Текст книги "Запретная. Не отпущу (СИ)"

Автор книги: Нонна Нидар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 12

Странно, но это не вызывает эмоций. Никакого отклика в душе.

Пусть, пока тот тип со мной разбирался, для меня время текло слишком медленно. Но не настолько, чтобы принять двадцать минут за пять. Где-то Марк явно задержался.

Неужели из центра города так сложно вызвать такси?

– Пап, я не знаю, когда вернусь. Разберись, пожалуйста, со свадьбой. Объясни Марку. Пусть перенесут её на следующий месяц.

Обидно. И горько.

У меня такое красивое платье. Как у принцессы: с пышной юбкой, расшитой кристаллами, сверкающим корсетом, лёгкими длинными рукавами.

– Алиш, ты с ума сошла? Что ты, вообще, творишь? Мы…

Он не договаривает. Связь вдруг обрывается, а я не знаю к лучшему это или к худшему.

Нет, папа, конечно, успокоится. Выдохнет, подумает и придёт к правильным выводам. Не удивлюсь, если уже через час его человек помчится выяснять отношения в “Беркут”.

Только знают ли там, где мы? Тем более, если Медведь на самом деле там не работает, а просто выполняет просьбу… как он его назвал?

Лев? Барс?

Тигр.

Просьбу Тигра.

Поджав губы, понимаю, что телефон надо вернуть. И иду искать Медведя.

Он находится в небольшом, ну сухом и уютном подвале, в который ведёт прикрытый деревянной дверью ход с обратной стороны дома.

Когда я спускаюсь, Медведь поднимает на мгновение глаза. А потом возвращается к складыванию дров рядом с большой чёрной металлической штукой.

– Спасибо.

Протягиваю телефон. Медведь распрямляется во весь свой немалый рост, головой едва не задевая потолок, отряхивает руки и колени продранных в нескольких местах джинс.

Интересно, это он моде следует или они сами пришли в такое состояние? Ставлю на второй вариант.

Оглядываюсь. Но кроме дровника, чёрной махины и нас здесь пусто. Если не считать слабую лампочку, которая изредка моргает, отбрасывая на стены неуютные тени.

– Ты рада?

– Нет, – отвечаю быстрее, чем успеваю подумать.

Криво улыбаюсь, обхватываю себя за плечи.

– Всё как-то не так. А кто такой Тигр?

Спрашиваю, чтобы отвлечься от откровенности, на которую меня всё время тянет в его присутствии.

– Хищник, – усмехается Медведь.

– И ты тоже?

Встречаюсь с ним глазами. И отступаю на шаг.

Подвал становится вдруг слишком тесным для нас двоих.

– И я. Тоже.

Он приближается на тот же шаг. Снова отступаю, но подвал действительно маленький.

Нога зацепляется за первую ступень лестницы. Я взмахиваю руками, пытаясь сохранить равновесие, но всё равно падаю назад.

Рывок. И вот я прижата к твёрдой груди.

– Принцесса, – вздыхает Медведь.

Как-то слишком уж тяжело, но у меня всё равно мурашки.

– Вот на черта ты мне встретилась, а?

И от вопроса несёт каким-то усталым принятием. Словно он уже всё передумал, принял решение, но оно не радует.

Только ведёт себя Медведь вразрез с собственным тоном. Широкие ладони обрисовывают изгибы моего тела. От груди и ниже до бёдер. Носом он утыкается в мою макушку и глубоко вдыхает.

Застываю.

– Умненькая, чистенькая, очень правильная. Чертовски красивая.Даже кофе варить умеешь, – хмыкает он мне в волосы.

– Я ещё и готовить люблю, – отзываюсь сдавленно.

Так и стою оловянным солдатиком. Не зная куда девать руки. Отказываясь обнимать сильную шею, хотя зудят кончики пальцев.

– Трындец котёнку.

Медведь со смешком отстраняется. Ловит мой взгляд. Просто смотрит, а у меня снова вибрации по всему телу.

– И Медведю? – прикусываю губу.

В этот раз – чтобы не улыбнуться.

– Медведю особенно.

А вот у него таких проблем нет. И я всё-таки улыбаюсь в ответ.

Он вытягивает телефон из моей руки. Засовывает в карман джинсов.

– Связь оборвалась. – Говорю, чтобы что-то сказать. – Наверное я долго разговаривала. Отследили.

– Принцесса, – Медведь качает головой. – Ты меня не слушаешь. Никто тебя не найдёт, пока я не захочу.

– А я?

– Что ты?

– Если я захочу.

В горле пересыхает. Я облизываю губы. Сглатываю.

В подвале становится как-то слишком душно. И то, что он давно меня не держит, не спасает.

– Тебе достаточно просто сказать.

И снова его голос! Проходит наждачкой по взвинченным нервам. Отзывается глубоко внутри меня.

И есть ощущение, что мы ушли совсем не туда.

– Тебя ведь научили говорить о своих желаниях?

Его пальцы касаются моих волос. Из хвоста выбилась прядь, и Медведь заправляет её за ухо. Но на этом не останавливается. Чертит по скуле и шее, ласкает ключицу, доходит до груди.

Боже! Вот кто заставил меня надеть кружевное бюстье вместо обычного лифчика!

А теперь его палец обрисовывает ореолу. И мне не надо видеть, чтобы знать как напрягается вершина соска от этих прикосновений.

Марк обычно грубо мял мою грудь, когда хотел получить разрядку. Закатывал глаза, работая собственной рукой. Словно я была кем-то между резиновой куклой или приложением к его оргазму.

Медведь же нежен. Осторожен. Хотя глаза, которые он не отрывает от моих, серьёзны. В них полыхает такой пожар и мощь, что я рвано сглатываю.

Знаю, он может заставить меня. Принудить. Но вместо этого сдерживается.

Прижимается ближе. Тянет за резинку и волосы рассыпаются по моим плечам.

– От тебя башню сносит, принцесса, – насмехается.

Только понимаю, что над собой.

– Честно?

Глупый вопрос. Детский.

Но никто и никогда не хотел меня так. Сильно. Мощно. С привкусом азарта и опасности.

– Проверь, – в его голосе заметная хрипотца.

Опускаю взгляд. Джинсы действительно не скрывают внушительный бугор на месте ширинки. Не тот фасон.

– Можешь потрогать, – со смешком отзывается Медведь. – Не наброшусь.

“Пока”, – неприкрыто звучит в его обещании.

А я… я никогда не держала в руках мужской член. Сначала пара парней, которые у меня были, просто не вызывали такого желание. Потом появился Марк, но он всегда справлялся сам.

И никто никогда не заставлял меня кончить. Никто и не стремился особо.

А потом пришёл Медведь.

Пока я сомневаюсь и кусаю губы, он решает всё за меня. Берёт мою ладонь и сам кладёт на свою ширинку.

– Страшно?

Вместо ответа мотаю головой. Чувствую под ладонью горячий и пульсирующий орган.

Едва шевелю пальцами, сжимая. И пугаюсь, когда Медведь с силой прижимает меня к себе.

– Подвал так себе место для подобных открытий.

Его язык скользит по моей ушной раковине, вызываю кучу мурашек и полубессознательное состояние. Прикусывает.

Ахнув, всё-таки обхватываю Медведя за шею. Слышу довольный рык в ответ.

– Поднимаемся, принцесса, – усмехается Медведь, прикусывая мне шею. – Я тебе кое-что покажу.

Я подозреваю, о чём он. Но уже в том состоянии, когда не могу сопротивляться. Поэтому едва заметно киваю.

А в следующий миг задыхаюсь от властного, жаркого поцелуя.

Мы сталкиваемся языками, он ловит мои стоны.

– Принцесса, – выдыхает.

Подхватывает меня за талию.

Но вдруг дверь над нами распахивается во всю ширину. А звонкий, уверенный голос произносит:

– Милый, ты здесь?

Глава 13

– Милый?

И наваждение отступает под влиянием капризного, уверенного в своих правах голоса.

Милый.

Какая же я дура!

Но выкрутиться из рук Медведя не так-то просто.

– Принцесса, – угрожающе рычит он.

– Я пойду.

Звучит жалко. Мои потуги выглядят ещё хуже. Но не держать же меня силой.

Это понимает и он. Позволяет соскользнуть по своему телу.

– Только не надо драм, – морщится.

Драм? Серьёзно?

– Я полная дура, – качаю головой.

Разворачиваюсь и упираюсь взглядом в декольте третьего размера. Поднимаю глаза на бриллиантовую каплю между ключиц, острый подбородок, скулы, прямой сделанный нос и большие голубые глаза. Блондинка с длинными волосами мгновенно переквалифицируется в дуру.

– Милый, я помешала?

И глазками так хлоп-хлоп. С меня на Медведя и ниже. По его телу, которое лучше любых слов говорит, что очень даже помешала.

– Что ты здесь делаешь?

Дальнейший диалог мне неинтересен. Выскочив из подвала, обхожу дом, поднимаюсь на второй этаж и лицом вперёд падаю в кровать.

Дура.

Дура, дура, дура!

Напридумывала себе…

А что я, собственно, придумала? Любовь с первого взгляда?

Угу. У кого-то свадьба на носу, какая ещё любовь!

Никакой. Просто…

Со стоном переворачиваюсь, тру лицо ладонями.

Просто Медведь не такой вот и всё. Просто я впервые столкнулась с подобной мощью и наглостью. С мужчиной, который считает, что ему позволено абсолютно всё.

Хочет – зажимает в тёмном углу. Хочет – разрешает пообщаться с папой. Хочет – тащит сюда любовницу.

Подумать только!

– Никто не найдёт, – передразниваю кривляясь.

Сажусь в кровати, скрещиваю ноги по-турецки.

Окно всё ещё распахнуто, лёгкий ветер колышет тюль с цветочным узором. Снаружи не доносится ни звука.

Что, решили скрасить скуку прямо в грязном подвале?

– А твоё какое дело, – бурчу.

Ну да. Никакого. Только до Медведя сама с собой я не разговаривала.

А где-то в городе, между прочим, волнуется Марк. И папа, разговор с которым оборвался посреди фразы.

А я здесь.

С Медведем.

И его непонятно кем.

Кстати.

Поворачиваюсь к двери, выдыхаю. Ладонями расправляю покрывало по обеим сторонам от себя.

Понимаю, что жду Медведя с объяснениями. Хотя бы, почему нас всё-таки нашли. Его, вообще-то, но в данной ситуации…

Додумать не успеваю, потому что дверь действительно открывается. Только за ней не Медведь.

– Привет, малыш, – самоуверенно улыбается непонятно кто.

– Вы ошиблись спальней, – поднимаю бровь.

– Да нет, я по адресу.

Она ведёт себя как дома. Хотя вполне может быть, что так и есть.

Конечно, мне слабо верится, что у Медведя есть жена, но кто его знает.

– Я Вика, а ты…

Она проходит в комнату, аккуратно закрывает за собой дверь и опирается крутым бедром о комод.

– Маша.

– Хм. Что же, Маша…

Она задумчиво обводит глазами спальню и возвращается ко мне. Только улыбка теперь ледяная, такой только замораживать.

Отвечаю такой же.

– Молодец, выбрала хозяйскую спальню. Сама или подсказал кто?

Хозяйскую? В смысле Медведя?

Надо было предупреждать, если для него это принципиально.

– Что вам надо?

Вряд ли эта Вика как-то связана с типом из клуба, но приятного всё равно мало.

– То же, что и тебе. Бурого.

Неосознанно морщусь. Пусть это его фамилия, но звучит грубо. Медведь мне нравится гораздо больше.

– Не понимаю, о чём вы.

Поднимаюсь, отряхиваю невидимые пылинки с джинсов.

Вика, в отличие от меня, в коротких шортах, кедах и топе. Всё на месте, ничего лишнего. Но мне всё равно не нравится.

– Всё ты понимаешь, девочка. Он мужик что надо и при этом адекватный. Так что не рассчитывай, что такое счастье достанется малявке вроде тебя.

– Я выхожу замуж, – сжимаю губы в тонкую линию.

– Мм. За Бурого?

И негромкий, издевательский смех от той, которую сюда, вообще, не звали.

– За своего жениха. Я люблю его, а вы можете развлекаться как угодно, – пытаюсь усмехнуться, но настроение совсем не то. – Если бы могла, я бы сюда не приезжала, так что адресуйте все претензии… хозяину.

Имелось в виду дома, но прозвучало, будто хозяину Вики. И она подхватывается, сквозь фальшивую улыбку проглядывает злой оскал.

И именно этот момент выбирает Медведь, чтобы всё-таки явиться.

– Что здесь происходит?

Да ничего особенно. Меня всего лишь принимают за твою постельную грелку. И предъявляют права на тело одного конкретного “мужика что надо”.

Хотя больше верится, что не на тело, а на кошелёк.

– Ничего, – цежу сквозь зубы.

Протискиваюсь мимо него, хотя это сложно. Медведь занимает почти весь проём, и я задеваю плечом его плечо.

А в следующий миг дверь с силой захлопывается, с той стороны раздаётся удивлённое восклицание. Мы остаёмся одни в коридоре, пока с той стороны возмущается запертая в спальне Вика.

– Принцесса, – с угрозой выдыхает Медведь, блокируя меня между дверью и собой.

– Я пойду. Вас… тебя там ждут.

В конце концов, не так я его уважаю, чтобы выкать. Да и разница в возрасте между нами не тридцать лет.

– Перебьётся.

Он ещё не рычит, но близок к этому.

– Почему же, – сверлю взглядом стену напротив, на него даже не смотрю, – девушка приехала, торопилась. Замуж, – добавляю с издевкой.

– Ты тоже.

Запрещённый приём. Настолько, что перехватывает дыхание, глаза широко распахиваются.

Да. Замуж. За Марка.

Так что вдвойне непонятно, что я здесь делаю, почему позволяю с собой так обращаться и с какого перепуга предъявляю ему претензии.

Дура.

– Да. Правда, – отзываюсь медленно. – Поэтому и пойду. В кухню.

Там всегда есть чем заняться: можно заесть стресс, можно что-нибудь приготовить. Максимальный простор для выбора.

– Принцесса, Вика…

– Меня. Это. Не. Интересует.

Всё-таки встречаюсь с ним взглядом.

– Вас наняли меня охранять? Вот и охраняйте. Всё остальное не в ваших компетенциях.

Вздрагиваю, когда его ладонь сжимается на моём запястье. С опозданием понимаю, что ему ничего не стоит его переломить. Просто сжать чуть сильнее, и хрупкие кости…

Но секунда, и я свободна. Медведь отстраняется на шаг, дверь комнаты распахивается, и из неё вырывается недовольная Вика.

– Какого, вообще, хрена! Бурый…

Но он смотрит только на меня. Усмехается и есть ощущение, что сильно зол. Причём моими стараниями.

– Так точно, Алина Владимировна, – открыто издевается.

А мне становится так обидно, что хоть плачь.

– Бурый! – снова возмущается Вика.

Но что там ей надо, уже не слышу. Разворачиваюсь и бросаюсь к лестнице, лишь бы быстрее развидеть этих двоих.

Вот только когда захлопываю за собой дверь кухни, не выдерживаю. С тихим всхлипом прячу лицо в ладонях и сползаю по ней прямо на пол.

Глава 14. Медведь

Пиздец.

Это просто грёбаный финиш.

Тело бросается было за ней, но торможу себя. Выдыхаю сквозь зубы.

Алина, мать её, Владимировна. Золотая девочка. И мой ночной кошмар.

Сладкий. Манящий.

Сбивающий с пути истинного ко всем чертям.

Кто же знал, что объект окажется таким. Тигр не уточнял, когда позвонил с просьбой помочь. В последний раз. Тем более, я даже вне штата уже полгода не числюсь.

Но нет. Солдаты бывшими не бывают. И друзей бывших не бывает. Пришлось впрячься, хотя меня устраивало быть владельцем клуба спортивной стрельбы. Без подработок.

Но Тигр очень просил. Теперь понятно почему. С этой девочкой любой другой из “Беркута” сразу поехал бы мозгами.

А ты не поехал?

Усмехаюсь.

Вспоминаю, как полночи крутился после особо горячего сна с принцессой в главной роли. А потом душ, от которого стало только хуже. Широко распахнутые удивлённые глаза. Хрупкое, гибкое тело под руками.

И всё, крышу сорвало только так.

Порадоваться, что не до конца? Стоило бы. Судя по досье, девочка в двадцать лет каким-то образом осталась невинной.

А здесь я.

Пиздец герой.

– Миш!

Вика трясёт за плечо. Видимо, уже не первый раз пытается дозваться.

Бесит.

– Пошла вон.

– Бурый! – возмущённо бьёт кулаком по груди. – Ты совсем охамел? Вообще-то, это я. Твоя девушка.

– Какого хрена ты припёрлась, девушка? – поднимаю бровь. – Я тебе вся объяснил ещё две недели назад.

– Объяснил?

Бля. Цирк уехал, клоуны остались.

Это, кстати, была одна из причин расставания. Вика слишком искусственная, а я не в том возрасте, чтобы этим наслаждаться. Все эти гипертрофированные обида, ревность, шок, радость от моего вида.

Тошнит.

– Ты написал “на этом всё”! И думаешь, что меня это устроит?

– Это твои сложности, Вик. Я тебя не звал и люто жалею, что ты вообще знаешь этот адрес.

– Да ты… как ты…

Задыхается от обиды.

– Молча. Мы расстались.

Хотя и не встречались. Так, трахались и разбегались несколько раз в неделю.

– Я против!

– Плевать мне, Вик.

– Что, и даже кофе не напоишь? – спрашивает мрачно.

– Сама попей, если хочешь. А лучше уезжай. Ты же как-то сюда добралась. Вот тем же путём и давай.

Принцесса уходила сильно не в себе. Это гложет.

Найти бы. Но утешать я всё равно умею только одним способом. Только сейчас он не в кассу.

– Миша, – жаркий выдох в ухо.

Вика вцепляется мне в плечо, прижимается грудью.

– А хочешь меня? Любым способом.

Твою же мать.

Наглая ладонь ложится на ширинку, где после принцессы незатухающий пожар.

Отдираю её от себя.

Не надо быть гением, чтобы понять – Вика не поможет. Никто не поможет с того момента, как я увидел дрожащую принцессу в компании мудака из клуба. Тот уже доставал шприц из кармана, пришлось действовать по ситуации.

И потом всю дорогу, как пятикласснику пялиться на обнажённые коленки. Ловить её ещё. И сильно напрягаться, чтобы не подняться в собственную спальню и заставить принцессу стонать моё имя.

– Не уедешь – вышвырну.

С этим напутствием оставляю Вику наверху, сбегаю с лестницы.

Но сдавленный, отчаянный всхлип тормозит на площадке между кухней и ванной. Дверь в кухню закрыта, ванная нараспашку.

Принцесса.

Сердце, о наличии которого я не подозревал, сжимается. Делаю шаг к закрытой двери, берусь за ручку.

Останавливаюсь.

Принцесса под запретом.

Мне её нельзя.

Мне.

Её.

Нельзя.

Не из-за папы, жениха и прочей мутоты. Просто она другая. Нежная, хрупкая. Мне её сломать, что чихнуть.

А ломать как раз не хочется. Но по-другому я не умею.

Про утешать уже говорил, да?

Отпускаю ручку, сжимаю кулак. Стою как полный кретин. Чувствую, что она за дверью.

Плачет?

Полный трындец.

Резким, отрывистым шагом выхожу из дома. Думаю пойти на турник, но не тянет. Никуда не тянет, кроме кухни и несчастной принцессы.

Но пойти к ней как раз самый худший вариант из насущных. Даже трахнуть Вику гораздо более адекватный.

Только я никогда не искал лёгких путей.

Поэтому вдыхаю полной грудью и посылаю всё к чёртовой матери.

Обхожу дом, открываю неприметную дверь и оказываюсь в кладовке. А из неё ещё через одну на кухне.

Вздыхаю.

Принцесса вздрагивает и поднимает красные, опухшие глаза.

И кто из нас умный?

В голове фарш, зато в груди сердце радостно долбит о рёбра.

Хреновый путь. Зато правильный.

А она продолжает сидеть на полу и смотреть на меня несчастными глазами. Отодвигается ещё, пытается вжаться в дверь.

– Далеко ушла?

Голос хрипнет напрочь.

Впервые вместо того, чтобы просто взять, хочется погладить по голове это чудо.

Ответа не жду. Подхватываю на руки, сажусь вместе с ней на ближайший стул.

Принцесса съёживается у меня на коленях. Прикрываю глаза от совсем неприличных мыслей.

Но проходит минута, вторая. Она вдруг начинает возиться, пока не устраивает голову на моём плече.

Кто бы знал, что это будет вызывать почти столько же удовольствия, сколько секс.

– Дура, – выдыхает она.

Поднимает глаза.

Усмехаюсь, отвожу прядь, которая лезет ей в лицо.

– Если только чуть-чуть.

Это гораздо лучше, чем накручивать круги на турнике, пытаясь компенсировать неудачный секс и её слова про охрану. От которой между нами осталось одно название.

– Вот почему охранять меня поставили именно тебя? Лучше бы…

Недоговаривает, отворачивается. Осознаёт, где сидит и пытается сползти.

Не даю.

– Это ты! Ты во всё виноват. Перевернул всю жизнь и теперь…

Из её груди вырывается очередной судорожный всхлип.

А у меня никаких моральных сил смотреть. Одно не перебиваемое желание.

Получить.

Успокоить.

Не отпускать.

Зарываюсь рукой в тёмные волосы, заставляю посмотреть на себя.

– Принцесса, я тебя не отпущу.

И доказываю, мигом откатываясь к подвалу.

Глава 15

Вот как можно ожидать от Медведя такого?

Гораздо больше верилось, что он психанёт, разозлиться или будет играть в молчанку. Вику свою опять же охмурит.

А вместо этого он здесь. Большой. Сильный. Укутывает в себя.

И пусть в первые мгновения я не поверила, что он рядом, потом расслабилась. И доверилась.

Говорю же дура.

Вдвойне, когда высказалась. Сопливо и не в тему, учитывая, что у меня свадьба, у него куча Вик.

Да у нас всё не в тему!

Успокоиться не получается. Прячу лицо на широкой груди, потихоньку вдыхаю резкий аромат парфюма. Прикрываю глаза.

– Вот почему охранять меня поставили именно тебя? Лучше бы…

А что лучше? Чувствовать себя под надзором?

Ага. Лучше просто чувствовать. Себя. Его.

Вот это всё лишнее и местами даже запретное.

– Это ты! Ты во всё виноват. Перевернул всю жизнь и теперь…

Снова всхлипываю. Истерика грозит затянуться и пойти по второму кругу. А я не хочу светить перед ним опухшими глазами и несчастной физиономией. Поэтому пытаюсь отодвинуться, встать, но властная рука зарывается в волосы.

Мм, дико приятное ощущение. На миг я забываю про слёзы и едва не мурчу. Пока эта же рука не фиксирует затылок. Заставляет встретиться с тёмными, серьёзными глазами.

– Принцесса, я тебя не отпущу.

Вздрагиваю. От тона. От смысла. От намерения.

Не отпустит? Как, если мы разные настолько, что дальше некуда.

Сходимся разве что на любви к кофе, но и здесь…

Здесь нежный, ласковый поцелуй выбивает из головы все правильные мысли. На контрасте с нашим тет-а-тет в подвале от этого поцелуя всё сжимается в груди.

Я вцепляюсь ему в плечи, сминаю ткань футболки.

И боюсь упасть. Не на пол, гораздо хуже. Упасть в собственных глазах.

Но остановить это безумие не могу.

– Моя принцесса, – хрипло шепчет Медведь. – Солнечная. Сладкая.

И мне действительно становится сладко.

Подумать только, я за неделю столько не целовалась с Марком, как с Медведем за последние сутки. Но что хуже всего поцелуи с моим женихом и рядом не стоят с этими.

Эмоциональными. Искренними. Страстными даже в своей нежности.

В то время как поцелуи с Марком больше похожи на те, когда целуешь щеночка. Мокро, холодно. Но если с собакой хотя бы чувствуешь радость, то с Марком одна вежливость.

Сейчас я это понимаю как никогда.

А стоило только найти Медведя, который покажет высший класс.

– Давай договариваться, принцесса, – выдыхает он, прижимаясь лбом к моему лбу.

А мне так тепло и уютно в объятиях, которые я ещё вчера считала опасными, что страшно.

– О чём? – шепчу едва слышно.

Под рёбрами буря. Я не понимаю, что происходит. Но так как раньше с Марком уже не хочу. А с Медведем боюсь. От мысли, что всё это надо как-то объяснить папе, вообще впадаю в панику.

– О нас.

Звучит волнительно. Вибрация проходит внутри меня, желудок скручивает узлом.

О нас.

Страшно. Страшно волнительно.

Но в его исполнении это звучит как-то монументально. Без шуток.

Да. С другой стороны, какие мы! Мы знакомы меньше суток!

Путаюсь в собственных чувствах и отчаянно мотаю головой из стороны в сторону.

– Пугливая принцесса, – раздаётся смешок у уха.

А потом он прикусывает это чувствительное место.

Ахаю. Подпрыгиваю на месте.

Табун мурашек проносится по всему телу. И возвращается тем же путём, когда я вдруг осознаю, насколько Медведь меня хочет.

Внушительное доказательство подпирает меня снизу. Замираю.

– Я не люблю истерики, принцесса. Поэтому ты не молчишь, не бежишь, а приходишь и рассказываешь, что тебя не устраивает. Ок?

Резко киваю. Зубы клацают о зубы.

– Что касается Вики…

Он вдруг встаёт вместе со мной. Через мгновение я сижу на столе, а Медведь стоит между моих ног. Опирается ладонями о столешницу, внимательно и цепко смотрит.

– Мы с ней расстались. А до этого просто трахались. И сюда я её не звал. Доступно объясняю?

– Д-да.

Не знаю, куда деть глаза. Медведь будто бы сразу везде.

– Только это твоё дело и…

– Принцесса, – он со смешком прищуривается. – Тебя надо уговаривать, да?

Снова отрицательно трясу головой.

Не надо меня ни на что уговаривать. Я и так в полном коматозе. Слишком много событий.

– Охранять я тебя буду, – хмык. – Так, как хочу и считаю нужным. А потом мы разберёмся с твоей свадьбой и свалим.

– К-куда?

– В тепло. Отдыхать. И чтобы никто не заморочил тебе вот здесь.

Медведь касается моего виска.

– Отдыхать? Вдвоём?

Мозг разрывает. Я почти замужем! Я не могу отдыхать.

Вот только ни разу при взгляде на Марка я не испытывала столько эмоций. Не говоря о том, что мой жених ни разу даже не подумал о моём удовольствии. Ему хватало своего, потом легко поцеловать меня в лоб и помахать рукой на прощание из красного кабриолета, который отец подарил ему на день рождения.

Его отец. Мой при виде такого подарка, мягко говоря, удивился, но промолчал.

– Хочешь позвать кого-то ещё? – усмехается Медведь.

А я вспыхиваю.

– Я не могу. У меня жених и…

И никто из нас не замечает звука открывшейся двери.

– Что, Бурый, потянуло на малолеток?