Текст книги "Лара. Пленница болот (СИ)"

Автор книги: Ноэль Ламар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 20

Потянулись похожие друг на друга дни, нас кормили, как на убой. Делать ничего не давали, максимум помочь хозяйке по дому. Отыскалась замызганная колода карт, и Пётр, Леонид и Трофим целыми днями «дулись» в картишки. Фёдор иногда «радовал» нас своим визитом. Он сдружился с Семёном, что нас удивило: нелюдимый Угрюм и болтливый староста представляли из себя весьма колоритную парочку.

От безделья мы с Гришей украдкой обследовали деревню. Местные к нам привыкли и особо внимания не обращали, да и мы старались не сильно мозолить им глаза.

Ничего интересного или необычного не наблюдалось. Селяне работали на огородах, скотном дворе. Изредка ездили куда-то на телеге. С нами общались неохотно. За две недели, что мы провели здесь, с нами болтали только Семён и Анна, остальные либо отмалчивались, либо бурчали что-то под нос, стараясь быстрее уйти.

– А вдруг это деревня зомби? – Гриша, как всегда, строил свои версии.

Мы шли вдоль главной улицы, прогуливаясь перед едой. Война войной, а обед по расписанию – это было девизом Анны, а ещё, чем больше съедено, тем лучше.

– Опять ты со своими дурацкими теориями, – поморщилась я, – какие зомби. Они же живые.

– А так и не скажешь, – рассмеялся Гриша, – мычат что-то в ответ. Ходят, как куклы заторможенные. Ну точно, зомби.

– Да ну тебя. Обычное село. Каждый день одно и то же. Невольно начнёшь всё делать автоматически и тупеть от однообразной жизни.

– Я сам скоро деградировать начну, – кивнул Гриша, – тоска смертная. Пойдём до склада пройдёмся, может, удастся заглянуть в него хоть одним глазком?

Надо сказать, что бетонное строение ненавязчиво, но тщательно охраняли. Стоило приблизиться к складу, как тут же выныривал кто-то из селян, и велел нам идти домой.

– Надоело, Гриша. Три раза туда уже совались. Сам же видел, охрана там, как в мавзолее.

– Вот именно, – задрал парень указательный палец, – а кому надо стеречь крупы и картошку? Ладно бы от нас еду прятали. Так ведь каждый день банкеты в нашу честь. Нестыковочка.

– Да ну, опять одно и то же, – отмахнулась я.

– Тогда давай ночью сюда вернёмся? – Гришины глаза заблестели от предвкушения.

– Как ты себе это представляешь? Вечером дом запирает сам Семён. До утра не выйти. Окна снаружи закрывают ставнями.

– А может, скажем, что у нас живот болит или температура? Уйдём, будто бы спать, а сами проберёмся за дверь, – не унимался Гриша.

– И моя мама первая вызовется с нами сидеть. Охранять сон и покой, – рассмеялась я.

– Да-а-а, – почесал затылок парень, – несрастуха.

– Это от безделья, – подытожила я, – пошли, откармливаться. Не то сейчас Таня побежит нас искать.

Стоило мне только проговорить, как на улице показалась сама девушка:

– Лара, Гриша, вас все ждут. Обед стынет.

– Идём! – Отозвалась я. – Пошли, мой неутомимый Шерлок, – подхватила друга под руку.

Когда мы вошли в дом, все с кислыми минами сидели за столом. Цвела только наша хозяйка, как всегда, болтая без умолку:

– А, Гришенька, Ларочка, вот и вы. Садитесь, садитесь. Обедать пора.

Мы плюхнулись на лавку, перед нами стояли тарелки с борщом, на столе также были солёные овощи, пара салатов, свежая зелень. Красиво, вкусно, но много.

Мы поковырялись в тарелках, тем более после завтрака не прошло ещё и двух часов. Потом потихоньку сбежали из-за стола. Мама проводила нас тоскливым взглядом. Ручаюсь, она была бы рада присоединиться к нам.

– Смотри, на улице никого пошли к складу, – Гриша никак не унимался.

– Пойдём, – согласилась я, – ты ведь не отстанешь.

– Давай, Лара. Интересно же, – теперь уже он тащил меня за руку.

Мы закоулками приблизились к складу, огляделись вокруг. Никого не было видно.

– Пошли, что ли, – дёрнул меня Гриша за рукав.

– Погоди, давай проберёмся сначала за хлев. Там вообще никто не ходит.

– Конечно, там же навоз сваливают. Ты что, – скривился он, – потом месяц не отмоемся.

– Если аккуратно и быстро, то и не испачкаемся. Зато нас там и высматривать никто не будет.

Надо сказать, что навозные кучи были внушительного размера. Прошмыгнуть за ними было можно, если, как говорится, осторожно. Выглянули из-за последнего дома, убедились, что никого нет. Быстро добежали до первой кучи. Прижавшись к забору, ползли мимо авгиевых конюшен. От запаха спёрло дыхание.

– Лара, ты нас убить решила? – Возмущался Гриша, в очередной раз зажимая нос.

– Терпи, – ответила я, на глаза наворачивались слёзы. Пары аммиака просто душили.

Метров через двадцать смрадная куча закончилась. Мы добежали до угла склада и согнулись, стараясь отдышаться.

– Расхитительница навозных куч, блин, – отплёвывался Гриша, – фу, ощущение, как будто я насквозь пропитался этим дерьмом.

– Любопытство, Григорий, наказуемо…

– А вот это точно, – послышался голос сзади.

Мы обернулись, перед нами стоял Фёдор с ещё тремя деревенскими мужиками.

– Что, детишки, хотели посмотреть, что там на складе? Так, сейчас и глянете, – Угрюм оскалился и пошёл к нам, мужики встали по бокам от него.

Гриша дёрнул меня за руку:

– Бежим, Лара!

Мы понеслись вдоль бетонной стены, за нами слышался нестройный топот и крики ругани.

– Куда потом? – на бегу спросила я.

– Не знаю. Думаешь, Семён в сговоре с этими?

– Там наши, отстоят, побежали к дому.

Мы обогнули склад и рванули по огороду. Домчались до избы, влетели в кухню. Анна убирала со стола. При виде нас её брови полезли вверх:

– Дети? Вы почему здесь?

– А где все, – вертел головой Гриша.

– Так, там, – указала хозяйка за окно, – на улице.

– Мы никого не видели, – что-то насторожило меня в поведении Анны, – пойдём, просмотрим. Поищем их…

В этот момент кто-то с силой огрел меня по темечку, и в глазах резко потемнело.

– Лара… Лара, – голос звучал глухо, как будто издалека. По щекам хлестнула чья-то ладонь, и я села, возмущённо вскрикнув.

– Прости, родная, – прозвучал мамин голос, зрение потихоньку прояснялось.

Мы были на складе. В клетке. Большой, выше человеческого роста. В ширину тоже вместительная, трудно сказать, но нас в ней было пятеро, и все могли вполне вольготно растянуться, не задевая друг друга.

– Что происходит? – спросила я, потирая ушибленную голову.

– Вы так хотели посмотреть, что здесь. Мы решили удовлетворить ваше любопытство, – раздался голос Фёдора, он стоял в дверях.

– У-у-у-у, гад, – прошипел Гриша, встал, вытянул руки, с них сорвались два сгустка пламени, долетели до Угрюма и просто скатились по нему, не причинив вреда.

Мужик расхохотался:

– Не правда ли, хорошая у меня способность? Мне ваши пшикалки до лампочки.

От злости по моим рукам забегали разряды: ну что же, стоит и мне проверить. Выпустила молнию в Фёдора, та ударила и словно выключилась потухнув. Он расхохотался ещё сильнее::

– Ой, не могу. Назабавлялись, ребятишки?

– Вы зачем нас здесь заперли? – подошёл к решётке дядя Лёша, закрытый вместе с нами.

– Вот Семён придёт и всё объяснит. Мне же велено охранять вас.

– Иудушка, много ли заплатили тебе? – спросил дед Михей из соседней клетки.

– Много, старик. Две жизни подарили, – серьёзно кивнул Фёдор.

– Ну и мразь же ты, – процедил сквозь зубы Трофим.

– А ты бы заткнулся, юродивый, – оскалился Угрюм, – ведите себя тихо. Будете буянить, вашим детишкам не поздоровится.

– Что за нелюди, – раздался голос Марии, – детей-то за что?

– А они – наша гарантия вашего хорошего поведения. Заметим, что клетка испорчена, сломана или хотя бы прутик погнулся. Им крышка. Так что в ваших интересах вести себя разумно.

– Пошёл бы ты отсюда, – сплюнул дед, – тошнит от одного твоего вида.

– Я-то пойду, – глумился Фёдор, – но вернусь. Вы не бойтесь, не долго здесь пробудете. Скоро для вас всё закончится.

Он гаденько улыбнулся, развернулся и пошёл прочь.

Глава 21

Я подошла к прутьям клетки, осмотрелась. С высоких потолков свисала пара тусклых ламп, еле освещающих довольно большое пространство.

В два ряда вдоль стен стояли внушительные клети. В каждой из них сидели люди. И не все из них были из нашего отряда.

– Не поняла, – протёрла я глаза, – а эти откуда? – Обернулась к маме.

– Сами пришли, – откликнулся мужчина из другой клетки, – спаслись от чудовищ называется.

– Ого. А зачем нас здесь держать?

– Они людоеды, – Гриша опять лез со своими сумасшедшими теориями. Хотя… Такие ли уж сумасбродные?

В соседней клетке рыдала Мария, понурившись, на полу сидели Зоя и Люба. Мужчины расхаживали вдоль прутьев, один дед стоял, разглядывая помещение.

– Погодите, мама, как вы-то сюда попали? Вас же много? Неужели всем селом напали?

– Всё гораздо проще, милая, – ответил дед Михей, – подсыпали что-то в еду, все и отключились.

Я и Гриша переглянулись. Борщ мы не ели, сжевали по пирожку и ушли. Вот нас и не пробрало.

– Подождите с нашими делами, – папа подошёл к прутьям, – уважаемый, а как вы здесь очутились? Можете рассказать с самого начала?

– Мы возвращались домой на машине. Ночью произошло сильнейшее землетрясение, автомобиль выкинуло с трассы. Мы с женой потеряли сознание, а когда очнулись… Машина стояла по стёкла в болоте. Дороги нет. И вообще, ничего нет. Разбили окна, выбрались наружу. Добрели до лесочка, когда начало смеркаться. Тогда за нами и погнались какие-то твари. Мы успели добежать до деревни. Нас приняли радушно. Кормили неделю как королей. А однажды проснулись уже здесь. Вот и вся история.

– Сколько вас всего? – Папа вглядывался в полумрак.

– Десять человек осталось, – раздался чей-то голос из темноты, – а было почти тридцать.

– Так. Как я понимаю, истории у всех похожи? – продолжил расспрос папа.

– Верно. Спасения искали, – подтвердил всё тот же голос.

– Уважаемый, будьте добры выйти на свет, – попросил отец, – общаться со стеной не очень приятно.

Из третьей справа клетки высунулся заросший мужик, лет сорока:

– Простите, со временем накатывает такая апатия, что даже двигаться не хочется.

– Я всё понимаю. Но всё же. Давайте разберёмся в ситуации. Может сумеем спастись.

Кто-то истерично захохотал, отчего мы вздрогнули. Смех отразился от серых стен, заметался по зданию.

Папа помолчал:

– Скажите, кто и откуда попал сюда? Из каких городов или сёл?

– Это и я вам расскажу, – ответил наш невольный собеседник, – из Москвы, тот самый хохотун, что напугал вас до колик. Мы из Одессы, кто из Ставрополя, кто из Средней Азии. Даже один из Европы был. Мы не разобрали откуда.

– Вы говорите, мы – подошла ближе мама, – а где же ваша жена?

Мужчина всхлипнул:

– Увели её два дня назад.

– Как раз, когда слышался шум за окном, – сказала я.

– Куда уводят и зачем, вы знаете? – папа продолжил расспросы.

Но мужчина покачал головой и отошёл к стене. Приставать к нему больше не решились. Сели в кружок.

– Что мы имеем, – начал папа, – людей встречают, кормят. Потом держат здесь несколько дней и куда-то уводят. С концами.

– Точно говорю вам. Едят, – зашептал мой друг.

– Гриша, – одёрнула его мама, – логика здесь дама весьма своевольная, но давайте самые гадкие теории прибережём.

– Итак, – продолжил папа, – первое, что я понял. Катаклизм произошёл в Евразии или вообще по всей Земле. Позабрасывало в эти места людей из самых разных стран. Как в ловушку.

– Или в кормушку, – буркнул Гриша.

– К сожалению, и это нельзя исключать, – кивнул папа, – потом, куда отводят и зачем?

– А вы обратили внимание, что твари не пытаются залезть в деревню. Хотя в лесу их кишмя кишит, – подал голос дед Михей, – разве этот забор для монстров преграда?

– Вы ведь верно подметили, – обернулся к старику папа, – выходит: люди пропадают, а монстры не нападают.

Мы переглянулись.

– Они их кормят, что ли? – Гриша подскочил от возбуждения, вцепился в волосы руками.

– Выходит, так, – кивнул старик.

– Стойте, но ведь для того, чтобы обеспечить себе защиту с монстрами нужно договориться, – сказал папа.

– Точно, – ответила мама.

– Про что ты? – спросил отец.

– Я уже говорила. Коллективный разум. У них есть матка. Королева. И она может быть разумна. Ну или что-то типа того. Ей приносят то, что её “солдаты” высосут из людей. Но, видать, куда вкуснее то, что свежее. Потому эта главная тварь и пошла на сделку.

– Получается. Они живут припеваючи, собирая выброшенных из нашего времени людей и скармливая их монстрам? – дядя Лёша нахмурился, – паразит, на паразите.

– Что это нам даст? – Спросил из соседней клетки Леонид, – как ни гадай. Скормят нас монстрам, и дело с концом.

– Попробуем выбраться. Где наша не пропадала, – Гриша подошёл к прутьям.

– Я тебе попробую, – подскочила разгневанная Мария, – у них наши дети. Только прикоснись к клетке, и матка, королева, или как её там, покажется тебе ласковой девочкой. Сама порву на клочки.

Такого взрыва ярости от спокойной женщины не ожидал никто. Мы удивлённо уставились на неё. У Гриши отпала челюсть, он отдёрнул руки от решётки, словно та была раскалена.

– Успокоились все, – неожиданно жёстко оборвала начинающуюся ссору мама, – не истери, Мария. Мы не допустим, чтобы пострадали дети. И ты, Гриша, уймись.

Папа поднялся:

– А раньше здесь были одарённые? – задал он вопрос, повернувшись лицом в дальний край склада.

– Их не держали в клетках, – раздался голос, – просто убивали сразу. В деревне таких нет. С ними не справиться местным.

– А нас оставили, – задумался папа – Всё верно. Катаклизм – действие, предполагаю, нечастое. Значит, и новое поступление попаданцев будет нескоро. И тогда кого отдавать монстрам? Своих. Вы заметили, в деревне нет стариков?

– Конечно, – кивнула мама, – Фёдор с ними в сговоре. Обеспечит охрану Степану, а значит, вас можно оставить в живых. Выторговав себе две-три недели спокойной жизни.

– Гадость какая, – всхлипнула Люба, – за что же нам всё это?

Мама подошла ближе к их клетке:

– Маша, Люба, Зоя. Я понимаю, как вы переживаете за своих детей. Но подумайте. Когда нас скормят, кто останется?

Зоя охнула, прикрыв рот рукой.

– Вот именно, – кивнула мама, – давайте думать все, как выбираться отсюда. Устроит даже самый бредовый план, – она, улыбнувшись, посмотрела на Гришу.

Договорить мы не успели. Раздался скрип двери, вошли Фёдор и Семён.

Глава 22

Все, кроме «стареньких», встали и подошли к прутьям. Фёдор, отчаянно чихая и шмыгая носом, обвёл всех тяжёлым взглядом, прикрывая собой Семёна.

– Не дурить, – сказал он негромко и гнусаво. По ходу предатель простудился.

– Мы и не собирались, – ответил дед Михей, – ты скажи, – обратился к Семёну, – людей-то не жалко отдавать монстрятине на съедение? А? Душегуб?

– Как вы… – староста оглянулся на Фёдора, – сука.

Тот замахал руками:

– Что ты, что ты… Я ничего им не сказал.

– Не вини своего подельника, – продолжил старик, – мы тебе дети малые, что ли? Сами дошли до всего, умишком пораскинули, – усмехнулся он.

Семён взял себя в руки:

– Раз уж вы всё знаете, тем лучше. Меньше разговора. И не вини меня, старик. За мной вся деревня. Я просто хочу, чтобы люди выжили.

– Люди? Те, что на съедение других отдают? Так вы уже сами монстрами стали, только что личина человеческая, – горько усмехнулся Михей, – ну, не станет всех нас, тогда что? Кого им предложишь? Деревенских? Детей, потом и свою жену. Такие, как ты, только о собственной шкуре радеют, – сплюнул дед под ноги старосте и отошёл.

– Ты меня не стыди, – огрызнулся Семён, – вы народ пришлый, а мы с этими тварюками сколько лет живём. Да знаешь, как нам приходилось? В погребах хоронились. Даже днём высунуть нос боялись.

– Это не оправдание, – вмешалась мама, – дед Михей прав. Кого вы потом им предложите? А? Может, лучше освободите нас и попробуем вместе отбить тварей? Ведь людей со способностями у вас нет. Так что, преимущество на нашей стороне.

– Мы десятки лет жили так. Из-за вас монстров стало больше, потому что пищи прибавилось. Вот они и плодятся. Во всём вы виноваты, – с досадой сказал Семён.

– Не мы, – к прутьям подошёл папа, – у нас случился катаклизм, в его результате людей повыкидывало в эти леса. В чём наша вина?

– Хватит болтать, – разозлился староста, – всё одно. Судьба ваша известна.

Стало тихо.

– Кого на съедение поведёшь, ирод? – Спросила Марья.

– Да вот, суперменов, – противно хихикнул Семён, – нам поджигатели ни к чему.

– Ты в своём уме? – Мама схватила решётку руками, – они же дети!

– Дети тварей пачками не жгут, – отрезал староста.

Мы с Гришей переглянулись. Выходит, сегодня нам уготована роль закуски?

– Нет! – отец сжал решётку так, что та начала гнуться.

– Эй, без глупостей! – крикнул испуганный Семён, – ваши дети у нас.

Отец оторвал руки от клетки:

– Возьмите меня. Вместо них.

– Нет, – Тряхнул головой староста, – ты, как ни старайся, клетку не сломаешь. Исправно сделана. А они могут исподтишка подпалить.

– Возьмите дядю Дениса и меня. Лара пообещает, что не будет использовать свои способности, – вмешался Гриша, – правда? – Обернулся он уже ко мне.

– Хватит разыгрывать благородство, – поморщился Фёдор, оглушительно чихнув, – днём раньше, днём позже. Конец всё равно один.

– А ты, мерзавец, помолчи, – осадила его Мария, – тут люди разговаривают.

Фёдор гневно взглянул на неё.

– Что зыркаешь? – Женщина с вызовом задрала голову, – чем ещё пригрозишь? Муж умер, дети у вас. Чем ещё припугнёшь? Пёс шелудивый!

Угрюм молчал, ноздри раздувались от гнева. Семён обернулся к нему:

– Хватит с бабой споры разводить. А вы, – обратился он уже к нам, – раз такие умные, то и разговоры ни к чему. Всё, решено.

Они развернулись и вышли. Через минут пять послышался детский плач. На склад зашли несколько мужиков: Семён с младшим сыном Марии и скалящийся Фёдор.

Женщина прильнула к решётке, схватила её руками.

– Мама! – мальчик рванулся, но Семён крепко держал его за плечо, – не рыпайся, или к мамаше твоей засуну, – прошипел ребёнку.

– Выходите! – Прикрикнул он, – и без глупостей.

Я обернулась к родным. Папа побелел, мама шагнула ко мне:

– Не надо, – остановила их, – придумайте, как спасти остальных. А мы не пропадём. Правда, Гриша?

– Т-точно, – кивнул парень.

Папа решительно направился к выходу из клетки. Семён, заметив, сжал горло мальчишки.

– Денис! – крикнула Мария, – не надо!

Отец притормозил, в глазах метались боль и отчаяние.

– Папа, – подошла я к нему, – мы справимся. Поверь мне.

– Бегом на выход! – рыкнул Семён, – устроили трагедию. Бегом!

Мы с Гришей подошли к двери. Мужики приблизились, тревожно поглядывая на нас. Когда клетка открылась, нам заломили руки и связали сзади, так, что не могли пошевелить и пальцем.

Родители стояли бледные, не сводя с меня глаз.

– Послушай, Семён, – тихо сказала мама, голос её срывался, – возьми нас. Дети не причинят вам вреда. Я тебе ручаюсь.

– Надоели со своим нытьём, – злобно бросил староста, – уходим!

Нас толкнули в спину, заставляя идти вперёд. Позади раздался приглушённый всхлип.

На улице уже понемногу темнело. Мы быстрым шагом пересекли деревню, за воротами стояла телега.

– Посадите их, – скомандовал Семён мужикам.

Лошадь бодро затрусила к лесу. Ехали молча, деревенские то и дело испуганно озирались.

– Что, монстров прикармливаете, а сами их же боитесь? – Гриша усмехнулся, – хреновый у вас какой-то договор.

– Цыц, сопляк, – беззлобно огрызнулся Семён, скорее опасливо, – тише будь…

– А дальше что? Мне всё равно подыхать, – Гриша улыбнулся ещё шире, – Ся-я-я-ду-у-у я верхо-о-о-ом на ко-о-о-ня-а-а-а, – затянул он во всю мочь своих лёгких.

Лес затрепетал листвой, словно и сам боялся приближения тварей.

– Тише ты, – один из мужиков ударил Гришу под дых, тот закашлялся и замолчал, – коз-зёл.

Дыхание вернулось к парню:

– А-а-а, в Африке горы вот такой вышины! – разнеслось по затаившемуся лесу, – а-а-а, в Африке реки вот такой ширины!

В этот раз удар был серьёзней. Гриша посинел, еле восстановив дыхание.

– Заткнись, щенок. Иначе прирежу прямо здесь, – пригрозил Семён, – они и мертвечиной не брезгуют.

Я с тревогой наблюдала за парнем, тот подмигнул мне улыбнувшись:

– Не дрейфь, подруга, – шепнул тихо.

Мы докатили до странной поляны, она была голой, лишь посреди торчало полусгнившее дерево, а за ней поблёскивало болото, ещё одно. Прямо среди леса, нам повезло, что мы не пошли в эту сторону. Хотя, в свете последних событий всякое везение приводит к ещё более плачевным результатам.

Мои мысли оборвал грубый толчок:

– Слазь давай, барыня, – осклабился мужик, – приехали.

Нас подвели к дереву, привязали к стволу.

Счастливо оставаться:

– Глумливо произнёс Семён.

Все запрыгнули на телегу и покатили прочь. Лошадь то и дело всхрапывала от страха, чуя приближение ночи.

В лесу стремительно темнело.

– И что это был за концерт по заявкам? – спросила я Гришу.

– А то, – я почувствовала тепло, – успел немного пожечь верёвки, пока они ядом плевались. Потерпи, сейчас освобожу.

Наши руки были привязаны слишком близко, скоро мне начало печь. Обожгло запястье:

– Тише ты, пироман-любитель, – зашипела от боли.

– Прости, – жжение прошло, – я не нарочно.

Мы попытались освободиться, но тщетно. Верёвки держали крепко.

– Блин, что делать. У меня почти одна рука шевелиться начала. Ещё бы чуть-чуть.

Я стиснула зубы:

– Давай, жги.

– Ты уверена?

– Лучше быть живой с ожогами, чем стать обедом для этих тварей. Давай.

Руки зажгло. Я старалась не вскрикнуть, кусала губы. Во рту появился привкус крови. Но тут давление верёвок ослабло:

– Бинго! – Гриша поднял руки, – готово!

Повернулась к нему спиной:

– Развязывай меня быстрее!

Парень принялся за узлы. Наконец, путы спали, я потёрла затёкшие руки, по тыльным сторонам вздулись ожоги.

Гриша осёкся:

– Зачем же так, Лара. Почему не сказала?

– И что, стояли бы, как бычки, которых привели на заклание. Всё нормально.

Ожоги нещадно болели, но сейчас это была не та проблема, на которой стоило заострять внимание.

– Бежим! – дёрнула Гришу за руку.

– Куда? В деревню нас не пустят.

– Идём не к воротам. Попробуем перелезть через забор.

Мы бросились прочь из леса, спотыкаясь о коряги и корни деревьев, но нам наперерез выскочило штук шесть тварей.

– Не успели, – процедил сквозь зубы Гриша, – включай своё электричество.

По его рукам прокатилась волна пламени. Молнии молчали, ни одной искорки не виднелось.

– Гриша, они не работают, – сказала я жалобно.

– Чёрт, не вовремя. Ладно, держись за мной, прорвёмся.

Он пальнул в одну из тварей, та ловко увернулась и оскалилась. Они обступили нас полукругом, загоняя к болоту.

– Смотри-ка, быстро учатся, – сказал Гриша.

С его рук сорвался ещё один залп, с тем же успехом.

Я вспомнила свои тренировки:

– Гриша, не пали наобум. Постарайся предугадать их движение. Сосредоточься.

Мы пятились к болоту, отступая шаг за шагом. Очутились на поляне. Ещё залп, тварь закаталась по земле, стараясь погасить огонь. По лесу разнёсся отчаянный визг. Пламя попало в её туловище.

– Есть! – прошептал Гриша.

Другая тварь кинулась к нам. Я оттолкнула парня. Скелетина двигалась стремительно, почти на пределе моего зрения. Мысленно рассчитав траекторию, провела подсечку, перекинув монстра через себя. Тот приземлился на спину, замерев от неожиданности. Гриша не подвёл, пальнул по ней, что есть силы. Та заполыхала, оглашая лес предсмертным криком.

Другие монстры кинулись к нам, уворачиваясь от фаерболов. Внезапно они затормозили, упираясь в землю ногами.

Мы были уже возле болота. Твари, как заворожённые смотрели нам за спину. Я обернулась. Из мрака выходил новый монстр. Чавкая болотной тиной, к нам приближалось двухметровое нечто.

Оно было не похоже на других. На длинной шее была прилеплена голова с узкими, выдававшимися вперёд челюстями. Тело было как у других, лишь крупнее, а вот позади болталось большое полупрозрачное брюхо, в котором созревала личинка. Внутренности пульсировали и переливались жёлто-зелёными цветами. Там мерно билось сердце нового монстра.

– Ну и образина, – прошептал Гриша.

Тварь резко дёрнула головой в его сторону, словно услышав. В мозгах зашумело, а потом вторглось чужое сознание:

– Люди, – голос шёл отовсюду и ниоткуда. Непонятно, слышится он снаружи или появляется лишь в голове. Гриша сжал виски руками, – вы пришли на нашу землю. Мы вас не звали. Моим детям нужно есть.

Тварь шагнула ближе, сзади подбирались остальные монстры. Гриша пальнул в матку, но с рук лишь сорвался жалкий огонёк.

– Лара! – с отчаянием он смотрел на свои ладони, – они кончились.

Мы прижались спинами к стволу дерева. Матка расхохоталась, беззвучно и страшно. Сердце пропустило пару ударов от ужаса. Я сжала кулаки, волдыри лопнули. Стиснула зубы:

– Ну же, давай! – ничего.

Монструозина заинтересованно посмотрела на меня. А ведь она читает мысли, подумалось мне.

– Дитя. Смирись. И смерть будет нестрашной, – раздалось в голове взрывами многоголосого шёпота.

Так, первое правило против внушения. Я мысленно заорала песню. Тварь сморщилась. Наверное, репертуар не понравился.

Сжимала и разжимала ладони, стараясь пробудить силу. Гриша завёл меня за спину, ограждая от монстров. Матка переключила внимание на него. В этот момент по левой руке пробежала искра.

Двухметровая тварь стояла по колено в воде, а значит, удар получится большей мощности.

– Гриша, – шепнула я ошалевшему от ментальной атаки парню, – сдвинься левее.

Он шагнул в сторону. За два гигантских прыжка пересекла поляну, по рукам бегали молнии, сосредоточилась и выпустила заряд в воду.

Матка забилась в конвульсиях, в глазах потемнело от резкой боли. По лесу разнёсся почти неразличимый для слуха, но очень болезненный крик. Навернулись слёзы, перед глазами мелькали разноцветные пятна.

Гигантская тварь в один прыжок приблизилась к нам, страшно скалясь. Я отпрыгнула в сторону, утянув за собой Гришу. В то место, где мы только что стояли, вонзились когти.

– Гриша, – трясла я парня, что есть сил, – соберись.

Тот встряхнулся, словно от наваждения.

– Бей! – крикнула я, сложив наши ладони вместе. Вырвался залп. Сноп пламени перевили яркие молнии. Нас отшвырнуло друг от друга. Заряд ударил в брюхо разворачивающейся твари. Раздался взрыв, монстр осел, а потом резко дёрнулся вверх, стараясь стряхнуть с себя языки стремительно бегущего по нему пламени. Брюхо лопнуло, и на землю шлёпнулась с противным чавком недоразвитая личинка.

Остальные скелеты вдруг притихли, словно испугавшись. Матка взревела, у нас из ушей пошла кровь. Почти теряя сознание, я доползла до парня:

– Ещё раз, – тряхнула его за руку, – ну же, Гришенька!

Тот открыл осоловелые глаза. Я схватила его ладони, направила удар, глядя сквозь текущие по щекам слёзы:

– Давай! – ещё залп.

Он прошёл по касательной, скользнув по спине. Но этого хватило. Огонь, взбиравшийся по гадине, получил подкрепление и вспыхнул с новой силой. Матка упала в болото, вода зашипела, но пламя уже пробралось во внутренности, превращая их в факел. Тварь билась в грязи от боли, брызги летели на десятки метров, нас залило вонючей жижей.

Почти оглохнув и ослепнув, я следила за ней. Вот она из последних сил вонзила когти в землю, стараясь добраться до нас. Её охватил огонь, прозрачная кожа стремительно чернела обугливаясь. Ещё рывок. Тварь была совсем близко. Гриша дёрнулся в сторону, схватил меня за воротник куртки и потянул на себя. Удар прошёл в сантиметрах от нас. Матка обмякла. Глаза закатились, и голова, охваченная пламенем, упала на землю.

На поляне стало светло от разгоревшегося трупа.

– Вставай, – толкнула я Гришу, – надо добить остальных.

Твари тыкались по поляне, как новорождённые котята. Схватив сухую ветку, сунула её в огонь, как только она разгорелась, бросилась к ближайшему скелету. Занялся ещё один пожар. Гриша уже поджигал следующего монстра. Скоро стало светло, как днём. Мы повалились на землю.

– Как думаешь, ещё твари остались? – спросил Гриша.

– Не хочу даже думать об этом, – я облокотилась на его плечо.

– Эй, подруга. Не время отдыхать. Давай выбираться отсюда, – Гриша улыбнулся и погладил меня по щеке. Я подняла взгляд, окунувшись в его глаза. Он был так близко. Его рука мягко опустилась на затылок, притянув голову ближе. Губы встретились. Нежный поцелуй зажёг кровь, разгоняя усталость и дурман этой ночи.