Текст книги "Загадать и принять (СИ)"

Автор книги: Нина Баскакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 7

Ника уснула. Данко о чем-то болтал с мальчишками. У нас же наступило наше время, когда можно посидеть со сладкой настойкой и пирожными. Мы давно не виделись со Светой. Одно дело по телефону разговаривать, а совсем другое – живое общение. Хотя темы особо не менялись. О чем мы могли с ней разговаривать? О детях, школе, работе. Все это возвращало в далекое прошлое, когда мы так болтали после работы, поддерживали друг друга и сетовали на жизнь, уговаривали не сдаваться. В наш разговор самым наглым образом влез Данко.

– Завтра с мальчишками в футбол пойдем гонять, – сказал он, отбирая у меня рюмку и выпивая ее. Не спросил, а поставил в известность.

– У них еще уроки не сделаны, – я попыталась возразить.

– И что? Сделают. Девчонки, ну не вся же жизнь крутится вокруг учебы. Должны быть и другие радости в жизни.

– Но учеба на первом месте, – возразила Света. Я была с ней полностью согласна.

– Я до девятого класса о ней даже не задумывался. Да и не знал куда идти учиться, кем работать. Мать настояла, чтоб я одиннадцать классов отучился. Вроде к тому времени определился чего хочу. Потом армия.

– Как тебя с таким зрением в армию взяли? – перебила я его.

– Оно нормальное было. Там травма была. После этого оно и упало. Но вроде больше вниз не летит. Так что жить можно. Эль, вот перебила меня и мысль чуть не сбежала.

– Значит не такая важная мысль была, – ответила я.

– Я к чему веду разговор. Не с первого же класса думать о работе! Вы забываете, что у детей должно быть детство.

– А пропущенные темы наверстывать с помощью репетиторов, – сказала Света.

– Если есть способности, то ребенок сам наверстает. Сами посудите, можно человеку запрещать изучать иностранные языки. Но если у него к этому способности, то сам выучит. Чего так смотрите на меня?

– Никто в здравом уме не будет ставить таких запретов, – сказала Света.

– У меня однокласснику отец запрещал. Все его хотел приобщить к машинам. Он держал гараж, в котором занимался шиномонтажем, ну и мелким ремонтом. Мечтал, что сын вырастит и тогда они расширятся. Сын же языки изучал. Какие у них были войны! Что в итоге? Димка после девятого класса сбежал из дома. Два года где-то проболтался. Потом поступил в иняз. Сейчас уже в какой-то компании переводчиком работает.

– Бред какой-то, – пробормотала я.

– Почему же бред? – хмыкнул Данко. – Здесь конфликт родителей и детей. Родители всегда считают, что лучше для ребенка, забывая спросить ребенка о его желаниях. Это частое явление. Вы ведь так же выбрали для детей их будущее. И из лучших побуждений навязываете свое мнение мальчишкам.

– Навязываем! – возмутилась Света. – Если бы ребята чего-то делали без понукания и контроля! Вот взять моего Пашку. Пока ему десять раз не напомнишь про уроки, он же и не почешутся их сделать. Говорю, чтоб убрался, а ему лень. Так во всех делах. Предлагала его в секцию спортивную записать, так он против. Неинтересно.

– Это после учебы в гимназии и занятий с репетиторами? А гулять он когда будет? – усмехнулся Данко.

– А не надо гулять. Мне только компаний не хватало. Пусть лучше учится, – сказала Света.

– Девчонки, а чего мы здесь сидим, балдеем за бутылочкой и сластями? Давайте лучше сделаем генеральную уборку, – предложил Данко, весело на нас поглядывая.

– Сил нет на уборку. К тому же ночь на дворе, – ответила я.

– Вот и я о том же. Вы устали, а ребята от учебы за неделю не устали? Не забывайте, что они дети. Я же их не по девкам и компаниям тащу, а с ребятами на футбол.

– Хорошо, – сдалась я. Все-таки он был прав.

– А я против. Пусть двойку исправляет, а потом уже гулять идет, – возразила Света. Данко хотел с ней поспорить, но я его остановила. Светка строго воспитывала Пашку. Хотела, чтоб он вырос нормальным мужчиной, не таким раздолбаем, как его отец. При этом Света была упрямым человеком, поэтому спор был бессмыслен.

Данко в бутылку лезть не стал. Отступил. Утащил мою стопку с настойкой. Я хотела возразить, но встретилась с его наглой и веселой улыбкой. Возражения так и остались при мне. Я чувствовала, что начала хмелеть. Пусть настойка была некрепкой, но от алкоголя я быстро пьянела. Данко достал книжку и лупу. Устроился рядом с ней и начал читать.

– Может в комнате почитаешь? – не выдержала я.

– Мне и здесь хорошо, – невозмутимо ответил Данко.

– Первый раз встречаю парня, который интересуется любовными романами, – сказала Света.

– Меня интересует Эля. А хобби хорошо помогает узнать человека. К тому же я не ожидал, что это такое интересное чтиво. Стивен Кинг отдыхает. С виду такие миленькие обложки, а там такие страсти…

– Значит правильно, что я такую чушь не читаю, – сказала Света.

– Нормальные книги, – пробормотала я. Было немного обидно, что они так про мои любимые романы говорят.

– Это не чушь, – неожиданно сказал Данко. Прикрыл книжку, убрал осторожно в карман лупу. – Задумка интересная. Неплохо отразить в книге истории про любовь и отношения. Они вызывают эмоции, которых не хватает одиноким женщинам. Я это могу понять. Но книжки вредные. Они подменяют понятие любви. Вроде книга про любовь. Есть мужчина и женщина. Вроде есть любовь. Но какая-то это любовь странная. Потребительская. Что странное, это касается и мужчины и женщины. Он живет с ней, потому что ему это выгодно. Она спит с ним потому, что ей что-то надо от него. Неважно деньги это или материальные блага.

– То же самое и в жизни, – пожала плечами Света.

– Нет, не то же самое. Деньги – это одно, отношения – другое. Нужно их разделять, – ответил Данко.

– Правильно, выгодная позиция, – подковырнула его Света.

– Она всегда была, такая. Даже независимо от моего материального положения на данный момент. Деньги могут уйти или прийти, а я останусь.

– Все это хорошо звучит, но пока кушать не захочешь.

– Ага, поэтому надо жить с извергом за еду? – спросил Данко. – Он ее бьет, пользует ее по-всякому, а она терпит все это за тарелку супа и красивые шмотки. Вместо того чтоб бороться за существование и свободу, женщина начинает пылать от любви к этому уроду. В итоге они будут жить счастливо. И что получается? У читательницы будет формироваться мысль, что так должно быть.

– Неправда, – тут уже возмутилась я. – Когда читаешь книгу, то понимаешь – это выдумка. Приходя в кино, ты же не веришь что на экране показывают правду.

– Можно не верить, но когда тебе говорят одно и то же на протяжении долго времени, то это откладывается в голове, – ответил Данко, опять забирая мою стопку. – Это как с алкоголем: можно пить по праздникам, за компанию. Потом посиделки войдут в привычку и тогда появиться тяга. Сотрутся границы запретного и плохого. Мозг будет считать вредную привычку положительной. Человек начнет уходить в запой. Жизнь пойдет по наклонной. А все началось с бокала вина за компанию.

– Предрекаешь, что мы сопьемся? – спросила я, разглядывая бутылку с настойкой.

– Необязательно. Мы с вами пока не подошли к грани, когда алкоголь воспринимается единственной радостью в жизни. И про книги с вами беседу ведем, – ответил Данко. – Но начнем каждые выходные заливать, вот тогда начнутся проблемы.

– Возвращаясь к книгам, в итоге чтение таких романов вредно, – сказала Света.

– Смотря каких и в каком количестве. Можно прочитать и понять, что в жизни есть уроды, которых стоит опасаться, а можно на них подсесть как на грязь. Людей часто притягивает грязное и запретное. Но скорее это от скуки, от желания попробовать что-то новое или подростковый бунт против системы, когда человек устает от своей правильности. Но чаще всего это желание дальше фантазий не уходит. Почему? Потому что одно дело читать такое на страницах книги, а другое ощущать на собственном теле в реальности.

После его слов стало не по себе. Меня нервировали его выводы, речь. Он говорил уверенно. Слишком уверенно для студента без гроша.

– Давайте сменим тему, – попросила я.

– Задел за живое? – мягко поинтересовался он.

– Я ваше мнение услышала. Чего эту тему мусолить? – ответила я.

– Согласен, нечего, – довольно улыбаясь, ответил он. – Так о чем поговорим?

Еще несколько рюмок, разговоры ни о чем. Про учебу, институты. В голове это даже не отложилось. Я ушла умыться. Когда я вернулась, Света уже заглянула в комнату к мальчишкам. Они спали. Правильно. Время уже первый час. Посплетничать со Светкой у нас не получилось. Данко все время сидел рядом. А при нем разговоры не те.

– Я спать, – сказала Света.

– Сейчас присоединюсь. Только уберу все, – ответила я.

– А я думал составишь мне компанию, – сказал Данко. – У нас с тобой еще полбутылки.

– Хочешь меня напоить? – спросила я, собирая тарелки со стола.

– Ну, это не моя была затея, а ваша, – ответил Данко. – Я так понял, что когда вы две бутылки взяли, то на меня не рассчитывали. Значит у вас было желание напиться. Только повода не вижу.

– Усталость. Разве это не повод? – спросила я.

– Неа, не повод, – весело ответил Данко.

– Чего ты веселишься?

– А ты все время недовольная. И ворчишь. Я же не спрашиваю почему?

– А я сама не знаю, – ответила я, ловя ускользающую из рук тарелку.

– Подруга, поосторожнее, пока все тарелки не перебила, – подходя ко мне со спины, сказал он. Он оказался слишком близко. Навис надо мной, помогая ополаскивать тарелки. Его руки то и дело сталкивались с моими.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Помогаю, – невозмутимо ответил он

– Сама справлюсь.

– Ты еле на ногах стоишь, – усмехнулся Данко. – Только нашумишь и посуду побьешь.

– Так сам домой эту посуду, – предложила я.

– А мне без тебя неинтересно. Тем более мы с тобой почти со всем справились. Вдвоем проще и не так скучно, чем поодиночке. Так?

– Мне и одной хорошо.

– Серьезно? Даже вспоминать не будешь меня, если я уйду? – ласково прошептал он. Так люди не разговаривают. Искушают. Я внутренне напряглась. Где-то был подвох, но я не могла его уловить.

– Вздохну свободнее.

– Нет, так мне не нравится. Я хочу задержаться как здесь, – он коснулся влажным пальцем моего виска. – Так и здесь, – палец переместился в сторону груди, там, где билось сердце.

– Зачем тебе это? Ты ведь играешься.

– Играюсь. И предлагаю поиграть со мной, – выключая воду, сказал Данко.

– А я не хочу играть.

– Хочешь, но боишься.

– Пустой разговор. Без смысла.

– Смысл есть, но он тебе не нравится, – возразил Данко.

– Дай я сяду. Или мы так и будем всю ночь у раковины обниматься?

– Мне эта идея нравится, – весело сказал он, но все же отошел от меня. Ноги держать отказывались. Все-таки перебрала. Данко наблюдал за мной с довольной улыбкой.

– Что ты улыбаешься? – спросила я.

– Идея одна появилась забавная.

– Какая?

– Интересная.

– Не нравится мне твой взгляд, – прошептала я.

– А мне твой даже очень нравится. Странно, что ты от этого компота опьянела, – он покрутил в руках бутылку.

– Ты не опьянел?

– Нет. Я же говорю, что это компот, – ответил он. Посмотрел на меня. – Что ты сделаешь, если я тебя поцелую? Кроме того, что попытаешься за дверь выставить?

– Не попытаюсь, а выставлю.

– Сегодня у тебя это получится сделать, а завтра я тебя заболтаю.

– Какой ты самоуверенный. Не допускаешь мысли, что можешь ошибиться?

– Могу. Но я думаю, что хорошо тебя изучил.

– Как муху?

– Какие у тебя неприятные сравнения, – поморщился Данко. Он оказался как-то близко. Что-то я этот момент упустила. Не собиралась я с ним целоваться. Даже сказать ему об этом хотела. Но промолчала. Падать в пропасть тяжело. Падение пугает. Страх разбиться заставляет сердце биться в груди сумасшедшим ритмом.

Поцелуй сметал все. Стирал барьеры. Я себя не узнавала. Эмоции били через край. Чужие эмоции. Не мои. Это было остро. Ярко и горячо. Дыхание сбилось. Голова шла кругом, а поцелуй не прекращался.

– Знаешь что сегодня сделаем? – прошептал Данко. Я с трудом его понимала. Алкоголь туманил голову. Слова Данко доносились откуда-то издалека.

– Что? – выдавила я.

– Сегодня будет страсть. Грубая, чистая, без примесей цветов и лютиков. А цветочками мы с тобой завтра займемся.

– Не хочу.

– Как это ты не хочешь? Хочешь, просто пока не поняла этого, – ответил Данко. Его глаза приобрели какой-то потусторонний цвет. Ладонь скользнула по моему бедру, задирая подол юбки.

– Не сегодня, не сейчас, не с тобой…

– Со мной и сейчас, – возразил он. И вновь поцелуй. – Со мной и сейчас…

* * *

Просыпаться не хотелось. Болела голова. Но это была ерунда. От воспоминаний хотелось спрятать голову под подушку и не вылезать из кровати. Света себя чувствовала не лучше. Я слышала как она даже спорить не стала, когда Данко забрал детей гулять, включая Нику. Стыдно. Провалиться в сон и не просыпаться. Стоило задремать, как я сразу видела колдовские глаза Данко. Мы же с ним прямо на кухне… Он меня не стал слушать, а я была слишком пьяная, чтоб возразить. Да мне тогда и не хотелось возражать. Страсть. Чистая, животная страсть. Тут он был прав. Хотелось бы сказать себе, что я потеряла голову от алкоголя, но это было лишь отчасти правдой. И память ведь не подводила. Я не против была забыть эту ночь, когда он со мной, как в каком-то дурацком романе, на разделочном столе… Да такое в страшном сне не присниться. Или страстном сне. Я только сильнее накрылась с головой одеялом. И как мне ему теперь в глаза смотреть? Делать вид, что ничего не было?

– Эля, ты вставать собираешься? – спросила меня Света.

Я промолчала. Даже с подругой говорить не хотелось. Разбитость и усталость. Нет, после этого точно он в моем доме не останется. Выгоню. И пусть ищет себе другую дуру. А я дура. Полная дура…

Вернулись дети. Света что-то готовила на кухне. А я предавалась самокопанию и посыпанием головы песком, при этом спрятав голову под подушку. Вернулись дети. Нужно было приходить в себя. Ничего ведь не произошло. Чего тогда я так себя накручиваю.

– Доброе утро, – заглядывая в мое убежище, весело сказал Данко. Вот только его мне не хватало.

– Уйди, – попросила я.

– Уже второй час, а ты не придаешь признаков жизни. Так голова болит?

– Я тебя видеть не хочу. И отдай мою подушку.

– Не отдам. Буду тебе зубы заговаривать.

– Ни слышать не хочу, ни видеть.

– Эля, ты самая ворчливая женщина из всех, каких я когда-либо встречал.

– А ты самый придурковатый парень, который попадался на моем пути.

– Я тебе кофе принес. Выбирайся из своего убежища. Похмельем уже не отвертеться, – протягивая мне кружку, сказал Данко.

– Ты понимаешь, что поступил плохо? – спросила я. В ответ был его насмешливый взгляд. Вот честно, прибила бы его. – Не понимаешь.

– Дурная ты. Вот честно. Ну, если тебе было плохо, значит надо тебя сегодня переубедить в обратном. Разгоним всех гостей. Времени будет намного больше. И на кровати все же удобнее…

– Данко!

– Я помню. Ты меня выгонишь. И попытаешься сделать это сегодня. Вот сейчас, как только встанешь. Только я не уйду. Так что пей кофе и пойдем обедать. Там Света уже чего-то готовит. А спорить с тобой мы будем вечером. Без свидетелей.

– Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь?

– В самый раз. А ты за мою шею не бойся. Она только с виду хлипкая. На самом деле много выдержит. Терпения еще больше. Могу с тобой спорить долго, – ответил он. Я посмотрела в его глаза. Упрямство? Сложно понять.

– Мам, ты проснулась? – стуча в дверь, спросил Сережа.

– Проснулась, – выглядывая из-за чашки, ответила я. А в голове мысли, что лучше бы оставили меня одну.

– Мы сегодня в футбол гоняли. Правда проиграли. Все из-за того, что Данко через раз видит мяч.

– И ладно. Главное участие, а не победа, – отмахнулся Данко. – Куплю очки, тогда покажу мастер-класс.

– Как тебя в игру берут? – присаживаясь на подлокотник дивана, спросил Сережа.

– Потому что товарищи хорошие. Я знаю с кем играть. Мы мяч гоняем ради удовольствия и интереса, а не чтоб самоутвердиться. Самоутверждаться надо в жизни, а не в таких мелочах, как игра.

– Может оставите меня и поболтаете в другой комнате? – попросила я.

– Нет! Как это мы без тебя? Тем более что ты полдня самым наглым образом проспала, – возмутился Данко. – Тихо. Вечером поспорим.

Я лишь закрыла глаза. Хотелось поругаться. Но почему-то не получалось. Они обсуждали прошедшую игру, Света за что-то отсчитывала Пашу. Рука Данко как бы случайно скользнула мне за спину. Как-то я упустила момент, когда жизнь сделала крутой поворот. Странное ощущение, что я вроде опаздывала на поезд. Бежала за ним, а теперь в вагон запрыгнула, только понять куда я еду и нужно ли мне этот пункт назначения, я не могла.

* * *

– Что у тебя происходит с Данко? – спросила Света, когда мы на минуту остались одни. Дети были в комнате, смотрели фильм. Данко ушел к какому-то другу. Просто сорвался с места после телефонного звонка. Я только рассчитывала передохнуть, как с расспросами пристала Света. Ее можно было понять, только я не хотела сейчас ни о чем разговаривать. Тем более обсуждать Данко. Самой бы разобраться в произошедшем.

– Ничего.

– Я вижу. Эля, ты в своем уме? Одно дело роман закрутить. Лето, юг, жаркая ночь. Покувыркаться и забыться. Другое дело поселить его у себя. Ты понимаешь, что этот студент тобой просто пользуется, пока у него трудности. Как только они закончатся, то он сбежит. Ты же останешься одна. Плакать в подушку будешь.

– Знаю, – ответила я.

– Тогда что творишь?

– Ничего я не творю. У меня не было в планах романы заводить.

– Эля, это я могу романы крутить, а потом забывать мужиков. Я отношусь к этому проще. Не ищу любовь всей жизни. Ты же влюбишься в этого парня. Только ему твоя любовь не нужна. Ему сейчас бы живот набить и кровать мягкую.

– Я все это знаю.

– Может и знаешь, только не понимаешь. Для чего нужны друзья? Чтоб правду сказать. Пусть и неприятную. У вас огромная разница в возрасте. Для него ты бесплатное приложение к столу. Чтобы он тебе ни плел – это все вранье.

– Он мне ничего и не плетет, – ответила я. На душе и так было паршиво, а стало еще хуже.

– Сколько ты после этого романа отходить будешь? Лет десять?

– А мне все равно. Свет, мне все равно, что будет дальше. Я не думаю сейчас о будущем, потому что я не знаю, как дальше жить. Пусть это будет разочарование. Зато будет повод несколько лет пожалеть себя, – ответила я. Наверное, в глазах Светы я выглядела жалко. Она чувствовала жизнь, всегда была в центре событий. Это я жила как в монастыре. А теперь она считала, что я решила тряхнуть стариной от отчаянья. Поэтому ее слова меня не удивили.

– Давай я тебя с кем-нибудь нормальным познакомлю? – предложила она.

– Не хочу. Не хочу ни с кем знакомиться, – ответила я. – Погода портится.

– Пытаешься перевести тему разговора?

– Да.

– Гнала бы ты его, – посоветовала Света.

– Я подумаю над этим.

Подумаю. На самом деле я ее обманула. Думать не стала. За утро столько всего передумала, что голова отказывалась работать.

В шесть уехала Света с детьми. Мы с Сережей переглянулись и молча разбрелись по комнатам. Я завалилась на диван с книжкой в руках, а он пошел резаться в компьютерные игры. Стандартный вечер. Обычный. Без обсуждения книг, подколок и всезнающего Данко, который где-то пропадал. Восемь вечера. Его все не было. Девять. Я не нервничала. Он вольная птица и все такое. Только взгляд то и дело скользил в сторону часов. Пришлось отложить книжку. Разогреть в десятый раз ужин. Все равно придется его греть, когда Данко вернется. Десять вечера. Вернется. Вещи ведь не забрал.

Я откинула с раздражением книгу. Да что со мной происходит? Плевать ведь, где его нелегкая носит. Рука потянулась к телефону. Абонент вне зоны доступа. И зачем человеку телефон? Я заглянула к сыну. Уже лег спать. Прикрыла дверь к нему в комнату. Завтра на работу. Самой надо ложиться спать. Сна нет. Подошла к окну. Если прислониться лбом к стеклу, то видно улицу. Там ветер и дождь, который стекает по стеклу. В этот раз у Данко теплые ботинки и куртка. Не должен замерзнуть. Зачем о нем мысли крутятся в голове? Как будто о другом подумать не могу. Только это правда. Не могу.

Щелкнул замок. Дверь открылась тихо. Шум в прихожей. Вернулся блудный попугай. Данко зашел на кухню, принеся с собой запах улицы. Остановился в дверях. Усталый, помятый. Щетина на щеках. Смотрит на меня и молчит. А я не знаю, что сказать. Так мы и стояли друг против друга: я около окна, подпирая подоконник, он замер в дверях, подперев косяк плечом.

– Видишь как все получилось, – он усмехнулся. – Иначе все должно было быть. Но и шанс упустить не мог. А тебя без меня накрутили.

– Ты о чем? – спросила я.

– Сегодня хоть переночую или с вещами на выход? – спросил он.

– С чего так решил?

– Вид у тебя грозный. Ждешь ведь, чтоб точки расставить.

– Ты разогревать еду не умеешь. Мне сковороду спалишь. Когда же вернешься, то есть захочешь. Холодное есть не будешь, – ответила я.

– Разговора не будет? – спросил он.

– О чем ты хочешь поговорить? Ты вольная птица. Куда хочешь туда и лети.

– Я улетать не хочу, – хмыкнул он.

– Тогда садись ужинать. Только руки помой, – ответила я.

– Заодно и переоденусь, – улыбаясь, ответил Данко.

Через десять минут он уже сидел напротив меня и ужинал, а я пила чай. Странно. Непривычно. Но как будто так и должно быть.

– Я думал тебя подруга против меня накрутила. А я переубедить тебя не смогу, – сказал он. – Все выходные боялся этого.

– Но утром ты об этом не думал.

– Думал. Вы были в жутком состоянии. Вряд ли бы стали мне кости перемывать. Вечером халтура подвернулась. Решил, что деньги не помешают. Вместе с товарищем помогали мусор вытаскивать из квартиры перед ремонтом. Он халтуру нашел и меня за компанию пригласил. Вот, – он ушел в коридор. Вернулся оттуда с двумя бумажками в тысячу и пятьсот рублей. Положил их на стол. – Знаю, что копейки, но лучше, чем ничего. Думал на них тебе цветочек купить, но решил, что будет выглядеть, как без штанов, зато при шляпе. Глупо. Лучше в твердой валюте отдать. А цветочки еще будут.

– Мы с тобой договаривались…

– Что мы с тобой договаривались – это одно. То что вместе – это другое.

– Не вижу разницы.

– Она есть. Пока не видишь, но она есть.

– Не буду спорить. Если тебе так важно, пусть будет разница.

– Важно, – он опять принялся за еду. – Я поторопился. Вчера. Давно никого не было. Ты же в своей юбке с ума свела. Но раз так получилось, значит так тому и быть.

– Днем ты казался другим. Уверенным в себе, наглым и без чувства сожаления.

– Я и сейчас не жалею. Ты мне нравишься, – ответил он. Поставил локти на стол. В руках ломоть черного хлеба, от которого он отрывал кусочки и ел. Почти смаковал. Вот так и в жизни: вошел, растолкал тут все локтями и устроился поудобнее. – А днем… Ты сомневаешься, значит я не могу сомневаться, иначе ты решишь, что все ошибка и так далее.

– До сих пор так думаю.

– Надо проще к жизни относиться. Допустим, все это ошибка. Но нельзя жить и не совершать ошибок. А если все время бояться, то можно и счастье упустить.

– Откуда такие мысли?

– В какой-то книжке прочитал. Но мне понравились, – улыбнулся Данко. Задорная улыбка, которая вызывала ответную улыбку в ответ. – Время все расставит по своим местам. Покажет, что можно считать ошибкой, а что удачей. Поэтому давай просто пока жить вместе.

– Ты живешь одним днем, а я так не могу.

– На самом деле планов у меня вагон и маленькая тележка, только давай о них в другой раз. Еще напугаю тебя ими. Давай решим насущные вопросы, а к остальным вернемся к Новому году. Мы постепенно будем двигаться. Нам ведь никуда торопиться не надо?

– Вроде нет.

– Значит пойдем медленно, но уверенно.

– И куда идти собираешься?

– По жизни. Эль, мы с тобой пойдем по жизни вместе не спеша, но твердо. Можешь пока не верить.

– Пока? – удивилась я.

– А как иначе? Не можешь же ты верить словам первого встречного без доказательств. Вот как доказательства будут, так убедишься. Но на все нужно время, – сказал Данко. – Пойдем спать?

– Согласна. Время позднее. Деньги забери.

– Мне они пока не нужны. Будут в кармане, то захочу потратить. А тебе они не помешают. Все равно ты продукты покупаешь.

Я убрала деньги. Данко ушел в ванную. Я слышала как там включилась вода. Теперь можно ложиться спать. Еще раз проверить вещи, которые приготовлены на завтра, проверить комнату. Почему я медлила лечь в кровать? Не знаю. Но неосознанно оттягивала этот момент. Чистое постельное белье, свежий прохладный воздух, закрыть глаза и попытаться уснуть.

– Не спишь? – заходя в комнату и закрывая за собой дверь, спросил Данко.

– Нет.

– Как прохладно, – он закрыл окно. – Двигайся.

– Со мной спать собрался?

– А как иначе? Я замерз. Так что тебе меня греть придется.

– Может на диване поспишь? Я постелила… – даже для меня мои же слова прозвучали неубедительно.

– Не боись, я сам боюсь, – усмехнулся Данко, забираясь ко мне под одеяло.

– Ты под холодной водой мылся?

– Контрастный душ хорошо освежает.

– Извращенец, – я поежилась от одной мысли о холодной воде.

– Даже не представляешь насколько, – его ладонь скользнула по моему бедру, забираясь под футболку, в которой я спала.

– Данко!

– М? – лениво спросил он.

– Ты чего делаешь? – прошептала я.

– А на что это похоже? – усмехнулся он. – Вместе так вместе.

Его губы нашли мои. В нос ударил аромат пены для бритья и зубной пасты. Холодная ладонь скользила по спине. Страшно? Да, было страшно. С одной стороны, хотелось продолжения, а с другой – была мысль лечь спать и забыть об этом.

– Ты слишком много думаешь, – прошептал он.

– Есть такое, – согласилась я.

– Здесь думать не надо. Не то место. Нужно чувствовать.

– В теории знаю.

– Так может пора на практике все проверить? Что ты там в теории учила?

– Может отложим проверку?

– Не, не люблю откладывать то, что можно сделать сегодня, – он опять меня поцеловал.

– Завтра день тяжелый…

– Полностью с тобой согласен. Поэтому сделаем его более легким.

– Это как? – уворачиваясь от его губ, спросила я.

– Нужно на отлично сегодня вечер провести, чтоб зарядиться хорошим настроением на весь следующий день, – ответил он.

– Уже ночь и…

– Ты слишком много разговариваешь, когда не нужно. Мы завтра все обсудим. Сейчас расслабься.

– Легко сказать… Что ты… – его губы почему-то оказались около моего уха. Поймали мочку. Возразить. А я не могла. Зачем-то прикусил. Я хотела возмутиться, но внутри поднялась какая-то сумасшедшая буря чувств. Его ладони только подогревали эту бурю, делая ее сильнее. Ток по телу от ласк прокатывался разрядами молнией. Мысли лихорадочно скользили отдельными обрывками. Я пыталась ухватиться хотя бы за одну из них, но они то и дело убегали. Прийти в себя – это была непосильная для меня задача. Поцелуи, огонь, ласка, холод. Одежда полетела на пол.

– Зачем? – тяжело дыша спросила я.

– Потому что мешается, – ответил Данко. Голос хриплый, тяжелый. Его руки что-то достали из-под подушки. – А теперь начнем играть по-взрослому.

По-взрослому. Я как будто нырнула в глубокий океан. Не хватало воздуха. Логично, что его не будет хватать, если забыть как дышать. Стук сердца. Шум в ушах. Казалось, что я умерла. Данко же только крепче меня прижал к себе. Что-то прошептал. Я уткнулась губами ему в плечо. Солоноватый вкус пота. Дрожь, что проходит по всему телу. Его напрягшиеся мышцы. И падение на подушку.

Он вернулся минут через десять. Я постаралась с ним не столкнуться в коридоре. Получилось. В комнате быстро оделась. Задумка была спрятаться под одеяло и отвернуться к стенке, но я не успела. Данко вернулся раньше. Протянул мне кружку с водой. Сел рядом на кровать. Почему-то руки у меня дрожали. Хотя, после стольких эмоций это было естественно. В таких моментах и понимаешь, что значит интимная близость. Барьеры исчезают. Остаются лишь два человека, которые открылись друг другу. Не побоялись стать уязвимыми.

– Эля, Эля, Эля, – как-то нараспев произнес он. Повернулся в мою сторону.

– Что?

– Никогда не думал, что у тебя душа пираньи, – весело сказал Данко. – Или это я такой вкусный, что ты меня решила съесть?

– Я не соображала, что делаю. Это ты виноват, – отдавая ему кружку и забираясь к стенке, ответила я.

– Естественно я. Тут даже спорить не буду, – допивая чай, ответил Данко. – В следующий раз надо будет тебя накормить, чтоб ты не кусалась.

– Извини, я не хотела, – выдавила я из себя. – Сама не понимаю, как это произошло.

– Я догадываюсь как и почему.

– Почему не сказал?

– Как-то было не до этого, – ложась рядом, ответил он. – А этому тоже в книжках учат? Или импровизация?

– Я принесла извинения. Такого больше не повториться, – ответила я.

– Элька, не злись. Я шучу. Сама же знаешь, что не могу иначе, – обнимая меня, ответил Данко.

– Значит это все неправда?

– Что ты пиранья? Правда. Горячая и страстная пиранья, – ответил Данко.

– Я… – он перебил меня, поцеловав.

– Давай спать. Все нормально. Не обращай внимания. Мне нравится тебя дразнить. Тебе нравится спорить. Поэтому не обижайся. С тобой хорошо. Мне нравится. А тебе со мной хорошо. И не спорь. Я все еще помню, как ты ко мне прижималась. Но это все нормально. Так и должно быть. Главное, что нам хорошо вместе, а остальное ерунда, – прошептал Данко. Что ему возразить, я не знала.