Текст книги "Трусиха (СИ)"

Автор книги: Нина Ростошь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Давайте, помогу, – предложила Нелли и вместе с Леодином вцепилась в злополучную дверцу.

– Погоди, огневица. Сейчас мы капнем немножко жженой кеплы, – он достал из своего необъятного балахона пузырек в потеках какого-то масла. – Ага, ну-ка отойди.

Помазав все, что можно (Нелли из-за плеча было не очень хорошо видно – что), Леодин приналег плечом, раздался треск и нескромным взглядам предстали волосатые ноги астролога в смешных тапочках со стертыми задниками. Нелли ахнула и въехала локтем в овес. Кормушка опрокинулась в лужу и Нелли, забыв о нервной боли в локте, схватилась за сердце. Сложить остатки овса обратно никак не удавалось. Глядя, как девочка вмазывает в грязь ее обед, лошадка сменила удивленное выражение морды на возмущенное и тихонько заржала.

Дверь распахнулась – на пороге появилась Золла.

– Что здесь происходит?

– Я чиню дверцу, дорогая, – объяснил Леодин, потирая шишку на лбу.

– А почему последний чародейный овес валяется в грязи? А-а?

– Я не знаю, милая.

– А кто знает? Кто? Почему, кроме меня никто ничего не может сделать как следует? Я вас спрашиваю! – она ткнула коротким пальцем в сторону Нелли и та испуганно съежилась.

– Н-не знаю.

– Как обычно. Я живу в окружении слепо-глухо-немых идиотов. Кто просыпал мой овес? ТЫ?

– Это не я, – отчаянно замотала головой девочка.

– А кто? Маринетт?

Нелли, сама не зная почему, кивнула. "Лишь бы она ушла, а там все как-нибудь утрясется", – промелькнуло в голове у девочки.

– Ну, я ей покажу! – почти радостно протянула мачеха. – Я доберусь до этой паршивки! – она стремительно направилась к дому.

– Дорогая, подожди, все вовсе не так... – начал было Леодин, но его никто не слушал. Нелли бросилась вслед за Золлой.

– Ах ты, неблагодарная тварь! Ты знаешь, сколько я заплатила Мастерам за этот овес? Знаешь, чего мне стоило уговорить их продать мне этот мирров овес вне очереди, чтобы мы явлись на бал не на кляче, а на приличном скакуне? А?

– Конечно, матушка...

Звон пощечины заставил Нелли подпрыгнуть и замереть на пороге. Слова застряли у нее в горле непрожеванными кусками сосиски.

На бледное личико Маринетт словно наложили красную заплатку. Ее рука замерла в нескольких сантиметрах от кожи, будто боясь прикоснуться к горящему пятну. Нелли беспомощно скривилась. Слезы рвались из глаз. Она попыталась сдержаться хотя бы до того момента, как выбежит из дома, но рыдания сотрясали тело и девочка разразилась самым настоящим детским ревом. Сопли текли из носа, смешивались со слезами на подбородке, и размазывались по лицу.

"За что? За что?" – всхлипывала девочка. Дом проводил взглядом спотыкающуюся фигурку, несущуюся к озеру. Две одинаковые пары глаз переглянулись и снова уставились на рыжую голову, мелькающую между холмами. Леодин осторожно пощупал фляжку, спрятанную за пазухой и, стараясь производить как можно меньше шума, отправился на чердак.

Нелли никак не могла успокоиться. "Дважды два – четыре, дважды два – четыре, это всем известно в целом мире" – икая, бормотала девочка. Но отвлечься не получалось. "Трижды три, к-конечно, дев-вять, девять, ничего тут не поделать" – А-а-а-а, – опять зарыдала Нелли. – Даже в сказке я настоящая размазня. Ну почему все это должно было случиться именно со мной?

– Тебе стоит умыться.

Нелли резко повернулась, с ужасом уставившись на незнакомого мальчишку, привалившегося к камню неподалеку. "Господи, почему обязательно кто-то должен видеть, как я сморкаюсь в подорожник?!" – мысленно возопила девочка и снова зарыдала.

Подросток подошел к озеру, намочил носовой платок и протянул его Нелли. Она послушно прижала влажную ткань к лицу и вдруг в самом деле почувствовала себя лучше.

– С-спасибо.

– Эта вода кого хочешь успокоит. Будешь? – мальчик достал кисточку винограда. – Кстати, меня зовут Паж.

– Но это же не имя...

– А какая разница? Раз все так зовут, значит, – имя.

– Нелли.

– Звучит изысканно.

– Да уж, я сейчас прямо придворная дама.

– Фу, они все ужасно скучные и все время хотят намазать мои волосы какой-то гадостью.

Нелли посмотрела на русые вихры собеседника и понимающе вздохнула:

– Волосы – это ужасно.

Паж улыбнулся и сразу стало понятно, что он не намного старше. Девочка исподтишка рассматривала нового знакомого. Его очень большие руки выглядели странно в обрамлении кружевных манжетов, но в принципе одежда со множеством строчек и складок не выглядела на нем несуразной. Переведя взгляд на лицо мальчика, Нелли обомлела и сразу забыла о кружевах: один глаз собеседника был карим, а другой – синим.

– У тебя цветные линзы? – спросила Нелли, чувствуя, что пауза затягивается, а рыдания, притаились где-то в глубине груди.

– Лиин-зы? Ты имеешь в виду волшебство? Нет, я родился с такими глазами. К счастью, на них долго никто не обращал внимания.

– Почему? Я никогда такого не видела.

– Во мне и так было много уродливого, – спокойно сказал Паж и присел на корточки.

– Врешь! Ты очень красивый.

– Ну, спасибо! – засмеялся мальчик. – Давно я не слышал таких комплиментов. Пожалуй, что и никогда.

Нелли от волнения даже забыла, что разговаривает с посторонним парнем, более того, хвалит его внешность.

– Я имела в виду, что ты высокий, худой и глаза у тебя необыкновенные.

– Я не всегда был высоким. А когда ты отличаешься от других – это совсем не весело.

– Да, – согласилась Нелли, с ужасом вспомнив уроки физкультуры. – Но ты же отличаешься в ХОРОШУЮ сторону. А я... – она быстро заморгала, чтобы прогнать подступающие слезы.

– Не могу поверить, что ты отличаешься в плохую, – улыбнулся Паж. – а я неплохо чувствую людей.

– Я трусиха и предательница! – выпалила Нелли.

Мальчик внимательно посмотрел ей в глаза:

– Все совершают ошибки. Но обычно их можно исправить.

– Я не могу! Я не знаю... Я боюсь...

Нелли вдруг начала рассказывать историю своего появления в Ливоне. Она сама не понимала, почему выкладывает страшные тайны почти незнакомому человеку, но уже не могла остановиться. Паж слушал внимательно. Изредка кивал и грыз травинку. А еще он в нужные моменты отводил глаза, чтобы Нелли могла прийти в себя. Через час девочка чувствовала себя хорошо отжатым лимоном. И, конечно, казалось, что она знает Пажа всю жизнь.

– Я отведу тебя к Мастеру иллюзий. Может быть, Фея сумеет помочь. А Маринетт... Она не будет долго сердиться, – по лицу мальчика скользнула мечтательная улыбка. – Она очень светлая. Пошли, – он легко вскочил на ноги и протянул руку Нелли, все еще сидящей на траве.

Нелли послушно поднялась и побрела вслед за новым знакомым.

– Итак, – Фея неторопливо шагала от одного края комнаты к другому, – мастерство иллюзий основано на сродстве предметов. Все вещи имеют сходную магическую структуру, но внешне сильно отличаются друг от друга. Какие пары предметов обнаруживают самое сильное сходство надо знать на зубок. У настоящего Мастера в памяти хранятся тысячи соответствий. Но вас, молодой человек, я просила запомнить к этому уроку всего 20. Ну?

Нелли сочувственно посмотрела на мальчика. Надо же! Тысячи пар. Она до сих пор путала таблицу умножения на "8" и терпеть не могла запоминать даты по истории. Неужели даже в ином мире невозможно обойтись без зубрежки? Паж сосредоточенно нахмурил светлые брови:

– розовые лепестки – дубовые табуретки;

– Личинки жука-короеда – шелковые ткани, расцветка зависит от породы жуков;

– Обрезки ногтей с левой руки – столовые приборы;

– Обрезки ногтей с правой руки – книги;

– Капли ледяной воды из озера Нимро – бриллианты;

– перец-горошек – дьяволица-саламандра, размер не более локтя;

– толченый хвост ящерицы – фейерверк;

– лапки паука – туман уединения;

– еловая шишка – корона церемониальная...

Паж замялся. – Э-э-э...

– Девять жалких предметов – это все, что ты выучил?! – вознегодовала Фея. – Посмотрите на него. Он думает, что магия дается просто так, что можно бездельничать и гоняться за бабочками, а нужные соответствия и заклинания сами отпечатаются в твоей голове.

Нелли покраснела. Она тоже думала именно так.

– Ладно, – продолжила Фея ледяным тоном. – Посмотрим, как ты запомнил чары. Начнем с азов. Вот роза, – Женщина изящным движением достала из вазы полураспустившийся бутон и положила его на стол.– Мне нужны три табуретки, а то я уже устала бродить из угла в угол. Да и девочка хотела бы отдохнуть.

Паж осторожно вырвал из центра цветка три лепестка, подбросил один из них в воздух и щелкнул пальцами. Четыре толстых полешка покатились по полу, Фея остановила их быстрым движением ресниц.

– Так-так-так... Показываю последний раз. Уверена, даже Нел сделает это лучше тебя. -

Фея взяла темно-красный лепесток и подула на него.

– Ой, пылинки! Как я мог забыть? – Паж сокрушенно покачал головой. – Можно попробовать еще раз?

Фея подбросила лепесток в воздух и прищелкнула пальцами. Потом аккуратно подобрала пышную юбку и села на табуретку.

– Думаю, сначала попробует Нел, а уже потом некоторые присутствующие здесь лентяи.

– Я? – изумилась Нелли. – Но я не умею.

– Смотри, тебе надо взять неповрежденный лепесток (иначе твоя табуретка будет хромать на все четыре ноги), сдуть с него пыль. Потом подбросить – вот так, – Фея сделала грациозное движение кистью. – А затем щелкнуть левой рукой – женщина медленно повторила жест. Вперед!

Нелли осторожно взяла цветок.

– Господи, сделай так, чтобы у меня получилось! – мысленно взмолилась девочка. – Пусть роза превратиться в табуретку. Пусть я стану волшебницей. Обещаю, что больше никогда-никогда не буду дергать тебя по пустякам.

Девочка повторила действия феи, абсолютно уверенная в собственном провале.

– Ух ты! Здорово! – Паж так сильно хлопнул Нелли по плечу, что она чуть не упала.

Посреди комнаты стоял крошечный детский стульчик, расписанный аляповатыми цветами. Точно такой же когда-то выдерживал вес трехлетней Нелли и, кажется, до сих пор пылился за шкафом, погребенный под грудой кукол.

Фея удивленно подняла бровь.

– Очень интересно. Подойди-ка ближе, девочка. Скажи, тебе никогда в жизни не встречалась подобная вещь? Да? Хранится дома? Так я и думала. Что ж, молодой человек, хоть вы и лентяй, но небесполезный. М-м, весьма даже небесполезный. Сядь-ка сюда, Нел. Посмотри в эту чашу. Ничего не бойся, просто смотри в воду и представляй, скажем... яблоко. Да. Ты должна не пропустить момент, когда в воде отразится яблоко. Поняла?

Нелли растерянно кивнула.

– Но это же только для...

– Тихо! – шикнула на Пажа Фея, усаживая девочку на маленький стул. – Не отвлекай, а то припомню тебе все 11 невыученных пар.

Фея сунула в руки Нелли стеклянную чашу, покрытую замысловатым узором из спиралей и стрелок. Затем из шкафа появилась синяя бутыль, которую золотоволосая женщина осторожно откупорила, капнув четыре тягучие капли в чашу. Подумала, и добавила еще две. Потом торжественно закрыла бутыль и небрежно плеснула ледяной воды, так что Нелли чуть не выронила внезапно ставшее морозным стекло. Мастер иллюзий накрыла красивыми сильными руками ладони девочки и стала осторожно взбалтывать содержимое.

– Ты должна увидеть яблоко... – напомнила она. – Смотри внимательно и жди, когда оно появится.

Нелли послушно уставилась в воду. Через минуту глаза начали слезиться, ладони совсем заледенели, а в чаше ничего не происходило. Стрелки и спирали ехидно посмеивались над чужестранкой, не желая превращаться ни в какие фрукты. Нелли засопела и стала разглядывать собственные пальцы. Она почти ощущала теплую тяжесть краснобокого яблока. Того самого, что осталось лежать на столе в кухне ее квартиры. С одного бока яблоко было немного поцарапано – Нел хотела нарисовать на нем человечка. Вода помутнела. Теперь в ней не было видно дна. Девочка уже не обращала внимания на холод.

Паж, затаив дыхание, наблюдал за новой подругой. Вдруг она тоже настоящая волшебница? Можно будет поделиться с кем-то своими сомнениями, вместе тренироваться и разговаривать про прекрасную Маринетт. Кончено, Паж знал, что в этом мире есть еще несколько человек, обладающих способностью к истинному волшебству, но сам никогда их не видел. Даже мастеров иллюзий он знал всего трех: Фею, мастера Эстра и старого Рогуса, когда-то спасшего его из озера. Фея обучала Пажа основам творения, но сама не могла овладеть данной магией, поэтому, наверно, и не понимала трудностей мальчика. Она знала теорию и считала, что с практикой Паж вполне может справиться самостоятельно. Особенно, если будет как следует тренироваться. И он старался. Видит Мирр, он старался. Но, наверно, его дар не очень силен. Услышать музыку творения ему удалось всего дважды, несмотря на то, что он часами торчал на поляне, стараясь сосредоточиться.

Паж потер руку – каждодневные тренировки изматывали не хуже ходьбы за плугом. Крестьяне считали волшебников бездельниками, но Паж на своем опыте ощутил, издевательскую сложность этой профессии. Может быть, когда он перестанет быть учеником, будет легче? Он кинул быстрый взгляд на Нелли. Если девочка действительно проявит способности, как же тяжело ей придется! Тренировки на гибкость и выносливость доводили до дрожи даже такого крестьянского мальчишку как он, а Нелли такая неуклюжая... И толстая. Может, лучше чтобы она не видела это дурацкое яблоко? В конце концов, она и так не против поговорить с ним. Если повезет, можно будет поболтать в перерывах между учебой. А одного волшебника на сто верст – более чем достаточно.

Фея сидела абсолютно спокойно, хотя внутри кипел огонь. Девочка должна стать волшебницей! Как же она, мастер иллюзий с более чем вековым стажем, не догадалась сразу? Обычная девчонка не смогла бы проникнуть сквозь границу сказки. Конечно, маленькая гостья увидит яблоко, может, даже сможет его почувствовать. И тогда в Ливоне будут целых два волшебника. Конечно, придется нелегко, но известно, что волшебники могут все. Фее хотелось залить комнату стеной зеленого пламени, но она не позволила шевельнуться ни единому локону. Спокойная уверенность сквозила во всем ее облике.

– Вижу, я вижу! – радостно закричала Нелли и вскочила, расплескав синюю жидкость.

Фея мгновенно оказалась на ногах, как будто вовсе и не она только что сидела на табуретке, аккуратно разложив вокруг длинные юбки.

– Оно такое большое, желто-красное с маленькими точечками, – захлебывалась от восторга Нелли. – Ой.

Яблоко стукнуло ее по затылку и Паж автоматически поймал падающий плод. Фея опустилась обратно на табуретку.

– Этого не может быть, – прошептала она. – Никто не способен достать что-то из чаши. То есть был неспособен...

– Вот что, девочка моя, – громко добавила Фея. – ты сегодня же переезжаешь ко мне. Нечего тебе жить из милости у этой противной женщины. Как там ее? Золлы. Паж, поможешь ей переехать. На сегодня ты свободен от тренировки. Идите.

Ребята выбежали из комнаты. Фея задумчиво откусила яблоко. Оно были сладким, немного подгнившим и абсолютно настоящим.

Глава 7 ФЕЯ

Ее охватило странное чувство. "Тоска" – подсказало тело. Почему-то просто гладить кота и раздвигать шторы по утрам больше не казалось достаточным. Появились какие-то глупые бессвязные мысли о смысле, стакане воды, который кто-то кому-то должен подать, и светящихся туннелях. Женщина с поседевшими волосами недолго боролась с таинственной хворью: бороться – это из арсенала людей, обожающих сражаться за все что ни попадя. А феи просто плывут по течению, со временем превращаясь в морскую пену. Она придвинула к себе телефон.

Ленка взяла трубку сразу, как будто караулила у своего древнего треснувшего аппарата всю ночь:

– Да?

– Зачем ты живешь? – спросила Фея.

– Что?

– Он у тебя есть?

– Кто?

– Смысл жизни.

– Есть, – подумав, ответила Ленка. – хочу Ванечку поступить в институт. И еще поехать в Прагу.

– А если у меня нет сына и в Чехию я не хочу?

– Значит, тебе надо пойти в парикмахерскую.

– Зачем? – удивилась женщина, коснувшись седой прядки чуть выше виска..

– Я не поняла, ты хочешь обрести смысл жизни или нет?

– Наверное хочу, – не совсем уверенно согласилась Фея.

– Тогда иди и записывайся на стрижку. И покраску. Хорошо бы еще маникюр сделать.

– Лен, я не понимаю, зачем...

– Не понимаешь – слушай знающих людей, – отрезала Чума. – Изменишь прическу – изменишь себя, ясно?

– Да...

– Та, которая сейчас разговаривает со мной и ходит с неприличной сединой никакого смысла не видит. Правильно?

– Правильно.

– Так вот, вдруг новая Натали это сверхзнание обнаружит? И вообще, мне всегда умные мысли приходят в парикмахерской. В голове места мало, так что либо мысли – либо волосы. Стоит лишнее состричь, мысли ка-а-ак ломанутся...

– Ладно. Куда мне идти?

– Я сейчас тебя к своему мастеру запишу в "Челку". Перезвоню, жди!

Фея положила трубку и подошла к зеркалу. Люди очень большое значение придают внешности. Собственно, она уже так долго жила здесь, что тоже научилась на бегу подкрашивать губы блеском, размазывать по бровям тушь для ресниц и со знанием дела говорить "этот цвет уже не в моде".

"Может быть, мне просто пора уйти? – подумала Фея. – Я и так задержалась дольше, нежели позволительно". Отражение покачало головой. Оно еще не решило. "Что ж, пойдем в парикмахерскую. Новый опыт, по крайней мере", – Фея подняла не успевшую зазвонить телефонную трубку:

– Я готова.

– Молодец. Ирина ждет. Я сказала, что ты – моя лучшая подруга и немножко ведьма, так что тебе сделают скидку.

– Отлично, – вяло согласилась Фея.

Опустившись в кресло салона красоты, она задумалась. Память почему-то подводила ее. Фея не помнила, что было до того, как это тело стало ее пристанищем и что будет после. Вернее, знала, что дальше не будет ничего, но раньше эта мысль не казалась ей интересной. Сначала есть я, а потом – оно. О чем тут думать?

Но по мере того, как ее голова покрывалась пластмассовыми гроздьями бигуди, Фея все с большей настойчивостью катала на языке непонятное слово. Ничего-ничего-ничего-ничевони-чевони-чевони... Слово выцветало на глазах. Рассыпалась кусочками облезающей краски. Фея вдруг представила старую рассохшуюся дверь. Скрипучую, ворчливую, вонзающую в неосторожного посетителя занозы и норовящую стукнуть его по лбу. Заглядывать в замочную скважину смысла было страшно. Взглянешь издалека: кажется, просто черная точка, но если приложить глаз к самому отверстию, можно увидеть того, кто скрывается в чернильной взвеси ничто. Есть ли тебе место в этой глубине? Фее стало жутко, но чернота уже не давала отпрянуть. Фея вглядывалась в нее изо всех сил, так парашютисты глотают летящее рядом небо: жадно, отчаянно, на грани удушья. "Ничего-ничего-ничего – шептала Фея, пытаясь зацепиться взглядом за клеенчатую синеву парикмахерского фартука. "Фартук будет, а я – нет. Странно", – удивилась Фея. И вынырнула.

Вокруг ее головы клубилось чернильное облако. Казалось, в нем еще можно было прочесть что-то важное, сокровенное, но Фея решительно тряхнуло волосами.

– Вам нравится? По-моему, очень стильно получилось, – улыбнулась парикмахер Ирина, легкими движениями сметая с пола седые волосы.

– Да. Спасибо. Просто захватывающе, – Фея поднялась и вышла на улицу.

Брести по улицам города было приятно. Никакие двери не караулили за углом, а ветерок ласково сдувал зазевавшиеся волоски с водолазки. В сквере Фее попалась смеющаяся парочка: девушка в огромном полосатом шарфе и очень коротко стриженый молодой человек. Фея остановилась, наблюдая через витрину, как они хохотали, стараясь запихнуть озябшие руки в рукава друг друга.

Ей чего-то хотелось. Но не этого. Не удобных, мягких от долгой носки отношений-джинсов, а вечернего платья с корсетом, туфлями на шпильках и драгоценным колье, которое чуть-чуть натирает шею. И пусть это великолепие она сможет надеть лишь раз в жизни. Ненадолго. Заплатив ломотой в ногах, неделями строгой диеты и годовыми накоплениями. Зато после такого не жалко будет уйти. И остаться в живых тоже будет не жалко. Почему, ну почему с ней не случается ничего подобного?

Хорошо бы быть юной, восторженной, верить в вечную любовь и предназначение. Почему я не могу быть как та девчонка? Фея почти увидела себя такой – милой, большеглазой, с легкими пушистыми волосами, смешными локончиками подпрыгивающими на ушах. Пусть он скажет "я не могу жить без тебя" или "я умру у твоих ног". Да, именно так "Я умру у твоих ног". Он будет великий... великий... В общем, какой-нибудь Великий, но бросит ради меня все. Нет, я брошу ради него все.

– Глупо, – тихо сказало сердце, ритмично чередуя систолу с диастолой. – Ты не такая. Он не такой. И кроме того, в твоей жизни нет никакого "Его".

– Но почему? Почему нет-то? – жалобно вздохнуло тело.

Фея проигнорировала светофор и, забывая касаться асфальта, перелетела через дорогу. Она встряхнула мобильный и тот послушно отозвался громкой трелью.

– Алло?

– Это Андрей. Из зоопарка.

– Я знаю.

– Откуда?

– Хотела, чтобы Вы позвонили...

– Значит я позвонил не зря, – обрадовался голос в трубке. – Хотите снова посмотреть на мир моими глазами? Я так понял, вас интересуют эксперименты.

– Нужен новый сеанс гипноза?

– Я приглашаю Вас на прогулку по набережной. Сегодня в четыре часа. Можно?

– Я приду, – спокойно ответила Фея. Немного подумала и улыбнулась.

Он стоял у памятника и был даже немного похож на бронзового всадника. Нет, коня у Андрея, конечно, не было, но напряженное ожидание, как будто накопившееся за десятилетия, проведенные в аллертной позе, сквозило в обеих фигурах. Фея не опоздала: никогда не знаешь сколько времеи на самом деле осталось, зачем им разбрасываться? Она тихо возникла рядом с тяжелой тумбой постамента и сказала:

– Добрый вечер.

– Я боялся, что ты не придешь, – выпалил Андрей и сам удивился этой детской горячности. "Соберись, старик, – мысленно рявкнул он. – Где твоя мужская гордость, в конце концов? Она вытерла о тебя ноги, а ты радуешься, как теленок".

– У тебя... вас... новая прическа.

– На "ты". Ленка объяснила мне, что я была не права. Извини. Я не хотела тебя обидеть.

– Проехали. Как ни странно, химия тебе даже идет.

– Почему странно?

– Твой образ не терпит фальши, в нем и так достаточно загадки. Раньше ты была такая... отстраненная, а сейчас похоже, будто вокруг твоей головы сгущается тьма. Ты позволишь мне снимать?

– Хорошо. Я должна что-то делать?

– Нет, просто не обращай на нас с Ником внимания. Черт, я так часто говорил эту фразу, что она срывается с языка просто автоматически! Наоборот, обращай.

– Я поняла, – Фея улыбнулась и посмотрела на фотоаппарат Никон, который как-то сам собой освободился от кофра. Конечно, это был не слуга и тем более не инструмент. Друг? Партнер?

– Он тебя понимает, – прокомментировала увиденное Фея. – Я имею в виду Ника. Он тоже рвется работать и ему нравится, когда ты прикасаешься к нему.

– Правда? – Андрей ласково повернул объектив. – Иногда мне кажется, что он – вообще единственное живое существо в целом свете. Все вокруг можно остановить, запечатлеть, но не суть Ника. Что-то такое происходит в нем и мы получаем фотографию. Похоже на чудо, верно?

Мужчина и женщина медленно двигались по набережной, следуя странной, только им двоим понятной траекторией. "Где, блин, все мое мастерство? – мысленно взывал к Нику Андрей. – Я не знаю, что ей сказать. Ясно: то, что говорю обычно – нельзя. Сколько практики было – кореянки, сибирячки, марокканки даже. И что? Никакого толка!"

– Один раз он спас мне руку, – наконец нарушил затянувшееся молчание мужчина.

– Спас?

– Я почти отморозил пальцы. Жутко холодная была зима: в Анжерке вообще какие-то особенно морозные зимы. Потерял перчатку, а пришлось довольно долго идти пешком до автобуса. Ждать, когда меня заберут на машине я уже не мог. Сначала испугался, а потом подумал, какого черта: пусть это будут последние фотографии, которые я сделаю правой рукой, но я их сделаю. Все лучше, чем никаких. Я шел и снимал. Снимал и шел. Ник стал очень горячим, он хотел помочь, отогреть меня, но батарейка не рассчитана на двоих. Я сказал ему – не надо, побереги себя, но он все нагревался и нагревался. Потом врач сказал, что если бы я не работал, пришлось бы ампутировать пальцы. Он просто не знал про Ника.

– Хвастун, – проворчал фотоаппарат поворачиваясь к Фее. – Но вобще-то он неплохой парень.

– Да, – согласилась Фея. – Кажется, неплохой.

Набережная все не кончалась и не кончалась. Ник довольно урчал после каждого удачого кадра, как собака, которую пустили домой из дворовой будки. Фея чувствовала, как каждая вспышка сдергивает покрывала, окружающие ее. Мир становится четче и понятнее, Андрей словно убирал цветные стеклышки из очков и все вокруг становилось таким простым.

– Я устала и мне... страшно.

– Ух. Я слишком много забрал, да? Дурак я и Ник не лучше! Пойдем, напою тебя чаем. Замерзла?

Фея хотела сказать, что не умеет мерзнуть, но вдруг поняла, что ей действительно холодно. Тело радостно выпрямилось, предвкушая чашку горячего чая в теплой пещере придорожной кафешки. Мобильный заставил Фею вздрогнуть и она опять изумилась своим новоприобретенным способностям: реакция на внезапный раздражитель! Это так по-человечески. Так странно...

– Ты где? – возмущенно зазвенел в трубке ленкин голос.

– Гуляю по набережной.

– С ума сошла? В такую погоду! С новой прической! Немедленно едь ко мне. Я жду тебя изо всех сил.

– Я не одна.

– А с ке-ем? – придыхание в ленкином голосе могло соперничать с порывами ветра на набережной.

– С Андреем. Он меня фотографирует.

– Ну, парень дает! Зверь! Вот что, езжайте оба ко мне – возражения не принимаются.

Фея пожала плечами и обернулась к Андрею:

– Ленка просит нас приехать к ней.

– Может, сначала все-таки выпьешь чаю?

– Нет, Ленка обязательно будет чем-нибудь угощать и если мы будем сытые – обидится.

– Тогда веди меня, Сусанин.

– Кто?

– Кажется, школу ты прогуляла. Неважно. Пойдем скорее.

Они перешли улицу и двинулись сквозь сквер, мимо автобусной остановки. Немного погодя Фея ощутила на себе изумленно-возмущенный взгляд и обернулась. На них смотрела очень красивая смуглая девушка, одетая так, будто решила покорить северный полюс. Думает, как нам не холодно без шапок и шарфов, – предположила Фея и, незаметно для Андрея прикрыла Ника ладонью – вдруг сглазят. Что-то в незнакомой девушке такое было. Заморское. Подозрительное. Андрей ничего не замечал, стараясь отогреть холодные пальцы спутницы дыханием. И скоро Фея тоже погрузилась в непривычное для себя ощущение.

Ленка встретила их в прихожей. Она подпрыгивала на месте от возбуждения, но делала вид, что ничего особенного не происходит: как будто Фея частенько заходила к ней с мужчиной. Фея! С Мужчиной! Ленка с трудом удержалась, чтобы не захлопать в ладоши от предвкушения.

– Итак, рассказывайте!

– Что рассказывать?

– Все! Как новая прическа? Где вы пересеклись с Андреем? Давно ли гуляете? Как относитесь к проблеме загрязнения окружающей среды. Все!

Глава 8 НЕЛЛИ

– На самом деле почти все предметы состоят друг с другом в родстве, – вещала Фея, изредка поправляя безупречную прядь. – Это все равно как родственные связи в заброшенной деревушке. Но для того, чтобы превратить один предмет в другой надо точно знать, кто чей четвероюродный дедушка, а кто – внучатая племянница. То есть выверить все связующие цепочки. Вот, скажем, тыква...

Паж фыркнул, но тут же снова сделал каменное лицо.

– Для того, чтобы совершить преобразование этого овоща в амфору надо знать только первичную пару, а чтобы создать карету, – Фея сделала многозначительную паузу и внимательно посмотрела на слушателей, – необходимо использовать пару третьего родства. Впрочем, я рассказываю все это для общего развития, так как некоторые здесь присутствующие личности не смогли запомнить даже первичные пары. Есть маленький секрет – запомнить связующие линии ОДНОГО предмета и именно его превращать во все остальное. Вопрос в том, что именно этого предмета может не оказаться под рукой в нужный момент. Так что лентяям все равно не повезет.

Нелли сглотнула. Было бы здорово прийти в школу и превратить парту в собаку. Или выйти к доске и откусить кусочек мела. А когда все удивятся, показать им, что это вовсе не мел, а, например, шоколадка. Увидев, как недовольно скривился Паж, Нелли спохватилась, что совсем не слушает Фею.

– Для особо мечтательных повторяю. Мне нужны вот те большие корзины "конских хвостиков". Естественно, очищенных.

Нелли быстро закивала.

– После пообедаем и можно тренироваться.

– Тренироваться? – уточнила Нелли.

– Для того, чтобы заниматься волшебством надо иметь хорошую физическую форму. Толстые неповоротливые колдуны бывают только в сказках. Так что вечером – на поляну. Я сама проведу первое занятие.

"Конские хвостики" оказались на редкость упрямым растением: для того, чтобы открутить тоненькие корешки, приходилось долго мусолить каждую травинку, после чего стебелек выглядел так, будто его жевали. Честно говоря, Нелли сначала так и делала – просто откусывала эти проклятые корешки, но Паж вовремя обратил ее внимание на то, что бурые пятна с губ практически не отчищаются и девочка с остервенением продолжала трепать ненавистные стебли. Но ладно корни! Надо было избавить их еще и от цветов. Это было бы совсем нетрудно, если б они не осыпались с такой легкостью, покрывая оранжевой пыльцой драгоценные листья и сводя на нет всю целительную силу. То есть приходилось сначала обдувать лепестки, птом расправляться с корнями и только после этого кидать тонкие стебли в корзину, которая никак не желала наполняться. И все ради чего? Из-за каких-то фейерверков и "пелены желания" (Нелли так и не разобралась что это такое).

К вечеру у девочки просто отваливались руки, а перед глазами плыли зеленые заросли "хвостиков". Даже вкусный обед и полчаса бездумного валяния на пушистом ковре кардинально не исправили ситуацию. Но когда Фея появилась на пороге и удивленным голосом осведомилась, умеет ли Нелли определять время и почему она, дипломированный мастер иллюзий, должна целых три минуты ждать сопливую ученицу на поляне, девочка поплелась к выходу. Так быстро, как только могла.

Паж уже отжимался на утоптанной площадке. По крайней мере, больше всего это было похоже именно на отжимания. Разбираться времени не был, потому что Золотоволосая сунула ей в руки палку и велела приседать. Нелли присела.

– Ноги шире. Еще. И поверни стопы.

– Да я так даже стоять не могу! – возроптала едва не потерявшая равновесие Нелли.

– Учись, – холодно парировала Фея.

Нелли честно попыталась приседать, но уже после третьего раза едва успела опереться на палку.

– Нет, ты должна делать приседания до тех пор, пока не упадешь. А упасть так быстро я тебе не позволю. Фея что-то пошептала, странно прищелкнув каблучком туфельки и Неллли почувствовала, как ее поднимает с земли непонятная сила.