Текст книги "Запретная. Не отпущу (СИ)"
Автор книги: Нонна Нидар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 20
– Сильно сдавил? Прости, милаха. Привычка.
Смешливый светловолосый парень щурится, хотя только что беззвучно ругался сквозь зубы.
Ещё бы. Я попала ему по самому дорогому.
– Когда кто-то убегает, надо догнать. Вопросы потом. Может быть.
– А в-вы?
Обнимаю себя за плечи. В лесу влажно и прохладно.
Стоит об этом подумать, как на плечи ложится чужая куртка.
– Ирбис.
Он на ходу протягивает руку. Осторожно пожимаю. И решаю всё-таки не возвращать пока куртку.
– Алина.
– Угум. Я так и понял, – хмыкает Ирбис.
А я уже не сомневаюсь в том, что он как-то связан с Медведем.
– Тебя по всему лесу с собаками ищут.
– Правда?
– Нет. Но только потому, что нельзя. Секретность, все дела. Иначе здесь бы уже вертушка лесников распугивала.
Он достаёт такой же, как у Медведя, телефон. Набирает номер, а потом подмигивает.
Весёлый такой. В то время как я чувствую себя полной дурой.
– Бурый, отбой тревоги. Нашёл твою пропажу. Случайно. Да понял-понял. Руки держу при себе.
Ирбис со смешком убирает телефон.
– Обострение у них, что ли. Вначале Тигр, теперь Бурый. Звездец.
Но чувствуется, что его это больше веселит, чем печалит.
– А как вы здесь оказались?
Ирбис моложе Медведя. Шебутной, насмешливый. Одним словом, балагур. И за всё время не молчал ещё ни минуты.
– Мм? Здесь?
Я спотыкаюсь в темноте и оказываюсь в его руках. Неловко выбираюсь из непрошенных объятий.
– Руки, – вздыхает Ирбис.
А спустя мгновение снова весел и доволен.
Мы продолжаем идти, но теперь он держит меня за локоть.
– Бурый попросил разобраться с машиной, – отвечает Ирбис, когда я уже не жду. – Оттащить до ближайшего сервиса или сбросить в обрыв, но чтобы здесь её не было. И, заодно, водителя.
– В обрыв? – повторяю бездумно.
– В город. Но твой вариант тоже ничего. Кровожадная.
Отодвигаюсь насколько могу от слишком довольного мужчины и его странных интонаций.
– И когда мне так повезёт?
Вопрос в никуда, смысла которого я не понимаю.
А потом становится всё равно. Мы вдруг оказываемся перед знакомым забором, но до того, как я это осознаю, калитка распахивается. С той стороны светит огромный прожектор, поэтому мощная фигура в проёме обрисовывается контурами.
Но мне не надо рассматривать, чтобы знать, кто это.
Отступаю на шаг. Ближе к Ирбису. Неосознанно. Просто представляю, в каком настроении сейчас Медведь. А объяснять, что всё получилось случайно, нет никакого желания.
И именно этот момент выбирает Ирбис, чтобы посветить фонариком в лицо Медведю.
– Открывай, сова. Медведь… гхм…
Воцаряется неловкая тишина. Я стою и кусаю губы, Ирбис переводит взгляд с меня на Медведя, в то время как сам он не видит никого, кроме меня. И выражение лица у Медведя такое говорящее, что мне страшно, как в ту ночь, когда мы здесь оказались.
– Окей, вы тут общайтесь, а я пошёл.
– Куда.
Вздрагиваю от хриплого, мрачного голоса.
– Шашлык! – словно само собой разумеющееся заявляет Ирбис.
Поднимает левую руку, и в ней действительно оказывается пакет с продуктами.
– Я не твой бедовый водитель, не попрусь по лесу в ночь.
– Ты выедешь и с закрытыми глазами, – кривится Медведь.
– Но прекрасные барышни-то этого не знают.
Ирбис снова мне подмигивает, а потом просачивается мимо Медведя и уже оттуда слышен его насмешливый голос:
– Бурый, у тебя где мангал? А, ладно. Сам найду.
И мы остаёмся с Медведем наедине. Почти, если забыть про говорливого Ирбиса на заднем плане.
Но при взгляде на стоящего передо мной мужчину об этом уже не думается.
Ты не молчишь, не бежишь, а приходишь и рассказываешь, что тебя не устраивает.
Упс.
Опускаю глаза, потому что не знаю, что сказать. Мне, собственно, нечего. Ещё и в свете открывшейся новости о скором отцовстве Медведя.
– Принцесса…
Одно слово, а меня прошивает насквозь. Дрожь проходит от макушки до кончиков пальцев на ногах. Словно пробивает молнией.
Нет. Надо прощаться. Я просто не вынесу ещё несколько дней рядом с ним. Меня разорвёт на много маленьких Алин, каждая из которых не знает, чего хочет.
Вру. Знает. Но знает и то, что мои желания теперь могут идти побоку.
– Прости, я не хотела, всё вышло случайно, а потом Ирбис меня нашёл, и мы пришли сюда, и я честно не собиралась тебя напрягать.
Выдаю всё одним предложением, надеясь проскочить мимо и скрыться в доме.
Наивная.
– Принцесса, – рвано выдыхает Медведь.
А я могу только всхлипнуть и дышать. Вдох, выдох. Раз, два.
Медведь ловит меня в проёме. Одной рукой за талию, второй зарывается в распущенные волосы. Утыкается носом в макушку, глубоко вдыхает. Раздаётся хриплый смешок.
– Принцесса.
А мне плохо! От него. От его голоса. От рук! От всего Медведя, который, кажется, дышит мною. Или беспокойством за меня.
Поэтому в тот момент, когда он заставляет посмотреть на себя, каким-то чудом выворачиваюсь, отшатываюсь на шаг. Попутно спотыкаюсь и едва не тараню носом землю.
– Прости, что заставила беспокоиться, – выдаю каким-то образом.
Хотя думала, что могу только нечленораздельно мычать.
И сбегаю в дом, запираюсь в своей спальне, нахожу самый дальний угол и сползаю по нему на пол.
А в ушах звенит только одно.
Его принцесса.
Ирбис…
Глава 21
– Не надо паники, ведь мы не в “Титанике”, – напевает Ирбис, колдуя вокруг мангала.
По лесу уже плывёт аппетитный аромат жареного мяса. Так что если кто-то меня ищет, то найдёт уже по нему. Но высказывать мысли вслух не собираюсь
– Подойди ко мне, обними скорей.
И подмигивает. Мне.
Закатив глаза, фыркаю и устраиваюсь подальше от Ирбиса и, заодно, Вики.
Оказывается, там, где Медведь рубил дрова, можно расчистить площадку. Ирбис занялся, и теперь в нескольких метрах стоит мангал, рядом с ним неунывающий шашлычник, а вокруг повалены несколько огромных в обхват круглых поленьев.
Вика сидит совсем близко от огня, поэтому я вижу и пустой взгляд, и сложенные на коленях руки. Она не выглядит счастливой, так что мне остаётся только догадываться, до чего они договорились с Медведем.
И нет, это не моё дело. Поэтому давлю в душе все намёки на горе, радость и прочие прелести жизни.
– Эй, принцесса. Меньше стресса.
Вздрагиваю. Но мелодичный голос продолжает напевать себе под нос. Ирбис подаёт Вике бокал, но та коротко дёргает подбородком. Зато от следующего дара в виде банана не отказывается.
Ирбис доволен, Вика нет, а я как обычно.
Была.
– Не сиди на холодном.
Ахаю, когда Медведь одной рукой сдёргивает меня, а другой бросает на деревяшку плед.
Замираю. Вот сейчас он…
Но Медведь сразу же отходит, слово ничего не случилось, сменяет Ирбиса у мангала и даже не смотрит в мою сторону.
Так и сидим. Вика с щенячьим взглядом на Медведя. Медведь, который, судя по мрачному выражению, уже раз пятьдесят порубил мангал на мелкие кусочки. Я, в борьбе сама с собой и умными доводами.
И Ирбис, которому перманентно весело.
– Не холодно?
Рука на моей талии и горячий бок рядом возникают вместе с вопросом.
– Н-нет.
Но отодвинуться от него – это почти то же самое, как вырваться из объятий Медведя. Миссия невыполнима.
– Уверена?
Шёпот на ухо слишком близко. И он слишком жаркий.
А я застываю. Всегда так. В момент, когда надо что-то делать и срочно, я либо болтаю, либо не могу пошевелить даже пальцем.
Увы, Ирбис принимает это за положительный ответ.
В том месте, где моей шеи касается его поцелуй, всё замораживает. Как после укола стоматолога.
И сказать бы что-нибудь резкое, да хотя бы просто пихнуть его, но… Но не была у меня такого опыта. Ко мне никогда не приставали мужчины, которые точно знают, чего хотят. И готовы это вырывать зубами у жизни, других и даже у меня.
Ирбис такой. Медведь тоже. Подозреваю, что и незнакомый мне Тигр не отстаёт.
Но мне-то до них далеко!
Я…
Я…
– Чёрт, горит!
Ирбиса вдруг сдувает с меня, словно не было. А меня трясёт как после встречи с типом в клубе. Чтобы отвлечься, поднимаю взгляд, нос улавливает запах палёного.
И правда горит. Там, где все ещё лежит мясо в решётке, в небо устремился столп огня. Были бы мы ближе к террасе, пришлось бы тушить крышу. А так только Ирбис расстроен.
– Бурый, твою же мать!
– Нравится?
Он бесшумно оказывается рядом. Садится бедром к бедру.
А отодвигаться мне некуда! Только падать.
– Что? – шёпотом.
– Ирбис, – криво усмехается Медведь.
Нравится. Ирбис.
Мне?
От смысла вопроса глаза распахиваются во всю ширь.
Он серьёзно спрашивает, нравится ли мне Ирбис? Нормальный, вообще?
Пауза затягивается, потому что я тупо не могу подобрать слов. Беззвучно открываю и закрываю рот, не зная, послать его лесом или ответить.
– Ты розжига туда, что ли, плеснул? – возмущается Ирбис, пытаясь спасти мясо.
Но даже мне понятно, что это не получится.
– Осторожней с ним. Он…
Бью молча. Куда попаду. Прикусив губу, попадаю кулаками по груди и плечу. И то ли поза у Медведя была неудачная, то ли он растерялся, но едва сам не сваливается с полена.
Всё это занимает несколько мгновений, не больше.
Потому что Медведь перехватывает мои руки, прижимает к своей груди.
– Мне нравится Ирбис? – вырывается шипением.
Дёргаться бесполезно. Попробовав пару раз, перехожу в словесную атаку.
– Мне? Ирбис? Да ты совсем, что ли…
Мозг мгновенно расплывается под требовательным поцелуем.
– Убил бы! – рычит Медведь.
И с полного попустительства перетаскивает меня к себе на колени. Зарывается рукой в волосы. Наглый язык врывается мне в рот.
Боже, этому невозможно сопротивляться.
А Медведь давит, требует. И я пропускаю момент, когда запускаю руки под его футболку.
Мне надо. Мне физически плохо.
И пытаясь хоть как-то компенсировать ощущение натянутой, затвердевшей кожи, царапаю ногтями его спину. Чувствую, как меня уносит, как в голове не остаётся ничего, кроме звенящей пустоты. Откидывая голову, дрожу от того, как он покрывает шею дорожкой влажных поцелуев.
И не могу сдержать громкий стон.
Чтобы в тот же момент вздрогнуть от резкого, оглушительного удара металла о металл.
Мы с Медведем рвано дышим, я не могу оторвать взгляда от его глаз. И слышу насмешливое за спиной:
– Прости, милаха. Напугал?
– Ирбис, блядь, – рычит Медведь.
Мы опять? Снова едва не…
Горло перехватывает спазмом, я не могу сделать вдох. Смотрю на Медведя широко раскрытыми глазами, жар стыда ударяет в щёки и голову. Съёживаюсь от одной только мысли, как всё это выглядело со стороны.
И при ком! При Вике и насмешнике Ирбисе.
– Да брось, выпей, – продолжает тот, якобы не обращая на нас никакого внимания.
Видимо, не оставляет попыток её соблазнить.
А меня и спрашивать не надо. Хватает касания. Одного только слова, чтобы я…
С силой зажмуриваюсь, прижимаю ладони к щекам.
Мне никогда в жизни не было так стыдно.
В груди жжёт. Больше всего на свете я хочу оказаться за тысячу, за миллион километров от этого места. Но как раз этого не получу, кажется, никогда.
Вскакиваю.
– Не в этот раз, принцесса.
Медведь зол. Очень.
Он медленно, не отрывая от меня взгляда, встаёт. Моя ладонь всё ещё зажата в его руке.
И хуже всего, что сзади раздаётся жалобное:
– Миша!
А во мне столько чувств, что хочется умереть на месте. От стыда, от ненависти к себе, от понимания, что я творю форменную дичь вместо того, чтобы держаться от Медведя подальше.
Позволяю себе творить.
Рядом с ним. Только с ним.
Правда, от этого не легче.
И оттого что Медведь подхватывает меня на руки и молча несёт в дом.
Прекрасные, приглашаю вас в свой телеграм канал “Жизнь в книжном свете”, который можно найти по поиску. Там много интересного. Буду очень вас ждать
Глава 22
– Отпусти.
Говорю тихо, без истерик. И всё равно голос дрожит.
– Не дождёшься.
– Тебя ждут.
Имею в виду Вику, конечно.
– Тебя тоже, – усмехается Медведь.
И взлетает по лестнице на второй этаж. Пинком открывает дверь.
Жаль, нельзя отвернуться и отодвинуться, когда тебя несут на руках.
Стыд всё ещё жжёт щёки и шею, но при нём я стараюсь вести себя максимально спокойно.
Ага. Эти бы слова, да десяток минут назад, когда я прямо на глазах у Ирбиса и Вики…
Ахаю, когда Медведь бросает меня на постель.
Съёживаюсь, отползаю к изголовью кровати.
Но он перехватывает за лодыжку, подтягивает обратно.
– Не надо.
Сама не знаю, о чём прошу. Мне стыдно, мне плохо, мне горько. Грудь давит чувством вины перед Викой. Пусть она трижды неидеальна, но это не значит, что она заслуживает такого.
Когда её мужчина в открытую целуется с другой.
– Что не надо?
Его руки по обеим сторонам от меня, а сам Медведь нависает, давит. Его лицо в каких-то сантиметрах от моего.
Упираюсь локтями в кровать, стараюсь оказаться от него как можно дальше.
– Н-ничего не надо, – выдыхаю.
Медведь прищуривается.
– Я чертовски зол, принцесса. И максимально сдерживаюсь, чтобы не показать тебе.
– Что показать?
Он очень большой. И мощный. Я вижу очертания его тела, понимая, что могу спокойно спрятаться за ним. Дважды.
Не отвечает. Молчит, но даже в темноте различаю желваки от стиснутых челюстей.
– Никогда не беги от хищника, принцесса. Это провоцирует.
Он с силой отталкивается от кровати и отходит к окну. Ноги широко расставлены, руки сцеплены за спиной.
– На что?
У него очень острый слух. Я сама себя с трудом слышу.
– Как правило, на агрессию. Но это не твой случай.
Стыд немного отступает, но на его место приходит непрошеное чувство вины. Как будто он такой из-за меня.
– А мой какой?
Но Медведь не отвечает. Происходящее за окном занимает его больше. Хотя, может, он просто наблюдает за Викой, а я себе уже напридумывала.
– Я… я просто хотела развеяться. И заблудилась. Случайно. А потом стемнело, и я решила не ходить по лесу ночью.
– Единственное правильное решение, – мрачно отзывается он.
– Слушай, я же не… и, вообще…
Вовремя осекаюсь, пока не ляпнула про Викины откровения. Тогда придётся признаваться и в подслушанном разговоре, а это совсем стыдно.
– Я думала это не Ирбис, а… тот… из клуба…
Оказывается, не отпустило. Дышу по счёту только чтобы не выдать слёзы в глазах и голосе. Накрывает диким желанием смыть с себя касание того типа. Забыть мерзкий голос, липкий взгляд.
Тяжёлый вздох неожиданно раздаётся совсем близко. Вздрагиваю.
– Прекращай, принцесса. Тебя никто не тронет.
Медведь притягивает меня к себе под бок и просто обнимает. А я рыдаю в голос, отчаянно хлюпаю носом и наверняка отвратно выгляжу, пока он гладит по голове и спине и шепчет что-то успокаивающее.
– Алина.
Моё имя в его исполнении звучит странно. Не нравится.
– Принцесса.
Так гораздо лучше. И плевать, что неправильно и нельзя. Никто не увидит. А для себя я потом найду аргументы, почему успокаивалась именно в его объятиях.
– Пиздец котёнку, – вздыхает Медведь.
А потом опрокидывает нас на кровать, укутывает меня в объятия, упирается подбородком мне в макушку.
Тепло. Уютно. Спокойно.
Истерика отпускает, в груди разливается тепло. Согревает окоченевшие пальцы на ногах, успокаивает дрожь в руках.
Господи, почему именно с ним разгон от истерики до защищённости 0,3 секунды?
– Принцесса, план меняется, – вздыхает Медведь и целует меня в волосы.
Подтянув руки к груди, прячусь в нём вся. Закрываю глаза.
Позволяет. Прижимает крепче. Гладит по спине. И ниже.
Краснею, но молчу.
– Завтра мы возвращаемся в город.
– И я успею на свадьбу?
В спальне повисает мёртвая тишина. Рука Медведя на мгновение замирает на моей спине.
Дура! Вот кто меня тянул за язык!
Но в следующее мгновение он расслабляется, а ладонь скользит до ягодицы. В этот раз властно сжимает её, Медведь прижимает меня к себе.
Всем телом чувствую его. И возбуждение, которое упирается в меня.
– Нет, принцесса, не успеешь.
– Н-но…
– Я не шутил, когда говорил, что не отпущу.
Ахаю, когда он чувствительно прикусывает ухо.
– И не подпущу. К тебе. Ни Ирбиса, ни любого другого.
Он всё решил. Мне остаётся только смириться и… порадоваться?
Может, позже. Потому что сейчас мне некогда. Я таю от рук и губ, которые становятся всё агрессивнее.
Только на заднем плане всё равно гложет мысль о Вике и её беременности. Хуже только то, что я не хочу это обсуждать. Не вижу смысла. И не понимаю, почему его видит Медведь.
– А теперь спать.
Отвлекшись, не замечаю, как он одним движением поворачивает меня спиной к своей груди. Крепко обнимает. Только возбуждённый член упирается в меня так, что я ощущаю его при каждом микродвижении.
– Спать?
– Да. Я прослежу, чтобы тебя никто не… побеспокоил.
Это он о Вике или Ирбисе?
И с одной стороны, забота приятна, но с другой – как он терпит такое воздержание?
Марк не мог. Ему проще было отлучиться в душ, а потом снова разговаривать со мной как ни в чём не бывало.
Но как спросить об этом я не знаю. И вдруг он примет это за намёк и разрешение.
Но Медведь без слов понимает мои затруднения.
– Я видел твоё досье, принцесса. Я знаю о тебе всё. И даже это, – фыркает он мне в ухо.
Щекотно, ёжусь.
– Поэтому спи. А со всем остальным мы разберёмся потом.
Глава 23
Только “потом” наступает гораздо раньше, чем ожидалось. И для начала я просыпаюсь оттого, что холодно.
Полупрозрачные шторы сильно колышутся на ветру, по крыше барабанит дождь. Несмотря на то что Медведь укрыл меня пледом, влажная прохлада пробирается и под него.
Ага. Просто кто-то раздел меня. Стянул джинсы, оставив футболку.
И если раньше я бы смутилась, то сейчас принимаю как данность, что Медведь делает то, что считает нужным. И ещё вопрос, для кого это действие стало более мучительным.
Фыркнув, спускаю ноги на ледяной пол. Оглядываюсь в поисках хоть чего-то.
Вещи в комоде. Эх, ну что же…
Быстро, на цыпочках пробегаю по полу, хватаю первые попавшиеся штаны и быстро натягиваю их и носки.
Так гораздо лучше.
Делаю шаг к двери. Замираю.
А если Медведь пошёл попить водички и сейчас вернётся?
А если ушёл к Вике и не вернётся?
Оба варианта со своими плюсами и минусами. Оба сбивают сердце с ритма.
И что выбрать?
Сжав на мгновение кулаки, успокаиваюсь. Чему быть, того не миновать? Окей, пусть будет так.
И уже гораздо более спокойная выхожу в коридор. Тихо. Только дождь, с каждой минутой становящийся тише. И стук веток, бросающихся на окна.
В раздумьях чешу кончик носа. Направо? Налево? Вниз?
А, может, вернуться в комнату и заснуть до утра?
Нет. Я выспалась. Несмотря на потраченные нервы, в теле ни капли усталости. Даже наоборот, жажда деятельности.
Самое время проверить, что там стало с моим жаркое. Вдруг ещё можно спасти. Раз уж телефон в мусорке и никаких развлечений мне не осталось. Даже книг здесь нет.
Стараясь не шуметь, иду к лестнице. Первая ступень, вторая. Не тороплюсь по простой причине – Медведь в любой момент может пойти наверх, и мне не придётся спускаться. Может, я даже наберусь смелости, чтобы сказать о подслушанном разговоре.
В конце концов, от замалчивания хуже становится только мне. А, узнав, что я знаю, Медведь не пойдёт на попятную.
А дальше просто. Да, нет. Нет, да.
Ведь в конечном счёте выбор всегда только один.
Угум. Осталось как-то оправдать себя за Марка, и будет совсем здорово.
Четвёртая ступень.
И лёгкий, едва различимый скрип.
Не знаю, почему он привлёк моё внимание. Весь дом наполнен шорохами и скрипами. Но именно этот заставляет бросить взгляд на площадку второго этажа.
– Не уходи!
Вика!
Сердце останавливается и отказывается работать дальше.
– Пожалуйста.
Я не слышу, что отвечает Медведь – слишком тихо. Даже эмоциональный Викин шёпот различим едва-едва.
– Только не говори, что влюбился в эту девчонку!
Зажимаю ладонями рот, только чтобы не выдать себя.
– Хорошо-хорошо, прости. Но… пожалуйста, в последний раз. Только раз. В память о том, что было. Обещаю, никто не узнает.
Какой-то шорох, скрип.
Звук закрываемой двери.
И никаких шагов.
Очень медленно отвожу ладони от лица.
Он остался. С ней.
Михаил Бурый.
Мой Медведь.
Да какой мой!
Тряхнув головой, отказываюсь об этом думать. Как-нибудь потом. Когда всё закончится.
Чёрт! А как убедительно он обещал!
Настолько, что я поверила в… да много во что. Лишнего. Запретного.
Предательского по отношению к отцу и Марку.
Что бы сказал папа?
Не хочу даже представлять.
Пойду лучше и правда посмотрю на свои горелки. Но, увы, и здесь провал. Кто-то вовремя выключил плиту, так что жаркое получилось вполне себе. Усмехнувшись, грею себе огромную порцию, беру тарелку и…
Со стороны террасы доносится странный звук. В беспокойном потоке своих мыслей замечаю его только сейчас. Как и то, что, думая о Медведе, взяла две вилки.
Замираю. А потом уверенно иду к выходу.
– Тоже не спится, милаха?
Ирбис криво усмехается при взгляде на меня, а потом возвращается к гитарным струнам. И где только взял! С собой никаких инструментов он точно не приносил.
– Вроде того.
– Удивительно. Я был уверен, что эту ночь ты будешь занята.
Жирный такой намёк. Собственно, сама виновата. Не Ирбис вешался на шею Медведю на глазах всей компании.
Не отвечаю. Смысла не вижу.
Но, похоже, Ирбису и не надо. Он сидит на верхней ступени террасной лестницы, босые ноги стоят на последней. На коленях гитара, сам он задумчив, тих и подозрительно не в себе.
Хотя мне ли судить, что для него в себе. Я знаю его меньше суток.
Почти как Медведя.
Морщусь. А потом плюхаюсь рядом с ним, не глядя на Ирбиса, протягиваю вилку. Он с насмешливым изумлением косится на меня. Чувствую взгляд, но даже не думаю поворачиваться.
– Что случилось, милаха?
Он всё-таки берёт столовый прибор, втыкает в мясо и с удовольствием суёт огромный кусок в рот.
– В жизни не поверю, что Бурый тебя обидел.
Получается не очень разборчиво, но я догадываюсь.
Отвечать только не хочу. Поэтому тоже занимаюсь едой.
Так и сидим рядом. Но если любое близкое соседство с Медведем вызывало во мне волнение, смущение и азарт, то с Ирбисом непривычно тепло. И даже то, что Медведь ночует с Викой, уже не так больно и обидно.
– Ты готовила?
– Угум.
– Огонь, – улыбается Ирбис. – Шпунтик с винтиком сошлись.
И ржёт, мигом возвращаясь в привычное амплуа.
– Попроси как-нибудь Бурого приготовить оленину. В готовке он мастер.
Угум. И не только в ней.
Отворачиваюсь, чтобы скрыть выражение лица.
– Дождь заканчивается.
– Эй.
Кто бы верил, что Ирбис просто так отстанет. Нет, он приобнимает за плечи, заставляет повернуть лицо, внимательно всматривается. Светлые глаза скользят по моему лицу.
– Милаха, ты всё неправильно поняла.
Дёргаюсь, но он держит крепко.
Откуда Ирбис узнал? Или только я дура и ничего не вижу?
– Серьёзно. Что бы ни случилось, ты точно что-то не догнала. Медведь не такой, как мы. Никогда он не был сволочью.
– Рада за вас, – дёргаю подбородком и высвобождаюсь из его хватки.
– Милаха…
– Давай не будем, – прошу.
И Ирбис неожиданно замолкает.
– Как скажешь, – вздыхает.
А потом наигрывает тихую мелодию. И ещё чувственно, проникновенно поёт:
Среди всех этих копий похожих
Найти тебя было так сложно
Мне казалось, моё сердце остыло
А тут появился ты
Боже, почему именно эта песня!
Я понял, что я живой
Я понял это только с тобой
Не слушай слова, смотри на поступки
Девочка моя хрупкая…*
В горле ком. Глупо, но тихие чужие слова пробивают сильнее, чем эти два дня с Медведем.
Наверное, поэтому я снова делаю глупость.
___
*Песня Марка Тишмана и Юлии Паршута – “Маяковский”
Спасибо за ваш отклик. комментарии, награды и поддержку!
Не забудьте поставить звёздочку. Это займёт пару секунд, а для меня будет лучшим вдохновением❤ И добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять.
Спасибо за ваше внимание!
