Текст книги "Серебряная осень (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

КПП проехали без вопросов. На самом деле, если выезжаешь частным порядком, не по службе – всем начхать. Выехал – и город за тебя уже не отвечает. Главное, чтобы документы были в порядке – ну с этим у нас вопросов нет, даже у Маши – документ ей, конечно же, выдали, разве что право ношения оружия в нём не проставлено, но наган пока что у меня в кармане. Может, и вообще не отдавать его ей…

Мне, кстати, было любопытно, обратят ли на посту внимание на Юркины детекторы. Нет, ни слова не сказали – то ли колдун вообще не проверял на наличие колдовских предметов, то ли увидел на них городскую метку и не стал задавать вопросов. Хотя девайсы лежали не на виду – убраны в спортивную сумку.

Вот на въезде нас будут трепать гораздо серьёзнее – вдруг приволокли с собой какую–нибудь заразу… ну, не в прямом смысле, конечно – о подцепленных за пределами города заразных болезнях, тьфу–тьфу, никто не слышал, а вот укус оборотня или бешенство с собой притащить вполне можно. Бывали прецеденты, даже при мне.

Выезжали через южный КПП. Когда–то это был железнодорожный переезд на идущей на юг ветке, но рельсы на бывшей станции давным–давно разобрали – к чему они, если поезда не ходят? Металл не должен пропадать зря. Остались лишь служебные пути, в основном по ним гоняют паровозы, исполняющие роль мобильных котельных. Судя по всему, этого добра в восьмидесятых в депо было много – чёрт его знает, то ли на слом подготовленные, то ли резерв… Но паровозы пригодились – они, в отличие от более современных локомотивов, всеядные, топить можно хоть обогащённым торфом, хоть дровами. Тепловозы же большей частью пошли на металлолом.

Бывший переезд выглядел примерно так же, как блокпост перед Болотом – собственно, они все делаются примерно одинаково, разве что этот сегодня без бронетехники, только укрепления. До аномальной зоны тут пара километров, пост считается более спокойным, выходят через него почти исключительно патрули, что время от времени патрулируют бывшую деревню и набережную до военчасти. Ну что ж… с Богом, как говорится.

Юрка вывернул налево, на дорогу – вперёд уходила бывшая насыпь, тут пути тоже разобраны, но на набережную лучше выехать сейчас, потом будет не съехать. Погода на удивление радовала – тепло, солнышко, разве что птички не поют. Если не знать, что мы за пределами стен – так вроде как и идиллия. Потом, конечно, замечаешь, что деревья и кусты разрослись, а частная застройка за ними поголовно заброшена и разваливается…

Приятель вёл машину небыстро – и дорога тут петляет, и качество её не ахти. Асфальт давно разбит, одни колдобины – впрочем, «козелку» они нипочём, главное – не вывалиться при тряске. Примерно километр – и выехали на открытую площадку напротив реки. Слева открывался шикарный вид на бывший железнодорожный мост, прямо – на Завод на территории Гидростроя, пыльный и ржавый.

Юрка остановил машину и хитро подмигнул:

– Ну что, экипируемся?

Вытащив датчики из сумки, он пришлёпнул их повыше приборной панели, посерединке – смотри–ка, они, оказывается, на магнитах! Продуманные штучки.

Маша аж рот открыла:

– Ой… а что это?

– А это твоя работа на сегодня, дорогуша, – ухмыльнулся Юрик, расплывшись в улыбке. – Вот в этом, – он ткнул пальцем в левый, – будут появляться точки. Это значит, что рядом что–то движется. Я тоже буду смотреть, ты дублируй меня. Если что – кричи, с какой стороны точка. Направление по часам знаешь?

– Нет…

– Тогда просто кричи, когда увидишь точки.

– Юр, ты её сейчас плохому научишь, – не удержался я, запихивая патроны в барабан нагана. – Если она будет кричать, нас от её крика кондратий хватит.

– Ну ладно, ладно. Не кричи, просто скажи, лады? А вот если увидишь, что вот этот шар краснеет, – ОМОНовец показал на второй датчик, – то можешь кричать. Это значит, что рядом нечисть. С той стороны, где гуще цвет. Поняла?

– Поняла, – пробормотала Маша, кутаясь в Юркину куртку. Ей бы на ноги что–нибудь приличное вместо этих легкомысленных кроссовок… Показалось, или она наконец–то начала задумываться, во что влипла? Впрочем, в одном Юрец прав: лишняя пара глаз, даже неопытных, не помешает.

Я защелкнул стопор и, подумав, убрал наган в карман. Не стоит пока что давать его Маше – пусть на деле сконцентрируется, это важнее.

– Ну, поехали, – демонстративно махнул рукой Юрик, трогая машину.

Вырулили на набережную. Надо сказать, что однажды, ещё «в той жизни», я проезжал этот городок транзитом, из Петрозаводска на Москву – маршрут шёл как раз по этой набережной. И не скажу, что она сейчас выглядит сильно хуже, чем тогда – всё те же колдобины, разве что тут заросло всё, да деревянные дома вдоль дороги ещё стоят, заброшенные и покосившиеся, а там давно уже всё снесено.

Приятель старался вести аккуратно – машина всё же своя, да и дорога неблизкая, но болтало всё равно изрядно. Мне и Маше оставалось лишь держаться за скобы и смотреть по сторонам. Хлипкий мост через ручей–приток, руины церквушки на холме, разрушенная плотина электростанции с покосившимся ржавым козловым краном, бараки с выбитыми окнами…

– Ой, краснеет, – пискнула Маша. Впрочем, я и сам уже смотрел на датчик нечисти – в прозрачном шаре клубился красноватый дым, собираясь «на два часа» – впереди и справа. Всё верно, воинская часть…

– Держитесь, попробуем проскочить на скорости, – процедил Юрка, а я, зажав карабин меж ногами, вытащил ТТ – на высокой скорости надо держаться, с карабином несподручно. Маша вцепилась в поручень напротив сиденья обеими руками.

Краснота сгущалась, понемногу переползая вправо. Второй датчик, что характерно, молчал – нечисть не всегда даёт физическое движение. Вот и сама военчасть – прямо перед ней большая площадка, скорее всего бывшее кольцо автобусного маршрута, если судить по бетонной коробке остановки. Заломило виски – не головная боль, а словно жуткое давление. Из–за высокого забора хорошо видны верхние этажи зданий – как новенькие, с целыми вымытыми стёклами.

Собственно, проблема воинской части была как раз в том, что она давала эту жуткую давящую ауру и при этом выходила почти вплотную к дороге – что называется, попробуй проскочи. А вот какого чёрта она выглядит так, словно нет разрухи – никто не знал. Из тех, кто рискнул сюда выбраться, ожидаемо никто не вернулся. И не объехать – территорию занимает неслабую, упираясь в насыпь железной дороги, и объезды давно заросли.

– Что это, – пробормотала Маша, зажимая одной рукой висок.

– Держись, Маруся, прорвёмся, – заорал Юра. У меня в глазах стояла чернота, голова, казалось, вот–вот взорвётся. Ворота части с КПП – закрыто, никакого движения… или не разобрать? Шар–датчик уже густо–малиновый, «козелок» скачет по ухабам, что твой козёл. Ощущение, будто не раннее утро, а тёмная ночь…

И – отпустило. Отпустило рывком, когда мы отмахали от военчасти метров на двести, уже перед первыми домами соседней деревеньки Горка, обычной и заброшенной, как и дома на набережной. Юрка ничего, нормально, а вот Маша вся бледная. Ну ещё бы! Такое не каждый взрослый мужик выдержит.

– Ну что, Маруся, не передумала? – не выдержал я. Но Маша упрямо крутнула головой:

– Нет! Едем.

С характером девчонка. Это, наверное, хорошо…

Я повертел ТТ. Останусь, пожалуй, с ним – не вся нечисть осталась позади. В Порогах тоже может быть весело – деревенька та ещё. Дикая.

На вид Пороги были совершенно безобидными – ну, деревня и деревня, дорога проходит её насквозь, прямая, как стрела, хоть и ожидаемо раздолбанная – хотя до таких ям, как нам позавчера устроил водяной или кто–то из его «подручных», никогда не доходило. Говорят, что не доходило – народу здесь ездит немного, это вам не маршрут на Гидрострой.

Проблема была чисто психологической, за что деревня и получила прозвище «дикая». Она постоянно меняла свой вид – в прямом смысле. Деревья и дома перемещались, дворы то выстраивались в ряд, то разлетались «каменкой», то казалось, что в деревне кипит жизнь – люди чуть ли руками не махали путникам, зазывая в гости, то дома все как один превращались в руины. Все одновременно могли вспыхнуть, на дороге могла появиться стая собак, можно было ехать и всё время видеть рядом с собой один и тот же дом…

Колдуны никакого конкретного вердикта по Порогам не выдавали. Аномалия, и всё тут. Что–то вроде эффекта от ЛСД – глюки в ассортименте. Впрочем, как рассказывал мне один приятель, давно, ещё в общаге, в «том мире» – привыкание к наркоте типа ЛСД чисто индивидуальное, психологическое. Кого и при долгом употреблении не вставит, а кто–то с катушек съедет при первой же попытке.

Вот уж не знаю, со знанием дела он это говорил или нет – предполагаю, что да, травку он покуривал знатно, да и куда–то на Карельский перешеек за «грыбочками» выбирался периодически – но с этой деревенькой творилось нечто подобное. Потому она и стала страшилкой – никакой защиты в Колледже то ли не нашли, то ли и не искали. А те, у кого нервы покрепче, просто предпочитали проскочить Пороги поскорее – тем более, что их, как и воинскую часть, толком не объехать. Разве что по реке.

– Ну что, берегите пенсне, Киса, – процедил Юрик. – Серый, ты рассказал Марусе о том, что впереди?

– Не успел. Ты ж сам её с собой потащил, – я не выдержал, таки огрызнулся. Впрочем, приятель, судя по всему, не собирался заморачиваться:

– Тогда закрывай глаза, Маруся. Иначе щас сама из машины выпрыгнешь.

– То есть?

– Не верь глазам своим… Тут всё неправда.

Горку проехали. Машина шла со средней скоростью – открытое пространство перед Порогами оказалось разбитым, но не сильно.

«Дикая деревня» приближалась. На вид сегодня как настоящая (хотя что я выпендриваюсь, я тут всего второй раз, обычно вижу её максимум с противоположного берега, она ж как раз напротив пристани Гидростроя) – два ряда домов по обе стороны дороги.

– Нечисти нет, – доложила Маша, глядя на шарик. Голос прозвучал неуверенно – ну да, все говорят, что нечисти тут не чувствуется, причина аномалии совершенно иная. Почему я сейчас взял «серебряный» пистолет? А сам не знаю, как раз для лишней уверенности, наверное.

– Нету, нету, – кивнул я. – Юр, ты как?

– Нормально, – отмахнулся ОМОНовец.

Вот и первые дома. Скорость километров тридцать, дорога почти ровная – так, потряхивает слегка. Дома выглядят как обычно, вон мелькнул кто–то в окне, вон во дворе женщина бельё развешивает… Нормальная деревня, словно никакой аномалии. Неужели проедем спокойно?

– Я будто… у себя… – пробормотала девчонка. Действительно, всё хорошо, даже травой пахнет.

Это произошло, когда до крайних домов деревни оставалось метров сто, не больше. Справа наперерез машине бросилась здоровенная собака с обрезанными ушами – кавказец или что–то вроде того, и стоило мне и Маше на секунду отвлечься – как слева прямо под колёса метнулся ребёнок, на вид лет шести, не больше. У меня нервы сравнительно крепкие, но и то внутри всё словно рухнуло в пропасть – бывает такое, когда тело продолжает двигаться вперёд, а мозг больше всего хочет оставаться на месте… Маша завизжала.

Спокойным остался лишь Юрка – у него ни один мускул на лице не дрогнул, даже когда два тела разлетелись в стороны – иллюзия, конечно, не было даже ни малейшего толчка, машина прошла сквозь привидений, как горячий нож сквозь масло. Маша, бледная как мел, обернулась к ОМОНовцу, вытаращила глаза… и я еле успел сзади ухватить её за шиворот куртки – она уже была в прыжке, пытаясь выскочить из машины прямо на скорости. Что это с ней?

Девчонка оглянулась на меня – в глазах её был не просто страх, а ужас. Извернулась и вцепилась зубами в мою руку. Неужто крыша поехала? Бросив ТТ на пол, я прижал его ногой – не хватало ещё, чтобы вылетел на кочке! – и отвесил девчонке подзатыльник. А что ещё делать!

«Козелок», подпрыгнув ещё пару раз, миновал последние дома «дикой деревни». Маша обмякла у меня в руке – похоже, стресс оказался слишком велик. С чего она на меня набросилась?

Отъехав метров на сто, Юрка притормозил – мотор не глушил, конечно. Посмотрел на Машу, потом на меня:

– Обосрались?

Не то слово… Он и сам бледноват. На лицо Маши пятнами возвращался румянец – вообще белое лицо с зелеными волосами смотрится оригинально, девчонка сейчас сама любую нечисть напугает. Она переводила взгляд то на меня, то на Юрку, явно не понимая, что произошло.

– Эээээто вы? – промямлила она.

– Нет, блин, конь в пальто, – не выдержав, плюнул я. Поднял ТТ, повертел, сунул в кобуру. – Маша, радость наша! В следующий раз захочешь выпрыгнуть из машины – я тебя держать не буду!

Буду. Буду, куда я денусь… Девчонку, судя по её виду, что–то жутко напугало. Но что? Неужто эта иллюзорная авария? Зачем тогда кусаться? Вцепилась, кстати, сильно – крови нет, шкура у меня не нежная, но след останется.

– В машине были не вы… Это были… Я не знаю, кто…

После осторожных расспросов выяснилось: сразу после удара по «ребёнку» Маша обернулась к Юрке и увидела вместо него за рулём некую мерзкую тварь – скрюченную, с коричневой шкурой, раздвоенным языком и горящими глазами, одетую в Юркину одежду. Видела она её всего секунду и сразу попыталась выпрыгнуть – похоже, на инстинктах. Что–то удержало – это я её успел уцепить. Когда она обернулась ко мне – увидела, что её держит серое лохматое нечто с волчьей мордой. Потому и укусила…

Вот тебе и ЛСД. Интересный эффект, о таком я не слышал. Подействовало, судя по всему, только на Машу – и хорошо подействовало. Ну так–то и неудивительно – она ж не знала, что ждать от Порогов. Выходит, правильно я сделал, что не дал ей наган сразу – могла бы и пальнуть с перепугу. Потому что девчонка явно не робкого десятка – все бы смогли зубами тяпнуть за лапу волка, схватившего вас за плечо? Вот то–то…

Приведя Машу в чувство – пришлось влить в неё 50 грамм спирта, – тронулись в дорогу. Теоретически, дальше должно бы быть проще – но кто знает?

И лично я уже сильно жалел, что не отговорил Юрку. Рисковать этой девчонкой я, чувствую, не готов даже за пару ценных пробирок…

Глава 10

Дальше ехали уже спокойнее. Дорога лучше не стала, пожухшая трава лезла изо всех щелей. Хорошо хоть, вокруг поля – всё просматривается. На датчиках чисто, хотя один из них, по идее, и на мелкое зверьё должен реагировать.

Дорога ушла в сторону реки – впереди ещё один железнодорожный мост, проехать можно лишь в «бутылочном горлышке» под его крайними опорами. Конечно, ГАЗ‑69 пройдёт скорее всего и прямо через пути, но какой смысл машину насиловать…

– А по мосту можно проехать на ту сторону? – спросила Маша.

– Нет. Только пройти, – потряс головой Юрик. – Только что там делать? Разве что на Гидрострой выйти.

– Поезда не ходят?

– Какие поезда, Маш? – не выдержал уже я. – Нету тут крупных городов, нету. Возить нечего и некуда. Впереди куча аномальных зон, вроде нашего Болота. Завалы на рельсах, брошенные поезда. Расчищать это некому и незачем.

– Подтверждаю, – кивнул ОМОНовец. – Пробовали, давно уже – не стоит овчинка выделки. Брошенный поезд тут недалеко есть, мимо поедем…

Машина миновала покрытый ржавчиной мост. Сооружение, конечно, крепкое и простоит ещё долго, вот только смысла от него – ноль. Теоретически, через него можно было бы проложить дорогу в эти места с Гидростроя – как раз получится в обход аномальных зон, но фишка в том, что здешние деревни интереса ни для кого не представляют – если, конечно, клады не искать, хе–хе. Так что огород городить никто не будет – с ресурсами и без того напряг, а дороги на Нефтехим по берегам нет.

– Мы сюда как–то на шашлыки ездили, – задумчиво сказал Маша. – Как раз вон там устраивались…

Тьфу ты, Маша. Хоть бы про поездки на шашлык не вспоминала – я вот съездил год назад… Хотя она–то это откуда знает.

– А мы мясо не взяли, так что придётся без шашлыков, – Юрка был бы не Юркой, если бы не подстебнул. Маша насупилась и замолчала.

Мост остался позади, впереди показалась заброшенная деревенька Бор. Впрочем, она совсем обыкновенная, да и находится по одну сторону от дороги, занимая пространство меж дорогой и рекой. Справа от дороги раскинулось старое кладбище с покосившимися решётками и крестами, густо заросшее кустарником и деревьями. Датчик движения пару раз показал мелкие точки на самом краю – возможно, разбегались потревоженные звуком мотора зайцы или лисы. Деревня–то покинута давным–давно, вряд ли тут кто живёт. Живут в основном в деревнях по другую сторону Вокзального, не отрезанных аномальными зонами типа Порогов. Хорошее, кстати, названьице – о подобный «порог» кто угодно споткнётся…

Ладно, хватит лирики. Тем более, вот и поворот – выходит, половина дороги за спиной. У самой бывшей трассы стоял покосившийся столб с указателем «Морозково» и стрелкой, еле угадывавшимся за ржавчиной, а чуть поодаль – будка железнодорожного переезда, почти вплотную к которой стоял небольшой тепловоз округлых форм с прицепленной к нему парой пассажирских вагонов. Тепловоз когда–то был малиновым, а оба вагона ещё в советской, зелёной окраске – я уж отвык от неё, в «прошлой жизни» всё больше встречал красно–серую, ее обычно называли «пидовской» – кому, интересно, пришло в голову переиначить логотип «РЖД» в «PID»?. И, разумеется, ржавые – скорее всего торчат тут лет тридцать, чуть не с самого начала.

– А ведь в тепловозе бензин должен быть? – вдруг спросила Маша, когда газик переваливался через рельсы заброшенного переезда – деревянный настил меж ними давно уже развалился.

– Во, Маша, ты прирождённый мародёр! – хохотнул Юра. – Разбираешься в вопросе! Всё правильно, была там солярка. Слили её давным–давно, наверное, в самом начале ещё – там дырка в баке пробита.

Забавно, Юра тоже сказал «в самом начале». Ему лет 35, насколько я помню – значит, родился незадолго до того, как грянуло. Получается, весь бардак первых лет видел своими глазами… Потому, скорее всего, и не боится вылезать в такие вот заброшенные места.

Машина неторопливо покатила меж полей, объезжая совсем уж вопиющие ямы. Я глянул на часы – восемь, начало девятого. Пока суть да дело, два часа уже прошло. В принципе, неплохо идём – если ничего не случится, к полудню можно будет тронуться в обратный путь. Тьфу–тьфу.

А вообще, тихо так, что аж противно. Не бывает всё гладко – это и настораживает. Хотя… Юрка ж говорил, что ничего аномального в этих местах не замечено. Может, и прокатит? Хорошо бы.

СКС, тем не менее, из рук не выпускаю – пространства тут большие, с ним сподручнее. На датчике движения вообще пусто – зверьё если и появится, то позже, в лесу. Хотя, со зверьём тут (не именно «тут», в этих местах, а вообще) не совсем понятно. С одной стороны, при отсутствии людей за 30 лет (ну хорошо, на деле поменьше) должно было всего расплодиться – ужас сколько. Причём непуганого. А ведь нет – вон, мы сколько едем, и даже птиц особо не видать. Всё же сдвиг, открывший пробои, явно что–то сместил и с природным балансом…

Дорога по полям заняла минут сорок – Юрка не гнал. Показалась деревня Морозково – сначала какие–то кирпичные заброшенные склады слева от дороги, заросшие не то что по самую крышу, а вообще вместе с крышами, потом справа, за густой пожухшей травой, открылась кирпичная двухэтажка – большинство окон выбиты, некоторые заколочены посеревшими от времени листами фанеры. Проплыла мимо бетонная коробка автобусной остановки, разваленный кирпичный параллелепипед сельпо, из–за деревьев выглянула труба – видимо, у бывшей котельной. Пошли стоящие почти у самой дороги сельские дома – душераздирающее зрелище, на самом деле, особенно с пониманием того, что когда–то здесь кипела жизнь… Через пару–тройку недель начнутся дожди, и всё станет совсем уныло – сейчас, по сухому, всё же это выглядит более–менее позитивно.

Да, хорошо, что поехали сейчас – к осени дорога окончательно раскиснет, на ней асфальта почти не осталось, всё смыла непогода. А зимой всё завалит, даже при том, что снега выпадает не так много. Просто чистить–то за городом некому – потому и асфальт разъедает по весне… К обитаемым посёлкам – там да, периодически проходит грейдер, мы даже сопровождали его как–то этой весной.

А небо, кстати, не то чтобы хмурится, но облаками затягивает. Как бы дождь не пошёл – по крайней мере в ближайшее время. Вымокнуть как–то совсем не хочется – тент у Юркиной машины есть, но он сильно сужает обзор.

После Морозково метрах в трёхстах – уже лес. Не сильно высокие, но многочисленные лиственные деревья стояли сплошной стеной, уже начиная желтеть.

– Ну что, смотрите в оба, – процедил сквозь зубы Юрик. Что–то он сегодня на удивление немногословен – так–то его обычно не заткнуть, слова фонтаном. А сегодня в основном Машу подначивает. – Маруся, датчики! Помнишь?

– Помню, – Маша бегло оглянулась на меня и снова повернулась к прозрачным шарикам. Вообще, прозрачным – это хорошо. Видеть красную муть в одном из них мне как–то совсем не хочется.

Въехали в лес, и сразу стало темнее – кроны деревьев, конечно, над головой не смыкались, это вам не вековые ели, но вымахали они неслабо. Росли деревья почти вплотную к дороге – скорее всего их особо и не вырубали при её прокладке с полсотни лет назад, а то и раньше, – вдобавок всё на дороге, кроме узкой когда–то асфальтовой полоски, густо заросло кустарником и деревцами, уже не сильно и молоденькими. Да и вообще растительность лезла чуть не из–под колёс, в основном из старых ям в асфальте. В результате ехали как в туннеле – одна надежда на датчики, глазом тут увидишь зверя лишь в тот момент, когда он на тебя прыгнет…

Вопрос – есть ли тут звери?

Шум мотора звучал глухо, словно увязая в густой растительности. Кое–где из–за деревьев торчали покосившиеся столбы – то ли электрические, то ли телеграфные, я в них не разбираюсь.

– Ой, точка, – вдруг пискнула Маша. Юрка глянул на шар, и тут же переключил передачу на пониженную, машина рывком замедлила ход.

Жирная точка плавала в шарике почти прямо по курсу. А вот она раздвоилась – теперь точек две, большая и маленькая, обе рядом.

Я вскинул карабин – скорость ни о чём, держать можно обеими руками, если сесть ногами враспор. Юрка ощупал лежащий рядом с ним «томми», Маша вжалась в сиденье.

С мизерной скоростью машина вползла в плавный поворот и остановилась.

– Тьфу ты, – плюнул ОМОНовец, убирая руку с автомата.

Впереди, метрах в пятидесяти, прямо на дороге стоял лось и меланхолично жевал листья. На машину он, похоже, не обратил ни малейшего внимания. Колоритный такой лось, метра два в холке, но без рогов. А рядом с ним – второй, совсем маленький, мне по грудь, не больше.

Вот вам и две точки.

– Ой, прелесть какая, – протянула девчонка. – Так бы и закаваила…

Юрка покосился удивлённо – слово незнакомое услышал, тут анимешники редко встречаются. С чего бы, как говорится.

– Ты не думай даже, тебя его мамаша так закаваит, что мало не покажется, – оборвал я Машу. – Сиди, не двигайся. Лосиха снесёт нас и даже не заметит, если испугается.

– Волк дело говорит, – кивнул Юрка. Почесал затылок и всё же взял автомат в руки. – Сидим, не шумим. Сами уйдут. Серый, если ринется на нас – валим на глушняк. Лучше потом тушу оттащить, чем нас отскребать от машины.

Маша открыла было рот – видимо, для протеста, – но сразу же его и закрыла. Похоже, поняла, чем грозит бегущий на тебя испуганный лось.

Проторчали мы в режиме «эти глаза напротив» около получаса, после чего лосиха с лосёнком так же неторопливо побрели налево, в лес. Лишь дождавшись, когда с датчика исчезнут точки, Юрка тронул машину с места.

– Бензин зря пожгли, – буркнул он. – Ну ладно, нам хватит.

– Заглушил бы.

– Ещё не хватало, посреди леса…

– Зато убедились, что и этот датчик успешно работает.

– Ну а ты сомневался? Не, в таком деле лажи не бывает…

– А знаешь, что интересно, – вдруг пришла мне в голову мысль. – Смотри, лоси спокойные, как в танке. То есть, хищников и прочей дряни рядом нет?

– Выходит, нет, – протянул приятель. – А это плюс… Неужто без приключений съездим?

– Приключения могут быть на обратном пути, – вдруг встряла голос Маша. Я уж хотел было выдать ей гневную отповедь за паникёрство, но прикусил язык: как ни крути, девчонка может оказаться права. В нашей ситуации лучше перебдеть, чем недобдеть.

Тем не менее, дальше ехали без приключений. И правда, будто всё вымерло – мелкие точки на периферии датчик периодически видел, но вблизи так ничего и не появилось. Кое–где в стороны от дороги уходили заросшие гати, угадывавшиеся лишь по торчавшим брёвнам и прореженным деревьям. Значит, вокруг болотина… Или земля такая, что нормальную дорогу не проложишь, расплывётся всё.

Еще минут сорок болтанки – и перед нами открылось Волково: вон один домик, вон другой…

На небольшой скорости газик выполз на небольшую то ли площадь, то ли «ватрушку» – справа стандартная коробочка автобусной остановки, остаток былого благополучия, в центре – столб с карикатурно стоящим под ним ржавым остовом будки телефона–автомата. Вокруг – заросли травы, посеревшие от непогоды дома за разбитыми заборами, всё те же угрожающе накренившиеся столбы с обрывками проводов… Заросшая и разбитая дорога – тут уже никакого асфальта, чистая грунтовка – расходилась на три стороны, петляя меж изб. Под лёгким ветерком шумели разросшиеся деревья.

Остановив машину, Юрка вытащил карту:

– Вот, смотри… Разговор был о сгоревшей церкви. Крестик вот тут, слева – значит, в этом месте она и стояла… – сложив карту, он сунул её за пазуху и взялся за руль: – Поехали, это совсем рядом, метров триста.