Текст книги "Сто рассказов из русской истории. Жизнь Эрнста Шаталова. Навеки — девятнадцатилетние. Я вижу солнце. Там, вдали, за рекой"
Автор книги: Нодар Думбадзе
Соавторы: Сергей Алексеев,Юрий Коринец,Владимир Амлинский,Григорий Бакланов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 44 страниц)
БИБЛИОТЕКА МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ДЛЯ ДЕТЕЙ
(Том 30, книга 4)
Повести и рассказы советских писателей
Героизм поколений
В школьной среде нередко бурно и страстно обсуждается извечный вопрос: что такое героизм, как точнее определить это понятие? Споры эти естественны для людей пытливых, для любого, кто имеет свое суждение и, не робея, высказывает его.
Одни справедливо отмечают, что героизм – свершение подвигов. Другие уточняют, что подвиг – это самоотверженный поступок. Третьи вспоминают, что героизм родствен слову «герой» и слово это имеет несколько значений: герой – человек, выделяющийся своей храбростью, доблестью, совершающий подвиги; в литературе словом «герой» обозначается персонаж, лицо, действующее в произведении.
Часто в этих беседах приводятся примеры из высказывания людей, известных своим героизмом. И это не случайно, многие люди героического склада оставили нам свои раздумья. Чрезвычайно интересно знать, как они сами осмысливали проблему героизма.
Вспомним, к примеру, что писал в книге «Дорога в космос» первый космонавт Земли Юрий Гагарин.
«Ремесленники – народ романтический. В то время мы много спорили о героизме. Говорили о том, что подвиги бывают разные. Есть такие, которые требуют от человека мгновенного решения, выбора между жизнью и смертью… Но нам нравились больше подвиги, о которых народ говорит: вся жизнь сплошной подвиг!»
В этих замечательных строках чувствуется раздумье о героизме, о героических поступках, о подвигах. О героизме не только в условиях войны, но и в мирное время; о подвигах не только боевых, но и трудовых.
Наш советский образ жизни – трудовой образ жизни. И труд полноценен только тогда, когда выполняется с вдохновением, с душевным настроем, когда человек трудится ради цели, важной не только для него лично, но и для коллектива, для поколения, и не одного, для всех людей. Труд приобретает значение общественное, значение подлинно героическое, только если человек ощущает готовность совершить трудовой подвиг и подвиг боевой. Не случайно в поэме «Василий Теркин» Александр Твардовский написал: «Война – работа». Да, и война для советского человека была работой величайшего напряжения – освобождением, очищением родной страны от фашистской нечисти, чтобы новые и новые поколения могли свободно жить и развиваться.
Героизм в бою и в труде стал давно уже нормой поведения, нормой гуманизма советского человека. В этом убеждают и книги, о которых пойдет речь. Что объединяет произведения, включенные в этот том? Здесь есть и повести, и рассказы. Здесь действуют и дети, и подростки, и взрослые. Здесь рассказывается о событиях довоенных, о войне, о послевоенном периоде. Не все произведения, вошедшие в том, написаны специально для детей. «Жизнь Эрнста Шаталова» Владимира Амлинского, «Навеки – девятнадцатилетние» Григория Бакланова, «Я вижу солнце» Нодара Думбадзе первоначально публиковались для взрослого читателя. И все-таки есть отчетливо просматриваемое внутреннее единство, которое объединило в одной книге пять разных имен, пять неоднозначных творений, занявших видное место в детской и юношеской литературе. В совокупности своей эти произведения говорят о преемственности поколений нашей страны в трудовом и боевом героизме. А следовательно, они представляют собой страницы великой летописи, в которой запечатлен коллективный образ героя нового общества, настоящего советского человека.
Разных людей повидал за свою жизнь писатель Сергей Петрович Алексеев и пристально вглядывался в их судьбу. Внимание его особенно привлекали подлинные романтики, целеустремленные строители новой жизни, люди, не без осложнений ищущие, но всегда умеющие найти свою дорогу. И важно подчеркнуть, что сам писатель с юных лет был романтически увлеченным. Тогда – а это были тридцатые годы – ребят окрыляли дальние перелеты, дальние плавания. Любимыми героями были челюскинцы и папанинцы, побеждавшие суровые льды Северного Ледовитого океана. Мечтали стать такими, как Чкалов, Громов, Водопьянов. Стоит ли удивляться, что Сергей Алексеев решил стать летчиком. И стал им. Может быть, и в литературу он пришел бы много позже, если бы не авария во время полета и серьезная травма и запрет врачей заниматься летным делом.
Сергея Алексеева обычно называют писателем исторического жанра; это справедливо, хотя и не совсем полно отражает направленность его творчества. Есть у него книги о событиях недавних, например повесть «Наш колхоз стоит на горке». Да и события прошлого в его книгах тоже многообразны. Есть у него произведения, которые раскрывают давнюю историю: времена Степана Разина, Петра Первого, Суворова, Кутузова, декабристов и времена, близкие к нашим дням, когда Владимир Ильич Ленин и его соратники, партия и народ готовили и одержали победу в Великой Октябрьской социалистической революции.
Самое важное в творчестве Сергея Алексеева то, что любой период, давний или недавний, он видит особым художническим зрением – зрением историческим. И благодаря этому герои разных периодов, принадлежащие к разным поколениям, в его произведениях как бы перекликаются, создавая общую картину исторического движения нашей страны от прошлого и настоящего – в будущее.
В книге «Сто рассказов из русской истории», вошедшей в этот том, писатель собрал под общим заголовком события из разных периодов истории нашей страны, события важные, переломные, изобразил характеры людей, которыми гордится Родина и чьи имена передаются от поколения к поколению.
В «Ста рассказах из русской истории» описаны крестьянские и казацкие восстания под водительством Степана Разина, героя, о котором до сих пор поются песни. «Рассказы о Степане Разине, казаках и восставших крестьянах» – так назван этот раздел. В него входят рассказы, помогающие понять поступки Разина и его соратников, представить их облик, узнать, за что боролись и отдавали свою жизнь эти люди.
«Глянул Разин на девочку, посмотрел на мужиков, потом вдаль, на высокое небо.
– Вырастет – поймет, не осудит».
Это эпизод из рассказа, который так и называется: «Не осудит». В кем идет речь о вынужденной жестокости восставших, когда они готовят расправу над извергом-боярином, принесшим много горя крестьянам. Не осудит ли их потомство? Вот вопрос, который задают себе Разин и его товарищи. И писатель, сам принадлежащий к потомству, сохранившему добрую память о тех, кто в давние времена готовил путь для освобождения народа от гнета и произвола власть имущих, дает на него убедительный ответ.
Память потомков не одностороння и не однозначна. Неудивительно поэтому, что сохранились воспоминания о тех правителях, которые своими деяниями приносили Родине пользу, делали ее сильной, могущественной. «Рассказы о царе Петре и его времени» – так назван следующий раздел. Читатель знакомится с преобразованиями Петра I, с тем, как стремился он увидеть просторы страны более обширными и обильными, а людей – образованными и просвещенными. Рассказы «Чему молодые бояре за границей учились», «Аз, буки, веди…» повествуют о молодом поколении, забота о котором – одно из первейших дел Петра. Суров он был к тем, кто не хотел детей своих отдавать учиться, и к тем молодым из дворян, которые, учась за границей, старались от наук отлынивать, перенимали лишь внешние признаки заграничной культуры, теряли уважение к собственному отечеству или даже позволяли себе польститься на чужое. Так был наказан Буйносов и поощрен Курносов – двое молодых дворян, по-разному воспринявшие заграничное обучение. Курносов на вопрос Петра I ответил: «Народ они знающий, хороший народ. Только, думаю, государь, не пристало нам свое, российское, хаять. Не хуже у нас страна, и люди у нас не хуже, и добра не меньше. – Молодец! – сказал Петр. – Оправдал, утешил». Радетель отечества, воитель и труженик, Петр I хотел видеть будущие поколения достойными преемниками славы России.
«Рассказы о Суворове и русских солдатах», «Богатырская сила» – эти разделы тесно связаны с преемственностью военно-патриотических традиций и обрисовкой характеров двух великих русских полководцев – Суворова и Кутузова. «Ешь, ешь, получай. Да впредь не брезгуй солдатским. Не брезгуй солдатским. Солдат – человек. Солдат мне себя дороже» – так говорит Суворов в рассказе «Суп и каша», обращаясь к генералам, брезгливо относящимся ко всему солдатскому, будь то пища или что-либо другое. Для Суворова и Кутузова единство с солдатами – залог успеха в достижении военного превосходства.
В книге «Сто рассказов из русской истории» особое внимание уделено тому, как была одержана победа в Великой Октябрьской социалистической революции. «Красное знамя труда», «Царя скинули», «Рассказы о Владимире Ильиче Ленине» – эти разделы объединены последовательным изображением первых выступлений рабочего класса как новой силы на дорогах Истории, утверждением и становлением Российской Республики, образом Ленина – нашего великого вождя, всей своей жизнью и титаническим трудом служившего трудовому народу.
Многие из рассказов о Ленине, включенных писателем в эту книгу, хорошо известны читателям: «Старшой», «Раз-два-три», «Новые валенки», «Баламут» и другие. После их первой публикации прошло почти четверть века, выросли поколения юных, для которых они стали подлинно хрестоматийными, их читают детям до школы, и сами дети читают их в школьные годы.
Невыдуманные герои живут в памяти многих поколений, те, в ком воплотилось время, живые непридуманные люди, которых литература подняла до социально-художественного обобщения.
Повесть Владимира Амлинского «Жизнь Эрнста Шаталова» – необычное произведение. В нем говорится не о подвигах и свершениях, а может быть, о самом трудном мужестве – быть человеком на краю жизни. Характер Шаталова интересен не силою поступков, а силой духа, интеллекта, масштабом личности.
Драма Шаталова позволяет писателю сказать о столь важных и когда-то ушедших на второй план вещах, таких, как человечность, милосердие, доброта… Как их не хватает порой сегодняшней молодежи.
В повести автор и герой мучительно задумываются о том, как жить, во имя чего, как сохранить душу и совесть в тяжелых обстоятельствах. И эти вечные темы на конкретном человеческом материале оказываются особенно современными и актуальными.
Литературную работу Владимир Амлинский начал, когда учился на сценарном факультете ВГИКа. Он, как принято говорить, принадлежит к послевоенному поколению писателей, и с конца 50-х – начала 60-х годов его рассказы стали появляться в печати. Читателям запомнились его рассказы, отмеченные, как писал в свое время Ю. Бондарев, «особой прозрачностью лирического я» рассказчика, свежестью языка, художественной правдой. Одним из первых он начал писать о трудных подростках, сбившихся с пути. Мог ли предполагать писатель, что пройдет совсем немного времени – и литературные дороги приведут его к человеку, близкому ему по возрасту, и с судьбою, перекликающейся с судьбою Павла Корчагина?
Да, все началось иначе. Вражеская пуля не подкосила коня на всем скаку, и героя не вынесли с поля боя. Все оказалось проще, обыденнее. Но не менее трагично. Во время игры в хоккей кто-то из игроков нечаянно, в азарте борьбы, ударил клюшкой по колену. А месяца через два снова удар по тому же колену, только уже во время футбольной игры. Неточный диагноз, лечение в клиниках и санаториях и с двадцати пяти лет – полная неподвижность.
И вот с этим человеком знакомится писатель, становится его другом. В повести о его судьбе с необыкновенной силой и убедительностью раскрывается история мужания подростка, мужания духа, обостренного страданием. Но в повести не только скорбь, а юношеская жизнь с любовью, юмором, поиском себя.
В повести все просматривается авторским взглядом, как бы осердечено проникновенным отношением к Эрнсту Шаталову. Можно сказать, что сам автор тоже становится действующим лицом повествования, вернее даже, своеобразного слова-диалога автора-рассказчика с человеком героического склада.
Быть может, кто-то усомнится: «Ну какой он герой, в чем его героизм? Он ведь только болел и болел!»
Значительность повести «Жизнь Эрнста Шаталова» заключается прежде всего в том, что писатель показывает истинный героизм молодого человека, сумевшего выстоять в поединке с болезнью, во всем и постоянно остаться человеком – и не просто человеком живущим, но необходимым окружающим. Подумать только: все, что людям здоровым легко и просто, для Эрнста Шаталова – трудная проблема. Куда-нибудь поехать, чтобы отвлечься от мучительной болезни, да и от самих постоянных болей, он не может. Пойти в театр, в кино, сходить за книгой в библиотеку – невозможно. Коньки, лыжи, тот же хоккей или футбол, которыми он увлекался в детстве, – все теперь не для него. Он пристально вглядывается в себя, в людей. В повести есть интересные и важные отступления, новелла о парне с его безмотивной жестокостью… Тема жестокости подростков все время волнует писателя.
Не удивительно, что Шаталову приходят всякие искушения: не замкнуться ли в собственной боли, враждебно воспринимая людей здоровых, не оборвать ли жизнь окончательно самому? Через все прошел этот человек. И писатель создает повесть-исповедь, откровенно рассказывающую о каждом этапе страданий, о немощи и ее преодолении. Преодоление того, что кажется непреодолимым, – вот основная черта героизма Эрнста Шаталова, роднящая его с героями всемогущего духа, в каких бы условиях они ни действовали.
Он тоже действует. Он тоже активен. Активен в отрицании всесилия мелочей, каждодневных царапин, приносимых не только болезнью, но и неустроенным бытом: семья долго жила в коммунальной квартире, бок о бок с людьми нравственно глухими, не испытывающими сострадания к чужой боли. Как будто они навек застрахованы от непредвиденной травмы! Подняться над мелочной склокой, не встать на один уровень с подобным нравственным убожеством, не потерять доброго отношения к людям вообще – через это испытание прошел герой повести.
Было испытание, о котором уже говорилось. Не поискать ли точку опоры в мистике, не довериться ли невидимому, неосязаемому, нечто иллюзорному. Это означало бы отказ от веры в собственные человеческие возможности, от активной борьбы за жизнь. А. что в итоге? Не только уход от людей, но и своего рода дурман, растление сознания. Герой повести преодолел малодушное стремление выдумать «нечто», в тенеты которого он мог бы уйти…
Казалось бы, хватит испытаний: Шаталов понимает, что силы нужно искать в земном, и прежде всего в самом себе. Но, как и былинных и сказочных героев, его ждало третье, пожалуй главное, испытание. Какой-то голос малодушно подсказывал мысль уйти из жизни совсем, ведь порою она была столь безрадостной, что впору кричать… И тут на помощь пришла мать. Она не умоляла, не плакала, но гневно назвала его предателем, дезертиром. И сын понял, что он необходим родным, что они живут им, его борьбой с болезнью, своей борьбой за него. И он выстоял. А потом стал работать – да, по-настоящему работать! Писал рецензии, статьи, стихи. Стал помогать брату в учебе, в преодолении его трудностей.
Три испытания выдержал герой повести (пусть они названы здесь не в том порядке, как шли, – не в этом суть). Психологически самым тяжелым было победить мысль о готовности к добровольной смерти. Три основных испытания, а сколько их было не основных, дополнительных, постоянных!
Закалялся, выковывался мужской характер, героический характер, родственный и в то же время непохожий на Павку. Не случайно писатель создает свой мир: это поиски атмосферы, искания шестидесятых годов. Но они остры и сегодня. У Эрнста Шаталова собственный мир, имеющий смысл не только для него, но и для тех, кто ему близок. О том, что мир нужен ему, а он нужен миру, и говорить нечего, хотя бы потому, что герой повести знает из-за своей болезни то, чего не знают другие, и может рассказать об этом людям…
Повесть Владимира Амлинского «Жизнь Эрнста Шаталова» стоит в ряду таких книг, как роман Николая Островского «Как закалялась сталь», «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого. Только выдержать грозный приступ болезни герою повести Амлинского пришлось в более раннем возрасте, почти мальчиком, когда легко сломаться, не выдержать. Он не сломался.
«Быть обязанным» – мысль, высказанная поэтом революции в поэме «Владимир Ильич Ленин». Слова звучали так: «Голосует сердце – я писать обязан по мандату долга». Не случайно современные писатели вспоминают эти слова Маяковского, когда раскрывают нравственный подвиг народа в период Великой Отечественной войны. Существует перекличка поколений между теми, кто совершил революцию, и теми, кто отстоял завоевания Октября в годы войны. Существует перекличка и писательская, ведь на разных языках нашей многонациональной страны написана и пишется история нашей Родины, история испытаний и свершений.
Маяковский родился и провел детские годы в Грузии. Поэт помнил ее благодатной и мирной. Иной довелось увидеть Грузию Нодару Владимировичу Думбадзе, автору повести «Я вижу солнце».
Думбадзе родился в мирное, довоенное время. Жил и рос вместе с друзьями, не представляя, какие горести и страдания, какие темные дни наступят с войной в солнечном грузинском краю. Но это случилось, и тринадцатилетний подросток ощутил и запомнил все, что принесли ненавистные захватчики на советскую землю. У него тоже сложился свой счет фашистским извергам, его сердце тоже оказалось «обязанным» поведать людям о страданиях, причиненных войной народу.
Это был счет детей, лишенных детства из-за войны. Так сложился замысел романа «Я вижу солнце». Он не был первым произведением Нодара Думбадзе о детстве. В романе «Я, бабушка, Илико и Илларион» уже описано красивое село в Гурии, одном из районов Грузии. Рассказано и о беззаботном детстве мальчика Зурико, которому тепло и радостно живется с бабушкой, Илико и Илларионом. Но пришла война, и все изменилось: мужчины ушли на фронт, в каждой семье горе. Дети и женщины отдают последнее, чтобы приблизить разгром проклятого врага.
Сюжет романа «Я вижу солнце» во многом развивает то, о чем начал рассказывать Нодар Думбадзе в своем первом произведении – «Я, бабушка, Илико и Илларион». Его можно даже считать своеобразным продолжением, хотя действуют здесь другие персонажи: Сосо Мамаладзе, Хатия, Кето, Бежан.
Повествование ведется от первого лица – от имени Сосо, который постепенно взрослеет и начинает разбираться в людях. Он понимает не только свою тетку Кето и простодушного Бежана, но и русского солдата Анатолия, которого выходили жители села после тяжелого ранения. Ему и обидно, что невысказанной осталась любовь Кето и Анатолия, и ясно, что иначе нельзя в тех условиях, которые сложились. От простого сочувствия к слепой Хатии приходит Сосо к влюбленности в нее, к стремлению сделать все, чтобы она прозрела и смогла воскликнуть: «Люди, это я, Хатия! Я вижу вас, люди!»
Увидеть людей, увидеть солнце – приход мирной жизни – необходимо каждому, кто пережил войну, – к такой мысли ведет своего Сосо писатель. Но он показывает, что не каждый способен бороться за это до конца. И дело не в том, что один слабее, другой сильнее физически. Сильный, напористый бригадир Датико оказался на поверку слабым душою: он дезертировал из армии, скрывался около села, тайком приходил изредка, пытаясь увидеть Кето, в которую давно влюблен.
Наверно, проще всего было бы заклеймить позором Датико, но писатель пошел иным путем. Он показал, что все не так просто в характере предателя, что не сразу потерял Датико человеческие черты. Даже отвергнутый всеми после убийства Бежана, Датико не может жить без людей. Он приходит в село и умоляет, чтобы его убили, как когда-то в рассказе А. М. Горького «Старуха Изергиль» приходил к людям Ларра, поначалу отвергший гуманистические законы общества.
Н. Думбадзе писал, что роман «Я вижу солнце» дался ему нелегко. И опубликование его шло весьма трудно. Довольно необычным было появление дезертира в качестве литературного героя, чье поведение хоть и не находит сочувствия, но по-своему объясняется и мотивируется. И вспоминал, что позже, когда прочитал повесть В. Распутина «Живи и помни», долго думал о ней, сравнивал, как писатель исследует тайники души Андрея Гуськова, сбежавшего с фронта. И Нодар Думбадзе приходит к выводу, что принципы исследования общие, что писатели учатся друг у друга смотреть правде в глаза, учатся бороться с реальным злом, учатся находить героев, обычных людей, воплощающих наши представления о добре и нравственности, о мужестве и несгибаемости перед жизненными испытаниями.
Он назвал черты, которые роднят книги, написанные о войне для детей и подростков, с теми книгами, которые адресованы взрослым. Но Думбадзе знал и помнил: есть черты, которые неповторимы в творчестве каждого писателя. Для Думбадзе это мягкий лирический юмор, с которым всматривается он в характеры своих подростков. Наверно, поэтому они становятся в чем-то близкими друг другу, даже если действуют в разных обстоятельствах. И Сосо чем-то напоминает подросшего и повзрослевшего Зурико. Может быть, тем, что он тоже тянется к солнцу?
Тяга к солнцу, к свету и добру – характерная черта творчества Нодара Думбадзе. «Я вижу солнце», «Солнечная ночь». Даже сами названия подчеркивают это. Таков символ его творчества, условный знак, по которому узнается самое сокровенное в творческой мастерской писателя: всегда свое, особое, узнаваемое только по его индивидуальному почерку.
…«Мир полон сочетаний. Взаимосвязь явлений и предметов, взаимоотношений людей и целых поколений – вот главное, что интересует меня в моей работе. Сочетания могут быть прекрасными. Так, одно из прекраснейших сочетаний – это старик и маленький мальчик. Такое сочетание трогательно. И полно смысла. Особенно если эти два человека – друзья. И конечно, если седина одного из них – седина добрая и мудрая. Ибо нет ничего омерзительнее пустой, глупой и жестокой седины.
Старик и мальчик – вечер и утро. Об этом я написал повесть… Мой седой герой – старый большевик, человек, делавший Революцию, создавший Советскую власть. А еще он рыбак и охотник. И фантазер. И добрый человек. Со своим племянником Мишей он просто ловит рыбу, просто путешествует. И вместе с тем все это не просто, потому что происходит очень важное – становление нового человека. Один передает свой опыт другому» – так о своем сокровенном, авторском пишет Юрий Иосифович Коринец, чья повесть «Там, вдали, за рекой» завершает этот том.
Увидеть взаимосвязь контрастных, неожиданных сочетаний способен прежде всего человек, который рисует. В самом деле: Коринец говорит о своем замысле так, как будто пишет красками. Седая голова пожилого человека и темная голова мальчика – обе будто склонились друг к другу, и мы видим их. «Старик и мальчик – утро и вечер» – это уже не только картина, исполненная красками, но и словесная картина.
Неудивительно: Юрий Коринец – не только писатель, но и художник. В годы войны, оставшись один после гибели родителей, он окончил Самаркандское художественное училище, рисовал, готовился стать профессиональным художником. Но все-таки задушевным его занятием была литература, и он стал писать. Сначала стихи, потом прозу.
Повесть «Там, вдали, за рекой» была первым, сразу получившим признание прозаическим произведением Коринца. В нем есть, конечно, воспоминания, связанные с отцом, черты которого сказались в облике дяди и самого рассказчика, Миши, которому в это время примерно восемь лет. Время действия повести приблизительно тридцать первый – тридцать шестой год. Следовательно, писатель знакомит читателей с жизнью детей, которые в начале жизни видели мирное небо над головой и в восемнадцать-девятнадцать лет – военное грозовое. Знакомит с теми, кто уходил на фронт в сорок первом и часто не возвращался.
Каким же было оно, довоенное детство? Гладкое, спокойное, похожее на благостный сон? Нет, оно было насыщено романтикой, было и озорным и увлекательным. Но для автора повести «Там, вдали, за рекой» важны не только события, происходящие с Мишей, но и внутренняя жизнь мальчика. Поэтому такое внимание уделяет он первой размолвке мальчика с дядей. Вроде бы из-за пустяка и произошла она: Миша не обнаружил утром под подушкой бивня мамонта, обещанного дядей накануне. Не мог еще тогда понять мальчик, что дядя – фантазер, мечтатель, выдумщик. Показалось, что все перевернулось вверх ногами, захотелось даже умереть, когда бросил в лицо дяде необдуманные слова: «Ты жалкий обманщик… Я с тобой больше не разговариваю…»
Пройдет много времени, пока Миша повзрослеет, писатель внимательно следит за его нравственным ростом. 1936 год – время действия в последней главе – «Дальние поезда». Идет поезд в Испанию, где среди сражающихся за ее свободу был и Мишин дядя. «Если б вы знали, как мне не хотелось оставаться! Я тоже хотел ехать! Я хотел к дяде, в Испанию!» – так восклицает Миша, еще не знающий, что ждет его поколение, какие испытания. Но писатель, не доводя повествование до 1941 года, показывает, что поколение тридцатых годов нравственно созрело для подвига, для того невиданного по масштабам массового героизма, которым отмечено оно в истории.
История. Поколения. Подвиги героев. Вот на чем сосредоточены раздумья авторов, чьи произведения собраны в этом томе. Произведения разные – и по времени создания, и по времени, отраженному в них. Непохожи судьбы и характеры: исторические персонажи из рассказов Сергея Алексеева и прикованный болезнью к постели Эрнст Шаталов из повести Владимира Амлинского; девятнадцатилетние герои-воины у Григория Бакланова и мальчики-романтики у Нодара Думбадзе и Юрия Коринца. Непохожие? Да так ли это? Ведь всех их объединяет преемственность героического отношения к жизни, готовность отдать самих себя во имя своей Родины, во имя человека!
«В жизни… всегда есть место подвигам» – эти слова М. Горького отражают народную мудрость, веру в нравственный героизм поколений.
Евгения Зубарева
Лидия Фетисова
