Текст книги "Рабыня"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Зато на карте был Разлив, а также Геттель и еще несколько городов, обозначенных скоплением белых домиков. Из Озера Фцук провела пальцем по Одре и увидела Сверкающие горы. Теперь она знала. Где сейчас находится "Бабочка". Поселянка "поплыла" дальше, и отыскала изображение жука, черного, усатого. Вот куда они движутся… осталось совсем недалеко.

На противоположном берегу Одры было что-то написано и нарисованы шалаши – Зимовка абажей. Фцук нашла Ислу и увидела там город, поверх которого художник изобразил паутину. Наверное, это и есть Авелар, бывшая столица народа Ньяна. Дальше к югу были еще какие-то реки, горы, озера… Тут девушка заскучала, потому что не могла себе представить далеких мест.

Она хотела спросить склонившегося над табуретом Варакшу о Авеларе – уж очень близко смертоносцы жили от жуков, но в этот момент корабль потряс мощный удар. Фцук едва не упала, и пытаясь удержаться на ногах, сделала несколько шагов к двери. Это было ошибкой – сорвавшийся с места Мбуни сшиб девушку и вылетел из каюты. Бегущий за ним Варакша тоже не стал тратить времени на Фцук, только крикнул, чтобы она спешила.

Потирая ушибленный локоть, поселянка поднялась и тоже выбежала за дверь. На лестнице она едва не свалилась опять – "Бабочку" сотряс новый удар. Поднявшись на палубу, Фцук застала там суету. Матросы бегали с перекошенными лицами, все кричали, и только рев Мбуни перекрывал всех.

– Где?!! У кого?!! Фитиль несите!!

– Я уже, уже зажег! – девушка увидела, как к борту подбежал матрос, в руках которого дымился какой-то мешочек. – Кидаю!

– Стой, дурак!! – капитан, расшвыривая всех, подбежал к нему, вырвал мешочек и кинулся к корме. – Держись, братва!

Матросы схватились за борта, мачты, за все, что могло бы удержать их на месте. Фцук закрутилась на месте, но рядом оказался Варакша, который прижал ее к переборке. Мбуни швырнул что-то за борт, и почти сразу прогремел взрыв. Огромный столб воды взлетел к нему и тут же обрушился на палубу, "Бабочку" тряхнуло сильнее, чем прежде. Потом наступила тишина.

– Ну?.. – поинтересовался у команды Мбуни. – Достал я его, или нет?

– Достал вроде… – неуверенно сказал кто-то из матросов.

– А раз так – беги вниз, смотри, что там у нас. Да живее же, живее!

Варакша, не выпуская руки Фцук, подошел к капитану и перегнулся через борт. Рядом столпились матросы, все чего-то ждали. Наконец раздался дружный крик ликования.

– Ай да Мбуни! – Варакша похлопал капитана по плечу. – С первого раза!

Фцук тоже осторожно посмотрела на воду. Там расплывалось огромное красное пятно и плавали будто бы кусочки чьего-то панциря. Она поняла, что это кровь какого-то чудовища, напавшего на корабль.

– Кто это был?

– Рак, – важно сказал Мбуни. – Здоровенная гадина, с клешнями какие и скорпионам не снились. Они тут на плавунцов охотятся… Ох, надо было нам раньше жуков по Одре идти, Варакша.

– Они могут нас потопить? – испугалась Фцук. Корабль больше не казался ей таким громадным и крепким.

– Могут, – согласился капитан. – Но ты не бойся, они корабли не едят. Он нас с плавунцом спутал, вот и вцепился. Глупый рак. Хорошо, что у нас против таких кое-что есть. Видела, как его на куски разорвало?.. Не задел бы я только борт… Что у нас в трюме, скажет мне кто-нибудь?!

– Течь по правому борту, и еще у самого носа! – крикнули снизу. – Справимся!

– Ладно, – успокоился капитан. – Пойду тогда вздремну после… После события. Кувшинчик мне в каюту!

Фцук заметила, что до сих пор сжимает руку Варакши, который уже ее отпустил. Она разжала пальцы и спросила:

– А что это такое было?

– Мешочек с фитилем? – усмехнулся ньяна. – Я тебя очень попрошу никому про это не рассказывать. Обещаешь?

– Конечно! – закивала поселянка.

– В общем, жуки любят фейерверки. Чтобы было громок и красиво, понимаешь? Они и сами умеют огнем плеваться, в общем, это для них как для людей пение. Понимаешь?

– Примерно…

– Вот, и слуги жуков, люди, делают для хозяев специальные порошки, который взрываются и разрывают все, что рядом окажется. Мы немного у них купили… Но жуки про это не знают, и не должны знать. Шестиногие рассердятся.

– Я никому не скажу, – пообещала Фцук.

– Вот и хорошо. Пойдем посмотрим, далеко ли ушли плавунцы.

Они прошли вдоль борта к носу. Девушка бросила взгляд за корму и увидела множество дохлой рыбы, поднимающейся с глубины. На "Мотыльке" весело кричали и ловили нежданную добычу баграми. Фцук поняла, что такой мешочек, брошенный в землянку, убил бы сразу весь поселок.

Плавунцы продвинулись далеко вперед, берега Одры почти сплошь устилали погибшие в давке насекомые, там бегали сотни жажелей, радующихся поживе.

– Они так и будут друг друга давить? – спросила Фцук.

– Это еще не давка, настоящий ужас начнется там, между Сверкающими горами. Большинство раков тоже там, ждут на дне.

– А нас они не схватят?

– Нет, когда мы там поплывем, они будут уже сыты. Между горами Одра сужается, а потом опять становится шире. Там плавунцы разбредутся и больше ты такой волны не увидишь. Глупые насекомые… Все бы такими были.

– Жуки умные, да?

– Очень. Возможно, умнее всех. Но жуки для нас не проблема… – Варакша вздохнул. – Смертоносцы – вот настоящие враги человека. Они быстро размножаются, могут вселять в людей ужас, сильны. Еще немного, и они расплодятся так, что последним людям придется жить на Озере!

– Там хорошо, – робко сказала девушка.

– Зимой оно замерзает! Как же там жить? Разве у вас в поселках – жизнь?

Фцук потупилась. Да. конечно, по сравнению со всеми этими городами, кораблями, в поселках – не жизнь… Тем более, что люди, питающиеся только овощами и рыбой, постепенно вымирают, рожают больных детей. Но тогда надо воевать со смертоносцами, чтобы люди смогли выжить.

– Вы будете опять драться с пауками, да? – тихонько спросила она.

– Обязательно, – твердо сказал Варакша. – Только надо хорошенько подготовиться… Все боятся нам помогать, и абажи, и жуки, а с дикарями вообще не о чем разговаривать.

– Больше людей нет, да? Там, на юге… Ты сказал, что там люди жить не могут, слишком много насекомых.

– Живут, – задумчиво сказал Варакша. – Мы мало о них знаем, но живут там люди. Мне известно, что живут даже вместе со смертоносцами, служат им, как другие жукам. А может быть, есть и независимые города людей… Туда трудно путешествовать, потому что пауки этого не разрешают.

– А там, за степью?

– Если идти на восток, то там огромное болото, кишащее жизнью. Там жить не получится, сожрут. А вот далеко на западе вроде бы прежде было королевство латоргов, по крайней мере, так написано в книгах. Только мы туда не ходим, и оттуда никто пока не появился. Возможно, это сказки. Ну что ж, пойду скажу Мбуни, что мы могли бы подняться по реке еще немного.

– А почему не постоять здесь, пока плавунцы не уйдут за Сверкающие горы?

– Абажи. Настоящее Отплытие только через два-три дня, когда они все покинут Озеро, но первые лодки вот-вот появятся. Они бывают прилипчивы, все время предлагают что-нибудь купить или продать, болтают с матросами… Ни к чему им знать о тебе.

Фцук молча согласилась. Как ни печально, что родной ручей остался далеко на севере, но лучше бы никогда больше не видеть абажей, ведь в каждом из них ей будет мерещиться Отто.

Авер подошел к землянке и как мог громко покашлял. Ничего другого ему просто не пришло в голову – не здороваться же с теми, кого не видишь? В то же время открывать люк самому как-то невежливо.

– Мы здесь, – неожиданно прозвучал старушечий голос.

Юноша оглянулся и увидел трех обитательниц Хольмштадта. Старухи стояли в ряд на открытом месте, но почему-то прежде он их не замечал. Может быть, потому что они не двигались.

– Здравствуйте, – Авер как мог дружелюбно улыбнулся. – А я из Алларбю пришел!

– Мы видели, как ты шел. Чего хочешь?

– Я… – Авер замялся. Для них что, путешественники – обычное дело? – Я ничего. Просто вот дошел до вас.

– Так ты к нам пришел, или дальше собрался? – спросила та старуха, что была чуть повыше других. – У нас тебе делать нечего, дружок. Вот мы все перед тобой, весь поселок.

– Больше никого?.. – не поверил юноша.

– Никого. Считай, что и нет больше Хольмштадта. Если решил переселиться, то иди дальше, к Отмели. Но опасайся абажей, Нельсон не любит таких путешественников.

– Я его тоже не люблю! – сказал Авер. – Он у нас убил троих, и девушку украл!

– Видели, – сказала другая старуха. Они будто уставали говорить и передавали это право соседке. – Ваша девка черноволосая, на абажанку похожая? Видели. А другая, Марта, снизу откуда-то. И еще двое детишек было с ними.

– Давно?

– Давно… Какая тебе разница, дружок? Или ты за девкой отправился?

Авер присел на траву, потер замерзшие руки. Втайне он надеялся на угощение, приглашение переночевать в землянке.

– Нет, я иду на Озеро. Хочу понять, как нам дальше жить.

– Нас это не касается, – отрезала старуха. – У нас Сверре умер, теперь все… Еды можем тебе дать. А если кухню растопишь, то грейся, и нас согрей. Да, вот еще… Отдадим?

Старухи почти неслышно посовещались. Потом все три одновременно кивнули.

– Нож Сверре абажи забрали, еще весной. Но лопату мы спрятали. Пойди вон к той толстой березе, залезь. Там короеды дупло прогрызли летом, внутри увидишь черенок.

– Спасибо!

Авер понял, что хозяйничать придется самому. Он бросил на землю мешок, залез на указанное дерево и действительно увидел торчащий из дупла черенок лопаты. Это было полезное приобретение – теперь нож на палку привязывать ни к чему, от поздней пиявки есть чем отбиться.

Старухи не двигались, смотрели прямо перед собой. Авер поблагодарил их, спустился в землянку. Здесь давно не топили, но он нашел плошки с жиром, зажег, разобрался с кухней. Еды было совсем немного, сушеной рыбы гость не увидел совсем.

– Небогато вы живете! – высунулся Авер в люк. – Неудобно и брать у вас. Может быть, рыбы вам попробовать поймать?

– Мы зимовать не собираемся, – услышал он ответ. – Еда нам вовсе не нужна, забирай все что найдешь. Снасти рыболовные, хоть и старые, да пригодятся. Бери. Нам ничего не надо.

– Пускай воды в кадушку натаскает, – вдруг сказала высокая старуха. – Вот и спасибо бы ему.

Авер вздохнул, но спорить не стал. Что ж, три старухи действительно не проживут одни, а до другого поселка им не добраться. Он растопил кухню, поставил вариться клубни, потом натаскал воды деревянным ковшом из ручья. Подумав, принес и хвороста из леса. Опускалась темнота.

– Идите в землянку! – позвал юноша. – Тепло тут!

– Мы потом придем, утром, как ты в путь соберешься. Придем уж навсегда.

– Спасибо тебе за воду!

И опять юноша не стал спорить. Все бы старики были такие понятливые… Хотя Ансон вот все понимает, да Еттер ему умереть не дает. А все равно зиму старик не переживет. Что же будет с Алларбю, с Агнесс, Линор и Свеном? Дождется ли его хоть кто-нибудь? Ведь даже если Аверу повезет и он останется жив, будущей весной вернуться, скорее всего, не удастся. Надо прижиться в чужих краях.

Утром он пристроил за спиной мешок и лопату, не забыл пополнить запасы провизии, взял снасти. Старухи стояли на том же месте.

– Ну, идите в землянку, я протопил еще раз!

– Мы потом, еще немного постоим. Ты иди.

– Осторожнее там, на юге.

– Удачи!

– Спасибо.

Авер пошел вдоль ручья, стараясь пореже оглядываться. Старух он быстро перестал различать на фоне серой осенней травы. Вдоль ручья вскоре потянулось уже привычное болото, но узкая полоска земли держала хорошо, за ночь промерзла насквозь. Ручей тек свободно, а вот стоячая вода покрылась тонким льдом.

Зима догоняет… Что делать, если застанет в пути, занесет снегом? Может быть, стоило остаться здесь? Авер мысленно прикрикнул на себя за трусость. Все равно в Хольмштадте не хватит еды даже на одного. Надо добраться до Отмели, а уж там решить, как быть – идти до следующего поселка или зимовать.

Глава седьмая

Сверкающие горы оказались просто огромными: когда «Бабочка» проплывала между ними, Фцук стало по настоящему страшно. Корабль показался жалкой скорлупкой бегущей по ручью, на дне глубочайшей пропасти. Зато когда они проплыли дальше, то девушка увидела, как сияет горная цепь, если смотреть на нее с юга. Половину дня она простояла на корме, щуря глаза от яркого света.

Матросы с усмешкой поглядывали на нее, продолжая заниматься своими делами, но ни о чем не расспрашивали – видимо, так приказали им командиры. Когда солнце стало заходить, Фцук обратила внимание, что на носу и бортах идущего за ними "Мотылька" стоят ньяна, будто "смотрящие" на лодках Нельсона. Девушка оглянулась и увидела неподалеку Варакшу, он вместе с матросами проверял привязанную на палубе небольшую лодку.

– Здесь много насекомых да? На нас могут напасть?

– Не в насекомых дело, – поморщился Варакша. – То есть не во всех. Нас беспокоят смертоносцы, ведь война продолжается. Пока мы на воде, им до нас не добраться, но лучше нам заметить их в степи заранее.

– Тогда мы пристанем к другому берегу, да?

– Может быть… Это война, Фцук, решения надо принимать только когда они потребуются. Планы себя не оправдывают. Утром мы подплывем к жукам.

– И вы высадите меня? – помрачнела поселянка.

– Ну, не так сразу! Мы пристанем, потом сядем в эту лодку и пересечем реку, потом…

– В этой лодке?! – девушка так испугалась, что матросы расхохотались. – Нас перевернет любой плавунец!

– А мы будем держаться от них подальше, – пообещал Варакша. – Главное, раков здесь, за горами, тоже нет. Поэтому не бойся, переплывем, как делали много раз.

Фцук стало неспокойно. Она так привыкла к "Бабочке", что покидать его было грустно, как родную землянку. Девушка прошла в каюту. Мбуни как всегда спал. Осторожно рассматривая книги и карты, она провела время до ужина, потом ее опять положили спать в кубрике.

– Я, с твоего позволения, останусь, – сказал, позевывая, капитан. – В кубрике так шумно, я там никак не могу заснуть.

– А мне казалось, ты везде засыпаешь! – засмеялась Фцук. – Конечно, оставайся, какая разница?

– Разница такая, что я уже не молод. А вот Варакше с тобой в одной комнате спать неприлично. Видишь ли, – Мбуни с трудом выражал свои мысли. – Люди ведь не как насекомые. У них есть свои обычаи.

– И что это за обычаи?

– Такие, что вместе спят только муж и жена. По крайней мере у абажей так, и у ньяна так, и слуги жуков так живут. Дикарей вроде валов я в расчет не беру.

– Значит, мы тоже дикари, – смутилась Фцук. – Спим в одной землянке, все вместе.

– Это немного другое, наверное, – задумался Мбуни, но думать ему уже надоело. – Хватит болтать, ты девочка неглупая, сама во всем постепенно разберешься.

Он улегся и уже начал погружаться в сон, когда Фцук тихонько позвала его.

– Что тебе?

– Ты сказал, что я неглупая?

– Ну, да… А что тебе не нравится? Знаешь, я тебя мало знаю, чтобы назвать мудрой.

– Да не в этом дело. Меня всю жизнь считали дурочкой. А ты думаешь, я неглупая? Почему?

– Потому что… – капитан тяжело вздохнул. – Потому что ловка очень. Втерлась вот к нам на корабль, это разве дура какая-нибудь смогла бы? Ну и все такое прочее. Прости, я хочу спать.

Фцук долго ворочалась под его храп, размышляя, глупая она или все же не очень. Ей показалось, что во всех своих злоключениях она вовсе не виновата, вот разве что не утопилась вместе с Мартой. Но тогда ей ни за что не попасть на "Бабочку"! Девушка решила, что стоило потерпеть плетку Отто ради такого путешествия, с тем и уснула.

Утром в каюте было даже жарко, поэтому Фцук, по привычке забравшаяся под одеяло в одежде, проснулась рано. Свитер, который она вчера на себя надела, хоть и легкий, совсем намок от пота. Она встала, стараясь не разбудить Мбуни, и вышла на палубу. Варакша, позевывая, уже стоял там, о чем-то разговаривая с рулевым. Увидев девушку, он спустился с мостика.

– Не спится? Волнуешься?

– Я не волнуюсь, – объяснила Фцук. – Я боюсь.

– Да чего тебе бояться, после всех твоих приключений?! Надо верить в лучшее. Иди к этому борту, сейчас увидишь деревню, в ней живут слуги жуков.

– У самой реки?! – удивилась поселянка.

Действительно, очень скоро они поплыли мимо поселения. Дома здесь были деревянными, одноэтажными, они стояли кучками по пять-шесть. Рядом виднелись и хозяева, они махали руками проплывающему кораблю. Вдоль всей деревни тянулся забор, но не сплошной, а сложенный из тонких жердей.

– Зачем же такая ограда? – спросила Фцук. – Кого она остановит?

– Правильно мыслишь, – похвалил ее Варакша. – Они пасут муравьев.

– Муравьев?.. – девушка не могла поверить. – Как это "пасут муравьев"? Да любой муравей человеку руку перекусит!

– А вот и не любой! – засмеялся Варакша. – Муравьев очень много разных пород. Есть крупные, есть мелкие, красные, черные, серые, полосатые… У вас какие на севере?

– Крупные, – сразу сказала Фцук, хотя сравнить ей пока было не с чем. – Вот с такими, – она развела руки, – жвалами, злющие! Придут на поле, и все раскопают!

– Бродячие, наверное… – предположил ньяна. – Я в них не очень хорошо разбираюсь. В общем, здесь пасут муравьев поменьше, тебе по пояс, черных. Там у них есть свой муравейник, в нем царица муравьиная, яйца. Но муравьев-солдат люди еще в яйцах находят, отбирают и уничтожают. Съедают, попросту говоря, и жуков кормят. Обычные муравьи этой породы не умеют кусаться, не приучены. Ограда – чтобы они не разбегались, в степи их живо сожрут пауки-бегунцы, скорпионы и другие хищники.

Сколько Фцук ни напрягала глаза, чтобы увидеть муравьев, ей это не удалось, но ограда окружала огромный кусок степи.

– Люди разве не боятся пауков, скорпионов?

– Они на них охотятся, вот с такими мешочками, как тот, что Мбуни кинул в рака. Только клочья летят! Нам бы такие вещи… Но жуки не разрешают, у них договор со смертоносцами.

– А жуки где?

– О, жуки живут дальше на восток, под землей, у них там свой город. Нас туда не пускают, – вздохнул Варакша. – Если "Мотылек" и "Бабочка" пристанут здесь к берегу, то вскоре прибегут жуки и сожгут их.

– Забросают мешочками? – спросила поселянка.

– Нет, они из своего зада выпускают струю такого газа, и он начинает гореть. Получается вроде факела, который они направляют куда захотят. Поэтому и смертоносцы с ними никогда не воюют, сожгут.

Фцук представила себе строй усатых жуков, который по команде командира поворачивается задом к врагу и сжигает его. Она покачала головой, соглашаясь, что с такими лучше не воевать.

– А он там мы пристанем, – Варакша перешел к другому борту и показал на узкий длинный мыс, врезавшийся в Одру. – Это Каменный мыс, за ним – Зимовка абажей. Туда не пойдем, там могут уже оказаться эти проныры.

На палубе появился проснувшийся точно в срок Мбуни, отдал несколько команд. Оба корабля подошли к каменной цепи и опять бросили в воду мешки с камнями. Потом матросы спустили на воду крошечную лодку, в которой едва хватало место для двух гребцов и пассажира.

– Я с тобой прощаюсь, девочка, – подошел к Фцук Мбуни и церемонно склонил седеющую голову. – Наверное, уже не увидимся, по крайней мере я очень надеюсь, что ты останешься там. Удачи тебе, и не позволяй никому считать тебя дурочкой.

Девушка ничего не ответила, пытаясь сдержать слезы. Варакша и один из матросов спустились в лодку, помогли забраться туда девушке. Волны легко играли со скорлупкой, и Фцук постарался держаться подальше от бортов.

– Да не бойся, все будет хорошо! – опять засмеялся Варакша. – Только у тебя задача: смотри вперед и говори нам, если увидишь кого-нибудь крупнее пиявки!

– А про пиявок не говорить? – уточнила Фцук.

– Ладно, говори про всех, сами разберемся.

Они налегли на весла и лодка стремительно полетела через реку. Ньяна знали толк в строительстве больших и малых судов, такая скорость абажам и не снилась. Впереди никого не было, Фцук только сказала гребцам про несколько водоворотов в стороне, но Варакша даже не обернулся. За кормой увязался было какое-то пучеглазое и многолапое насекомое, но девушка взвизгнула, и существо ушло на глубину.

– Это водяной паучок, он безвредный, даже не ядовитый, – объяснил Варакша. – Просто любопытный.

Так, без всяких приключений, лодка пересекла реку. На берегу три жажеля ковырялись в давно засохшем трупе стрекозы, они подозрительно покосились на людей, но не отступили. Варакша и матрос быстро вытащили лодку подальше на берег.

– Сейчас падальщики прибегут, будут ее на вкус пробовать, – посетовал он. – Но большого вреда не принесут, они умные ребята, дерево не жрут. Идем скорее, все-таки чем дальше от воды, тем спокойнее.

– А пауки? – бегом едва поспевая за длинноногими спутниками, спрашивала Фцук. – А эти… Скорпионы? А стрекозы-то?!

Прямо над ними пролетела крупная крылатая хищница, сжимая в лапах какое-то еще шевелящееся насекомое.

– Вот этим будем отбиваться! – Варакша выхватил длинную железную саблю, помахал ей в воздухе. – А как еще жить в этом мире? Все вокруг сражаются, и люди должны воевать за свое место под солнцем. Но будем надеяться, что в округе всех хищников уже перебили.

Они быстро вскарабкались на крутой берег, и пошли к деревне. Навстречу им уже спешили несколько человек, тоже вооруженных саблями, но еще и с какими-то мешками за плечами.

– Помни, ты должна им понравиться, – сказал Варакша. – Но поскольку ты ничего не умеешь, то для начала просто расскажи им свою историю. Да так, чтобы все заплакали, понимаешь?

– Я так не смогу…

– Ну, расскажи как сможешь!

Вскоре они встретились со слугами жуков. Это были белокожие люди, но не похоже ни на абажей, ни на поселян. У них были и темные, и светлые волосы, широкие веснушчатые лица с крупными чертами.

– Я Варакша! – сообщил ньяна после короткого приветствия. – Это мои корабли стоят за Одрой. Я пришел поговорить с вами о судьбе этой девушки, которую случайно выловил из Озера.

– Варакшу мы, конечно, знаем и уважаем, – не спеша произнес один из людей. – Меня зовут Мокша, я сын старосты деревни. Эти корабли… Жукам не понравится, что они там стоят. Лучше бы вам уплыть на Зимовку абажей.

– Мы пробудем там не больше, чем потребуется для вашего решения. Нам надо поговорить в доме, это возможно?

– Если только очень быстро, – Мокша оглянулся на спутников, те закивали. – Да, идемте. Но в другой раз лучше вы нас к себе на корабли приглашайте, жуки не любят, когда здесь чужие бродят.

Опять, теперь уже все вместе, люди зашагали к домам. Хоть они и не очень поглядывали по сторонам, и всем своим видом показывали, что никого не боятся, но шли быстро и Фцук порядком запыхалась. Наконец все пролезли через изгородь, оказавшись на территории деревни, и вскоре вошли в ближайшее жилище. Дверь им отворила женщина в длинном, но легком платье с открытыми плечами.

– Гости у нас?

– Да, Власа, ньяна вот приплыли, поговорить просятся. Твой дом крайний к реке, посидим здесь?

– Конечно, рада буду, – хозяйка посторонилась и цепким взглядом впилась в каждого из вошедших, особенно во Фцук.

Сперва гости оказались в крохотной комнатке без окон, здесь лежало много оружия и стояла кадка с водой. Оттуда Власа провела их в просторную светлую комнату. Окна были часто забраны множеством тонких, туго натянутых нитей. Все расселись по стоящим тут лавкам, вокруг крепкого стола.

– Много не подавай, Власа! – попросил Мокша. – Спешим мы! Ну, говори, Варакша, что у тебя стряслось с этой девкой. Кто ее так разукрасил-то, а?

– Это у нее еще зажило почти все, – уточнил Варакша. – Когда мы отплывали с Озера, из Геттеля, то выловили из воды нашу красавицу. Я, говорит, хотела утопиться…

Власа, входящая в дверь со снедью в руках, громко охнула.

– Вот, – закончил Варакша, очень довольный таким эффектом. – А дальше она сама расскажет, и вы решите, как вам с ней быть.

– Нам с ней? – сухо переспросил Мокша. – А зачем нам с ней как-то быть?

– Ты дай ей сказать-то! – потребовала хозяйка, расставляя деревянные тарелочки с тонко нарезанным мясом и какими-то приправами. – А лучше сперва дай поесть!

– Не встревай! Давай, рассказывай, утопленница, а поешь когда мы поговорим.

Фцук покосилась на Варакшу, тот поощряюще кивнул. Девушка начала рассказ с самого начала, с того, как живут люди в Алларбю, и как их становится с каждым годом меньше. Мокша слушал сначала внимательно, потом начал барабанить пальцами по столу и поглядывать на земляков. Но когда Фцук рассказала о своем похищении, о Нельсоне и Отто, сын старосты опять сосредоточился.

Вообще все ее рассказы о жестокостях абажей вызвали у жителей деревни большое сочувствие. Фцук поняла, что они недолюбливают озерцев, и сами имеют на них немалый зуб. Рассказав о том, как выбралась из дома Отто, девушка перешла к описанию плавания "Бабочки", то ее прервал Варакша.

– Вот и все, – сказал он. – Итак, она беглая рабыня, а абажи таких вещей не забывают. У нас нет постоянного места жительства, ньяна вынуждены скрываться. Значит, рано или поздно абажи увидят ее и могут похитить опять.

– Думаю, ты боишься не этого, – усмехнулся рыжий мужчина. – Просто абажи перестанут вам помогать, вот это да, так они и поступят. Жадные сволочи…

– Ладно тебе, Вулко, не расходись, – попросил Мокша. – Все понятно, девушке хотелось бы помочь. Но ведь мы себе не хозяева, при жуках живем. Если будем брать всех и каждого, то они нас самих в степь выгонят!

– Попросить надо… – тихо сказала Власа за его спиной.

– Попросить! И что же ты им скажешь? – Мокша повернулся к хозяйке. – Стоишь тут, всхлипываешь мне в ухо, а жукам что сказать? Они не люди, им жалость неведома. Вот приведем мы с отцом к ним девушку, скажем: хотим ее взять. Шестиногие спросят: зачем она нам? Что отвечать?

За столом воцарилась тишина. Варакша подмигнул девушке, но выглядел встревоженным. Власа вздохнула громок, потом открыла какой-то шкафчик и поставила на стол кувшин.

– Ешьте, что ж вы не едите-то совсем?

Фцук послушно взяла кусочек мяса, вскоре к ней подвинули стакан. Сперва тихо, будто бы неохотно, потом все живее деревенские стали обсуждать положение. Поселянка заметила, что никто не предложил прогнать ее, и ей стало чуть теплее.

– А давайте скажем, что у нее руки особенные! – вдруг предложил рыжий Вулко. – Вот дней пять назад полыхнуло в мастерской. Жуки прибежали разбираться, я и говорю: конечно полыхнет, если у Михея руки из задницы растут! Так шестиноги тут же го вызвали, перевязанного дурака, и рассмотрели. Ты, говорят мне, врешь, не растут у него руки из задницы. А я объясняю: это так говорится, а для работы в мастерской, чтобы значит порошки на огне топить, руки нужны особенные, у Михея таких нет. И тогда только разрешили дурака больше не пускать к серьезной работе. Пускай вон муравьев пасет…

– А при чем здесь Фцук? – не понял Мокша.

– Так скажем, что у нее руки именно такие, как надо, да еще и особенные. Скажем, что…

– Не болтай чепухи! – закричали на него деревенские. – Шестиноги женщин запретили к работе приспосабливать, раз и навсегда. А все из-за Милны, которую на куски с тремя усатыми разорвало…

– Да не взять ли вам ее в щекотливую команду? – вдруг предложила Власа. – А то ведь ни до чего не договоритесь, а жуки прибегут, да и разгонят всех.

– Это что такое? – опешил Варакша.

– Это?.. – Мокша почесал затылок. – Это наша хозяйка, Власа, дура дурой.

– Молчи! – Власа отвесила ему подзатыльник. – Понимаешь, гость дорогой, жуки ведь свои чувства имеют. И любят они, гады, чтобы их щекотали.

– Как это?.. – Варакша и матрос переглянулись. Для обоих ньяна это было большой новостью.

– Я расскажу, – потребовал Мокша. – Шестиноги, они ведь глухие, так? Но если рядом стук какой, а еще лучше грохот, то они его чуют издалека, и иногда им это нравится, а иногда нет. Меж собой они говорят тоже через стук, усиками значит друг друга – тук-тук, – вот вроде и поговорили. Это ты знаешь…

– Нет. Я думал, они друг другу на усы смотрят, – сказал ньяна. – Как усы сложились, такое и слово. Разве не так?

– И так тоже, но если постукивать, то лучше получается. Вот, знай. И что мы с ними умеем так говорить, тоже знай. Но все люди постукивают их как-то по разному. Мы и понятия не имеем, в чем дело, а усачи разбираются. И есть такие люди, от которых жуки будто засыпают и млеют, понимаешь? – Мокша даже покраснел. – Даже говорить с ними не обязательно, и куда стучать – все равно. Мужик стучит пальцами, или женщина – тоже все равно. Только жук может определить, кто ему нравится, а кто нет. Вот куда ее Власа хочет пристроить… Но как без жука-то узнать, какие у нее руки?!

– Я уверен, что руки у нее замечательные, – вдруг сказал Варакша и Фцук испуганно подпрыгнула на лавке. – Сами посудите: идет топиться, попадает на корабль! Ей везет, а это главное.

– Везет, говоришь? – Мокша с сомнением посмотрел на украшавшие лицо девушки ссадины.

– Да сводите вы ее к жукам, они и скажут, берут ее или нет! – сказал Вулко. – Вон, к муравейнику сегодня три шестинога собирались, я им рыбу понесу. Могу с собой взять.

– А куда бы мне по нужде отойти? – спросил Варакша, который наконец понял смысл подмигиваний Власы.

– Я покажу! – облегченно сказала хозяйка и вывела гостя из комнаты.

Прямо в сенях она остановила его.

– Оставляй ее, оставляй и плыви к себе на корабль! Видишь, Вулко уже готов ее отвести к шестиногам.

– А если не понравится она им?

– Ты меня слушай! – перебила его Власа. – Жукам не нравится, когда здесь чужие, вот ты и уплывай, скажи: вечером вернусь. А сам не возвращайся. Не понравится девка жукам – вернут ее мужики обратно, а корабля твоего и нет. Куда деть? В степь не выгонят, не бойся. Поселится тут, приживется, замуж выдадим… Не волнуйся.

– Да я не волнуюсь, – задумался Варакша. – Только разве Мокша не догадается?

– Не догадается, потому что ты не сам уйдешь, я тебя выгоню.

Ньяна не успел спросить, что это означает, потому что Власа открыла дверь и втолкнула его обратно в комнату. Фцук сидела бледная, глядя в тарелку, матрос откровенно скучал, а деревенские во всю обсуждали, вести ли девушку к жукам.

– Да отведите, жалко что ли, – тихо сказала Власа Мокше.

– Можно и отвести, – согласился тот. – Скажем, что Фцук нам наговорила, что у нее руки золотые, вот и решили попробовать. А там – как получится. Не понравится жукам, вернем обратно.

– Только я у себя этих не оставлю, – хозяйка кивнула на ньяна. – И без того муж не слишком шестиногам угождает, а тут еще и чужаки в доме. Не надо нам их в деревне держать, пусть уходят.

– Да что сделается? – заспорил Мокша. – Посидят тихонько. Корабли у них к тому берегу причалили, а лодочка маленькая, жуки не заметят.

– Нет, и не проси! – повысила голос Власа. – Кого хочешь в деревне спроси, все скажут: ни к чему нам шестиногов злить! Потом не допросимся, чтобы бегунцов пожгли!

– Это верно, – заметил Вулко. – Если Фцук жукам понравится, то обойдется, а если нет – выговор будет, расспросы. Узнают, что чужаки были, да еще ньяна… Попадет нам.