Текст книги "Судьба демона (СИ)"

Автор книги: Николетта Эндрюс

Соавторы: Миранда Хонфлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Она сжала сосуд озерной воды в поисках утешения. Это был кусочек дома на чужой земле, и когда она закрывала глаза, она видела озеро, откуда была вода, и недалеко были ее матери. Ее дыхание замедлилось, она открыла глаза.

Каспиан пошевелился под тулупом на полу, повернулся к Стефану, тихо посапывая. Если бы он не выпил, все могло сложиться иначе… Среди страха и опасности она могла отвлечься от всего, побыв с ним. Они сосредоточились бы на друг друге, прожили бы этот момент на полную.

Но вместо бури эмоций были колебания. И то, что он выпил для силы, ранило ее так же сильно, как меняло его. Она полюбила Каспиана, а не притупленное спиртом подобие с его лицом.

Но воротник приоткрылся на шее Каспиана, и Бригида сжала кулак, желая погладить его кожу, спуститься до ключицы, ощутить текстуру, жар, узнать, как изменится его дыхание, какой звук он издаст, как ответит на ее прикосновение.

Но, может, ее пальцы и не узнают ничего такого.

Рука болела, Бригида закатала длинный рукав. Черная метка миновала локоть. Она сглотнула ком в горле.

Случившееся с Анитой было загадкой, и гибель девушки из-за вилколаков была трагедией. Но со всем этим, а еще леди Рубина и черной меткой ответы не становились ближе. А время истекало.

Искра приподняла уши.

В окно постучали.

Каспиан и Стефан спали в паре шагов от нее. Бригида посмотрела на стекло.

Черная масса покачивалась в предрассветной мгле. Наверное, кикимора, недовольная состоянием дома? Когда все было в порядке, кикиморы плели нити и приглядывали за курицами, но дом в беспорядке портил кикимору, делал ее зловредной и жестокой.

Стук повторился, дыхание Стефана дрогнуло, но он продолжил храпеть.

Бригида выбралась из кровати, босиком подошла к окну. За мутным стеклом силуэт был маленьким – не кикимора, а крупная птица.

Она приоткрыла окно, подул холодный ветер, с ним влетела птица. Ворон.

Она закрыла окно, но птица села на изголовье кровати, что-то маленькое сияло в клюве.

Посланник Мокоши? Помощник? В испытании Велеса не было надежды на помощь.

Ворон бросил предмет на подушку перед ней.

Пуговица?

Глядя на ворона, склонившего голову, словно в кивке, она взяла пуговицу и повернула ее в руке. Нет, это была серебряная и резная брошь, еще и дорогая, судя по виду, и на ней было изображение рогатого змея. Символа Велеса.

Ворон каркнул и полетел к окну. Но, когда она подошла, он бросился к двери, стал летать под потолком, пока Бригида пыталась заманить его к окну.

– Что такое? – Стефан зажал руками уши.

– Как сюда попала птица? – закричал Каспиан поверх громкого карканья.

– Влетела в окно, – она манила птицу, но без толку. – Думаю, ворон пытается нам что-то сказать.

Может, окно было бы неудобным. Для нее. Ворон хотел, чтобы она шла за ним?

Кусая губу, она подбежала к двери, распахнула ее, впуская зимний ветер.

Ворон вылетел, но сел на ближайший столбик ограды и каркнул снова. Он точно хотел, чтобы она шла с ним, и она не собиралась отказывать посланнику Мокоши.

Искра тихо гавкнула, подошла ближе к огню и свернулась там, сонно следя за ними.

Бригида поспешила обуть сапоги поверх кальсон, которые согревали ее ноги под ночной рубашкой.

Стефан сел, потирая глаза и зевая.

– Что ты делаешь?

– Ворон хочет мне что-то показать, – она укуталась в плащ, проверила, что ворон еще ждал на ограде.

– Постой, я уточню… Птица была за окном, и ты впустила ее, решив, что она хочет нам что-то рассказать. А теперь она вылетела, и ты не закрываешь дверь, а хочешь пойти следом? – Стефан приподнял бровь.

– Да, – она кивнула, и он все понял.

Стефан хлопнул ладонью по лбу, но Каспиан ткнул его локтем, уже надевая сапоги.

– Доверимся ей, – трезво сказал он. – Она знает, что делает.

Их взгляды на миг пересеклись, и он быстро опустил взгляд на ее ноги. Но его нейтральное выражение лица не изменилось. Каспиан встал, застегнул камзол и взял тулуп.

Она вспомнила прошлую ночь, щеки вспыхнули, но он не выражал эмоций. Она отвернулась.

– Можете идти за мной, можете не идти. Но мне нужно понять, куда ведет ворон.

Не дожидаясь ответа, она схватила Косу Матери и вышла наружу, ноги погружались по колено в снег. Как только она приблизилась, ворон каркнул и полетел дальше.

Искра с неохотой следовала за ними, Каспиан и Стефан пошли за Бригидой, хоть и возражали до этого. Ворон прыгал впереди них.

Они прибыли на поляну посреди леса. Свежий снег укрыл место, свет раннего утра тепло сиял на нем. Поляну окружали плакучие ивы, их ветки сковал лед, и они свисали как нити с радужными бусинами. Вокруг было тихо, и волоски на ее шее встали дыбом. В центре была брешь, как возле ее дома. Рот Велеса.

Было что-то тревожное в месте, от этого кожа зудела так же, как в сгоревшем доме. Но это место было священным. Его аура не должна была ощущаться неправильно.

Ворон перестал каркать, когда она приблизилась.

– Мне не нравится это место. – Стефан переминался с ноги на ногу, дрожа под серым тулупом.

– Это Рот Велеса, – сказал ему Каспиан, хмурясь.

Стефан шумно выдохнул, с опаской глядя на брешь.

– Я бы хотел поесть, а не быть съеденным, спасибо, – юмор скрывал его страх высоты?

Ему не нужно было бояться, они не пойдут внутрь. Рты Велеса вели в мир внизу, она не собиралась спускаться туда.

Бригида посмотрела в брешь, крепко сжимая косу.

Крик разнесся эхом.

Она отшатнулась в ждущие ее руки Каспиана. Бригида оглянулась, и они застыли, глядя друг на друга.

Прошлой ночью он держал ее за руку, лицо было так близко…

«Скажи что-нибудь».

Но она отпрянула.

Почему ворон привел ее сюда? Что произошло в этом месте?

Оно было как-то испорчено. Воздух был не таким, загрязненным, но Бригида не могла понять, как именно. Галина говорила, что демоны захватили пробуждающийся лес. Мама и мамуся учили ее, что ведьмы сохраняли леса, берегли равновесие.

Стефан кашлянул.

– Ты можешь спросить у ворона, можно ли уходить?

Она хмуро посмотрела на него, и он поднял руки. Как он мог шутить, когда они только что слышали крик?

– То есть… если ты закончила со своим… поклонением? – он склонил голову.

Бригида повернулась к нему и махнула на Рот Велеса.

– Ты это не слышал?

Стефан нахмурился.

– Что не слышал?

Она раскрыла рот, но слов не было. Она посмотрела на Каспиана, но он покачал головой.

– Она в порядке? – шепнул ему Стефан. Искра прижалась к его ноге, сияющие карие глаза были полуприкрыты.

Бригида повернулась к пропасти. Крик был не оттуда. Она посмотрела на косу в руках.

Он был из Косы Матери. Она… кричала.

«Что тут случилось?» – спросила она у голосов, но они теперь молчали.

Ворон прыгнул к ней, качнул головой и резко улетел.

«Благодарю тебя, Святая мать, и спасибо Твоему посланнику».

Мокоша хотела, чтобы Бригида знала, что это важно, и она не собиралась игнорировать послание. Но как оно вязалось с происходящим? Велес послал ей испытание в таком месте. Может, Мокоша решила выразить поддержку?

– Дело серьезное, – сказал Стефан и коснулся ее предплечья. – Но впереди долгий день, нам нужно отдохнуть до рассвета. Так ведь?

Что случилось в этом лесу, во Рту Велеса тут? Мурашки не пропадали с ее кожи.

– Стефан… – тихо начал Каспиан.

– Нет, Стефан прав, – она поежилась, слыша крик в голове. – Идемте.

Она отвернулась от бреши, но, пока вела их к дому, не могла отогнать ощущение, что что-то или кто-то следил за ними.

ГЛАВА 19

Брать Каспиана за руку, чтобы услышать шепот его крови, было неловко, но они хотя бы снова отправились в путь, собрали вещи и забрали лошадей из амбара. Но Рот Велеса был все дальше от них, а она не могла перестать думать о нем.

Она убрала брошь в карман, но ее неправильность жгла сквозь ткань платья и кальсон. Мокоша попросила ворона принести это ей. Она должна была разгадать тайну.

Сны мамуси, сгоревший дом, Рот Велеса, черная метка на ее руке – в голове был словно тяжелый туман, такой густой, что она не видела ответы. Чем больше она думала об этом, тем дальше становились бес и исцеление метки, и ей нужно было с большим трудом сосредотачиваться на охоте.

На ее землях ведьмы, выслеживая лань в бурю, она могла вернуться, когда холодало, ухудшалась видимость, или когда она забредала далеко от дома. Но охота на беса вела их сквозь бури, а на кону была ее жизнь и леди Рубина, так что возврата не было. Ей нужно было игнорировать холод, вглядываться в туман бурь, слышать в зловещей тишине, уходя все дальше от дома…

Бригида пыталась слушать шепот крови Каспиана, но свежий снег скрыл все следы, какие можно было найти. Они ехали дальше, ветер усиливался, пронзал одежду, и она мерзла. Буря превратила белые сугробы в изгибы, поднимала облака снега, мешая идти и видеть.

За вуалью снега вдали сиял мягко янтарь. Стало видно двухэтажное здание с сосульками, окутанное снегом до крыши. Буквы на табличке выцвели так, что их не удалось разобрать.

Было заманчиво остановиться там, но Бригида поправила хватку на поводьях, вспомнила черную метку на руке под рукавом.

Глядя вдаль, Искра облизала свой нос, убирая с него иней, моргала от ветра. Даже с ее густой шерстью, ей нужно было согреться. И лошадям. И им всем.

– Буря становится хуже, – зубы Каспиана стучали. – Нужно остановиться, пока она не пройдет, – он поймал взгляд Бригиды с вопросом в глазах.

Она не хотела останавливаться. Но если кто-то должен умереть, то лучше она от метки, чем все они от холода. Она кивнула, но Стефан уже ехал к постоялому двору с настойчивостью голодного волка, отыскавшего труп.

– Слава богам, – крикнул он и ускорил лошадь.

Качая головой, она последовала, подавив смешок. Они прибыли к конюшне за домом, где мальчик пил что-то горячее, судя по запаху – чай. Как только Стефан вошел, мальчик опустил чашку, забрал их лошадей и плату от Каспиана. Стефан бодро собирал сумки, напевая, а они ждали. Его нога быстро восстановилась: мазь мамы творила чудеса.

На жилете мальчика сияла брошь – такая же, какую принес ей ворон.

Наверное, это было связано со Ртом Велеса, ведь символ был его. Может, она ошибалась, но ей нужно было проверить. Буря не привела их сюда, это сделала Мокоша.

Стряхнув снег с волос, Каспиан посмотрел на нее, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но опустил взгляд и пошел помочь Стефану с сумками. Мальчик с опаской поглядывал на нее. Может, если она похвалит его, он станет теплее? Так часто делали жители деревни. Она выдавила улыбку.

– Мне нравится твоя брошь.

Он нахмурился и коснулся ее, посмотрел на Бригиду, хмурясь сильнее.

– Ты знаешь, что это значит?

Она медленно покачала головой.

– Это символ тех, кто служит Господину Нижнего мира.

Велесу? Она это знала, видела рогатого змея, но кто сделал брошь? Кто раздавал их? И зачем?

– Неподалеку в лесу жила женщина. Знаешь, что с ней случилось? – спросил он со спокойным лицом.

Его слова вызвали холод на ее спине. Может, они зря сюда пришли.

Бригида сглотнула, взглянула на Каспиана и Стефана неподалеку.

– Женщина в доме?

Он кивнул и помрачнел.

– Она была плохой. Она призвала армию демонов, и они очистили ее.

«Очистили…».

Перед глазами появился черный внутри дом Аниты. Очистили. Пелена упала на ее глаза, и мир вокруг стал черным. Ее рука с меткой болела, словно гремела, как туча.

Гнев крови бушевал в ней будто безумие, будто слишком широкая улыбка на лице мальчика, насмешливый блеск его глаз, и черный шепот зазвучал в ее ушах. Голоса поколений накладывались друг на друга, тьма тянулась, углублялась, тихие слова были только для нее:

Они очистили ее… очистили…

Они. Они. Они.

Это были они.

…очистили. Они…

Рогатый змей… Рогатый змей… Они.

Рот Велеса. Рот…

Они очистили ее…

Черный шепот манил слушать, и Бригида протянула к нему руку.

Демон боролся со Стефаном, Каспиан держал одеяло, что содрогалось. Одеяло скрывало ее Косу Матери. Она звала Бригиду, и ее ладонь звала в ответ, хотела сжать…

– Миледи? – мальчик склонил голову, свет свечи выделял вены на его лице. Нити жизни, как пряжа, красная пряжа…

Ее глаза открылись шире, она попятилась, темная пелена пропала с глаз. Сильные руки сжали ее и подняли над полом.

– Моя сестра заболела от холода, лихорадка путает ей голову, – мрачно сказал Каспиан, его грудь гудела у ее щеки от каждого слова. – Тут есть целитель?

Что-то влажное щекотало ее ладонь: Искра лизала ее пальцы.

– Скажите папе внутри, он попросит у лорда, – осторожно сказал мальчик. – Но…

– Мы это сделаем! – громко перебил Стефан. – Слава Велесу, что мы добрались сюда, не то она лишилась бы надежды, – он вытолкал их из конюшни в бурю, в его руках были сумка и сверток из одеяла. Ее Коса Матери.

Она выдохнула с облегчением, потянулась к Косе, но Каспиан зашипел.

– Опусти меня, – приказала она.

– Нет, – он не смотрел ей в глаза, но сжал ее крепче, пока шел к дому со Стефаном и Искрой.

Нет? Бригида открыла рот, но он снова зашипел.

– У тебя лихорадка, помнишь, сестра? – процедил он сквозь зубы.

Глаза Стефана вспыхнули, но он отвел взгляд. Она сделала что-то не так?

Мальчик сообщил, что он – или его загадочные «они» – убил Аниту. Эта деревня не была ее ответственностью, но Мокоша будет рада, если Коса Матери уберет убийц, всех до последнего убийц одной из ее вида.

– Он не убивал ее, Бригида, – прошептал Каспиан, пока они поднимались по лестнице.

– Я не говорила, что он это сделал, – но он явно знал, кто это был, и она получила бы важную информацию, а потом наказала бы виновного. Она потерла руку, прогоняя боль.

Было неправильно так говорить, но Святая Мокоша хотела, чтобы ее ведьмы страдали, умирали без боя? Если навредить женщине, даже убившей ведьм, можно было лишиться даров Мокоши, но почему? Почему Мокоша позволяла злой женщине торжествовать над хорошей ведьмой?

Каспиан мрачно поджал губы, когда они вошли в дом.

Свет внутри ослепил Бригиду, она ерзала в его хватке, повернулась, чтобы его голова в снеге закрыла свет огня. Тепло и мягкий гул разговора заполняли комнату.

Но жители деревни не улыбались, не приветствовали с теплом, только прищурились с подозрением. В воздухе было почти враждебное напряжение, на груди у некоторых блестели броши с рогатым змеем. Они.

Эти люди убили Аниту?

Бригида вытянула шею, чтобы рассмотреть, но Каспиан развернул ее. Стефан говорил с хозяином дома – крупным мужчиной с руками толщиной со стволы дуба – упомянул целителя. Хоть лихорадки у нее не было, раз они сказали о болезни мальчику, приходилось играть дальше.

Хозяин гостиницы посмотрел на нее с оскалом.

– Комната будет готова через пару минут, но до этого держите ее подальше ото всех. Я не хочу тут вспышки болезни.

Стефан слабо улыбнулся, увел их к столику у камина, Искра тут же устроилась удобно, моментально уснула. Они сняли мокрые тулупы, а служанка подошла, кривя губы.

– Что-то вам принести? – на ее груди тоже была брошь.

– Немного пива… – начал Каспиан.

– Бигос и хлеб для всех нас, – перебил его Стефан, мрачно глядя на друга. Только охотничье рагу и хлеб. Стефану тоже надоело, что Каспиан выпивал.

– Мне ничего. Я не голодна, – ее желудок был как из камня со дна озера.

Служанка мрачно посмотрела на нее, кивнула и ушла.

Жар комнаты удушал. Многие смотрели на нее, окружали ее. Они. И Каспиан скрывал ее от них, словно больное животное, будто защищал их. Защищал врагов Мокоши?

Не ее долгом было изгонять их тут, но… если бы в Чернобреге жители деревни надели эти броши и навредили ее матерям, он занял бы их сторону? Он попытался бы удержать ее вдали от них?

Хозяин дома прошел к столу с кислым видом, бросил ключи на поверхность, не приближаясь. Когда Каспиан потянулся к ним, она вырвалась из его хватки.

Он попытался схватить ее, но она забрала ключи. Он начал вставать, но она обрушила ладонь на его плечо.

– Ешь, – сказала она холоднее, чем хотела, но не стала извиняться. Она сжала сверток с Косой Матери, повернулась и миновала хозяина дома, направилась к комнате, к которой подходил ключ.

Каспиан мон сидеть там и ломать хлеб в комнате с врагами Мокоши. Но она сделает только то, за чем сюда пришла. Согреется, переждет бурю, а потом убьет беса.

* * *

Каспиан проводил ее взглядом, потирая виски пальцами. Ему стоило идти за ней, или от этого станет только хуже?

– Я знаю, что ты напился ночью и что-то сделал с Бригидой, – Стефан пронзил его мрачным взглядом из-под темных бровей.

Он скрестил руки и склонился к столу.

– На что ты намекаешь, Стеф? Просто скажи.

Стефан покачал головой, но не отвел взгляд. Он хмурился.

– Твое пьянство переходит границы. Сколько еще ты будешь топить чувства в спирте?

Он сжал край стола, шумно дышал. Не суженую Стефана убили несколько недель назад. Не его отец лежал при смерти. Не его мать пропала, оказавшись у беса. Не женщина, которую Стефан любил, медленно погибала от метки демона.

– Сколько нужно.

Стефан склонил голову, приподняв темную бровь.

– А тебе нужно?

Игра слов. Он резко выдохнул носом и закатил глаза.

– И пока тебе «нужно», что это значит для всех вокруг тебя? – спросил Стефан. – А если, пока ты будешь пьян так, что не сможешь ходить, бес убьет твою мать при тебе? Как ты будешь с ним бороться?

Это не произойдет так. Стефан выдумывал.

– А если ты потеряешь сознание от выпивки и пропустишь последний вдох отца? Не успеешь к его постели?

Он посмотрел на Стефана. Это было глупо.

– А если бы прошлой ночью ты выпил еще немного больше и разрушил то, что у тебя с Бригидой?

– Что ты знаешь об этом? – парировал Каспиан и скрипнул зубами.

Стефан с пониманием поднял голову, но взгляд был мрачным.

– Так вот, что случилось.

Каспиан фыркнул и покачал головой, скрестив руки.

– Это не из-за выпивки. Мы не сошлись во мнениях.

– Так ты это называешь? – буркнул Стефан. – Удивлен, что она не побила тебя жестоким образом, который тебе даже представлять не надо, ведь ты видел, – Стефан удерживал его взгляд. – Ты уже сам не свой. Тебе нужна помощь, а не бутылка.

Был ли живой человек, который мог вынести потерю всех любимых, не найдя способ отвлечься?

– Это чтобы забыть. Днем и ночью я ощущаю потерю, горе и смятение, едва могу дышать от этого. И на пару часов я могу забыть и быть свободным. Стеф.

– Но забвение не исцеляет.

Он не ответил на это, сидел в тишине, голоса жителей деревни за столами неподалеку и треск огня наполняли комнату.

– Ты – мой друг, и я не хочу, чтобы ты пошел по дорожке моего отца. Ты лучше этого.

Отец Стефана напился и умер, но, что хуже, он оставил следы на Стефане, загнал его мать в раннюю могилу. Он портил жизни людей, которых любил, чтобы притупить старую рану выпивкой. Он был жалок, разрушал все из-за трагедии, и…

Он мог справиться со старой раной иначе. Он мог жить дальше, а не пытаться забыть.

Каспиан потер лицо. Стефан, конечно, был прав. И он это знал.

Но пережить потерю было не так просто. Боль грозила раздавить его.

– Но мне так тяжело. Так тяжело. Что мне делать?

Стефан мягко улыбнулся, такое бывало редко. Он раскрыл объятия.

– Иди ко мне. К Бригиде. Ко всем, кто заботится о тебе. И говори. Говори, пока слова не выйдут, пока ты не перестанешь вспоминать. Говори, пока не станет легче.

Он сжал губы, сглотнул. Было непросто пойти к кому-то и… говорить. У Стефана, Бригиды и остальных были свои жизни, дела, заботы, и не было времени слушать его жалобы, от которых ему стало бы лучше. И мужчины не полагались на остальных, чтобы стать сильнее. А если от этого они станут смотреть на него иначе?

Но… если не просить поддержки, он станет как отец Стефана.

– И найди себе занятие, – Стефан издал смешок. – Скажи, почему я перестал находить спрятанные картины в своей конюшне?

Рисуя, он постоянно возвращался к одной теме: Роксане. Было больно снова и снова, он пытался запечатлеть ее на холсте, но без толку, и… отступал. От нее. Но чему-то в его сердце нужно было прозвучать, и это можно было выразить только кистью. Может, это можно было выразить и словами.

Женщина кашлянула. Служанка. Слезы выступили на ее глазах, она опустила хлеб и бигос, шмыгнула носом и вытерла щеку. Она ярко улыбнулась Стефану и оставила их. Молния Перуна, Стефан проводил ее взглядом.

Каспиану хотя бы не пришлось отвечать. Он избегал взгляда Стефана, макая почти затхлый хлеб в бигос, толкая в миске квашеную капусту и разное мясо.

Люди за столиком рядом с ними вдруг встали и ушли.

Он поднял голову. Таверна опустела, осталось только несколько жителей.

– Что-то не так, – Стефан потянулся к мечу. Искра подняла голову, встала за ними, опустив хвост.

Несколько оставшихся мужчин встали.

Он вспомнил толпу, блеск клинка Агаты…

Нет. Не снова.

Он потянулся к мечу.

Жители подходили, и его грудь сдавило. Один из мужчин потянулся к Стефану, и тот ответил ударом, отбросил напавшего на пару шагов кулаком.

– Каспиан, шевелись! – крикнул Стефан.

Он вытащил меч и направил на жителей, что шли к нему. Чем они были по сравнению с вилколаками?

Он они не вытащили оружие.

Молния Перуна, они напали на Бригиду? Схватили ее во сне?

Он оттолкнул одного мужчину с дороги, другого ударил рукоятью меча по носу. Они схватили его за руку, пока он пытался пробиться к комнатам.

– Бригида!

Стефан растолкал мужчин перед собой, прошел к входной двери, но другие преградили путь.

– Мы не хотим проблем! Просто выпустите нас, – крикнул им Стефан.

Искра лаяла на чужаков, пятилась и скулила.

Дверь распахнулась, завыл ветер, снег ворвался в комнату.

Вошел высокий мужчина в черном плаще, окруженный стражей в броне.

Бригида вбежала в главный зал с косой в руке, посмотрела на Каспиана, Стефана, а потом на дверь.

– Боюсь, никуда вы не уйдете, – сказал лорд Граната, снимая капюшон.

ГЛАВА 20

Бригида сжала сосуд, готовая обрушить гнев крови, если нужно. Но стражи лорда Граната не вытащили оружие, не стали атаковать.

Не стражи…

Рядом с ним стояли юноша и девушка с русыми волосами и темно-карими глазами. У лорда Граната были такие же глаза. Это были его дети?

Юноша был красивым, с точеной челюстью и острыми скулами, высокий и широкоплечий, как Каспиан, но мышц было больше, как у закаленного воина. Пара шрамов на лбу и щеке портили его красоту, но придавали ему грозный вид. Фигура женщины почти не уступала ему, выглядела сильнее Галины, но ее лицо было в форме сердца, холодные глаза не сочетались с нежными чертами лица. Она была грозной, как ее возможный брат.

– Чего вы хотите от нас? – процедил Каспиан, потянувшись за мечом.

– Тебе нужно пойти со мной, – лицо лорда Граната не было грозным, оно было пустым. Когда Бригида увидела его на Коляду, он казался добрым. Он был одним из тех, кто не смотрел на нее с ужасом и страхом.

Жители деревни в комнате с опаской глядели на них. Шепот предупреждения звучал от косы.

– Я пойду, но их оставьте в покое, – Каспиан махнул на Бригиду и Стефана.

– Нам нужна ведьма, а не ты, – рявкнула дочь лорда Граната.

Ведьма. Их ложь хозяину дома рухнула.

– Тихо, Уршула, – сказал лорд Граната женщине, озираясь на беспокойных жителей деревни.

Служанка вышла за заднюю дверь. Дочь лорда Граната, Уршула, опустила голову, словно ее отругали.

Но вред уже был нанесен. Жители деревни окружили их плотнее.

Пылкий шепот косы стал сильнее, гудел в ее ушах, Бригида сильнее сжала сосуд озерной воды. Обжигающие взгляды жителей деревни вызывали в ней огонь. В тех глазах было безумие, такая же жестокость, которая была во взгляде конюха.

Каспиан вытянул руку, чтобы защитить ее от лорда Граната, Стефан вытащил кинжал, глядя на толпу. Она опустила ладонь на плечо Каспиана, и он напрягся.

– Думаю, мы должны пойти с ним, – теперь люди тут знали, что она – ведьма, и они не могли тут оставаться.

Каспиан поджал губы.

– Уверена?

Она прикусила губу и кивнула. Лорд Граната прибыл сюда по какой-то причине, вряд ли он желал ей вреда.

– Мы с тобой, – сказал Каспиан, но его горький тон выражал недовольство.

Лорд Граната и его дети вышли из дома, толпа жителей шагали сзади, Стефан прикрывал ее спину от них. От такого окружения ее тело напряглось. Ничто в природе не любило, когда его загоняли в угол. Но если она не пойдет к лорду Граната, тут ее могло ждать что-то гораздо хуже.

Бригида вышла из гостиницы, служанка прыгнула на дорогу, ее лицо исказилось.

– Смерть ведьмам!

Служанка бросила порошок в нее.

Каспиан оттолкнул ее с дороги. Она рухнула на снег.

Он закричал, схватился за глаза, тер лицо. Нет, он…

Уршула ударила служанку по лицу, и она отлетела.

– Ты смеешь? – закричала она.

– Каспиан…

Жители деревни сомкнулись вокруг них.

Бригида не успела отреагировать, Уршула схватила ее за руку и потащила прочь.

Каспиан стоял на коленях в снегу, прижав ладони к глазам, согнулся, пока Стефан и лорд Граната отгоняли толпу.

Бригида выхватила руку из хватки Уршулы, подбежала к Каспиану, дрожа всем телом. Она провела по нему ладонями, оценивая, но ран не нашла.

– Возьми меня за плечо. Нам нужно уходить отсюда.

– Бригида… – пролепетал он, потирая глаза, – думаю, я… ослеп.

* * *

Бригида заламывала руки, пока целитель лорда Граната осматривал лицо Каспиана в тишине гостевой комнаты поместья Гробовски. Кожа вокруг его глаз была красной, и его глаза опухли, не открывались.

Целительница нежно надавила на его воспаленную кожу, Каспиан подавил стон, и Бригиде было больно, словно пострадала ее плоть. То, что бросила в него служанка, предназначалось ей.

Целитель нанесла мазь на кожу, обмотала тканью его глаза, качая головой.

– Почему я не могу видеть? – спросил Каспиан едва слышно.

– Сложно сказать, – ответила старушка. – Думаю, они использовали борщевик, его тут много растет, и когда концентрат попадает на глаза, может возникнуть воспаление. Когда опухоль с глаз спадет, ты должен снова видеть. Но, может, восстановить зрение не удастся. Только время покажет.

Не удастся…?

Каспиан сжал губы, сцепил ладони поверх живота, лежа на кровати. Он не двигался с их прибытия, не подвинулся и теперь. И с его состоянием… Он страдал, но старался выглядеть храбро ради нее?

– Ему нужно и дальше наносить эту мазь, – целительница отдала маленький горшочек Бригиде. – И менять повязки.

Она кивнула, ощущая внутри пустоту. Целительница легонько коснулась ее плеча и ушла, тихо закрыв дверь и оставив их одних.

Пару минут они молчали. Что Бригида могла ему сказать, когда он рискнул жизнью, защищая ее, и мог теперь лишиться зрения?

Слезы выступили на ее глазах, катились по щекам. Бригида села на кровать рядом с ним, накрыла его сцепленные ладони своими. Он погладил ее ладонь пальцами.

Было нечестно, что он мог больше не увидеть ее, потому что пытался спасти. Тот яд был для нее, и боги жестоко лишили художника зрения.

– Даже если я не смогу больше видеть, я не жалею, что так поступил.

Она всхлипнула, обвила руками его шею, ощущала биение его сердца. Его сильные руки обняли ее.

– Не плачь. Целительница сказала, что шансы есть.

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони. Он был прав. Зрение могло вернуться, но он все же рисковал всем ради нее.

В дверь постучали. Бригида отпрянула, и заглянула служанка.

– Лорд Граната просит вас присоединиться к нему за ужином.

Бригида кивнула.

– Спасибо, – сказал Каспиан служанке, та поклонилась и закрыла дверь.

В тишине он гладил почерневшую ладонь Бригиды, словно сокровище. Словно дело было не в том, что он не мог видеть. Она прижала запястье ко рту, подавляла слезы. Он просил ее не плакать.

В тот миг, когда он упал на колени в снегу, она поняла, что для него ее сердце не знало преград. Она сдерживала слезы, это было только началом… А остальное она даст ему узнать так сильно, как только могло выдержать ее хрупкое тело.

ГЛАВА 21

Кровать прогнулась под Каспианом, Бригида подвинулась, сжимая его ладонь. Два тихих шага по полу, и она попросила его встать. Он хотел поблагодарить ее за то, что она отведет его на ужин, или пошутить, что он и без зрения часто путался. Но все, что он хотел сказать, только ухудшит ее состояние. А этого он не хотел.

Каспиан слушался ее. Встал с кровати, пошел с ней за руку туда, когда она хотела. Она медленно повела его туда, откуда доносился голос служанки, а потом резко повернула и чуть толкнула, чтобы его спина прижалась к стене. Нет, судя по щелчку, это была дверь.

Он издал смешок. Если она прижала его к двери, ее настроение улучшилось?

На его грудь нежно надавили ее пальцы, потом ладони.

– Бригида? – тихо спросил он, но не двигался.

Пальцы гладили его от груди до шеи, скользнули по челюсти, прижались по бокам головы, и это было приятно. Нежная кожа прижалась к нему, Бригида прильнула к нему телом, подвинулась выше, поймала его губы своими.

Ее губы задели его, нежно, медленно, почти не касаясь. Ее тихое дыхание согревало его кожу, и Каспиан трепетал, когда ее губы снова встретились с его, но уже увереннее.

Он прижал ладони к ее бедрам, но не дал себе полезть дальше, прижать ее к себе и не отпускать. Бригида прильнула к нему, задела зубами его нижнюю губу. Ее рот замер возле его, она минуту просто глубоко дышала. Он ощущал ее дыхание своей грудью, они делились одним воздухом, и он отдал бы все, чтобы видеть сейчас ее лицо, наслаждаться этим моментом.

Она медленно отодвинулась, потянула его за руку. Он не пытался взять себя в руки, он был уверен, что не мог пока прийти в себя. Он пошел туда, куда тянула Бригида.

Скрип нарушил тишину, дверь открылась, и она повела его по коридору.

Бригида вела его по поместью, много слов собиралось в его голове, но они таяли, и он не успевал произнести их. Порой многое портило композицию, и хоть он не видел, он ощущал себя идеально.

Хоть недолгое, но прикосновение ее губ к его оставило след. И все же Каспиан был скован во тьме на земле врага, и только Бригида вела его.

Его зрение могло не вернуться, и он не думал об ужине. Он не мог сунуть в рот ни кусочка, но должен был знать, чего лорд Граната хотел от Бригиды, зачем привел их сюда и пустил целительницу обработать его раны.

Бригида остановилась, и Каспиан замер за ней. Стул скрипнул по полу.

– Прошу, присоединяйтесь, – прогудел голос лорда Граната.

Хлопнул уголек. Кто-то близко кашлянул, шуршала одежда. Каспиан поворачивал голову, пытаясь понять, что было вокруг.

Бригида нежно потянула его, опустила его ладонь на спинку деревянного стула, а потом помогла сесть.

– Что сказала целительница? – голос Стефана был рядом, и Каспиан повернул к нему голову.

– Слепота, скорее всего, временная, – сказал он туда, где должен был сидеть Стефан.

Стефан выдохнул.

– Слава Перуну.

– Мне жаль, что ты пострадал, – сказал лорд Граната откуда-то слева от Каспиана. – Моя целительница поможет, пока ты не сможешь отправиться домой, конечно.

Стол задрожал от удара.

– Как нагло они напали на гостя при их лорде.

Яростный голос Уршулы. Видимо, она ударила по столу кулаком.

Ему говорили, что лорд Граната был безжалостным тираном, правил своим регионом жестоко. Но жители деревни бросили яд в Бригиду при их лорде. Это было странно.