полезла к книге. – Может, воспользоваться придется.
– Не дай Бог! – воскликнула я и прочла: "Если вы хотите приворожить мужчину, сорвите на кладбище букет ландышей. Найдите могилу с именем возлюбленного… "
– Оооо, нет! Хватит! – Танька принялась плеваться. – Еще этого не хватало! Всё на кладбище зовут, вроде как мест больше нет!
Мы еще долго сидели над книгой, допили вино, чай, доели бутерброды и заснули прямо на матрасе, укрывшись старыми покрывалами.
Нас разбудил крик тетки, которая тарабанила в окна и по ходу злилась.
– Валька, вы что, прятаться удумали?! А ну открывайте!
– Явилась… – прошептала я, потягиваясь. – Никакого покоя…
Мы слезли с чердака, и я пошла открывать дверь, недоуменно взглянув на часы – восемь утра!
– Спите что ли? – она окинула меня недовольным взглядом. – Я ж сказала, что на похороны пойдем!
– В восемь утра? – из кухни выглянула Танька, сонно моргая и широко зевая. – Не рановато ли?
– Похороны к часу! – тетка сняла валенки и потопала на кухню. – Я пришла, чтобы напомнить!
– Да мы помним! – я чуть не застонала, представив какой нас ожидает день. – Такое забудешь…
Тетка налила себе чаю, который заварила Танька и сказала:
– А странные ведь дела творятся! Лукасю и сестру ейную, никто с райцентра забирать не приехал! Будто и не было убийства!
– Как это не было? – удивилась я. – Участковый ведь был там?
– Был! И лицо умное делал! – возмущенно шлепнула о стол руками тетка. – А сегодня в магазине говорят, что он будто бы сказал, что мол, Куколя упала, голову разбила, а Лукася, увидев горе такое, сердцем не выдержала!
Мы с Танькой переглянулись. Как так-то?! У него ведь вчера другая версия была! К нам прибегал, грозился! Да что происходит?!
– Ну и дела… – протянула Танька и, обратившись к тетке, прищурилась. – А какой врач осматривал их?
– Какой, какой… Наша, новая! В Алексеевке ведь и медпункта нет! – тетка подкатила глаза, выражая полное возмущение. – Она и сказала нашему палицмэну, что нет никакого криминала. А он и рад такому повороту! Зачем ему лишние проблемы? А я вам говорю, нечисто здесь! Вся деревня шепчется, что начались дела лихие – Машка пропала, потом Лукася с Куколей померли! Ой, нечисто!
Глава 24
Тетка ушла собираться на сие малоприятное мероприятие, а мы снова загрустили, переваривая всю ту кашу, которая варилась вокруг нас. Как назло портилась погода, поднялся ветер и задувал так, что дребезжали стекла.
– Отличное начало дня! – Танька недовольно прихлебывала чай. – Переться черт знает куда, по такой погоде!
– Дело ведь нужное, – я тяжело вздохнула. – Сама говорила.
– Говорила… – подруга тоже вздохнула. – А эта фельдшерица, подставная, лихо следы заметает, а наш участковый под ее дудку поет!
– Расскажем все сегодня. Колдунам в смысле, – твердо сказала я, и она не стала спорить:
– Хорошо.
Время приближалось, и вскоре хлопнула входная дверь. Тетка в пуховом платке и парадно-выходном пальто появилась из коридора, сияя румяными щеками.
– Готовы?
– А чего нам готовиться? – буркнула я. – Шубу надела и вперед.
– Вот и замечательно, – она похвалила нас, будто первоклассниц. – Нужно помогать старшим.
– Кто ж их хоронить будет? – спросила я, когда мы уже шли по полю, сутулясь от пронизывающего ветра. – Родных ведь нет.
– Говорят, наши бизнесмены все организовали, – ответила тетка и поцокав языком, выражая свое восхищение, добавила: – Хорошие ведь мужики! И красавцы какие!
– Чего это они так стараются? – удивленно шепнула Танька, но она услышала и воскликнула:
– Потому что люди хорошие! Если человек добро делает, значит обязательно нужно в этом темную сторону искать!
– Да ничего мы не ищем! – Танька надулась, видимо ее раздражала "доброта" колдунов. – Просто интересно!
Возможно, мы бы еще долго обсуждали благотворительность наших соседей, но тут, вздымая снежный веер, возле нас остановился "гелик".
– За вовка промовка… – тихо сказала подруга и отошла подальше.
Окно джипа опустилось, и мы увидели лицо Корнея с вполне миролюбивой улыбкой.
– В Алексеевку?
– А куда ж еще? – кивнула тетка. – Эта дорога только туда ведет. На похороны идём.
– Садитесь. – Корней вышел из машины и открыл перед нами дверь. Прохор, молча, наблюдал, сидя за рулем.
– Ой, спасибо сынок! – тетка, будто это не у нее болели ноги, запрыгнула в теплую машину, а нам ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру.
Автомобиль сорвался с места, и Прохор спросил, поглядывая на нас в зеркало заднего вида:
– А вы знали этих бедных женщин?
– Нет! – резко ответила Танька, и он изумленно приподнял брови.
– Тут все друг друга знают, – тетка толкнула ее локтем. – Пусть не лично, но все ж, столько лет рядом живем.
– Ну да, в маленьких деревнях всегда так, – согласился Прохор. – Говорят, гадалкой она, что ли была?
– Ведьмой она была! – с готовностью поддержать этот разговор, ответила тетка. – Самая настоящая!
– Да вы что? – Корней повернулся к нам и почему-то уставился прямо на меня. – И книга у нее ведьмовская была?
– Какая книга? – тетка пожала плечами. – Этого я не знаю.
– У каждой ведьмы есть книга колдовская, – Корней не сводил с меня глаз. – Это так легенды говорят. И в этой книге всякие страшные заговоры и вызовы, и если она попадёт в руки глупого, ничего непонимающего человека, то быть беде.
– Ничего себе… – протянула я, с трудом извлекая звуки из ватного горла. – И такое бывает?
– И не такое бывает… – Корней вел себя очень странно, и я грешным делом подумала – он знает, что книга у нас!
Мы подъехали к дому Лукаси и разговор о книге на этом прекратился. Я быстренько вылезла из машины, помогла тетке и отвернулась от колдунов, не в силах терпеть их пристальных взглядов.
– Смотри! – прошептала Танька, дергая меня за рукав. – У меня мурашки!
Я взглянула на двор ведьмы и увидела две гробовые крышки, обтянутые черной тканью. Они так резко контрастировали с белизной снега, что действительно было жутковато, и я отвела глаза. Возле дома сновали люди, кто-то заходил внутрь, кто-то выходил.
– Ну, что замерли? Пошли, – тетка первая шагнула в открытую калитку, а мы, скрепя сердце, пошли следом.
В доме пахло тем страшным и муторным, что всегда сопровождает такие мероприятия и по моей спине пополз холодок. В большой комнате с ходиками, стояли два гроба, возле которых находились несколько женщин, и только когда тетка поздоровалась, я поняла, что одна из них, фельдшерица.
– Она уже здесь! – зло прошептала Танька, прилипнув ко мне. – Вот что она здесь делает? Книгу ищет!
В дверях показались колдуны, и врачиха моментально приободрилась, ее глаза приобрели соблазнительный блеск, а на щеках появился румянец. Ты смотри, как ее растащило!
Я решила не обращать на нее внимания и подошла ближе к гробу Лукаси. Старухины глаза были закрыты, но лицо, само по себе, выражало страх – рот перекошен, брови застыли в приподнятом положении и это очень пугало. Взглянув на Куколю, я даже дыхание задержала: ее лицо почернело, рот провалился, а на руках, были видны ссадины. Фельдшерица протянула руку и подтянула покрывало, словно специально скрывая эти царапины. Это еще что такое?
Танька взяла меня за руку и сделала шаг назад, но наткнулась на Прохора, и возмущенно подняв глаза, прошипела:
– Что вы под ногами вертитесь?!
Красивое лицо Прохора вытянулось. Он уставился на подругу грозным взглядом и нахмурил брови, отчего между ними образовалась глубокая складка. Мы аккуратно обошли их, и вышли из комнаты.
– Они не злые колдуны! – прошипела Танька, прижавшись носом к моему уху. – Я проверила!
– Как?
– Помнишь, мы читали, как злого колдуна обнаружить? – она порылась за пазухой и извлекла маленькую иконку. – Я подготовилась!
– И что? – если честно я плохо помнила тот список ерунды, что мы откопали в интернете.
– Если с такой иконкой подойти к колдуну, он не сможет в глаза посмотреть! Будет взгляд прятать! – раздраженно объяснила подруга. – А ты видела, как они таращились?!
– Ты в это веришь? – скептически поинтересовалась я и она кивнула:
– Верю!
Мы стояли за старинным громоздким шкафом и если посмотреть из комнаты, то нас можно было и не заметить. Что и произошло. В коридор выскользнула фельдшерица, и мы застыли, боясь пошевелиться. Елена Валерьевна уставилась в потолок и ее лицо, исказила довольная гримаса, будто она нашла то, что искала. Но после этого случилось совсем невероятное – фельдшерица подпрыгнула и прилипла к потолку как большая паучиха. Танька вытаращила глаза и закрыла рукой рот, чтоб не заорать, а я, наоборот открыла его, медленно офигевая от происходящего. Врачиха дернула чердачную дверцу и, не раскрывая ее полностью, влезла в образовавшийся проем.
– Мама дорогаяяяя… – протянула подруга и схватилась за сердце. – Господи, спаси и сохрани!
С чердака послышались звуки двигающейся мебели, шаги, а потом короткий рык разочарования и злобы.
– Не нашла книжку-то! – довольно протянула Танька и тут же испуганно сказала: – Пойдем отсюда! Лучше к людям поближе держаться!
Мы вернулись в комнату, и снова оказались под пристальным взглядами соседей. Они стояли возле стены, а над ними висела репродукция картины "Ленин и Сталин в Горках". Я покосилась на Таньку и заметила, что она еле сдерживает улыбку. Мне самой хотелось смеяться, но не в такой же ситуации, ей Богу… Сжав плотнее губы, я поняла, что колдуны обратили внимание на нас и Корней повернул голову к картине, а потом, что-то сказал Прохору и тот тоже оглянулся. Они оба прищурились и на их скулах задвигались желваки – мы их явно раздражали. Чтобы не бесить их еще больше, мы пошли ближе к тетке и встали за ее спиной. В этот момент в дверях появилась фельдшерица, и тетка услужливо сказала:
– Елена Валерьевна, у вас юбочка в побелке. С правого бока пятно.
– Спасибо, – врачиха, даже не старалась скрыть разочарования. Ее щеки горели, глаза возбужденно блестели, а волосы выбились из хвоста. – Где-то стену обтёрла.
Но мы-то с Танькой знали, что она и где обтирала…
Глава 25
Больше фельдшерица из комнаты не выходила, и было очень заметно, что она нервничает и бесится. Леночка, конечно, улыбалась всем, кто подходил к ней, сочувственно кивала, но нас одурачить она уже не могла. Время подходило к выносу покойниц, и в коридоре началась какая-то суматоха. Через минуту в комнату вошел батюшка, а за ним невысокий, щуплый дьячок, волоча неподъёмное кадило. Я взглянула на врачиху и заметила, как она испуганно дернулась в сторону двери, но проем уже забили люди с улицы и протолкнуться сквозь эту толпу, было просто нереально. Оно и понятно, все интересовались похоронами ведьмы, да и поминки в маленькой деревне – событие, сродни развлечению. И поешь, и выпьешь, и сплетни послушаешь.
Колдуны стояли спокойно, и это тоже говорило в их пользу, ведь по классике жанра, злые ворожбиты, должны были корчиться в присутствии духовного лица, а тем более с церковной утварью наперевес. Но, ни Корней, ни Прохор и взглядом не повели, даже когда по комнате поплыл удушающий запах ладана. А вот Леночка еле держалась… Танька со злорадством наблюдала за ней и, склонившись ко мне, прошептала:
– Смотри-ка, не очень-то хорошо нашей врачихе!
Фельдшерица была бледна как стена, руки ее дрожали, и она комкала край свитерка, чтобы скрыть это. Темными пятнами на этом обескровленном лице горели глаза, и мне даже показалось, что была бы ее воля – перегрызла бы всех и дьячка, и батюшку и даже колдунам бы досталось.
Наконец, сестер понесли из дома и она чуть ли не первая выскочила на улицу, а когда тетка схватила ее за руку, возмущенно воскликнув: – Куда перед покойником?! – злобно взглянула на нее, но темп поубавила.
Кладбище находилось совсем рядом и, пройдя вверх по дороге, мы оказались на заросшем погосте, который похоже давным-давно не чистили. Ветер пронизывал до костей, мороз набирал обороты, и быстренько попрощавшись с покойниками, люди потянулись к выходу из кладбища, а в прозрачном, звонком воздухе раздались глухие удары – замёрзшая земля падала на гробы.
– А где ж поминать будут? – тетка пристроилась к какой-то бабуле и та, взглянув на нее блеклыми глазами, сказала:
– Так в столовой, что при магазине была. Там помещение большое, все поместятся.
Я поискала глазами колдунов и фельдшерицу, и увидела их, идущих чуть позади. Леночка вцепилась в локоть Корнея и притворялась умирающим лебедем. А может и не притворялась – батюшкино кадило сделало свое дело.
– Она, как и родственница ее – Лидка, на Корнея глазом накинула. – Танька тоже заметила, что врачиха уделяет внимание именно Корнею. – Прям зов предков!
Но что еще было странным, так это взгляды колдунов, которые они периодически бросали в нашу сторону. Практически прожигали насквозь своими мистическими очами, и я ощущала как колет между лопатками.
Столовая была старой, еще советских времен, с большими окнами, рамы которых заткнули ватой, спасаясь, таким образом, от сквозняков. Квадратные, с фанерными столешницами столы, составили в ряд и накрыли скатертями, а выщербленные полы вымыли до блеска. В воздухе витал запах борща и компота из сухофруктов.
Мы вымыли руки, и расселись на холодные стулья с неудобными спинками. Корней и Прохор устроились рядом с нами, по обе стороны, а врачиха уселась ближе к Корнею. Танькино лицо сделалось недовольным и, сжавшись, она не двигалась, чтобы не зацепить Прохора. А тот, будто не замечая ее стеснения, развалился на стуле, касаясь коленями ног подруги.
– Прижиматься обязательно надо? – услышала я ее шипящий голос. – Я не люблю, когда меня трогают чужие люди!
– Если бы я тебя трогал, ты бы по-другому запела, – тихо ответил Прохор и Танька сдавленно охнула.
– Ты слышала?! – она повернулась ко мне. – Это ведь нахальство!
– А что ты хочешь от этих грубиянов? – пожала я плечами. – Мужичьё.
– Ты бы полегче с выражениями, – шепнул мне на ухо Корней и по спине пробежали мурашки от его влажного дыхания. – Лучше борщ ещь.
По ряду уже передавали тарелки с борщом и, сунув ему горячую тарелку в руки, я еле сдержалась, чтобы не вывернуть колдуну ее на колени. Странное желание… Они раздражали нас, а это говорило об одном – я видела в нем его предка, и что греха таить – млела.
Все съели кутью, выпили за упокой души и принялись стучать ложками. Борщ оказался вкусным, с хорошим куском мяса в каждой тарелке и я снова подумала, что колдуны не поскупились. Рюмки опять наполнили, и за столом завязался разговор.
– Что не говори, а Лукася хорошая баба была, – сказала женщина в розовой пушистой кофте. – Всегда помогала…
– И гадала хорошо, – поддержала ее соседка. – Вот как она сказала, так и сбылось у меня по жизни.
– Бабское это дело, в гадания верить! – фыркнул участковый и погладил свою фуражку, лежавшую возле тарелки. – Ерунда! Что ж она, сама себя от смерти не уберегла?
– Так может это так не работает, – предположила я, и он повернулся ко мне.
– Вам-то, правду нагадала?
Все головы повернулись к нам, а тетка удивленно протянула:
– А когда это вы гадать ходили?
– На днях, – услужливо проинформировал ее участковый и снова посмотрел на нас. – На что гадали?
– На любовь! – рявкнула Танька и раздраженно вытерла рот салфеткой. – На что еще женщины гадать могут?
Прохор с Корнеем уставились на нас и я поежилась под этими подозрительными взглядами.
– На днях, говорите, у Лукаси были? – Корней приподнял светлые брови. – Как интересно…
– Я же говорю, странные они, – добавил Прохор, склонившись так, что мы оказались в ловушке их огромных тел.
– Ленка ваша, не странная! – прошипела Танька, не удержавшись. – Шныряла по Алексеевке, вынюхивала! И вообще, она…
Таньке не дала договорить фельдшерица, она поднялась и сказала:
– Давайте помянем добрые души, так нелепо покинувшие этот свет. Я их не знала, но уверена, что покойные женщины, были хорошими, иначе их бы не пришло проводить в последний путь столько людей.
– Ты гляди, какая добрая! – снова зашипела Танька. – У нас в деревне и черта лысого придут провожать!
Но милая Леночка, оправившаяся от батюшкиного кадила, вдруг выдала:
– Машенька, ведь одна осталась… Сиротка девочка. Хочу удочерить ее, семью дать…
У меня глаза полезли на лоб, а Танька закашлялась.
– Какая умничка! – закудахтали бабы, а у меня от страха за ребенка засосало под ложечкой. Невероятно! Чего она к ней прицепилась?!
– Все, мое терпение лопнуло! – я швырнула ложку и еле сдержалась, чтобы не заорать на всю столовую правду о этой твари. – Пусть делают, что хотят! Думают, что хотят! Я расскажу!
– Что это ты расскажешь? – Корней с интересом повернулся ко мне. – Что-то случилось?
– Скоро узнаешь! – рявкнула я и намахнула стопку вина.
Поминки закончились, и народ потянулся к выходу. Красный закат, пугающим алым знамением завис над деревней и у меня даже зубы заломило от предчувствия. Тетка, без зазрения совести напросилась к колдунам в "гелик" и нам ничего не оставалось делать, как забраться в машину, следом за ней.
– Ну, что, едем? – нетерпеливо заерзала тетушка, поглядывая на Прохора. – Мне бы уже отдохнуть… Телевизор посмотреть…
– Сейчас, – ответил он, постукивая по рулю. – Лена еще с нами поедет.
Таньку перекосило, а я возмущенно огляделась – куда? Тетка заняла половину сидения. Да и ехать с этой мозгоедкой, мне совсем не улыбалось.
Врачиха пришла через несколько минут, обласканная бабами, с полным пакетом пирожков и конфет. Уселась возле тетки и джип сорвался с места.
– Вот и молодец, что там села, – проворчала Танька, зажатая между нами. – Благодетельница-милашка!
Я посмотрела в зеркало заднего вида и заметила взгляд Прохора, казалось, он читал по губам.
Тетка всю дорогу что-то заливала фельдшерице, а та внимательно слушала ее и улыбалась, а мне делалось противно от этого притворства.
Прохор подъехал к медпункту и, поблагодарив, она вышла, не забыв попрощаться с нами. Только мы расселись посвободнее, как тетка заметила пакет, забытый врачихой. Она открыла дверь и крикнула:
– Елена Валерьевна! Пакетик забыли!
Я повернула голову, глядя, как врачиха возвращается к машине и вдруг увидела ещё одну фельдшерицу, стоявшую на пороге медпункта. Покрываясь липким потом страха, я тряхнула головой раз, другой, а потом воскликнула:
– Их две!
– Не поняла… – Танька застыла в неудобной позе и когда тетка вывалилась из машины, чуть не упала.
– Это у меня галлюцинации? – прошептала тетушка, переводя взгляд с одной Лены, на другую. – Или их и, правда, две?
По лицам колдунов я поняла, что вторая фельдшерица не галлюцинация и не действие домашнего самогона. Она сбежала вниз и подошла ближе, а потом, обняла Елену Валерьевну.
– Я так соскучилась, сестричка!
– Сестричка?! – рявкнули мы с Танькой, в один голос. – Сестричка?!
