Текст книги "Запретная. Не отпущу (СИ)"
Автор книги: Нонна Нидар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Глава 43
Лес оказывается ближе, чем я думаю. Не проходит и пятнадцати минут, как Медведь сворачивает с трассы, а я узнаю знакомые места.
Знакомые места. В лесу! Смешно.
Было бы, не цари в салоне атмосфера азарта, предвкушения… секса.
Господи, у меня голова кружится от того, как сильно я его хочу. Я! Девственница!
Что при этом чувствует Медведь мне не представить от слова совсем.
Сжимаю бёдра только, чтобы не выдать нервозности и того, как вибрирует тело.
– Всё в порядке? – он скашивает на меня глаза.
В порядке? Ну, если можно так сказать…
– Да. Как рана?
– Принцесса, – Медведь с улыбкой качает головой. – Ты слишком беспокоишься.
– Я не могу не беспокоиться! – выпаливаю.
И прикусываю язык.
– Почему?
– Потому что… я…
Страшно. До потери сознания страшно вот так взять и признаться, что я того. Тоже.
– Принцесса?
Спасает внезапно вынырнувший из деревьев дом.
– Приехали! – заявляю преувеличенно бодро.
И выскакиваю из машины сразу, как мы останавливаемся.
Вокруг всё те же, шумящие кроной, вековые деревья, тот же забор, открытая калитка, что покачивается на ветру. Словно ничего не изменилось с последнего моего похода сюда.
Но ведь это не так.
Над нами ночь, в лесу темно, но очертания я различаю и на память не жалуюсь. Поэтому уверенно иду к калитке, не дожидаясь Медведя. Кажется, что стоит мне коснуться его, и всё взорвётся. Я взорвусь от переполняющих чувств.
Вот только в своём стремлении спрятаться в доме забываю о маленькой детали. В калитке небольшой порог, о который я запинаюсь.
Рука хватается за нагретое железо забора, я ойкаю.
И вздрагиваю от ладони, поддержавшей за талию.
– С-спасибо.
Расстояние до дома пролетаю вмиг. Включаю свет на первом этаже, развиваю бурную деятельность.
– Садись сюда, – приказываю, не глядя на Медведя.
Впрочем, какая разница, если его присутствие я чувствую всем телом! Вот и сейчас мелко вибрирую, стоит нам оказаться в одном помещении.
– Или нет…
Между столом и стульями слишком мало места, чтобы я могла комфортно себя чувствовать. Ставить же стул посередине кухни как-то…
Сморщив нос, поднимаю на него взгляд. Сталкиваюсь с насмешливыми, всё понимающими глазами Медведя. Полотенце падает из рук, щёки бросает в жар, я судорожно вздыхаю.
– Моя.
Не вопрос, утверждение, с которым всё давно понятно.
– Ч-что? – от волнения начинаю заикаться.
– Твоё полотенце, – как ни в чем не бывало повторяет Медведь.
И такой у него взгляд, что я раздражаюсь и беру себя в руки. Почти беру. Пока не осознаю, что мокрое пятно на чёрной футболке совсем не вода.
– Чёрт!
Ругаюсь сквозь зубы, подлетаю к Медведю. Касаюсь пятна, поднимаю пальцы на уровень глаз. Кровь. Так и знала.
Но пока я нервничаю, Медведь, наоборот, дико доволен. Он позволяет мне приподнять футболку, но часть ткани уже прилипал к животу, и я боюсь, что сделаю ему очень больно.
– Пойдём в спальню, я там обработаю.
Звучит двусмысленно, но я и так красная.
– Как скажешь, Принцесса.
Медведь без лишних слов поднимается и идёт к лестнице, а потом и на второй этаж. Вдыхаю и выдыхаю несколько раз. Готовлю всё, что может понадобиться, и иду вслед за ним.
А Медведь тем временем расположился в своей-моей спальне. Хотя как расположился… он сидит на краю кровати, опираясь руками о матрас позади себя, и ждёт. По всей видимости, меня.
– Почему у меня ощущение, что рана фальшивая? – бурчу под нос.
Медведь молчит, только улыбается так загадочно, что я чуть не запинаюсь о ковёр. Выравниваюсь, ногой подтягиваю к кровати табурет, ставлю на него тазик с тёплой водой. С другой стороны раскладываю бинты, пластыри, зеленку, перекись водорода и даже бутылку водки. На всякий случай.
И не думаю о том, что все мои знания о первой помощи почерпнуты из фильмов, сериалов и недолгого пребывания в приюте для животных.
– Разденься, я промою р-рану.
Но Медведь качает головой.
– Больно двигать рукой. Поможешь?
Помогу? О да!
Но для начала беру губку и промакиваю футболку, чтобы она отстала от раны. Для этого приношу из второй спальни ещё один табурет, сажусь на него и медленно, очень аккуратно касаюсь губкой повреждённого места.
– Чем это?
Но вопрос отпадает сам собой, когда в футболке после моих махинаций появляется круглая рваная дырка. Руки начинают трястись по-настоящему. Второй рукой непроизвольно сжимаю его бедро.
– Боже! А если… если она ещё там?! Надо срочно ехать в больницу, там…
Медведь удерживает меня на месте, весело смотрит.
– Если бы пуля осталась во мне, я бы знал. Поверь, Принцесса.
– Я же не врач, – шёпотом.
– Ты лучше, – подмигивает Медведь.
Моей рукой берёт губку и сильно прижимает к своей ране.
– Вот видишь? Даже не больно.
Подозреваю, что очень, просто он не показывает. Даже желание на мгновения отступает.
– Просто сними футболку…
Интонации Медведя мягкие, обволакивающие. Я как во сне тянусь к нему, подхватываю края. Тёмный взгляд гипнотизирует, мы очень близко.
Чувствую его дыхание на своей щеке. Прерывисто выдыхаю.
– Вот так. Молодец.
Кто кого должен успокаивать в этой ситуации?
Выдыхаю. Отбрасываю футболку себе за спину: она всё ещё в крови.
– Ты как? – поднимаю взгляд на Медведя.
– Иди сюда, расскажу.
Давлюсь воздухом под его насмешливый взгляд.
Так. Что там нам надо?
Для начала осмотр, и с умным видом я изучаю рану на его боку. Странно, в футболке дырка, а рана как будто пуля прошла вскользь. Глубоко, но всё-таки прочертила по боку, а не прошла через него.
– Так бывает, – улыбается Медведь.
Отступая на шаг, чтобы прищуриться.
– Тебя правда забавляет вся эта ситуация? – взмахиваю рукой в его сторону.
– Я в восторге, Принцесса, – хмыкает он. – А как сурово всё начиналось.
Сурово? Ну да. Что может быть суровее озабоченного мужика в клубе, мордобоя и меня на его плече.
– Ты надо мной смеёшься, – качаю головой.
Какой смысл был сюда ехать, если я даже подступиться к нему боюсь?
Прикусив губу, следующие полчаса со всей тщательностью и старанием я промываю рану всем, чем могу. К счастью, в аптечке находится послеоперационный пластырь, которым я закрываю рану.
– Всё! – от облегчения кружится голова. – До свадьбы заживёт.
Добавляю просто как присказку. Папа всегда так говорил, когда я сдирала колени до крови.
– А это вряд ли, – отзывается Медведь.
Я собираюсь убрать за своими попытками оказать первую помощь.
И замираю.
Глава 44
За всеми волнениями я забываю, что на мне всё ещё короткое платье. Вскидываюсь.
– Моя Принцесса…
Вдох застревает в лёгких, когда его руки ложатся на мои бёдра. Непроизвольно сжимаюсь, потому что страшно. Знаю, что зря, но не могу себя пересилить.
– Миша, я…
– Тш-ш. Всё хорошо.
Жду, что большие, шершавые ладони двинутся вверх и… но они вдруг спускаются. Медведь легко, но умело массирует верхнюю часть голени.
– Что ты делаешь? – выдавливаю шёпотом.
Дико странное чувство. Желудок скручивает волнением, сердце сильно бьёт по рёбрам, мозг практически в отключке. И очень тепло и приятно где-то в районе солнечного сплетения.
Замираю как суслик. Не знаю, что делать. Не понимаю, как реагировать. Никаких предположений, что у него на уме.
– Ты устала.
Как будто это ответ на все вопросы.
Мой взгляд опускается ниже, к губам, которые целовали меня сегодня так… так, что на меня вдруг находит страшное желание повторить. Я даже подаюсь навстречу, но Медведь усаживает меня на край кровати, а сам опускается на корточки рядом.
Этот взгляд…
В горле пересыхает, громко сглатываю.
Медведь ставит мою ногу себе на бедро и медленно снимает с меня туфлю.
Знаю, что мне бы отвести глаза, но как? Это выше моих сил. И взгляд скользит по мощным, широким плечам. По бугристым мышцам, по кубикам напряжённого пресса.
Не могу больше!
Проигрывая сама себе, подаюсь ближе. Пальцы касаются основания шеи, скользят ниже, до кончика татуировки.
Медведь выдыхает сквозь зубы.
– Принцесса…
– Мне страшно, – признаюсь шёпотом, не глядя на него. – Но я так больше не могу…
Медведь стягивает с моей ноги вторую туфлю, и я сползаю к нему на колени. Сажусь лицом к лицу. Изучаю. Запоминаю.
Задыхаюсь от переполняющих чувств, не пытаясь их классифицировать и разделить.
Ведь здесь всё: страх за него, бесконечная нежность, яркое, сильное до физической боли желание. Паника за себя и свой первый раз, уверенность в нём, но не в себе.
Боязнь разочаровать.
Но всё это смывает лавиной запредельного удовольствия, когда Медведь меня целует. Так, как умеет только он: сильно, но нежно. Чувственно.
Мурашки разбегаются кто куда. Тело скручивает судорогой настолько мощной, что я ахаю.
Вцепляюсь в его плечи, широко открываю глаза.
Это… это что сейчас…
Додумать не успеваю. Миг свободного полёта, и его руки подхватывают меня.
– Душ и спать, Принцесса. Точка.
Он сам-то в это верит? Моё тело горит в тех местах, где касается Медведь. Я боюсь – да. Но хочу.
И от этой двойственности во мне просыпается нездоровый азарт.
Положив голову ему на грудь, веду пальчиком от подбородка ниже. Обвожу кадык, спускаюсь по шее.
Чувствую, как тяжело дышит Медведь. И это явно не от моего веса в своих руках.
Лукаво прикусив губу, замирая от собственной смелости, обвожу плечо. Грудная мышца напрягается, когда я отмечаюсь и там. А потом тянусь и легко дую.
В следующее мгновение я на ногах, а следом за этим мне на голову падают мягкие струи тёплого душа.
– Стой! – пугаюсь.
“Тебе нельзя!”, – хочу добавить, но…
Лимит терпения был даже у Медведя из мультика, которого доводила неугомонная Маша. Что говорить о сильном и очень горячем Михаиле Буром.
– Доигралась, Принцесса, – хрипло рычит мне в губы Медведь.
А потом я не помню ничего, кроме ощущения его тела, губ и рук. Они везде. Они играют на моём теле свою мелодию.
А я забываю, что боялась.
Прижатая его телом к стене, ахаю. Этого хватает, чтобы его язык сразу и без права на помилования захватил мой рот.
Выдох – один на двоих.
На последнем запасе кислорода.
И плевать.
Но тяжесть его тела вдруг пропадает. Медведь разворачивает меня спиной к себе. Непроизвольно коченею, упираюсь ладонями в стену.
Всё? Вот сейчас он меня и…
Но к моим ногам падает намокшее платье. Рефлекторно вышагиваю из него.
И вздрагиваю, чувствуя Медведя за своей спиной. Очень большого. Везде.
– Алина…
С трудом вспоминаю, что это моё имя. Дыхание сорвано, голова кругом. Грудь набухает и болезненно тянет.
– Принцесса… чёрт!
Адреналин бьёт в голову, когда вспоминаю, что Медведь ранен.
Резко разворачиваюсь, открываю рот, чтобы спросить, где болит… и врезаюсь в его грудь.
– Я думала тебе больно, – шепчу.
Руки зажаты между его грудью и моей, по лицу стекают капли воды.
– Мне капец как хорошо, Принцесса, – качает головой Медведь.
Он тянется за шампунем, наливает себе на ладонь.
Господи, никогда не думала, что мытьё головы может быть таким эротичным! Я закрываю глаза и просто наслаждаюсь лёгкими прикосновениями, поцелуями и его шёпотом.
– Самая красивая Принцесса… моя…
– Твоя…
Ловлю его губы. В этот раз поцелуй медленный и чувственный. Дрожь поднимается по моему телу. Между бёдер горит, голова кружится.
Я сжимаю кулаки на несколько томительно долгих секунд, на которые Медведь отстраняется, а потом усилием воли разжимаю.
И именно в этот момент ладони ложатся мне на грудь.
Дёргаюсь от неожиданности и того, как сладко ёкает внутри.
– Тише, маленькая… ничего страшного не происходит…
Ничего страшного?
– Я сейчас упаду, Миш, – жалобным шёпотом.
Слышу смешок. Чувствую тяжёлый аромат базиликового геля для душа. Я таким дома пользуюсь. Но стоит ли удивляться его осведомлённости?
– Держись, Принцесса, – со смешком отзывается Медведь.
Я как-то оказываюсь у стены, прислоняюсь к ней спиной.
И пропадаю напрочь!
– Миша… да-а…
Кричать мне не позволяет смущение, поэтому душ наполняют мои стоны, всхлипы и выдохи.
Медведь точно знает, что делает. И для чего.
А я просто чувствую, как его ладони сжимают и поглаживают мою грудь, особенно задерживаясь на ореоле. Как спускаются по талии, обводят изгибы. Рисуют узоры на животе, спускаясь всё ниже.
Оставляют после себя густой мыльный след.
И горящую, зудящую кожу.
– Всё ещё боишься?
Его зубы задевают мочку, но вздрагиваю я от другого: большая ладонь накрывает меня между бёдер.
Не знаю, как искры не сыплются из глаз. Мне нечем дышать, я хватаюсь за него в последней попытке устоять на ногах.
Не помню, что он спрашивал. Не знаю, кто я и где.
Все мои ощущения концентрируются на пульсирующей точке и пальцах Медведя на ней. Нежных и в то же время властных.
– Хочу тебя, – хрипло выдыхает Медведь. – Всю. Без остатка…
Одновременно его пальцы творят что-то невообразимое. Меня трясёт.
Я не слышу ничего, кроме набата в голове. И частой, сладкой пульсации, исходящей снизу.
Всхлипываю.
– Миша…
Чувствительный полупоцелуй-полуукус в основание шеи.
И я взрываюсь сверхновой.
Мозг бросает в чёрную дыру и выплёвывает обратно. Тело содрогается сладкой дрожью.
На какой-то момент мне становится неловко за то, как сильно сокращаются мышцы. Но я быстро забываю об этом, когда Медведь вжимает меня в своё тело.
Сильное. Горячее. Очень возбуждённое.
Его член пульсирует в районе моего живота. И я готова ко всему, но не к тому, что Медведь обнимет меня и шагнёт вместе под душ.
Потоки мыла уходят в слив, а у меня подгибаются ноги от всего пережитого. Кажется, что я держусь только за счёт рук Медведя.
И он это только подтверждает, когда закутывает меня в огромное пушистое полотенце и несёт на второй этаж.
– А ты?
Поднимаю голову после того, как он кладёт меня на кровать и укрывает пледом.
– Душ и спать, – улыбается Медведь.
Пока я заставляю ворочаться сонные мысли, он берёт из комода футболку и шорты, натягивает на мокрое тело и ложится рядом.
– Но я хочу… – пытаюсь протестовать.
И оказываюсь обезоружена, когда он притягивает меня в объятия.
– Завтра, – обещает Медведь. – Всё завтра.
В больших уютных объятиях так хорошо, что я вырубаюсь за секунду.
Чтобы проснуться глубокой ночью и поёжиться от дующего в окно ветра.
И от полного одиночества.
Снова?
Глава 45
Растерянно моргаю раз, другой.
Вспоминаю, что такое уже было. Совсем недавно, когда я нашла своего Медведя в объятиях Вики. С этого всё началось.
Но здесь и сейчас? Нет.
Между нами что-то больше, чем секс – учитывая, что у нас его ещё и не было. Это даже больше, чем любовь. Я точно знаю, что он не предаст.
Я, наконец-то, верю. Глубоко, искренне, абсолютно.
Поэтому нет необходимости гнать от себя дурацкие мысли: их нет. Вместо этого я поднимаюсь, закутываюсь в одеяло и прям так спускаюсь на первый этаж.
Темно. Тихо.
Безмедведно.
Фыркаю в ответ на собственный каламбур. Выхожу на улицу, глубоко вдыхаю летний лесной аромат, сдобренный запахом смолы и хвойных иголок. И сажусь на ступени ждать.
Вся такая в романтичной дымке я даже не подумала посмотреть на часы. Но судя по светлеющему горизонту сейчас что-то в районе трёх ночи. Или это уже утра?
Поёжившись от ночной свежести, закутываюсь глубже в одеяло и ставлю подбородок на колени. Я выспалась и отдохнула, только тело так не считает.
Внутри него всё ещё дрожь предвкушения. Дрожь, которую сможет побороть только Медведь.
Я впервые так остро чувствую жёсткую хлопковую ткань пододеяльника. Кожа горит так, что неприятно прикасаться к ткани – и одежды в том числе.
– Принцесса?
Не знаю, как не замечаю его шагов. Хотя со специальностью Медведя неудивительно. Правда, и об этом я забываю, когда натыкаюсь взглядом на обнажённый торс, блестящий капельками пота.
Медведь в одних шортах и кроссовках, поэтому ничто не препятствует моему взгляду. Молча я скольжу по линии мощных плеч, спускаюсь к груди и животу, на которых мышцы можно изучать, как в атласе анатомии.
Сглатываю, прикусываю губу.
– Ты бегал?
Голос непривычно хриплый, внутренняя вибрация щекочет горло.
– Не мог уснуть.
И я даже знаю почему. Я тоже… не могу.
Взгляд против воли цепляется за светлую повязку на его боку.
– Ты бегал после огнестрельной раны? – закатываю глаза.
Просто не сдерживаюсь.
– Это царапина, поверь, – хмыкает он.
Поднимаюсь на ноги, чтобы приблизиться к его росту.
Между нами метр, от силы два. И молнии, что бьют по коже, поднимая волоски.
Я их чувствую.
Я их вижу.
Фоном проносится мысль, что Денис Олегович разрешил всё. И, в конце концов, я же не собираюсь прямо сейчас…
– Идём пить чай.
От такого мысли сбиваются напрочь.
– Чай? – поднимаю брови. – Ты серьёзно?
– Вполне.
Медведь подходит, берёт меня за руку. И я замечаю то, чего не видела раньше по причине темноты: он напряжён. До такой степени, что, кажется, тронь, и порвётся невидимая пружина, сдерживающая… что?
Но и на этот вопрос я знаю ответ.
Потрясно чувствовать себя такой: понимающей, знающей, чертовски сексуальной.
Это расправляет крылья. Это дарит второе дыхание.
Но случается только с тем самым мужчиной.
Для меня – с Медведем. Который, как ни в чём не бывало, ведёт меня на кухню, усаживает на стул, ставит чайник.
Чтобы пить чай.
Смешно.
“Я же съем тебя, Принцесса,” – сказал он в больнице. И, видимо, решил, что я теперь должна состариться, чтобы стать не такой аппетитной.
Дудки.
Оскаленная пасть медведя смотрит на меня с его спины. И, кажется, будто как раз она моя главная подстрекательница.
– Алина, – рычит Медведь, когда я подхожу и обнимаю его со спины, прижимаясь всем телом.
Стараюсь не задеть простреленный бок, но подозреваю, что получается плохо.
– Мм?
Мышцы спины напрягаются, образуя бугры. Красиво.
– Больно?
Касаюсь губами кожи: нежно, осторожно. Пробуя на вкус, что это, быть с Медведем. Любить его. Быть его.
Провожу языком по дорожке между лопаток, прикусываю, шалея от собственной смелости.
А мгновение спустя оказываюсь прижата к горячему телу с заблокированными руками и взглядом глаза в глаза.
Боже! Да я рухну только от одних наших гляделок! Ноги уже подкашиваются и, может, и неплохо, что он удерживает меня за запястья.
– Нет. Мне не больно.
Голос хриплый, как наждачкой по нервам. Да так, что меня коротит, а по телу пробегает первая сладкая судорога. И это от одного голоса!
Медведь всё ещё сдерживается, мышцы всё ещё напряжены. Несмотря на то что я распластана по его груди, он не спешит.
А я не могу больше ждать!
Хочу его. Хочу знать, что он мой.
Поэтому жарко выдыхаю, а потом резко подаюсь вперёд и врезаюсь в его губы: твёрдые, прохладные, они сражаются целую долю секунды.
– Принцесса…
И это слово, одно слово, рушит все ограничения.
Из моей груди вырывается стон, когда Медведь полностью перехватывает инициативу. Он ловит его губами. Одна рука ложится мне на затылок, другая всё ещё удерживает запястья.
Непроизвольно сжимаю бёдра. Ликую. Подчиняюсь ласкам, признаю его силу и власть.
Господи!
Между нами больше нет тайн и запретов. Ничего нет, кроме дурацкой одежды, которая злит до исступления. Но я ещё не настолько смелая, чтобы попросить её снять.
Воздуха не хватает, я горю от сильных, уверенных движений его языка. Ловлю себя на том, что со всхлипами пытаюсь потереться о его тело.
Грохот не отрезвляет. Мне всё равно.
Весь мой мир сосредотачивается на одном мужчине. Лучшем. Единственном. Любимом.
Руки вдруг оказываются свободными. Мгновение невесомости заканчивается моей попой на столешнице и мигом передышки.
– Не останавливайся… прошу… – шепчу, как за спасательный круг, хватаясь за плечи Медведя.
Вижу в его глазах тёмное, мощное желание, на которое откликается моё тело.
Встав между моих ног, он притягивает меня вплотную. Даёт почувствовать всю силу своего желания.
Подаюсь ещё ближе, хочу чувствовать его всем телом. Ногами обхватываю за талию. Прикусываю квадратный, с начинающейся щетиной подбородок.
– Люблю тебя! – шепчу. – Очень. Только тебя. Всегда тебя ждала.
Знаю, что это правда. Что не просто так я осталась невинной. Чтобы лишиться этого здесь и сейчас.
Медведь обхватывает моё лицо ладонями, заставляет встретить его взгляд, в котором потрясающе сочетаются нежность и сила.
– Скажи ещё раз, – приказывает хрипло.
Чувство неловкости накрывает на несколько долгих мгновений. Всё замирает. Медведь ждёт, я… стесняюсь? Смешно.
– Я люблю тебя, – произношу отчётливо.
Насколько позволяет сорванное дыхание и дикий пульс.
– Люблю. Навсегда… мой Медведь…
– Моя Принцесса… – отзывается он.
И мир сливается, сворачивается, чтобы оставить нас вдвоём. Только вдвоём. Сосредоточенными только друг на друге.
И я не помню, как мы оказываемся в спальне. И как остаёмся без одежды.
Медведь не даёт мне очнуться от этого, одного на двоих, сумасшествия.
Я чувствую его руки – везде. Я чувствую его губы – они оставляют ожоги на моей коже. Я впиваюсь пальцами в его плечи. Кричу, стону, зову его.
Короткое облегчение наступает, стоит моей спине коснуться прохладной простыни. Но горячее, сильное тело накрывает сверху, прижимает к кровати, возвращая наш общий костёр, в котором мы горим с таким удовольствием.
– Боже, да! – кричу, когда его язык и зубы играют с моей грудью.
Никогда в жизни не думала, что самое чувствительное место не сосок, а ареола груди. Что рука, сжимающая то нежно, то властно может дарить такое удовольствие.
– Я больше не могу, – выдыхаю и впиваюсь поцелуем в его губы.
Чувствую сладкую, непривычную пульсацию между бёдер. Ахаю, когда на неё ложится рука Медведя.
И если я думала, что до этого было хорошо, то как же я ошибалась! В несколько касаний Медведь заставляет меня выгибаться на простыни и просить больше, глубже, сильнее.
Мышцы дрожат от возбуждения и готовности финишировать, но каждый раз, как я оказываюсь на волоске от оргазма, Медведь оттягивает удовольствие. До стонов. До жалобных всхлипов.
До момента, когда я сама прижимаюсь к нему, обхватывая ногами за талию, и прошу:
– Пожалуйста…
Лёгкий шелест пропускаю мимо ушей. Зато его пальцы во мне пропустить невозможно.
Это не сравнить ни с чем. Это имеет мало отношения к тому, как он заставил меня кончить тогда у лестницы.
Это…
Задохнувшись воздухом, чувствую, как пальцы сменяет огромная горячая головка.
Чувствую очень далёкий укол страха. Вот сейчас, да?
Но он мгновенно сменяется неудержимым желанием. Тело распалено настолько, что мне уже всё равно.
Я. Хочу. Медведя.
Прямо сейчас!
И стоит об этом подумать, как он входит одним резким движением. Ахаю от едва уловимой боли и странного чувства заполненности. Заполненности им.
Мысль растекается любовным туманом по сознанию. Губы Медведя ловят мои вздохи.
Но мне всё равно не хватает… чего-то.
– Принцесса, – зовёт Медведь. – Больно?
И столько нежности и заботы в его словах и глазах, что я таю окончательно.
– Больно? – переспрашиваю шёпотом, хотя только что кричала так, что голос сел. – Мне не больно.
И на пробу двигаю бёдрами.
Действительно не больно. И пусть лёгкая ломота внутри меня сохраняется, это не идёт ни в какое сравнение с получаемым удовольствием.
Медведь от моих телодвижений выдыхает сквозь зубы, на лице выступают желваки.
– Принцесса…
– Ты очень осторожен, – мурлычу, прикусываю его шею.
Веду пальчиками по плечам и ниже, задеваю сосок.
И снова оказываюсь обездвижена: его руки удерживают запястья над моей головой.
– Тебе нравится командовать, да?
Несмотря на дикое желание, на меня накатывает настроение пошалить. Прикусив нижнюю губу, выгибаюсь, чтобы задеть его грудью, и снова двигаю бёдрами. Так, что наши тела начинают тереться друг о друга.
– Только такими непослушными девочками, – улыбается Медведь.
И это я балуюсь, а он вполне осознанно резко двигает бёдрами. И если это наказание, то повторите, пожалуйста, дважды.
– О-о…
Глаза непроизвольно закатываются, я цепляюсь обездвиженными руками за изголовье кровати.
И вся сосредотачиваюсь там, где меня ждёт ещё один толчок. И ещё.
Мышцы сотрясает сильная дрожь, я не могу больше думать. Только чувствовать и желать ещё.
И Медведь исполняет все мои желания. Он точно знает, что и как надо делать, с каждым разом усиливает сладкие судороги, что сотрясают моё тело.
А я могу повторять только:
– Да, да, да, да…
Как заезженная пластинка, но ему явно нравится. И мне.
Последняя судорога оказывается особенно мощной. Меня трясёт как в конвульсиях, в голове взрывается фейерверк, а я на мгновение вылетаю из этой реальности. На очень долгие мгновения, которые нужны, чтобы отдышаться и просто открыть глаза.
– Это было…
Новый властный поцелуй заглушает мои восторги. Толчки усиливаются, кажется, что мне должно быть больно, но совсем нет. Я приподнимаю бёдра, отвечая силе Медведя.
И в этот раз финиширую вместе с ним.
Наши стон и рык сливаются воедино, и всё, что я могу потом – это без сил упасть на подушки.
– Боже… – выдыхаю.
По телу разливается приятная нега. Бросаю взгляд в окно, чтобы убедиться – рассвет. Начинается новый день. Наш день.
И кладу голову ему на плечо, чувствуя, как горячая рука обнимает и притягивает ближе.
– И сколько ты бы ещё терпел? – фыркаю полусонно, целую его в плечо.
Медведь накрывает нас обоих покрывалом, потому что одеяло осталось где-то на первом этаже.
– Сколько нужно, Принцесса, – отзывается он со смешком, целует меня в висок. – Или до следующего твоего короткого платья.
– Мм… надо будет сменить гардероб. На короткие платья.
Его пальцы чертят узоры по моей спине, вызывая мурашки и сон.
– Обещаешь?
– Угум.
И уплываю в счастливый, спокойный сон, точно зная, что теперь всё будет хорошо. Ведь теперь у меня есть свой Медведь, а у него своя Принцесса.
И жили они долго и счастливо…
