Текст книги "Лара. Пленница болот (СИ)"

Автор книги: Ноэль Ламар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 23

Очнулась оттого, что всё тело затекло, и я основательно промёрзла. Мы с Гришей от усталости вырубились прямо на земле, в окружении обгоревших трупов монстров.

– Эй, – толкнула я парня, – ты живой?

Он приподнялся на локтях, сонно хлопая глазами:

– Когда мы успели уснуть?

– Успели, – я встала и начала прыгать, пытаясь согреться, – а там родители с ума сходят. Вставай, пошли. Надо вызволять своих из плена.

– Как? – возмущённо спросил Гриша, – пламя не работает. И сами мы после стычки, как два курёнка, нас и мальчишка десятилетний одолеет.

– Не знаю, – клацала я зубами от холода, – а идти надо. Поднимайся.

Ворча, он встал, размялся. Вокруг было темно, как в погребе. Звёзды прятались за тучами, а неверный лунный свет не мог пробраться сквозь листву.

– Куда идти-то? – Гриша огляделся вокруг.

– Всё, что я помню, прочь от болота, – пыталась отыскать тропку, что вела сюда из села, но безрезультатно.

– Ага, и завтра окажемся на другом краю леса. Лара, придётся ждать рассвета.

– Блин, время теряем. Мало ли что этим упырям в голову придёт.

– Не боись. Им корм для монстров нужен, так что наших они не тронут, – Гриша поплотнее запахнул куртку и сел, облокотившись о ствол дерева, – иди ко мне, вместе теплее.

Я вспомнила наши поцелуи и смутилась. Что это было? Взрыв эмоций на пороге смерти? Или настоящие чувства? Влюбляться мне ещё не доводилось. Да, парни ухаживали, дарили цветы. Иногда я ходила на свидания. Но как-то всё это было мелко, будто не по-настоящему. Всё моё время занимали школа и тренировки.

Подошла поближе, присела рядом, Гриша сграбастал меня одной рукой, прижав к тёплому боку, потом поглядел на мою ветровку, распахнул свою куртку и укрыл меня полами. Мы сидели, пялясь в темноту.

– Как думаешь, что сейчас происходит с остальными тварями? – Спросил он, – ведь мы перебили не всех.

– Надеюсь, они также, как эти, стали беспомощны, – столкнуться с ещё одной оравой монстров было выше моих сил.

Ночь поглотила все звуки, или лес был совершенно необитаем, но неслышно было ни единого шороха, кроме шума листвы над головой. Глаза закрывались, я примостилась на плече Гриши и задремала.

– Лара, – тихо потряс он меня за руку, мне казалось, что я только прикрыла глаза, а уже забрезжил тусклый рассвет, в разрывах грязных облаков, – можно идти, не заблудимся.

– Интересно, который теперь час? – потянувшись, встала с земли.

– Часов пять, светает рано. Может, ещё успеем пробраться в деревню, пока все спят. Идти тут недолго.

Мы потопали по едва заметной в сумерках тропке и скоро уже шли через луг. Подошли к деревне, обогнули её по периметру. Ломиться через ворота – плохая идея. Забор может и так себе защита от монстров, но хорошая от людей. Нигде не было видно ни единого просвета, гнилой доски или ещё какой возможности забраться внутрь.

На лице у Гриши появилась кислая мина.

– И что теперь? – Он в очередной раз проверил доски на прочность.

– Давай поищем камень или что-то подходящее, по чему можно взобраться.

Мы обшаривали траву и чахлые кусты, только тщетно. Солнце поднималось всё выше, и с его лучами таяла наша надежда.

– Ты сможешь выдержать мой вес? – повернулась я к Грише.

– Должен, – кивнул он.

– Вставай к забору. Я залезу тебе на плечи и дотянусь до края досок, там уже вскарабкаюсь.

– Дальше что? Мне как потом? Нет, не пойдёт, – Гриша тряхнул седой чёлкой.

Мы порыскали ещё вдоль изгороди и отыскали широкую доску.

– Можно упереть один конец в забор, повыше и вскарабкаться по ней, – сказала я Грише.

Дотащили её, подняли один край и прислонили к ограде. Проверили на прочность. Доска немного подгнила, но наш вес должна выдержать.

– Я первый, – сказал Гриша, тоном, не терпящим возражений, – мало ли кто там.

Он полез вверх, доска отчаянно трещала, но пока держалась. Забрался до перекладины, чуть не перевернувшись, кое-как уцепился за край забора и подтянулся на руках. Заглянул внутрь, покрутил головой:

– Чисто.

Гриша приподнялся и перелез через ограду, скрывшись с глаз.

Я аккуратно добежала по доске до забора, уцепилась за край и уже перелазила внутрь, когда рядом со мной очутилась голова парня:

– Это ты как? Так быстро? – удивился он.

– Тренировки, – подмигнула я и спрыгнула на землю.

– Во даёшь, – улыбнулся Гриша, – пошли, пока никого нет.

Мы, пригнувшись, добежали до склада, огляделись вокруг. Никого не видно. Нам повезло, что уверенные в крепости клеток, селяне не ставили охрану.

Потихоньку приоткрыли дверь, скользнув внутрь.

– Призраки! – заверещал кто-то.

– Тише ты, – погрозил кулаком Гриша, – а то сейчас покажу, как привидения бить умеют. Придурок.

Все повскакивали с ног, сонно озираясь по сторонам.

– Лара! – Мама прильнула к решётке, заплаканные глаза покраснели, лицо припухло. Папа выглядел не лучше.

– Как вам удалось сбежать? – спросил дядя Лёша.

– Мы же супермены, – рассмеялся Гриша, – Семён сам так сказал. Спалили матку. Ну и страшилище, фу.

– Как? Ну-ка, расскажите! Что теперь? – сыпались расспросы со всех сторон.

– Погодите, – остановила я гвалт, – давайте решать, как поступим дальше? Надо выбираться из этой деревни.

– Ты сказал, матку? – Мама надела очки, до этого сдвинутые на лоб, – значит, моя теория была верна…

– Что она меняет? – подошёл ближе дед Михей.

– Сейчас объясню. Дети, расскажите всё подробнее.

Мы в деталях описали события вчерашнего боя.

– Оля? – Папа подошёл к маме, которая тёрла пальцами переносицу, – что скажешь?

– Так я и полагала. Она разумна и управляет своими солдатами. Мы попали на территорию лишь одного из кланов, так сказать. И это не Земля. Вернее не та, где жили. Какой-то вариант альтернативной Вселенной. Или что-то типа того. Трудно определить навскидку. Она сказала: вы пришли к нам. Значит, они жили здесь изначально. Это всего лишь …

– Чего? – спросил дядя Лёша.

– Это всего лишь одна из многих маток. Могу предположить, что у каждого сообщества монстров свой ареал обитания, и довольно обширный. Нам их всех вряд ли удастся одолеть. Твари быстро учатся.

– Всех и не надо, – Лев Андреевич приблизился к прутьям, – достаточно будет зачистить ареал одного клана, как здесь. И жить, не выходя за его границы.

– А есть что? – Спросил дед Михей, – ты тут хоть одну зверушку видел? Грибами питаться, так на них долго не протянешь.

– Деревенские же где-то берут еду, – вмешался дядя Лёша.

– Нам нужен язык, – сказал дед Михей, – ну, доносчик, в смысле. Разузнаем всё обстоятельно, а потом уже будем решать.

– Сейчас, что делать? – Гриша стоял посреди клетей, уперев руки в бока, – так и собираетесь тут сидеть, судачить?

– Открывай, – рассмеялся дядя Лёша, – сейчас покажем им кузькину мать.

– Что вы задумали? – Прижался лицом к прутьям мужчина, который был тут до нас.

– Как что? – удивился дядя Лёша, – переловим это шельмово отродье, да и сведём в лес к монстрам. Пусть на своей шкуре узнают, каково это.

– Женщин и детей тоже? – не унимался тот.

– Нет, брат. С бабами я не воюю.

Пока они болтали, Гриша плавил замки: его способности восстановились.

– Подожди, – остановил его папа, – дай лучше я, твои силы нам ещё пригодятся. Лара, молнии работают?

Я подняла руки, по ним побежали искры.

– Порядок.

– Отлично, – папа просто выломал по паре прутьев, освобождая проход.

Все выбрались из узилищ.

– Побудьте здесь, мы поищем, чем можно обороняться, – отец и дядя Лёша вышли за дверь.

– Девоньки, оставайтесь на складе, – сказал дед Михей, – куда вам против мужиков тягаться.

– Ну нет, – возразила Мария, – там и бабы есть, во-первых, думаешь, они в сторонке стоять будут? А потом, за детей моих… Мне сейчас сам чёрт не брат.

Люба и Зоя молча кивнули, соглашаясь с подругой.

Вернулись мужчины, таща в руках вилы, топоры, несколько прочных жердин.

– Вот, всё, что удалось найти, – высыпали они на пол свою добычу.

– Смотрите, – папа поднял самую настоящую бейсбольную биту, – отличная вещь! – махнул ей пару раз в воздухе.

– Ага, – усмехнулся Гриша, – особенно в ваших руках.

– Какой будет план? – дед Михей поднял топор, покрутил его.

– Идём к Семёну, он тут всем заправляет, – ответил папа.

– Добро, – Михей закинув топор на плечо, пошёл к двери:

– Вы с нами? – спросил он «стареньких» сидельцев.

Двое мужчин кивнули.

– Вот этого, блаженного – указали они на парня, что сидел в глубине клети, поджав к груди тощие ноги, – оставим здесь. Он повредился умом.

Мы выбрались наружу, обошли склад и за кучами навоза прокрались к улице, что вела прямиком к дому старосты.

Людей ещё видно не было, странно, деревенские встают рано. Короткими перебежками добрались до избы старосты и замерли, укрывшись за стеной одного из домов. Как только громкий стук сердца унялся, я расслышала голоса.

Оказалось, большая часть селян собралась перед крыльцом и что-то негромко обсуждала.

– Вот это попадос, – прошептал Гриша.

Глава 24

Мы замерли: одно дело справиться с горсткой людей, другое – вся деревня.

– Действуем так, – сказал отец, – будем использовать способности. Лара, Гриша, выходите, делайте по одному предупредительному залпу. Насколько хватит ваших сил?

– Если на полную мощность, как вчера, не более десяти-двадцати минут, – ответил Гриша.

– Достаточно, – кивнул папа, – наша задача их напугать, в бой вступаем только в крайнем случае.

– А как же Фёдор? – Спросил дядя Лёша.

– Он может заслонить собой одного, максимум двоих. Нам Угрюм не опасен.

– Выходим? – дед Михей оглядел нас.

– Может, подслушаем, о чём разговор идёт? – Предложила Мария.

– А давайте, – кивнул дядя Лёша, – всё полезно будет.

Мы замолчали, прислушиваясь.

– Зачем им рассказали о монстрах? Что договор у нас есть? – возмущалась какая-то женщина.

– А что это меняет? – спросил Семён, – они не разбегутся, как и остальных, свезём их в лес, да и дело с концом.

– Потом что? – вышел вперёд высокий, широкоплечий мужчина, – дальше кого им отдашь? Ты уже всех стариков свёз, ровно на погост. Хотя на кладбище было бы гуманнее. Ехать в город надо.

Староста скривился:

– В городе своих ртов хватает. Сами знаете, они нам продукты дают в обмен на молоко и мясо. Что мы к ним попрёмся?

– С коровами и пойдём, неужели земли не хватит там какую сарайку справить? Дети в безопасности жить будут. Что мы тут видим? Трясёмся от страха, как и прежде, только ещё и людей им своими руками скармливаем, – запричитала тётка в цветастом платке.

– Ты, глупая женщина, Дарья, – повернулся к ней Семён, – говорят тебе, не нужны мы в городе.

– А давай-ка, в следующий раз я с тобой съезжу и сам посмотрю, нужны или нет. Что-то темнишь ты, – добавил высокий мужчина.

Поросячьи глазки Семёна забегали:

– Ну, к чему это, Матвей? Разве ж я обманывал когда-то?

– Ты нас уговорил стариков своими руками монстрам в пасть сунуть, а теперь и детей скармливаешь. Ведь малые ещё и Лара, и Гриша. Нам ничего плохого не сделали. Ольга Романовна деток наших и нас самих лечила. Мужики вместе с нами избы чинили. Не по-людски это, – Матвей покачал головой, – не нравится мне так жить. Вы как хотите, если с собой в город не возьмёшь, пешком уйду.

– Иди, – хмыкнул Семён, – тварям всё равно, кого жрать.

– Ты нам зубы не заговаривай, – взвизгнула противным голосом низкая тётка, – сам с людоедами договаривался, да непонятно как. Теперь с городом голову морочишь. Кончатся чужаки, нас поведёшь на съедение. Пошли в город!

Мы переглянулись.

– Вот так поворот, – улыбнулся Гриша, – на такой волне, может, и селяне за нас будут.

– Тут ещё бабка надвое сказала, – почесал макушку дед Михей, – они к своим привыкли. Одно дело промеж собой хаяться, а другое – за чужого заступиться. Не больно они жалились, когда прошлых скармливали.

– Пойдём, выйдем к народу, – сказал дядя Лёша, – всё, что надо, уже услышали.

– Лара, Гриша, – позвала мама, – вы пока держитесь позади. Не пугайте их раньше времени.

Мы спрятались за спинами мужчин и потопали вслед за ними.

Лица сельчан при виде наших стали напоминать сломанный калейдоскоп: смятение, злость, удивление, растерянность. Всё смешалось. Народ непроизвольно отступил на шаг назад, будто привидений увидели. Наверное, так оно и было. Всех уже похоронили. Заочно.

– Вы… К-к-как здесь? – Семён забрался на крыльцо, – Забыли? Уговор у нас был?

– Уговор? – возмутилась Мария, – ты же, сукин сын, грозился детей наших убить.

Сельчане зароптали, детвора, бегавшая здесь же, с опаской прижалась к родителям.

– Выбора у нас нет, – пробормотал староста, – самим жить охота.

– А что за город? – Лев Андреевич обратился к деревенским, – вы же нам говорили, нет здесь других селений.

– Так мы и сами туда не ходим, – словно извиняясь, ответил какой-то мужичок, – только вот Семён ездит с Володей и Саньком, – ткнул он пальцем в здоровых бугаёв, которые вывозили нас в лес.

– Подельнички, стало быть, – вмешался дед Михей.

– И долго вы тут сидеть собираетесь? – папа обвёл взглядом растерянный народ, – пока, кроме старосты никого в деревне не останется? Как потом от тварей откупаться будете? Жребий тянуть?

Люди пристыженно молчали.

– Прекращать надо это изуверство, – сказал дядя Лёша, – собирайтесь и пойдём в город. Мы поможем добраться. Через все болота прошли, от тварей обороняясь. И сейчас не оплошаем.

На лицах деревенских засветилась надежда.

– И правда, – поддакнул кто-то, – сколько можно здесь сидеть. Раньше монстров куда как меньше было, в месяц одного схарчат, и всё. А теперь. Всё им мало.

Меня передёрнуло: сколько же времени они скармливали своих односельчан и попаданцев? И испугались только тогда, когда к их порогу беда подкралась. А так бы и дальше сидели. Идти с ними куда-то отчаянно не хотелось. Первые же подставят кого угодно, нас или своих. Нет в таких людях ни сострадания, ни совести.

– Да одумайтесь вы, – заломил руки Семён, – как пойдёте через лес, полный монстров?!

– Нормально, – я и Гриша вышли из-за спин, – как мы ходили.

Староста при нашем виде побледнел как полотно, тихо оседая по стеночке.

– Быть не может… – он перекрестился.

Народ стих, во все глаза глядя на нас.

– Чего? – Весело спросил Гриша, – похоронили уже? Это вы поторопились.

Матвей пришёл в себя первый:

– Как же вам удалось вернуться?

– А мы убили матку, и прихвостней её, – Гриша воспламенил свои ладони, – идёмте с нами.

Люди обрадованно зашумели. На лицах появились улыбки.

– Так зачем идти? Если этих тварюг нет, то и мы можем остаться, – молодая женщина, прижимавшая к себе ребёнка, мелко крестилась.

– Нет, – мама поправила очки на переносице, мужчины расступились, пропуская её вперёд, – у меня было время изучить монстров. И по последним данным, которые сообщили мне дети, твари заняли всю планету или большую её часть. А значит, и ваш лес долго пустовать не будет. К тому же не все монстры были вчера в чаще, кто-то из них ходит на разведку и довольно далеко от гнезда. Так что у вас есть лишь короткая передышка, во время которой, может быть, удастся добраться до города без происшествий.

Радость, сиявшая на лицах, потускнела, глаза потухли, и снова в них осталась лишь беспросветная тоска.

– А теперь расскажите, что это за город? И как далеко он отсюда? – папа подошёл к Матвею.

Тот почесал голову:

– Видишь ли, мы, в общем-то, и не знаем толком. Семён всем заправляет. Когда объявились твари, многие селения были разорены, а оставшиеся собрались вместе, тут недалеко был наш районный центр. Там поставили стену, высокую, из бетона. Монстрам по ней не забраться. Так и живут. Наладили натуральное хозяйство. Мы с ними меняемся продуктами.

– А что, овощи они растить могут, а коров нет? – вмешался дед Михей, – странно это.

– Ничего странного: с появлением скелетов солнце постоянно спрятано за тучами. Вы сами видите наши делянки. Чахлые, огород не родит. Овощи гниют прямо в земле. Едва удаётся собрать несколько килограмм. А у них теплицы.

– А коровников нет? – не сдавался старик.

Матвей разозлился:

– Чего к словам цепляешься? За что купил, за то и продаю. Не видел сам, не знаю.

– Будет вам, – махнул рукой дядя Лёша, – поговорили, и хватит. Расклад такой, кто хочет, пойдёмте с нами. Кто нет – оставайтесь, ждите, пока Семён вас скормит уцелевшим тварям или тем, кто придёт вместо них. Задержать нас вы не сможете, пытаться не советую, – он кивнул в нашу сторону и похлопал ладонью по обуху топора.

– Мы так жили много лет, – заверещал вдруг староста, – а тут вы, благодетели. Не слушайте их, никому мы в городе не нужны, им самим места мало. Не пустят нас.

– А вот и проверим, – ответил Матвей, – как хотите, – обернулся к сельчанам, – я иду с ними.

Он отошёл к нам, сложив на груди мощные руки.

– И я… мы тоже… – понеслось из толпы.

Люди подходили к нам, пока возле Семёна остались лишь его приспешники.

Дверь избы открылась, и на пороге появилась Анна:

– Змеи вы подколодные, – она трясла полотенцем в руках, – сколько лет на вас Семён горбатился. На свой страх и риск ездил, продукты привозил, чтобы дети ваши не голодали. А вы…

– Ты нас не стыди, – крикнула какая-то женщина, – знаем, о ком он горбатился. У вас-то всегда полна чаша, а нам что остаётся?

Вдруг толпа начала расступаться. Позади неё показался Фёдор. Мутным взглядом обвёл он собравшихся:

– Что, Семён, от меня тоже решил избавиться? Да только не вышло, как с этими, – кивнул он в нашу сторону.

Неверным шагом двинулся к старосте, тот подпёр входную дверь, от страха забыв, как та открывается.

– Стоять! – прикрикнул дядя Лёша, – Фёдор, ну-ка повремени. Ты с ним тут дружбу водил, поясни толком, что происходит?

Угрюм оскалился:

– Да уж, довелось послушать, пока они свои планы обсуждали. Ну, что же, поделюсь и с вами. Мне от этого хуже не будет. На одном условии.

– Каком же?

– Уходите отсюда, деревню оставьте мне.

– Зачем? Как от тварей спасёшься?

Фёдор ухмыльнулся:

– Ваш разговор я тоже слышал. Убили матку, и поделом. Проживём как-нибудь.

– Это не нам решать, – вмешался дед Михей.

– Так я и не у вас спрашиваю, – ответил Угрюм, – так как?

– По рукам, – сказал Матвей, – а теперь говори.

Глава 25

Фёдор неверным шагом подошёл к стоявшей под окном лавке и сел, облокотившись о стену:

– Меня тоже опоили, – усмехнулся он, – только вот дозировку не рассчитали. Так о чём я, – наморщил Угрюм лоб, – ах, да. Вы должны Семёну благодарны быть, – ткнул пальцем в сельчан, – город долго не простоит.

– Как так? – удивился дядя Лёша.

– А так. Договорился он с маткой, что провезёт в город на своей телеге парочку тварей. И те ночью откроют ворота. Вы не смотрите, что они туповатые, матка ими, как куклами своими управлять может. Угодья для монстров здесь худые. Всех, что нашли, поели. Сёла далеко за топями, да и там с этой напастью жить научились. А тут только мы и городские. Задумала их главная, значит, пробраться туда. Раньше твари ей пищу в своих желудках носили, как птенцу, пока матка не окрепла. Да только ей свежая кровь нужна, чтобы сильнее стать, и захватить побольше территорий, где можно питаться и новых тварей плодить. Семён должен был не только монстров в город запустить, но и отравить колодцы кровью королевы, эта гадость вводит человека в кому. Потом твари подвесят их в коконах, как консервы и будет Семён кормить мату, беря тушки из запасов, – он противно рассмеялся дребезжащим голосом.

Теперь пришёл и наш черёд удивляться: такого поворота не ожидал никто. Мы молчали, не зная, что сказать. Чудовищно. Отдать на растерзание целый город.

– Да ты что, ирод, – Матвей сжал кулаки, – осчастливить нас решил? Столько народу погубив? Нас с каждым годом всё меньше. Сколько людей будет через двадцать-тридцать лет? Должны мы любого отстаивать, выжить помогать. А ты, вон как задумал…

– А давайте его в лесу привяжем? – предложил Гриша, – заступница его вчера синим пламенем сгорела, остальные такими добрыми не будут.

Семён затрясся, как заяц под дулом ружья:

– Я же ради нас… вас. Да мы бы как короли зажили…

– Ты никогда сердобольным не был… – Матвей нахмурил брови, – но чтобы так…

– Нечего обсуждать, – дядя Лёша подошёл к Матвею, успокаивая, положил руку ему на плечо, – собирайтесь. Мы отыщем свои вещи и завтра на заре отправимся. К вечеру должны до города добраться.

– На телеге полдня туда ехать, – встряла какая-то женщина.

– Тем лучше, – улыбнулся Пётр, – не придётся ночевать в лесу. Топи там есть?

– Небольшая. С хорошей гатью, проблем мне будет, – Матвей, скривившись, отвернулся от Семёна, – телега запросто проезжает, что же мы не пройдём?

– Тогда заканчивайте базар, – заговорил дед Михей, – этого в клеть, пущай сам посидит там. Потом решим, что с ним делать. Кто идёт?

Всё деревенские подняли руки, даже прихвостни старосты.

– Не понял, – Фёдор на свежем воздухе отдышался, вернулся нормальный цвет лица, – а я как же?

– Хотел остаться, пожалуйста, – хмыкнул дядя Лёша.

– Э, так я думал, со мной кто будет. Володя, Саня? Вам зачем в город?

Бугай, похожие друг на друга, как двое из ларца, переглянулись:

– Ищи дураков. Прислугу себе ищешь? – заговорили они почти в унисон.

– А мы вас тоже с собой не звали, – прищурился дед Михей, – зачем нам прихвостни Иудушки?

Мужики растерянно заморгали:

– Не при делах мы, – развели они руки, – с нами он планы не обсуждал. Мы помогали только. Погрузить, разгрузить.

– Ага, – добавил Гриша, – в клетки посадить, тварям скормить. Отличные помощники, – задрал он вверх большой палец.

– Чего с ними валандаться, – нахмурился дядя Лёша, – Денис, дети, отведите их в клетки, пусть посидят.

Троица, сложив руки за спиной, как арестанты, прошли на уже знакомый склад. Замки почти всех клеток были испорчены. Уцелела одна, с умалишённым парнем.

– Открывай, – подтолкнул папа в спину Семёна.

Тот, тяжко вздохнув, полез в карман за ключами. Отперев клетку, обернулся к нам:

– Надеюсь, всех вас монстры схарчат, не подавятся.

– Смотри, как бы сам на обед к ним не попал, – Гриша метнул маленький сгусток пламени под ноги мужчинам. Те торопливо забрались внутрь, где противно и тоненько хихикал блаженный.

Семён обернулся, схватился за прутья клетки:

– Всё равно твари и до вас доберутся! – черты его лица исказились, кожа словно натянулась, облегая скулы. Меня передёрнуло, староста и сам становился похожим на монстров.

– Лара, ты чего? – тронул меня за плечо Гриша.

– Смотри на него, – я кивнула в сторону Семёна.

Взгляд мужчины помутнел, словно его глазами кто-то чуждый смотрел на этот мир. Папа тоже подошёл к нам:

– Сдаётся мне, не совсем уже это Семён…

Староста оскалился:

– Совсем, не совсем. Вы все сдохнете, а меня никакая тварь не тронет.

– Пошли отсюда, – покачал головой отец, – в нём мало чего человеческого осталось.

Мы заперли дверь на склад и направились в дом, чтобы собрать вещи.

– Есть у меня подозрение, что на Семёна каким-то образом повлияла та матка, и со временем стала руководить его действиями, – негромко заметила я, папа и Гриша просто кивнули, молча со мной соглашаясь.

Вернувшись к срубу старосты, увидели, что маму окружили женщины, расспрашивая о монстрах. Правда ли удастся без опаски добраться до города?

Фёдор обескураженно оглядывался по сторонам, народ разошёлся собираться в дорогу, и с ним никого не осталось.

– Я тут подумал, – начал он, – с вами подамся.

– Нет, – спокойно ответил отец, – ты нас здесь подставил, монстрам на съедение отправил. Боюсь представить, на что ещё способен. Оставайся со своими дружками.

Из дома вышел дядя Лёша наперевес с вместительным рюкзаком.

– Ты не можешь решать за всех, – сжал кулаки Угрюм, – и силёнок ваших маловато, чтобы со мной справиться.

– Поглядим, – папа поднял в руках биту.

– Эй, охолонитесь, – дядя Лёша встал между мужчинами, – в чём дело, Денис?

– Решил он с нами идти, тут, видишь ли, прислуги не осталось, кроме Наташи, – папа похлопывал битой по ладони, – а я думаю, что незачем с собой его тащить. Проблем и так хватает.

– Верно, – кивнул дядя Лёша, – Фёдор, уговор был такой: мы уходим – ты остаёшься. Всё честь по чести.

– Передумал я, – нахмурился Угрюм, – не имеете права бросать нас здесь. Хоть Наташу пожалейте.

– Смотри, – усмехнулся папа, – про жену вспомнил.

– Брось, Денис, с ним собачиться, – махнул рукой дядя Лёша, – ничего не докажешь. Пошли, вещи наши отыщем, Семён уже к себе в сарай их пристроил.

Мы остались присмотреть за Фёдором.

– Чего они с ним носятся? – возмутился Гриша. – Запереть его к остальным. Там ему самое место.

– Согласна, – кивнула я, – он нас продал, как только возможность выпала. Иногда взрослые слишком гуманны.

– Ты и я тоже вроде не дети, – парень положил руку мне на плечо. Мы не говорили о тех поцелуях, но при каждой возможности, Гриша старался тихонько приобнять меня. Мне нравились его ненавязчивые ухаживания. И забота обо мне.

– Тебе, может, тоже надо собраться? – Гриша чуть отстранился, заглядывая в глаза.

– Что мне собирать? Вещи и те не мои. Я же в рюкзаке еду несла, так что он теперь, вроде как без надобности.

– Горючего бы поискать, – Гриша потёр подбородок, – твари ещё остались. Хоть их днём и не видно, но кто знает, успеем ли мы дотемна добраться до города. С нами дети. Может, керосин где в заначках есть?

– Собирались же за Фёдором приглядеть?

– Да ну его, куда он от нас денется, – тряхнул Гриша седой чёлкой, – керосин важнее.

– Ты иди, а я всё же пригляжу.

Гриша развёл руками, но спорить не стал и отправился к местным, узнать, у кого, что сохранилось в запасах. Мама с присмиревшей Анной и другими женщинами, поднялись в дом, собрать еды в дорогу. Кладовые старосты были заполнены до отказа, не то что у других.

Разжившись горючим, Гриша вернулся в дом, нас как раз позвали на ужин. Я покосилась на хмурого Фёдора, за которым пришла его жена.

– Я тоже голоден, хватит меня стеречь, отпусти поесть, – буркнул недовольно мужик.

Я помялась, посмотрела на его бледную и тощую жена и неуверенно кивнула. Парочка пошла в дом, где их приютили кто-то из деревенских, я же присоединилась к своим.

На большой кухне поместились почти все деревенские, детям накрыли отдельный стол в одной из комнат.

– Ну всё, – сказал дядя Лёша, прихлёбывая суп, – с рассветом выходим.

– Добро, – ответил Матвей, – к вечеру уже в городе будем, там уж пристроят. Поди, не выгонят с детьми. Скотину тоже с собой уведём. Всё не с пустыми руками придём. С приданным, как хорошая невеста, – хохотнул он.

Поужинав, никто не спешил расходиться. Пили чай, обсуждали дорогу. Нас расспрашивали, как мы попали в эти края, рассказывали о своей жизни. Женщины тихо охали, слушая, как пробирались через болота.

– Эй, а что это там, – близоруко прищурился дед Михей, – горит, что ли?

Мы бросились к окнам. Над деревней занимался пожар. Позади последних домов поднималось зарево, освещая темнеющие улицы.

– Пожар! – заголосили бабы.

– Во двор, бегом! – скомандовал дядя Лёша.

Только никого не надо было просить, через минуту мы и так стояли посреди деревни, а к нам навстречу спешил огненный смерч, дома занимались один за одним, как сухие спички. Зарево стало вторым солнцем, ярко освещая всю округу.

– Бежим тушить, – рванули мужики.

– Куда?! – одёрнул их дядя Лёша, – хватайте скарб и детей, отходите к воротам. Деревне уже не помочь

– Семё-о-о-он! – закричала, упав на колени, Анна, загребая пальцами дорожную пыль.

Мама подскочила к ней, помогла подняться. Кто-то принёс воды. По лицу помертвевшей женщины текли крупные слёзы, тело била дрожь. Страшная смерть. Потемневшие от сажи стены склада ещё стояли, но крыша провалилась, и теперь из помещения валил густой чёрный дым. Ревели коровы, запертые в горящем хлеву.

– Скотина как же! – причитали женщины.

По деревне поплыл запах палёного волоса и жжёного мяса. Половина домов уже занялась, никто и не пытался спасать имущество, благо вещи в дорогу были снесены к дому старосты.

Дети испуганно застыли у ворот. Остальные, сетуя, смотрели, как огонь забирает всё, что они создавали годами.

Гриша к чему-то внимательно присматривался, потом потянул носом:

– Смотрите, – он показывал между домами, где бежала огненная дорожка, – кто-то поджог керосином. Чувствуете запах?

– А где Фёдор? – оглянулся по сторонам папа.

Словно в ответ на его вопрос, из огня вышел Угрюм, прихлопывая на себе тлевшую одежду и гнусно ухмыляясь:

– Теперь все в город пойдём, – он отбросил полыхавший факел, разбрасывающий на ветру искры. Тот угодил в дом, и строение занялось, огонь облизывал брызги керосина, набирая силу.

Все замерли. Жуткий поступок выбил из колеи. Голоса стихли, лишь пожар пел свою песню, набирая силу.

– Ты что же это? – едва слышно спросил Матвей, закатывая рукава рубахи, – я тебя голыми руками…

Он подбежал к Фёдору, ударив его пудовым кулачищем, но тот лишь усмехнулся, с неожиданной силой оттолкнув мужчину от себя. Его кожа мерцала в отблесках беснующегося пламени.

– Не справитесь вы со мной, – заржал он, – силёнок не хватит. Я всегда добиваюсь своего, так что идём вместе!

Из толпы вышел папа:

– Не выйдет, – он зашагал в сторону Угрюма.

Остальные опасливо поглядывали то на Фёдора, то на приходившего в себя Матвея. Время и лишения отлично воспитали полную деревню трусливых существ.

Фёдор, расставив ноги, ждал отца. Черты его лица заострились, сделав его похожим на тех самых монстров. Только этот убивал не от голода.

Мужчины сцепились молча, борьба продолжалась недолго, отец провёл один из приёмов, которые учил вместе со мной, и перебросил его через себя. Фёдор отлетел почти к ногам людей, зарычал, поднялся:

– Тебе со мной не справиться. И способности не помогут. Свои есть.

Он кинулся к папе, схватка продолжилась. Несмотря на отцовскую силу, Фёдор продолжал успешно отбиваться от его ударов, словно и не было у отца никакого дара.

– Гриша, присмотрись, мне кажется, или свечение от Угрюма меркнет? – я толкнула его в бок.

– Точно, – парень пригляделся.

Мерцавшая кожа Фёдора будто начала тускнеть, по лицу заструился пот.

– Отцу надо помочь, – показала на ограду, по которой бежал огонь, – ещё немного, и мы окажемся в ловушке.

– Заторможенные эти деревенские, что ли?

Дядя Лёша выбежал из дома с детьми, держа в руках запас провизии. Увидев драку, сложил кули на крыльце и ринулся к отцу. Фёдор вывернулся из захвата папы и успел ударить под дых Алексею, тот согнулся, хватая ртом воздух.

– Откуда у него столько сил? – Гриша распахнул глаза.

– Мне кажется, он тянет силу отца, гляди, – кожа снова замерцала.

– Хреново, – парень запустил пятерню в волосы

– Ну-ка, стой здесь. Как крикну, брось в лицо Фёдора фаербол, только отца не зацепи.

– Легко сказать, – растерянно ответил Гриша, – давай лучше я.

Он сделал пару шагов к дерущимся, но я остановила его:

– Доверься мне, прошу.

– Ладно, – кивнул он, – беги.

Никем не замеченная, подобралась ближе к мужчинам, которые обменивались ударами.