Текст книги "Запретная. Не отпущу (СИ)"
Автор книги: Нонна Нидар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 16
Дёргаюсь.
От унижения и стыда мгновенно бросает в жар. Хочу высвободиться, но Медведь как скала. У него даже выражение лица не меняется.
– Три минуты, – сообщает он ласково.
И я бы подумала, что это мне, если бы не нехороший огонёк в самой глубине его зрачка.
– Иначе вышвырну тебя сам.
Прикусываю нижнюю губу.
Фантазия отказывает, когда пытаюсь представить, как это может выглядеть. Не станет же он в самом деле выгонять Вику силой.
– Принцесса, хватит себя калечить.
А вот мне достаётся полный тёплой насмешки взгляд. И пока я туплю, Медведь вытаскивает мою губу из захвата зубов.
– Принцесса! – раздаётся сбоку презрительное.
Бросаю короткий взгляд и вижу, как Вика закатывает глаза.
Не знаю, о чём они говорили без меня, но ей явно не понравилось. Против воли это вызывает тёплый отклик у меня в душе. Да и то, как Медведь ведёт себя сейчас…
Не представляю, что чувствовала бы на месте Вики. Злой, униженной равнодушием мужчины, к которому она приехала и которого считала своим.
А здесь я.
А что я?
Остановиться бы. Подумать. Оценить ситуацию, себя в ней и понять, как себя вести. Но происходящие события и напор Медведя не дают и шанса.
– Один, – бросает Медведь. – Два.
Вика проносится мимо нас резким яростным вихрем. Меня накрывает волной резких духов, от которых свербит в носу.
Чихаю.
И слышу раскатистый смех Медведя.
– Забей, принцесса. Больше нас никто не побеспокоит.
А если как раз это меня и беспокоит?
Потому что Вика хотя и явилась без приглашения, но хотя бы в нужный момент. Кто его знает, чем бы закончилась сцена в подвале, если бы не она.
Ой, да хватит притворяться. Я знаю. Только это знание меня не радует, а в сердце проедает во-от такую дыру противный червяк сомнений с именем Марка.
Боже! Вот что я творю?
Хотя, скорее, вытворяю.
Но как по-другому, когда Медведь, похоже, решил, что я его добыча? И да, это чертовски льстит, но…
Всегда это “но”.
– То же самое ты говорил вчера.
Говорю просто чтобы что-то сказать. Освобождаюсь от его хватки, сползаю со стола и отхожу к шкафам, чтобы бездумно открыть и закрыть каждый из них.
– Не имею привычки держать больше одной любовницы, – хмыкает.
Медведь слишком откровенный. Он ничего не скрывает, не врёт, не притворяется лучше, чем есть. Он действительно такой – сильный, опытный, самоуверенный настолько, что предлагает мне вместе “отдыхать”.
А я так не могу. Это слишком остро. Слишком по-настоящему. Я так не умею. Не привыкла.
Он словно из другого мира. Хотя, скорее всего, так и есть. Но я-то! Я знаю, что властные мужчины холодные. Они требуют подчинения и определённых действий. Представлять его лицом и телом, всегда быть в настроении, идеально выглядеть и служить рекламой его возможностей.
Даже Марк. Он тоже пусть незаметно, но кривится, если я не настолько идеальна, как он рассчитывал. Думает, что я не замечаю.
И не переносит, если я улыбаюсь меньше чем надо.
Абсурд, но факт.
Я в этом живу. В мире больших денег и расчёта на каждом шагу.
А потом появился Марк, слишком живой по сравнению с остальными. Конечно, я влюбилась. Моментально. Стоило ему тайком пробраться к нам, чтобы подсунуть мне на подоконник букет ромашек, и всё. Я была обречена.
До того момента, пока не встретила Медведя.
Чувствую спиной его приближение, но не поворачиваюсь из принципа.
Я просто не знаю, что говорить и как себя вести, когда он так явно выдал свой интерес и намерения.
– Хочешь жаркое на обед?
А что, нам же надо что-то есть. И на дрожащий голос можно не обращать внимания.
– Хочу.
Нет! Он про обед. И ничего такого в его тоне я не слышу.
– Отлично. Часа полтора, и будет готово.
Я всё ещё стою к нему спиной. Знаю, что он знает, что я в полном раздрае. И даже благодарна ему за это молчание.
Только тело не может игнорировать его близость. И волоски, которые шевелятся на затылке от его дыхания – настолько мы рядом.
– Я помогу.
Мужчина, который умеет готовить? Фантазия тут же рисует, как мы лавируем друг с другом на одной небольшой кухне. Точнее, я лавирую, а Медведь касается меня в разных местах. Случайно.
А потом держит мою руку в своей, помогая помешивать, насмешливо усмехается, дует на палец, когда я обожгусь.
А я обязательно обожгусь! Я себя знаю.
– Н-не надо. Я сама!
Выскальзываю из угла, в который себя загнала. Якобы за продуктами залезаю в холодильник, хотя на самом деле пытаюсь охладить лицо. Достаю мясо, овощи, раскладываю их на столе.
– А тебе никуда не надо?
– В ближайшее время ты – моё единственное дело.
Медведь с самым невинным видом устраивается на стуле, закидывает в рот несколько орехов.
Отворачиваюсь.
Лучше бы приняла помощь. Тогда Медведь был бы занят чем-то, кроме наблюдения за мной. А так…
Нож с громким звоном падает в раковину, я ахаю.
Не то чтобы я устраивала бедствия во время готовки, но всё течёт, всё меняется.
Особенно когда оказываюсь в сильных руках.
– Давай опасными предметами займусь я? – вздыхает Медведь.
Забирает нож, с лёгкостью подкидывает его, снова ловит. А потом под прямым углом втыкает в толстую деревянную доску, как в масло.
Пожалуй, он прав. Потерянно оглядываюсь.
– Почищу овощи.
Тем более, это можно делать снаружи, максимально далеко от Медведя.
Но когда собираю всё в большую чашу и иду к выходу, сталкиваюсь с Викой.
Она тяжело дышит, глаза красные, со стоящими в них слезами. И сама она мало похожа на ту диву, какой явилась сюда в самом начале.
Удивлённо цепляюсь взглядом за иголки в длинных светлых волосах.
– Миша! – выдыхает она, словно нашла спасение. – Помоги!
И оседает на пол.
Глава 17
Замираю в дверях.
Наверное, надо было подхватить Вику, но у меня полная чаша овощей. И проблемы с желанием это делать.
– Маша…
Она тянет ко мне руки, отступаю в кухню. Натыкаюсь на поднятую бровь Медведя.
Я уже и забыла, что сдуру назвала ей чужое имя.
– Что случилось?
– Там… я поехала… а потом… и машина.
Она прячет лицо в ладонях. Тело мелко подрагивает, а у меня ноль мыслей, что такого могло случиться за десять минут.
Машина? Значит, Вика приехала сюда сама и… что? Не смогла уехать? Или не захотела? Врезалась в ближайшее дерево?
Не могла же она сделать это специально.
Но нехорошее предчувствие уже зарождается в душе.
А Медведь хмурится и садится перед ней на корточки. Силой отнимает руки, взяв за подбородок, крутит голову, осматривает. Ищет травмы?
Но даже с трёх шагов мне видно, что на Вике ни единой царапины.
– Я… там…
Не будь дурой, она мёртвой хваткой вцепляется в Медведя. Он делает несколько попыток оторвать от себя наманикюренные пальцы. Но даже самому крутому бойцу не справится с женскими слезами, которые как по команде брызгают на футболку.
Всхлипнув, Вика прячет лицо на груди Медведя. А тот, хоть и не в восторге, ничего не может сделать.
Злая я.
Вздыхаю.
У Вики явно что-то случилось. Даже если она не справилась с машиной специально, то там явные проблемы с головой. Только пожалеть. А я злорадствую и…
Да. Совсем немного ревную. Каплю. Половину капли.
– Где машина?
– Недалеко, я пок-кажу.
– Паркетник, который я дарил?
М-да. В чём, а в работе телохранителя Медведь явно не нуждается. С такими подарками.
Вика судорожно кивает.
– Сам найду, – кривится Медведь.
Встаёт, выходит, но потом вспоминает обо мне. Возвращается.
– Разговор про истерики в силе, – усмехается. – Андестенд, принцесса?
Больно надо! Как будто я стану нервничать из-за какой-то Вики, которая никак не уедет.
Ага. Лучше из-за какой-то Вики, которая наговорила гадостей и решила присвоить Медведя.
Вспомнив собственные слёзы, пристыженно киваю. Получаю рассеянный поцелуй в уголок губ, и сразу Медведь уходит. Оставляя наедине меня и эту… Вику.
Впрочем, мои ожидания не оправдываются. Стоит ему скрыться из поля зрения, Вика не меняется на глазах, превращаясь в свою прошлую версию. Нет, она так и сидит на полу, всхлипывая и обнимая руками себя за плечи.
Вспоминаю свой единственный раз, когда попала в аварию. Подумаешь, покоцала слегка стоящий рядом Мерс. Но руки тряслись, ноги тоже, а голова не соображала, пока хозяин Мерса вещал про обезьяну с гранатой и “все бабы дуры”.
Потом он, конечно, извинялся. Когда приехали папины люди и объяснили политику партии. Но до…
Уже не считаю, в который раз вздыхаю. Откладываю овощи, понимая, что с жаркое придётся подождать.
А потом подхватываю Вику подмышки и помогаю подняться. Это оказывается тяжелее, чем я ожидала. Бывшая Медведя с меня ростом и, в целом, схожей комплекции, но формы у неё гораздо более выпуклые. Подозреваю, это стоило ей многих часов работы в спортзале, в то время как я наведывалась туда чисто побегать на дорожке.
– Спасибо, – растерянно выдыхает Вика.
А я начинаю её жалеть, хотя не планировала.
– Прости за мои слова. Я погорячилась.
– Ничего. Бывает.
Поднырнув ей под руку, помогаю подняться по лестнице. И либо она такая хорошая актриса, либо по-настоящему в шоке, но ноги у Вики подгибаются на каждом шагу.
– Я не хотела. Собиралась уехать… – бормочет она.
– Ванная?
В более дикой ситуации я ещё не оказывалась. Поэтому предпочитаю перевести разговор в более безопасное русло.
– Можно… можно я полежу?
Без слов помогаю ей подойти к кровати во второй спальне. Она здесь всё-таки есть. И буквально пропитана Медведем: на стуле брошена его футболка, подушки сбиты, а в комнате витает аромат его резкого парфюма.
Снова злюсь. В этот раз даже толком не понимая, на кого и на что.
А Вика опускается на кровать, сворачивается калачиком и затихает, положив руку под подушку.
Аккуратно прикрываю за собой дверь, не осознаю, что прикусываю указательный палец, пока не чувствую боль.
Встряхиваю рукой, делаю шаг от спальни. Тут же замираю, услышав возню из-за двери. Взгляд скачет с пола, на лестницу, стену, картину с пейзажем, отошедший от стены кусочек обоев.
Нет, с этим надо что-то делать.
Фыркнув, качаю головой. А потом решительно спускаюсь на первый этаж и возвращаюсь к овощам.
Надо чем-то занять руки. Подошёл бы сёрфинг в соцсетях, но раз и это мне недоступно, займусь чем-то полезным.
Так и получается. И по возвращении Медведь застаёт меня не задёрганную, а вполне в себе. Настолько, что я замечаю его присутствие только, когда сильные руки ложатся на талию, притягивают к жаркому телу.
Почему он всегда как раскалённая печка?
– Где труп? – смешок в ухо и лёгкая ласка языком по краю ушной раковины.
Неосознанно сжимаю пальцы на лопатке настолько, что они становятся белыми. Откашливаюсь, нервно сглатываю.
– Какой труп?
– Вики.
Широкие ладони поднимаются выше по талии. Отшатываюсь от Медведя, роняю лопатку на пол, поднимаю, бросаю в раковину, открываю ящик, чтобы найти новую. В общем, занимаю себя чем угодно, лишь бы не смотреть на прищурившегося Медведя.
Спокойствие? Потеряно напрочь.
– Наверху. В смысле Вика наверху, отдыхает. В твоей спальне, – всё-таки не удерживаюсь от шпильки.
Но в тот же момент жаркое в кастрюле опасно булькает, и я бросаюсь уже к нему. Сбавляю газ с третьей попытки, накрываю крышкой и только тогда поворачиваюсь к Медведю.
– Что с машиной?
– Порвался тросик сцепления, она не справилась с управлением и поцеловалась с сосной. Обеих результат знакомства не удовлетворил. Вкусно пахнет, – добавляет он как будто между прочим.
– Скоро будет готово.
Отворачиваюсь.
Я вся сплошной комок растерянности. С одной стороны, Марк, отец и свадьба. С другой – Медведь, его наглый и откровенный интерес и моё полное попустительство.
Надо быть дурой, чтобы отрицать, что меня тянет к большому, сильному и могучему Медведю. Но тянет – это ведь не всё. Секс – это не всё. И если я столько времени прожила без него, то неужели не подожду ещё? Хотя бы до того момента, пока не определюсь, чего именно и от кого хочу.
– Принцесса, ты слишком много думаешь, – хмыкает Медведь.
Он разворачивает меня к себе лицом, большим пальцем расправляет хмурую складку на лбу.
– О чём?
– Чтобы не пригорело, – отвечаю слабой улыбкой.
– И слишком много врёшь, – качает он головой. – Вика тебя не обидит, остальные не тронут, отец не найдёт. Что не так?
Ты! С тобой всё не так!
Ярко, остро и обрастает красками и ослепительными фейерверками.
Но так же не бывает. Сколько бы ты ни звал меня принцессой, мне уже не пять лет, чтобы верить в сказки и долго и счастливо. Особенно, с человеком, которого я знаю сутки.
По факту, считай, не знаю совсем.
Но резкий, пронзительный звонок прерывает допрос.
Отлично. Пока он разговаривает, успею где-нибудь…
Но одной рукой Медведь достаёт из кармана телефон, а другой перехватывает меня за талию.
– Слушаю.
Ему что-то отвечают, но тёмный, хитрый взгляд направлен только на меня.
Сглатываю, пытаюсь отодрать от себя мою руку. Но он перехватывает её и закидывает себе на плечо.
– Мне так приятно, – шепчет, на несколько отодвигая от себя телефон.
А меня бросает в жар. Щёки мгновенно вспыхивают, но руку не убираю. Наоборот, робко тянусь, пальцами ерошу ёжик на затылке.
Медведь довольно зажмуривается, трётся щетиной о мою щёку. Чувствую, как тяжелеет его дыхание.
И сдаюсь, упираясь лбом в его плечо.
Потому что мне тоже приятно.
И потому что я понятия не имею, что с этим делать.
Глава 18
– Да.
Я увлекаюсь настолько, что забываю про звонок.
– Нет.
Медведь отвечает резкими односложными ответами. И есть ощущение, что ему не нравится то, что он слышит.
Хочу отодвинуться, но Медведь с улыбкой качает головой. А потом хмурится.
– Отлично, только… Да понял я. Нет смысла.
Даже не пытаюсь вслушиваться. Он лучше знает, как и сколько меня защищать. Моё дело не мешаться под ногами.
А ещё не сгореть под тёмным, жарким взглядом.
– Три дня, – отвечает он кому-то.
Но нас прерывают. Пронзительный, страшный крик разносится по всему дому.
Вздрагиваю от неожиданности. Сердце бьётся как сумасшедшее.
Что там? Снова тип из клуба? Но зачем ему Вика?
А больше кричать здесь просто некому.
– Оставайся здесь, – рычит Медведь.
В полсекунды он превращается в машину для убийства: мышцы напрягаются, губы сжимаются в тонкую линию, глаза опасно прищуриваются. Я пропускаю момент, когда он оказывается у лестницы.
Прислонившись плечом к стене, выглядывает в проём.
Ахнув, зажимаю рот ладонями. В его руках пистолет!
Чувствуя, как темнеет в глазах, хватаюсь за столешницу.
Крик не повторяется, и Медведь скрывается на втором этаже.
Страшно! Неужели это за мной? А если их много?
В такой обстановке моя недавняя бравада перед папой смотрится по-идиотски. Я ведь ничего не могу. Совсем. Если бы не Медведь, меня бы ещё в клубе изнасиловал этот тип, а потом…
Фантазия разыгрывается не на шутку, в желудке поднимается муть. Тошнит.
Боже, какая я всё-таки трусиха.
Стою здесь и истерю, пока Медведь там…
А что там?
Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы взять себя в руки. Медленно продвигаюсь к лестнице, останавливаюсь там, где стоял Медведь.
Со второго этажа не доносится ни звука. Криков нет, выстрелов тоже, даже разговора неслышно.
Значит, всё в порядке?
Понимая, что умру здесь от неизвестности, осторожно поднимаюсь по ступеням. Третья скрипит под моими ногами, заставляет замереть. Но спустя несколько мгновений ничего не происходит.
Заставляю себя поднять ногу и вступить на следующую. Сцепляю челюсти.
Какой смысл трястись! Лучше знать точно, в чём дело.
Так, уговаривая себя, добираюсь до площадки на втором этаже.
Тихо. Солнце играет на стенах, отражаясь в блестящих частях рамок с картинами.
В коридоре никого. Это придаёт смелости, и до спальни Вики я добираюсь быстро и гораздо более спокойная.
– Ты рехнулась?
Услышав мрачный голос Медведя, замираю. Дверь приоткрыта, но мне видна лишь часть стены и бра над кроватью.
– Прости, – едва разбираю, что там шепчет Вика. – Прости, пожалуйста. Я… это был сон. Просто сон.
Сон? Серьёзно? Она так кричала из-за дурацкого сна?
Недавний испуг мгновенно трансформируется в злость той же силы. Вздёрнув подбородок, чувствую, как ногти впиваются в ладони. Ноздри раздуваются, как не у каждого разъярённого быка.
Тянусь, чтобы распахнуть дверь и высказать всё этой… Вике.
Но застываю, когда слышу следующую её фразу.
– Я люблю тебя, Миш! По-настоящему люблю. А тут ещё авария эта.
Голос Вики обрывается вместе с моим сердцем.
Растерянно мотнув головой, отступаю на шаг. Знаю, что дальнейшее точно не предназначено для моих ушей, но развернуться и уйти выше моих сил.
– И девчонка. Молодая. Красивая. Вся такая правильная, – Вика всхлипывает, слышится смешок.
У неё там истерика, что ли?
– И я. С минетами и последней попыткой удержать мужчину, которого…
– Мы это обсуждали.
Зажмуриваюсь. Слишком мягкий, ласковый голос Медведя бьёт по нервам сильнее всего остального. Он её жалеет. Возможно, всё ещё хочет. Любит?
Прикусываю губу.
Не моё дело.
Не.
Моё.
Ага. Только именно я так и остаюсь слушать чужой разговор.
– Да. Квартира, машина – твой джентльменский набор, – в её словах горечь. – Только они не согреют, не утешат и… и не… Я не могу. Прости. Всё это глупость. И я дура. И оно тебе не надо. Просто я…
– Ты беременна.
Твою. Мать.
Зажимаю рот ладонями, глаза в ужасе распахиваются. К счастью, я не издаю ни звука. А то, что творится внутри… в конце концов, кому оно интересно.
– Я… пойми, я не хотела так. А потом ты сказал, что всё кончено. И я не смогла…
Нет.
Нет, нет, нет.
Едва дыша, отшатываюсь. Вслепую шарю рукой, натыкаюсь на стену. Отступаю спиной и понимаю свою ошибку только, когда правая нога проваливается в пустоту.
В последний момент хватаюсь за перила. Меня некрасиво выкручивает.
Но какая разница, если…
Слетаю с лестницы, будто за мной гонятся все черти Ада.
Вперёд. Быстрее. Подальше от этого дома, Медведя и… всего.
Ты беременна.
Спокойные, уверенные слова. Знающий тон.
Никаких сомнений. И никаких опровержений от Вики.
Бегу. Как могу быстро.
Трава оплетается вокруг кроссовок, редкие ветки низких кустарников бьют по коленям.
Не слежу за дорогой, поэтому удара о дерево, которое возникает из ниоткуда, избегаю в последний момент. Останавливаюсь, пытаясь выровнять сорванное дыхание. И снова бегу.
Только в этот раз на моём пути не дерево, а высокий металлический забор. Резко забираю влево, бегу по периметру. И натыкаюсь на калитку.
Дёргаю за ручку.
Открыто?
Широко раскрытыми глазами смотрю на распахнутую дверь.
Даже отпускает немного.
Медведь и не закрыл? Забыл? Так торопился к Вике?
Или ко мне?
Криво улыбаюсь.
Какая теперь разница.
Всё решилось.
Больше не надо думать, переживать, мучиться и снова думать. Сравнивать, чувствовать себя последней дрянью. Предавать Марка.
И стоило-то сказать два слова.
Оглянувшись туда, где за ветвистыми деревьями угадывается крыша дома, берусь за ручку двери.
Мне надо успокоиться. Подальше от них обоих.
Да и леса я не боюсь.
И не собираюсь далеко отходить.
Просто…
Так и не придумав достойное оправдание, чувствуя, что веду себя как дура, выхожу за забор.
С силой захлопываю за собой калитку.
И бегу.
Глава 19
Мне хватает часа, чтобы набегаться. Ещё четверти, чтобы находиться.
Поэтому, когда рядом оказывается сухое поваленное дерево, я оседаю на него, вытягиваю ноги.
Выдыхаю. Плечи опускаются.
Вот какого меня потащило в лес?
Из груди вырывается нервный смешок. Подняв ладонь, тыльной стороной устало стираю со лба пыль и влагу.
Что-то внутри тянет и болит.
Да как так-то! Какое мне дело до Медведя с его любовницами и, в перспективе, детьми?
Угу. Только это я уже проходила. За сегодня раз уже сколько? Пять? Десять?
Пора бы признаться хотя бы себе. И плевать, что я всегда была правильной, хорошей девочкой с отличным аттестатом. Послушной, понимающей.
А теперь психую из-за мужчины, которого не знаю.
С силой тру ладонями лицо.
Не помогает.
Обидно до жути. Потому что вроде вот оно, всё решилось, успокоилось, объяснилось. А потом новый рывок.
До тошноты.
Или это просто я так и не поела сегодня ни разу нормально.
Подняв глаза к небу, убеждаюсь, что скоро начнёт темнеть. Блеск.
А я здесь. Сижу, ноги пружинят на мягком мху, думаю.
Были бы крылья, небо найдётся,
И кто-то научит летать.
Жизнь не раз ещё перевернётся,
Всё повторится опять.*
Припев пристаёт так, что не выкинешь.
Опираюсь на колени, подпираю подбородок кулаками.
Вот что мне надо? Из того, чего у меня нет.
Что бы я хотела сейчас?
Вернуться домой. Запереться в комнате и подумать. Для начала о том, как объяснить Марку, что я уже не рвусь за него замуж.
А почему не рвусь?
Моя принцесса. Солнечная. Сладкая.
Хриплый шёпот отдаётся вибрацией во всей мне даже сейчас. Ответ на первый вопрос тут как тут.
Почему? Да потому что я думала, что Марк – идеал мужчины. Ласковый, аккуратный, красивый, умный. Лучший. Восторг и высший пилотаж.
А оказалось, что показалось.
Что бывает по-другому. Что по сравнению с Медведем мужчина, которого, как я думала, любила, на самом деле холодный, отстранённый и не особо интересуется моими делами.
Но и Медведь же такой не единственный! Не единственный же, да?
Самое смешное, что я не могу сформулировать, что меня в нём покоряет. Наглость? Так и Марку её не занимать. Вместе с самоуверенностью и прочими недостатками.
Только Медведю понадобился один поцелуй, чтобы привлечь моё внимание. Марку – три месяца.
А, может, дело в том, что я никогда не видела настоящего мужчины? Такого, чтобы и защитил, и дрова нарубил, и мамонта принёс?
Фыркаю.
Да что я прицепилась к этим дровам. А вот насчёт мамонта ноль сомнений. Если окружающие меня мужчины могут купить Луну, то Медведь, который тоже может, просто возьмёт и принесёт. Победит врагов, преодолеет трудности и…
И, похоже, он прав. Я всё-таки принцесса. И мысли у меня такие же. Принцессные.
Мне надоедает сидеть просто так. Поднявшись, иду в сторону, как я думаю, забора. И иду правильно, раз через несколько минут натыкаюсь на красный паркетник, мордой обмотавшийся вокруг сосны.
Это она с какой скоростью здесь гоняла? На взлёт шла?
Нахмурившись, обхожу вокруг машины. Понять всё равно ничего не пойму, просто интересно. И для начала – зачем Вика разогналась по лесной так себе дороге.
Скорость была приличной уже потому, что сосна вошла примерно в первую четверть капота. Подушки сработали, естественно, все.
Понятно теперь, почему Вика явилась нам в таком состоянии. Зная, что беременна, после такой аварии…
На её месте я бы не в чужой кровати валялась, а уже была на полпути в ближайшую больницу. А там узи, кровь и прочие прелести положения.
Но это я. А она, может быть, хочет сильное плечо рядом. Мужчину, который является отцом её ребёнка.
Вздыхаю и отрываюсь от машины. Судя по всему, дом где-то рядом. Но я иду, иду, иду и почему-то никак не дохожу.
Поднимаю глаза, чтобы убедиться – солнце зашло уже наполовину, скоро стемнеет. А я здесь. Хожу кругами.
Класс. Лучше идеи, чем проветриться, я, конечно, не придумала. А теперь развлекаюсь ориентированием на местности.
Кстати, мох. Только мне мало чем поможет, я не догадалась узнать у Медведя, в какой стороне его дом. И теперь, похоже, заночую в лесу.
Фыркаю.
Мысль не пугает. Не те у нас леса, чтобы бояться волков и медведей. Тем более, лето, не замёрзну.
А если…
И я возвращаюсь к машине. Вика как-нибудь переживёт. Я тоже. Зато скоротаю ночь не на холодной земле, а в относительном уюте нового паркетника.
Машина оказывается открытой. Ожидаемо. Да и смысл запирать её на десять замков в такой глуши и с развороченным капотом.
Но рука всё равно замирает перед тем, как взяться за ручку.
Не хочу. Совсем. Как представлю, что они могли и в машине… И, вообще, её подарил Медведь своей любовнице.
Бр.
Ага. Тогда надо было быть умнее и никуда не уходить. Проветрилась? А теперь засовывайся в машину и сиди, пока не найдут. Или пока не рассветёт, чтобы не переломать ноги в опускающихся на лес сумерках.
С тяжёлым вздохом подчиняюсь умным мыслям, сажусь на переднее пассажирское. Вздрагиваю от звука, но это всего лишь мой желудок.
М-да. А где-то там моё жаркое. Сгоревшее, потому что выключить плиту перед всем этим я не додумалась.
Откинув спинку сидения, ложусь. Через панорамное окно в крыше видны первые звёзды. На них и смотрю, пока не ощущаю, как тяжелеют веки.
И резко подскакиваю от внезапного тревожного чувства.
В лесу кто-то есть. И это кто-то не скрывается: слышны шаги и треск веток, а луч фонаря скользит по окружающим деревьям. Но вот он ласково касается капота.
Напрягаюсь. Мышцы сжимаются, как для прыжка, дыхание учащается.
Я не знаю, друг это или враг. Поэтому едва слышно щёлкаю замком бардачка, шарю по нему в поисках хоть чего-нибудь.
И нахожу пилочку для ногтей и маникюрные ножницы. Лучше, чем ничего.
Опускаю сиденье максимально низко, почти параллельно полу. Замираю, сжимая в одной руке ножницы, в другой пилку.
Шаги приближаются, луч фонаря шарит уже внутри машины.
– Ну наконец-то, блин, – раздаётся насмешливое снаружи.
И это точно не Медведь.
Решаюсь. Слышу, что человек стоит совсем рядом, нас разделяет только дверь. Которою я распахиваю в полную силу.
– Твою мать! – слышу сдавленное.
Луч фонаря мечется по земле.
А я вскакиваю и бегу.
Шага полтора, пока меня не перехватывают за талию. Больно.
– Попалась, – всё ещё странно произносит мужчина.
И в свете фонаря я вижу его лицо.
__
“Были бы крылья” Merab Amzoevi
