Текст книги "Зеркальные тени"

Автор книги: Нина Дьяченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

… Я вернулся домой уже поздно, около полуночи, но Элли не ложилась спать, в одном халате ожидая меня на кухне.

– Привет, – она сонно улыбнулась, умудрившись задремать за столом, положив голову на руки.

– Привет, – я склонился к ней и поймал подставленные мне губы в сладкий плен поцелуя. – Я принёс нам суши, сока и торт. Ты не голодна?

– Не очень, я обнаружила в холодильнике еду и уже поела. Хотела поужинать с тобой, но не удержалась, – Элли виновато глянула на меня, а я только улыбнулся её детской непосредственности.

– Тогда поужинаем ещё раз, или ты хочешь спать? – я приступил к раскладыванию продуктов на столе из большого пакета, так как готовить не было ни желания, ни сил, и я специально купил то, что можно было сразу развернуть и съесть.

– Нет, я поем! – тут же оживилась Элли и снова смутилась.

– Ешь сколько хочешь, это не порок, – я потрепал её по волосам, неожиданно с горечью подумав, что вскоре – очень скоро – я уже не смогу их касаться. Ни её волос, ни кожи, ни нежных губ.

Ужин прошёл в доброжелательном молчании, затем мы разошлись по разным комнатам. Я специально не тянул Элли в постель, подумав, что ей необходимо личное пространство, и, быть может, она действительно хочет спать.

Робкий стук в дверь – и на пороге появляется неясная тень, которая, шагнув вперёд, оказывается Элли в тонкой рубашке, которая ей необыкновенно идёт, тонкую талию и высокую грудь.

Элли нерешительно застыла, не зная, что сказать.

– Хочешь спать со мной? – кажется, я правильно разгадал желание в её глазах.

Она радостно закивала, и тут же примостилась рядом на постель.

Я облегчённо вздохнул – всё-таки засыпать без неё мне сегодня не хотелось.

Пытливо заглянув мне в лицо – возле кровати горел ночник – моя любовь легко поцеловала меня в губы, обнимая.

Я ответил на призыв, прижимая её к себе и отвечая на нежный поцелуй.

Вскоре я откинул одеяло и избавился от верхней части пижамы, да и лёгкие штаны стали слишком тесными.

Когда мы лишились одежды, я долго целовал её хрупкие плечи, нежную шею и ласкал грудь, затем опустил руку и коснулся её влажного естества.

Девушка запрокинула голову и застонала, а я не удержался, чтобы вновь не покрыть поцелуями стройную шею, спускаясь всё ниже.

Я лёг на спину и потянул её на себя, заглядывая в потемневшие от страсти фиолетовые глаза.

– Попробуешь быть сверху? – предложил я, сгорая от желания. Подчиниться ей, раствориться в тонких руках, ни о чём не думать, стать объектом для чьей-то страсти. Когда-то именно объятия Агояши излечили меня от прошлого – отвратительного опыта с Йоширо. Тело Тензо, её нежность, аромат длинных каштановых волос, тёплые янтарные глаза и бесконечная любовь, которую она выражала, когда была со мной, отдавалась мне – всё это спасло меня от тьмы… и импотенции.

Отринув воспоминания, я ожидал ответа смущённой – и ещё более возбужденной девушки, чей силуэт в темноте казался картиной талантливого художника современности, рисующего в жанре фэнтази.

– А я… вдруг я сделаю что-то не так? – прошептала она, заглядывая в мои глаза.

Я покачал головой.

– Не сделаешь. Я люблю так, – чтобы развеять её сомнения, добавил я, хотя и понимал, что вызову и волну ревности. В её глазах вспыхнули чёрные искры. Но она пересилила себя, не став задавать вопросов о моей бывшей любовнице… и о братике.

Правильно, любимая, не надо. В этой постели нет места грязи и жестокости. И воспоминаниям о другой любви тоже.

… Она был бесконечно нежной, дотрагиваясь до моего члена с такой осторожностью, словно это была взрывчатка, которая вот-вот взорвется. Элли медлила, даже когда трепетала от страсти, разгорячённая и влажная в моих объятиях. Она, конечно же, была неловка, но вскоре научилась правильно двигаться, чтобы было приятно нам обоим.

Плавные движения её тела, покачивание соблазнительной груди почти у моего лица, сильные и стройные ноги, то поднимавшие её тело над моим, то заставляя опускаться, насаживая раскаленное влагалище на мой член – от каждого движения я словно сходил с ума.

Большие глаза широко распахнулись, когда каждый из нас испытал оргазм, она выдохнула, и почти упала на меня. Я осторожно снял её с себя и положил рядом, хотя у меня тоже дрожали руки.

Это было почти невыносимо приятно – оказаться в полной власти моей прекрасной богини. Да и она, я это видел, полностью потеряла голову.

* * *

Мы заснули на одной постели, обнимая друг друга. Элли вцепилась в меня так, словно я был якорем, помогающим ей удержаться на плаву, отчего в сердце постепенно разливалась горечь. Разве я могу ей принадлежать, если моё сердце отдано другой богини – мести?

Только впервые я задумался над тем, не много ли я положил на алтарь собственных кровавых замыслов? Но отступать уже поздно, да и невозможно, так как мой сводный брат никогда не отступится, а я не собираюсь покорно сдаться и проиграть.

Он и так сломал во мне всё, что мог, убил мою семью, и я не собираюсь покорно умереть, подчиняясь его безумным желаниям. Если нужно, я буду убивать, продолжу оплетать своих жертв, своих марионеток, сетью проклятий – и однажды я обрушу свою силу на него. Моих познаний в магии и энергии, которую я уже собрал, должно хватить, чтобы уничтожить даже такое могущественное существо, как бог смерти.

Повернув голову, я долго рассматриваю лицо Элли в полутьме. Она спокойно и даже счастлива во сне, это видно по выражению лица; длинные ресницы не трепещут, а чёрные волосы разбросаны в художественном беспорядке по подушке, словно спящие чёрные змеи, подчёркивая её округлый подбородок, тонкий, прямой нос и чувственные губы, они не слишком полные, с очень красивым и плавным рисунком.

Вскользь подумав, что было бы интересно потренироваться в тёмных чарах на ней – какого было бы убить её? Для тренировки…

Наверное, так же, как вырвать собственное сердце и раздавить его в руке.

Легко прикасаюсь губами к её гладкому лбу с тоненькой морщинкой, которая разглаживается под моими губами, касаюсь век, щёк, ласкаю губами нежные губы. Запоминаю её, впечатываю в сердце. Обнимаю и засыпаю – почти спокойно.

Тёмные мысли покидают мой мозг, словно тьма в моей душе отступает, как отлив волны ночного океана.

Во сне она обнимает меня и счастливо выдыхает в мои волосы – и я почти сразу же засыпаю.

И мне не приснился ни один кошмар.

… Утром я проснулся от настойчивого взгляда – открыв глаза, я увидел Элли – опираясь на локоть, она внимательно рассматривала моё лицо в утреннем свете и ласково поглаживала мою щёку подушечками пальцев. Её пальцы обвели нижнее веко моего искусственного глаза, где остались мелкие, почти незаметные шрамики.

– Тебе было больно? – тихо спросила она, вскидывая на меня глаза и серьёзно глядя. – Это был… несчастный случай?

Я не испытываю ни злости, ни раздражения, так как в её жестах нет отвращения, а в вопросе – назойливого любопытства.

– Да, это было ужасно больно, – я криво улыбаюсь, погружаясь в воспоминания. – Меня изуродовал мой сводный брат, так как считал, что в детстве я слишком гордился своей красотой. Ну, и к тому же, хотел сделать из меня беспомощного калеку, чтобы наш общий отец завещал семейный капитал ему.

Элли потрясённо распахнула глаза, её рука замерла, словно птица, сбитая в полёте.

– И… что ему за это было? – наконец, после молчания и судорожного сглатывания вырывается у неё.

– Ничего не было, а я получил выговор от отца, за то, что провоцирую его. К тому же, за Йоширо заступилась его мать, которая была куда более вменяемая моей, – с горечью констатирую я. Не знаю, почему я ей это всё рассказываю. – За меня же вступился только дедушка, только его не особенно слушали, и не позволили ему забрать меня из этого дома. А этот незаконнорожденный выродок…

Вижу, как Элли передёргивает. По её глазам кое-что понимаю. Её реакция говорит мне о многом.

– Извини, ты… была незаконным ребёнком? – тихо говорю я и беру её за руку, подношу к губам и целую костяшки пальцев. Затем прикладываю к своей щеке. Элли это немного успокаивает, хотя я вижу, что она тяжело дышит, а в фиолетовых глазах по-прежнему затаившаяся боль, вырвавшаяся наружу после моего неосторожного замечания. Но ведь я не знал…

– Да, – она кивает и пытается спокойно глянуть мне в лицо. – К тому же, я хочу ещё кое-что рассказать тебе про себя… не знаю, как ты это воспримешь, – я вижу, как она напрягается всем телом, а глаза становятся почти чёрными, так расширяется зрачок.

– Говори, – я целую её ладонь и отпускаю руку. – Обещаю, что не упаду в обморок, как беременная девица, – шутливо добавляю я, надеясь разрядить обстановку. Но на мою красавицу это не действует, я чувствую, как она вся сжимается, как пружина, готовая распрямиться.

– Я… полудемон, Маюри, – она вскидывает на меня глаза, кажущиеся просто огромные.

Я едва не смеюсь в голос – тоже мне, удивила! А то я этого не определил, всё-таки, плохой был бы из меня маг, если б я не мог определять подобные вещи. Но делаю изумлённое лицо ради проформы. Я вообще-то люблю врать, но только не ей.

– И когда-то моя вторая половинка настолько обезумела, когда на меня пытался напасть… я тебе говорила о нём, Герцог, что меня отправили на землю, в Японию, где я некоторое время пролежала в одной клинике, которую умудрилась сжечь. Правда, вроде бы никто не пострадал. Я успела телепортироваться обратно.

– Значит, ты знала Судзаку Маюри? – вырывается у меня почти автоматически. Я вспоминаю рассказы дедушки и истории болезни, где не было имён, у него все больные лежал под номерами – странная причуда. – Но я вспоминал его слова о красавице, которая явно не была человеком, а являлась полудемоном, хотя в основном контролировала свою тёмную половину. В общем-то, у каждого имеется своя тьма в душе, только не у всех такая… активная.

Она вздрогнула и застыла, словно я только что вонзил меч ей в сердце… или катану. Или мой любимый скальпель. Её глаза расширяются, она почти забывает, как дышать. В глазах непередаваемый ужас, ступор, шок.

Я поднимаюсь на кровати и смотрю на неё сверху вниз. Элли тоже поднимается и заглядывает мне в глаза с таким жалким выражением, словно я её только что полностью сломал, раздавил.

– Это мой дедушка, – добавляю я неизвестно для чего. Мои губы кажутся мне самому неживыми, резиновыми. – Я как-то видел у него очень странную историю болезни… Но я в неё не поверил, – быстро добавляю я. – Мало ли, у старика вышло затмение мозга. Так я думал тогда. Да и фотографии не было, только приписка, что у пациентки – фиолетовые глаза.

– Да, – тихо добавляет девушка, опуская голову. – Получается, я лежала в клинике твоего деда, – сухой, хриплый смешок разрывает пространство между нами словно тонкую ткань.

– Вот так совпадение, – я качаю головой.

– Моя мать, насколько я знаю, никогда не была замужем, – пускается она в воспоминания. – Она всегда меня боялась, запирала на чердаке, считала, что я – тварь, которую нужно уничтожить. Естественно, ведь она родила меня от демона. Понятия не имею, как они снюхались, – качает она головой. – И однажды, моя милая мамочка решила покаяться, чтобы заслужить рай перед смертью. И сдала меня инквизиции.

Пальцы рефлекторно сжимаются, и я поглаживаю руку, позволяя ей расслабиться и разжать их.

– Они хотели меня изнасиловать, – с горечью добавляет она, впиваясь ногтями уже в мою руку, но я не убираю её, понимая, что её внутренняя боль куда сильнее моей. – Однако уже тогда моя демоническая половина спасла меня. Правда, не могла спасти от сожжения на костре – зато я уничтожила всех, кто пришёл полюбоваться на моё сожжение! – хриплый смешок словно разрывает полутьму.

– Не думай о плохом, оно уже прошло, – я быстро обнял её и снова повалил на кровать, нависая над ней, удерживая себя на локтях, чтобы не придавить, заглядывая в ставшие такими печальными и пустыми глаза.

– Ты, кажется, спрашивала, как я отношусь к тому, что ты полудемон? – поинтересовался я, склонив голову. Ловлю её взгляд, который внезапно стал таким живым… и напряжённым. Кажется, она всерьёз полагает, что я сейчас выкину её из своей жизни. Ага, возьму за шкирки – и вышвырну в окно! – Так вот, мне это безразлично. Мне всё равно, – говорю я уже в её губы, нежно целуя. – Ты – это ты. И ты мне нужна именно такой, какая ты есть. Целиком.

Элли облегчёно вздыхает и страстно отвечает на поцелуй.

– Обещай мне одно, – я с трудом отрываюсь от манящих губ и готового на всё тела.

Она ловит мой взгляд слегка расфокусированным взором и кивает, пытаясь выглядеть серьёзной. – Если ты решишь меня бросить, то не уходи по-английски, не прощаясь, а приди и скажи мне это в лицо, хорошо?

Девушка мотает головой, отчего её волосы очень мило растрёпываются.

– Нет, я не могу тебе этого обещать.

– Почему? – я немного отстраняюсь.

– Потому что я не собираюсь тебя бросать! – твёрдо заявляет она.

Я ощущаю, как неприятная усмешка кривит губы.

– Посмотрим, – тихо говорю я. – Ладно, хватит откровений на сегодня, – говорю я, желая перевести тему. – Пошли завтракать, а то на работу опоздаем. Хотя у меня операция только на два, – я поднимаю голову и смотрю на часы.

Почти встаю, но её рука резко ловит меня за запястье и удерживает на середине движения.

– Маюри, я действительно не собираюсь тебя бросать! Я люблю тебя, правда люблю! – серьёзно говорит она, завораживая блеском фиолетовых глаз.

Киваю, потому что не хочу говорить гадостей, шокировать её своим цинизмом, оглушать своей болью, и мучить недоверием.

Ведь я знаю правду. А она пока витает в иллюзиях насчёт моей дражайшей персоны.

… За завтраком нас окутала атмосфера обречённости, словно серая аура. Я смотрел на Элли, словно видел её в последний раз, не хотел отпускать, даже взглядом; она же смотрел на меня точно так же. Наши взгляды сплетались в единую, неразрывную сеть, как и наши души.

И, мне кажется, я перестану существовать, если эта нить разорвётся.

Запив еду кофе, мы вместе направились к дверям, но неожиданно обнялись, сплелись, словно две лианы, оплели друг друга и повалились прямо на пол, целуясь яростно, до крови, сжимая друг друга до синяков, до царапин – конечно, у Элли они сойдут раньше, но я согласен походить отмеченным ею.

Два махровых халата вскоре валялись где-то вдалеке, скомканные и ненужные, а мы яростно вжимались друг в друга, словно дикие звери прямо на полу, едва не сбив стол и пару стульев. Но в тот момент, когда она села на меня, сжав коленями, впуская в себя, позволяя мне быть в ней, но доминируя при этом, заявляя свои права, её глаза сияли ослепительным фиолетовым пламенем, когда её тело резко и быстро двигалось, позволяя мне проникнуть как можно глубже…

… Я с трудом отпустил её из квартиры, так как хотелось схватить это чудо в охапку и утащить в постель хотя бы на полдня, так как утренний секс на полу только раздразнил, но… у неё были свои обязанности, а у меня свои. Хотя моя работа представлялась мне нелепой, ненужной и никчемной и уже ни капли не интересовала.

Я мог думать только о своих последних днях с прекрасной Элли, неземным существом, моей богиней, которую я так неожиданно полюбил. Так не вовремя. Так безнадёжно.

С трудом, только после получаса прохладного душа, я смог вернуть мыслям ясность, одеться и отправиться в клинику пластической хирургии, где меня ожидала очередная звездулька… и очередное звено в моей цепи. Я ведь знал, что мне в любом случае понадобится оружие, когда я окажусь лицом к лицу с Йоширо… в безлюдном месте. Наедине.

От одной мысли остаться с ним наедине меня просто передергивало, и возникал удушливый, всепожирающий страх. Сразу вспоминалось, как он неслышно, как змея, проскальзывал в мою постель и насиловал меня, а я задыхался, кусал губы до крови, боясь кричать. И мне казалось, что я вот-вот задохнусь.

… До операции я заперся в своём кабинете, попросив Диану всем говорить, чтобы меня не беспокоили по пустякам, и потребовал кофе. Секретарша послушно кивнула и радостно побежала выполнять мои инструкции.

Попивая отличный кофе, я сперва изучил историю болезни своей пациентки, точнее, все её болячки, которые могли усугубиться во время операции и от наркоза. Затем, когда мне всё стало ясно, я взялся за книгу по чёрной магии, прихваченную из библиотеки, когда Элли уже телепортировала.

Операция прошла успешно, накладывание проклятия – тоже, хотя этот момент перестал доставлять мне удовольствие от ощущения собственной власти над чужой жизнью и смертью ещё давно. Наверное, после смерти Юико Сато. Странно, что двух женщин я убил спокойно, без угрызений совести, а мальчишка меня чем-то задел… Возможно, тем, что это был ребёнок. А ещё вероятнее – что это был такой же одинокий и ненужный ребёнок, как я, как Элли. Хотя, может дело в том, что Юико я знал дольше остальных моих жертв, и невольно общался с ним, а в первое время принял за девочку… практически моей мечты. Интересно, если б он был девочкой, то убил бы я его? Или, возможно, сейчас мне не нужна была Элли?

Отбрасываю эту мысль с омерзением, как таракана, внезапно свалившегося с потолка прямо тебе в лицо. Но ребёнок действительно задел меня, быть может, меня зацепило сходство наших судеб? Несчастный брошенный ребёнок, каким был и я. Его родным он был не нужен, скорее всего, они отреклись от него, когда узнали, что он убил тех, кто на него напал. А может, они были бедны, и пропажа одного рта была воспринята как милость богов? Ведь дальнейшую заботу за «сумасшедшим» мальчиком взяло на себя государство… и немножко я.

В общем, сейчас не время о нём думать… Всё уже в прошлом, как я недавно сказал Элли. Надо уметь пользоваться собственными советами.

Очередная рутина, новая операция, ещё одно заклинание – и новая рыбка, ещё не зная этого, запуталась в моих сетях. Я немного выдохся, поэтому решил прогуляться после работы в небольшом парке неподалёку, в том месте, где, как я уже знал по опыту, почти никто никогда не бывает, а уж вечерами так тем более.

Просто потому, что в зарослях этих кустов однажды нашли убитую и изнасилованную молодую девушку.

Как ни странно, это был не я.

В квартире было томительно пусто и тоскливо, так бывает в концертных залах после того, как все зрители разошлись, и по залу распространяется затхлая атмосфера тлена и смерти.

Я почувствовал, что всё-таки немного устал и сварил кофе, а затем бездумно уставился в окно, отпивая по глотку горькой жидкости.

Кажется, я опять забыл положить сахар.

* * *

– Не то, чтобы это теперь меня так уж сильно интересовало, – Тигрис вошёл в мой кабинет, где я спешно доделывала отчёт по последнему делу с призраками. Как же я их ненавижу! И призраков, и своё начальство, и Тигриса, разумеется… хотя его скорее всего уже по привычке, так как последние дни нашего штатного зануду словно подменили. То, что нравилось в его изменения лично мне, было то обстоятельство, что он теперь больше не пытался зажать меня где-нибудь в уголке, чтобы попытаться облапать. Не то, чтобы его характер стал лучше – он теперь не замечал меня с тем же презрением, с которым раньше приставал. – Но ты крупно попала! – в его голосе звучал злорадство. – Неужели я всё-таки дожил до этого момента?

– Что такое? – я ощутила, как сердце превращается в ледяной ком и падает вниз, в неизмеримую бездну.

– Я знаю, что у тебя роман, – он спокойно посмотрел мне в глаза, – не то, чтобы я переживал по этому поводу – ты мне больше не нужна, я нашёл настоящую женщину, который ты в подмётке не годишься.

– Ну и что?! – агрессивно воскликнула я, вставая со своего стула и выходя из-за стола. – Это не запрещено, иначе близнецы давно бы уже были развоплощены!

– Обычно нет, я ведь тоже встречаюсь с одной девушкой, человеком, – пожал плечами Тигрис. Его взгляд заставил меня занервничать. – Но в твоём случае совпало два очень неприятных момента: то, что Герцог тоже теперь в курсе, и то, что на твоего приятеля зуб у богов смерти. А, как ты сама понимаешь, Адский повелитель даст добро на отстрел не только того, кто стал поперёк дороги богов смерти, но и тебя, так как по сути ты предала нашу организацию, начав встречаться с врагом более могущественной структуры, которой, если ты не забыла, мы подвластны. Ты должна была его уничтожить, а не спать с ним! – резко выкрикнул он.

– Но, подожди… – я пошатнулась, едва не упав, в последний момент находя опору у стены. – Я… да, у меня есть мужчина, но он… Что он такое сделал богам смерти? Это что, из-за его тёти, что ли, которую прибил Герцог в своё время?

– Какая ещё тётя? – Тигрис с недоумением уставился на меня. – Да, я понимаю, ты не знала, кто он такой, – он с некоторой долей участия покачал головой, – но этого ты теперь не докажешь, тем более, Герцогу, который давно уже тебя ненавидит и мечтает скорее не о твоём теле, а о твоей смерти. В общем, твой дружок Маюри Мураками – я вздрогнула, когда Тигрис ядовито произнёс имя моего возлюбленного, – маг, который объявил негласную войну одному из богов смерти.

– Но ты сможешь заслужить прощение… и жизнь, – взгляд Тигриса стал неожиданно серьёзным. – Ты должна убить его – и тогда Герцог тебя простит. Он мне сам сказал, а при всех его недостатках, он держит своё слово.

… Элли телепортировалась прямо в кухню и выражение её лица заставило моё сердце ёкнуть и упасть вниз, в неизмеримую бездну боли и тоски. Я задел рукой чашку, дёрнувшись, и она отправилась на встречу с полом, чтобы разбиться вдребезги.

Её лицо было… довольно красноречивым. Да и весь вид: напряжённая, встрёпанная, бледная, покрасневшие явно от слёз глаза…

«Она всё знает», – мысль прозвучала похоронным набатом.

«И что теперь с нами будет?»

Что будет конкретно со мной, меня интересовало мало. Можно сказать, вообще не волновало.

Я медленно встал из-за стола и застыл столбом, не смея даже пошевелиться. Я не отпускал взгляда, но и ничего не говорил, ожидая её хода, её реплики.

– Маюри… – начала Элли с горечью и болью, звучащими в голосе. – Ты… Тигрис рассказал мне, что ты маг. И что ты что-то там не поделил с каким-то богом смерти. Знаешь, милый, за это могут прикончить нас обоих. Почему ты мне ничего не рассказал? – Она помолчала, глядя в пустоту взглядом потемневших глаз. Гроза уже наступала, кажется, скоро пойдут и молнии.

– Тигрис сказал, что я – идиотка, которая доверяет кому попало, которую все используют, которую ТЫ использовал.

Её взгляд на мгновенье стал печальным и тоскливым, полным желания услышать опровержение всем тем страшным истинам, она узнала обо мне.

– Ты считаешь, что я тебя использовал? – проговорил я безжизненным тоном.

– Я… я не знаю, – отозвалась она довольно растерянным голосом, её злость не испарилась, но отошла на задний план.

– А после этих откровений этот твой Тигрис не пытался налить тебе рюмочку и уволочь в свою спальню? Чтобы сексуально-терапевтическими процедурами излечить от излишней наивности? – довольно резко произнёс я.

Элли покраснел. Затем побледнела.

– Нет, как ни странно, – её голос тоже стал почти механическим, как у куклы, которая несмотря на вживление моторчика, всё равно не сможет ожить, хотя будет говорить и двигаться. – Да и я бы всё равно отказалась, – она с горечью улыбнулась. – Знаешь, сколько раз пытались воспользоваться моим плохим настроением, чтобы затащить меня в постель?

– Тигрис принёс мне распечатку твоего дела, там написано, что ты, кроме того, что маг, ещё и убийца-маньяк.

Элли опустила голову:

– А ещё Тигрис сказал, что ты специально притворялся, что ничего не знаешь про магию и богов смерти, чтобы… заманить меня в сети… и убить. Ведь ты воюешь против богов смерти, а на войне, как в любви, все средства хороши, – она криво усмехнулась.

– Ты где-то тут видишь свой окровавленный труп? – язвительность вместе с горечью ядом разъедали мне горло.

– Если ты не сделал этого до сих пор, это не значит, что не собираешься! – закричала она, сжимая кулаки. Элли тяжело дышала, сначала побагровев, а потом побледнев почти до синевы. – Объясни, зачем мне тебя убивать? – я сложил руки на груди, вздёрнув подбородок. – Какую я получу с этого выгоду? Такую, что ко мне придут твои коллеги – все скопом, плюс все имеющиеся в наличии боги смерти, эти, как их, тени и прочие радости жизни в виде твоей силы?! Элли, ты, конечно, меня извини, но я что, ИДИОТ?!

Теперь орал уже я.

– Хорошо, раз ты и так всё про меня знаешь, – я подошёл к ней в несколько быстрых шагов, схватил за руку и потащил в комнату, в ту комнату, где мы впервые познали друг друга.

Насильно усадив её на диван, я устроился напротив, почти касаясь спиной стекла – стекло было пуленепробиваемым, но, если моя Элли захочет, то может вышибить мною эти стёкла и вытолкать меня из окна… Хотя накопленная мною энергия позволяет мне неплохо левитировать… и телепортировать. Но сама уязвимость моей позы охладила её. Девушка застыл, словно пойманный зверь в ту первую секунду, когда капкан захлопнулся.

– Ты хочешь знать всё обо мне? Я расскажу.

Тяжело дыша, я устроился поудобнее на ковре, чтобы держать любимую в поле зрения. Не упустить. Только не сейчас!

И я действительно рассказал ей всё. Вплоть до отношений, связывающих меня с Йоширо… и то, что я сделал с Юико.

За этот отрывок из своей биографии я всё-таки получил кулаком в плечо – и впечатался в стекло. Хорошо, что оно действительно оказалось крепким.

Я покорно принял от неё удар, я бы не стал защищаться, полагаю, даже если б она решил меня убить.

Я смертельно устал быть…

Немного придя в себя, я продолжил, даже не дотронувшись до болевшего плеча и ушибленной спины.

Элли же после того, как ударила меня, обмякла на диване, словно выдохлась, но продолжала слушать.

… – Это месть, Элли. К тебе это не имеет никакого отношения, – заключил я, поднимаясь и садясь рядом с ней на диван. Пусть она ударит меня снова, мне нужно быть с ней рядом. – И я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не узнал, что ты… необычная, когда ты вбежала в храм, хотя и ставил ловушку на бога смерти. На конкретного бога смерти – на Йоширо, моего горячо любимого братца. И да, я убил несколько человек – Юико я даже не хотел убивать на самом деле, можешь прочесть в вашей базе данных, если они удосужились составить моё резюме. И я оплёл сетью своего проклятья довольно много женщин и больных, лежащих в коме, тех, кто всё равно никогда уже не очнётся, просто потому, что их душа отлетела… Но ты знаешь мои мотивы.

– Тебя это не оправдывает, – Элли смотрела в одну точку. – Когда-то я убивала людей с таким удовольствием, тех, кто хотел убить меня. И сейчас бы не отказалась, – кривая усмешка, словно росчерк стали на коже – свежая рана нежных уст. – И дело не в убийствах, мне на это плевать, а в том, что ты врал мне, что ты подставил меня. Насчёт мести – ты поступил ПРАВИЛЬНО! Месть – это святое для любого нормального человека. Для тех, кому не безразличны его семья и близкие, для тех, кто неравнодушен, и, конечно же, только для тех, кто не только жаждет мести, но и смеет, и может её совершить! Ты знаешь, а я считаю месть справедливостью, и никто не убедит меня в том, что это неправильно! Если не давать отпор всяким ублюдкам, то весь мир заполонит хаос и беспредел!

– Прости, я не хотел втягивать тебя в мою месть, – я рискнул перебить её пламенную речь. – И уж точно не хотел тебя подставлять. Я немного читал твои мысли, да и ты мне достаточно рассказала про этого вашего Герцога, чтобы я успел возненавидеть его. И он убил мою тётю всё-таки. Неужели ты думаешь, чтобы я добровольно обрёк тебя на разборки с этим отродьем?! Я ведь действительно… влюбился в тебя. Это в планы не входило.

Я схватил её за руку и сжал – до боли – глядя ей в глаза.

– И насчёт того, что я якобы собирался тебя убить… Я не сумасшедший, Элли, и никогда бы не стал состязаться с противником, который априори сильнее меня. Ты ведь всё-таки полудемон, да и твои силы тоже довольно значительны. К тому же, я мщу не тебе. На самом деле я действительно собираюсь убить бога смерти. Вполне конкретного бога смерти. И его зовут Йоширо. И я продолжу ему мстить, прости, даже ради тебя я не собираюсь останавливаться. И я пойму, что ты захочешь меня бросить, – горло сдавило горечью, в него словно налили серной кислоты. – Спасибо, что пришла и высказала мне всё в лицо, как я и просил. Я действительно благодарен тебе за это. Или ты собираешься меня убить? Тогда вперёд, – я развёл руками. – Мне всё равно в принципе. Либо ты меня прикончишь, либо Йоширо приложит усилия… Выхода нет. Точнее, их два, и оба ведут в бездну. Когда – если – я убью своего брата, остальные боги смерти откроют на меня сезон охоты.

– Маюри… – тихо произнёсла Элли, и я вздрогнул, когда она снова назвала меня по имени. Почти так же нежно, как и обычно. – А ты не можешь остановиться? Я прошу тебя! – уже жалобно-умоляюще добавила она, садясь ближе, заглядывая мне в лицо. – Я действительно люблю тебя… и не собираюсь бросать.

Я едва не разучился дышать, шокировано уставившись на неё. Мне казалось, что мир застыл. Что я ослышался, приняв сладкую галлюцинацию за жестокую правду.

– Я не… буду судить тебя, – запинаясь, быстро заговорила она. – Я и сама… по сравнению со мной ты просто ангел.

– Ты просто воин равновесия, и это твоя работа, – добавил я, погладив её по щеке и с радостью видя, как она поддаётся мне навстречу, прижимаясь ко мне. – Не надо считать себя преступницей из-за того, что ты хорошо выполняешь свою работу.

– Маюри, так ты можешь… перестать? Пожалуйста! – умоляюще проговорила она, глядя мне в лицо на расстоянии поцелуя.

– Знаешь, – я криво усмехнулся, с горечью глядя в одну точку, – я бы с радостью. Честно. После того, как ты появилась в моей жизни, я бы отменил прошлое, зачеркнул его, забыл. Но… Йоширо не остановится. И я должен быть во всеоружии! – твёрдо заявил я.

– Если хочешь, я его убью! – вырвалось у Элли. Девушка выглядела шокированной собственным заявлением, но явно не собиралась отступать.

– Ты с ума сошла! – я легонько постучал пальцем по её лбу. – Чтобы потом тебя наказали, может быть, даже ликвидировали?! Нет, это моя проблема – и я сам её решу. У меня достаточно сил, и, как я понял, Йоширо не самый сильный бог смерти, я с ним справлюсь, надеюсь. Но, скажи мне только одно: ты не уйдёшь? – кажется, мой голос дрожал, а взгляд… боюсь даже представить его со стороны! Наверняка жалкий.

– Нет, – твёрдо заявила она, прижимаясь ко мне, вжимаясь лицом в моё плечо. – Ты принял меня, даже узнав, что я полудемон. И я приму тебя… даже маньяком-убийцей.

Я обнял её в ответ, чувствуя, как она дрожит, понимая, насколько ей тяжело. И ощущая безумное облегчение и невероятное счастье. Плевать на будущее, главное, что в этот момент меня разрывает почти от боли, настолько сильна моя радость.