Текст книги "Девушка и звездолёт (СИ)"
Автор книги: Николай Владимиров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Глава одиннадцатая…и в небе продолжится путь земной
Прижавшись спиной к стене лифта, Марина смотрела, как у её ног на полу, на истоптанном красном пластиковом ковре корчится от боли светловолосый молодой человек. Выглядел он жутко – кожа не просто красная, а какого-то неестественного, морковного цвета, правый глаз нехорошо закрыт, из угла рта течёт грязно-белая пена. Молодой человек не кричал – но при одном только взгляде на него становилось нехорошо.
– Сильно задело… – прокомментировал ситуацию широкогрудый голубоглазый крепыш. – Как думаешь, командир! Есть шанс?..
– На руки! – коротко приказал темноволосый.
Поднятый на руки, молодой человек буквально изогнулся дугой.
– Нам его не донести, командир, – заметил широкогрудый крепыш.
– Быстро же ты его хоронишь, Иващенко! – прикрикнул темноволосый. – Оглушить, но не до смерти.
Марина в ужасе вжалась в стену, когда второй парень – крупный, высокий, наотмашь ударил молодого человека рукояткой пистолета в висок. Тот дёрнулся и затих. Высокий парень вопросительно посмотрел на темноволосого.
– Куртки! – приказал тот.
Парни разом сорвали куртки. Расстелив их на полу, они осторожно перенесли молодого человека. Бережно подняв куртки со страшной ношей, парни вопросительно посмотрели на темноволосого.
– В главный нижний, быстро! – приказал тот.
И, поскольку оба его подчинённых были заняты, взял девушку за руку. Перепуганная Марина не сопротивлялась. Не пройдя, а скорее пробежав по длинному узкому коридору, похитители миновали пустой, погружённый в темноту вычислительный центр. Во всяком случае, этот огромный зал очень напоминал вычислительный центр – на многочисленных столах мерцали экраны включённых компьютерных терминалов, а на стене светился огромный экран и ряд экранов поменьше. На большом экране бегущие огоньки вычерчивали замысловатые синусоиды. Ведущий в зал арочный проём наглухо перегораживала запертая на висячий замок металлическая решётка.
За очередной металлической дверью обнаружился широкий, словно улица, ярко освещённый туннель с серыми бетонными стенами и сводчатым потолком. В противоположной стене, как раз напротив двери помещались наглухо закрытые двустворчатые металлические ворота. Над воротами горела белая полукруглая лампа, а от покрытых инеем створок явственно тянуло холодом.
Как раз в тот момент, когда Марина и её похитители оказались в туннеле, под потолком в очередной раз прозвенел звонок. Стены привычно дрогнули, двустворчатые ворота отозвались басовитым гулом, а полукруглая лампа над ними сменила цвет с белого на красный.
– «Волчиха»! – прокомментировал ситуацию широкогрудый крепыш. – Теперь «Александр Брусенцов» и мы…
– Время!.. – непонятно ответил темноволосый.
Вдоль стены напротив ворот выстроились три тележки на обрезиненных колёсах – две грузовые и одна с предназначенными для пассажиров сиденьями. Подсадив Марину, темноволосый сел рядом, на место водителя. Перед тем, как занять пассажирские места, парни осторожно положили на пол так и не пришедшего в себя молодого человека. Оглянувшись, темноволосый решительно взялся за рычаги.
Развернувшаяся тележка понеслась по туннелю. Встречный ветер теребил растрепавшиеся волосы, так и норовя забраться под разорванную блузку. Держась за металлический борт, другой рукой Марина прикрывала прореху, одновременно удерживая в пальцах туфельку. Быстро уходили назад гладкие бетонные стены, широкие квадратные плафоны под потолком… По пути то и дело попадались металлические ворота – над закрытыми створками горели красные лампы. Только теперь девушка заметила, что больше не слышно ни звонков, ни характерного гула.
Двое ворот в конце туннеля оказались распахнутыми настежь. Из раскрытых створок тянуло холодом, над полом стлались клубы белого пара. Лампы над воротами были не белыми, не красными, а зелёными. Посреди туннеля терпеливо дожидалось несколько человек.
– Вадим Евгеньевич!..
К выпрыгнувшему из тележки темноволосому сразу же бросились двое – носивший очки высокий моложавый мужчина с прилизанными висками и крупный седой дядька с грубоватыми чертами лица. Все встречающие носили уже знакомую девушке тёмно-серую форму с красными погончиками и с эмблемой в виде крылатого кораблика на фоне тёмно-коричневого шара. Тем не менее, по выправке, по характерной манере держаться, Марина угадала в седом дядьке военного. На ум сразу же пришло прозвище: «Полковник Ярцев».
– Олег попал под выхлоп, – ответив на незаданный вопрос, темноволосый сразу же перешёл в наступление. – Симаков! Ты почему здесь? Ты уже пятнадцать минут, как должен быть наверху…
– Но, Вадим Евгеньевич… – оправдывался моложавый.
– Наверху! – жёстко повторил темноволосый. – Так что, задраивайся, перекачивай недостающий кислород… На двоих резервов хватит…
– Слушаюсь, Вадим Евгеньевич! – ответил моложавый.
И, не говоря больше ни слова, бросился к ближайшим воротам. Часть стоявших в коридоре людей ушла вместе с ним. Зябнущая, поджимающая пальцы босых ног Марина увидела, как медленно закрываются металлические ворота. Свет висевшей над ними лампы сменился с зелёного на белый.
– Я вызвал врача, Вадим Евгеньевич! – доложил «полковник Ярцев». – Можем ли мы ещё что-нибудь сделать?
– Что касается Олега, то ждать и надеяться на лучшее, – ответил темноволосый. – Чудеса иногда случаются, хотя обычно их делают сами люди. Что до нас с вами, Никита Денисович, то задраивать люки, занимать места и подниматься. Идём сразу же за «Брусенцовым». Время…
И тут «полковник Ярцев» заметил грязную, растрёпанную Марину – стоя около тележки, она продолжала закрывать прореху на груди рукой с зажатой в ней туфелькой.
– Прошу прощения, Вадим Евгеньевич! – спросил он. – А это кто?
– Не важно, – ответил темноволосый. – Маленькая путешественница, которой вздумалось прогуляться по Расположению в неподходящий момент.
– Но, Вадим Евгеньевич! – попробовал возразить «полковник Ярцев».
– Время, Кованько! – оборвал его темноволосый.
Широкогрудый крепыш и высокий парень подняли застонавшего Олега. К ним присоединились ещё двое, бывших с «полковником Ярцевым» – вчетвером, на куртках они внесли пострадавшего парня в распахнутые ворота. Взяв Марину за руку, темноволосый повёл её следом – напуганная девушка привычно не сопротивлялась. За бетонной стеной с воротами обнаружилась ещё одна стена, толстая, металлическая, со сдвинутым в сторону огромным овальным люком. Между двумя стенами имелся проём шириной метра в три, в котором клубился белый, обжигающе холодный пар. Прутья переброшенного через проём широкого металлического мостика покрывал тонкий слой инея.
Ступив на мостик, девушка испуганно вскрикнула – металлические прутья обжигали босые пятки. У раскрывшейся под ногами пропасти, заполненной белым паром, не было видно дна – зато по сторонам проём заметно изгибался. Сообразив, в чём дело, темноволосый молча подхватил Марину на руки.
– Пожалуйста! – только и сумела пискнуть та. – Отпустите меня! Я не хочу…
– Вадим Евгеньевич! – снова попытался вмешаться «полковник Ярцев».
– Отставить, Кованько! – цыкнул на него темноволосый. – Через десять минут доложите о готовности к подъёму. И доложите лично…
За металлической стеной с овальным люком обнаружилось обширное помещение со слегка изгибающимися металлическими стенами – словно само помещение было частью разгороженного на сегменты бублика-тора. Маленький овальный люк в противоположной скруглённой стене, двое двустворчатых ворот напротив друг друга в торцевых стенах… В помещении сразу же стало тесно – над лежащим на куртках около стены Олегом склонилась полная пожилая женщина в белом халате поверх серой формы.
Скользнувший вдоль стены огромный овальный люк наглухо перекрыл проход – Марина успела увидеть, как на той стороне проёма закрываются ворота, и поднимается металлический мостик. Стоявший возле люка молодой человек в форме и фуражке завернул, один за другим, два рубильника – послышалось негромкое шипение, над люком зажглась красная лампа. Холод исчез – из скрытых воздуховодов повеяло тёплым воздухом.
– Через восемь минут, Никита Денисович! – продолжавший держать Марину на руках темноволосый повернулся к «полковнику Ярцеву». – Жду вашего доклада через восемь минут…
За овальной дверью в противоположной стене тамбура обнаружилась ещё одна кабина лифта – маленькая, шестисторонняя, с пирамидальным потолком, с покрытыми мягким материалом стенами, напоминающая китайский фонарик. В ней было целых три овальных двери, причём каждая снабжена маленьким рубильником. Управлялась она панелью с утопленными в нишах кнопками – не глядя, темноволосый нажал самую верхнюю. Перед тем, как закрылась утопленная в пазах вальная дверь, Марина услышала, как закрывший внешний люк парень в фуражке громко сказал другому:
– Commandant va aller au ciel avec sa princesse!
– А ну, цыц мне! – прикрикнул «полковник Ярцев», погрозив кулаком. – Цицерон вяземский!.. По гамакам, живо…
Лифт пошёл вверх. Только теперь темноволосый выпустил девушку – мягкое покрытие пола приятно защекотало босые ноги. Отступив к стене, Марина привычно придерживала рукой полуоторванный лоскут. Прижимая к груди туфельку, она внимательно посмотрела на своего похитителя. Не слишком высокий – лишь слегка повыше её и уж точно ниже Лёши, тёмные волосы, резко очерченные скулы, подбородок с ямочкой, спокойные, слегка насмешливые глаза… А в целом – самая обыкновенная внешность. Марина подумала, что при других обстоятельствах едва бы обратила на него внимание.
Только теперь девушка заметила, что темноволосый похититель с не меньшим интересом рассматривает её. Смутившись, Марина опустила голову. Улыбнувшись, темноволосый произнёс всего два слова:
– Не бойся!
– Послушайте… – дрожащим голосом спросила Марина. – Я не понимаю… Кто вы вообще такие? Что всё это значит?..
– Мы… – начал темноволосый.
Именно в этот момент лифт остановился. Девушка вскрикнула, почувствовав, что её снова берут на руки. За дверью обнаружился просторный, уютный, ярко освещённый салон с диванчиками вдоль светло-кремовых стен. Стены слегка изгибались – словно салон так же был частью разделённого перегородками бублика-тора. В светло-кремовых стенах не имелось ни одного окна – зато по углам, защищённые прозрачными пластиковыми колпаками, росли незнакомые девушке тропические растения.
Но больше всего Марину поразили два похожих на зубоврачебные кресла с многочисленными пристяжными ремнями, стоявшие по обеим сторонам утопленной в торцевой стене двери.
Именно эту дверь и распахнул темноволосый похититель. Марине казалось, что её уже ничем нельзя удивить – но именно сейчас настало время удивиться по-настоящему. Открывшееся сразу за узким тамбуром помещение напоминало чердачную мансарду со скошенными стенами, которую какой-то сумасшедший превратил в подобие кабины управления самолётом. Два кресла с пристяжными ремнями, с мягкими подлокотниками и высокими спинками с подголовниками, с какими-то непонятными длинными рычагами по бокам. Два широких подковообразных пульта с непонятными клавишами и переключателями, с бесчисленными индикаторами и маленькими экранчиками, с двумя прорезными штурвалами. А прямо впереди – большой обзорный экран, показывающий уже знакомый девушке скверик с фонтаном перед пустым административным зданием.
Помещение было пусто. Видно было, что его, как и салон за стенкой, покидали в большой спешке – пристяжные ремни обоих кресел свисали на пол, а левое кресло и вовсе оказалось повёрнуто к пульту боком. Именно в это кресло темноволосый усадил – вернее, уложил перепуганную Марину. Девушка не успела ни закричать, не возмутиться – выпавшая из пальцев туфелька покатилась по полу, а сама она оказалась крепко пристёгнутой ремнями.
– Не волнуйся и не пугайся! – показалось, или темноволосый похититель и в самом деле заговорщицки ей подмигнул. – Всё будет хорошо. Откинься на спину и постарайся расслабиться. Но самое главное – не пытайся встать, что бы не случилось…
– Простите, я не понимаю… – продолжала допытываться Марина.
– Не пытайся встать, мы поднимаемся… – повторил темноволосый, словно кошка, прыгая в соседнее кресло. Быстро и ловко, чуть ли не одной рукой застегнув пристяжные ремни, он вытащил из гнезда микрофон на длинном шнуре. – Внимание! Говорит Лукашин…
Кажется, он что-то у кого-то спрашивал, что-то от кого-то добивался. Удивлённая Марина снова посмотрела на большой экран – в административном здании не осталось ни одного целого стекла. Обе машины развернуло и оттащило в сторону, тополя на аллейке растопырили голые ветви. Пожухлая, по-осеннему скукожившаяся листва лежала на плитах площади неопрятным грязно-серым ковром.
«Боже! – подумала Марина. – Да что у них тут творится?»
Над большим экраном, на стене крупными витиеватыми буквами была выведена надпись:
«СПК «Колдунья», Старосельск, Земля»
Два последних слова были написаны на съёмной табличке, явно скрывавшей под собой что-то другое.
Под потолком прозвенел знакомый звонок. Темноволосый похититель повернулся к Марине – но тут из салона в полуоткрытую дверь просунулась седая голова «полковника Ярцева».
– Вадим Евгеньевич! – чётко, по-военному доложил он. – Экипаж и пассажиры в гамаках, СПК готов к подъёму. Только что прошёл «Александр Брусенцов»…
– Что вы здесь делаете, Кованько? – строго спросил темноволосый.
– Виноват, – так же чётко ответил «полковник Ярцев». – Вы приказали доложить лично.
– Так! – коротко сказал темноволосый. – Вниз вы уже не успеете, Никита Денисович. Пристегнитесь в салоне, у вас ровно полторы минуты. Переклички не будет, мы поднимаемся…
– Слушаюсь! – ответил «полковник Ярцев». – Удачного подъёма, Вадим Евгеньевич.
– К чёрту! – ответил темноволосый. – И пристегнитесь получше, сейчас будет больше пяти…
Голова «полковника Ярцева» не успела скрыться за дверью, как темноволосый незнакомец плавно потянул на себя закреплённый у основания кресла самый длинный рычаг с пластмассовым шариком, покрытым муаровыми разводами. Под потолком снова прозвенел звонок – только в этот раз заливистая «школьная» трель повторилась во второй раз, а затем в третий. Темноволосый повернулся к девушке.
– Лежи спокойно и не вздумай встать, – строго сказал он.
– Да что всё это значит? – не выдержала Марина.
– Лежи! – крикнул в ответ незнакомец. – Мы поднимаемся, лежи!..
К этому времени девушка успела обнаружить, что пристяжные ремни, удерживающие её в кресле, нетрудно расстегнуть. Тонкие пальчики Марины чуть ли не на глазах у темноволосого принялись колдовать над застёжками – но именно в этот момент девушка почувствовала, как «чердачная каюта» плавно и быстро, словно лифт, движется куда-то вверх.
Вместо скверика и площади с фонтаном перед административным зданием на экране быстро уходила вниз серая бетонная стена, окутанная клубами белого пара. Показались и пропали сложенные гармошкой металлические конструкции. Медленно ушёл вниз огромный цех с бетонными стенами и сверкающей в солнечных лучах стеклянной крышей – к цеху прилепилась высокая краснокирпичная башенка-пристройка. Скрылся из глаз длинный бетонный забор, ушла вниз ещё одна пустая улица с коттеджами и стоящими у обочин автомобилями. Марина успела заметить, что здесь листва уцелела, но сделалась по-осеннему жёлтой.
К горлу подскочил тяжёлый комок. В недрах пульта послышалось басовитое гудение, неведомая сила прижала девушку к креслу. На экране возник видимый с высоты посёлок или маленький город – с домами, улицами и цехами, с железнодорожной станцией, с жёлтой полоской пляжа вдоль озера. В стороне раскинулась необъятная водная гладь. Но больше всего Марину поразили протянувшиеся вдоль берега зёвы нескольких огромных, уходящих под землю шахт.
Показалось, будто там, глубоко внизу сверкнула яркая молния. Удаляющаяся земля пошла трещинами, из которых вырывались клубы чёрного дыма. Здания разваливались, словно карточные домики, сползая в озёрные воды. Темноволосый незнакомец ещё сильнее потянул на себя рычаг – помещение тряхнуло, гудение в недрах пульта сделалось заметно громче. Тело словно налилось свинцом, перед глазами поплыл тёмно-синий туман. Марина не сразу поняла, что на самом деле потемнело, став похожим на предгрозовое, небо на экране.
Девушка начала терять сознание, когда непонятно откуда взявшаяся сила начала отступать. Очень скоро Марина обнаружила, что снова может шевелить руками и ногами. Мало того – во всём теле возникла странная лёгкость. К горлу опять подступил комок – девушке показалось, что она висит вниз головой.
Басовитое гудение в недрах пульта медленно затихало – зато со всех сторон послышался слабый шорох, похожий на тот, что исходит осенью от падающих листьев, или от многих тысяч быстро бегущих крысиных лапок. Изображение на экране снова сменилось, став похожим на кадр из фантастического фильма – иссиня-чёрное небо с мириадами крошечных разноцветных звёзд, а внизу – укутанная облаками снежно-белая, совсем не похожая на Землю планета.
Темноволосый незнакомец в соседнем кресле снова заговорщицки подмигнул. В открывшуюся дверь просунулась лишённая фуражки, растрёпанная седая голова «полковника Ярцева»:
– Вадим Евгеньевич, с вашего позволения!
– Да, Никита Денисович! – рассмеялся темноволосый. – Можете успокоить пассажиров… Впрочем, я сейчас сам сделаю оповещение. Мы над Северным Полюсом, высота двести, скорость четыре… Повторный запуск генераторов через четверть часа, придётся здорово потрудиться, чтобы нагнать эскадру. Но, в любом случае, земные ПВО и земные неприятности нам уже не страшны.
«Полковник Ярцев» козырнул, машинально приложив ладонь к пустой голове. Марине показалось, что он висит в воздухе, не касаясь пола. Негромкий шорох исчез так же неожиданно, как и возник – но никуда не делось непонятное ощущение лёгкости. Да и сердце билось подозрительно часто. Испачканный лесной глиной подол юбки смялся, изогнувшись под немыслимым углом – но, даже заметив это, девушка ничего не поняла. Тем временем откуда-то выплыла маленькая серая туфелька с коротким квадратным каблучком. Туфелька висела в воздухе безо всякой опоры, примерно на полпути между креслом и обзорным экраном.
Несколько минут ошарашенная, потрясённая Марина смотрела то на туфельку, то на экран с изображением звёздного неба. Планета внизу медленно, едва заметно поворачивалась. Отпрянув, девушка вжалась в кресло, изо всех сил вцепившись в подлокотники.
– Нет! – закричала она. – Пожалуйста, выпустите меня. Я не хочу…
_______________________
Commandantvaalleraucielavecsaprincesse! – командир отправляется на небеса со своей принцессой (фр.)
Глава двенадцатая. Я вас непременно встречу
«А сердчишко-то колотится! Словно у напроказившего мальчишки, честное слово. Совсем как в детстве, когда тайком от матери лазил в чулан за вареньем. Или когда, став постарше, на спор с пацанами заезжал в депо в пустом вагоне метро…».
Арсений Олегович Жолниров осторожно пошарил под пультом. Накануне вечером полоской скотча там была приклеена пластинка с таблетками валерьянки. Несмотря на то, что весила она всего ничего – граммульки, Жолниров всерьёз опасался, что контрабандный груз оторвётся во время подъёма, отправившись в неуправляемый полёт по всему помещению центрального поста.
Но, вопреки опасениям, маленькая хрусткая пластинка «кошачьей радости» оказалась на месте. Арсений Олегович проглотил сразу две таблетки. Подождал немного – валерьянка сработала, как плацебо. Только теперь президент Аресийской Советской Республики открыл глаза.
Внизу, погружённый в полумрак, медленно проплывал огромный океан, полтысячи лет назад несправедливо названный Тихим. Океан и облака над ним освещал призрачный лунный свет. Кое-где внизу горели крошечные огоньки. Несколько подсвеченных пятнышек впереди справа могли быть только Гавайскими островами. А едва различимая полоска у горизонта слева выдавала расположение западного побережья Северо-Американских Соединённых Штатов. Сан-Франциско, Лос-Анжелес, Санта-Барбара с её бесчисленными арками, резиденциями миллионеров и собственным центром космических исследований. Жолниров усмехнулся, представив, как внизу в эту минуту звонят телефоны, раскаляются линии связи, а телевидение пугает полуночников, прерывая передачи ради экстренного выпуска новостей.
Над головой раскинулось полное звёзд небо – не каких-то там редких и одиночных, едва различимых с Земли сквозь плотную пелену атмосферы, а миллионов и миллиардов, крошечных, словно песчинки. Казалось, кто-то усыпал небосвод тончайшей разноцветной пудрой – белой, жёлтой, голубой, красной. Ярко светила находящаяся во второй четверти Луна, а из-за непривычно близкого горизонта, преломляясь в земной атмосфере, пробивались солнечные лучи.
Вопреки всем законам астрономии, впереди, прямо над облаками плыли две непривычно большие, непривычно яркие звезды. Жолниров знал, что вырвавшаяся вперёд – это значившийся первым в списке на подъём «Кумышанин», а слегка отставшая – следовавшая сразу за ним «Серебряная птица». Он живо представил, как за «Дедушкой Слышко», распустив сверкающие паруса-плавники, растопорщив длинные усы с локаторами следуют ещё пять СПК. Всё это вместе называлось «третьей колониальной эскадрой Аресийской Советской Республики».
– Арсений Олегович! Вам плохо? – рокотнул над ухом знакомый бас.
Жолниров повернул голову. Всего лишь Женя Лоскут. Вернее – Евгений Дмитриевич Лоскут, старший флаг-инженер «Дедушки Слышко», вынужденно занявший кресло второго пилота. Перехватив его взгляд, Арсений Олегович понял, что для соседа по центральному посту не остались тайной его манипуляции с «кошачьей радостью».
– Гравитация через семь с половиной минут, Арсений Олегович, – продолжал Лоскут. – Но, если хотите, можно дать прямо сейчас… Или вызвать сестру?
– Что? – возмутился Жолниров. – Не рано ли ты меня хоронишь, сынок?
– Но вы приняли какое-то лекарство, Арсений Олегович… – заметил Лоскут.
– Валерьянка, – покрутил Жолниров меж пальцев хрусткую пластинку. – Строго между нами, сынок – старики должны принимать лекарства. Дело наше такое… пхе-пхе-пхе… Так что, держи-ка курс – у тебя рандеву через полчаса часа…
Засовывая хрусткую пластинку в карман, Жолниров, не таясь, сунул руку за пазуху и помассировал сердце. Одновременно он повторял про себя детскую считалочку: «Раз-два-три-четыре… вышел зайчик погулять… прыг…». Подождав немного, он снова посмотрел на экран.
– Гравитация, Арсений Олегович! – предупредил Лоскут.
Прозвенел переливчатый «школьный» звонок. Щёлканье метронома, до того частое и звонкое, сделалось заметно тише и реже. Жолниров представил, как далеко внизу, под ярусами палуб СП-Генераторы меняют режим работы на обратный… Именно в этот момент вернулась тяжесть. Мягкие подлокотники и подушки кресла приняли на себя увесистого президента, окружающее пространство заполнилось шорохом – мелкие предметы, отправившиеся в полёт в невесомости, дружно сыпались на пол.
Над самым горизонтом, почти у кромки атмосферы вспыхнула цепочка из семи больших и ярких белых звёзд. Жолниров ждал их появления, но в первый момент не поверил – особенно, когда звёзды заговорщицки подмигнули, на долю секунды пропав из глаз.
– Четвёртая эскадра, Арсений Олегович! – доложил Лоскут.
Словно подтверждая его слова, крайняя звезда цепочки снова подмигнула, сменив цвет с белого на ярко-зелёный. Вспыхнул зелёным и шедший впереди «Кумышанин» – на борту испаряли литий. За возможность подняться на орбиту почти без расхода массы и существенных затрат энергии, за «невидимость» для земных ПВО приходилось платить отсутствием радиосвязи.
Откинувшийся на спинку кресла Жолниров чувствовал, как понемногу успокаивается сердце. «Да, валерьянка – она получше иных лекарств будет, – не без удовольствия рассуждал он. – Недаром кошки, у каждой из которых по девять жизней, и студенты перед экзаменами её очень любят».
Тем временем СПК четвёртой эскадры уравняли скорость, ложась на параллельный курс.
– Световой вызов с «La Reine du Soleil», Арсений Олегович, – доложил невозмутимый Лоскут. – Ново-Николаевцы беспокоятся…
Жолниров представил, как огромная, с восьмиэтажный дом, солнечная батарея, поднятая над белоснежным корпусом «Дедушки Слышко», неслышно разворачивается в сторону флагмана четвёртой эскадры, готовясь принять модулированный лазерный сигнал.
На боковом экране появилось изображение строгой пожилой дамы, чьи карие глаза были обрамлены тоненькими лучиками морщинок, а пышные белокурые волосы уложены в затейливую причёску. Марико Ионесян, второй вице-президент Аресийской Советской Республики выглядела сказочной валькирией – правда, валькирией пожилой и многое повидавшей.
О чём Жолниров и сообщил находящейся на борту «La Reine du Soleil» собеседнице.
– Льстец! – улыбнулась довольная Марико. – И почему вы, мужчины, такие льстецы? Кстати, что у тебя с сердцем?
– Перенервничал немного, – ответил Жолниров. – С чего ты так решила?
– Слишком уж выразительно ты за него держишься, мой милый, не умеющий врать друг, – снова улыбнулась Марико. – Ей-ей, в каюте, на наполненном водой матрасе тебе было бы куда как спокойнее…
– Сговорились вы все, меня хоронить? – возмутился Жолниров. – Дудки! Всех переживу, хотя бы для того, чтобы увидеть, чем всё закончится. Так что хватит беспокоиться о моём здоровье, и расскажи-ка лучше, как прошёл подъём. Судя по тому, что у тебя нашлось время на причёску, всё в порядке, но хотелось бы подробностей…
– Заметил! – Марико была польщена. – А говорят, мужчины не способны оценить наряд дамы. Но, чтобы там не говорили, женщина даже на орбите должна оставаться женщиной. Хрупкой, ранимой и очаровательной…
– Хорошо, что европейские политики тебя не слышат… – заметил Жолниров. – Они могли бы доставить тебе большущие неприятности.
– Тогда докладываю, мой государь, – «звёздная валькирия» слегка скосила глаза. – Как говорили в столь милые твоему сердцу советские времена, «сорок одна минута, полёт нормальный». Все мои семь «корабликов» на орбите, как и твои восемь. Кое у кого пошла носом кровь, несколько синяков, две вывихнутые руки, да вовремя обнаруженная и заделанная течь на «Сибирячке». Так что можешь смело готовиться к своей орбитальной пресс-конференции. Кстати, так ли уж она необходима?
– Мы не террористы и не пираты, – нахмурился Жолниров. – Мы всего лишь собираемся основать собственное государство на свободной территории вне Земли. Так что идём на встречу с Лукашиным и его второй эскадрой. Я передам ему управление объединённым флотом, а сам…
– Ты ему веришь? – Марико тоже сделалась серьёзной.
– Толковый организатор, – ответил Жолниров. – Дела в Старосельске организовал так, что они прекрасно шли и в его отсутствие. Да и с японцами может разговаривать только он один. А ведь, как ни крути, без японских денег ничего бы не было.
– Мастер тайной интриги, умеющий разложить партию политического покера, – фыркнула Марико. – С японцами он договорился, с нашими он договорился… Слишком умён и талантлив, слишком хорошо знает себе цену, чтобы удовольствоваться тем, что он всего лишь один из нас.
– Мы все знаем себе цену, Марико! – возразил Жолниров.
– А ты, как я смотрю, уже запел под его дудку, Арсен, – рассмеялась второй вице-президент. – Я грешным делом полагала, что идея патрициата принадлежит ему. А у нее, оказывается, есть другой, гораздо более влиятельный проводник. Или я не права?
– Встреча со второй эскадрой через десять минут, – посмотрел Жолниров на часы. – Дождись и выскажи ему свои претензии. Вслух. А я послушаю, что он тебе ответит.
– В чём я не сомневаюсь, так это в том, что он ответит, – сказала Марико. – Знаешь, честно говоря, я боюсь нашей милиции. Там сплошь бывшие десантники, вербовал их душевный друг Лукашина Виктор Анизин. Так что, если в один далеко не прекрасный день милиционеры получат приказ восстать…
– Хватит! – гаркнул Жолниров. – Чего мне не хватало, так это склок и разборок. Как бы не обстояло дело, Лукашин работает на нас. Нам удалось подняться на орбиту, и для меня этого достаточно. Все претензии друг к другу, все споры и вопросы откладываем на потом. Понятно?
– Слушаюсь, мой государь! – дурашливо отдала честь Марико. В сочетании с пышной причёской это выглядело нелепо. – Только смотри, как бы нам не пришлось пожалеть о твоём либерализме.
Погасив экран, Жолниров покосился на сидевшего рядом Лоскута – тот старательно изображал мраморную статую, словно дворецкий из аристократической британской семьи. Сунув в рот ещё одну таблетку «кошачьей радости», Арсений Олегович снова посмотрел на экран.
Внизу, кое-где прикрытая облаками, раскинулась Антарктида – чёрный океан и погружённый в полумрак ледяной купол, тускло освещённый светом далёких звёзд. Отколовшиеся от основного щита айсберги выглядели крошечными точками, трещины в припайном льду – переплетением тонких чёрных нитей. Жолниров представил себе заснеженные равнины, ледники и горы, колонии пингвинов на берегу… Интересно, как они выживают тёмной полярной зимой? Закрыв глаза, президент Аресийской Республики не сразу заметил низко над горизонтом цепочку белых звёзд.
– Вторая эскадра, – невозмутимо доложил Лоскут. – Дистанция две тысячи километров, ложатся на параллельный курс. Только их почему-то мало, Арсений Олегович. Всего шесть.
Жолниров мгновенно очнулся от полудрёмы. Во второй колониальной эскадре тоже должно быть восемь СПК. Сердца коснулся лёгкий холодок – на борту «Колдуньи», флагмана Старосельского расположения должен был находиться Олег, старший внук. Жолниров специально устроил его туда, присматривать за чувствовавшим себя слишком уж самостоятельным Лукашиным.
Одна из «звёздочек» второй эскадры тоже подмигнула, сменив цвет с белого на зелёный. Ведущий СПК включил литиевую лампу. В эту минуту Жолниров как никогда жалел об отсутствии радиосвязи при работающем СП-Генераторе.
– Арсений Олегович! – посмотрел на боковой экран Лоскут. – Световая передача азбукой Морзе, для лазерного видеосигнала слишком далеко. СПК «Нелли Блай», старший флаг-инженер Антон Ромацкий. Подъём прошёл нормально, имели место отдельные мелкие накладки. «Колдунья» и «Александр Брусенцов» не стартовали.
– Что? – едва не вскочил Жолниров.
– Перед самым подъёмом имело место чрезвычайное происшествие, – считывал информацию Лоскут. – Вроде бы под выхлопом оказался человек. Подробности неизвестны.
_____________________
«дедушка Слышко» – прозвище старого шахтёра Василия Алексеевича Хмелинина, работавшего сторожем на дровяном складе и баловавшего заводских ребятишек – в том числе и маленького Павлика Бажова легендами и историями из жизни старого Урала. Став взрослым, Павел Бажов литературно обработал их, опубликовав в сборнике «Малахитовая шкатулка».
