Текст книги "Предок"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Помню! – радостно взвизгнула Лола и бросилась к коню, отчего Рокки, сидевший у нее на голове, испуганно вспорхнул. – Ты говорил, что у этой сказки есть продолжение!

Элоиз демонстративно взобралась на Кеджлиса, Питти поймал попугая. Вскоре отряд двинулся к деревьям. Все молчали, и только Эмилио увлеченно бормотал одну из самых длинных и скучных сказок народа латоргов. Шаман, когда-то доведенный этими сказаниями до полусмерти, только качал головой. Что находят дети в этой чепухе?..

***

Скрюченные, холодные, как лед, тела карликов лежали повсюду. Если уходить с перевала людям довелось по головам, то теперь ступать приходилось на что придется. Пробираясь к краю первым, Килк подумал, что надо как следует расчистить узкую тропу, побросав трупы вниз. Вот только что об этом подумают осаждающие?

– А молоты соберем и будем швыряться. Они тяжелые, – в такт его мыслям сообщил сзади Эль. – Но если нападения не будет, то мы станем такими же синими и спокойными задолго до заката.

– Да, – согласился Тэг, к которому эти слова и были обращены. – Вот если бы у нас были хотя бы пончо… Эх, не догадался я раздеть Томаса!

Килк подумал, что, уж если кто имел право раздеть полковника, так только он, но решил не спорить с ближайшим другом. И следовало сказать Тэгу, чтобы держался от Эля подальше: с этим парнем еще предстоит поговорить на копьях… Вот и камень. Снизу долетели чьи-то голоса, Килк осторожно выглянул.

Внизу оказался целый отряд. Несколько десятков человек, увешанных, как и все в этой Армии из Города, железным оружием, возились с веревками и длинными стволами недавно срубленных деревьев. Подошли они, видимо, совсем недавно – большая часть снаряжения еще лежала в снегу, тщательно связанная. Килк догадался, что они тащили все это волоком. Ловко придумано, подумалось ему, снег скользкий, тащить удобно…

– Ну, что там? – перегнулся через него Таффо. – Ох, зайцы-волки! Отойди-ка, пусти сюда Шоггу. У нас теперь у всех луки есть, спасибо вчерашним стражникам, – сейчас мы им устроим…

– Стрелы бы поберечь, – пропыхтел, протискиваясь, Шогга. – Может быть, пару-другую подстрелим – они и разбегутся.

Предположение Оленя не оправдалось. Сделав по три выстрела, оба лесовика повалились обратно за камень, по которому густо защелкали выпущенные в ответ стрелы. Одна свалилась прямо Элю на голову откуда-то сверху. – Вот, – протянул он ее Таффо. – Можно еще выстрелить.

– Нельзя, – покачал головой Таффо. – Хорошо стреляют ребята, вот смотри, – показал он глубокую царапину на луке. – Повезло мне. – А что же делать? – возмутился Килк. – Вы видели, у них деревья и…

Он не успел договорить – необычно длинная стрела с тяжелым, чудно изогнутым наконечником вылетела из-за камня по высокой дуге, чуть зависла и рухнула вниз, пребольно ударив ветерана по лбу. К стреле оказалась привязана тонкая веревка, за которую снизу тут же потянули. Прыгнув к камню, чудо-оружие зацепилось за него одним из коготков, имевшимся на странном наконечнике.

– Это зачем? – спросил Килк, разглядывая окровавленную руку, которую он только что прикладывал ко лбу. – Это, наверное, большая стрела на веревке, – сказал Тэг. – Ты в порядке, дружище? Повоюем еще? – Повоюем, – вытер Килк руку о снег. – Но зачем веревка?

– Хитрость такая. Выстрелил, утащил, опять выстрелил. И не надо стрелы беречь, – объяснил ему Тэг. – Я где-то слышал про такие штуки. И еще… Еще одна, точно такая же стрела стукнула сразу и Эля, и Канни, а когда ее потянули снизу, оставила длинную царапину на руке Килка.

– Может, вы все-таки будете стрелять? – хладнокровно поинтересовался ветеран у лучников. -Или пустите меня.

Пристыженные Таффо и Шогга переглянулись, потом одновременно вскочили и выпустили вниз по стреле. Вернувшись, переглянулись опять. – Они лезут по этим веревкам! – удивленно сообщил всем Шогга. – Вот ловкачи! Несколько мгновений все смотрели на чуть подрагивающие стрелы, зацепившиеся за камень, потом все, кто был ближе, бросились, мешая друг другу, перерезать веревки. – Как же они по ним лезут? – удивился Тэг, который дотянуться до стрел не мог. – Они же тонкие?

– А это, скорее всего, не веревки, а паутина, – поделился с ним своим соображением сидевший рядом Олли.

Это действительно оказалась паутина, разрезать которую было не так-то просто. Сверху то и дело падали, ударяясь о камни, стрелы, еще больше их застревало в снегу. Олли и Тэг понимали, что сидеть под этим дождем им нет никакого смысла, что нужно отойти подальше, но никто не хотел сделать это первым.

Наконец сзади раздалось громкое шипение ковыляющего по тропе Локки, и оба кинулись ему на помощь.

– Не подходи ближе, там опасно! – попросил великана Олли. – Все равно за камнем могут стоять только двое. – А остальные что там делают? – подозрительно заглянул ему за спину Локки, и очень кстати. Одну из нитей перерезать удалось достаточно быстро, и сигналом об этом стал громкий крик снизу сразу нескольких воинов. Вторую же стрелу Таффо и Канни сначала пытались отцепить от камня, но лишь изрезали себе руки – вес троих карабкавшихся по ней людей крепко прижимал наконечник к скале. Наконец, оба одновременно потащили из-за пояса топоры и сцепились ими в тесноте. В этот момент за камень ухватились руки в толстых перчатках. Никогда прежде не видевший этой детали одежды Эль решил, что к ним карабкается смертоносец и отвел копье для удара, вместо того чтобы полоснуть острием по пальцам.

Воин рывком подтянулся и оказался лицом к лицу со степняком. Эль ударил, но человек нагнул голову и ловко отвел острие шлемом. Потеряв равновесие, степняк свалился на Шоггу, а вражеский воин мгновенно вскочил на Кабанью Голову ногами и выхватил меч. За камень ухватилась еще одна пара рук. Снизу раздался вопль ликования, обстрел прекратился. Лишенный в тесноте возможности действовать копьем, Килк вспомнил об отнятом у Томаса мече и попытался подрубить первому нападающему ноги.

Это казалось сущим пустяком, однако латник ловко подпрыгнул, а потом вдруг скакнул через головы защитников на тропу. Ошарашенный таким фокусом Килк обернулся и едва не снес мечом голову метнувшегося за воином Эля. Теперь степняк не поленился сделать ложный выпад.

– Смерть убийцам!! – крикнул воин, собираясь поднырнуть под широкое лезвие, и тут же захрипел, когда копье выписало короткую красивую линию, закончившуюся на его не прикрытой латами шее. – Хороший удар, – отметил Килк, отворачиваясь ко второму воину.

Ветеран не заметил, как пущенная в латника неторопливым Олли стрела просвистела у него над самой макушкой. Между тем, второй нападающий стоял на Кабаньей Голове на коленях и пытался отбиться мечом от топоров Таффо и Шогги. Искры летели во все стороны, искусный воин пока находил силы парировать удары, однако с каждым разом чуть сдвигался ближе к краю. Сбоку от него показалось злое лицо очередного скалолаза. Рассудив, что с этим пора кончать, Килк ухватился за паутину и быстро перепилил ее мечом. За это время Олени сшибли наконец своего противника. Третий воин теперь висел, навалившись грудью на камень, и озадаченно смотрел на осажденных. – Туда или сюда? – хрипло спросил его Таффо. – А? – не понял его собеседник.

– Лучше туда, – предложил Шогга и с размаху приложил воина обухом топора по шлему. Тот рухнул вниз без крика. – Пригнитесь! – крикнул им Килк.

Одна из первых стрел все же вспорола кожу на плече Таффо. Беспорядочно повалившись на камни, защитники Кабаньей Головы кое-как стали разбираться со своими местами. Впереди остались Шогга и Килк, Эль с Канни составили второй ряд обороны, Таффо отправился перевязать в спокойной обстановке рану, задержавшись только для того, чтобы скинуть вниз тело прорвавшегося воина.

– А по-моему, у них ничего не получится, – сказал Локки, глядя, как Тэг врачует его соплеменника. – Слишком узко. – Ты об этом жалеешь, что ли? – Да нет, просто… Тут даже со сломанной ногой можно. Делов-то, да?

– Тебе хочется вдобавок к ноге еще и стрелу в лоб получить? – укорил его Таффо. – Тогда-то я тебя с собой точно не возьму. Лучше сиди и думай, как прорваться. А защищать тропу могут даже карлики, ты прав. Великан послушно задумался. Через мгновение лицо его озарилось. – Придумал! Когда они еще раз забросят эти нити, мы по ним спустимся и изрубим всех!

– Здорово придумано, – похвалил его Эль, который отошел от своего места, чтобы набрать железных молотов. Остальные принялись пока сбрасывать вниз маленькие холодные тела, вызвав у нападающих приступ ужаса. Воины перестали даже стрелять, наблюдая этот бессмысленный и загадочный ритуал. – Хотя, ты один раз уже так сделал, брат Локки…

– Придумай что-нибудь получше! – обиделся Локки. – Не до ночи же здесь сидеть? У меня нога мерзнет, а на тебя вообще смотреть холодно.

– Ночь – это неплохо… – пробормотал Таффо. – Ночью они под нами костры жечь не смогут, мы их стрелами отучим от этого… И тихонько спустимся. – Хоть бы вы все ноги переломали, – только и сказал Эль.

Глава 7

Стой! Стой! – замахал Клас Эмилио, прервав сказку на самом интересном месте. Паук, унесший Урму и Элоиз далеко вперед, тоже останавливался, делая широкий полукруг возле зарослей кустарника. Эмилио вскинул вверх согнутую в локте правую руку, и гигантские кони, останавливаясь, взрыхлили почву на большой поляне, глубоко уходящей в редкий лес. Питти, ничего не заметивший, с удивлением смотрел на Класа, благодарный уже тому, что Эмилио прервал свою бесконечную сказку, отдельные слова которой долетали до него, вызывая желание броситься под копыта коню. – Там Пожиратели! – пояснил Клас. – Я видел!

– Пойдем вдвоем, посмотрим, – предложил Питти и полез вниз по стременам. – Мы быстро, Эмилио!– Да я не спешу, – отмахнулся латорг, которому в спину уже барабанила Лола, требуя продолжения.

В кустах навстречу им уже поднимались головы Пожирателей Гусениц. Все виновато улыбались и поглядывали в сторону Дорни. Тот скалился шире всех. – Привет, Питти! А мы вот тут того… Заблудились!

– Ага, – легко согласился шаман, с размаху впечатывая босую пятку в солнечное сплетение Дорни. Степняк надолго замолчал. – Идите и рассаживайтесь по коням, если, конечно, еще кто-нибудь не хочет мне рассказать сказку. Я не люблю сказок последнее время – сам не знаю, почему.

Рокки, взлетевший от резкого движения хозяина, сделал круг над поверженным Дорни и вернулся на свое место. Степняки, инстинктивно вытянувшись в цепь и ощетинившись копьями, молчали. Преимущество шамана в росте и весе в сочетании с его привычкой, взявшись за нож, уже не церемониться, не давало им никаких шансов. В стороне заржал конь.

– Ладно, – сказал наконец Орно, покосившись на мелко дрожащую грудь лежавшего в траве Дорни. – Ладно, как скажешь, мы-то что? А с ним как? – Никак, пускай лежит.

– Нет, погодите, – вдруг заупрямился Ласк, второй приятель Дорни. – А куда это мы направляемся? Ты говорил, чтобы мы ко входу в подземелье шли – так мы сами дойдем, а…

– Урма! – громко позвал Питти. – Ты слышишь меня? Попроси своего Кеджлиса стукнуть немного этих людей!

"Мы здесь!" – радуясь, что о ней вспомнили, отозвалась восьмилапка, и почти сразу сквозь кусты с шумом продрался смертоносец. Элоиз тщетно старалась уберечь лицо от царапин.

Пожиратели Гусениц попятились, увидев своего вечного врага, но тут же попадали наземь. Виски шамана снова заломило: Кеджлис опять не стал выбирать и ударил всех. Не умеет различать?.. Скорее, пользуется тем, что Урма сама еще не освоила это искусство.

– Достаточно, – скомандовал Питти, но прошло еще некоторое время, прежде чем степняки перестали извиваться в припадке панического, разъедающего душу ужаса. – Клас, пожалуйста, останься с ними и приведи их, когда очухаются, к Кабаньей Голове. Не хочу ждать… Если будут сопротивляться, убей кого-нибудь. Только не подставляй спину. – Я… Да, – неуверенно ответил Клас. – Хорошо… – Помни о том, что ты шаман, – посоветовал ему Белка, возвращаясь к латоргам. – Духи тебя хранят. Следом за ним потрусил и Кеджлис. Питти поймал себя на том, что не испытывает никакого страха перед этим Восьмилапым, ждущим только подходящего момента, чтобы разорвать его на куски. Может быть, это он сам себе напомнил, что все-таки шаман?.. Стоит напомнить о себе и духам, как бы не забыли охранять. Эмилио будто не заметил его появления, как, впрочем, и остальные латорги, сохранявшие каменную неподвижность в седлах. Питти забрался на свое место позади женщины средних лет, потерявшей в войне со смертоносцами всю семью, и отряд без всякой команды тронулся дальше. Эмилио все рассказывал и рассказывал о Принцессе-Скорпионе… -Помогите! Эмилио прервался и недовольно посмотрел на крохотную рощицу. -Помоги-ите!

Чье-то красное лицо мелькнуло среди листвы. Питти выругался и стал слезать на землю, не дожидаясь остановки. Шаману стало уже казаться, что они до самого вечера не доберутся до Кабаньей Головы. Кеджлис, повинуясь команде любопытной Урмы, помчался к роще, обгоняя Питти.

– Освободи меня, брат смертоносец, у меня срочное донесение Повелителю… Кто это?! Осторожно, этот человек – враг!

Бедняга Томас, крепко привязанный к дереву, и сам не мог понять, бредит он или нет. Приняв Кеджлиса за прорвавшегося к нему на помощь друга, он с ужасом уставился на появившегося из кустов шамана. Тот, довольный произведенным эффектом, не спеша обошел вокруг пленника и дерева. – А куда ты дел приставленную к тебе стражу, Томас? Что ты с ними сделал? – Я… Я не знаю… Брат смертоносец, убей этого человека!

"Я пленник, брат человек… – признался Кеджлис и пошевелил жвалами, демонстрируя сидящую у него в пасти Урму. – Кто ты?"

– Полковник Томас… Но… А что же делать? – Полковник вдруг повис на веревках, удрученно рассматривая собственные сапоги. – Что же делать?..

– Рассказать мне что-нибудь интересное, – предложил Питти. – Мы с Элоиз и Урмой с удовольствием послушаем, да, девушки? Скажи-ка, Томас, сколько людей в вашей Армии?

– А ты умеешь до стольких считать? – не без язвительности поинтересовался полковник, не поднимая глаз.

– Ага… – Питти отправился на еще один круг. – А вот скажи, почему ты зовешь смертоносца братом? Ведь это не секрет? – Я не буду с тобой говорить, – твердо произнес полковник. – Можешь переломать мне все кости. – Что ж, начнем, пожалуй, с…

"Поговори со мной, полковник Томас! – вдруг потребовала Урма. – Почему ты зовешь Кеджлиса братом? Мне интересно!"

– Что? – поднял Томас голову. – Кто ты? "Похищенный детеныш, – сообщил Кеджлис, не обращая внимания на Урму, капризно задергавшую лапками. – Она не виновна".

– Тогда я скажу! – воспрянул духом полковник. – Я называю его братом, потому что в Городе Пауков люди и смертоносцы живут вместе, помогая друг другу, и…

– Ты забыл про жуков-бомбардиров, – напомнила ему Элоиз, оставаясь на смертоносце. -Скажи еще, что вы и с ними живете дружно.

– И скажу! Конечно, жуки не столь разумная раса, как смертоносцы и люди, они держатся особняком и, может быть, подчиняются нам лишь из страха… – Подчиняются?

– Да, подчиняются! Древний договор не позволяет им отказываться от помощи – значит, они служат нам! Совместное царствование смертоносцев и людей над всеми другими расами приведет к спокойствию и процветанию всю планету. – А что ты скажешь о людях-бомбардирах, слугах жуков?

– Они недоразвиты в умственном отношении. – Томас даже немного смягчился. – Они думают, что их хозяева смогут защитить своих слуг от смертоносцев. Между тем, стоило Повелителю обратиться к жукам с просьбой помочь в штурме вашего убежища, как помощь тут же вышла. Потому что на самом деле это была не просьба, а приказ.

– Помощь от жуков? Значит, сами смертоносцы справиться не могут? – рассмеялся шаман, но тут же осекся, увидев лицо Элоиз. – Что, эти жуки такие страшные?

– Это жуки-бомбардиры, Питти. Они взорвут скалы. – Девушка побледнела. – Нам нужно уходить отсюда, пока не поздно.

– А вот этого у вас не выйдет! – настал черед смеяться Томасу, хотя полковник при этом болезненно морщился. – Каждый убийца смертоносцев получит по заслугам. Вам не вырваться! "Вы все умрете, – подтвердил Кеджлис, – Отпустите детей. Они невиновны ".

***

– Сколько же у них стрел? – удивился Шогга. – Они стреляют и стреляют… – Это Армия, – важно пояснил ему ветеран. – У них все есть. – Скучно, – выразил общее мнение Эль. Пожиратель Гусениц уже истратил весь запас молотов, швыряя их наугад. Показаться над Кабаньей Головой и вступить в перестрелку с осаждающими было совершенно невозможно. Изредка прилетали по две-три длинные тяжелые стрелы. Защитники перерезали привязанные к ним нити паутины, и на этом все кончалось. Снизу иногда раздавались какие-то команды, но разобрать их смысл не удавалось. – Вот дождемся ночи, – мечтательно проговорил Локки, – спустимся вниз и всех там перебьем. Ему никто не ответил. Кроме Локки, дожидаться ночи никто не собирался, слишком уж было холодно сидеть за камнем и чего-то ждать. Таффо мрачно крутил в руках латы убитого воина, стараясь пристроить их на себя. Однако покойный владелец был гораздо тощее Оленя. – Килк, а может быть, ты наденешь? И выглянешь. Интересно все-таки, что они там делают.

– Я тебе и так скажу. – Килк взлохматил волосы, смахнув с них снег. – Они теперь собираются лезть сюда по деревьям. Прислонят их к склону и заберутся. Тогда стрелять перестанут, и мы сбросим их обратно. – Видел я эти деревья, – покачал головой Шогга. – Ничего не получится, стволы у них короткие. – А они свяжут! – догадался Эль, стуча зубами. – Скорее бы уж…

Как бы откликаясь на это предложение, что-то со стуком прислонилось к наружной, не видимой для защитников, стороне Кабаньей Головы. Все насторожились, поудобнее перехватив оружие, град стрел прекратился. – Смерть убийцам! – по-деловому сообщил воин, шустро вспрыгивая на камень с какой-то опоры. Шогга ничего не ответил, взмахнув топором. Удар пришелся по верхней части бедра, но воин не упал – его подхватил следом забравшийся на валун товарищ. Килк поддержал усилия Оленя, глубоко вогнав копье в низ живота противнику, подналег, и оба верхолаза, нелепо замахав руками, упали назад.

Ветеран попытался было удержать ускользающее копье, но умирающий крепко схватился за него руками. – Ну, вот! – расстроился ветеран, выхватывая меч.

На Кабаньей Голове каким-то образом возникли сразу три воина. Один исхитрился прыгнуть на Шоггу, повалив его на землю, другой зазвенел мечами с Килком, третий попытался протиснуться вперед, на миг остановленный ударившей в его шлем стрелой. – Добей его, Эль! – потребовал Локки, доставая новую стрелу.

Степняк послушно бросился в атаку с копьем наперевес, наступив на катающихся под ним борцов. Воин отбил удар мечом и тут же зашипел от боли, когда широкое лезвие, возвращаясь, располосовало ему бедро. Килк, получив от своего противника внезапный удар ногой в голову, отлетел назад. Довольный воин спрыгнул вниз, оказавшись рядом с Элем. – Слава Смертоносцу-Повелителю! – крикнул один из продолжавших появляться на камне бойцов.

– Да что же это?! – Таффо налетел из глубины обороны с топором и, не выбирая, оглушил по шлемам обоих спрыгнувших с камня воинов. На нем тут же повисли еще двое, не решившихся затевать поединок.

Локки и Олли принялись выпускать стрелу за стрелой, ненадолго им удалось приостановить атаку. Воины корчились на Кабаньей Голове, зажимая раны, и не давали забраться выше своим товарищам. Эль в это время исхитрился так исполосовать своего противника, что тот упал вниз то ли от изумления, то ли от потери крови. Повернувшись к катающимся на земле людям, степняк увидел Килка, с наслаждением перерезавшего горло одному из верных слуг пауков, другого удачно придушил сам Таффо. – Да встань же с меня! – потребовал Шогга. – Надо топорами их бить!

Эль послушно соскочил, ухитрившись при этом от души ткнуть в лицо еще одного воина, решившего проскочить под стрелами ползком. Тут же поднялись и Шогга, и Таффо, и Килк, создав таким образом тесноту, усугубляемую трупами врагов, и перекрыв обзор лучникам. Воины будто ждали этого и стали выскакивать снизу как по волшебству. – Отступайте! – закричал Тэг, приплясывая от ужаса.

– Да, давайте меняться! – попросил Канни, на протяжении всей схватки ждавший своего мгновения с топором в руках, присев на одно колено. – Я даже подойти не могу!

– Нет! – заревел было Таффо, но тут же попятился, когда над ним пролетел высоко подпрыгнувший воин.

– А я думаю, надо! – Канни, прорубив железные пластины, вогнал лезвие в грудь не успевшему подняться врагу. – Вы мешаете друг другу!

Проиграв очередной поединок на мечах и спасенный только могучим ударом Шогги, Килк наконец откликнулся на этот призыв и отбежал назад. Тут же немного отступили и Эль с Таффо, дав наконец возможность Шогге как следует развернуться. – Теперь я совсем ничего не вижу! – заревел лежавший Локки, опуская лук. – Уйдите лучше все! Килк бешено рвал копье из рук Тэга, который все еще пытался убедить друга отступить по тропе, Таффо, не оглядываясь, орал Локки что-то обидное, Шогга никак не мог ударить точно, вынужденный парировать удары трех мечей, – как вдруг все кончилось. Воины совершенно без причин попрыгали куда-то вниз. На короткий миг наступила тишина, которая тут же прервалась привычным посвистом стрел и щелканьем ломающихся о камни наконечников.

– Сколько же у них стрел? – вытянулся Локки, положив лук на вздымающийся живот. -Неужели на целый день хватит?

– Вот что, – хрипло скомандовал Таффо, считая новые царапины. – Быстро оттащите этих мертвых дальше по тропе, на них встанут лучники. У края пусть стоит один с топором, и сзади него степняки. А еще дальше я буду стоять – и все, и чтобы никто больше не мешался! Всем все понятно?! – Это… – сказал Локки, когда все уже послушно построились. – А мне стоя стрелять неудобно. – Так не стреляй вообще! Иди лучше, скажи Питти, что нам скоро конец!

– Идти?.. Ты надо мной издеваешься, да, брат Таффо?.. Ну, еще теперь скажи, что я навязался тебе наголову…

– А зачем это говорить? И так всем понятно. Было бы кого с тобой послать – отправил бы тебя подальше отсюда… У нас, вообще-то, все живы?

Как ни странно, живы оказались все. Никто не избежал царапин и ушибов, но и о серьезных ранах говорить не приходилось. Таффо еще раз оглядел перестроенные защитные порядки и вздохнул: от бойцов так и валит пар, но скоро опять станет холодно, и надо послать кого-нибудь за помощью… Ну, почему же этот Локки сломал ногу, а не руку?!– Тэг, я хочу попросить тебя сходить и поискать шамана.

С интересом рассматривая доставшийся ему взамен копья меч, степняк сначала его даже не услышал. Когда Таффо повторил просьбу, Тэг некоторое время раздумывал, а потом вдруг подскочил: – А Каса-то! Касу-то я потерял!

– Вот-вот, и заодно… – начал было Таффо, но охотник уже бежал по узкой тропе, не слушая продолжения. – Так, ну вот, теперь…

Однако и на этот раз ему не удалось договорить, потому над Кабаньей Головой снова показалась фигурка воина, и Канни, хакнув, смахнул ее топором. Следующий нападающий хотел прыгнуть на Оленя, но повис сразу на двух копьях. За спиной Таффо зазвенела тетива Олли, и третий воин захрипел, поймав стрелу ртом. Таффо пошире расставил ноги и перекинул топор из руки в руку.

***

Томаса шаман решил оставить вместе с Элоиз и пауками. Латорги на просьбу постоять пока рядом и проследить за поведением Кеджлиса и полковника в очередной раз предложили убить обоих. – Нет, пока мы этого делать не будем, – отказался Питти.

– Ну, раз ты нас не слушаешь, почему мы должны тебя слушаться? – вскипел Эмилио. – И вообще, здесь слишком густой лес, а по бокам скалы.

Любой командир тебе скажет, что конница не сможет здесь активно действовать. Я не собираюсь ждать, пока из-за деревьев вылетят смертоносцы и перекусают нас в один миг! – Тогда проваливай! – Питти тоже вышел из себя. – Надеюсь никогда больше тебя не увидеть! – Дикарь! – выкрикнул латорг, поворачивая коня.

– Сказочник! – бросил ему в спину Питти. Когда отряд ускакал, шаман пожалел, что так и не привез сюда Пожирателей Гусениц. Хотя Клас должен суметь с ними справиться, обязательно должен. Но все-таки ему было грустно командовать отрядом из двух пленных, двух детей, Элоиз и попугая. – Оставайтесь здесь, – подал он единственный пришедший ему на ум приказ. – Когда появится Клас с Пожирателями, отправьте его дальше, и напомните, что дорога идет левее вот той скалы.

– Может быть, не будем пока расходиться? – Девушка глазами показала Питти на смертоносца. – Дождешься Класа здесь. – Нет, не годится. Я хочу знать, что там происходит. Шаман вручил Рокки Лоле, которая тут же сгребла птичку в ладони, прижимая ей крылья. – Питти, а мне можно заглядывать в головы? – спросила девочка.

– Да, до самого моего прихода можешь лезть в головы ко всем, кроме Элоиз. Ох!.. Как же я забыл – займись головой Томаса! Может быть, найдешь там что-нибудь полезное. – Я там много всего нашла… – смутилась Лола. – Только не знаю, что тебе интересно… – Хорошо, поговорим об этом потом.

Шаман повернулся и побежал к знакомой ложбине. Не хватало еще, чтобы эта девчонка из семьи Пси заглянула напоследок в его память. Почему-то это казалось Питти совершенно непристойным. Тяжело дыша – дорога шла в гору, – лесовик добежал наконец до поляны, где выстроились в немом ожидании ровные ряды карликов, и пожалел, что не прихватил с собой шлем. Теперь он не сможет отдавать приказы армии слабых, глупых, но верных помощников. Почему Бияш не забрал у него эту чудесную штуку, которую сам же и прятал?.. Остается только догадываться, задавать такие вопросы мутанту бесполезно.

Чтобы отвлечься от ноющих ног, от впивающихся в ступни острых камешков, от собственного хриплого, разрывающего легкие дыхания и заливающего глаза пота, Питти принялся вспоминать все, что знал о Бияше. Когда в семьях древних обитателей Монастыря, ведущих бесконечную войну со смертоносцами, стали рождаться мутанты, люди не сразу поняли, что это означает. Хранившийся в колбе Зеленый Огонь должен был охранить их Крепость от врагов, придать защитникам цитадели сил. Так оно и происходило – дети, родившиеся в непосредственной близости от святыни, могли противостоять Небесному Грому, самому страшному оружию смертоносцев. Но сменялись поколения, а Зеленый Огонь все горел…

В подвалах Монастыря лежало много удивительных человекообразных скелетов. Трехглазые, рогатые люди, люди с длинными, как копья, руками и люди с грудью, в которую легко поместились бы два шамана. Монахи не изгоняли мутантов, а те исправно сражались с пауками. Но мутации усиливались, и спустя несколько лет стали рождаться существа, уж вовсе не похожие на людей. Вот когда жителям стало страшно, и часть из них навсегда покинула Монастырь. Может быть, именно тогда отсюда ушел в Степь Настоятель Пси, чтобы поселиться там в загадочных Песчаных Пещерах, а может быть, это случилось позже… Питти не все мог понять в летописях, выбитых на каменных плитах. Он не знал, из-за чего началась схватка в стенах самого Монастыря, кто первый начал битву. Ясно было, что мутанты – а по мнению шамана, никого, кроме мутантов, в стенах уже не оставалось – разделились на два лагеря. Настал день, когда они схватились между собой… Монастырь несколько раз переходил из рук в руки, летопись получалась довольно путаной. Зеленый Огонь к тому времени уже был потерян – точнее, один из Настоятелей спрятал его. Змеи, жившие рядом с людьми, именно из-за Зеленого Огня обрели разум, они-то и знали тайну схрона. Постепенно Монастырь обезлюдел… Или обезмутантел? Так или иначе, но много, очень много лет огромное серое здание простояло необитаемым, а Вечный Мост, способный выдержать только человека, не пропускал по себе никого.

Никого, потому что Бияша он не признавал. Питти знал, что мутант втайне обижается за это на творение древних. В какой именно момент родился Бияш, Питти тоже не мог определить, в летописях про него ничего не говорилось. По рассказам самого Бияша, он был похож на человека едва ли не больше всех своих сверстников. Единственное, что отличало его от родителей внешне -отсутствие волос и половых органов. Так всем казалось до тех пор, пока ребенок не вывалился из окна на камни. Он умер, а потом ожил. Тогда монахи и поняли, что он не просто мутант, а одно из самых страшных и непонятных созданий, порожденных Зеленым Огнем. Малыша подвергли испытанию Вечным Мостом, и Мост отказался держать Бияша над пропастью.

Сам Бияш никогда не говорил, что он "родился", предпочитая слово "возник". Действительно, можно ли говорить о нем как о человеке, если сам он не может продолжить свой род? Если понятие "род" вообще неприменимо к такому существу? К мутанту отнеслись хорошо – его не сбросили в пропасть и позволили жить в Монастыре. Много лет он осознавал сам себя, а потом однажды прыгнул вниз. Очнувшись у ручья, Бияш поднялся и побрел по ущелью. Он сам отыскал дорогу через подземелье и ушел в большой мир удовлетворять проснувшуюся в нем жажду знаний. Мутант хотел исследовать окружающее, он чувствовал, что просто обязан знать все. Бияш бывал везде, посещал и Лес – когда Питти еще не родился. Белка однажды уловил в словах безволосого намек на Болото, лежащее за Лесом. "Там, – говорил он, – я узнал много интересного…"

Бесполого Бияша всегда называли "он" – вероятно, из-за могучего сложения. Бронзовокожий, он превосходил ростом всех известных Питти людей, а его мощные мускулы не так давно смогли несколько долгих мгновений противостоять смертоносцу… Тогда это спасло шаману жизнь, но мутант преследовал другую цель.

Смертоносец-Повелитель однажды приказал казнить Бияша, появившегося в Городе. Бияш ожил, исхитрился как-то убить нескольких Восьмилапых, потом – пытавшихся схватить его людей… Он забавлялся, бессмертный, способный каким-то образом восставать, даже будучи сожранным. Однако вдали от Зеленого Огня он слабел и всегда возвращался в свое подземелье, поближе к покинутому Монастырю, где в тайнике продолжало гореть дававшее ему силы пламя. "Святая Земля", – говорил Бияш о Монастыре, так это место называли древние жители.

Тогда Смертоносец-Повелитель приказал своим подданным не убивать мутанта, а закутать в паутину и доставить к нему во Дворец. Питти представил себе, что это именно он, бессмертный, сотни лет лежит в тенетах, в вечном полумраке… Ничего удивительного, что, узнав об уготованной ему судьбе, мутант принял сторону людей, к которым раньше относился не слишком хорошо.

Они потревожили его покой, вторгшись в подземелье во время отсутствия Хозяина. Они убивали его слуг, карликов и великанов – потомков наиболее безобидных и глупых мутантов. Наконец, люди нашли Зеленый Огонь и не отдали его Бияшу, а спрятали так, что он до сих пор не смог его отыскать. Впрочем, однажды сделавшись союзником людей, мутант перестал пытаться отобрать святыню, удовлетворяясь тем, что ее, когда нужно, ему приносят. Или только делал вид, что не замечает, как Клас открывает колбу у Вечного Моста? Именно Мост, сотканный из той же таинственной стихии, мог принимать в себя Зеленый Огонь и так же легко отдавать его обратно.