Текст книги "Каменщик"

Автор книги: Ной Бойд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава седьмая

Вэйл сидел в гостиничном номере и читал материалы с экрана ноутбука, взятого у Кэт Бэннон. В него было загружено все по делу «Рубэйко пентад», в том числе фотографии с места преступления, лабораторные результаты и данные группы наблюдения. Для столь тайной операции количество собранного материала впечатляло. Когда он откусил еще кусок холодного гамбургера, послышался стук в дверь и вошла Кэт. Она была с портфелем, показывая, что ее визит официальный, однако переоделась в платье и туфли на высоких каблуках.

– Привет, – сказала она и огляделась. – Как номер?

– Вы видели мою квартиру, насколько же он должен быть хорош?

– Отлично, отлично, – смущенно проговорила она. – Вам нужно еще что-нибудь?

– Что вы предлагаете? – усмехнулся Вэйл.

– Снаряжение, каменщик, снаряжение. Например, справочник агента или кастет.

– Я не думаю о своем некрологе, но не хотел бы, чтобы там написали: «Он погиб, потому что сунулся с ноутбуком в перестрелку».

– Хорошо, я принесу вам оружие и отвезу в тир попрактиковаться.

– Думаете, для этого есть время?

– Это нерушимое правило. Иначе могут последовать санкции.

– Разве моя работа не заключается в том, чтобы нарушать правила?

Чуть помолчав, Кэт сказала:

– Хорошо, завтра привезу вам оружие. Я заказала самолет Бюро. Думаю, мы полетим в Лас-Вегас и попытаемся найти след Бертока.

– Я полагал, в Лос-Анджелес.

– Почему?

– Точно не знаю. Назовите это наитием. И не считайте, что три игры «Щенят» с «Ловкачами» [6]6
  «Щенята» – чикагская бейсбольная команда; «Ловкачи» – лос-анджелесская.


[Закрыть]на этой неделе как-то с ним связаны.

На лице Вэйла появилось непроницаемое выражение, возникавшее, когда он не хотел отвечать на вопрос. Однако Кэт не сомневалась: его решение начать с Лос-Анджелеса не связано ни с бейсболом, ни с интуицией. Он нашел какой-то способ выследить Бертока, который никому не приходил в голову.

– Знаете, будет гораздо проще, если мы не станем секретничать друг с другом, – заметила она.

– В «Космо» пишут, что небольшая тайна не дает остыть отношениям.

– На свете мало несомненных истин. То, что вы ни разу не читали «Космополитен», одна из них. Почему Лос-Анджелес?

– Во-первых, это одно из самых далеких от вашего босса мест. Я знаю его тип, знаю свой тип. Мы все видели, как кончается этот фильм.

– А во-вторых?

– Простой счет. Сколько раз возникало в деле каждое из этих мест: Нью-Гэмпшир, Питсбург, Юта, Аризона и Лас-Вегас?

– Все по разу.

– А Лос-Анджелес?

– Не знаю, около полудюжины?

– Везде от первой жертвы до штемпелей на конвертах с требованием денег и Бертока. К тому же я хочу еще раз обыскать его квартиру.

– Зачем?

– Чаще всего агенты ошибаются, полагая, будто если что-то сделано, то сделано как надо.

Кэт согласно кивнула.

– А что нам известно о личной жизни Стэнли Бертока? – спросил Вэйл.

– Его куратор считает, что он страдал от «двух дисфункций».

– То есть?

– Слишком много выпивки, слишком мало денег и две бывших жены. Он думает, что Берток, увидев возможность справиться со своими проблемами, воспользовался ею.

– А как насчет психики?

– Умный, но необщительный. Никаких друзей и не самый увлеченный на свете агент.

– Однако ничто не объясняет, почему наша маленькая банда террористов выбрала этого человека для доставки денег. Если вымогатели настолько хорошо знали Бертока, разве не возникло бы у них опасения, что он может скрыться с деньгами?

– Это возвращает нас к мысли, что он и «Пентад» одно и то же или по крайней мере связаны друг с другом.

– Для столь хорошо спланированной операции это слишком уж бросается в глаза.

– Не слышали, что безупречных преступлений не бывает?

– Как ни жаль, преступлению не нужно быть безупречным, чтобы остаться нераскрытым.

Объяснив Кэт, что до утра читал файл «Рубэйко пентад», Вэйл проспал весь полет до Лос-Анджелеса. Когда они приземлились на одну из взлетно-посадочных полос для правительственных самолетов, Кэт пришлось его разбудить. Сойдя по трапу в слепящий солнечный свет Южной Калифорнии, Вэйл невольно потянулся в приятном тепле. Небо было не таким голубым, как в Чикаго или даже Вашингтоне. На горизонте узкая полоска серо-оранжевой дымки отделяла его от земли.

Футах в ста стоял темно-зеленый седан. К самолету шел мужественный человек лет тридцати в шитом на заказ летнем костюме. Его лицо светилось доброжелательностью, говорящей о принадлежности к управленческому персоналу. Подойдя к Кэт, он протянул руку:

– Аллен Сэбейн.

Кэт пожала протянутую ладонь и представила его Вэйлу. Мужчины обменялись рукопожатием. Темные волосы Сэбейна были аккуратно подстрижены, он привычно сутулился и слегка отворачивал лицо, пытаясь скрыть длинный острый нос. Он хотел было взять у Кэт сумку, но та с любезной улыбкой отказалась от помощи. Сэбейн указал на седан.

– Эту машину мы взяли для вас напрокат на то время, пока будете здесь. В ней, как вы требовали, есть глобальная система ориентирования. Мы ввели в нее полный комплект карт Южной Калифорнии. С начальником отделения можно встретиться сегодня до полудня в любое время.

– Хорошо, – сказала Кэт, – давайте покончим с этим. – И обратилась в Вэйлу: – Начальник здесь Марк Хилдебранд. Встречались когда-нибудь с ним?

– Да вроде нет.

– Когда я сказала ему по телефону, что мы вылетаем, он проявил некоторое местничество.

– Местничество – это не так уж плохо. Может, действительно заботится о том, что происходит на его территории.

– Вы раздражающе самоуверенны после сна.

– Прошу прощения. Позвольте мне провести с ним несколько минут, и я буду в полном порядке.

Они сели в машину – Кэт впереди, Вэйл сзади. Она дала ему «глок» двадцать второй модели в кобуре с двумя запасными обоймами. Потом протянула инструкцию по обращению с оружием и насмешливо поинтересовалась:

– Надеюсь, вы знаете, как заряжается пистолет?

– Могли бы дать его мне перед взлетом.

– Вы спали. Кроме того, мне было любопытно, спросите ли вы о нем, и поскольку вы не прошли проверки, я не хотела, чтобы быстрое выхватывание отрабатывалось в самолете и мы с летчиком пали случайными жертвами.

– Я постарался бы не застрелить вас. Не понимаю, зачем здесь нужна канцелярщина.

Кэт вручила ему кредитную карточку и сотовый телефон.

– Кстати, о канцелярщине. Мне не нужно за это расписываться?

Кэт понизила голос:

– Когда вы заявили директору, что ваше неповиновение лишь вопрос времени, я предпочла, чтобы эти вещи невозможно было связать с вами и, самое главное, с нами.

– Иногда вы меня пугаете.

– Если бы это было правдой…

Они ехали на север. Движение было интенсивным, и пришлось несколько раз постоять в пробках. Как только дорога освобождалась, все неслись с максимальной скоростью. Вэйл заметил, что машины в превосходном состоянии – ни выцветшей окраски, ни ржавчины, ни даже грязи. Это был иной мир: чистое шоссе, обсаженное деревьями, люди, бегущие трусцой или едущие на велосипедах в минимуме одежды. Здесь, в Южной Калифорнии, все говорило о стремлении к вечной молодости?

– Думаю, – заговорил Сэбейн, – меня отправили встречать вас, потому что я куратор Стэна Бертока. Во всяком случае, был его куратором. Так что начинайте разговор.

Не успела Кэт открыть рот, как Вэйл произнес:

– Был?

– Ну, официально и остаюсь, однако очень сомневаюсь, что однажды утром Стэн войдет, сядет за свой стол и примется за работу.

– Думаю, нет, – согласился Вэйл.

– Расскажите о нем, – попросила Кэт.

– Он был… не бог весть какой агент, по крайней мере с моей точки зрения. Мне приходилось внимательно наблюдать за его действиями. Берток сильно пил. Как-то вечером мне позвонили из полицейского управления – его задержали за вождение в нетрезвом виде. Пришлось ехать туда и отвозить его домой. Кроме того, у него были финансовые затруднения. Видимо, из-за двух бывших жен. И мне несколько раз звонили сборщики налогов.

– Думаете, Берток скрылся с деньгами? – спросил Вэйл.

– Не хочу обвинять его заочно, но если нет, то где он?

– Значит, если он присвоил деньги, вас это не удивит? – уточнила Кэт.

– Нет, пожалуй.

– Как думаете, откуда «Пентад» узнала его фамилию?

– Не представляю.

Когда они приехали на место, Сэбейн пригласил их в кабинет начальника отделения.

– Босс, это второй заместитель директора Кэт Бэннон и… прошу прощения?..

– Стив Вэйл, – сказала Кэт, не дав ему ответить.

Начальник отделения оказался высоким, подтянутым, с темным загаром и густыми светлыми волосами. На нем была синяя рубашка с белым воротничком. Манжеты, тоже белые, скрепляли большие золотые запонки.

Сначала он протянул ладонь Кэт.

– Марк Хилдебранд. Мы разговаривали по телефону. – Пожимая руку Вэйлу, он повторил свое имя. – Садитесь, пожалуйста.

И велел Сэбейну поплотнее закрыть за собой дверь.

Кэт заметила, как внимательно Вэйл разглядывает Хилдебранда.

– Марк, спасибо, что позволили нам прилететь и возглавить эту операцию, – заговорила она. – Директор полностью доверяет вам и вашим подчиненным; просто розыск ведется по всей стране, и он считает, что лучше всего начать его отсюда.

– Кэт, что именно я могу для вас сделать?

– Нам нужно скрытно обыскать квартиру Стэна Бертока, – вмешался Вэйл.

Хилдебранда удивила самоуверенная властность в его голосе. Он взглянул на Кэт, но та осталась невозмутимой.

– Прошу прощения, Стив, вы не сказали, где служите. В ГСО?

– Об этом можно только мечтать. Нет, я лишь оруженосец заместителя директора.

Хилдебранд недоуменно уставился на Вэйла. Молчание нарушила Кэт:

– Марк, есть какая-то проблема?

– Нет, просто мы уже обыскивали эту квартиру – с ордером. И, по-моему, в данных обстоятельствах действовали единственно правильно. Не представляю, что может дать еще один обыск.

– Давайте взглянем на это так, – предложил Вэйл. – Если мы ничего не обнаружим, вы скажете: «Я же вам говорил».

– Вряд ли это ваши истинные мотивы, – сказал начальник отделения, все еще пытаясь определить источник властности Вэйла.

– Марк, – произнесла Кэт, – мы информированы по этому делу гораздо больше, чем ваши агенты, и видим его под другим углом. Или, если угодно, назовите это недостатком воображения. Не думайте, что мы пытаемся вас перехитрить, но нам действительно нужно еще раз осмотреть квартиру Бертока.

Кэт видела: Хилдебранд возмущался, что ему дают указания на его территории, и еще больше – невозможностью выбора. Вэйл не зря предчувствовал ожидающее его противодействие, особенно при своем откровенном отсутствии такта. Начальник отделения натянуто улыбнулся.

– Нам может потребоваться тот же заместитель федерального прокурора, Тай Делсон.

– Марк, – сказала Кэт, – я не должна говорить этого, но сейчас главное – не привлекать внимания прессы. Этому Делсону можно доверять?

– Этой Делсон. Да, вполне. К сожалению, она вскоре оставит место заместителя федерального прокурора. Очень жаль, очень. Здешние агенты ее любят. Приглашают на вечеринки чаще, чем меня. Возможно, она часа через два выдаст вам ордер. Тай уже получила материалы с первого обыска и знает нужного судью, который в случае необходимости подпишет ордер.

– Нам потребуются показания, заверенные под присягой, – напомнила Кэт.

– Это она уже делала. Можете отправиться к ней сейчас?

Кэт кивнула, и Хилдебранд поднял телефонную трубку.

– Она у себя в кабинете, – сообщил он после краткого разговора.

– Здесь есть хороший специалист по открыванию замков? – спросил Вэйл.

– А что такое? – вскинулся начальник отделения, и Кэт поняла, что он будет противодействовать Вэйлу.

– Мы хотим провести обыск тихо – возможно, ночью.

– Дверь мы вам отопрем.

Кэт с Вэйлом поднялись, и Вэйл пожал руку начальнику отделения.

– Марк, спасибо за помощь. Я буду держать вас в курсе наших дел.

Когда они вышли из кабинета, Кэт сказала:

– Господи, как при таком обращении с руководством вам удалось прослужить три года?

Глава восьмая

Тай Делсон предложила Кэт и Вэйлу стулья в своем тесном кабинете. Несмотря на высокие окна, свет исходил только от маленькой бронзовой лампы на ее столе. Заместитель федерального прокурора была стройной, длинное черное платье доходило до щиколоток. Лицо симметрично обрамляли темно-каштановые, коротко остриженные волосы. Кожу можно было бы назвать безупречной, если бы не призрачная бледность. Вэйл счел не лучшим выбором красно-коричневую губную помаду. Она была одной из тех редких женщин, которых очки делают более привлекательными. Чрезмерно подведенные глаза, увеличенные линзами, казались слишком большими, как у невинных, но обездоленных детей с полотен Кина. В них светился живой ум, притушенный какой-то легкой нервозностью. Однако голос звучал совершенно уверенно, исключая сомнения, будто ей может недостать упорства в соблюдении законов, необходимого, чтобы отправлять мужчин и женщин в федеральную тюрьму.

Вэйл заметил на ее стене взятое в рамку высказывание Мартина Лютера: «Всякая ложь, подкрепленная семикратно, становится похожей на правду».

– Не припоминаю, чтобы видел такое раньше.

– Наша работа основана на лжи, – пояснила Тай. – Полицейские лгут подозреваемым, добиваясь признания, адвокаты лгут присяжным… потому что им за это платят.

– А обвинители?

– Мы самые большие лжецы. Твердим себе, будто играем важную роль, – ответила она. – Прошу прощения. Я понимаю, как цинично это звучит. Именно поэтому и ухожу из федеральной прокуратуры. Собираюсь стать адвокатом по делам о недвижимости, где ложь не только допустима, но и доходна.

Вместо того чтобы сесть за свой стол, Тай взобралась на подоконник и поставила ноги на сиденье стула. Вэйл оценил, что женщина, достигшая высокого положения заместителя федерального прокурора, не держится официально с теми, кто обратился к ней за помощью. Она приподняла фрамугу, зажгла сигарету без фильтра и глубоко затянулась; бумага липла к ее тонким губам с удивительной чувственностью.

– Знаю, знаю, в федеральных зданиях не курят. Простите мой единственный порок. Ладно, единственный, в котором признаюсь. – Она чуть смущенно улыбнулась. – Значит, вам нужен еще один ордер на обыск квартиры Стэна Бертока. Я не ошибусь, предположив, что его поиски не увенчались успехом?

– Не ошибетесь, – сказала Кэт. – И мы хотим войти туда после полуночи.

– Для этого нужны серьезные основания. Я получила результаты прежнего обыска. Что именно следует указать целью нового?

– Два миллиона наличными, – ответил Вэйл.

Тай засмеялась с эротичной хрипловатостью – очевидно, следствием ее «единственного порока».

– Славно. Что-то подсказывает мне, что даже Стэн Берток более осторожен.

– Стало быть, вы с ним знакомы, – предположил Вэйл.

– Мы работали вместе по нескольким делам.

– Какого вы о нем мнения?

– Не знаю, насколько верными могут быть мои суждения задним числом.

– Никто не ведет записей. Мы только стараемся его найти, – сказал Вэйл.

– Справедливо. Так вот, он казался замкнутым, словно думал о каких-то мрачных делах. Всегда был нервозным… нет, не то слово. Скорее, готовым взорваться. Возможно, депрессивным. На вечеринках сидел в углу и налегал на выпивку. Если кто-нибудь пытался удержать его от поездки домой на своей машине, лез в драку. У него была репутация горького пьяницы, но, думаю, причина крылась глубже.

Слово «депрессивный» Вэйл счел профессиональным и заинтересовался, откуда ей известны психологические термины.

– Вас удивило, когда он исчез вместе с деньгами?

– Честно говоря, меня больше удивило, что он принял это задание не протестуя. Как-никак последнего агента застрелили, верно? Стэн не был человеком команды. И определенно не искал наград.

– Значит, вы не удивились, что он скрылся с деньгами?

– Вы уверены, что это так?

– То есть «невиновен, пока не доказано обратное»?

– Скорее, «как только предоставите доказательства, с удовольствием его повешу», но в настоящий момент…

– Он умен?

– Настолько, чтобы скрываться от вас или чтобы организовать вымогательство?

– И то и другое.

Она посмотрела Вэйлу в глаза и понизила голос:

– Не знаю, насколько трудно от вас скрыться, но если сравнивать его с остальными здешними агентами, особой проблемы ему бы это не составило.

Когда Вэйл улыбнулся на эти слова, подала голос Кэт:

– А вымогательство?

– Работая здесь, я поняла, что нельзя недооценивать способность мужчины ко злу. Даже хорошего мужчины.

– А женщины? – поинтересовался Вэйл.

Тай криво усмехнулась:

– По сравнению с женщинами мужчины всего-навсего дилетанты.

– Как насчет того, чтобы стать убийцей? – спросила Кэт. – Он был достаточно зол?

– Пресса старается создать впечатление, будто к этим убийствам могут быть причастны агенты, но такова уж нынешняя журналистика. Мне трудно поверить, что кто-то из агентов способен пойти на это. Однако всякий раз, когда попадается серийный убийца, его ближайший сосед неизменно говорит в новостях, какой он хороший человек. Вам именно поэтому нужен ордер на обыск? Чтобы найти доказательства убийств?

– Мы не исключаем никаких возможностей. Если что-то упустим, с нас потом снимут головы, – заметила Кэт. – Особенно учитывая, что деятельность «врагов ФБР» набирает силу.

– Если вы намерены собрать улики, которые можно использовать в процессе по делу об убийствах, основания для выдачи ордера на обыск должны быть безупречными. Это первый юридический шаг к данной цели и, как таковой, должен быть тщательно продуман. Имея это в виду, какими вы располагаете доказательствами, указывающими на причастность агента Бертока к этим убийствам?

– Если оставить предположения, – ответил Вэйл, – единственная связь – пистолет той же марки, что использовался при убийствах, как и у тысячи других агентов.

– То есть, – подытожила Тай, – у вас ничего нет.

– Нам говорили, – сказал Вэйл, – что «ничего» обычно не представляет для вас проблемы.

Она последний раз затянулась сигаретой и щелчком выбросила окурок в окно.

– Давайте все упростим. Мы ни в чем не обвиняем Бертока. Полагаю, у него были определенные, выданные ему вещи – удостоверение, пистолет, наручники. Поскольку он не выполнил задание и его местонахождение неизвестно, правительство хочет возвратить свою собственность. Возможно, после исчезновения он вернулся в свою квартиру и оставил эти вещи там.

– Впечатляюще. Вы ничем не располагаете – и на тебе: получаете ордер на обыск. Приятно для разнообразия иметь юридического чародея на своей стороне, – произнес Вэйл.

– Я пробуду на должности еще около месяца, поэтому о превышении полномочий говорить не станем. Только имейте в виду: это не чародейство, а просто фокус, защищенный корпоративным правилом.

– Каким?

– Ни в коем случае не раскрывать, как это сделано.

– Поверьте, никто не способен лучше хранить секреты фокусников, чем агенты ФБР, – заверила Кэт.

– Отлично, – сказала Тай. – Поэтому все признанное существенным для обыска квартиры пропавшего агента будет приемлемо в суде при условии, что вы не выйдете за установленные ордером рамки.

– То есть? – спросила Кэт.

– Если вы ищете автомобиль, заглядывать в ящики туалетного столика нельзя.

– Документы могут находиться где угодно, – возразила Кэт.

– Издержки производства, – пожала плечами Тай.

– Значит, у нас все в порядке? – уточнил Вэйл.

– Есть одна небольшая проблема. Поскольку цель обыска совершенно обыденная и квартира, очевидно, пуста, оснований для входа туда ночью нет. Но есть предложение: солнце всходит примерно в половине шестого – в это время большинство обитателей соседних квартир спят непробудным сном.

Единственным звуком в тускло освещенном коридоре было звяканье отмычек Тома Демика, колдовавшего возле двери Стэнли Бертока. Вэйла удивила внешность агента техслужбы, когда их представили друг другу. Его волосы и окладистая борода были совершенно седыми, и выглядел он гораздо старше пятидесяти. Вэйл предположил, что, поскольку Демик – коренастый, с нависшим над ремнем брюхом – не соответствовал предвзятому мнению об агенте, проводящем тайные операции, это создавало ему превосходное прикрытие в случае помехи. Руки Демика, особенно пальцы, были толстыми и короткими, как у рыбака не в первом поколении или представителя другой профессии, где требуется сила, а не ловкость и быстрота. Однако работал он четко, не делая лишних движений. Меньше чем через три минуты Демик распрямился и вопросительно взглянул на Кэт. Она жестом поблагодарила его, и он пошел к автостоянке позади дома.

Вэйл открыл дверь и скользнул внутрь. Кэт последовала за ним и, пока он запирал замок, положила копию ордера на шаткий кухонный стол. У нее имелась и копия первого ордера на обыск, проведенный лос-анджелесскими агентами полторы недели назад.

Квартира с одной спальней была обставлена скудно, и хотя ее обитатель отсутствовал уже давно, в воздухе стоял едкий запах сигаретного дыма. На столе возле потертого дивана находился автоответчик; рядом с ним – пепельница с полудюжиной окурков. Кэт дала Вэйлу пару перчаток для обыска.

Хотя огонек не мигал, на дисплее автоответчика были указаны три сообщения, прослушанных, но не стертых. Вэйл включил «воспроизведение»: одна из бывших жен Бертока негодовала, что алименты опять своевременно не поступили. Во втором сообщении она же требовала, чтобы он немедленно отозвался. В третьем некий Джош просил ему перезвонить.

– Видимо, это его брат из Миннесоты, – сказала Кэт.

Вэйл взял переносную телефонную трубку, нажал на оборотной стороне кнопку «входящие звонки» и просмотрел номера.

– Междугородний телефонный код шестьсот двенадцать. Это может быть Миннесота?

– Видимо, да, – ответила Кэт. – Брата допрашивали, и мы раз в неделю проверяем, на всякий случай, его междугородние переговоры.

Вэйл достал записную книжку и внес оставшиеся без ответа номера.

– Это любопытно. Известно, в какое время исчез Берток?

– Точно нет. Не думаю, что кто-то засек конкретную минуту, когда машина перестала двигаться. Около трех часов дня семнадцатого числа.

– В день доставки было много входящих звонков, все с одного номера. Похоже, звонили примерно каждые четверть часа. Последний был сделан в два тридцать восемь. Сообщений звонивший не оставлял.

Кэт подошла к Вэйлу:

– Какой это номер?

– Код триста десять… погодите, кажется, я его уже видел. – Он пролистал записную книжку. – Это сотовый телефон, который Бертоку дали в дорогу, а он оставил его вместе с сигнализатором местонахождения. Он звонил по собственному номеру.

– Проверял, нет ли сообщений.

– Думаю, это обычное дело – ему наскучило вести машину, или он нервничал в связи с предстоящим.

– Звонить каждые четверть часа – обычное дело? – Кэт взглянула на Вэйла, и тот пожал плечами. – Предположим, Берток собирался похитить деньги. Возможно, его частые звонки как-то связаны с планами скрыться.

– Возможно.

Кэт вернулась на кухню, чтобы осмотреть содержимое выдвижных ящиков, а Вэйл продолжал переписывать номера. Закончив, она спросила:

– У вас все?

– Полный порядок. Давайте обыщем спальню. В девяти случаях из десяти улики находятся там.

– Звучит очень уж по-фрейдистски.

– Кто больше Фрейда знал, как люди прячут секреты?

Они вошли в маленькую спальню. Пока Вэйл заглядывал под матрацы, Кэт обыскала узкий комод.

– Я займусь ванной, – сказал Вэйл и, отодвинув занавес душевой, проверил содержимое аптечки. Там оказались только бритвенные принадлежности, зубная паста и аспирин. Раковина была встроена в белый туалетный шкафчик. Он открыл единственную дверцу, увидел, что там пусто, но обратил внимание на боковую панель. Легкие серые мазки у стены напоминали слезы, оставленные кончиками пальцев. Отодвинув шкафчик дюймов на шесть, он обнаружил в открывшейся полости перехваченную резинкой папку. Вэйл прошел в спальню, сел и раскрыл ее.

– Что это? – спросила Кэт.

– Улики. Очевидно, Фрейд ошибался.

Внутри оказалось больше десятка документов. Перебирая их, Вэйл достал металлическую печать и блокнот с голубой бумагой и передал его Кэт. Она раскрыла обложку – записей не оказалось, но две трети верхнего листа были аккуратно оторваны.

– Господи, – произнесла Кэт, глядя на блокнот.

– Что такое?

Она показала Вэйлу оборванный лист.

– Вы были правы насчет повторного обыска.

Размер, цвет и текстура голубой писчей бумаги были идентичны тем аккуратно оторванным листкам, на которых «Пентад» писала письма. Кэт взглянула на Вэйла, продолжавшего методично перебирать документы. Она привыкла не ждать от него реакции, но поразилась, что даже эта улика как будто нисколько его не взволновала.

Верхние четыре листа представляли собой бланки заявлений для получения американского паспорта. Дальше шло свидетельство о рождении из Флориды. Имя наверху старательно вытравили и вместо него впечатали «Рубен Аснар». Под этим документом лежало три копии, на которых благодаря умелому использованию копировальной машины не осталось даже следа подделки. Вэйл ощупал печать, вытисненную внизу страницы, и поднял ее к свету, чтобы прочесть рельефные буквы. Перевернув один из документов, он прижал к свободному месту металлическую печать и сказал:

– Я так и думал. Это печать не штата Флорида, а государственного нотариуса округа Лос-Анджелес. Если не приглядываться, можно счесть это подлинным заверенным документом. – В папке имелось еще полдесятка копий свидетельства о рождении и заявление на получение водительских прав штата Флорида с адресом в Майами. – Задолго до вылета в Финикс Берток узнал о доставке?

– Точно не знаю, – ответила Кэт, – может, дня за два. Хватило бы этого срока для сбора всех документов?

– Думаю, да, если есть нужные люди. Такие знакомства имеют почти все агенты, работающие по уголовным делам.

– Лаборатория сможет установить, использовалась ли для писем эта голубая бумага, – сказала Кэт. Вэйл снова не отреагировал. – Как думаете, почему он выбрал Майами?

– У него два миллиона в стодолларовых банкнотах, и он знает, что серийные номера переписаны. Ему нужно отмыть эти деньги. Учитывая торговлю наркотиками в Майами, не такой уж странный тип сделки. Плюс к тому Майами – ворота в Карибское море. Каймановы острова, Панама, Багамские острова, Нидерландские, Антильские и полдюжины других государств, специализирующихся на отмывании денег и содействии американцам в уклонении от налогов. При секретности банковских законов и интересах каждого государства не допускать Соединенные Штаты в свой бизнес это весьма вероятное место назначения.

– Похоже на след, который мы искали. Вы как будто не особенно ему рады.

– Мы нашли несколько листов бумаги, и только.

– Простите мое волнение, но если бы вы занимались этим делом с самого начала, наше открытие произвело бы на вас впечатление второго пришествия Христа, – сказала Кэт. – Мы здесь закончили? Мне нужно связаться с майамским отделением в связи с нашей находкой.

– Не могли бы вы упаковать все, пока я осмотрю напоследок квартиру? – спросил Вэйл. – Хочу проверить все ниши и щели.

Кэт сняла с подушки наволочку и стала аккуратно складывать в нее улики.

– Смотрите, кто стал оруженосцем.

Вэйл улыбнулся.

– Слухи о смерти мужского шовинизма сильно преувеличены. Полагаю, вы отправите наши находки в лабораторию.

– Непременно. Чем займетесь вы?

– Постараюсь добиться разрешения прокуратуры на подключение перьевого самописца к телефону Бертока, на тот случай если он снова позвонит в ожидании сообщений.

Кэт не думала об использовании этого устройства, способного записать все переговоры по данному аппарату, в том числе входящие звонки, по которым можно определить местонахождение абонента.

– А если такого разрешения не дадут?

– Тогда обойдусь без него.

* * *

– Нашли какую-нибудь собственность Бюро? – спросила Тай Делсон.

– Слушайте, – сказал Вэйл, – будет гораздо проще, если мы станем разговаривать без обиняков.

– Значит, хотите узнать, откровенная ли я девушка?

– Пожалуй.

– Знаете, Стив, почему юристы соблюдают правила? Не потому, что верят в них, – собственно говоря, их самая большая слабость заключается в том, что правила к ним не очень-то применимы. Просто они видели многих попавшихся из-за того, что их не соблюдали. Я придерживаюсь взгляда, что в какую-то минуту своей жизни каждый социопат мечтает учиться на юридическом факультете. И к сожалению, слишком многие его оканчивают.

– Вы называете себя социопатом?

– Мы все социопаты. Единственная разница – мы контролируем социопатию или она нас. Это я к тому, что мне не нужно все время соблюдать правила. И я могу хранить секреты, если это для пользы дела, но вместе с тем не хочу, чтобы меня выдавал человек, который берет на себя обязательство соблюдать лояльность, а потом падает в обморок при виде собственной крови.

– Мое взаимодействие со вторым заместителем директора не означает, что я могу быть таким.

– Насколько я вас знаю, вы не похожи на других агентов, с которыми я сотрудничала. Явно пренебрегаете протоколом, словно работаете не для правительства. Давно вы этим занимаетесь?

Вэйл взглянул на часы:

– Почти два дня.

– То есть не впервые ведете розыск.

– Я был агентом. Несколько лет назад.

– А теперь вас снова взяли на службу?

– Более или менее. Только для этого дела.

– Вы, должно быть, тот еще фрукт. Что вас делает таким незаменимым?

– Я не падаю в обморок при виде собственной крови.

Тай засмеялась.

– Похоже, мы заключили отличную сделку. Что вы нашли в квартире Бертока?

Вэйл рассказал ей о спрятанной папке с документами на имя Рубена Аснара.

– Выбор этого имени удачен для Майами. Оно может быть испанским или еще какого-то непонятного происхождения, поскольку не похож Берток на латиноамериканца.

– Мы обнаружили еще одну возможную нить. Входящие звонки на его телефон. Перед тем как с ним потеряли контакт во время доставки, он звонил в свою квартиру по сотовому. Похоже, проверял, нет ли сообщений.

– Не представляете каких?

– Учитывая майамские документы, мы полагаем, что это касается путешествия или некоего контакта для отмывания денег. Но наши догадки не обязательно надежные.

– То есть вы считаете его виновным?

– Советник, мы сделали все, что могли.

– Трудно поверить, будто за всем этим стоит один агент.

– Мы открыты альтернативным версиям, – сказал Вэйл.

– Я понимаю, улики накапливаются, но все же…

– В любом случае следует найти Бертока. Я подумал о подключении перьевого самописца к его телефону. Если он звонил, ожидая каких-то важных сообщений, то может позвонить снова, и тогда мы сумеем его выследить. Надежды мало, но пока больше ничего нет.

– Вы и впрямь давно ушли из Бюро – перьевые самописцы требуют кучи бумаг и серьезного основания. И с каждым разом становится все хуже. По-моему, вы способны найти альтернативный вариант.

– Хорошо, этого разговора у нас не было.

– Стив, вы забыли? Я умею держать язык за зубами.

– Я стараюсь свести список к минимуму.

– Какой список?

– Озаглавленный «Упомянутые в обвинительном акте».

Когда Вэйл вернулся в отделение ФБР, его направили в комнату, выделенную на время пребывания Кэт в Лос-Анджелесе. Через закрытую дверь он слышал, как она говорит по телефону. Дважды постучав, Вэйл вошел.