Текст книги "В безопасности, обещаю (ЛП)"

Автор книги: Нора Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

Роуэн

Я сижу у себя в офисе, просматриваю записи с камер за ту ночь, когда в одном из наших заведений, служащем прикрытием для перевозки оружия по всей стране, кто-то попытался провернуть ограбление. А на полу рядом с моим столом, окруженный машинками и игрушками, играет Ретт. Я невольно улыбаюсь, помню, как сам делал то же самое, когда мой отец работал в этом офисе.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как у Клары случилась мигрень. Честно? Наверное, я еще никогда так не волновался. Салли выскочил на улицу, весь на панике, и заорал, что Клара бледная, трясется и блюет в ванной. И я, черт побери, знал, что толку от меня сейчас мало, поэтому я сосредоточился на том, что могло бы быть полезным. Позже, когда я лежал рядом с ней, гладил ее по волосам, а она, наконец, начала засыпать, ответ сам ударил меня по башке.

Я мог позаботиться о Ретте, да это и не было чем-то тяжелым. Просто еще одна вещь, о которой Кларе не пришлось бы волноваться. Так что, когда я наконец нашел его с Кираном на кухне, мы втроем взялись готовить ужин. Киран, надо сказать, офигенно готовит. Но ведь это я его учил.

Мы все вместе поели, поболтали, посмеялись. Ретт сиял от счастья. Я на всякий случай открыл камеры наблюдения в нашей спальне, хотел убедиться, что Клара все еще спит спокойно. А потом мы с Реттом завалились в кинозал и, угадай что, снова смотрели этот долбаный мультик про черепах.

Где-то посреди фильма мы, видимо, вырубились. Еще минуту назад смотрели, как звери в масках спасают город, попутно поглядывая на Клару через мой телефон, а в следующую, Ретт уже будит меня криком из-за кошмара.

Я его успокоил, но нам обоим нужна была Клара. Мы тихонько пробрались в спальню, забрались к ней под одеяло и прижались с двух сторон. Так и проспали до самого утра.

Утром мы с Реттом дали ей еще поспать, выбрались во двор, чтобы он мог выплеснуть из себя свою энергию. А потом весь день провалялись в постели рядом с ней, укутанные в тепло.

С тех пор она вроде бы в порядке. Но если честно, я не свожу с нее глаз, ну, мало ли что.

Телефонный звонок выдергивает меня из моих мыслей. Номер на экране заставляет меня замереть. Я быстро строчу сообщение Деку, чтобы шел ко мне, и беру трубку, без лишней вежливости, которую он наверняка ждал.

– Николай, у тебя, блядь, яйца стальные, раз ты вообще осмелился мне звонить после того, что устроил пару недель назад.

Он тяжело выдыхает в трубку, раздраженно:

– Роуэн, ну не начинай. Ты ведь сам плетешь интриги за моей спиной, и мы оба это знаем. Я просто послал тебе маленькое предупреждение.

Он отмахивается, будто это все не важно. А меня от этого только больше трясет. Я уже открываю рот, чтобы врезать словом, как в офис, буквально влетает Деклан. Серьезно, он просто влетает, в шортах и носках, как пацан лет двенадцати, прокатившись по полу.

Я поднимаю палец, показывая Деклану, чтобы не вмешивался, и отвечаю Николаю:

– Не неси чушь, Николай. BOCG никогда не плел против тебя заговоров, ни тогда, ни сейчас. Если бы ты наконец вытащил голову из своей параноидальной задницы, сам бы это понял.

Я включаю громкую связь, и в следующий момент слышим, как он со всей силы хлопает ладонью по столу:

– Не ври мне! Я вообще-то звоню, чтобы обсудить перемирие и личную встречу. Я протягиваю тебе, черт побери, оливковую ветвь, но как мне это делать, если ты не готов признать, что накосячил?

Я бросаю взгляд на Деклана. Он закатывает глаза и беззвучно говорит: «Поехал кукухой».

– Я не собираюсь признаваться в том, чего мы не делали. Если бы ты наконец понял, что мы не охотимся за тобой и уже давно оставили это в прошлом, я бы тебя выслушал.

Он раздраженно выдыхает в трубку:

– Я готов тебя выслушать. Я просто хочу, чтобы улицы снова стали безопасными для моей Наташи.

На этот раз, когда я смотрю на Деклана, он почему-то избегает моего взгляда, смотрит куда угодно, только не на меня. Что с ним, черт возьми?

Я качаю головой и нехотя соглашаюсь:

– Ладно. Давай встретимся. Но не раньше следующей недели, так что мне нужно твое слово, до встречи перемирие.

Боковым зрением замечаю, что Ретт наблюдает за мной. Поворачиваю голову, он поднимает ладошки, жестами спрашивает, долго ли еще. Показываю ему: еще минутка, малыш. Возвращаюсь к разговору.

– Хорошо. Следующий вторник, три часа дня. Встретимся в «Бирне», чтобы ты видел, я действительно прихожу не с войной, а за миром.

Я молча соглашаюсь и тут же сбрасываю вызов.

Деклан не дает мне даже вздохнуть, сразу влезает со своим:

– Мы окружим место охраной, у нас будет поддержка, и на тот случай еще одна. Ки проследит, чтобы никто не пришел с оружием, и мы все будем внутри. Киллиан останется тут, с Кларой и Реттом. Все сделаем как надо.

Я киваю в знак согласия и поворачиваюсь к Ретту. Поднимаю руки:

– Ну что, Медвежонок, теперь я весь твой. Что случилось?

В его глазах, зелено-карих, затаилось волнение. Он колеблется, прежде чем заговорить:

– Пап, а ты помнишь моего прошлого папу?..

Так. Вот это поворот. Я знал, что рано или поздно он начнет спрашивать… но не думал, что это случится сегодня.

– Помню, Медвежонок. А что с ним?

– Ну… почему он здесь?

Эти слова выбивают почву из-под ног. И меня, и Деклана мгновенно накрывает тревогой, как волной. Я изо всех сил пытаюсь держать лицо, Ретт считывает эмоции по выражению лучше любого взрослого.

– Что ты имеешь в виду? Ты его видел?

Он кивает еще до того, как я заканчиваю показывать вопрос руками. И мое сердце замирает. Замолкает. Но я клянусь, пока я дышу, они будут в безопасности. Всегда.

– Я видел его из окна вчера ночью… Он был злой, когда мы с ним жили. Он бил. А бить – это плохо. Папочка, не отдавай нас ему, пожалуйста.

Я в шоке. Он, должно быть, ошибся. Просто не может быть. Ни единого шанса, что Престон появился у меня на участке. Но если, блядь, выяснится, что он и правда был тут, я вырежу всю свою охрану к херам. Всех до единого. И не дрогну. Сразу найму новых.

Я подхожу к нему, опускаюсь на корточки и обнимаю так крепко, как только могу. Хочу, чтобы он почувствовал, что здесь он в полной безопасности. Что я рядом. Что с ним все будет хорошо.

И когда он с такой же силой обвивает руками мою шею, я понимаю, что делаю все правильно. Мы отстраняемся, и он смотрит на меня с таким страхом, с таким волнением в глазах, что внутри все сжимается.

– Медвежонок, ты и твоя мама никогда не вернетесь к нему. Слышишь? Никогда. Здесь вы в безопасности, я тебе обещаю. Покажешь мне и дяде Деку, где ты его видел?

Он берет нас обоих за руки, и ведет вперед. Через офис, через гостиную, вверх по лестнице, в свою комнату. Подводит к окну.

– Я проснулся ночью и захотел в туалет. А в окно свет бил. Это мой старый папа держал фонарик. Вон там.

Он показывает на место у забора. Отсюда и правда видно, что за ним просматривается насквозь.

Если он действительно видел то, что думает, тогда у меня только один вопрос: как, черт возьми, Престон Донован пробрался на мою территорию и ушел незамеченным?

Деклан опережает меня:

– Я скажу Маку проверить.

Каждый дюйм этой земли под наблюдением. Узнать, кто светил фонарем в окно моего сына – плевое дело. Но если выяснится, что это был Престон… тогда все только начинается.

Пока Мак разбирается с этим, мне нужно подготовиться к завтрашней большой поездке к врачу. Мы уже поговорили с Реттом, объяснили все и убедились, что он сам этого хочет. Ему четыре с половиной, он, конечно, не принимает окончательное решение, но мы с Кларой сразу договорились, что если он резко скажет «нет», мы просто отложим все на потом.

И вот что удивительно, ему и правда стало интересно. Завтра посмотрим, что скажет врач, а потом уже Клара примет решение. Если она спросит моего мнения, то я скажу. Но знаете что? У него уже однажды отобрали этот шанс. И я не позволю, чтобы это случилось снова.

* * *

Как и ожидал, Клара оказывается именно там, где я ее и представлял, она лежит в гамаке с книгой в руках. Улыбка сама расползается по лицу, я даже не пытаюсь ее сдержать. Равно как и желание поцеловать ее.

Подхожу ближе, наклоняюсь и, обхватив ее подбородок ладонью, осторожно запрокидываю ей голову назад. Прижимаюсь к ее губам. Она мгновенно откликается, мягко раскрывается навстречу, и мой язык скользит внутрь, встречаясь с ее. Она тихо стонет мне в рот, и у меня от удовольствия вздрагивает уголок губ, от ее близости, от нее.

Когда отстраняюсь, счастье в ее взгляде невозможно не заметить. Оно яркое, чистое, и все мое.

– Привет, Красавица.

Ретт с близнецами плескаются в бассейне, так что сейчас мы можем говорить спокойно. Я устраиваюсь рядом с Кларой в гамаке, притягиваю ее за бедро и за талию, укладывая прямо на себя. Ее голова оказывается у меня на груди.

– Сейчас подходящее время для разговора? – спрашиваю.

Она уютно прижимается ко мне и тихо вздыхает. Обожаю этот звук.

– Конечно. Что такое?

Я вожу пальцами по ее спине, рисуя бессмысленные узоры, чувствуя, как она все сильнее расслабляется, впитывая в себя эту тишину, этот момент. Я знаю – он сейчас закончится.

Закрываю глаза. И просто говорю:

– Ретт думает, что прошлой ночью видел, как Престон светил фонариком в окно его спальни.

Ее тело моментально напрягается. Дыхание сбивается, становится резким и нервным.

– Что ты сейчас сказал? Кажется, я ослышалась.

Я обхватываю ее обеими руками, прижимаю к себе крепко. Голос выходит натянутым, может, потому что мне тоже, черт побери, тревожно.

– Да, он показал нам, где именно это было, и сейчас Мак просматривает записи с камер. К вечеру, когда уложим Ретта, уже будет что-то конкретное. Мы все собираемся у меня в кабинете.

Я еще не успеваю договорить, как она перебивает:

– Я тоже буду на этой встрече. Вы не имеете права держать меня в стороне, это касается меня и моего сына.

– Эй, эй. Никто и не думал тебя исключать. Я тебе это и рассказываю, чтобы ты знала, чем мы займемся, когда Ретт будет спать. Я не враг, малышка. Мы с тобой одна команда.

Она вздрагивает, потом поднимает на меня глаза:

– Прости. Я сорвалась, среагировала как мама, не дослушав тебя до конца. Это было несправедливо.

Я прижимаю губы к ее лбу, бросаю ей теплую улыбку:

– Все нормально. Я просто хочу напомнить тебе, что мы – команда. Ты больше не одна. Твое мнение важно, и все мы хотим его слышать. И еще… Не «ты» и «твой», а «мы» и «наш».

Она чуть отстраняется, чтобы посмотреть на меня как следует, нахмурившись:

– Что? «Мы» и «наш»?

Я смотрю ей прямо в глаза, без малейшей улыбки:

– Ты сказала, что это касается тебя и твоего сына. Но это касается нас. И нашего сына.

Она снова устраивается у меня на груди, расслабленно выдыхает:

– Ты прав. Это действительно касается всех троих. Спасибо тебе… просто за то, какой ты есть. Ты такой терпеливый и понимающий со мной.

– Ну, Красавица, с тобой по-другому и не получится, – усмехаюсь.

Она кладет голову мне на грудь, а я снова провожу пальцами по ее спине, вырисовывая бессмысленные узоры. Целую ее в макушку и, прикрыв глаза, просто наслаждаюсь моментом.

И, раз она начала, я не остаюсь в долгу. Провожу ладонями вверх под ее майкой, едва касаюсь, чтобы пробежала дрожь. Она вздыхает, прижимается плотнее. Опускаюсь ниже, скольжу к поясу ее шорт и замираю на резинке. Просовываю пальцы внутрь, чуть-чуть, на миллиметр – и в этот момент ее ногти скребут мне по бокам. Медленно. Намеренно.

Мой член моментально реагирует.

– Ты – чистое искушение, – выдыхаю, прикусывая губу. – Мальчишки всего в нескольких метрах отсюда.

Она поднимает голову и смотрит на меня с той самой своей ухмылкой – дерзкой, беззастенчивой, говорящей прямо, что ей абсолютно плевать, кто находится рядом.

– Роу, до них как минимум сто метров, – мурлычет она. – А мы, между прочим, запутались в этом гамаке, как в паутине. Плюс они носятся, орут, визжат… Ну ты сам все понимаешь. Мы оба знаем, что они ничего не видят и не слышат.

* * *

Клара

Я напрочь потеряла здравый смысл, лежа сверху на Роу в этом гамаке. Но, честно говоря, они никак не могут нас ни увидеть, ни услышать. Гамак провисает ровно настолько, чтобы прикрыть нас с боков, а, как я уже сказала, они по диагонали и минимум в ста метрах отсюда. Двор огромный, и мне срочно нужно, чтобы хоть что-то от Роуэна оказалось у меня внутри, иначе я просто взорвусь.

Чтобы он понял, насколько все серьезно, я слегка приподнимаюсь, упираюсь ладонями в его грудь и запускаю руки под футболку, одновременно прижимаясь к его члену и начинаю медленно тереться, будто дразню, но на самом деле умоляю.

Он выдыхает с низким стоном, когда я задираю ему футболку, обнажая всю эту красоту, тугие кубики пресса, рельефные грудные мышцы и вожделенную линию Аполлона, уходящую в штаны.. Его рука медленно скользит от пояса вниз, грубо сжимая мою задницу.

Я улыбаюсь, насмешливо, уверенно, и в его глазах – игра, озорство, и вместе с тем огонь желания, пылающий без стыда. Я раздвигаю ноги чуть шире, укладывая бедра по бокам от его. Я смотрю ему прямо в глаза и улыбаюсь, чувствуя, как между нами вспыхивает искра, в его взгляде плескается озорство, но под ним пылает настоящее похотливое пламя. В этой позе ему достаточно просто отодвинуть мои шорты в сторону, и его рукам откроется полный доступ к моей мокрой, пульсирующей киске.

– Вот она, моя идеальная девочка. Не двигайся, ладно?

Я не сразу отвечаю, и он, не теряя ни секунды, убирает руку из моих шорт, только чтобы шлепнуть меня по заднице.

– Эй! – возмущаюсь я, хотя по телу тут же разливается возбуждение.

Он тихо смеется:

– Не двигайся, хорошо?

Я закатываю глаза, нарочно дерзко, и отвечаю с вызовом:

– Да, сэр.

Он глухо стонет, низко, из самой груди, пока его пальцы скользят вниз по внешней стороне моего бедра и переходят к внутренней.

– Не дразни меня, малышка. Мне это нравится куда сильнее, чем тебе бы, наверное, хотелось, – бурчит он, резко двигая бедрами, подчеркивая, как сильно его заводит игра.

Прежде чем я успеваю что-то ответить, он запускает пальцы под край моих шорт, отодвигает в сторону трусики, и его указательный палец медленно проходит по моей влажной щелочке. Его грудь сотрясает темный, грязный смешок, он чувствует, какая я мокрая, и это его чертовски заводит.

– Это все для меня, детка?

Кончиком пальца он едва касается моего клитора, водит по кругу, и я прикусываю губу, сдерживая стон.

– Да, сэр.

Я чувствую, как он ухмыляется, уткнувшись в мои волосы, а потом медленно погружает в меня два пальца, тут же согнув их, чтобы надавить в самую точку. Я поворачиваю голову, прижимаюсь лицом к его шее и впиваюсь зубами в кожу, пока он доводит меня до безумия своими чертовски умелыми движениями.

Я чередую поцелуи, легкие покусывания и влажные посасывания, оставляя следы на его шее, пока он наращивает темп и приближает меня к краю.

Он проникает в меня все глубже, указательным и средним пальцами, а большим уверенно давит на мой клитор, водя по нему тугими, точными кругами. Каждое движение, выверено, каждое прикосновение безошибочно. И я уже не дышу, я просто жду, когда сорвусь в оргазме, как на натянутом канате.

Он прекрасно знает, что делает. Но я отказываюсь об этом думать, не сейчас. Сейчас я хочу просто утонуть в происходящем. Я слегка двигаюсь, и моя рука скользит вниз, под пояс его шорт. Пальцы обхватывают основание его идеального члена. Я начинаю двигаться в том же ритме, в каком он ласкает меня, добавляя легкий поворот запястья и изредка проводя большим пальцем по его головке. Мои бедра дрожат, дыхание сбивается, и оргазм уже так близко, что я почти чувствую его вкус на языке.

– Роуэн, я... я почти…

Он не меняет темпа, продолжает все в том же ритме, зная, что я уже на грани.

– Я с тобой, Красавица. Кончи для меня.

Спустя секунды я зарываюсь лицом в его шею и стону так громко, что у меня перед глазами вспыхивают звезды. Меня накрывает с головой, ярко, мощно, с вибрацией до кончиков пальцев.

Когда дыхание выравнивается, я снова обхватываю его член, не переставая ласкать его.

– Малышка… я уже на грани, – выдыхает он.

Я понимаю, что если он сейчас кончит в мою руку, точно будет полный бардак. Поэтому опускаю его шорты ровно настолько, чтобы освободить его. И прежде чем он успевает сообразить, что происходит, головка его члена уже у меня в горле.

– Блядь, Клара, – это все, что он успевает выдохнуть, прежде чем его рука запутывается в моих волосах, и он срывается, горячими толчками кончает прямо мне в рот. Я принимаю каждую каплю. Смотрю на него снизу вверх, с дерзкой усмешкой и встречаю его зеленый, затуманенный взгляд. Отрываюсь, проглатываю, поправляю ему шорты и снова устраиваюсь у него в объятиях.

Он все еще тяжело дышит, когда хрипло выдыхает:

– Ты просто ебануться какая идеальная.

Я поглаживаю его по бокам, пока он поправляет мои шорты, и целую его в грудь:

– Это не я идеальна. Это ты умеешь так любить.

Не знаю, сколько мы вот так лежим – переплетенные, утопая в послевкусии оргазма, в тепле и весе друг друга. Достаточно долго, чтобы в голове снова вспыхнула та самая мысль, что мелькала на днях: Я выйду за него хоть завтра. Ему просто нужно попросить.

* * *

– Какого хрена, нет записи?! – голос Роуэна взрывается так резко и громко, что я инстинктивно отшатываюсь и зажимаю уши ладонями.

Передо мной тут же встает Деклан, скрестив руки на груди:

– Остынь. Или выйди и приведи себя в порядок.

Даже отсюда слышно, как в груди у Роуэна начинает нарастать глухое, яростное рычание.

– Деклан, у тебя пятнадцать секунд, чтобы отойти в сторону и дать мне поговорить с моей девушкой. И запомни, если ты еще хоть раз встанешь между нами, я тебя уничтожу. Ты мне брат, но не вздумай воспринимать это как разрешение лезть туда, куда не просят.

Не раздумывая, я обхожу Деклана, и тут же сдаюсь, стоит мне встретиться взглядом с Роуэном. В его глазах столько боли, тревоги, что внутри все сжимается. Он так переживает, что даже поставил Киллиана охранять дверь в комнату Ретта, пока мы не вернемся наверх.

Он заботится о нас за эти пару месяцев больше, чем Престон за все годы, что мы были вместе.

Он раскрывает руки, и я без колебаний в них вхожу. Он тут же прижимает меня к себе, обнимая крепко, всем телом, и целует в макушку. Делает глубокий вдох, уткнувшись в мои волосы, и медленно выдыхает, прежде чем заговорить.

– Прости. Не должен был кричать. Меня бесит, что каким-то образом пропала запись, но это не значит, что я злюсь на тебя или на Ретта.

Целую его в грудь и чуть отстраняюсь:

– Ты имеешь полное право злиться. Прости, что испугалась.

Поворачиваюсь к Маку, и в глазах тут же вспыхивает злость. Из груди вырывается сдержанный выдох, как будто до меня наконец доходит, что вообще происходит.

– Мак, что значит, нет записи?

Он переводит взгляд с Роуэна на меня:

– Значит, ее стерли. И, честно говоря, сделали это довольно грамотно. Но… это даже не самое хреновое.

Он замолкает, нервно бросает взгляд на Деклана, потом снова на меня. А я уже не выдерживаю. От его молчания у меня внутри все взрывается, и он получает на себя весь напор ярости разъяренной мамы.

– А что, блядь, может быть хуже, чем исчезнувшая запись и мой четырехлетний сын, который посреди ночи видит, как его биологический отец светит фонариком в окно его спальни?!

У Мака глаза расширяются от шока после моего крика, но он быстро отвечает:

– Чтобы стереть запись, надо было быть внутри дома. У моего компьютера. А он всегда под замком, когда меня нет.

Мир замирает. Все вокруг исчезает. Голоса становятся приглушенными, как будто я под водой. У меня дрожат руки.

Престон был здесь.

Он был в этом доме.

Здесь небезопасно. Нам надо уходить. Срочно.

Мозг начинает судорожно выстраивать план. Ноги уже двигаются сами собой, я иду к комнате Ретта, не в силах остановиться.

Когда я отпустила Киллиана и легла рядом с Реттом, сердце наконец-то стало биться чуть медленнее.

Как это вообще возможно?

Ему не нужен Ретт. Никогда не был нужен. Ему нужна я. И он прекрасно знает, что Ретт – моя ахиллесова пята.

Я крепко прижимаю к себе своего малыша, зная, что снова придется перевернуть нашу жизнь с ног на голову. И на этот раз он сойдет с ума от горя, потому что ему придется оставить папу и дядек.

Кажется, я лежу уже целую вечность, просто глядя в окно, ожидая… засветится ли снова этот чертов свет. Сегодня ночью.

Телефон вибрирует уже не в первый раз, но я так и не посмотрела, кто пишет. Скорее всего, Роуэн и Бритт – оба. Придется оставить его здесь. Ладно, ничего страшного. Я наберу Бритт уже в дороге.

Главный вопрос: как, черт возьми, мне выкатить машину отсюда, не разбудив полдома?

Твою мать… Охрана ведь наверняка сообщит Роуэну, как только мы попытаемся уехать.

Сердце разрывается на части при одной только мысли о том, чтобы оставить его. Я позволяю себе ненадолго задержаться в этой боли, в осознании, что бросить его мы не можем. Но и остаться здесь – невозможно.

Я осторожно целую Ретта в лоб, стараясь не разбудить, и внутри все становится кристально ясно. Решение принято. Глянув в окно и увидев, что во дворе никого нет, я чувствую, как сердце начинает колотиться в бешеном ритме. Я перехожу через комнату и выхожу в коридор.

Моя нога цепляется за что-то, и я срываюсь вниз с криком. Но прежде чем успеваю удариться о пол, сильные руки ловят меня на лету. Меня охватывает паника, тело срабатывает быстрее мыслей, и я начинаю вырываться, яростно сопротивляясь тому, кто схватил меня с пола, кто лежал там и оказался прямо подо мной.

– Тсс, малышка, это я.

Мое тело тут же расслабляется в его руках. Роуэн. Только Роуэн.

Он устраивает нас поудобнее, и я оказываюсь сверху, лежа на нем прямо посреди коридора.

– Почему ты лежишь у двери?

Он сжимает меня крепче:

– Отгоняю плохих парней. Просто уснул.

У меня расплывается улыбка. Нет. Нет такой реальности, в которой мы сбежим, оставив Роуэна. Он просто должен сбежать вместе с нами.