Текст книги "Запретная. Не отпущу (СИ)"

Автор книги: Нонна Нидар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8

– Я н-не…

Упираюсь ладонями ему в грудь. Чувствую, как под пальцами перекатываются сильные мышцы.

– Мм? – поднимает бровь Медведь.

А я вижу каждый волосок в тёмных, широких бровях.

Задыхаюсь от его близости, чувствую, как слабеют руки в глупой попытке защититься.

От кого? От него? Смешно. Не в мои пятьдесят килограмм бороться с его мощью.

– Пустите, – прошу жалобно.

– Ты повторяешься, принцесса, – хмыкает он.

И запускает пальцы в мои волосы.

– Иголки.

Всё вдруг заканчивается. Вот он только что стоял рядом, подавлял одним своим видом, а вот уже в нескольких шагах. Тянется за брошенной на пень футболкой, натягивает одним резким движением.

А я стою как дура. Чувствуя, как отпускает сжатая внутри пружина. С тремя острыми сосновыми иглами в протянутой руке. Иглами, которые Медведь вытащил из моих волос.

А ты думала? Что он возьмёт и накинется на тебя, чтобы взять здесь же? На высоком деревянном крыльце, нагретом утренним солнцем?

Передёргиваю плечами.

Да. Думала. Он слишком огромный, чтобы ассоциироваться с плюшевым мишкой. Слишком опасный, способен отправить в нокаут любого. Слишком грубый. И прямолинейный. И откровенный, хотя по большей части молчит.

А что я ещё должна была думать! Рассчитывать, что он погладит по головке и похвалит?

То есть я рассчитывала на жаркий секс посреди леса? С человеком, которого встретила только вчера. С собственным телохранителем.

Нет! Ни на что я не рассчитывала! Я, вообще, его боюсь!

Моргнув, трясу головой. Но Медведя передо мной уже нет. И чашка на подносе только одна.

Резко оглядываюсь.

– Кого-то потеряла, принцесса?

Он сидит на ступенях крыльца, широко расставив ноги, жмурится на солнце, а в руках чашка. Но его фоне особенно мелкая и невзрачная.

– Спрашивай, – разрешает.

И тут же ухмыляется.

– Ведь всё ради этого.

Медведь салютует мне чашкой и делает ещё глоток.

– Я просто хотела поблагодарить, – тихо отзываюсь с нотой обиды в голосе.

– Конечно.

И вроде говорит серьёзно, но я чувствую привкус издевки. Не понимаю, почему от неё мне так горько и обидно. Глупость, но факт.

Тем не менее давлю лишние эмоции. Подхватываю оставшуюся чашку, поднос опускаю на землю рядом с собой и, отряхнув полено, сажусь на него.

Конечно, на крыльце было бы гораздо удобнее, но оно узкое, пришлось бы сидеть вплотную к Медведю. Бедром к бедру.

Прикусив губу, свожу колени вместе, на них ставлю чашку. Блюдце нагрелось достаточно, чтобы греть и меня. А вокруг ароматный, чистый и свежий лес, солнце пробивается сквозь густые ветви, шумит ветер, доносится отдалённое ку-ку, размноженное лёгким эхом.

– Долго нам здесь быть?

Ночью всё казалось гораздо мрачнее. Сейчас я понимаю, что перенести свадьбу гораздо лучше, чем если невеста простится с жизнью. А судя по замашкам типа из клуба, ничего хорошего меня не ждало. Тот явно собирался чем-то меня накачать, а потом…

Потрогаю. Обязательно. Сладкая ты цыпа.

От воспоминаний начинает подташнивать.

– Пока твой отец не разберётся со своими проблемами.

– А вы?

– Что я? – усмехается Медведь.

Опускаю взгляд на поднос. Несколько муравьёв уже почувствовали сладость и сейчас пытаются добраться до вазочки с маршмеллоу.

Ловлю каждого по очереди, а потом сдуваю в траву. Поднимаю взгляд и смущаюсь от пристального внимания Медведя.

– Разве этим занимаетесь не вы?

– Принцесса, кончай выкать, – кривится. – Бесит.

В теории он старше меня всего лет на десять, а ситуация не располагает к официозу. Но по факту переходить на “ты” всё равно что сокращать между нами дистанцию, которой и так слишком мало.

– Этим занимаюсь не я. Моя задача не дать повредить красоту, – кивает на меня.

– Вы правда телохранитель? – прикусываю губу.

А Медведь неожиданно тяжело вздыхает.

– Нет. Я не телохранитель.

Замираю

В смысле нет? А кто тогда?

– Но как тогда… всё это… – растерянно обвожу взглядом дом.

– У каждого своё хобби, – пожимает он могучими плечами. – Тигр попросил меня помочь, я согласился. Только изначально задача звучала как “охранять объект”, а не принцессу, к которой липнет каждый мудак в радиусе трёх метров.

– Никто ко мне не липнет! – хмурюсь. – Тот тип в клубе был единственным.

– Серьёзно? – поднимает бровь Медведь. – Тогда тебе сильно повезло. Никто не пытался сбросить тебя с дороги на пути в “Оазис”. Никто не ждал в клубном туалете. Никто не прилипал, когда твой недоделок свалил с твоей подружкой.

– Он пошёл её провожать!

Вот Марк здесь точно ни при чём.

– И откуда вы знаете… – ахаю. – Вы за мной следили?

– Я тебя вёл. Как оказалось, не зря. Фантазии твоего отца оказались не фантазиями. Спасибо за кофе.

Он отставляет чашку, поднимается и скрывается в доме.

А я… похоже, Медведь всё-таки прав.

Я – принцесса, ничего не понимающая в жизни.

Глава 9

Открытие так себе. Не радует совершенно.

А, значит, надо обдумать всё как следует. Но для начала я подхватываю поднос с новой порцией насекомых, другой руку беру чашку и перемещаюсь на крыльцо. Туда, где ещё пару минут назад сидел Медведь.

Бурый. Михаил.

Морщусь.

Медведь подходит ему гораздо больше. Огромный, грозный хищник, который, с одной стороны, самый опасный, а с другой – герой мультика про Машу и мечта каждой женщины.

Улыбка наползает на губы, хотя её не просили.

Вот это у меня ассоциации, конечно.

Плечом опираясь о перила, жмурюсь на солнце. Пью свой кофе с мёдом.

Медведь выбрал более терпкий, чисто мужской. Только как? Взял чашку и сразу угадал? Или просто неприхотливый?

Во второе верится больше. Не тот типаж, чтобы выяснять состав кофе до мелочей, требовать безлактозное или ещё какое молоко, а потом кривиться, что налили бурду.

Как Марк.

Вздыхаю.

Ну что такое! Почему эти двое всё время ведут в моём мозгу какое-то соревнование. Неадекватное, потому что Марк мой жених и любимый человек. А Медведь…

Он мне никто. Случайный знакомый. Временный. К тому же вызывает во мне только негативные эмоции.

Опять же, на собственную свадьбу не отпускает.

Всё плохо.

Придя к этому выводу, откидываю голову на перила, подставляю лицо ласковому солнцу.

В городе уже должно жарить так, что плавится асфальт. Здесь же лучи рассеиваются, пока проходят через огромные разлапистые ветви. А приятная лесная прохлада помогает не спечься на жаре.

Хотя, наверное, в полдень здесь будет не очень. И у меня есть все шансы проверить это утверждение.

Снова вздыхаю.

Это же надо было так попасть. Не раньше, не позже. Прямо перед свадьбой, когда больше всего забот.

И как папа на это согласился?

Прислушиваюсь к лесным звукам. Делаю глоток тёплого кофе.

Едва морщусь.

Остыл. Гораздо больше я люблю, когда кофе температуры примерно как в Аду. Чтобы обжигал рот, а после него можно было выдыхать горячий пар. Но что уж теперь, разговоры важнее.

Правда, не сказать, чтобы Медведь много на что ответил. И это его: “Я не телохранитель.”

А кто тогда?

Допив кофе, поднимаюсь, чтобы отнести поднос на кухню. Раскрываю обе створки входной двери, чтобы солнце и лесные ароматы укутали дачу изнутри.

Но когда иду в сторону кухни, слышу звуки льющейся воды. На первом этаже тоже есть ванная?

Застываю с подносом в руках.

Та, которую я нашла наверху, оказалась размером два на два. В ней и поместились только раковина, зеркало над ней и унитаз. Поэтому вопрос с душем оставался открытым.

До этого момента.

Быстро и почему-то на цыпочках оставляю всё на кухне и возвращаюсь к лестнице. Так значит кухня направо, а налево…

Подхожу ближе. Из щелей между дверью и косяком вырываются небольшие клубы пара. Звук льющейся воды становится громче.

Ура! Здесь всё-таки есть душ!

А то я уже испугалась, что ополаскиваться придётся на улице, холодной водой и ночью. Чтобы никто точно не увидел.

Жизнь определённо становится лучше.

Становилась. Ровно до того момента, пока наглый порыв ветра не ворвался через раскрытые мною двери, пронёсся по гостиной и сквозняком приоткрыл дверь в ванную.

Видимо, Медведь не закрыл дверь. Решил, что мне не хватит наглости ломиться? Мне бы и не хватило, но сквозняк решил всё за меня.

И, кстати, шторкой Медведь тоже не пользовался.

А я бы отвернулась, если бы не застыла от увиденного. Всё-таки не каждый день видишь такое… такого…

Давлюсь вдохом. Зажимаю рот обеими ладонями, чтобы не кашлянуть даже случайно. И вся краснею. От макушки до кончиков пальцев.

А ноги врастают в землю, наплевав, что Медведь в любой момент может повернуться и застать меня. Здесь.

Зажмуриваюсь. Срываюсь с места в забег по лестнице. И только закрыв дверь своей комнаты, отойдя к окну и распахнув тяжёлые створки, выдыхаю.

А потом вдыхаю.

И снова.

Боже!

А перед глазами вместо панорамы леса всё ещё широкая загорелая спина с татуировкой медведя. Кто бы сомневался, да? Но это полбеды, потому что спину я уже видела. Правда, татуировку не рассмотрела, увлечённая своими проблемами, но…

Вдыхаю полной грудью. Выдыхаю.

Лёгкий летний ветерок ни разу не остужает горящие щёки. Хуже только то, что жар снаружи переходит вовнутрь. И горит уже где-то в солнечном сплетении.

Так, что я потираю раздражённое место. И делаю только хуже, когда местный пожар стремится ниже, к животу. Вулканической лавой плавит внутренности, скручивает в узел желудок.

И вызывает настойчивый зуд и маету между бёдер.

Рухнув на широкий подоконник, закрываю лицо ладонями.

Да, я знаю, что это. Сложно быть девственницей в двадцать и не знать, как ощущается горячее и искреннее желание. Только впервые оно такое сильное. И запретное.

Запрещаю себе сжимать колени. Дышу. Пытаюсь расслабиться.

Ага, как же. Расслабишься здесь. Когда я словно вживую вижу линии мышц, которые переходят в узкую для такой махины талию. И ямочки на пояснице. И подтянутые, атлетически сложенные ягодицы. И бёдра. И сильные ноги.

Боже!

Закусываю губу изнутри. Зажмуриваюсь.

И в моих фантазиях Медведь поворачивается, смотрит на меня своим тёмным взглядом, а потом молча берёт за руку и утягивает к себе под душ. Прямо в одежде. Которой, впрочем, на мне очень быстро не остаётся.

Громкий стон приглушается ладонями.

Нет, это невозможно. Сидеть здесь и…

И, вообще-то, приличные люди закрываются в душе!

Угу. Иди и скажи об этом Медведю. А потом объясни суть своих претензий. И послушай, что он ответит. Или сделает.

Вскакиваю.

Надо пройтись. А лучше пробежаться. Я же люблю бегать. А голых мужиков не люблю. Особенно таких.

Встаю, решая последовать умному совету. Хочу переодеться в шорты, пусть даже они для сна, а не для бега. Но передумываю, когда каждое прикосновение к раздражённой коже отзывается вибрацией глубоко внутри меня. Словно кто-то перебирает струны, которые отвечают за мою волю.

И чем дальше, тем меньше её становится.

Поэтому иду так, практически скатываюсь с лестницы.

А в следующий момент оказываюсь зажата между стеной и очень горячим телом.

Глава 10

Медведь очень горячий. Гораздо горячее, чем я ожидала. Его кожа, прикрытая одним полотенцем на бёдрах буквально обжигает в тех местах, где мы соприкасаемся.

Меня трясёт. Я вцепляюсь в его плечи. На их фоне мои руки особенно мелкие.

Одна секунда отделяет меня от провала. И я использую её, чтобы выдохнуть:

– Что…

А потом проваливаюсь. В темноту. Во мрак. В океан собственных грязных желаний, которые так долго скрывала от самой себя. Дрожу и плавлюсь, прижатая к сильному телу.

Волна возбуждения накрывает нелогично, снизу вверх. Мгновенно разгоняясь до девяти максимальных баллов.

Я не просто отвечаю на жёсткий, глубокий поцелуй. Я сама его провоцирую.

Выгибаюсь, царапаю Медведю спину, обнимаю его ногами, как только он подхватывает под ягодицы.

Натурально схожу с ума.

Боюсь этого.

Но остановиться не могу.

Остро, ярко чувствую каждое движение его языка. Ласкающее, властное. Раньше так вели себя истинные завоеватели – напористо, зло, но благородно.

Содрогаюсь всем телом, когда его ладони сжимаются.

Больше всего хочу потереться об этого хищника. Но на такое у меня не хватает наглости даже сейчас.

Особенно, сейчас. Когда при малейшем его движении я насаживаюсь на большое и толстое доказательство его желания.

Хуже только то, что от каждого такого толчка я всё ближе к точке невозврата.

Моё тело уже как в горячке. Напряжённые мышцы бьёт крупной дрожью, мозг пустой, руки беспорядочно цепляются за Медведя, а из горла вылетают одни только жалобные стоны.

Прекрати. Пожалуйста.

Останови это безумие.

Либо не останавливайся совсем.

Последняя мысль омывает сознание ужасом, и на долю секунды я прихожу в себя.

Чтобы жалобно выдохнуть:

– Миша…

И всхлипнуть, когда он чувствительно прикусывает место у основания шеи. Проходит языком по ключице.

И взорваться крупной, ни с чем не сравнимой дрожью, когда его пальцы оттягивают возбуждённую вершину соска.

Боже, какой стыд.

Господи, как хорошо!

Противоречивые желания раздирают мозг и душу. А я даже не закончила содрогаться в его руках.

В каком-то закутке у лестницы, по сути, зажатая в тёмном углу, кончаю так как никогда раньше. От одних только поцелуев с человеком, который должен меня охранять.

По телу разливается усталая удовлетворённость, мышцы ноют, как после долгого бега. А я зажмуриваюсь и бьюсь головой о стену.

Раз. Два.

На третий Медведь фиксирует мой затылок и врывается в рот с новым поцелуем. Сильный, уверенный язык возвращает меня на пару минут назад, горячит кровь и разгоняет пульс. Адреналин долбит в голову.

Я теряюсь. Не понимаю ничего. Не знаю, злиться или радоваться. Дать ему пощёчину или прижаться ближе.

В голове каша из трудноусваиваемых мыслей и чувств.

И внезапный оргазм всё только усложняет.

Но не больше, чем пронзительный, ввинчивающийся в мозг звонок.

***

Лес. Лес. Лес.

Птички поют. Стучит дятел.

Кукушка снова отсчитывает чьи-то годы.

Только лес.

Я думаю только о нём.

И ни разу не о Медведе. И ни о том, как он вздохнул мне в губы, едва ощутимо поцеловал в лоб и пошёл отвечать.

Слава тем, кто изобрёл мобильную связь! Иначе дело закончилось бы не одним оргазмом. И даже вряд ли одним сексом.

Боже! О чём я думаю!

Лес. Птички. Дятел.

Вот зачем он всё усложнил, а? Кто его просил! Что, так сложно было закрыть дверь ванной? Я бы ничего не увидела, влепила ему пощёчину в первый же миг и на этом конец.

Ага. Себе-то не ври.

Вроде удовлетворённое, но не до конца, тело отзывается маетой. Требует вернуться, Медведь наверняка уже наговорился, и продолжить начатое.

И трижды плевать ему на свадьбу, Марка и моё обещание лишиться девственности только в первую брачную ночь.

Кожа зудит, мозг всё ещё не в себе, между бёдер жарко и вибрирует.

Стиснув зубы, ускоряюсь.

Не так-то легко оказывается бегать по лесу. Не сравнить с выложенными асфальтом дорожками в коттеджном посёлке, где мы жили с папой.

Ноги то и дело подворачиваются, путаются в траве, проваливаются в незаметные с первого взгляда ямы.

А я сжимаю челюсти так, что скрипят.

И бегу.

Вдоль забора, который здесь всё-таки есть. Высокий, основательный. Прямо как Медведь.

Забор странно смотрится посреди леса.

Прямо как Медведь в “Оазисе”.

Но и так видно, что он надёжный и угрожающий даже издалека.

Прямо как Медведь.

С мучительным стоном продолжаю бежать. Хотя больше хочется побиться головой о ближайшее дерево.

Нельзя.

Тело, пятнадцать минут назад выступающее категорически против пробежки, почти смирилось и начинает уставать. Не потому, что я отвыкла, просто после оргазма я впервые бегаю, а не сплю, стыдливо укрывшись одеялом.

Только здесь одеяло не поможет.

Ничего не поможет.

Да и как, если мы всё ещё одни на бог знает сколько километров. В лесу. В чаще. Вдвоём в небольшом доме.

Нет, при желании можно не встречаться. Как-нибудь. И, вообще, я могу же и в машине переночевать.

В машине.

Глупый мозг мгновенно подбрасывает картинку мощной руки на коробке передач. А потом подсовывает вместо неё мою коленку.

Спотыкаюсь, едва не ломаю ногу в какой-то коряге.

Злюсь дико. И в первую очередь на себя.

В очередном моральном самоизбиении плохо смотрю на дорогу. Поэтому и торможу в последний момент и руками об его грудь.

К счастью, уже в футболке. Да и по всему виду Медведя не сказать, что у нас есть какие-то отношения кроме официальных.

А у нас есть отношения?

С трудом удерживаюсь, чтобы не дать себе по лбу.

Отшатываюсь от него на несколько шагов.

И с подозрением, как на ядовитую змею, смотрю на телефон, который мне протягивает Медведь.

Глава 11

– Позвони отцу.

Он хмурится. Чувствуется, что это решение поперёк его желаниям, но выбора у Медведя почему-то нет. Спрашивать почему не хочу. Но и брать телефон не спешу.

Тем более, такой древний. Словно простая звонилка из прошлого века с простым серым корпусом и антенной снизу, там, где должен быть динамик.

Отступаю ещё на шаг и убираю руки за спину. Тяжело дышу от резкой остановки и волнения.

– Не надо.

– Принцесса, прекращай ломать комедию, – кривится Медведь.

В два шага оказывается рядом, хватает мою руку и вкладывает в неё телефон.

– Звони.

Это я ломаю комедию? Серьёзно?

А я думала не в себе взрослый мужик, который набрасывается с поцелуями, а потом… потом…

Краснею. Натыкаюсь на понимающий взгляд. Злюсь.

Но кроме этого Медведь даже ухмылкой не напоминает о произошедшем в коридоре. Только взгляд. Глубокий. Проницательный. Обещающий.

От последней мысли давлюсь воздухом. Отдёргиваю ладонь.

– Не спеши, принцесса. Одна ты не справишься.

Его голос становится тише, ниже. Опаснее.

Одна рука ложится мне на талию, вторая обхватывает пальцы с зажатым в них телефоном.

– Расслабься. Иначе нажмёшь не на те кнопки и позвонишь президенту.

– А так можно?

Интонации обволакивают, помещают в кокон, который обещает тепло и безопасность. Только я не верю. Не с ним.

– С тобой не предугадаешь, – ласковый смешок шевелит волоски у уха. – Сюда, Принцесса. Смотри сюда.

Послушно перевожу взгляд с мощной шеи на экран. Не отпуская моей руки, Медведь набирает какой-то номер. Цифры расплываются перед глазами, а я стараюсь игнорировать бок, к которому фактически прижата.

– А теперь нажимай зелёную кнопку и жди. Стой.

Он отпускает мою ладонь. Только лучше бы держал дальше, а не приподнимал мой подбородок, чтобы поймать взгляд.

– Признаю, принцесса, был неправ. Только что. В доме.

Я впервые вижу, как Медведь улыбается. Не издевательски, с усмешкой, а по-настоящему.

– Сорвался. Надо было по-другому.

Его палец чертит по моей нижней губе. Инстинктивно приоткрываю рот, выдыхаю.

– Но извиняться не стану, – щурится он.

Подаётся ближе, касается губами моего уха, отчего по позвоночнику разбегаются мурашки.

Мне с трудом удаётся сохранить самообладание и подавить воспоминание, как он прижимал меня собой. Не отшатнуться, не прижаться ближе.

– Потому что хочу повторить.

Едва не теряю сознание от смысла слов. Не знаю, как ещё держу телефон в руке.

– И продолжить.

Застываю.

И пропускаю момент, когда Медведь отходит на приличное для нормальных людей расстояние.

– Звони, Принцесса. Владимир Владимирович волнуется.

– Волнуется? – отзываюсь рассеянным эхом.

– Тебя с собаками ищут половина города, – хмыкает. И добавляет: – Не найдут.

Хмурюсь.

– Но… как только я позвоню, папа отследит звонок.

Отследит, заберёт меня, и жизнь вернётся в прежнее русло.

Ура!

Или нет?

Меньше чем за сутки Медведь поставил всё с ног на голову. И никакой бег не помогает соврать, что я хочу уехать. Вернуться к папе, Марку и привычной жизни.

Но так же нельзя! Я… меня ждут! Меня любят. Беспокоятся. Марк, наверное, уже с ума сошёл, пока я здесь…

Поджимаю губы, отворачиваюсь от Медведя. Со злостью на саму себя сильнее, чем надо нажимаю вызов.

– Не найдёт, принцесса.

Вздрагиваю от неожиданности и летящего прикосновения к шее и ниже, до шва футболки.

– Пока я не захочу.

– Алло? Алло. Кто это? Говорите.

– Это я, пап.

Не надо было звонить. Эмоции и так скачут, а от родного и любимого голоса становится только хуже. На глаза наворачиваются глупые слёзы.

Хочется оказаться рядом, прижаться к надёжному и уверенному плечу. Понять, что всё хорошо. Я в безопасности.

Только врать себе я никогда не умела.

Я не в безопасности даже рядом с отцом. Если уж его враги обнаглели настолько, что готовы на похищение из многолюдного, обвешанного камерами клуба.

– Алиша? Девочка моя, где ты? Что с тобой?

– Всё хорошо, пап. Я в безопасности.

Голос деревянный. Я и сама это чувствую. Поэтому пытаюсь добавить в него искренности.

– Где ты? Что произошло в “Оазисе”?

– На меня напал какой-то тип. А потом меня спасли.

Оборачиваюсь, но Медведя за спиной уже нет. Только лес.

– Кто спас?

Молчу.

А что сказать? Не знаю. Медведь не предупредил, что можно говорить, а что нет.

– Незнакомец, я впервые его увидела.

Почти правда. Не считать же знакомством нашу стычку у ворот.

– Я сейчас с ним. Ему можно доверять.

Смотря в чём.

– С каким ещё незнакомцем! – папа злится. – Алина, немедленно говори, где ты, через час тебя заберут наши люди. Мы сможем тебя защитить.

А вот я в этом уже не уверена. И пока предпочту остаться здесь.

– Я не знаю где.

Поднимаю голову, жмурюсь, глядя на разлапистые ветки сосен и елей.

– Как не знаешь? – опешивает папа. – Он что, тебе угрожал? Этот тип.

А обещание продолжить можно считать угрозой?

– Нет. Нет, я, правда, в безопасности.

Чувствую неприятное жужжание у уха, сбрасываю со своей руки примеряющегося комара.

– Марк с Аллой уже с ума сошли! Твоя подруга который день плачет и винит себя, что бросила тебя одну. Неужели ты даже о них не думаешь?