Текст книги "Рабыня"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Почему они ушли?..

– А ну полезай! – старуха опять ударила палкой.

Фцук с трудом протиснулась в лаз. Внизу было одиноко, тоскливо. День тянулся мучительно долго, жизнь стала пустой и невыносимой. Что делать, если черви не вернутся? Лучше остаться наверху и дождаться паука Бражана.

Девушку не развлекло даже возобновление чаепитий. Старуха опять говорила о чем угодно, только не о червях, и выглядела почти нормальной. Фцук смотрела на нее с отвращением. В ней слишком много зла, слишком много шума, света, жизни.

Но утром, проснувшись задолго до пробуждения Белой, девушка смогла восстановить в памяти события последних дней и ужаснулась. Чувство реальности снова возвращалось к ней, это было больно и страшно. Что черви сделали с поселянкой? Почему она так хотела уйти с ними туда, в вечную темноту? Фцук выбралась наружу, в другую темноту, и долго вдыхала морозный воздух с гор. Неужели она теперь такая же безумная, как Белая? Некого спросить.

Опять потянулись однообразные дни. Теперь Фцук решила, что обязательно уйдет. Лучше умереть, чем обезуметь и уползти вслед за червями вниз. Хотя смерть ждет ее в обоих случаях… Может быть, лучше выбрать ту, приятную и спокойную, которая так манит до сих пор? Но что-то внутри требовало отказаться, умереть в муках, как все живое.

Постепенно все вернулось на круги своя. В редкие минуты, когда Белая бывала чем-нибудь занята, Фцук пробиралась в дровяную камеру, к своему личному выходу. Кто-то присыпал отверстие наружу, но девушка раскопала его снова и могла любоваться солнцем. Но кое-что изменилось, об этом поселянка вскоре узнала.

– Не ожидала, что ты так понравишься червякам, гостям моим дорогим, – сказала за чаем старуха. – Но им виднее… Хотя по моему ты неряха и никудышняя работница, я им так и сказала.

– Так они вернутся? – девушка поставила кружку.

– Обязательно вернутся. Будет мне опять весело, будет мне хорошо. Только тем и жива Белая, что приходят к ней червяки. Но тебя они заберут насовсем… – Белая замолчала, потом начала тихонько всхлипывать. – За что другим такое счастье?

– Так он действительно придет… Я не хочу, Белая, я не пойду с ним.

Старуха вытерла слезы подолом, потом встала, взяла палку ударила Фцук. Девушка взвизгнула, выронила от неожиданности кружку, а удары посыпались на нее один за другим.

– Как это ты не пойдешь?! Ее черви, гости мои дорогие, с собой забирают, а она не пойдет!

Поселянка кинулась к лазу, но старуха следовала за ней по всему подземелью, пока обе совершенно не выбились из сил. Еще никогда Белая не била ее так сильно. Утирая кровь, Фцук подумала, что была на волосок от смерти. Хозяйка в ярости может просто убить ее.

– Ты пойдешь с ним, когда он придет и приготовит для тебя дорогу, – хрипло сказала Белая. – Никто не обидит червей в моем доме.

– Я хочу уйти… – тихо сказала Фцук.

– Нет!! – хозяйка подземелья загородила собой лаз. – Ты не уйдешь! Запомни: с этой минут ты и думать не смей о том, чтобы выбраться наружу. Попробуешь – свяжу и буду кормить с ложки. Не будешь есть – сама разжую и в горло затолкаю!

Глаза Белой горели таким бешенством, что девушка решила не возражать. Все равно она не сможет караулить ее вечно – если, конечно, и в самом деле не свяжет. Не стоит до этого доводить, лучше сыграть в покорность.

– Хорошо…

– Ты пойдешь с ними?

– Да…

– Молодец! – Белая подошла и поцеловала Фцук в лоб. – Пойдем, я тебе лобик перевяжу. Ты должна быть красивой! Я тебе подарю лучшую свою одежду, не из шатровиков паутины, а из настоящей, прядильщиков! Бусы дам, ты ведь теперь невеста. Гости мои дорогие придут и обрадуются.

– Невеста? – удивилась девушка, впервые услышав такое слово.

– А как тебя еще назвать? Червь тебя в свой дом уведет, будешь там с ним жить, в глубине, в покое. А я, старая, уж как-нибудь здесь…

Ночью Фцук осторожно поднялась и полезла к выходу, но тут же услышала за спиной предупреждающий возглас. Старуха не спала, она дежурила с неизменной палкой.

– Я хочу пить, – нашлась девушка.

– Идем, – согласилась Белая. – Хочешь чаю травяного? Может, хочешь цветочного? Я теперь для тебя все сделаю, ты только попроси.

Но вопреки обещаниям старухи, запасы в кладовой начали с угрожающей скоростью истощаться. Белая больше не выходила наверх, постоянно карауля Фцук. Теперь девушка ни на миг не оставалась одна, их всегда было трое: Фцук, Белая и ее палка.

Понимая, что у старухи вполне может хватить сил связать ее, поселянка упорно выжидала, стараясь усыпить бдительность хозяйки. Но Белая словно не чувствовала усталости. Она совсем не спала, и почти все время молчала. Жизнь снова превратилась в пытку, ранее еще неизведанную.

Фцук не могла даже отодвинуть дрова и полежать в своем потайном лазе, подышать воздухом, как прежде. Дошло до того, что однажды ночью старуха закопала три из пяти выходов, сильно уменьшив шансы обитательниц на выживание, если до них доберется настоящий хищник. Иногда Белая вспоминала такого.

– Жук-могильщик копает быстрее, чем даже черви. Лапы у него как лопаты, хорошо еще, что на глубину могут уйти гости мои дорогие. Зароется такой жук в землю на пути к водопою, а сверху дырку оставит. Чья нога провалится, тому уже не уйти. Только бегунцы от него спасаются, лапы себе отгрызают жвалами. Однажды могильщик нашел мой дом, и прокопался внутрь. Я едва успела выскочить через один из лазов, а наверху – скорпион! – хрипло рассказывала Белая, постоянно раскачиваясь. Эта привычка появилась у нее с тех пор, как она перестала спать. – Я в сторону, а он уже и жало приготовил! Но тут из-под земли вылезает могильщик, его-то скорпион и ужалил. Сожрал, а я через другой лаз обратно домой. Так и спаслась. Потом не могла успокоиться, всего боялась, пока гости мои дорогие не пришли. Черви меня всегда успокаивают, такие они беленькие да жирненькие, обходительные…

Фцук постепенно теряла терпение. Она боялась, что если черви снова придут, то опять навалится наваждение, потеряется воля, способность мыслить. Белесые твари часто снились ей, и каждый сон заканчивался длинным, узким тоннелем, по которому поселянка уползала в темные глубины навсегда.

Утром, когда Фцук проснулась, старуха сидела у ее изголовья. Она все также раскачивалась, обняв палку, но на губах ее играла блаженная улыбка. У девушки упало сердце.

– Они вернулись, гости мои дорогие, – сказала Белая, не открывая глаз. – Нашли место, стоят тебе дом. Глубоко внизу.

Фцук посмотрела на земляной пол, словно пытаясь рассмотреть свою могилу.

– Все помогают твоему жениху. Много у них трудов. Надо землю вынести, для этого ход прорыли наружу. Толкают червячки грунт, стараются. Все для тебя. За что такое счастье?

– Отпусти меня… – попросила девушка.

– Быстро работают, я их чувствую. Много у них трудов, все для тебя. А я уже приготовила тебе гостинцы, наряжу тебя, будешь красивая. Невеста. Скоро прокопают черви ход и к нам, прямо отсюда уйдешь. А потом засыпят его, вот и будет хорошо.

Девушка поняла, что умолять бесполезно. Она встала, пошла к колодцу, долго и жадно пила воду. Почему именно с ней происходят все эти злоключения? Почему стрекоза не унесла ее в детстве, почему не убили болезни или хотя бы Озеро не приняло ее в себя?

Спасительная мысль пришла в голову неожиданно. Фцук оторвала глиняную кружку от губ, обернулась и долго смотрела на старуху. Белая стояла у нее за спиной с закрытыми глазами, все так же улыбаясь. Тогда поселянка замахнулась, и ударила хозяйку норы по седой макушке.

Кружка раскололась с громким звуком, старуха распахнула глаза. Она продолжала улыбаться, но железные пальцы уже сомкнулись на горле девушки. Фцук пыталась бороться, но удар словно удесятирил силы Белой. Не прибегшая к палке, молча, она свалила поселянку, ловко стащила с себя одежду и связала девушке руки.

– Ты плохая, плохая! – крикнула наконец Белая, перевернула Фцук на спину и уселась на нее верхом, потом стала бить ее по щекам. – Ты плохая! Грязная неряха! За что тебе счастье?!

Поселянка надеялась, что старуха ее убьет, но спустя некоторое время силы оставили Белую. Она отползла в сторону, свернулась калачиком и застыла, тяжело дыша. Фцук не шевелилась тоже, щеки горели огнем больше от обиды на судьбу, чем от боли.

– Лежи здесь, тогда не будет больно, – почти миролюбиво сказала Белая, поднимаясь. – Попробуешь уползти – палкой изобью.

Фцук не попробовала. Белая принесла паутину, связала ее уже как следует, и руки, и ноги, потом отволокла девушку на лежанку.

– Веры больше нет тебе, – объявила она. – Но я не подведу гостей моих дорогих, не дам тебе их труды погубить. Будем ждать. Еды или воды захочешь – проси, все принесу. Ты невеста.

И опять пытка, еще более страшная. Фцук лежала в темноте, не имея возможности даже двигаться. Бежали часы, ночь сменяла день, но это ничего не значило. Имело смысл лишь одно: далеко внизу трудятся черви, копая могилу для девушки. Скоро придет жених.

Белая ухаживала за Фцук как умела, кормила и поила из рук, помогала справлять нужду. Постепенно девушка опять стала впадать в забытье, только не сладкое, как с червями, а горькое, черное. Иногда ночами ей казалось, что она уже лежит в глубокой могиле, лишенная света и воздуха. Тогда Фцук кричала, и Белая обнимала ее, успокаивала.

– Потерпи еще немножко, невеста! Они идут, гости дорогие, уж почти готов у них ход наружу. Скоро начнут твой дом строить, вечный дом, покойный. Потерпи.

Прочная паутина стягивала руки и ноги надежнее любой веревки, но позволяла крови бежать по венам. Фцук медленно сходила с ума. Но однажды ей приснился сон: к ней пришел Варакша. Ньяна сказал только несколько слов, но девушка их запомнила и сразу проснулась.

– Если не хочешь умирать, попробуй притвориться мертвой… Мертвые не умирают… – шепотом повторила поселянка и тут же прикусила язык – Белая сидела рядом, улыбаясь и раскачиваясь.

"Надо притвориться мертвой!" – догадалась Фцук. – "Вот что мне Варакша подсказал! Только как же живой человек может притвориться мертвым? Сердце ведь бьется, с ним ничего не сделаешь. Зато можно сделать вид, что я умираю! Что будет делать Белая?.. А, что бы ни делала, будь что будет."

Принятое решение будто разогнало затмившие сознание тучи. Девушка терпеливо дождалась утра, а тогда закрыла глаза и постаралась представить себя умершей. Такой человек ничего не чувствует, его ничего не волнует, он лежит и остывает.

Время тянулось, но Фцук, увлеченная новым занятием, воспринимала это как должное. Для мертвых времени просто нет, оно кончилось.

Белая ждала, пока девушка проснется. Наконец, решив, что пора ее разбудить, тронула за плечо. Фцук не пошевелилась.

– Просыпайся, невеста! Кушать пора, я корешков натерла, каша вышла!

Не дождавшись никакой реакции, Белая рассердилась и ударила девушку по лицу, но у вошедшей в роль Фцук не дрогнул ни один мускул. Старуха несколько раз повторила эксперимент, потом приложила ухо к груди.

– Живая! – облегченно выдохнула она. – Не пропадут труды гостей моих дорогих! Вставай, невеста, проснись!

Поселянка не шевелилась. Тогда старуха опять принялась хлестать ее по щекам, кричала, наконец принесла и вылила кружку воды. Фцук выдержала.

– Да что же это с тобой? – Белая испугалась. – И червячков моих нет, успокоить меня, бедную… Ну проснись же, невеста!

Она принялась упрашивать девушку открыть глаза, потом снова била. Фцук терпеливо выдержала все, даже уколы чем-то острым. Напоследок старуха укусила девушку за нос и это было особенно больно. Потом раздались хлюпающие звуки: Белая рыдала.

– Что же мне делать с тобой? Не дотянешь без еды, не дождешься жениха. Пропадут все труды гостей моих дорогих!

Выплакавшись, Белая опять послушала сердце у девушки, затем стала возиться паутиной. Фцук изо всех сил старалась сохранять неподвижность, труднее всего было бороться с торжествующей улыбкой.

– Может, вену какую пережала? – бормотала хозяйка.

Развязав пленницу, она опять повторила все попытки привести ее в чувство, включая укус за нос. Фцук вытерпела и это. Наконец Белая, бормоча себе под нос что-то о свежем воздухе, подтащила ее к одному из выходов. Старуха не видела лица девушки, и она могла смотреть на солнце. От этого болели глаза, но это только радовало поселянку: она снова чувствовала себя живой.

Ничего не добившись, Белая вернула девушку на лежанку и долго стенала, сидя рядом. Потом принесла каши, и попробовала кормить Фцук разжеванной пищей. Это было гадко, но она смогла вытерпеть, подавив спазмы в горле и не проглотив ни глотка каши. Вздыхая, Белая пальцем прочистила больной рот и ушла на кухню.

Фцук подавила в себе желание вскочить и бежать. У старухи вполне хватит хитрости подглядеть за ней из лаза. Девушка лежала, не двигаясь, лишь сквозь ресницы поглядывала на слабеющий свет, проникавший сквозь крошечные отверстия в потолке. Приближалась ночь.

И все ее старания оказались не напрасны. Белая, нарыдавшись всласть, уснула. Ее богатырский храп разносился по всему подземелью. Девушка осторожно встала, тихо проползла по лазам и выбралась на поверхность. Свободна!

Она быстро пошла прочь от норы. Никогда, никогда больше Фцук туда не вернется, что бы ни ждало ее впереди. Ночь, как и все ночи возле гор, была холодной, насекомые ушли на юг, спустились в степь. Девушка стала пробирать дрожь, она остановилась, задумалась. Все же куда ей идти? Может быть, повернуть к горам и там погибнуть от холода?

Это показалось ей более соблазнительным, чем гибель в жвалах насекомого. Фцук круто развернулась и пошла обратно. Оказавшись над подземельем, она постаралась двигаться как можно тише, но проходя возле одного из маленьких отверстий, услышала храп. Девушка рассмеялась, впервые за долгое время.

Ей захотелось отыскать свой потайной лаз, что вел из дровяной камеры. Она копала его долго, специально уведя подальше от старухиных выходов. В темноте отыскать маленькую дырочку оказалось непросто, но наконец Фцук уселась рядом с ней и, дрожа от холода, попробовала почувствовать себя счастливой. Ничего не вышло. Надо было подниматься и идти на север.

Вдруг она уловила какой-то необычный для ночного предгорья звук. Кто-то двигался там, в стороне гор, двигался с трудом. Девушка не сразу поняла, что не только слышит, но и чувствует боль, страдания существа. Ей стало страшно.

"Не бойся. Я друг. Не бойся…" – прозвучал слабый, едва слышный сигнал.

Друг? Откуда он мог взяться? Фцук пошла было на звуки, но потом остановилась и постаралась взять себя в руки. Нет ничего удивительного, если после пребывания в подземелье она сошла с ума.

"Я друг. Мне нужна помощь. Я твой друг, не бойся."

Теперь голос, который рождался прямо у нее в голове, будто бы приблизился. Кто это?

"Я смертоносец. Меня зовут Рудис. Я твой друг, не бойся. Подойди ближе."

Это какая-нибудь хитрая охота, поняла девушка. Ее подманивают. В степи много удивительных насекомых, о которых северяне и понятия не имеют. Но почему бы и не пойти на этот зов? Ведь ради него она и покинула подземелье, это смерть – то, что укроет ее от другой смерти, подземной.

Фцук решительно пошла дальше. Выглянула луна и в ее свете девушка увидела кого-то большого, с трудом ползущего по земле, подтягиваясь на длинных лапах. Завидев ее, паук остановился. Девушка бесстрашно приблизилась, встала рядом.

"У тебя плохие мысли, Фцук," – сказал Рудис. – "Но я твой друг. Я не обижу тебя. Мне нужна помощь."

– У меня нет друзей, – твердо сказала девушка. – Может быть, Варакша… Или Мбуни… Но они далеко и не могут мне помочь, да и раньше не смогли. У меня нет друзей.

"Есть, целых два," – заметил смертоносец. – "Я и еще один человек. Он ищет тебя."

– Варакша? – удивилась Фцук. – Меня ищет Варакша?

"Нет, тебя ищет Авер. Мы должны были встретиться, но мой шар попал в бурю. Второй раз за короткое время… Люди обычно смеются в таких случаях."

– Авер?.. девушка присела на корточки. – Авер здесь, на юге? Расскажи, что он здесь делает?

"Он пришел за тобой," – сказал паук, сам не вполне понимая, правда ли это. – "Он на том берегу Одры, ищет тебя, идет к Зимовке абажей. Не знаю, выживет ли человек в степи, но другие выживают. У тебя есть друзья, девушка."

– Авер пошел за мной, покинул поселок, переплыл Озеро!.. – у Фцук в голове не укладывались эти новости. Она уже и не вспоминала земляков, а ее, оказывается, не забыли! Интересно, Авер пошел сам, или его послал Еттер? Нет, староста не мог послать юношу одного, конечно, он ищет ее по своей воле! Девушка повторила вслух: – Авер ищет меня… Да, ты мой друг, смертоносец Рудис. Значит, ты не будешь меня есть?

"Не буду," – подтвердил восьмилапый. – "Мне нужна помощь. Мой шар порван, существо замерзает. Я почти неподвижен. Я хочу пить. Помоги мне, и я помогу тебе, как только смогу."

Глава тринадцатая

Авер долго ждал Рудиса, так долго, что успел обозвать себя дураком не меньше тысячи раз, хотя очень старался этого не делать. Следует в любой ситуации оставаться спокойным, так говорил Пер. Смертоносец обманул их с Жани, это ясно. И все же юноша продолжал стоять на берегу, вглядываясь в небо. День, другой, третий… Он ходил охотиться, но ограничился тем, что отбил у маленькой стрекозы подхваченную, но донесенную только до берега рыбу. Насекомое попыталось атаковать обидчика, но поселенец храбр рубанул его саблей. Никакого вреда маленькой хищнице это не принесло, однако она улетела.

Рыба кончилась. Пора было уходить. Было два друга, теперь не осталось ни одного, потому что один из них оказался врагом. И как ловко он заставил их расстаться! Авер назвал себя дураком в тысяча первый раз и опять вышел на берег. Ему показалось, что высоко в небе мелькнула точка. Юноша облегченно рассмеялся, помахал рукой, но тут же опомнился.

А что, если восьмилапый сожрал Жани? Теперь ему пора вернуться за поселенцем, чтобы плотно перекусить еще разок. Авер даже спрятался за дерево, но потом понял, как это глупо. Если паук захочет его найти, то силой своего сознания отыщет и в лесу.

В кроне дерева что-то зашуршало, юноша отпрыгнул в сторону. Вовремя – по стволу сползала большая сороконожка, готовая прыгнуть на жертву. Авер побежал обратно на берег, задрал голову, ожидая увидеть шар. Увы, точка оказалась шальной мухой или стрекозой, теперь небо было совершенно чистым.

Ждать больше нечего. Потеплело, ветер с севра немного утих, в лес стали просачиваться насекомые. Из-за любого дерева можно ждать нападения… Тогда уж лучше идти на открытое место, в степь. Назад дороги нет, и что бы ни ждало его впереди, пора идти, передышка окончена.

Авер положил на одно плечо саблю, на другую – ставшую привычной лопату. Он пошел вдоль берега, торопясь побыстрее покинуть лес. Из-за деревьев время от времени показывались какие-то неизвестные юноше твари, но жвалы их изо всех сил работали, обрывая листву.

Юноша перешел на бег. И как он раньше не догадался покинуть лес? Но вот деревья стали редеть, начался уклон, а потом Авер увидел ровное пространство, поросшее травой и редкими кустиками. Вдали пробегали несколько муравьев, в воздухе роились любопытные мухи. Страна вечного лета.

Свитер ему скоро пришлось снять и пристроить на лопату. От воды Авер отошел подальше – уж очень много обитателей степи жалось к ней, большинство он никогда прежде не видел, и не знал, чего от них ждать. Особенно крупных насекомых юноша предпочитал обходить подальше, и до середины дня избежал неприятных встреч.

Однако вскоре на него обратили внимание. Сначала над головой повисла большая зеленоватая стрекоза, она явно прицеливалась для броска. Авер заметался было, потом вспомнил о сабле и выставил ее вверх. Хищница, похоже, тоже разбиралась в оружии, потому что повисев еще немного улетела к реке.

Оттуда приближался напившийся воды паук, это был обычный степной бегунец. Длинные, выше Авера ноги, колышащееся между ними брюхо и вечно готовые рвать добычу жвала. Насекомое увидело человека и приостановилось на миг, будто вспоминая, какова на вкус эта дичь, потом быстро побежало навстречу.

Поселянин понял, что сейчас все решится. Или он сможет выжить в степи, как это ухитрялся делать Жани, или его сожрут. Авер отшвырнул в сторону свитер и развел в стороны руки с саблей и лопатой. Как сражаться с таким огромным противником? Времени на размышление не было, он решил на удачу ударить по лапам.

Но паук оказался не так-то прост. Подбежав к человеку, он поднял передние конечности высоко вверх, при этом не замедлив хода. Авер понял, что сейчас они опустятся у него за спиной, и в ужасе кинулся в сторону. На его счастье, нога запнулась и человек покатился кубарем. Такого маневра бегунец не ждал, его разящая лапа с острыми как бритва когтями просвистела в воздухе над жертвой.

Авер вскочил, перед ним паук поворачивался для новой атаки, немного обеспокоенно поглядывая на противника десятом глаз. Кровь стучала в ушах, она звала в бой. Юноша прыгнул вперед и успел достать лопатой поднимающуюся вверх лапу. Что-то хрустнуло, бегунец удивительно легким прыжком отодвинулся сразу на десяток шагов и повернулся к врагу боком, здоровыми конечностями.

Ободренный успехом и не в силах спокойно ждать, Авер с воплем кинулся на паука. Навстречу снизу вверху ударила когтистая лапа, человек успел подставить саблю скорее случайно, чем обдуманно, и отлетел назад. При падении под спиной оказался камень, из юноши на миг вышибло дыхание, а когда он поднялся, бегунец был уже далеко.

– Испугался?! – крикнул ему вслед Авер и тут же испуганно оглянулся, услышав за спиной какой-то шум.

Это был муравей. Он совершенно не интересовался двуногими, спеша куда-то по своим делам. Авер, привыкший к нашествиям на северные поля злых, кусачих насекомых, проводил его настороженным взглядом. Больше на него пока никто нападать не собирался. Юноша поискал свитер, но сперва не мог вспомнить, куда его закинул, а потом плюнул и пошел дальше. Это страна вечного лета, одежда здесь нужна только чтобы солнце не сожгло кожу.

Так Авер познакомился со степью. Днями он шел, стараясь не отходить далеко от берега, ночью, набрав топлива, сидел спиной к костру, выставив перед собой саблю. Впрочем, насекомые боялись огня и не приближались. Поняв это, юноша стал спать спокойно. Однажды на него напал скорпион, но это произошло в тот момент, когда Авер отошел чуть в сторону, чтобы подобрать сухую ветку.

Огромное бронированное чудовище, мрачное и прекрасное в отблесках костра, надвинулось, угрожающе выставив клешни. Авер не знал еще, что это обман, и настоящая сметь таится не в них, а в занесенном сверху жале, венчающем кончик хвоста. Но ему повезло: испугавшись, он от неожиданности повалился на спину. Лишь увидев, как черной молнией мелькнуло перед ним грозное оружие, и осознав, как велик хищник, поселянин догадался кинуться к костру.

Скорпион не подошел к огню, но до самого утра бродил поблизости. С тех пор Авер стал брать с собой вязанку сухого хвороста в дорогу, надеясь в крайнем случае успеть разжечь огонь.

Стрекозы и крупная полосатая муха, зеленый, под цвет травы, жук и выскочивший из кустов богомол, все они попробовали добраться до мяса одинокого путника. Юноша научился отражать и наносить удары раньше, чем думать, и почти сравнялся в этом с насекомыми. Но одна из самых опасных встреч произошла по его невнимательности: проходя мимо зарослей, затянутых паутиной, он поленился и слишком приблизился к гнезду шатровиков.

Сразу пять пауков, очень похожих на смертоносцев, выбежали из своего гнезда и одновременно бросились к человеку. Авер сразу увидел, что силы неравны, и принял самое глупое решение – кинулся бежать. Насекомые должны были настичь его очень быстро, но, к его удивлению, этого не произошло. Выбившись из сил, юноша оглянулся и не увидел врагов. Шатровики не любили слишком отдаляться от гнезда, и не знали, как плохо бегает человек.

И все же степь приняла его. Увидев однажды на противоположном берегу реки дома, изгородь и людей, Авер чуть не закричал от восторга. Он смог! Смог победить не только зиму, но и лето, и даже если вечером его разорвет жвалами бегунец, это уже ничего не изменит. Вскоре юноша прошел мимо Каменного мыса, о котором ему рассказывал Жани. За ним находилась Зимовка абажей, и Авер, поразмыслив, решил не тянуть, а явиться прямо туда.

Однако на преодоление последнего отрезка пути потребовалось время, и к Зимовке он подошел уже в темноте. Это было ровное, пустое место, почти сплошь уставленное палатками, в которых и жили абажи. Со стороны степи и реки зимовку охраняли цепочки горящих костров, за огнем в которых следили сонные часовые.

Авер приблизился, не скрываясь, но его никто не заметил. Юноша решил не обращать на себя внимание специально, перепрыгнул через огонь и затерялся между палаток. Людей в узких проходах почти не было, но из временных жилищ раздавались громкие голоса, на Зимовке было шумно.

Юноша, не зная еще, как поступить, прошел лагерь насквозь. Ему навстречу попался какой-то человек, но смотрел он под ноги и никакого внимания на юношу не обратил. Оказавшись у реки, Авер остановился в задумчивости. Следовало найти Нестора, но как он отнесется к появлению здесь поселянина? В то же время как еще найти Фцук – не заглядывать же в ее поисках в палатки.

Послышались странные звуки. Авер постарался слиться со стеной палатки, занес саблю, ожидая увидеть насекомое. Однако это оказался человек, у которого левое запястье было привязано к правой щиколотке. Он прошмыгнул мимо поселянина и подошел к стоящей тут же большой кадке с водой, неловко дотянулся до ковшика, стал пить.

– Здравствуй, – поприветствовал его Авер, чтобы как-то начать разговор.

Этот связанный человек показался ему самым подходящим – наверное, раб абажей. Пивший воду поперхнулся от неожиданности, внимательнее взглянул на юношу.

– Ты кто такой?

– Я Авер, из поселка Алларбю, с ручья.

– Поселянин, – уточнил человек. – А я – Крас, тоже раб.

– Я не раб, – улыбнулся юноша и протянул вперед саблю. – Давай освобожу тебя.

– Зачем? – раб сел на землю и прикрыл свои путы. – Это ремень, он зашит, хозяин заметит.

– Я освобожу тебя, – повторил Авер. – Ты сможешь уйти. Я пришел с поселка по замерзшему озеру, со мной был Жани, ты знаешь его?

– Он сбежал, – кивнул Крас и наморщил лоб, пытаясь что-то сообразить. – Все думали, что сгинул в горах. Так ты… Ты сам пришел? По льду? Но ведь… Тише!

Кто-то еще шел. Авер отступил за кадку, приготовил оружие. Но это оказался человек с точно таким же ремнем, соединявшим запястье и щиколотку. Еще один раб.

– Дай ковшик, Крас! – попросил он.

– Это ты, Андрес? Как вовремя… – Крас нервно хихикнул. – Не хочешь случайно освободиться и уйти домой?

– Что за шутки? – Андрес посмотрел на юношу. – А ты кто?

– Я Авер, – повторил поселянин. – С поселка Алларбю, что на ручье.

– Алларбю? – удивился второй раб и погладил себя по большой голове, обросшей длинными светлыми волосами. – Это на нашем ручье…

– Он говорит, что пришел сам, по льду, – опять хихикнул Крас.

– Вот оно что… – протянул Андрес и сел рядом с Красом. – И зачем же ты пришел?

– Я ищу девушку, – выпалил Авер, которому надоел этот непонятный разговор. – Она приплыла к вам в Геттель осенью, с Нельсоном. Если хотите, я могу вас освободить.

– Нет, освобождать нас не нужно, – твердо произнес Андрес. – И я не знаю на Зимовке ни одного раба, который хотел бы освободиться. Эти штуки нам надевают на ночь, да и то не всем. Ты, может быть, не понимаешь, Авер, но я в рабстве уже семь лет, и жизнь эта нравится мне куда больше, чем прежняя. Боюсь, что скоро поселков совсем не останется, мы вымираем, ведь так?

Авер кивнул.

– Вот, – удовлетворенно кивнул северянин. – А здесь я женился, у меня четверо детей. Четверо, и все живы! Потому что мы хорошо едим, потому что мы не сидим всю зиму в душных землянках, потому что у нас много оружия для защиты от насекомых. Кроме того, мои дети будут свободными абажами, таков закон. На старости и я буду освобожден, и моя жена. Я не хочу уходить отсюда куда глаза глядят, понимаешь?

– Кажется, понимаю, – неуверенно сказал юноша.

– А я из степей, мое племя ходит голышом, у нас нет железного оружия, мы не разводим огня, чтобы не привлекать внимания смертоносцев, – доложил Крас. – Меня тоже не надо освобождать, я тебя очень прошу!

– Ладно… Но я ищу девушку, которую привез Нельсон! Ее зовут Фцук, ее похитили. Помогите мне ее найти.

Рабы переглянулись.

– Мы, рабы, знаем друг друга, и уж новенькую помнили бы точно, – ответил Андрес и отхлебнул из ковшика. – Нет здесь девушки по имени Фцук.

– Она темноволосая, похожа на абажанку, – развел руками Авер. – Может быть, ей сменили имя?

– Такой не было, – уверенно сказал Крас. – Всех на Зимовке знаю – не было такой, чтобы с ручья, привезена осенью и темноволосая.

– Но палатку Нельсона мы тебе показать можем, – предложил Андрес. – И никому про тебя не расскажем, да, Крас? Ты славный мальчик, но лучше тебе поскорее уйти отсюда. Хоть и непонятно мне, куда… Хочешь видеть Нельсона?

– Да.

– Не говори ему о нас, – предупредил Крас. – Мы тебя никогда не видели.

Рабы поковыляли между палаток, Авер тихо следовал за ними. У высокого, красивого жилища Андрес сделал знак, после чего оба исчезли в темноте. Юноша осторожно отодвинул кусочек прикрывающего вход полотнища.

Посредине шатра горела плошка с жиром, рядом лежал Нельсон и листал предмет, уже знакомый юноше по Геттелю – книгу. За его спиной копошился мальчик, больше никого не было. Авер быстр вошел и задернул ткань.

– Кто ты? – Нельсон уронил книгу.

Прежде чем ответить, Авер подскочил к нему прижал к жирному горлу кончик сабли. Он боялся, что ребенок будет кричать, но мальчик смотрел на него совершенно спокойно.

– Кто ты? – Нельсон заговорил тише. – Прекрати, я ведь могу позвать на помощь…

– И умрешь, – предупредил юноша. – Я пришел с ручья, чтобы отомстить тебе. Я видел, что ты сделал в поселках.

– Ах вот в чем дело… – абаж улыбнулся, и вдруг молниеносным движением откатился назад и выхватил из-под груды одеял длинный кинжал. – На помо!..

Он не успел договорить, потому что Авер воткнул саблю ему в грудь и пронзил Нельсона насквозь. Привычка пробивать хитин не позволяла бить вполовину силы. Сам испугавшийся своего поступка поселянин посмотрел на мальчика, но тот оставался совершенно спокоен. Светлые волосы и глаза выдавали в нем уроженца ручьев.

– Ты раб? – тихо спросил Авер.

– Да, меня зовут Петер, – мальчик улыбнулся. – Ты убил Нельсона. Все говорили, что он плохой человек.

– Тогда мы никому не станем об этом говорить, ладно? – предложил юноша. – А то мне достанется.

– Хорошо, – кивнул Петер. – У меня теперь будет другой хозяин, лучше. Ты пришел издалека?