Текст книги "Поцелуй кобры. По следу Кроноса"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Грек вздохнул и приступил к демонстрации арсенала, надеясь в процессе торгов объегорить сталкеров, хоть на чём-нибудь, не имея сил отказаться от приобретения такого раритета. Подойдя к стенду с автоматами, он сразу же начал с отечественных образцов, так как западные аналоги ему обходились дороже, хоть и имели, зачастую более низкие характеристики. Сталкеры и сами не возражали против оружия Родины, пусть и покупаемой за кордоном, но имеющее такое распространение, что с боеприпасами и запчастями, проблем не возникало, в отличии от образцов стран НАТО.

– Вот! – начал показ торговец. – Отличный автомат АЕК-971. Разработан на Ковровском Машиностроительном заводе, под руководством Кокшарова. Участвовал в проекте «Абакан». Сбалансированная автоматика работает на основе отвода пороховых газов. Пластиковое покрытие приклада – все дела. Этот образец калибра 7,62, так как более мелкий патрон – малоимпульсивный. У него выявлен ряд серьёзных недостатков и теперь тенденции идут к возвращению классического калибра.

Крон, довольный товаром, рассматривал автомат, вертя его в руках.

– Кстати, оптика – прилагается: ночная и дневная, – добавил Грек.

Деду немедленно была вручена берданка, которую с успехом заменила штурмовая винтовка ковровского производства, согласно иностранной классификации в мире вооружений. Сопроводительная речь гласила, что с одним пистолетом ходить рискованно. Дед, в свою очередь покрутил ружьё в руках и недоуменно спросил:

– Стоило ли менять? Это самое убойное оружие, пусть и не на больших дистанциях, но мы и не в поле воевать собираемся. Кстати, твои патроны солью не начинишь, а мои – пожалуйста.

– И пороху добавить можно, – согласился Комбат. – Вот и воюй! Должен же быть в отряде, хоть один партизан.

Внимание Почтальона, как изощрённого во всём, привлёк АС «ВАЛ», рядом с которым стоял небольшой чемоданчик для его транспортировки.

– Бесшумный автоматный комплекс, – с гордостью заявил Грек. – Известен, я думаю, всем – спецавтомат «ВАЛ». Правда, в зоне отчуждения он популярностью не пользуется. Дорого, да и 9 мм дозвуковые патроны СП-6 выполняются малыми партиями, только по заказу спецназа и каждая единица стоит на учёте. Строже, чем на Монетном дворе. Так что, после того, как боезапас закончится – милости просим ко мне. У других вы его вряд ли найдёте. Комплектуется тоже двумя прицелами: дневным и ночным. На семьдесят процентов унифицирован с ВСС «Винторез», так что имеет смысл прихватить и его.

– Если только вместе с тобой, – ответил Комбат, устало вздохнув. – Кто всё это тащить будет? Мне, лично, и ППШ хватит. Мы с Дедом в партизанов играть будем.

– В ролевые игры с деревенскими девками, на границе зоны отчуждения? – спросил, смеясь, Почтальон. – Не забывайте, до чего мы доигрались.

Доцент, совместно с Кащеем и Сутулым, прилипли к стенду с немецким оружием, вероятно, в детстве не наигравшись в войнушку, а может, в противовес Деду с Комбатом, объявившим партизанскую войну всем и вся.

– Великолепный образец спецавтоматов времён Второй Мировой войны – ФГ-42, – начал Грек рекламную компанию, ориентированную на Доцента. – Когда Гитлеру представили этот автомат, в качестве снаряжения им десантников, то он фюреру настолько понравился, что первыми образцами, тут-же вооружили личную охрану предводителя Третьего рейха.

– Так у них же патрон, дюже специфический – 7, 92 на 57, а четырёхгранный игольчатый штык, вообще попадает под запрет Международной конвенции, принятый после Первой Мировой, – выразил свои сомнения Комбат.

– Ствол и казённик, давно переделаны под стандартный патрон 7,62, – успокоил его торговец. – А штык… Открути и выбрось, если тебе в запретной зоне беспокоят фуфельные запреты организации, с которой уже давно никто не считается.

– Приклад, какой-то не стильный – деревянный! – внёс Дед свою лепту, в долю сомнений.

– Дурень! – оборвал его критику Доцент. – Его специально деревянным сделали, чтобы десантник зимой не обмораживался о металлический приклад. Прислонись на морозе к дереву, а потом облокотись на железо и сравни разницу. Особенно голой щекой.

Грек визуально оценил Сутулого с Кащеем и предложил для них то, что по его мнению, паре подходило идеально:

– Германский пистолет-пулемёт МП-40, образца 1942 года, в простонародье «Шмайсер», а на самом деле разработка конструктора Фольмера. Для второго подойдёт МП-28. Это уже дело рук настоящего Шмайсера.

– Им бы ещё по немецкой каске, времён Второй Мировой, – предложил Бульдозер, в довершение к полной экипировке.

– Натюрлих! – радостно согласился Крон.

Комбат критически оценил бравый вид новоявленных карателей и скептически высказал свою точку зрения:

– Вермахт бы их сразу расстрелял или, как минимум, отмежевался от причастности обоих к сухопутным силам Германии.

Пифагор, как и всякий интеллигент, претендующий на педикулёз, топтался своими громоздкими ботинками, получившими в народе нелестное название, у иностранного стенда. Как сказал Бармалей, ему для ансамбля с ботами, не хватало залихватской шляпы с бантиком. Торговец просёк тему и, тут-же поспешил предложить товар:

– Пистолет – пулемёт Томпсона, сорок пятого калибра, по американским стандартам.

– Тяжеловатенький! – пожаловался Пифагор, взвешивая оружие на руках.

– Ну, так – больше пяти килограмм, но зато барабан на сто патрон, а они, каждая – свыше одиннадцати миллиметров в диаметре, – ответил Грек. – Как дашь очередь – вылитый Аль Капоне!

– Пиф – он тебе идёт! – заверил Почтальон. – Как понадобится банк вынести, мы тебя в первые ряды определим. Никто и сопротивляться не будет – растеряются…

– Шляпы не хватает, – добавил Бармалей. – Гангстер, хренов…

Для себя он решил присмотреть, что-нибудь отечественное, не выпадающее из реалий современной жизни и надёжное, как «торговый флот».

– Автомат Калашникова – АКМС, со складным прикладом, – предложил торговец, почувствовав настроение клиента.

– АКМСы, все со складными прикладами, – буркнул Бармалей.

– Без разницы! Калибр 7,62 на 39, подсумок на пять рожков и штык-нож – в ножнах.

– Годится!

Пока шли торги, никто не обратил внимание на стенд с пулемётами, кроме Бульдозера, который неожиданно заявил:

– Пулемёт Калашникова ПКМ и две коробки, по 250 патрон. Худеть буду!

Во время долгих препирательств внутри коллектива, Бульдозера попытались уговорить заменить тяжеленный пулемёт на более лёгкую версию стрелкового оружия. Он дулся, ругался и, грозил всех трактором переехать, но взяв в руки ПКМ, сразу-же осёкся: вес был явно запредельный, для транспортировки вручную. Пулемёт Дегтярёва лежал рядом, играя, в свете тусклой лампочки, воронёным диском но, оказался ещё тяжелее.

– Представь себе – сколько ты тушёнки в «сидор» не доложишь! – вразумлял его Крон. – Если учесть то обстоятельство, что тылы в запретной зоне весьма условные, то и ориентироваться надо на мобильность – всё своё ношу с собой. И не бегать каждые два часа к торговцу за бананами.

После долгих поисков, омрачённых сомнениями и подозрениями, выбор пал на Тульский автомат А – 91.

– Образец похож на автоматно-гранатомётный комплекс «Гроза», но, это не так, – пояснил Грек. – А – 91, калибра 7,62 миллиметра, с интегрированным сорокамиллиметровым подствольным гранатомётом ГП – 95. Изготовлен по схеме «Булл-пап». Оптика прилагается. Она устанавливается на стандартную планку Пикатинни. В общем-то, редкий образец. Неизвестно: пошёл он в серию или нет.

Россыпь гранат ВОГ-25 заставила Бульдозера задуматься, куда её девать. Будучи в подсумке, она мешала везде.

– Буль, ты гранатки-то, по телу равномерно распредели – будет легче таскать: одну в нагрудный карман, другую в брючный, третью в задний, – посоветовал Почтальон. – Ну, ты понял!

– А почему-бы не распределить их между членами команды? – злобно предложил Бульдозер. – Засунуть каждому… В штаны…

– Гляди-ка – обиделся! – сказал Сутулый Кащею.

Из ручных гранат, отдали предпочтение классике из классик: наступательной РГД-5 и оборонительной Ф-1. Так как сумма оставалась внушительной, чтобы безболезненно с ней расстаться, Грек предложил осмотреть пистолетный стенд, мотивируя это тем, что автоматы автоматами, но из пистолета стреляться удобнее, в случае чего. Кое-кто пообещал укоротить ему язык, но всё-же, толпа прошла в соответствующее помещение, в котором разместилась выставка.

Выбор лёгкого стрелкового оружия, представленный пистолетами, пал на отечественные образцы, но не из-за патриотизма, а чисто из прагматических соображений. К удивлению всех, российских образцов оказалось не такое изобилие, какого бы хотелось, но Грек открыл подпольную нычку. Она открывалась редко – только для оптовых покупателей.

– МП – 412, – начал он рекламу. – Револьвер ижевского завода. Выполнен в духе Смит анд Вессон. Производится исключительно на экспорт. Правда, поэтому и калибр – 357 Магнум. Барабан на шесть патрон. Вес около килограмма.

– Как «Москвич», – засмеялся Крон.

– Патрон? – удивился торговец.

– Револьвер!

– Почему? – не понял Грек.

– Потому что – 412, – пояснил Крон, понимая, что скоро уже никто не вспомнит про подобные автомобили, кроме коллекционеров старой рухляди, разыскивающие раритеты на свалках.

Этот револьвер единодушно решили вручить Пифагору, в нагрузку к Томпсону, чтобы точно – для ансамбля. Шляпу Крон пообещал посмотреть на ближайшем огороде, одолжив его у пугала. Про остальные лохмотья разговора не было. Кис-кис у чучела не подразумевался изначально.

– Армейский пистолет 6П35, – продолжил торговец. – 9 мм патрон выполнен по классической схеме «Парабеллума», но имеет гораздо большую мощность. Соответственно, выше пробиваемость и поражающее действие. Магазин на восемнадцать штук, а вес, чуть больше кило. Кстати, какого-либо официального названия, оружие не получило, до сих пор. Фактически, это пистолет-пулемёт.

Бульдозер покрутил пистолет в руках и решил взять его себе, не заморачиваясь разработками, нацеленными не на армию, а на экспорт, справедливо полагая, что делать для себя у нас получается, не в пример лучше, чем для других. Особенно, это касается вооружения.

Своё мнение он не выпячивал и держал его при себе. Теперь и 6П35.

Сутулый с Кащеем получили АПК и АКС; конструкторов: Калашникова и Стечкина – соответственно.

– Магазины у обоих стволов на двадцать девятимиллиметровых патронов, – распинался Грек. – Разрабатывались взамен пистолетов-пулемётов. Оружие шахматистов.

– Почему? – опешили оба, да и остальные тоже не смогли сдержать удивления, с любопытством ожидая пояснения.

– Потому что патроны в магазине расположены в шахматном порядке. Ха-ха-ха!

– Остряк, хренов, – сказал Крон, обращаясь к Комбату. – Так и хочет нас без денег оставить.

– Не получится! – возразил тот. – Нам ещё неизвестно сколько путешествовать и улыбнётся, что-нибудь, в следующий раз или нет – неизвестно.

– Вот! – продолжил торговец. – Могу предложить «Гюрзу». Правда, патрон несколько специфичный – 9 на 21 мм, но зато убойный и вес оружия невелик.

– Ну-ка, ну-ка! – оживился Крон.

– Со ста метров пробивает трёхмиллиметровый титан и тридцать слоёв Кевлара, – добавил, к сказанному, Грек. – В серию не пошёл, но по слухам, активно используется различными спецслужбами.

Крон улыбнулся и выдал свою точку зрения на чёрный юмор:

– К тому, что ты накаркал, в предыдущий раз: получается, если нас выстроить в линию и приставить ствол к виску стоящего с краю, то мозги вышибет всем участникам концессии!

– Примерно так, – подтвердил торговец.

– Беру! – решительно заявил Крон. – Он мне заменит убойность дробовика.

Грек открыл стенд, на котором разместилась серия МР, начиная с 443 и заканчивая 446, под патрон «Парабеллум», что увеличивало мобильность группы. Полная взаимозаменяемость боезапаса – предпочтение военных любой армии. «Грач», «Багира», «Варяг» и «Викинг», нашли своё место в карманах сталкеров. ПМ остался без внимания, несмотря на простоту эксплуатации. Вероятно, сыграл фактор обыденности. Комбат, Доцент, Бармалей и Почтальон оказались отоваренными и пора было честь знать, но у Грека нашлось, кое-что специальное, предназначенное для проведения штурмовых операций крупными войсковыми соединениями. Продавец вошёл в раж и не желая отстёгивать валюту кэшем, сыпал предложениями направо и налево, не уставая рекламировать товар:

– Реактивный пехотный огнемёт «Рысь». Есть «Шмель». Кстати, имеется в продаже газовая горелка «Шмель» – жрать готовить, а то вы сами знаете, что керосинки ненадёжны.

– Шайки банной нет? – недовольный назойливостью продавца, спросил Бульдозер, непроизвольно почёсывая живот.

– А зачем? – опешил Грек.

– Посмотри на нас. На такую толпу, только в тазу макароны разогревать. Да и выпивка… Пустил шайку по кругу…

– Есть автоматический станковый гранатомёт АГС-17 «Пламя», – опомнился торговец, поняв, что над ним подшучивают. – Всего сорок пять килограмм.

– Ты совсем? – возмутился уже Пифагор, помня, как его на болоте под ветром мотало, без всякого гранатомёта.

– Не нравится семнадцатый, есть АГС-30, – не отставал Грек.

Тут он внезапно оживился и, аж подпрыгнул на месте, как рогатый представитель скотного двора:

– Вот! Автоматический станковый гранатомёт «Козлик» – всего шестнадцать килограмм.

– Тяжело, тебе говорят! – незлобиво ответил Дед, давая понять, что торги закончены.

– Ну, нет, так – нет, а то есть старый добрый РПГ-7.

– Где мы здесь танк найдём, чтобы подбить его из противотанкового гранатомёта? – спросил Крон, подводя итог сделке.

После окончательного расчёта, товарищи потянулись к выходу, заметно потяжелев и осмелев – одновременно.

– Ваш хутор приступом не взять, без применения тактического оружия, – сказал на прощание Греку Комбат, закрывая за собой тяжеленную бронированную дверь. Нужен, как минимум, двухсотсорокамиллиметровый миномёт, а то и тактическая ядерная пушка.

Грек полез в подвал, прятать приобретённое сокровище, а сталкеры, внемля призыву громкоговорящей связи, пошли в бар «Логово Барабашки» обмывать обновку.

Глава тринадцатая Секреты колбасных изделий

В баре царило оживление. Сизый табачный дым, казалось, никогда не выветривался из грязного помещения с прокопчённым потолком. За дальней стойкой подвыпивший сталкер демонстрировал самодельный противогаз. Из двух рваных, он склеил один, и теперь хвалился перед собутыльниками:

– Вид – умопомрачительный!

С этими словами он напялил изделие на физиономию, став похожим на одного из представителей свалки, роющего норы, в её недрах.

Хозяин бара, которого звали Барабашка, полностью соответствовал своей кличке: он исчезал так же внезапно, как и появлялся, притом в тот самый момент, когда, кому-нибудь, приспичивало получить добавку. Бармен умудрялся за день потратить тройную энергию на перемещение, но так и не успевал уделить внимания каждому клиенту, переведя бар на частичное самообслуживание. Являясь жёстким сангвиником, Барабашка не мог усидеть на одном месте более пяти минут. Когда он исчезал, в помещении царила гробовая тишина, а когда появлялся вновь, то всё вдруг взрывалось салютом эмоций. Казалось, что вот-вот, и на сцену выскочит кордебалет, в музыкальном сопровождении цыганского хора. Крон понял, что у такого неуравновешенного типа, вряд ли получится взять интервью и начал искать глазами того, кто бы мог помочь, в нелёгком деле разведчика. День был в самом разгаре и, завсегдатаи бара ещё промышляли в различных уголках зоны, не теряя надежду разбогатеть по-крупному. Стоя за стойкой или сидя за столом, можно только обанкротиться. Крону ничего не оставалась делать, как положиться на троицу с противогазом, попытавшись их разговорить. Судя по тому, с каким интересом они рассматривали резиновое изделие, он понял, что сталкеры собрались лезть в аномалию, не пускающую посторонних, без средств защиты. Крону показалось, что весь стол у них завален колбасой и подкрепляются, старатели, весьма основательно. Издалека он заходить не стал, а спросил напрямую: и про противогаз, и про женщин, возможно, пробегавших мимо, на что получил неожиданный ответ – они скрылись в ближайшей аномалии «Зов». Смех стоит в ней до сих пор, а вот девочки растворились и теперь, они собрались на их поиски. Сталкеров звали: Лёшка Бром, Коля Лохотрон и Федя Химик, который и склеил противогаз, наивно полагая, что он защитит его от негативного воздействия агрессивной среды аномалии. Крон не стал разубеждать Федю, в бессмысленности сего действа, а исподтишка присматривался к сталкерам – не прихрамывают ли они…

Постепенно, к разговору присоединились остальные.

– Вы одной колбасой питаетесь, я смотрю, – сказал Комбат, с подозрением разглядывая сомнительные изделия.

– На картошке далеко не уедешь! – несколько возбуждённо ответил Бром. – Да и ту неохотно продают, а только тогда, когда она гнить начинает. Торговец смотрит, что ему одному, ни за что не осилить такое количество и пускает корнеплод в продажу. А так – шиш! Даже тогда, когда картофель в рост пошёл – берегут до последнего.

– А завозить не пробовали? – поинтересовался Дед.

– Пробовали, – устало отозвался Лёша.

– Три вагона на железнодорожную станцию пригнали, – продолжил Лохотрон. – Кто подсуетился, так и не выяснили, да и не в этом дело.

– А в чём? – лениво уточнил Дед, вертя в руках колбасный батон.

– Её, в процессе выращивания, так напичкали азотными удобрениями, что через неделю, когда состав подогнали на сортировочную, оттуда уже пахло, как из овощебазы. Ну, а после того, как открыли двери вагонов, картошка попросту стекла на землю чёрной жижей.

Лохотрон перевёл дух и добавил, к сказанному:

– Поставки сюда всегда рискованные. Ну, разберутся эмиссары с поставщиком, а что толку? Мы то – без картофеля.

– Что вас на картошке – заклинило, что ли? – не выдержал Химик. – Жрите колбасу!

Тайное наблюдение за троицей ничего не дало: никаких аномальных отклонений, в их поведении, Крон не заметил, а вот за окном прошла группа сталкеров с рюкзаками на плечах. Они все, как один, прихрамывали на одну ногу и двигаясь гуськом, скрылись в ближайшем перелеске. Крон потряс головой, отгоняя наваждение, и спросил Федю Химика:

– Откуда привозят колбасные изделия – с Большой Земли? Я понимаю копчёную, но варёную?

– Есть тут зоновская свиноферма, – ответил Лохотрон. – Есть и секреты колбасы, и не один: оказывается, изготавливают её прямо в здесь – в зоне. С материка мало что поступает.

– Но из кого? – удивился Доцент. – Кроме монстров, крыс и сталкеров, здесь больше никого нет.

– А военные к сталкерам относятся? – неожиданно спросил Сутулый, при этом, глупо улыбаясь.

– Да! – подтвердил Лёшка Бром. – Только они об этом не знают.

– Ну, вот – тоже на колбасу годятся, – удовлетворённо потёр руки Сутулый, а Кащей, на закуску, откусил от колбасного батона солидный кусок.

– А что – вполне сносно, – снисходительно произнёс он, не переставая жевать.

– Говорят, что в подвалах свинофермы странные дела творятся, если не ужасные, а заправляет там всем – Мясник, – поведал Химик сталкерам секреты мрачных подземелий. – Типичный, такой тяни-толкай, с ограниченным доступом к мозговым ресурсам. Мясокомбинат, хладокомбинат и мясорубка – всё в одном флаконе. Производит колбасу, тушёнку, консервы – «Завтрак туриста».

– Из туриста – безотходное производство, – оживился Бармалей, до сего момента, предпочитающий только слушать.

Федя почесал затылок, пытаясь разбудить в спящем сознании обрывки воспоминаний, намереваясь закончить начатую речь:

– Кто-то намекал на то, что они похожи на обед, этого… Как его… Забыл, короче…

– В барах и НИИ – я, от кабанов, видел только уши да копыта, – усмехаясь, заметил Бульдозер. – Куда всё остальное девается? Взрывают они их, что ли? Или действительно – Мясник колбасу из радиоактивных свиней делает?

– Ну, а что? – пожал плечами Почтальон – Облученная – с подсветкой, чтобы в потёмках, мимо рта не промахнуться.

– Нет, копыта с ушами собирают возле аномалий карусель и воронка, – с умничал Пифагор.

– Таких, в новой действительности, уже давно нет, – махнул рукой Лёшка Бром, приправляя колбасный кругляш горчицей и отправляя его в рот. – Теперь «Чёрные дыры» пошли и прочие образования.

– Йоху! – закричал Кащей, бешено вращая глазами.

– Ишь, как обрадовался! – съехидничал Пифагор. – Наверное, в колбасе мясо нашёл…

Кащей, с набитым ртом, молча созерцал продукцию сосисочно-колбасного цеха. Из тощей кишки ливерного изделия, на него, честным взглядом, смотрел глаз одичавшей свиньи.

– Что ты там упоминал про хладобойню? – спросил Крон Химика.

– А! – отозвался Федя. – Говорят, что в хладобойне Мясника все подвешены за ноги.

– Чтобы постоянно на виду были? – не понял Сутулый.

– Чтобы не подгнивали бока! – мрачно возразил Химик.

– Почему за ноги, а не за хвостик? – спросил Кащей, не подозревая, в принципе, о чём идёт речь.

– У тебя мания величия! – заржал Почтальон, представив его в этой роли.

Федя тоже посмеялся, для приличия и, махнув стакан, продолжил:

– Один раз, пришёл Инспектор в колбасный цех с проверкой и заявил Мяснику:

– В отдел по защите прав потребителя поступила жалоба. Доброжелатель утверждает, что среди туристов, свиней и кровососов, едущих по конвейеру в мясорубку, попадаются живые крысы! Это не просто нарушение технологического процесса, это – преступление! К делу, к тому же, подключилось общество защиты животных… Как жаловался сам мясник: «Сказали, гады, что и меня защищать будут!» Да, и про Красную книгу зоны вспомнили, к которой непосредственно относятся предки сосателей.

– Инспектор – это монстр или чиновник? – уточнил Крон.

– Говорят, что и то, и другое, – закончил Химик, разведя руки в стороны и глубоко вздохнув.

– «Чёрный», короче, – сделал вывод Комбат. – Такой-же нелегал, как и сам Мясник.

– Это точно! – подтвердил Дед. – Бизнес должен быть прозрачен, во избежании непредвиденных ситуаций, когда ты не сможешь заявить в полицию на своего недобросовестного партнёра. Один чел, на скотобойне, нелегально мясо покупал, так ему через забор, вместо вырезки, целый мешок бычьей колбасы перебросили.

Навозные мухи, вперемежку со своими мясными собратьями, облепили стены и подоконник, оттуда наблюдая за действиями сталкеров. Они только ждали момента, когда можно будет наброситься на добычу. Мясистые насекомые, грязными точками, украшали ободранные обои, а навозные, блестя зелёными боками, как металлическими блёснами, особенно хорошо гармонировали с облезлым подоконником. На самом деле, народные названия, не всегда соответствуют истине и любая муха, практически – универсальна. Возможно, не исключая и мелких дрозофил. По наблюдениям Крона, им было до фонаря, что трескать на обед, а полиэтиленовый пакет, мелкая тварь прогрызает, за считанные секунды.

– Гарпии сушёные! – в сердцах выругался Дед. – Ждут, когда в нас можно будет личинки отложить.

– Чем тебе не угодила, красивейшая из птиц, семейства ястребиных? – лениво спросил Крон, не ожидая услышать ответа.

Химик о чём-то задумался и, чтобы полностью закончить рассказ, не мучаясь впоследствии недосказанным, залез в рюкзак, достав оттуда батон колбасы.

– Вот! – сказал он, гордо демонстрируя копчёность. – Около аномалии «Мясорубка» встречается артефакт «Колбаса», который у многих вызывает нездоровые ассоциации, но это не то, на чём многие настаивают. Это не останки погибших сталкеров, а настоящее порождение зоны, образованное в результате стечения ряда обстоятельств и невиданных энергий. Да вы на размер-то посмотрите.

– Сам вижу, что немыслимо! – согласился Крон.

– Да, – подтвердил Комбат. – Напоминает артефакт, а вовсе – не сервелат, и не «Докторскую» колбасу. Скорее всего – ливерную…

– Их много внутри аномалии, а на периметре встречаются крайне редко, – уточнил Фёдор.

– Из центра образования достать не пробовали? – вмешался в разговор Бульдозер.

– Дураков нет – туда лезть! – хором ответила троица сталкеров.

– А пулей вышибить? – не унимался толстяк.

– Один попробовал! – с глубоким сарказмом поведал Лохотрон душещипательную историю, которую он предпочитал называть очкосжимательной. – Эта дура, чуть не порвала всех в лохмотья, когда её оттуда вышибло, с утроенной силой и свинец стал кружить над головами. Кстати, там же попадаются «Сосиски», обладающие, не лучшим норовом.

– И «Сардельки» видели, – подтвердил Бром.

– Да – дела, – вздохнул Дед.

Свиноферма располагалась, как-раз на маршруте, ведущего к аномалии «Зов» и сталкеры договорились идти вместе, хотя бы до Мясника, а там как получится. Разойдутся пути, так разойдутся… Тропа, петляя серой ниткой, уходила вглубь перелеска, теряясь между деревьями. Запах афрозодиаков, распространяемый аномалией, слышался уже здесь, что наводило на определённые выводы, относительно поведения Мясника, коротающего своё одиночество среди гор трупов. На первом же, встреченном столбе, болтался повешенный манекен, у которого на груди висела табличка: «Смерть фашистским оккупантам!». Сутулый с Кащеем переглянулись, а Доцент сильнее сжал в руке цевьё приклада ФГ-42. Выйдя на опушку леса, сталкеры увидели облезлые корпуса свинофермы, которые невозможно спутать с другими строениями – если только с коровником. Крон постучал в дверь и на стук, медленно отворив полусгнившую калитку, вышел угрюмого вида мужичок.

– Открывают двери, даже не спрашивая, кто идёт! – удивился Комбат, громко озвучив своё удивление.

– Спугнуть боюсь, – буркнул мужик. – А кушать – очень хочется.

Он оценивающе оглядел пришедших и добавил к сказанному, обращаясь, куда-то в пустоту:

– Вкусно, должно быть. Присылайте ещё!

– Пирожных? – наивно пролепетал Кащей.

– Сталкеров! – не выдержал Мясник.

– Ты, дядя, того – не балуй, – незлобно предупредил Сутулый колбасозаводчика.

То, что это был именно он, ни у кого уже не возникало, никаких сомнений. Попутчики, не будучи знакомы с ним лично, не могли: ни подтвердить, ни опровергнуть причастность мужика к громкому званию – Мясник.

– Заходьте! – пригласил мужичок, пройти гостей в хату.

Вопреки ожиданиям, в горнице было прибрано. Чисто вымыт пол и не следа разделки туш, лишь только в углу стоял таз, из которого несло протухшим мясом. У каждого в доме свои шкафы, и кто сказал, что в них обязательно должны стоять скелеты? Некоторые предпочитают держать мумий, как в стране Вечных песков.

Мясник стряхнул с куска вонючего ребра опарышей, со словами: «Пошли вон! На рыбалку, я сказал! Кстати, в соседней туше червяки давно на Озеро просятся – захватите их с собой».

– Я на рыбалку готовлюсь, – пояснил Мясник, упредив вопросы гостей. – Говорят, в старицу плотва вернулась, а сушёной рыбы к пиву, в этих местах – днём с огнём не сыщешь.

На вопросы, относительно недавно прошедшего водевиля, Мясник только отмалчивался, да причмокивал, иногда цокая языком. Ни водка, ни личный пример, оказались неспособными развязать ему язык. От него ушли, так ничего и не добившись, но отоварившись свежекопчёной колбасой. Партизанить за ним не было времени и что у него творится в подвале, пусть разбираются другие. По всему было видно, что заразное поветрие дошло и до него, создавая угрозу того, что он протушит всё мясо, будучи не в состоянии выйти самостоятельно из любовного кризиса.

– Кстати, по дороге будет «Мясорубка», – ненароком намекнул Лохотрон и сталкеры единодушно выразили желание, собственными глазами посмотреть на аномальное образование.

Пройдя ещё с пару километров, Химик указал рукой на едва заметное колебание воздушных масс. Внутри них висели все вышеописанные изделия, смущающие диких обитателей зоны отчуждения. Рядом с аномалией валялся, в дымину пьяный, сталкер.

– Видишь, как мается дитя, – посочувствовал ему Бульдозер.

– Он, кажется, уже пролетает над сжатыми полями, не зная: ни покоя, ни отдыха, – добавил Дед.

– Спи, брат уставший, – подвёл итог Бармалей и скинул рюкзак, готовясь к длительному перекуру.

– Может быть, его разбудить? – заботливо спросил Кащей. – Как бы не простудился!

– А может, он не хочет просыпаться? – возразил ему Сутулый и принятие решения, о дальнейших действиях, зашло в тупик.

В это время, кот, несуразно больших размеров, прошмыгнул мимо компании. Его можно было бы принять за рысь, но длинный облезлый хвост не позволял причислить особь к лесным хищникам. Длинный, как плеть, он однозначно указывал на причастность кота к семейству кошачьих, а так как, в этих местах, пантеры не водятся, то стало ясно – это мутировавшая домашняя киска. Да ещё и одичавшая, к тому же. В прыжке, она вцепилась обеими лапами в сосиску, болтающуюся в самом сердце аномалии, но из её глубин, получила под зад пендаль, в результате чего – улетела вдаль, треща поломанными сучьями в глубине кустарника.

– Буржуйские коты выбирают «Хрюскас», а наши киски предпочитают ливерную колбасу, – подвёл итог Доцент.

Пожухлая листва, ещё крепко держащаяся на кусту, пошелестела и затихла, а на поляну вернулась тишина, нарушаемая только движением воздушных масс подлой аномалии.

– Ну, нам дальше идти, – намекнул Химик.

– Доставай закуску, – сказал Крон Комбату.

Когда толстый свёрток, врученный Мясником развернули, тошнотворный запах распространился по поляне, странным ароматом внося сумятицу в растерянные умы, устоявшиеся на незыблемой основе, виденного и ощущаемого ранее. Избалованные традиционной кулинарией, хоть и не имевшие ни малейшего понятия, в истинных тонкостях колбасоварения, эти умы отказывались осмысливать происходящее сейчас.

– Эта колбаса из одичавших свиней? – наивно спросил Сутулый, обращаясь к Кащею.

– Размечтался! – воскликнул Дед. – Если бы хоть из собак! Скорее всего – из подручных материалов. А то, что ел Кащей в баре, может не иметь к этому изделию, никакого отношения.

– Губастенькие, мордастенькие! – невесело высказался Крон. – Посмотрю я на ваши рожи потом, когда от местной колбасы, вас скрутит в баранку.

– Держась за скрученный живот, главное – не используй, не глядя, листву с деревьев, пытаясь заменить ей туалетную бумагу, – предупредил Бром. – Были случаи и не раз, когда вместо фонящего листа тополя, задницу обихаживали крапивой. Бывало и борщевиком… Рука в перчатке, может быть и модно, но не чувствует, за что хватается.

– Меня уже раз травили – слабо меня скрючило! – пренебрежительно отреагировал Дед. – Ничего – жив, как видите.

– А чего подсыпали-то? – полюбопытствовал Пифагор.

– Стрихнин, надо полагать. Или крысиный яд – он доступнее…

– Так, ты бы спросил, – не отставал Пиф.

– Дарёному коню в зубы не смотрят! – зло ответил Дед, давая понять, что он более не желает касаться этой темы.

– Кстати, на сосисках пиджаки не находили? – смеясь, спросил Почтальон старожилов данной местности.