Текст книги "Серебряная осень (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 28

Когда мы с Колтыриным вернулись, дурдом на совещании уже перешёл на новый уровень – ещё бы, нечисть в центре города… Всерьёз говорили о том, что Вокзальный надо закрывать на карантин, на повышенных тонах рассуждали, как распознавать нечисть, которая не выявляется по ауре, заговорили об усилении патрулей и тотальных проверках…

Вовремя сбежал Соколов. Чувствую, в Колледже сейчас тоже начнётся.

Власов, на вид усталый и разбитый, вернулся часа через два. Сообщил, что в доме Дьяченко не найдено ничего, что пролило бы свет на произошедшее. Вот, кстати, интересный момент: про датчики, которые были у фальшивого Юрки, тоже не сказал ни слова. Интересно, их стырили бандиты тогда, у Морозково, или они канули в небытие где–то ещё? Теперь, в общем–то, становится понятно, как двойнику удалось уйти от бандитов – со способностью превращения и изменения ауры он скорее всего мог перекинуться во что угодно ещё до того, как бандиты приблизились к съехавшей в заросли машине. Хоть в волка – а почему нет? А вот автомат бросил, да. И до города ему было добраться не так сложно – что нечисти другая нечисть?

Потом нас с Машей уволокли в исследовательский отдел, где и продержали чуть не до десяти вечера, наказав прийти ещё и в понедельник. Правда, там колдуны не присутствовали – этот отдел их недолюбливает, а потому мы, успев перекинуться парой слов, умолчали о подробностях боя в заброшенном доме. Если сейчас выяснится, что в этой истории замешаны уже два доппеля – точно у всех крышу снесёт. Про пробирки, конечно, рассказали, как и про нападение мозгоеда – а вот историю общения с призраком я благополучно оставил при себе.

В десять мы вернулись в «зал заседаний» – правда, предварительно заскочили в отдел оборота оружия. По субботам он не работает вообще, но в связи с ЧП половина Управы была на рабочих местах. Переписали наган на Машу, хоть дежурная и пыталась послать нас подальше.

Судя по отрывочным услышанным сведениям, Управа постановила довооружить все городские патрули посеребрёнными кинжалами, а в проверку подозрительных лиц включить укол таким кинжалом. Восторга идея не вызвала – многие считали, что это вызовет непонимание, – но её утвердили.

Самое поганое во всём этом – слухи по городу всё равно пойдут. М-да, круто мы замутили…

Большаков, уже больше похожий на обморок, сказал, что рабочую смену за сегодняшний день мне поставит, а потому я должен катиться с глаз долой на следующие трое суток, но из города без согласования крайне желательно не выезжать, даже в Гидрострой.

Потом я чуть не насильно оттащил упирающуюся Машу в общагу. Уж не знаю, что подействовало – моё красноречие, вооружённые дежурные на вахте, наличие в общаге тёплой воды или девушки, клятвенно пообещавшие, что с Машей всё будет нормально – но девчонка наконец согласилась, что стоит сделать передышку. Договорились, что в понедельник в 10 встречаемся в исследовательском отделе Управы.

Лишь выйдя на улицу, я вспомнил, что девчонка так и осталась без приличной одежды и обуви. Ладно, завтра решим – рынок у нас в Вокзальном собирается по воскресеньям, и, хоть и сильно уступает Гидростроевскому по размаху, отличается от него ассортиментом – в основном оттого, что из других деревень люди едут. В общем, кое–что найти можно.

По правде говоря, без девчонки я почувствовал себя одиноко. Сколько её не ругай, а прикипели друг к другу за эти три дня. Глянул на часы – одиннадцать. В принципе, в это время ночная жизнь в самом разгаре, суббота же – но не на улицах, а в кабаках. Денег, правда, с собой нет – мы ж прямо с колёс в Управу, домой я и не заходил. Сходить, что ли, в «Турист»? Там меня знают, накормят и напоят в долг, если что.

Не, ну его нафиг. Домой, ополоснуться под душем, съесть что–то несложное вроде яичницы, а то уже живот сводит, и спать. Спать!

От общаги до моего дома и полукилометра не будет. Всё рядом… Только пересечь жилую зону между Космонавтов и Кирова – две вереницы двухэтажных древних деревяшек и линию двухэтажных дровяных сараев меж ними, и вот он, мой двор. Я уже перешёл пустынную Космонавтов, достал из сумки фонарик и собирался шагнуть в темноту – освещения на этой «сарайной полосе» не было никогда, – как виски стиснуло словно стальным обручем. Стиснуло – и отпустило, секунду длилось, не больше.

Я аж споткнулся, словно на стену налетел. Огляделся вокруг – темно, тихо, еле слышны отголоски музыки – скорее всего, из «Туриста».

В городе у меня такого с головой никогда не случалось – разве что рядом с Колледжем, из–за их энергетических полей.

А полей ли?

У меня с сосудами вроде как всё нормально, мигрени – это не моё. Врачи ещё «там» говорили, что здоров как бык. А потом – пробой сюда и боль в голове, постоянные боли на Болоте, и перед тем, как Маша появилась – если судить по времени, которое она назала… и я абсолютно как огурчик в этот раз, сегодня днём, когда на болоте тихо!

Твою ж мать.

А не может ли мой организм реагировать на пробои?

Как? Да хоть как, жопой об косяк. Я ж не знаю, как Маша умудряется становиться невидимой или смотреть на несколько секунд вперёд! В этом мире слишком многое встало с ног на голову, чтобы пытаться объяснить всё привычными мне законами природы…

Стараясь не шуметь и не делать резких движений, я перекинул карабин через плечо и вытащил ТТ, дослал патрон с серебряной пулей. Никогда не хожу с ТТ по городу – незачем, разве что с работы и на работу, но вот сейчас почувствовал себя намного увереннее. Фонарик показался спасительным.

Что дальше? Меж домами я теперь не пойду однозначно – лучше сделаю крюк по Чапаева. Вопрос всего один – реально что–то происходит или мне мерещится после всего произошедшего?

Буду параноиком. Лучше перебдеть, чем недобдеть, никогда не устану это повторять. Конечно, если встречу патруль – нарвусь на неприятности, потому что с пистолетом наголо, но… это меньшая из проблем. Я б вообще обнялся бы с патрулём, встреть я их сейчас.

Я тихонько двинулся вдоль домов в сторону Чапаева – Космонавтов улица центральная и худо–бедно освещена. Правда, именно что «худо–бедно» – не знаю, на каком расстоянии тут стояли уличные фонари в лучшие времена, а сейчас хорошо если один на сто метров.

Тихо, темно – ну в этом есть плюс, любой звук хорошо слышно. Наверное, днём, за фоновым шумом, я не обратил бы внимания, а сейчас мало того что тихо, так ещё и я на взводе, хоть и устал как лошадь….

Шх–шх–шх-шх–шххххх…

Звук очень тихий и ни на что не похожий. Глаза уже привыкли к полумраку, и я покрылся мурашками, уловив взглядом движение на неосвещённом торце очередной из деревянных двухэтажек – причём почти под коньком, на уровне чердака. Словно часть стены в темноте шевелится. Это не глюк точно…

Пальнуть? Знали б вы, как хочется!

Нет, сначала фонарик.

А если это стрелок в слуховом окне? Волк, решай давай.

Нет, для стрелка я как на ладони и без того, всё же более–менее на свету стою. Да ну, какой нафиг стрелок? И правда паранойя…

Я включил фонарик, поводил неярким лучом – у меня ничуть не прожектор, так, карманный вариант, подсветить что–нибудь вблизи. Но стоило поднять луч, как от стены отделилось нечто и рвануло на меня. Свет фонарика выхватил что–то лохматое с крыльями, похожее на мотылька, но огромных размеров – полметра в поперечнике, а то и больше.

Шх–шх–шх-шх!

Взмахи крыльев, вот это что!

Я выстрелил дважды – не знаю, свет ослепил «мотылька» или он, наоборот, и летел к свету моего фонарика, но двигался он по прямой, а потому первая же пуля попала в цель. Тварь отбросило, луч моего фонарика метнулся, но я уже видел, что пуля практически разорвала «мотылька» пополам.

Сука, вот что это было? Никогда подобного не видел, да ещё и в городе!

Он один?

Я крутанулся вокруг своей оси, луч фонарика описал дугу – и на меня рванули сразу две тени. Я выстрелил навскидку раз, другой, промазал, ещё раз промазал – твари летели с разных направлений, попал, опять промазал… Вторую тварь снял лишь последним выстрелом, затвор встал на задержку. Ё-моё, никогда столько серебра зараз не улетало. Серебряная, мать её, осень.

Фонарик!

Прижавшись спиной к стене дома прямо под чьими–то окнами (зарешёченными, конечно), чтобы ограничить сектор, я выключил свет. Блин. А напали бы они, не включи я фонарик? Фиг знает. И что это такое вообще? Ни разу не встречал и даже не слышал.

Наощупь вытащил из ТТ магазин, вставил новый. А вообще, почему я схватился именно за ТТ с серебром? Рефлекс, наверное: где пробой, там и нечисть. Хотя… не всегда. Может, и зря я восемь патронов извёл, причём половину впустую. А ведь я пошёл бы через полосу темноты, подсвечивая фонариком, и ствол бы точно не вынимал – всегда так хожу. Если бы не этот внезапный приступ головной боли.

Но вот зуб даю – пробой, реально пробой. Ни одна непонятная тварь не может появиться внезапно, её первый же патруль заметит по ауре – как тогда на болоте Соколов влёт обнаружил ауру зверя. Посветить бы, посмотреть, что это такое было… Интересно, остались ещё? Тихо, шелеста крыльев не слышно. И на уличный фонарь ничего не летит. Почему?

А вон видно в скупом свете уличных фонарей – бегут по улице со стороны Профсоюзной: патруль, однозначно, трое, подсвечивают фонариком, луч света прыгает. На выстрелы, конечно же. Ребята, как я рад вас видеть, кто б знал!

– Ребята, осторожно, тут какие–то твари! – заорал я, ничуть не заботясь о том, что демаскирован. В конце концов, нас уже четверо.

Шх–шх–шх-шх!

Мотылёк спикировал на того, что с фонариком, откуда–то сверху – похоже, из кроны дерева. Вот оно что – они, заразы, похоже, летят на движущийся источник света! Уличный фонарь тоже в поле зрения, но тварь на него не среагировала. Значит – точно хищники, или, точнее, охотники. Патрульный среагировать не успел – тварь вцепилась в него, приподняла в воздух на добрый метр и бросила. Второй открыл огонь из пистолета – мимо. Нет, не мимо – вон видно, как тварь дёрнулась, но продолжила кружить. Ах ты ж, так на них реально только серебро действует?

– Мужики, это нечисть! – я отлип от стены дома и, не включая фонарика, рванул навстречу патрулю, чтобы сократить расстояние до твари – иначе всё в молоко уйдёт. Ага, отреагировали или сообразили – с негромким хлопком колдун повесил над землёй «люстру», шар не сильно яркого, но всё же света, диаметром метра четыре, и пойманная в шаре тварь заметалась.

Ещё два выстрела, звук уже другой, значит, сменили оружие – и мотылёк кувырком полетел вниз.

Я остановился, тяжело дыша.

– Цел? – спросил колдун, разминая руки.

– Цел… Вы как?

– Нормально, – а голос–то женский. Над тем, которого бросила тварь, склонилась женщина – стрижена коротко, сразу и в глаза не бросается. Помогла упавшему подняться. – Маршев, какого фига? Ауры кто смотреть будет?

– Да не видно было ауры, Елена Санна, – развёл руками колдун. – Я ж смотрел, как всегда. Только вблизи проявилась.

– Глаза разуй, – буркнула женщина беззлобно, но явно неодобрительно. – В следующий раз тебя с фонарём пустим… Сейчас что?

– Других не вижу.

– На меня три напали. Хорошо, пистолет с собой был с серебром, – отдышавшись, вставил я. – Летели на фонарик.

– Охренеть просто, – покачала головой женщина. Явно старшая патруля – на вид моего возраста, крепко сложенная, выше меня ростом, незнакомая – впрочем, я большинство городских патрульных и не знаю, они к милиции относятся, а не к нашей Базе. – Судя по инструктажам, ночные охотники. Реально нечисть. Откуда они в городе?

Вопрос был явно риторическим, и я промолчал, хотя варианты ответа у меня были. Тушку «мотылька» можно было рассмотреть, пока висела «люстра» – пухлое вытянутое тело, покрытое серым мехом, белёсо–зеленоватые глаза навыкате, пасть с мелкими острыми зубами, усики–антенны, прозрачные крылья размахом почти под метр (ого!). Всё в нарывах – серебром досталось.

Проверив документы и записав мои данные, старшая достала рацию и вызвала наряд.

– Дойдёшь, куда шёл? – поинтересовалась она.

– Стрёмно, – честно признался я. – Хотя мне на Кирова.

– Чуток не дошёл, – констатировала женщина. Осмотрела меня с ног до головы, задержав взгляд на СКС. – И вооружён до зубов.

– Из рейда, – пояснил я. – В Управе задержался.

– Ищенко, проводи его, заодно очухаешься, – распорядилась старшая. – Потом пулей сюда.

До дома дошли без приключений, и почему–то я не удивился – но выдохнул, лишь закрыв и заперев дверь. Потом, подумав, подпёр её табуретом – не ахти какая защита, детский сад, но даст дополнительный шум, если что. И да, нужно будет подумать всерьёз об «охранном круге» – именно для таких вот случаев.

Если, конечно, против меня работает не Колледж…

Глава 29

Есть практически расхотелось, так что, ополоснувшись под холодным душем, я соорудил лишь пару бутербродов и согрел чайник. Сидел на кухне, жевал и думал.

Это не совпадение. Слишком много для совпадений. Меня пытаются похитить или убить, причём вне города, зомби врывается ко мне в комнату, засада на дороге, случайный пробой с нечистью в центре города на моём пути… Не бывает таких совпадений.

А за день до всего этого меня вызывает к себе Бурденко, с которым до этого я пересекался лишь мельком. Тоже совпадение? Сейчас, анализируя происходящее, предполагаю, что ректор хотел на меня взглянуть сам. Возможно – как раз для того, чтобы оценить мою ауру.

Видимо, Соколов увидел тогда, в первый день знакомства, как раз то, как моя аура отреагировала на открывшийся пробой – возможно, тот самый, что пропустил сюда Машу. А ведь аура – штука хитрая, как я понимаю, и при тщательном её анализе можно скорее всего найти уйму интересного.

То есть…

То есть, мы получаем возможность отслеживать пробои. И та мысль, что периодически приходит в голову – что невозможно знать, где и когда откроется очередной пробой – уже не кажется несомненной истиной…

Или у меня фантазия разыгралась?

Но вопрос очень серьёзный. И именно в него упирается следующий – кому это нужно? Потому что после него идёт очередной – кто по ту сторону тьмы? Кто играет против меня? Колледж? Управа? Гидрострой? Местный «неформальный актив»? Вообще кто–то со стороны? Говоря проще – на кого можно положиться?

Да на себя, Волк, на себя. А ещё на Машу. Ну, на Коляна Ильина. На Соколова – и то нельзя, скорее всего он работает на Бурденко… Может, Власов? Нет, не стоит – он не задумываясь подставил меня у Юркиной двери. Трофимыч? Ну, может быть, но он должностное лицо и ему не до заморочек с подчинёнными. И вообще – я доверял Юрке, а он оказался доппелем.

Короче, человек человеку – волк. Пора бы уже привыкнуть…

Крутилась в голове ещё какая–то мысль, но, видимо, сказывалась усталость – ухватить её я так и не смог. Так ни к чему и не придя, завалился спать, и, несмотря на то, что спал нервно, проснулся почти в 10 и вполне отдохнувшим.

Зато утром, уже жуя яичницу с колбасой, вдруг понял то, что не мог сообразить вчера. Если предположить, что это не совпадение и все покушения были именно на меня, то дома и, например, на Базе можно чувствовать себя более–менее в безопасности: и в гостинице, и в промзоне, и вчера вечером меня хотели грохнуть так, чтобы это никак не связывалось персонально со мной. Ходячий мертвец? Мог влезть в любой номер (опустим тему выбитого замка, хотя и грабитель, предположительно использовавший зомби, мог не знать, кто именно в номере). Обстрел? Изгои. Ночной инцидент? Случайный пробой… Мой противник, кто бы он ни был, после осечки в Волково никоим образом не хочет, чтобы его связали со мной. Вопрос – почему?

Возможно – потому, что это слишком явно выведет на него самого. Или… или слишком явно укажет ещё на что–то.

А вот если предположить, что «чувство пробоев» – не мои домыслы, а реальность… тогда почему бы и нет? Хотели втёмную похитить меня для каких–то экспериментов? Вполне может быть. Не удалось, поднялся шум – хотят ликвидировать, не привлекая чрезмерного внимания. Правда, поздно – уже привлекли.

Но зачем Бурденке такие хитросплетения? Предложи он сотрудничество – я бы скорее всего согласился. Но сотрудничество – это официоз, который надо пропускать через Большакова и, возможно, через Управу. Может Бурденко работать сам на себя? Однозначно да, он и так работает только на себя. Но он лицо известное, постоянно на виду – ему слишком уж легко спалиться.

Или в центре всего этого вообще не Бурденко.

М-да. Чёрт ногу сломит. Надо отвлечься, а то рехнусь. На рынок сходить, что ли, пока погода приличная? По времени – в самый раз.

Старомодный градусник за окном – вероятно, оставшийся ещё с 83‑го года – показывал всего пять градусов. Прохладно для середины сентября… Впрочем, солнечно и сухо, так что прогуляться можно. Тем более, надо бы серебряных пуль прикупить – слишком уж я вчера потратился.

Собираясь, взял с собой, помимо традиционного кольта, и «серебряный» ТТ. Ну его нафиг, бережёного Бог бережёт… даже днём.

Рынок располагался сразу за Колледжем, вытянувшись вдоль Советской напротив стадиона. Скорее всего, он тоже был довоенным, причём специально выстроенным – очень уж характерный кирпичный зал–павильон, так и напрашиваются внутри длинные столы с разложенным колхозным мясом и овощами–фруктами… Сейчас тут именно это и творилось, территория вокруг была заставлена прилавками и машинами – конечно, не настолько, как я привык «у себя», но всё равно немало. Везли на рынок в основном то же самое – мясо, овощи, ну и продукцию частников – куртки, кожаные изделия, обувь… Само собой, дешёвого барахла почти нет – ибо нет китайских товаров. В основном всё сделано на совесть. В Гидрострое рынок вдвое больше из–за выхода на другие территории – через Болото торговцы хоть и ездят, но редко. В основном на рынках что тут, что там собираются те, кому не надо проезжать «аномальные зоны».

Производство патронов в Вокзальном своё, у оружейников есть свой «офис» в помещении рынка – разумеется, солидный, с отдельным входом, обвешанный колдовскими оберегами–антивзломами, и работает всю неделю – но самая бойкая торговля идёт, конечно, по воскресеньям. Иногда люди сдают оружие, так что периодически проскальзывает что–нибудь новенькое. Мне так–то ничего не надо, но посмотреть интересно – иногда появляются интересные экземпляры.

В этот раз «хитом сезона» оказались два пистолета–пулемёта – на стене за спиной продавца, Лёхи Марышева, гордо висели МП‑40 и ППС. Стоили оба как чугунный мост – хотя, если разобраться, штука универсальная, под пистолетный патрон, значит – можно заряжать и серебром. Если, конечно, денег навалом – на деле лично я ни разу не слышал, чтобы кто–то покупал патроны с серебряными пулями под автоматику. Особенно под такую, в которой нет режима одиночного огня. А вот под длинноствол серебряных патронов не делают в принципе – только те казённые под СКС, номерные, что мы получаем на Базе. Даже тыренными никто не приторговывает – по вполне понятной причине.

– Привет, Лёш. Дай серебряных 7.62×25 на пару магазинов.

– Магазинов под ППС? – ехидно уточнил Лёха, мотнув головой назад, в сторону вывешенных на стенке стволов.

– Я что, мажор? На ТТшные, конечно.

Марышев открыл сейф, достал коробку и, отсчитывая патроны, уточнил:

– С сегодняшнего дня подорожали на 10 процентов.

На десять процентов? Сильно.

– С фига ли?

– Ходит слух, что нечисть в городе появилась.

Вот и нате. Интересно, утечка из Управы, про доппелей, или от городского патруля, про мотыльков? Да без разницы, важно то, что цены на серебро сейчас рванут вверх.

Я мысленно прикинул наличие денег при себе, время до выплаты зарплаты… Прослезился.

– Тогда давай ещё столько же.

– Выбор профессионала, – деловито кивнул Лёха, продолжая выставлять на стол блестящие «бутылочки». – Предполагаю, что к следующим выходным могут взлететь на все 50 от вчерашнего.

Издевается, зараза… Хотя на деле – просто предупреждает, конечно. Я к нему часто захаживаю, с нашими–то выездами. База обеспечивает патронами только казённые стволы, за использование своих просто даёт кое–какую компенсацию, так что патроны каждый покупает сам, кроме разве что пулемётчиков.

– Серебряная осень, – пробормотал я сквозь зубы, убирая патроны в прихваченную из дома коробку.

– Ага, – легко согласился Марышев. – Ты, кстати, сегодня не первый за серебром. Человек пять уже было с утра, выгребают и под ТТ, и парабеллум.

Я решил попытаться:

– А откуда слухи?

– Ну сегодняшний ажиотажный спрос лучше любых слухов, – разочаровал меня Лёха. – Из Охотников заходил человек, из милиции, с вашей базы был…

Ну да, неясно, откуда… Хуже то, что подобный слух разносится со скоростью лесного пожара, а так и до паники недалеко.

Что–то ещё… А, вот!

– А под наган серебряные так и не освоили?

– Нет, – помотал головой Лёха. – Ребята сказали, сборка нестабильная получается почему–то. Тебе–то зачем, у тебя ТТ есть.

– Знакомый интересовался… Ну ладно, бывай.

Я вышел под нежаркое осеннее солнышко. Похолодало, правда что – так и до заморозков недалеко. Пахло дымком, шашлыком и вообще едой – от многочисленных лотков, а может, от «Зеркал», рыночной кафешки, обычно плотно оккупированной Колледжем. Эх, сегодня бы самому выбраться на шашлычок… но к такому надо заранее готовиться, а у меня не вышло со всем этим дурдомом. И Машу опять подставил, второй раз уже – надо было зайти за ней да побродить, поискать обувь. Но теперь поздно – потратил почти всё, по крайней мере из того, что было с собой. Хотя, на перекусить–то хватит.

Я шёл вдоль рядов и почему–то почти не удивился, увидев Машу. Удивился скорее оттого, что она была с Андрюхой Семёновым и… с Соколовым. Маша была уже в новых ботинках, и парни, судя по всему, отчаянно пытались торговаться за утеплённую осеннюю куртку с капюшоном, которая уже была на Маше – штуку откровенно армейского пошива, но, по моему (и не только моему) опыту, весьма практичную. Я не приближался, наблюдая, и увидел, как продавец, полноватый и лысоватый дядька, сдался и, кивнув, взял у Соколова деньги.

Ну вот – я опять опоздал. Ну ладно Андрюха – он жив благодаря Маше (я, кстати, тоже), а Соколов–то с чего? Впрочем, вспоминая, как он смотрел на девчонку тогда, на мосту – тут явно не праздный интерес.

– Привет, братцы кролики. Гуляете от рубля и выше? – поинтересовался я, подходя.

– Ну от тебя ж не дождёшься, – съязвила девчонка. – Ты больше жизни спасаешь, а не бедную девушку от холода.

На да, Марусе палец в рот не клади – откусит по самое плечо.

– Можно поздравить с обновками? – не повёлся я.

– Ага, – Маша, разведя руки, крутанулась на каблуке. Куртка и ботинки и правда сидели как на неё шитые – такое иногда можно подобрать не под заказ. Шмот, конечно, не «девочковый», но зато практичный, ну а «танцевальное» со временем тоже подберёт. – Спасибо ребятам!

Семёнов и бровью не повёл, а вот молодой колдун аж запунцовел. Вот как к нему относиться, а? Откровенно же шпион Бурденки, а смущается, как мальчишка – такое сыграть нереально.

– Андрей ко мне прямо в общагу с утра пришёл и потащил на рынок, – продолжала Маша. – А тут и Серёжу встретили.

Во, он уже «Серёжа». Прогресс! Ребята вовсю действуют, пока я рефлексирую после вчерашнего… Рассказать им про ночное нападение? Да ну. Опять же, будет выглядеть, будто оправдываюсь, а я этого не люблю.

– Какие планы? – спросил я вместо этого.

– Серёжа меня в кафе пригласил, – отчиталась Маша. Опять было ощущение, что она вот–вот покажет язык.

– Я ещё по рынку поболтаюсь, – сообщил Семёнов.

Ну вот, я опять побоку. Третий лишний, чо уж там. Впрочем, не скажу, что сильно расстроюсь по этому поводу – пойду домой, спокойно почищу стволы, поем и, пожалуй что, буду отсыпаться.

Попрощавшись, я ушёл.