Текст книги "Мерецков"

Автор книги: Николай Великанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

НАДЕЛ ШИНЕЛЬ И ПЕРЕТЯНУЛСЯ РЕМНЕМ

По иной стезе

В течение всех своих двадцати прожитых лет Кирилл Мерецков никогда не думал, что станет военным. В детстве он хотел стать народным учителем, какими были в земской начальной школе Иван Александрович и Ирина Васильевна Емельяновы. В 18-летнем возрасте загорелся мечтой выучиться на инженера-химика; блестящим примером ему в этом служил Лев Яковлевич Карпов. Но жизнь определила ему совсем иную стезю.

С первых дней советской власти в Судогде на большевиков свалилась масса хлопот по налаживанию новой жизни. Главной заботой Мерецкова, начальника созданного военотдела, в те дни было формирование Красной гвардии. Но вначале следовало срочно заняться демобилизованными из старой армии.

Кирилл считал это поручение для себя временным. Он не терял надежды вернуться в ставшую для него родной заводскую среду, он ждал: вот-вот революционные страсти утихнут и Карпов позовет его к себе на Бондюжский завод, что на Каме, возле пристани Тихие Горы.

Однако страсти не только не утихали, а разгорались с новой силой. Что делать с прибывавшими с фронта солдатами, никто толком не знал. Исполком послал Мерецкова во Владимир получить в губвоенотделе инструкции по этому вопросу.

Губернский центр был заполонен фронтовиками. На вокзале, площадях и главных улицах города проходили стихийные митинги, братание военных с трудовым людом. Солдаты демонстрировали, что с войной покончено и дальше нести воинскую повинность они не намерены: срезали погоны с шинелей, снимали с фуражек царские кокарды. Один пожилой унтер подарил Кириллу свой ремень: «Бери, молодец, глядишь, пригодится».

В губвоенотделе Мерецкову разъяснили, как регистрировать демобилизованных. Начальник военотдела М.С. Лешко, оглядывая изрядно потрепанную рабочую робу Кирилла, сказал: «Надо бы тебе форму справить, чтобы настоящим военным выглядел».

Михаил Степанович Лешко был одним из тех, кто устанавливал советскую власть в Коврове и обладал немалым политическим опытом. Он вступил в большевистскую партию еще в 1910 году. Теперь Лешко энергично действовал на ниве строительства новых вооруженных сил, создавая базу кадров для будущей Красной армии. Он запомнит молодого рабочего Кирилла Мерецкова и будет всячески поддерживать его в период становления и роста, как перспективного военного руководителя.

Кирилл последовал совету начальника губвоенотдела: приобрел на рынке шинель с ватной нагрудной подкладкой, юфтевые сапоги и солдатскую шапку-ушанку. Всё весьма кстати – приближалась зима, и в холода ходить в картузе и в брезентовой телогрейке было бы не очень уютно. Пригодился и ремень унтера – на него он повесил свой «смит-вессон» [22]22
  «Смит-вессон» – шестизарядный револьвер калибра 10,67 мм.


[Закрыть], который до этого носил за поясом брюк.

На следующий день он предстал перед Лешко в новой форме. Михаил Степанович удивленно развел руками:

– Так быстро переобмундировался! – Заулыбался, похвалил: – Совсем другое дело! – И, как бы оправдываясь, сказал: – Мы пока не можем обеспечить форменной одеждой сотрудников нашего отдела, а уж об уездных отделах и говорить нечего. Зато вот этим можем. – Он достал из ящика стола маузер [23]23
  Маузер – самозарядный пистолет калибра 7,63 мм. Считался наиболее мощным личным автоматическим оружием, имел кобуру-приклад, носился на узком кожаном ремне через плечо.


[Закрыть]в деревянном футляре с тонким наплечным ремнем, протянул Кириллу: – Держи. Штука посерьезнее, чем твой «вессон».

Кирилл не сумел сдержать радости: глаза заблестели, как у мальчишки. Вынул из футляра маузер; он был не новый, повидавший виды, со стертым до серости воронением. Но все равно, это же – маузер! Автоматический десятизарядный пистолет!

– Вот это да! – Погладил ручку ладонью. – За такое благодарствуем!

– Ну-ну, – как-то странно отреагировал Михаил Степанович на благодарность Мерецкова.

Это отрезвило Кирилла. Он вытянулся перед начальником губвоенотдела.

– Большое спасибо, товарищ Лешко!..

Тогда впервые Кирилл скажет себе мысленно: «А тебе ведь нравится выглядеть военным»…

С заключением Брестского мира [24]24
  9 (22) декабря 1917 года в Брест-Литовске состоялись переговоры между Советской республикой и Германией о сепаратном мире. Россия была не в силах продолжать войну. Германские военные круги настаивали на территориальных притязаниях. Они дали большевикам 48 часов для выполнения их требований, в противном случае угрожали захватить Петроград. Правительство Советов было вынуждено заключить очень невыгодный мир. Несмотря на сопротивление «левых коммунистов» и левых эсеров, обвинявших большевиков в измене мировой революции и предательстве национальных интересов, договор был ратифицирован 15 марта 1918 года IV Чрезвычайным съездом Советов. Через восемь месяцев Советская Россия в одностороннем порядке аннулировала Брестский договор.


[Закрыть]закончилась Первая мировая война. Народ вздохнул облегченно. Однако немало нашлось и тех, кто не одобрял заключенный мир. На этот счет среди большевиков Владимира возникла болезненная дискуссия. Губернская парторганизация с давних времен вела свою работу в контакте с московской областной. А в Москве находился один из центров той группы членов РСДРП(б), которые не соглашались подписать с немцами мирный договор и настаивали на продолжении «революционной войны». Только после VII съезда партии и IV съезда Советов (уже весной 1918 года) споры о «правильности» или «неправильности» заключения Брестского мира прекратились.

Строительство социалистического уклада требовало все большего внимания. Жизнь сама по себе не преобразовывалась. Надо было слить воедино Советы рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов. Был создан губернский совнархоз, а в Судогде открылось его отделение. Приступили к проведению земельной реформы. Но дело это оказалось не простым – деревня заволновалась. Уездный военный отдел получил указание из губвоенотдела еженедельно снаряжать небольшие отряды Красной гвардии в волости для обеспечения порядка при переделах земли.

У советской власти оказалось довольно много врагов. Вначале они затаились, но по прошествии некоторого времени, собравшись с силами, перешли в открытое наступление. В исполком поступали тревожные сигналы: то там, то здесь вспыхивали контрреволюционные мятежи. Для подавления их не хватало сил. Военотдел не мог выделить достаточное количество красногвардейских отрядов.

Уездный комитет на чрезвычайном заседании принял решение расширить ряды Красной гвардии. Нужны были сведения обо всех потенциально возможных призывниках.

До Октябрьского переворота заводские служащие очень неохотно шли навстречу требованиям красногвардейского штаба и скрывали штатную отчетность, не давали информацию о числе рабочих на предприятиях, об их возрасте и адресах. Приедет, бывало, представитель штаба на какой-нибудь завод, заходит в контору и видит неприязненный взгляд управляющего. Как правило, начиналась волокита:

– Какое вы имеете право смотреть в частные бумаги? – сопротивляется обычно управляющий. – У нас не государственное предприятие. И вообще я вас не знаю.

– Вот мой мандат от судогодского штаба Красной гвардии, – представляется уполномоченный штаба.

– Мы вам не подчиняемся. У нас другое начальство.

– Ладно, взгляните на направление от уездного исполкома.

– А где бумага от правительственного комиссара? Советы – это еще не вся власть. Не признаем!

Приходилось идти прямо к рабочим и у них получать все сведения. Кирилл рассказывал, как это происходило. Заглянет представитель красногвардейского штаба, к примеру, в плавильный цех: там старый, насквозь прожаренный мастер, оттирая стенки печи, советует ему: пройди пока к ребятам, поговори, а вечером будь у меня дома там-то и там-то, соберемся, потолкуем. И вот обходит он стеклодувов. Один прессует стеклянную массу, другой подбавляет извести в раствор для получения богемского стекла, третий дозирует свинец в растворе будущего английского хрусталя, четвертый выдувает из горячего глинозема зеленые бутылки, пятый закаливает в каленице готовые изделия, шестой оттягивает размягченную паром стеклянную нить на мотовиле. Встречают приветливо, охотно беседуют, многие сразу же заявляют о готовности вступить в отряд. А с другого конца цеха злобно смотрит управляющий…

Теперь было всё по-другому. На предприятие уездный воен-отдел посылал директиву: в двухдневный срок представить под личную ответственность администрации полные списки работников завода. Точно в указанное время нужная бумага ложится на стол военного отдела.

Молодой начальник военотдела попытался составить полную отчетность о красногвардейском резерве. В Судогодском уезде было 272 промышленных предприятия с 8175 рабочими. Крупнейшими из них являлись: 56 льноткацких фабрик, 26 стеклозаводов, 1 льнопрядильня, 18 лесопилок, 11 смолокурен, 26 кирпичных заводов, 16 овчинных фабрик, 23 круподерки, 14 маслобоен, 58 машинных мельниц. Составив сетку распределения рабочей силы по уезду, военный отдел наметил сроки и места сбора кандидатов в красные воины.

Поначалу от записывающихся в Красную гвардию не было отбоя. Особенно активно вступали в нее молодые рабочие. Но отбор был жесткий, принимали далеко не всех желающих. В этой работе военотделу помогал уездный Союз молодежи, рекомендовавший самых сознательных ребят.

Первой настоящей проверкой на боеспособность Красной гвардии стала операция по пресечению восстания неподалеку от Судогды, в волостном центре, в селе Мошок. Тамошние зажиточные крестьяне (кулаки), которых новая власть обложила большим продналогом, не хотели отдавать излишки хлеба. Сначала они устроили саботаж, а затем подняли вооруженный мятеж. Получив известие о восстании, военный отдел собрал отряд в триста человек из стеклодувов Богословского хрустального завода Белтова, а также Благовещенского завода Гаврилова, заводов Горского и Голубятникова.

Через два дня отряд под командованием Мерецкова окружил волостной центр. На ультиматум красногвардейцев прекратить мятеж и сложить оружие восставшие ответили согласием сдаться. Обошлось без кровопролития, мятежников отпустили по домам под честное слово.

Возвращаясь из Мошка в Судогду, Кирилл решил заехать по пути в Ликино, к родителям своей девушки Дуси Беловой, чтобы снова просить у них ее руки. Год назад он пытался свататься, но из этого ничего не вышло.

С Дусей он познакомился в 1916 году, и произошло это так. Когда Кирилл работал в заводском товариществе по химической переработке дерева «Гарпиус», то нередко приезжал из Судогды в Муромцово, где находилось управление. В один из приездов за получением денег на артель Кирилла приметила кассирша Пелагея Петровна Белова. Завела с ним разговор: откуда он родом, кем работает на заводе. В другой раз пригласила в гости на чай в Лыково, что рядом с Муромцовом, она жила там с родителями, братьями и сестрами. Серьезный не по годам юноша, не очень-то разговорчивый, понравился ей своей мужской самостоятельностью. Сама она была замужем, так что не для себя приглядела юношу, а вот для ее младшей сестренки Евдокии он – в самый раз.

Кирилл принял приглашение и вечером появился в доме Беловых. Увидел с порога Дусю и сразу же влюбился в нее. Молодая, стройная, симпатичная. У нее был смелый открытый взгляд, в голубых глазах таилась лукавая смешинка, казалось, девушка только и ждет, чтобы брызнуть озорной веселостью. Кирилл смутился, запоздало смахнул картуз с головы, поздоровался, поперхнувшись: «Здравствуйте… вам». Дуся рассмеялась: «И вам – здравствуйте!» Глаза ее лучились доброй улыбкой. Она мягким, удивительно нежным голосом пригласила: «Не стесняйтесь, проходите». Эта солнечная улыбка и необыкновенный голос девушки окончательно покорили сердце Кирилла. Он понял: Дуся – его судьба.

Петр Андреевич Белов был из потомственных пролетариев. Человек он умом не обделенный, работящий, специалист своего дела. И еще очень строгий по жизни. Будучи главой большой семьи, он держал всех твердой рукой. Может, благодаря этому и привил своим детям послушание, трудолюбие, уважительное отношение к старшим. Под старость Петр Андреевич уже не мог занимать прежнее рабочее место на заводе. Поскольку руководство высоко ценило Белова на производстве, его не выставили на улицу, как делалось почти во всех подобных случаях, а перевели в контору.

С того памятного «гостевания» у Беловых Кирилл стал часто посещать эту семью. Больше года пытался ухаживать за Дусей, правда, без особого успеха. Ему казалось, что девушка была к нему благосклонна, но чувств своих не выказывала, боясь строгого отца.

На первых порах Петр Андреевич относился к Кириллу с нескрываемым безразличием, а подчас и с явным холодком. Хотя, если честно сказать, настойчивость в ухаживании молодого кавалера за Евдокией была по душе ему. Постепенно он все-таки смягчился и стал принимать Мерецкова доброжелательнее. Воспользовавшись «потеплением», Кирилл осмелился однажды попросить у него руки дочери, на что получил бесцеремонный отказ.

… Входя в дом Беловых, Кирилл думал: «Уж теперь-то не откажут!» Он нарочито вел себя раскованно, даже несколько самоуверенно. Поздоровался шумно. Сел без приглашения на скамью. И с ходу:

– Вот приехал насчет Дуси. Приехал свататься… Решил жениться.

Петр Андреевич критически осмотрел Мерецкова (на нем была шинель и маузер на боку), произнес:

– Ты думаешь, что если стал начальством, то можешь жениться? Ишь, быстрый какой! Молод еще…

– Да я ведь люблю ее! – выдохнул в сердцах Кирилл.

– Любишь, говоришь? Пусть время докажет: настоящая твоя любовь или нет. Погодим пока.

И на этот раз «атака» Кирилла на сурового родителя закончилась неудачно.

Комиссар

В республике на базе отрядов Красной гвардии рождалась Красная армия. Военотделы преобразовывались в военные комиссариаты. Слово «комиссар», связанное с Октябрьской революцией, стало популярным.

Кирилл с гордостью носил это звание. Оно его захватывало, возвышало в собственных глазах. Он считал, что непосредственно олицетворяет собой самую справедливую на свете власть – советскую.

Комиссарами в Судогде тогда называли всех руководителей: председателя уездного исполнительного комитета Советов П.В. Ошмарина, секретаря исполкома Г.М. Журавлева, председателя городского совета Ф.В. Бякова, главу комитета по промышленным предприятиям Ф.И. Костомарова, финансиста П.Н. Васильева, координатора по трудовым вопросам М.С. Трофимова. К сожалению, в то стремительное, бескомпромиссное время почти никто из них в борьбе за светлое будущее в живых не останется.

* * *

Стоял февраль 1918 года. Во Владимире только что созданный губернский штаб Красной армии объявил о записи добровольцев, в уезды полетели соответствующие воззвания. Теперь перед военкоматами вставали новые неотложные задачи. Чтобы лучше уяснить их, Кирилл выехал в губернский центр. Михаил Степанович Лешко тепло встретил старого знакомого. Долго беседовали. Обсуждали политическую ситуацию, прикидывали, как лучше работать в складывавшихся условиях. Набор в регулярные части армии – задача намного серьезнее, чем в добровольческие, создаваемые на общественных началах отряды Красной гвардии. Сошлись на том, что привлечение в Красную армию необходимо начать с агитации среди населения. Наряду с агитацией важно честно рассказывать о всех армейских тяготах и лишениях. Будущие красноармейцы должны знать, что свобода их будет ограничена воинскими законами и приказами командиров, что придется строго соблюдать дисциплину.

Установки губвоенкомата по призыву в Красную армию Кирилл доложил на состоявшемся по его приезде из Владимира совместном заседании членов уездного исполнительного комитета Советов, укома РСДРП(б) и городского Совета Судогды. Собравшиеся понимали: на дворе не октябрь 17-го года, желающих поступить на службу в армию, которая в самом ближайшем будущем станет действующей, найдется не много. На заседании было решено: в городе агитационную и разъяснительную работу поведут специальные посланцы военкомата, на предприятиях – представители большевистских ячеек. В деревнях же таких ячеек насчитывалось еще мало, да и деревенские большевики не ахти какие агитаторы, поэтому надо, чтобы на сельских сходах выступали хорошо подготовленные работники уездных органов власти. Одним из первых вызвался отправиться по селениям сам военный комиссар Мерецков.

И вот Кирилл выехал в волости. В деревнях собирались сходы, на которых под красным полотнищем с длинным лозунгом «Враги Советов хотят отобрать у крестьян землю и посадить старую власть. Спасение Советов – в Красной армии трудового народа!» он произносил зажигательную речь. Сходы после горячего выступления комиссара превращались в шумные митинги. Мерецков вспоминает: чтобы митинг не уходил от главной темы в «говорильню обо всём», он вновь громко зачитывал текст лозунга, потом пересказывал своими словами обращение губвоенкомата, пояснял, чем оно вызвано, ссылаясь на правительственный декрет о создании РККА. Далее касался последних событий в стране: борьба с атаманом Калединым на Дону и с Кубанской радой; подавление восстания атамана Дутова у Оренбурга и юнкерского мятежа в Иркутске; турецкое наступление в Закавказье и интервенция Антанты в Мурманске. Затем следовали бесконечные вопросы…

Обычно несколько бедняков, в основном из бывших солдат, сразу же записывались в Красную армию. Но подавляющая часть крестьян не торопилась: люди расходились по избам, чтобы все обстоятельно продумать, обсудить с домашними, с соседями, прикинуть, как обойтись весной и летом с хозяйством.

Не спешил и Кирилл. Он шел ночевать к кому-нибудь из активистов, а на следующий день обходил дом за домом, благо полевые работы еще не начались, и беседовал с хозяевами уже отдельно. Собеседники интересовались, откуда он родом, где и кем работал. Им нравилось, что военком – из крестьян. А узнав, что умеет слесарничать, нередко просили помочь отремонтировать сельскохозяйственный инвентарь. Кирилл не отказывал. В нескольких селах пришлось иметь дело даже с неисправными машинами, отобранными у помещиков. Тогда он брал себе в подмогу местных кузнецов. Совместными усилиями исправляли поломанные кочкорезки, культиваторы, сноповязалки, сортировки, льномялки и многое другое.

Конкретная помощь военного комиссара крестьянскому хозяйству давала значительно больший результат, чем словесная агитация. Казалось бы, какая связь существует между записью в ряды Красной армии и тем, что комиссар починил сенометалку или наладил веялку? А вот поди ж ты! Крестьяне охотнее верили человеку, который сам умеет работать и знает, какой ценой достается землеробу хлеб. После трех-четырех дней такой деятельности Мерецкова число деревенских новобранцев заметно возросло.

Кирилл успел объехать сравнительно немного сел, так как вынужден был несколько раз возвращаться по служебным делам в Судогду. К тому же вскоре началась весенняя пахота, и крестьяне почти прекратили записываться. Но и тех, кто уже вступил в Красную армию, оказалось значительно больше, чем рассчитывал военкомат.

На заводах запись шла успешнее. Рабочие дали в те месяцы основную массу призывников в Красную армию.

В апреле губвоенкомат прислал в Судогду распоряжение о подготовке специального вооруженного отряда Красной армии для отправки на запад – нести охранную службу у демаркационной линии, установленной в результате Брестского мира. Отряд быстро укомплектовали людьми, началось их обучение. Но шло оно трудно: командиров, специалистов военного дела было мало, с оружием плохо – негде его взять. Однако в установленный срок Судогда доложила в губернский военкомат, что отряд готов к отправке на западную границу. И вскоре он отбыл к месту назначения.

* * *

Перед судогодским военным комиссариатом вставали новые, более серьезные задачи. В стране разгоралась гражданская война. Газета «Известия Владимирского губернского Совета Р., С. и К. Д. [25]25
  Р., С. и К.Д. – рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.


[Закрыть]» сообщала вслед за столичными газетами о белогвардейско-чехословацком мятеже в Поволжье, на Урале и в Сибири. Шли распоряжения о срочной подготовке боевых групп против чехословаков. Добровольцами уже обойтись было нельзя. Правительство ввело в стране обязательную воинскую повинность. Военкоматы объявили всеобщий призыв для создания регулярной армии.

Работа проходила лихорадочно. Призванных военнообязанных сводили в подразделения, снабжали необходимым имуществом, вооружали, наспех обучали. О созданных боевых отрядах доносили в мобилизационный отдел Всероссийского главного штаба…

Однако с мобилизацией призывников возникли проблемы. Оказалось довольно много уклонявшихся от службы в армии. Деревенская молодежь, особенно из зажиточных крестьян, пряталась от военкоматчиков в лесах. Наиболее отчаянные дезертировали со сборных пунктов, откапывали принесенные с германского фронта наганы, карабины, винтовки, а иногда даже пулеметы и создавали мелкие банды. Они пытались дезорганизовать работу сельских учреждений, терроризировали движение на проселочных дорогах. Особенно разгорелся бандитизм в связи с введением государственной хлебной монополии и организацией комитетов бедноты.

Военкомату приходилось устраивать облавы, прочесывать леса, ставить патрули и посылать по округе конные разъезды. Мобилизационные группы неделями, месяцами отлавливали призывников. Приедут военкоматчики в село, а молодых мужчин там нет. Старики посмеиваются: «Ищи ветра в поле!» Где призывники? Одни ушли на отхожий промысел: лес заготавливать, смолу варить, другие – на охоту, третьи подались в офени [26]26
  Офени – разносчики мелкого товара, которым их ссужали купцы; каждую осень отправлялись в очередное путешествие, а весной возвращались, чтобы успеть к полевым работам.


[Закрыть]. Розыск превращался в целые операции. Беглецов-охотников, смоловаров находили на речных островках, заросших камышом, за болотами. А «уклонистов»-офеней – в Орловской, Воронежской, Самарской и Симбирской губерниях…

Обстановка в стране накалялась. На Дону создавалась белая Добровольческая армия, которой вначале руководил генерал Корнилов, а когда его убили, – Деникин. Одновременно формировалась так называемая северная Добровольческая армия, одним из лидеров которой выступил эсер Савинков. В городах Поволжья и Прикамья белогвардейцы и савинковцы сплотились в так называемый Восточный отряд под командованием бывшего полковника Сахарова и члена контрреволюционного «Союза защиты родины и свободы» Григорьева.

Тревожные события накатывали одно за другим. 6 июля, во время работы V Всероссийского съезда Советов, в столице вспыхнул мятеж левых эсеров.