Текст книги "Каменщик"

Автор книги: Ной Бойд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Жаль, что мы лишились его.

Кэт выдержала паузу.

– Сэр, у Вэйла была репутация хорошей ищейки. Он занимался для детройтского отдела расследования убийств поиском лиц, скрывающихся от правосудия. Считалось, что если человек в бегах пятнадцать минут или пятнадцать лет, Вэйл найдет его. Как я уже сказала, мы не соприкасались по службе, но о Стиве Вэйле знали все. Хотя он был совершенно равнодушен к своей популярности. Я всегда думала, что это рисовка, пока не увидела, как он скрылся из банка.

– Вы предлагаете привлечь его к этому делу?

– Не думаю, что это хорошая мысль, – возразил Колкрик. – Людей у нас более чем достаточно. Нельзя допускать сюда штатского, если мы и от своих-то защититься не можем.

– Для того чтобы найти Бертока, – сказала Кэт, – стоит позвать человека, который не должен, как все мы, ходить на цыпочках. Мы пока ничего не добились, а Вэйл умеет держать язык за зубами, это совершенно очевидно. Что нам терять?

Директор включил телевизор и вновь посмотрел, как Вэйл обезоружил двух грабителей банка.

– Кэт, как думаете, сможете привлечь его?

– Я? Он презирает стоящих у власти мужчин. Какова, по-вашему, будет его реакция на женщину?

– Пожалуй, вам следует это выяснить.

Глава пятая

Стив Вэйл налил в раствор воды и стал перемешивать его мастерком, время от времени пуская в ход острый конец, чтобы вода ушла поглубже. Полуденное солнце приятно грело затылок. Ночью шел дождь, и сырое чикагское утро было прохладным. Стив взял кирпич, покрыл его раствором и, плюхнув на место, постучал сверху ручкой мастерка, потом тыльной стороной ладони сгреб излишки и втер в образовавшийся стык. Убедившись, что кирпич лежит ровно, он потянулся за следующим.

Лестница, по которой он влезал на плоскую крышу, начала ритмично постукивать о верхнюю часть стены. Кто-то поднимался. Очистив мастерок, он воткнул его в корыто с раствором и, глянув вниз, с удивлением увидел на лестнице женщину. Двигалась она быстро, ловко перебирая ступени. Брючный костюм и туфли на низком каблуке не мешали движению. Под пиджаком, на внешней стороне бедра, выпирал пистолет. Рядом с его грузовиком стоял четырехдверный седан – большая казенная машина, характерная своей неприметностью.

Поднявшись по лестнице, Кэт Бэннон с удивлением увидела, что Вэйл, явно заинтересованный, ждет ее, прислонившись к трубе. Она отряхнула ладони от воображаемой пыли, приставшей к ним на лестнице, и внутренне собралась.

– Привет! Я…

– Кэт Бэннон.

Вэйл пожал протянутую руку.

– Откуда вы знаете?

– Детройт.

– Не думала, что вы меня вспомните. Честно говоря, я полагала, что вы не знали о моем существовании.

– Знал.

Он загадочно улыбнулся.

– Несмотря на то что я была «девушкой с верхов»?

Улыбка стала шире.

– Несмотря на то.

– По-моему, именно так обо мне думали большинство оперативников, – сказала она. – И, оглядываясь назад, не уверена, что они ошибались.

– Это что же – мучительное признание с оттенком превосходства?

– Хотя бы сделайте вид, что ошибались, будьте так любезны, – сказала Кэт. – И дело вовсе не в вашем приключении в банке в прошлом месяце, если вас это беспокоит.

Она надеялась, что Вэйла удивит ее осведомленность о сорванном ограблении банка, однако его лицо сохранило непроницаемость, памятную ей еще по Детройту.

– Меня это не беспокоит. Я знаю, что из Вашингтона не отправили бы человека только ради этого.

– Откуда вы знаете, что я служу в главном управлении?

– Пять лет назад вы были «девушкой с верхов», курировали ССБ. Я не следил за продвижением женщин по службе, но, думаю, теперь вы по крайней мере начальник отдела.

– Как ни странно, меня назначили вторым заместителем директора.

– Вот как, – произнес Вэйл. – Должно быть, вы замечательный агент. При вашей мучительной честности вы не приняли бы повышения только потому, что являетесь женщиной.

Она удивленно на него посмотрела.

– Послушайте, Стив, если вы демонстрируете, что можете быть сукиным сыном, то я это помню. Кроме того, от меня не так-то легко отделаться.

Вэйл засмеялся.

– Второй заместитель директора. И на крыше дома в Чикаго. Должно быть, во Дворце головоломок возникла серьезная проблема.

– Есть одно дело, в котором мы хотим получить вашу помощь.

– Дорогая, если вам не нужна кирпичная кладка, то вы опоздали.

Кэт посмотрела на трубу и лежавшие возле нее инструменты.

– Вы получили в Чикагском университете степень магистра по русской истории. Почему же работаете каменщиком?

– А что в этом плохого? – притворно возмутился он.

– Просто есть более легкие способы зарабатывать деньги, как вы считаете?

– Совершенно верно. Происходит это примерно так. Сперва тебя увольняют, потом ты начинаешь ощущать голод. Все остальное понятно.

– Я думала, вы подыщете что-нибудь более… кабинетное.

– В детстве меня воспитывал отец. Вот почему я окончил колледж. И если собираетесь рыться в моем личном деле, пожалуйста, поймите все правильно. Степень у меня по советской истории. Это существенно, если то, что привело вас сюда, зависит от моей способности заглядывать в будущее. А это… – повел рукой Вэйл. – Как ни странно, мне нравится моя работа. Она ощутима. В ней есть нечто незыблемое – по крайней мере на протяжении человеческой жизни. Пригоршни глины превращаются в сложные постройки. К тому же в кабинетах слишком много боссов.

– Значит, никогда не возьметесь за работу, где есть босс?

– Босс есть всегда. Главное – не браться за работу, от которой нельзя отказаться. Особенно если боссы становятся невыносимыми, что, на мой взгляд, стало уже федеральным законом.

– Значит, вы отказались служить в ФБР, невзлюбив босса?

– По-моему, вы думали об этом гораздо больше, чем я.

– Я пришла с предложением, от которого вы сможете отказаться в любой момент.

Вэйл достал из корыта мастерок и взял кирпич.

– Тогда считайте, что я отказался.

– Я не находилась бы здесь, если бы мы действительно не нуждались в вашей помощи.

– Уйдя из Бюро, я многое понял, в том числе, что ФБР никто по-настоящему не нужен.

– Я потрясена. Вы храните обиду пять лет. Такую стойкость сейчас редко встретишь.

– Благодарю, но это заслуга отца. Моим наследием было крайнее презрение. Оно вырабатывает стойкость.

Вэйл снова начал перемешивать раствор.

– Хотите получить письменное предложение? «Федеральное бюро расследований нуждается в особых способностях Стивена Ноа Вэйла».

– Вы найдете кого-нибудь другого.

– Я знаю о вас то, чего, возможно, не знаете даже вы сами, – подошла к нему Кэт.

– О, прекрасно! Вот мы и дождались управленческой проницательности! Мне понадобятся письменные принадлежности?

– Вы должны это сделать! – возмутилась она.

Вэйл показал ей кирпич:

– Я выполняю свою работу и никому ничего не должен.

Кэт пристально посмотрела ему в лицо.

– Господи, вы не понимаете, ведь так? Не понимаете, почему совершаете такие поступки. Почему не можете сказать мне «да».

– Я говорю вам «нет».

– Перестаньте на минуту быть таким уж Вэйлом.

– Отчего это женщинам так трудно принять «нет»? От нас вы требуете принимать его сразу.

– Знаете, почему вы помешали ограблению банка? – Вэйл, не обращая на нее внимания, нанес раствор и уложил сверху кирпич. – Потому что этого не мог сделать никто другой, – продолжала она. – Все остальные старательно ищут самоутверждения, а вы его избегаете. – Кэт улыбнулась. – А если вы жаждете отомстить, то разве не лучший вариант – заставить Бюро упрашивать вас решить проблему, с которой не может справиться вся королевская конница, вся королевская рать?

Вэйл бросил на нее удивленный взгляд и вновь принялся укладывать кирпичи. Прошло полчаса. Кэт наблюдала за ним, сидя на краю крыши. Он экономил движения, как того требовала однообразная работа, но в его действиях было что-то интригующее: в том, как он клал кирпичи и безотчетно их выравнивал; как брал нужное количество раствора, не роняя его и не добавляя; в непрерывной плавности работы; в создании из прямоугольных кирпичей совершенно круглой трубы.

Наблюдая за ним, Кэт понимала, что без нее он работал бы медленнее. Если работа такая уж увлекательная, то Вэйлу следовало полюбоваться итогом, завершая круг, но он сразу тянулся за новым кирпичом. И Кэт не понимала, злится ли он на нее или старается поскорее закончить, чтобы избавиться наконец от своей гостьи.

Последний кирпич лег на место, Вэйл стряхнул с мастерка остатки раствора и обтер с обеих сторон о край деревянного корыта. Мастерок давно был чист, а он все тер его о доску.

– Что именно нужно сделать?

– Простите, мне запретили об этом говорить.

– Кто запретил?

– Директор.

– Директор ФБР?

– Он самый.

– Интересно, что́ в отличие от меня не под силу одиннадцати тысячам агентов?

– Прежде всего вы умеете оставаться в тени. Ограбление банка в прошлом месяце прекрасно показало, что вы не стремитесь увидеть свое имя в газетах.

– А затем?

– В Детройте у вас сложилась определенная репутация.

– В каком смысле?

– В смысле розыска людей.

– Значит, вам нужно, чтобы я нашел человека и при этом никто не знал, что ФБР его ищет.

– Дело несколько сложнее, но это главное, что нас заботит.

– И что я получу помимо забытого самоутверждения?

– Это вполне может стать предметом переговоров.

– Вы говорите как второй заместитель директора или как женщина?

Она слегка покраснела, и шрам на скуле побелел. Вэйл улыбнулся.

– Пока что это достаточный ответ. Когда?

– Я прилетела на самолете Бюро. Он ждет в аэропорту Мидуэй.

Вэйл взял десятигаллоновое ведро и стал класть в него лопатой неиспользованный раствор.

– Дайте мне полчаса, чтобы привести себя в порядок.

Пикап Вэйла остановился возле его дома, казенная машина Кэт чуть позади. Он подошел к ней, когда она открыла дверцу.

– Я постараюсь не задерживаться.

Она вылезла из машины.

– Можно позвонить по вашему телефону?

– У вас нет сотового?

– Я предпочла бы кабельный.

– Гостей я не ждал.

Кэт было любопытно заглянуть в частную жизнь Вэйла.

– Обещаю держать глаза закрытыми.

Вэйл открыл дверь и пропустил ее вперед. Маленькая квартирка не оправдывала ее ожиданий. Она значительно отличалась от остальной части здания. Стены покрывала некрашеная штукатурка. Трещины были тщательно заглажены мастерком. Зато полы из твердой древесины выглядели так, словно их недавно отполировали, доведя до блеска. Мебели было мало, на нескольких столах и полках стояло десятка два скульптур различных размеров, какие можно встретить на распродажах или в окраинных антикварных лавках. Все человеческие фигуры были безголовыми и, видимо, приобретались ради торса. Кэт стало любопытно, существовала ли иная причина.

– Как видите, я всё еще работаю над стенами.

На верстаке перед окном, куда падал дневной свет, стояло почти законченное изваяние мужского торса.

– Вы один здесь живете?

– Если хотите знать, моя ли это квартира, то да. И живу я один.

Кэт подошла к глиняному торсу высотой два фута и внимательно его осмотрела. Верхняя часть с рельефными мышцами казалась завершенной. Она взглянула на другие работы, проверяя, совпадают ли они по стилю.

– Другие не мои, если вас интересует это.

– Вы продаете их или раздаете бесплатно?

– Как ни странно, выбрасываю, закончив, или разбиваю, чтобы снова использовать материал.

– Пробовали когда-нибудь продавать?

– Они пока что недостаточно хороши.

– Вот эта, по-моему, имеет возможность быть проданной.

Вэйл снял тенниску.

– Вот-вот, поэтому вы не работаете в Музее Гуггенхейма, а я каменщик. Пива?

– Не откажусь.

– Стакан?

– Пожалуйста.

Голос Кэт нравился Вэйлу. Он звучал задорно, но с некоторой приятной незавершенностью, и его хотелось услышать снова.

– Не стараюсь подражать парням, пьющим из бутылки, но это бодрит.

Вэйл дал ей стакан и отвернул пробку. Открыв свою бутылку, сделал долгий глоток из горлышка.

Кэт снова осмотрела скульптуры.

– А почему они без голов?

Он снова отпил глоток. И Кэт впервые уловила нежелание отвечать на вопрос с присущей ему грубоватостью.

– Я нахожу лица отвлекающими. Всегда стараюсь понять, о чем в это время думают натурщики и даже на каком языке. Возможно, изучение русского и чтение Толстого и Достоевского все эти годы оставили у меня глубокий след на всю жизнь. Кстати, я пытался лепить лица. Они выглядят словно из преисподней.

Объяснение показалось ей отговоркой, в которую он сам не слишком верил. Вспомнив Детройт, Кэт подумала, не предпочитает ли он держать естественную дистанцию. Там все считали это своего рода продолжением его необъяснимой скромности. Озаренная своим открытием, она новыми глазами оглядела квартиру и не увидела ни телевизора, ни журналов, ни личных фотографий. Очевидно, он не допускал даже изображения лиц. Стало быть, главный вопрос – что его таким сделало?

– Хотя вы не сказали «да» сразу, уговорить вас лететь в Вашингтон оказалось не так уж трудно.

– Как видите, мой скульптурный бизнес идет неважно. А только что законченная работа была единственной, на которую я подрядился.

Кэт снова почувствовала отговорку.

– Знаете, если хотите вернуться в ФБР, это можно устроить.

– Сейчас я ищу не постоянное место, просто иное.

Она улыбнулась и кивнула.

– Гарантирую, что эта работа будет иной.

– Дайте мне пятнадцать минут. Телефон вон там.

Кэт рассеянно глотнула пива, прислушиваясь к шуму воды в душе. Она стояла над незавершенной скульптурой, восхищаясь ее мужественностью. Мышцы плеча и верхней части руки казались нереалистично большими, но в этом ощущалась какая-то первобытная несокрушимость. Потом, сжав кулак, она помассировала костяшками пальцев ладонь, вспомнив силу пожатия мозолистой руки Вэйла. И легонько погладила статую, согревая ее своим теплом.

Глава шестая

Кэт надеялась, что в самолете сможет побольше узнать о Вэйле. Ей польстило, что он не забыл ее. Насколько она помнила, за полтора года службы в Детройте они ни разу не встретились взглядами. Тогда в чем же дело?

Вэйл сел у окна, не спросив, какое место предпочитает Кэт, и тут же уснул. А проснулся, лишь когда шасси коснулись взлетной полосы в международном аэропорту имени Даллеса.

– Почему вы так на меня смотрите? Я храпел?

Кэт улыбнулась.

– Нет, впервые за весь день вы были превосходным спутником.

– Вам нравятся мужчины в бессознательном состоянии?

– Мои мужчины? Можно подумать, я собираю скальпы.

– Люди собиратели по природе. Обладание, власть. Разрушение чьей-то обороны. Мы все делаем это в той или иной форме. Это составная часть преследования.

– Преследования? И что же мы преследуем?

– Именно это мужчины… прошу прощения: мужчины и женщины – пытаются выяснить со времен Пифагора.

– Пифагора?

– Да, в Греции были философы до Сократа.

– Пифагор как-то связан с треугольником?

– С квадратом гипотенузы. Он считал, что душа бессмертна. Вы верите в бессмертие души? – спросил Вэйл.

– Вторым заместителям директора не положено иметь души.

– А собирать скальпы?

– Как ни странно, это необходимость.

Он подался к ней с шутливой заинтересованностью:

– Скажите, второй заместитель директора Бэннон, возможность продвижения по службе – это все, что я для вас представляю?

– Как вы сказали, каменщик, мы все что-то преследуем.

Директор велел секретарше проводить Кэт и Вэйла к нему в кабинет, как только они появятся. Когда они вошли, Ласкер сидел за столом и подписывал бумаги. Дон Колкрик, стоя позади него, брал подписанные документы, мельком их проглядывая.

Ласкер поднялся и протянул руку Вэйлу.

– Стив, спасибо, что прилетели, причем незамедлительно. Это один из моих заместителей, Дон Колкрик. – Вэйл пожал руку Ласкеру, и тот указал ему на кресло. – Вы освободили заложников весьма впечатляюще.

– Казалось бы, грабитель со стажем не должен соваться в банк в пятницу во второй половине дня.

Ласкер засмеялся.

– Не могли бы вы разрешить наши недоумения? Почему вы ушли, когда все закончилось?

– Я как-то об этом не думал. Но если мой уход всех удивил, особенно здесь, это достаточная награда.

Ласкер взял папку, на обложке которой была напечатана фамилия Вэйла.

– Это предостережение? В том случае, если решите помочь нам?

– Думаю, прочитав мое личное дело, вы могли бы обойтись без этого вопроса.

– Я начинаю понимать, почему вас уволили, – улыбнулся Ласкер.

Вэйл засмеялся.

– Не представляю иного результата. Это походило на крушение поезда – меня и Бюро сшибли лбами. Никто особенно не хотел этого, но и не позаботился предотвратить столкновение, и прежде всего я. Бюрократия должна исправлять ошибки, чтобы иметь возможность работать. Я и не подозревал, что кто-то обладает такой властью надо мной.

– Значит, вы отказались сотрудничать с Управлением профессиональной ответственности, поскольку выдать заместителя начальника отделения некорректно?

Вэйл повернулся к Кэт.

– Кент Уилсон сейчас, видимо, где-то трудится начальником отделения?

– В Сан-Диего.

– Ага. По крайней мере его отправили в место со скверным климатом. – Он снова обратился к директору. – Скажем так: у меня были другие приоритеты.

– Например, не позволить убийце полицейского выйти на свободу?

На лице Вэйла появилось удивление, и Кэт ощутила легкое удовольствие, узнав о нем то, чего он, видимо, открывать не собирался.

– Я полагал, наша встреча будет касаться более неотложной проблемы.

– Прошу прощения. Здесь, чтобы уцелеть, нужна полная осведомленность. Кроме того – хоть я и знаю, что говорить вам об этом нет необходимости, – прошу вас не разглашать услышанное в этой комнате. – Вэйл кивнул. – Вам известно об убийствах людей, именующих себя «врагами ФБР».

– При всем моем невнимании к новостям, пропустить это было бы трудно.

– Тогда вы наверняка знаете, что ответственность за эти преступления берет на себя организация, именуемая «Рубэйко пентад». Они выглядят местной террористической группой, но при этом требуют больших денег за прекращение убийств.

– С кого они требуют деньги?

– С ФБР.

– Наглости у них хоть отбавляй, верно? А вы скрываете это от общественности, потому что…

– В их требованиях содержится условие, что, если мы предадим это гласности, они убьют еще одного видного человека. Оригинальная тактика. Поскольку мы не можем обнародовать их мотивы, создается впечатление, будто это у нас существуют скрытые планы и вот-вот раскроется обширный правительственный заговор. У нас просто связаны руки.

– Понимаю, – произнес Вэйл. – Поскольку я здесь, очевидно, что-то не заладилось с передачей денег.

– Они превратили ее в смертоносную полосу препятствий. Агента, который доставлял деньги, застрелили.

– Надо полагать, реального миллиона не было.

– Только тысяча долларов, они бросили их на месте.

– Дали понять, что снова потребуют денег.

– Да, конечно.

– Существуют какие-то нити?

– Дон, – сказал директор, – ты занимался этим делом.

– Там был обнаружен акваланг, – заговорил Колкрик. – Мы пытаемся узнать, откуда он взят, но это почти невозможно. А тюрьма находится на охраняемой военно-морской базе, и мы выясняем, кто имел туда доступ в последние два месяца. Там побывали тысячи людей, на это может уйти целая вечность.

– Похоже, кто-то знает, как загрузить вас работой.

– Полагаете, это пустая трата времени? – спросил Колкрик.

– Вовсе нет. Никогда не знаешь, какая нить приведет к результатам. Но похоже, вымогатели выбрали эту базу, потому что чем сложнее доставка, тем больше времени уходит на розыск. Видимо, путать следы – их главное оружие. Такие нити требуют большого количества людей, но обычно никуда не ведут.

– Они знают, как затруднить розыск, в этом нет никакого сомнения, – согласился Ласкер.

– И что произошло со второй доставкой? – спросил Вэйл.

– Кто говорил о второй доставке? – отрывисто произнес Колкрик.

– О ней свидетельствуют второе и третье убийства, – ответил Вэйл. – Дон, я на вашей стороне, потому и нахожусь в этой комнате.

– Стив, я должен извиниться за всех, – произнес Ласкер. – Я так требовал не допускать утечки, что все на этом помешались. Вы дали слово, и этого, разумеется, вполне достаточно. То, что я скажу сейчас, еще более секретно.

Он сообщил о втором письме с требованием денег и роли Бертока в их доставке. Описал его маршрут, невозможность вести незаметную слежку и, наконец, исчезновение агента с двумя миллионами долларов.

– Значит, вам нужно, чтобы я нашел Бертока?

– Да. И не будем возражать, если обнаружите деньги.

– Решение отпустить его с двумя миллионами было явно нелегким.

– Когда пресса держит тебя в заложниках двадцать четыре часа в сутки и невозможно предотвратить очередное убийство, оно дается на удивление легко.

Вэйл задумался. Кэт, подождав несколько секунд, заметила:

– У вас наверняка возникло множество вопросов.

– Таких, чтобы сейчас отнимать у кого-то время, нет. Очередного ультимативного письма вы пока не получали, так ведь?

– Пока не получали, – подтвердил директор.

– Цена, вероятно, поднимется. Полагаете, доставка будет такой же трудной?

– Надеемся, что нет, – сказал директор. – Но не уверены.

– Рассчитываем установить личности вымогателей, – добавил Колкрик.

– Есть какие-то перспективные нити?

Кэт и Колкрик промолчали.

– Таких нет, – наконец сказал Ласкер.

– Жаль, но мне это не помешает найти Бертока, хотя и не без труда.

– Собственно говоря, эти две проблемы частично совпадают, – после недолгой паузы заговорил директор. – Все три жертвы и осуществлявший доставку агент были убиты из одного пистолета – «глока» двадцать второй модели. У Бертока был такой же.

– Этих пистолетов в стране тысячи, – возразил Вэйл. – Почему вы думаете, что Берток может быть к этому причастен?

– Преступники требовали, чтобы деньги доставил именно он, – явно знали, что Берток работал по вымогательствам. К тому же он исчез вместе с деньгами. Я, конечно, надеюсь, что Берток непричастен ко всему этому, но, честно говоря, твердой уверенности нет.

– Если это он, к чему последнее убийство?

– Теоретически, – заговорил Колкрик, – Берток должен был искать пути для защиты. Зачем убивать, если деньги уже у него? Но ведь он служит в правоохранительных органах. Не раз видел, как попадались преступники, считая себя в безопасности. Не такое уж сложное средство защиты. Три убийства или четыре, казнить его можно лишь раз.

– Пожалуй, это реально, но только если человеку грозит серьезная опасность, однако с двумя миллионами долларов легко укрыться в надежном месте, – сказал Вэйл.

– Итак, Стив, – спросил Ласкер, – вы нам поможете?

– Если соглашусь, то потребую несколько условий.

– Мы наверняка сможем их удовлетворить.

Директор открыл ящик стола, достал «черную корочку» с золотистым значком ФБР и придвинул к нему.

Вэйл раскрыл удостоверение и взглянул на собственную фотографию, сделанную во время учебы.

– Трудно поверить, что когда-то я был… в штате.

Он закрыл его и положил в карман пиджака.

– Найдете Бертока или нет, я готов сделать это удостоверение постоянным, включая в стаж время, когда вы не находились на государственной службе.

– За предложение спасибо, но, возможно, оно преждевременно. Я здесь не с целью выяснить, могу ли быть хорошим подчиненным. Знаю, что не могу. Ваше поручение трудновыполнимо, и методы, который я сочту необходимыми, со временем, вероятно, заставят вас пожалеть о своем решении.

– Сейчас я готов пойти на этот риск.

Вэйл улыбнулся:

– Именно это говорил мне последний заместитель начальника отделения.

Директор вымученно усмехнулся.

– Хорошо, но если не хотите возвращаться на службу, мы должны будем вам заплатить. Что предпочтете – процент с обнаруженных денег или твердую сумму за нахождение Бертока?

– Это возвращает нас к предварительным условиям. Первое – по ходу дела мне потребуется помощь действующих агентов. Если начальники отделений не сменились, им не понравится получать приказы от засланного нарушителя субординации. Поэтому мне нужен человек, которого бы эти типы боялись.

– Вроде второго заместителя директора Бэннон? – спросил Ласкер.

Вэйл взглянул на нее:

– Как думаете, Кэт, сможете привести в дрожь тех, кого надо?

Кэт почувствовала, что начинает краснеть, но скрыла смущение под саркастической улыбкой.

– Похоже, получать приказы от засланного нарушителя субординации придется мне.

– А второй пункт? – спросил директор.

– Отказ от оплаты.

Директор был в явном недоумении.

– Не вижу в этом никакого смысла.

Вэйл улыбнулся.

– Если мне заплатят, кто-то рано или поздно сочтет меня служащим и начнет отдавать приказы. Мы все понимаем, что кончится этим. Нет, моя плата – ни от кого не зависеть. Может, когда мы завершим дело – если оно будет удачным, – я сложу затраченные часы, и вы заплатите мне повременно по ставке каменщика.

– Тогда чем можно помешать вам своевольничать? – спросил Колкрик.

– Полагаю, ничем.

– Должен сказать, я был против привлечения вас к этому делу, – сообщил Колкрик. – Прошу прощения, но здесь и так достаточно неразберихи.

– Дон, если будете столь же честным и дальше, мы уцелеем. Даже в этой неразберихе.

– Почему же вы беретесь за такое дело, если не хотите ничего, кроме жалких грошей? – полюбопытствовал Ласкер.

Вэйл взглянул на Кэт:

– Очевидно, потому, что оно мне по силам.