Текст книги "Именем закона"
Автор книги: Николай Томан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
КУДА СКРЫЛСЯ КРАСОВСКИЙ?
Когда Алехин прибывает, наконец, в управление, он узнает от Волкова, что Красовский-старший бесследно исчез. Всех соучастников его шайки арестовали, а он как в воду канул.
– Неужели сбежал? – испуганно восклицает Евгений. – Как же все-таки упустили такого зверя?
– Слишком опытный зверь, – тяжело вздыхает Волков. – Хитрее охотников оказался.
«Рассказать Василию Андреевичу о Вере или не рассказывать пока?..» – напряженно думает Евгений, чувствуя, как предательский пот проступает у него на лбу.
– А ты что такой растерянный? – озабоченно спрашивает Василий Андреевич, вглядываясь в бледное лицо лейтенанта. – Отличился, можно сказать, а вид такой, будто упустил кого-то.
«Нет, от него этого нельзя скрывать, – решает, наконец, Евгений. – Не имею я права скрыть…»
– Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, Василий Андреевич, – сдавленным голосом произносит он.
– А нельзя отложить? – недовольно спрашивает Волков. – Сам видишь, время какое.
– Нет, Василий Андреевич, я непременно должен сейчас же рассказать вам все. Это имеет прямое отношение к нашей операции, – теперь уже настойчиво повторяет Алехин.
– Хорошо, рассказывай. А тебя, Михаил Ильич, я попрошу узнать у дежурного, нет ли новых сведений о Красовском, – кивает Волков Миронову.
Когда майор уходит, Евгений рассказывает подполковнику все без утайки. Василий Андреевич слушает его очень внимательно, не перебивая ни разу. Затем расспрашивает подробнее о Вере, обо всем, что говорила она ему, как вела себя, в каком состоянии была после свидания с Аркадием. Потом просит у Евгения закурить, забыв, что Алехин не курит. Когда же лейтенант собирается сбегать и достать папирос, приказывает ему сидеть спокойно, а сам принимается торопливо шагать по кабинету…
Наконец он решается на что-то и заявляет тоном приказа:
– Ну, вот что, Евгений: вызывай немедленно дежурную машину и поезжай в Березовскую.
– Слушаюсь, – отвечает Алехин и у него сразу же начинает ныть сердце.
– Поезжай и поговори с Верой, – продолжает Волков. – Узнай у нее, куда она ездила на прошлой неделе. Если она скажет тебе это – может быть, и поможет нам напасть на след Красовского. А о том, что он не арестован еще, не говори ей пока.
– Слушаюсь, – снова повторяет Алехин уже более бодрым тоном. Он осмеливается даже спросить Волкова:
– А вы как к ней относитесь, Василий Андреевич?
– Думаю, что ты не очень ошибаешься в ней.
Слова эти окончательно ободряют Евгения, и ему теперь уже не так страшно ехать к Вере.
У дверей кабинета Василия Андреевича Алехин сталкивается с Мироновым.
– Ну? – коротко спрашивает майора Волков.
– Ничего нового, – мрачно отвечает Миронов.
– Так, – невесело усмехается Василий Андреевич. – Что же мы теперь делать будем? Ты ведь так надеялся на свою технику, на все эти микрофотоаппараты, рентген, гамма-лучи, изотопы. Что они дадут нам теперь? Чем помогут?
– Они помогают нам производить обыск, – стараясь казаться невозмутимым, отвечает Миронов. – Рентгеном и гамма-лучами мы уже просвечиваем стены и мебель на московской квартире Красовских. И если там запрятано что-нибудь, мы найдем это непременно.
– Но ты ведь знаешь, что главные ценности он не станет держать ни дома, ни на даче. Он, конечно, уже отправил их в более надежное место. Как же быть в этом случае? Можно ли все еще надеяться на изотопы?
– Ну, а сам-то ты на что надеешься? – спрашивает Миронов, хмурясь. Он в явном замешательстве, так как не знает пока, что делать, но не сомневается, что и Волков не в лучшем положении.
– А я главным образом на людей надеюсь, – спокойно отвечает Василий Андреевич. – На наших оперативных работников и особенно на Алехина. Послал вот его к Вере Красовской. Думаю, что она скажет ему, куда отвезла чемодан с драгоценностями отца.
– Опять, значит, какой-то психологический эксперимент? – морщится Миронов.
– Нечто в этом роде, – усмехается Волков.
…А Евгений в это время почти на предельной скорости ведет машину в Березовскую. Последние слова Василия Андреевича хотя и ободрили его, но теперь, когда до Березовской осталось всего несколько километров, прежние сомнения и даже какая-то робость снова начали овладевать им…
Только возле самой Березовской сбавляет Алехин скорость. Подъехав к маленькой дачке, которую Красовский снимает на лето для Веры и матери, Евгений тушит фары и глушит мотор. Медленно проходит он через маленький садик. В уже знакомую дверь стучит негромко, почти робко.
Не спросив, кто стучит, Вера открывает дверь. Лицо ее бледно, веки распухли от слез.
– Простите, пожалуйста, что приходится снова вас беспокоить, – смущенно произносит Евгений.
– Вам нечего со мной церемониться, – холодно отзывается Вера, пропуская его вперед.
В комнате, в которую входит Евгений, все выглядит так же, как и во время первого его посещения. На столе горит лампа, но Вера зажигает еще и верхний свет.
– Можете приступать к обыску, товарищ лейтенант, – равнодушно говорит она, распахивая дверь в соседнюю комнату.
Евгений сразу же краснеет. Враждебное отношение к нему Веры обижает его, и он решает держаться с нею официально.
– Ни вас, ни вашу мать мы ни в чем не подозреваем, – говорит он почти спокойно, – и никаких обысков и допросов делать не собираемся. Я приехал к вам всего лишь с одним вопросом: можете ли вы сказать мне, куда вы ездили на прошлой неделе?
Вера слегка вздрагивает и не сразу отвечает Евгению. Она некоторое время нервно теребит маленький, сильно надушенный платочек и, заметно волнуясь, медленно произносит:
– Да, об этом, пожалуй, нужно рассказать… Я действительно ездила на прошлой неделе по поручению отца в Краснохолмок к его сестре, моей тетке Марине Львовне Ураловой. Я тогда уже догадывалась, что у него какие-то неприятности, но то, что он рассказал, очень удивило меня. «Знаешь, Вера, – сказал он мне, – у нас на фабрике обнаруживаются нехорошие дела. Кое-кто, злоупотребляя моим доверием, занимался различными комбинациями. Все это может вскрыться, и тогда придется отвечать и мне, как директору, который недоглядел… И я действительно виноват, что обнаружил это не сразу. Нагрянут, конечно, контрольные органы, начнутся аресты, конфискация имущества и прочие неприятности»… – «Но если ты не виноват…» – удивилась я. – «Это нелегко будет доказать, – с необычным для него раздражением перебил меня отец. – Ведь я директор и не могу не нести ответственности за все происходящее на моей фабрике. К тому же эти дельцы постараются, конечно, меня оклеветать и представить следственным органам своим соучастником. Ну, в общем ты сама должна понимать, чем это для меня пахнет во всех случаях»…
Вера вдруг умолкает и спрашивает:
– Может быть, слишком длинно?
– Нет, нет, пожалуйста. Чем подробнее, тем это важнее для нас.
– И я тогда поверила папе. Вы же знаете, я слишком доверчивая, – чуть заметно улыбаясь, намекает она на давний упрек Евгения. – А он уговорил меня поехать к тетке, отвезти ей чемодан, в котором будто бы лежали какие-то ее вещи. – «Знаешь, – сказал он, – лучше вернуть ей это. Потом ведь нелегко будет доказать, мое это или ее». Я, правда, не очень ему поверила и почти не сомневалась, что в чемодане были и его ценности, но мне стало жаль отца. Я ведь думала, что его действительно опутали какие-то дельцы…
– А Аркадий зачем к вам приходил? – спрашивает Евгений. – Только ли сообщить правду об отце?
– Не только… Его интересовали «капиталы». Он мне сказал, что у папы должны быть миллионы. Неужели правда?..
– Правда, Вера, – глухо подтверждает Евгений.
– Понятно тогда, почему Аркадий умолял меня сообщить ему, куда отвезла я отцовский чемодан. На коленях он передо мной стоял… Как все это гнусно!..
Вера всхлипывает и снова умолкает. Евгений терпеливо ждет, когда она успокоится.
– Ну вот, кажется, и все… – произносит она наконец. – Адрес тетки вам нужен?
– Да, пожалуйста.
– Краснохолмск, Садовая, тринадцать, квартира двадцать один. Больше я положительно ничего не знаю. Хотите – верьте этому, хотите – нет.
– Ах, Вера, Вера!.. – вздыхает Евгений. – Я, может быть, никогда еще не верил вам так, как теперь…
– Да разве ж вы имеете право мне верить? – искренне удивляется Вера. – У вас, наверно, и без того будет немало неприятностей из-за меня. После того как вы уехали, я вспомнила все наши встречи с вами и решила, что вы, видимо, действительно ничего обо мне не знали. Теперь ваше начальство может наказать вас за отсутствие бдительности…
– Плохо вы знаете меня и мое начальство! – горячо восклицает Евгений. – Спасибо вам, однако, за все, что вы мне рассказали!
Он крепко жмет ей руку и почти бегом спешит к своей машине.
…О результатах разговора с Верой Алехин сообщает Волкову по телефону из Березовской, а когда приезжает в управление, майор Миронов приказывает ему:
– Поезжайте немедленно домой. Возьмите там с собой самое необходимое дней на пять-шесть и возвращайтесь в управление. В семь утра мы вылетаем в Краснохолмск.
Отпустив Алехина, Миронов снова заходит к Волкову.
– Василий Андреевич, а ты уверен, что Красовский поедет именно в Краснохолмск? – спрашивает он подполковника.
– Раз Вера отвезла туда чемодан с его драгоценностями, вне всяких сомнений поедет в Краснохолмск и он, – убежденно заявляет Волков. – Не собирается же он жертвовать сестре свои миллионы? К тому же он должен исходить еще и из того обстоятельства, что, пока знает местонахождение его чемодана только Вера, ему нужно торопиться. Что еще смущает тебя, Михаил? – спрашивает Волков, всматриваясь в хмурое лицо майора.
– А Вера не могла все это придумать, чтобы сбить нас с толку?
– Самому-то себе веришь ты когда-нибудь? – смеется Василий Андреевич. – Я же нисколько не сомневаюсь в правдивости Веры. К тому же нам ведь донесли в свое время наши работники, что она действительно садилась в поезд, идущий в Краснохолмск, Ну, а в общем решение уже принято, и ты вылетаешь туда самолетом.
А когда в седьмом часу Василий Андреевич провожает Миронова с Алехиным в аэропорт, он шепчет Евгению:
– О девушке ты не беспокойся, я позабочусь о ней.
– Спасибо, Василий Андреевич! – горячо пожимает руку Волкову Алехин.
В КРАСНОХОЛМСКЕ
В Краснохолмск Миронов с Алехиным прибывают в девять утра и тотчас же связываются с работниками городского управления милиции. С их помощью они устанавливают, что Марина Львовна Уралова действительно живет здесь на Садовой улице. Муж ее, Виктор Николаевич Уралов, весьма уважаемый человек, работает начальником цеха одного из краснохолмских заводов. Выясняется также, что сегодня ночью Марина Львовна получила телеграмму из Москвы. Это заинтересовывает Миронова:
– А вам неизвестно, выходила ли она после этого из дома?
– С получением предписания из. Москвы мы установили тщательное наблюдение за ее квартирой, – отвечает начальник Краснохолмской милиции. – По донесению наших работников Уралова со вчерашнего вечера не покидала своей квартиры.
Выяснив еще кое-какие подробности, касающиеся семьи Ураловых, майор Миронов решает лично навестить Марину Львовну. Узнав, что Ураловы должны скоро получить ордер на новую квартиру, он является к ней под видом инспектора горжилотдела. Марина Львовна принимает Миронова без малейшей тени подозрения и весьма любезно показывает ему свою однокомнатную квартиру, в которую райжилотдел должен поселить вскоре новую семью из числа первоочередников, числящихся у них на учете.
Вернувшись от Ураловых, Миронов встречается с Алехиным в здании милиции и коротко сообщает ему результат посещения.
– Значит, так ничего и не удалось обнаружить? – уныло заключает Евгений.
– А вы не торопитесь со своими выводами, – хмурится Миронов. – Послушайте раньше мои. Чемодана Красовского я там действительно не обнаружил, но зато мне удалось установить, что он там был.
– Был?! Верно ли я вас понял? – поражается Алехин.
– Верно, Евгений Иванович, – довольно улыбается Миронов. – Он действительно был в квартире Ураловых, и совсем недавно.
– Так, значит, Вера не обманула нас?! – радостно восклицает Евгений и невольно хватает Миронова за руку.
– Нет, не обманула.
– Но как же вы, однако, установили это, Михаил Ильич? Не рассказала же вам об этом сама хозяйка квартиры?
– Идемте пройдемся немного, – неожиданно предлагает Миронов и, взяв Евгения под руку, выходит с ним из душного помещения на свежий воздух.
Свернув в глухой переулок, они медленно прохаживаются в тени растущих там деревьев, и Михаил Ильич продолжает прерванный разговор:
– Дело, видите ли, вот в чем: когда нам стало известно, что Красовский собирается приобрести довольно редкий брильянт, мы посетили ювелирный магазин, в котором он продавался. Там мы обработали этот драгоценный камень специальным радиоактивным порошком. В таких дозах он безвреден для людей, но знать о себе дает. Где бы теперь ни находился этот брильянт, мы легко обнаружим его с помощью такого вот приборчика.
С этими словами Михаил Ильич достает из бокового кармана пиджака предмет, очень похожий на авторучку.
– Приборчик этот, как вам уже известно, является счетчиком меченых атомов, – продолжает майор. – Такие атомы всюду теперь будут присутствовать в воздухе, где бы ни находился брильянт Красовского.
– И они обнаружились в квартире Ураловых? – догадывается Алехин.
– Не совсем так. Мой счетчик только изредка и очень слабо мигал там, регистрируя лишь одиночные меченые атомы. А это значит, что чемодан Красовского с «меченым» брильянтом действительно был в этой квартире и унесен куда-то совсем недавно.
– Но кем? Уралова не выходила ведь никуда.
– Вот в том-то и загадка, – недоуменно разводит руками Михаил Ильич. – Главное, семья у них сейчас небольшая: Марина Львовна, ее муж да дочка. Но муж ведь на работе, а дочь в школе.
– А почему бы не допустить, что к ним зашел кто-нибудь и унес чемодан Красовского с собой?
– Не думаю, чтобы это могло остаться незамеченным для тех, кто вел наблюдение за квартирой.
– А не могли разве вынуть из чемодана один только брильянт?
– Не думаю, – качает головой Миронов. – Надо полагать, чемодан Красовского на таких замках, что вряд ли кто-нибудь, кроме него, откроет их. Но вы, пожалуй, правы: его действительно мог кто-нибудь из верных Красовскому людей незаметно вынести из квартиры. Красовский имел ведь возможность специально предупредить об этом сестру той телеграммой, которую она получила сегодня утром. Работникам местной милиции удалось узнать текст ее – он очень подозрительный. А чемодан этот нам никоим образом нельзя упускать, он приведет нас к самому Красовскому.
С этими словами Миронов направляется к зданию управления милиции. В кабинете начальника он выясняет, где находится пост наружного наблюдения за квартирой Ураловых, и на милицейской машине, замаскированной под такси, уезжает вместе с Алехиным на Садовую улицу.
Младшего лейтенанта милиции Рахимкулова, наблюдающего за домом, в котором живут Ураловы, они обнаруживают без особого труда, так как оказывается он работником молодым, неопытным, не умеющим хорошо маскироваться.
«Не удивительно будет, если окажется, что такой «Пинкертон» прошляпил человека с чемоданом», – с досадой думает о нем Миронов.
А Рахимкулов докладывает:
– В общем ничего подозрительного мною не было обнаружено, товарищ майор. Чемоданов и вообще никаких крупных вещей за время моего дежурства из дома не выносили.
Лицо у младшего лейтенанта простодушное, с выражением готовности выполнить любой приказ начальства. Нет никаких сомнений, что он вполне добросовестно следил за тем, что выносили из дома.
– Ну, а вывозить тоже ничего не вывозили? – уже почти в шутку спрашивает Миронов.
– Если не считать детской коляски, – сообщает Рахимкулов.
– А кто вывез коляску? – сразу же настораживается Миронов.
– Пожилой человек какой-то, очень почтенный на вид.
– Когда? – почти выкрикивает Миронов.
– Часа полтора назад.
– Вы поинтересовались, что было в коляске? – напускается на него Алехин.
– Так ребеночек, наверно, – растерянно улыбается Рахимкулов. – Что же больше?
Миронов раздосадованно машет на него рукой и отводит Алехина в сторону.
– Ну, что вы на это скажете? – сокрушенно спрашивает он лейтенанта.
– Похоже, что прошляпил чемодан этот парень.
– Вне всяких сомнений! Но где искать его теперь?
– На вокзале.
– Почему?
– Я не сомневаюсь, что Красовский мог поручить кому-нибудь взять свой чемодан только затем, чтобы передать потом ему, – убежденно заявляет Алехин. – И передать не где-нибудь, а именно на станции.
– Пожалуй, – соглашается Миронов.
Машина, на которой они приехали, ждет их за углом. Они торопливо садятся в нее и спешат на вокзал. Разыскивают начальника железнодорожной милиции. Предъявив документы, майор Миронов коротко рассказывает ему о своей задаче и просит оказать содействие.
– Вот фотографии Красовского, – добавляет он, протягивая начальнику несколько снимков. – Ознакомьте с ними своих оперативных работников. Не исключено, что он появится скоро у вас на станции. А пока дайте мне, пожалуйста, самое подробное расписание всех приходящих на вашу станцию и отходящих от нее поездов. Дальних и местных.
Ознакомившись с расписанием, Миронов удовлетворенно замечает:
– В ближайшие два часа не было, значит, ни одного пассажирского поезда?
– Так точно, – подтверждает начальник железнодорожной милиции. – Но через полчаса со второго пути отойдет местный.
– Посадки на него еще не было?
– Скоро начнется.
Миронов благодарит начальника и вместе с Алехиным выходит на перрон. Они торопливо идут ко второму пути, на который уже поданы вагоны местного поезда.
– Идите за мной на некотором расстоянии, – шепотом говорит Миронов. – Я похожу сейчас среди пассажиров и понаблюдаю за моим счетчиком меченых атомов. Может быть, он наведет нас на след.
И майор медленно проходит мимо пестрой толпы мужчин и женщин, уже составивших небольшие очереди у всех вагонов поезда. Миронов движется не спеша, будто отыскивая какого-то знакомого, а Алехин издали внимательно наблюдает за ним, готовый поспешить, как только майор подаст условный знак.
Вот уже начинается посадка, а Михаил Ильич все еще ходит по платформе, не подавая никаких сигналов. Алехин начинает даже подумывать, не напрасно ли вообще все это, как вдруг замечает слегка приподнятую руку майора.
– Вон видите того седого человека в светлом макинтоше? – шепчет он лейтенанту, когда тот подходит к нему. – В руках его чемодан Красовского.
– Правда?!
– Счетчик возле него мигал так энергично, что сомнений быть не может, – убежденно заявляет майор.
– Задержим его? – спрашивает Алехин, чувствуя прилив энергии.
– Нет, подождем немного. Нужно повременить, пока этот тип в макинтоше не встретится с Красовским. Быстренько сбегайте теперь к начальнику железнодорожной милиции, пусть он оформит нам билеты.
Михаил Ильич очень волновался все эти дни, особенно с тех пор, как получил задание подполковника Волкова выехать в Краснохолмск. Он совсем не был уверен в правильности этого решения. По его мнению, оно вытекало не из бесспорных объективных данных, а из казавшегося ему мало обоснованным доверия к дочери Красовского. А что же оказывается теперь? Выходит, что все они, и даже лейтенант Алехин, совсем еще неопытный молодой человек, почти мальчишка, более правы, чем он, Миронов. Конечно, и он дошел бы до всего этого, опираясь только на бесспорные факты. Сколько бы, однако, заняло это времени?..
Но и теперь, когда торжествует не его метод, майор вовсе не чувствует себя обескураженным. Он ведь тоже много сделал и сделает еще, чтобы посадить преступников на скамью подсудимых, добиться торжества советских законов. Разве счетчик, который только что засек драгоценности Красовского, применяется не по его идее? И разве многие другие технические средства уличения преступников, им лично придуманные или изобретенные другими работниками милиции, не помогали накапливать такие факты, каких не добудешь обычным способом?
Майор Миронов не честолюбив, но он не собирается и умалять собственных заслуг, а потому считает, что без его участия не так-то просто было бы Волкову припереть Красовского к стенке. И хотя они часто спорили по многим вопросам, но зато ведь и обогащали друг друга. Он, Миронов, например, многое позаимствовал у Волкова, хотя ему никогда, наверно, не научиться разбираться так в людях, как умеет делать это его старший товарищ и давний друг Василий Андреевич. Он даже готов теперь поверить в некоторых людей. Вот в Алехина, например. Похоже, что Волков не ошибся, из него определенно выйдет толк…
Но откуда, однако, приходят в голову эти благодушные мысли? Разве дело, которое поручил ему Василий Андреевич, уже завершено? Разве те, кого он преследует, не выкинут уже больше никакого номера? Что-то уж очень рано убаюкиваете вы себя, майор Миронов! Как бы не спасовать вам перед самым финишем…
Досадуя на себя, Миронов энергично трясет головой и пристальней всматривается в сторону вокзала, с нетерпением ожидая возвращения Алехина. А человек с чемоданом Красовского входит уже в вагон.
Вот и Алехин наконец!
Они предъявляют билеты проводнику и не спеша идут по вагону. Но тут оказывается, что места их находятся довольно далеко от того, которое занимает человек в макинтоше. Проходя мимо него, они видят, как он устраивается у окна, поставив чемодан рядом с собой у боковой стенки вагона.
Места у Миронова и Алехина очень удобные, нижние. Заметив, однако, что на боковых расположились две пожилые женщины, они охотно меняются с ними: сбоку им удобнее наблюдать за проходом.
Поезд вскоре трогается, но идет очень медленно, останавливаясь не только на всех станциях, но и почти на всех полустанках. Миронов на больших остановках поднимается со своего места и выходит в тамбур. По дороге, проходя мимо пассажира с чемоданом, он незаметно скашивает глаза в его сторону, хотя может и не делать этого – счетчик в верхнем кармане его пиджака всякий раз аккуратно регистрирует присутствие в вагоне брильянтов Красовского. Пассажир же, везущий чемодан, видимо, чувствует себя совершенно непринужденно. Он оживленно беседует с соседями и даже рассказывает им какие-то смешные истории. Из того купе, где он сидит, слышен дружный хохот.
«Интересно, знает этот человек, что он везет в чемодане?» – уже в который раз спрашивает себя Миронов.
О том, каков может быть план у этого пассажира, майор уже догадывается. Он сойдет, видимо, на какой-нибудь промежуточной станции и будет ждать там идущего из Москвы дальнего поезда, с которым может ехать Красовский. Скорее всего это произойдет на станции Валуны, так как там у всех дальних поездов большая стоянка. К тому же местный поезд прибывает туда за полчаса до дальнего. (У Миронова есть теперь расписание, и он без труда может рассчитать все это.)
Что будет делать затем человек с чемоданом, предугадать труднее. Передаст ли он его Красовскому или сядет сам в поезд? Скорее всего сядет в поезд, так как передача чемодана на станции может ведь привлечь чье-либо внимание, а они, конечно, постараются избежать излишнего риска.
Но поезд что-то слишком уж застаивается. Нужно узнать, в чем там дело…
Проходя мимо человека, за которым ведется наблюдение, майор замечает, что тот нервничает: нетерпеливо смотрит на часы, высовывается в окно и даже кричит проходящему по платформе железнодорожнику:
– Что там у вас, дорогой? Почему не отправляете?
– А куда торопиться? – усмехается железнодорожник. – Кто торопится – в скорых ездит.
Но вот состав, наконец, трогается. Однако теперь он идет еще медленнее и останавливается даже на разъездах. Выбился, видимо, из графика и пропускает все встречные и попутные поезда. С того места, где сидит подозрительный пассажир, уже не слышно его шуток и дружного смеха соседей.
Когда поезд прибывает в Валуны, скорый из Москвы стоит уже на главном пути и до отхода его остается всего десять минут.
Пассажир с чемоданом Красовского первым выскакивает из вагона и почти опрометью бросается к билетной кассе. Какой билет удается ему купить, ни Миронов, ни Алехин не знают. Стараясь не попадаться ему на глаза, они стоят в некотором отдалении от касс. Но как только он получает билет и устремляется к поезду, Миронов шепчет Алехину:
– Я думаю, не стоит больше рисковать.
С этими словами он спешит за человеком в макинтоше и настигает его у выхода из кассового зала.
– Ваши документы, гражданин!
– Но ведь я же от поезда отстану! Видите, трогается уже! – вопит задержанный, пытаясь прорваться на платформу.
– Не беспокойтесь, не опоздаете. Вам вообще не придется больше спешить, – спокойно замечает Миронов, решительно протягивая руку за его чемоданом. – И билетик, пожалуйста. Так-с, на скорый, значит, – усмехается майор, взглянув на билет.
Поезд медленно трогается…
«Что делать?.. – напряженно думает Миронов. – Прыгать? Но ведь там может и не оказаться Красовского. Зато сообщник его уже у нас в руках. Он многое может рассказать. И потом этот чемодан с драгоценностями… Можно ли в такой ситуации оставлять этого типа с Алехиным? Где гарантия, что он его не упустит?..»
А поезд все увеличивает скорость, и Алехин весь напружинивается, готовый к прыжку.
– Можно? – умоляюще просит он Миронова.
– Прыгай, Женя, – решается, наконец, Михаил Ильич отпустить его одного. – Желаю удачи! Встретимся в Краснохолмске. Я туда машиной…
