Текст книги "Лара. Пленница болот (СИ)"

Автор книги: Ноэль Ламар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 30

Близился рассвет, мы вышли во двор, где моросил мелкий дождик. К нам подошёл Кирилл Валерьевич и комендант, Яков Семёнович. Они по очереди жали нам руки.

– Ну, даёте. Как полыхнуло зарево! Я уж думал, всё, нам кранты, монстры воевать научились. А тут мне докладывают, что это наши герои так бьют! Почему же раньше молчали о своих талантах? Впрочем, дело ваше. Победителей не судят, – глаза коменданта сияли ярче фонарей. Он переживал за город, за каждого человека.

– Хорошо, что вы пришли, – мама скромно потянула его за рукав, – кажется, я поняла, что творится на вашей и нашей планетах, или Вселенных. Тут уж как угодно.

– Оленька, может, позже? – папа обнял её за плечи, – все устали.

– Нет, – тон коменданта вмиг изменился, – если есть возможность как-то повлиять на судьбу планеты, уберечь людей, никакого позже быть не может. Но вы, вероятно, сами хотите отдохнуть? – он внимательно посмотрел на маму.

Та пожала плечами:

– Я не устала. Раненных нет, к моей радости. Как и убитых.

– Тогда пройдём ко мне, – пригласил Яков Семёнович, – вас тоже зову, – глянул он на меня и Гришу.

Отказываться от приглашения мы не собирались, очень уж интересно было, что же такого узнала мама. С нами она не поделилась своими умозаключениями, потому что не любила спешить, прежде она должна была утвердиться в своих догадках.

Народ шатался по улицам, весть разнеслась мгновенно, все поздравляли друг друга. Напоминало какой-то припозднившийся Новый год. В окнах горели огни, ранние весенние сумерки оглашались радостными криками, счастливым визгом малышни.

Добравшись до администрации, прошли в кабинет коменданта. Заспанная, взлохмаченная молодая девушка-секретарь принесла нам чай.

Мы с Гришей устроились на диване, папа и мама на креслах перед столом Якова Семёновича, за его спиной встал Кирилл Валерьевич.

– Итак, Ольга Романовна, какие у вас мысли?

– Кхм, – кивнула мама, – понимаете, когда у нас произошёл катаклизм и деревня оказалась в вашем измерении, я постоянно наблюдала за малейшими отличиями, изменениями погоды, поведением зверей, да и людей тоже. Вспомнила все научные труды, которые мне довелось читать. Что там, даже всю фантастику. Писатели иногда оказываются удивительно прозорливы… И вот к каким выводам пришла. Так или иначе, наши планеты, измерения, вселенные. Как ни назови. Связаны друг с другом. И любое событие планетарного масштаба в одном измерении отражается на другом. Только временные отрезки, боюсь немного разные. Либо вообще течение времени. Судите сами. У нас землетрясение. И деревню переносит не абы куда, а именно к вам. И это не единичный случай. Катаклизм один, но людей раскидало по времени, хотя точкой прибытия для всех стала ваша планета. Я разговаривала, сидя в камере, в деревне, с другими попаданцами. Мы исчезли в одно время на Земле. Но нас раскидало по месяцам. К сожалению, вопросы времени объяснить не берусь. Тут может быть множество теорий… Так вот. Тогда, когда у вас происходит катаклизм, появляются монстры. Я не буду объяснять всех своих предположений. Но скажу одно. Здесь главным фактором стал временной парадокс. Твари – это мутанты. Совершенно точно. И не просто мутанты, а люди. И полагаю, что с нашей Земли, только в другом временном отрезке. То есть, из будущего нашей планеты. Ни пришельцы из других миров, ни зомби или ещё кто. Это мутанты с Земли будущего. Боюсь, если наша история пошла по такому развитию, то вернёмся мы в пору мутаций… А ваша погодная аномалия объясняется просто: катаклизм у нас вызвал сильнейшее извержение ваших вулканов. Массы пыли попали в атмосферу, закрыв солнце. Счастье, что не началась ядерная зима и природа всё же выживает в таких условиях. Хотя и погибло большинство фауны. Но планета возродится. Не берусь судить, когда рассеется вулканическая пыль, может быть, пройдут ещё годы. Однако климат и погодные условия восстановятся. К сожалению, почему-то ваши власти молчат: все населённые пункты остались сами по себе. Может быть, крупных городов больше нет. Тут мне сложно судить. Этот вывод я сделала только из того, что за годы никто не пришёл на помощь, никто не пытался отыскать оставшихся в живых… По итогу. Вы начинаете новую жизнь. Вот такой постапокалипсис. Конечно, сведений у меня катастрофически мало, и многие выкладки могут быть ошибочны. Но в целом. Вопрос в другом. Как проявляется связь планет? Если можно попасть к вам, значит, должен быть и обратный путь. Вот что мне не даёт покоя.

– Оля, ты уверена, что нам стоит возвращаться? – папа с грустью поглядел на неё, – если всё обстоит именно так. Что ждёт нас на Земле? Может, её давно захватили монстры.

– Нет. Если здесь даже мелкие городки умудряются выживать, не думаешь же ты, что у нас ни осталось никого?

Папа с сомнением покачал головой:

– Возможно, нам просто дали шанс выжить.

– Всё более-менее понятно, – Яков Семёнович поставил локти на стол, – будем пытаться спасти планету. Возродить сельское хозяйство. Главное, мы убедились, что с монстрами можно бороться. Найти матку. Уничтожить гнёздо. Скажите, способности ваших детей – врождённые?

– Нет, – мама сняла очки, протирая стёкла платком, – появились при переходе сюда. Думаю, это тоже одна из мутаций.

Мужчины с опаской глянули на нас. Мама рассмеялась:

– Не бойтесь, на людей кидаться не будут. И в монстров не превратятся.

– Радостная весть, – улыбнулся Кирилл Валерьевич.

– Ольга Романовна, как вы хотите найти эту связь? – спросил Яков Семёнович.

– Вот тут вопрос сложный. Вероятно, существует что-то типа порталов. Почему вы спрашиваете?

– Думаю, мы вам поможем. Если порталы найдутся, и они статичны, то можно предупредить появление на нашей планете ваших мутантов. Вы врач, сами знаете, болезнь легче купировать в начале.

– Верное решение, – кивнул папа.

– Мы ещё обмозгуем, соберём информацию, которая у нас имеется, и свяжемся с вами. А пока идите отдыхать. Сегодня была жаркая ночка. И спасибо за наш город. Вы спасли его.

Мы сбивчиво ответили на благодарность и вышли из здания.

– Тётя Оля, а вы совсем не хотите остаться здесь? – Гриша сдул с глаз седую чёлку.

– Нет. Как бы ни было на Земле, что бы там ни случилось. Я хочу домой.

Мы молчали, потому что чувствовали то же самое. Нас тепло приняли, дали кров и пищу. Но сердце рвалось в родные края. И тоска временами становилась невыносимой.

На следующий день, когда убрали «поле боя» и сожгли остатки тел монстров, устроили народные гуляния. На площади накрыли столы. И пусть на них было небогато. Не было много мяса или рыбы, морских деликатесов и икры. Но даже пирожки с квашеной капустой и картошкой имели свой, особый вкус. Приправа из победы подходит любой пище. Мы с Гришей, дядей Лёшей, мамой и папой пели День Победы и Катюшу. Здесь Второй Мировой не было. Наверное, Гитлер так и остался никому не известным австрийским художником. Но народ подпевал нам, как мог, с воодушевлением.

Потом начались танцы, откуда-то появился старый баян, несколько гитар, покрытых пылью. Веселились почти до следующего утра. Пока усталость не свалила с ног.

– У вас такой праздник впервые? – спросила я Матвея, который сидел за столом, после зажигательного танца с Клавдией.

– Какие тут праздники, когда не знаешь, доживёшь ли до следующего утра, – улыбнулся он, – как жаль, что так много народа погибло от рук Семёна. В этом, к сожалению, и наша вина. Мы тряслись за свои жизни, позабыв, что чужие тоже имеют ценность. Возможно, останься попаданцы в живых, монстров удалось бы победить быстрее.

Я промолчала, целиком и полностью согласная с его мыслями. Но судить или стыдить сейчас никого не хотелось.

– Лара, пойдём ещё потанцуем, – ко мне подошёл Гриша.

– Пощади! – шутливо подняла я руки, – ног уже не чувствую. И очень хочу домой.

– Тогда пойдём. Нам и впрямь не помешает отдохнуть. Родители тоже уже ушли.

В квартире пахло свежезаваренным травяным сбором. Мама, поджав под себя ноги и укрывшись пледом, сидела на диване. Папа читал ей вслух какую-то книгу. Мы устроились тут же, на креслах, больших, с широкими мягкими подлокотниками. Засиделись до утра. Я уснула под звуки папиного голоса, открыла глаза, лишь когда Гриша перенёс меня в постель, и тут же снова провалилась в сон.

Мне снилось, что я иду по нашему, земному лесу. Сияло солнце, ласково, сквозь листву, оглаживая лучиками мою макушку, пели птицы. В траве прыгали кузнечики и трепетали яркими крылышками разноцветные бабочки, перелетая с бутона на бутон. Пахло свежей листвой и созревшей земляникой. По веткам скакали вёрткие белки. Где-то вдалеке отсчитывала кому-то свой срок кукушка. Впереди показалась широкая поляна, залитая солнечным светом, но стоило мне выйти, как земля содрогнулась, и из-под неё показались когти монстров, чёрные провалы ям кишели тварями, выбирающимися наружу. Снова затрясло.

Я открыла глаза. Трясло в реальности. Дом содрогался от землетрясения, земля гудела и стонала, словно разбуженный зверь.

– Лара, – в комнату заскочил Гриша, – скорее! Надо уходить!

Я уже была на ногах, натягивая ботинки. Прихватив куртку, выбежала в коридор. Мама и папа ждали нас в дверях, дядя Лёша показался из кухни с дедом Михеем.

– Бежим! – торопил папа. – Лестница в любой момент может обрушиться.

– А если спрятаться в доме, переждать, – начал старик.

– Нет! Помните, что было на Земле? Бежим на улицу!

Спотыкаясь и теряя равновесие из-за всё усиливающихся толчков, мы, наконец, выбрались во двор. Здесь царила паника. Кто искал в толпе родных, кто бежал дальше в город, кто просто метался без цели.

– К воротам! Здесь опасно! – папа бросился вперёд, увлекая нас за собой.

– Подождите! – раздался голос сзади.

Нас догоняли наши земляне. Впереди нёсся Трофим, на руках его сидел сын Марии, дальше бежали дети, за ними женщины, Лев Андреевич и Леонид.

– А мы искали вас по всему двору! – радостно крикнул дядя Лёша. – Где вы были?

– Да, пока собрали сонных детей, чуток задержались, – ответил запыхавшийся Трофим.

– Не стойте, – поторопил всех отец.

Земля снова содрогнулась от очередного толчка. Мы бросились к выходу из города. Навстречу нам бежал Кирилл Валерьевич:

– Везде паника! Вы куда?

– Открывайте ворота, надо уходить в поле, где нет зданий, – на бегу крикнул папа.

Мужчина бросился впереди нас. Вместе домчали до выхода, он на бегу отдавал приказы. Ворота содрогнулись, но не открылись. Одна из створок была повреждена.

Мужчины навалились на неё, пытаясь сдвинуть с места, но ту плотно заклинило.

– Отойдите, – папа подошёл к створке, – я постараюсь приподнять, если получится, толкайте изо всех сил.

Он взялся руками за низ воротины, мышцы вздулись от напряжения, на лбу запульсировала венка. Воздух вокруг отца потрескивал, словно от электричества. Створка медленно поддалась, приподнявшись на несколько сантиметров, в этот момент остальные с силой распахнули её. Ворота открылись не полностью, но пройти можно.

Мы высыпали наружу, убегая от когда-то гостеприимных стен. Городские не спешили покидать убежище, слишком силён был страх перед монстрами.

Отдалившись на пару десятков метров от первых зданий, собрались в кучу.

– Держитесь вместе, не расходитесь! – крикнула мама.

Землю трясло, точно больного в лихорадке, тяжело было даже просто устоять на ногах. По зданиям побежали трещины, рушилась кладка. В поле показались первые люди. Они бежали к нам, как к единственному ориентиру.

Между нами, в земле, словно чёрная змея, поползла трещина, расширяясь с каждой секундой.

– В лес! – Крикнул дядя Лёша, – бежим!

Каждый шаг давался с трудом, преодолевая тряску, мы отступали от города. Из трещины заклубился туман, быстро разливаясь по земле, словно подгоняемый кем-то невидимым. Внутри него мерцали непонятные радужные всполохи. На мгновение мелькнули очертания каких-то домов. Потом молочно-белая пелена вспучилась и накрыла нас с головой.

Эпилог

Над головой качались лапы елей, а сквозь них сияло утреннее весеннее солнце, щедро заливая округу светом. Птицы заполонили воздух трелями. Все стояли на опушке леса, озираясь по сторонам.

– Где это мы? – тихо спросила мама.

– Гляньте, – дядя Лёша указал направо: там виднелась просёлочная дорога, вдоль которой, как солдаты, стояли столбы с электрическими проводами.

– На нашу деревню похоже, – заметил дед Михей, – вон и поляна приметная, со сломанной берёзой.

За деревцами расположилась небольшая полянка, где, прижавшись к стволу ясеня, стояла обломанная, но до сих пор живая берёзка.

– Чего гадать-то, пошли, – подтолкнул нас Трофим.

Растерянно оглядываясь, вышли на дорогу. Впереди виднелись крыши деревенских домов.

– Ну, точно! – закричал Гриша. – Мы на Земле! Ура!

– Погоди радоваться, – дед Михей одёрнул паренька.

– Провода целые, – подняла руку мама, – и трубы газовые. Что происходит?

И следа землетрясения не было заметно на пустой дороге, мы почти бегом добрались до ближайших домов. Те стояли целые, ставни были не заколочены. Только не видно ни единой живой души.

Показался дом деда Михея, во дворе, как в день приезда, стояла наша машина. Ставни чисто вымытых окон были открыты, тихо покачивалась на ветерке распахнутая дверь сарая.

– Ну, дела-а-а, – протянул дядя Лёша.

Постояв на улице, немного придя в себя, все кинулись к своим домам. Только Гриша остался с нами. Мы прошли в сени, всё стояло точно так, как было до нашего переезда к дяде Лёше, даже продукты оказались на местах.

– Ничего не понимаю, – дед Михей, подошёл к полкам, взял коробок спичек, явно сам не зная зачем. Покрутил в руках, положил на место.

– Временная петля замкнулась, – поправила очки мама.

– А народ тогда где? – обернулся старик.

– Те, кто умер в любом из миров, умер и здесь. По-другому быть не может.

– Если я хоть что-то понял, мы вернулись в день катаклизма? – спросил папа.

– Выходит так, – мама устало опустилась на стул.

Я поставила на огонь чайник, шум закипающей воды немного успокаивал, помогая привести мысли в порядок.

– Послушайте, – Гриша взлохматил чёлку, – а если это петля, как в дне сурка, помните такой фильм? Только период – не день, а год. Что, если сегодня нас опять выкинет туда, в Завидово?

Мама побледнела, папа встрепенулся.

– Убираться надо отсюда. Второй раз я на такое не согласен.

– Не мельтеши, Денис, – остановил его дед, – до ночи время есть. Давайте соберём всё, что нужно. На машине поедем, до райцентра. Там посмотрим, что творится.

– И верно, папа, – поддержала я родителя, – надо всех предупредить. Вместе уехать. Не оставим же мы их обратно монстрам.

– Ты права, дочь. Только нервы мои уже ни к чёрту.

– Можно, я домой не пойду, – вдруг жалобно спросил Гриша, – не могу. Как вспомню.

– И не надо, – раздался с порога голос дяди Лёши, – сам подберу тебе одежонку. Тоже смекнули, что аккурат в день землетрясения нас выкинуло?

Мужчина прошёл в дом, грузно опустившись на старый сундук. Мы только молча кивнули.

– Вот и я смекаю, что тикать надо, куда подальше. Можно возле города переждать. Если дома рушить начнёт, нас не заденет.

– Предупредить бы всех, – начала мама.

– Ага, и по радио в новостях передать. Нет, Оленька. За сумасшедших примут. Никто нам не поверит.

– Точно! Радио! Дед Михей, видел я у вас, – радостно спохватился Гриша, – включайте, послушаем, что в мире творится.

– Дело говоришь, – кивнул старик, – доставая маленький радиоприёмник, – сейчас всё и обмозгуем.

Он подключил прибор к розетке, но радио вещать не желало. В эфире царил белый шум. Дед Михей безрезультатно покрутил рычажки приёмника, вздохнул и выключил его.

– Вот и узнали, что в мире творится, – мрачно протянул дядя Лёша.

– Не беда, – папа уже подготавливал ружья в дорогу, – выберемся отсюда. Лёха, пойдём, пройдёмся по деревне. Обсудим всё, и надо людям сказать. Пусть пакуют вещи, готовят машины. Вечером выезжаем.

– Добро, – кивнул дядя Лёша. – А вы пока собирайтесь в дорогу. Гриша, проверь машину.

– Будет сделано! – отсалютовал парень.

Мужчины исчезли в сенях. Мама спохватилась:

– А мы чего сидим? Дед Михей, собирайте провизию. Я пока тесто поставлю. Напечем в дорогу пирожков и хлеба.

– Хорошо, Оленька, как скажешь, – добродушно улыбнулся старик и полез в погреб.

– Может, нам за грибами прогуляться? – Спросил Гриша.

– Нет! – мама, тянувшаяся за мукой, так и застыла с поднятыми руками, – не выходить со двора. Не хочу вас потом по другим планетам искать.

– Гриша, тебе что Алексей сказал, – послышался из погреба глухой голос старика, – займись машиной.

– Иду уже, – подмигнул мне парень и вышел во двор.

К вечеру все опять стояли у калитки деда Михея, под парами пыхтели машины: наш автомобиль, старенький грузовичок дяди Лёши, Фольксваген Льва Андреевича и Нива Любы.

– Все вещи погрузили? – дядя Лёша стоял у борта машины, проверяя, хорошо ли всё уложено.

– Да, вроде, – Мария в последний раз оглядела пожитки, – еду только с собой в салон взяли. Детишкам перекусить.

– Так, – папа подошёл к нам, – поезжайте все за на нашей, Алексей, сади Трофима в кузов. С тобой поедет Зоя. Детей ко Льву Андреевичу. Остальные к Любе. Должны поместиться.

Рассевшись по автомобилям, в последний раз окинули взглядом деревню. Закатное солнце красными бликами отражалось в стёклах, к вечеру благоухало цветущими травами, чуть горьковато пахло пылью. Идиллическая картина. Прогретый воздух тонкой кисеёй мерцал над крышами.

– И всё-таки, – улыбнулась мама, – как я рада солнцу.

– Как говорил Гагарин, – усмехнулся папа, – поехали!

Он пару раз надавил на клаксон, подавая сигнал остальным, и наш караван запылил по просёлочной дороге.

До трассы было недалеко, скоро мы миновали лесок, выехали на асфальт, чуть размытый дождями.

– А где все – вертел головой Гриша, – ни одного человека.

– Не переживай раньше времени, – обернулась мама, сидящая впереди, – мы не знаем, какой кусок земли попал в зону действия портала.

– Вы, молодёжь, по-другому подмечайте, – улыбнулся дед Михей, – электричество и газ есть. Значит, работают ТЭЦ. Отсюда вывод: катаклизму вашего не было. А народ найдётся.

– Верно говорите, – в зеркало на нас глянул папа, – рано себя накручивать.

Мы выехали на трассу, она была пустынна в обе стороны. Ни одной машины не видать. Папа перестроился на разворот к райцентру.

– Что-то не нравится мне это. Дело к вечеру, тут оживлённо должно быть, – забеспокоился отец.

Мама сняла очки, потёрла переносицу:

– Ой, что за напасть опять. Как я устала от этих петель, порталов и монстров.

Кортеж развернулся в сторону райцентра, машины выстроились друг за другом, хотя ехать можно было по всем полосам сразу. Дорога оставалась пустынной. Не шли по обочине деревенские, не сидели бабушки с пирожками и первыми грибочками. Пастухи не гнали коров по домам.

Двадцать минут до города прошли в полном молчании. У каждого в голове роились мысли, которые мы яростно отгоняли от себя, всё ещё надеясь, что это как-то можно объяснить.

Поворот на райцентр. Ровная трасса сменилась мелкими выбоинами сельской дороги. Впереди завиднелась остановка. А за ней, как выбравшийся из-под земли гигантский червь, чернел огромный провал. Кортеж остановился. Все выбрались из машин. Трофим высунулся из кузова:

– Выходит, тряхонуло-то везде.

– Мда-а, – почёсывал голову дядя Лёша, – что делать будем?

– Едем, – нахмурился папа, – чего здесь стоять?

Снова тронулись в путь.

– А если народу на Земле, кроме нас, не осталось? – Спросил Гриша, – представляете, мы единственные люди и нам предстоит снова населить планету. Плодитесь и размножайтесь, – патетически вскинул он руки.

– Ты разможалку-то попридержи, – недобро усмехнулся отец.

Гриша споткнулся на полуслове и сконфуженно замолчал, мы с мамой прыснули, в итоге громогласно расхохотавшись.

Показались первые домишки, обнесённые штакетником. Во дворах не лаяли собаки, не играли на улице дети, хозяйки не заканчивали работу по дому.

– Мать честная, – только и прошептал дед Михей, – нечисто тут что-то.

Миновали небольшой частный сектор и выехали на городские улицы. Маленькие кирпичные двухэтажки стояли полуразрушенными, зияя разбитыми окнами. По дорогам ветер гоняли куч мусора и обрывки газет. Пели птицы, но среди разрушенного города звучало это скорее зловеще.

Мы проехали пару кварталов. Улицы, как и прежде, были пусты. Перед нами выросла первая пятиэтажка. Окна во всём доме были заколочены, где досками, где железом. Подъезд с торца дома обрушился, обнажив плиты перекрытия, как рёбра какого-то мёртвого животного.

Папа остановил машину во дворе, притормозили и остальные.

– Денис? – высунулся из окна грузовика дядя Лёша, – что теперь?

– Ночуем здесь, – хмуро отозвался отец, – а завтра с утра отправляемся на поиски. Не верю, что никого не осталось.

В окне полуразрушенного дома мелькнула и пропала какая-то странная фигура, похожая на сгорбленную старушку. Но для пенсионерки она передвигалась слишком быстро. В теле отозвались искры, руки засверкали, у Гриши полыхнули ладони.

Встали с ним спина к спине:

– Прорвёмся? – услышала я его голос.

– А как же! Главное, мы дома!

Конец