Текст книги "Мерецков"

Автор книги: Николай Великанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

Серьезную перестройку и сокращение претерпели все звенья органов военного управления. Вместо губернских военных комиссариатов учреждаются территориальные округа (губернские, корпусные, дивизионные). Первые предназначались для комплектования кадровых и территориальных формирований, последние два – для комплектования преимущественно территориальных частей. Территориальные округа объединяли функции строевого и местного управлений, а также военных отделов губернских исполкомов. К концу реформы была повышена огневая мощь соединений сухопутных войск, детально отработан мобилизационный план, повышено значение технических войск.

В период проведения реформы партийно-комсомольская прослойка в армии возросла до 26 процентов. В конце 1925 года в Красной армии насчитывалось 74 800 коммунистов и 73 838 комсомольцев – вдвое больше, чем в 1924 году. Число рабочих в составе армейских партийных организаций достигло 40 процентов. Этому способствовали введение двухлетней программы политического воспитания и обучения красноармейцев, учреждение партийных комиссий, принятие XIV съездом партии нового раздела устава «О партийных организациях в Красной армии». Территориальные части стали новой формой связи государства с крестьянством, открыли пути для политико-воспитательной работы в деревне и укрепления в ней советского влияния.

Был принят Закон об обязательной военной службе мужского населения в возрасте от 19 до 40 лет. Закон устанавливал, что защита интересов СССР есть священная обязанность всех трудящихся, определял: всеобщая обязательная военная служба включает двухгодичную допризывную подготовку, действительную военную службу и пребывание в запасе до 40 лет. Действительная служба состояла: в кадровых войсках – из непрерывной службы от двух до четырех лет; в территориальных войсках – из ежегодных учебных сборов общей продолжительностью 8—12 месяцев в течение пяти лет; подготовка вневойсковым порядком – из периодических занятий на учебных пунктах в течение шести месяцев за тот же срок службы.

ШАПОШНИКОВ, УБОРЕВИЧ, КОРК

«Хороший человек»

Во время реорганизации в вооруженных силах происходила частая смена командно-штабных начальствующих лиц: в соединениях, армиях, округах и до самого верха военного ведомства. В Московском округе, например, за три года сменилось четыре командующих.

В 1927 году Базилевича перевели командующим войсками Приволжского военного округа, на его место пришел Б.М. Шапошников, который пробудет в МВО всего год, и в мае 1928 года его назначат начальником Штаба РККА.

Шапошников был из «стариков», военспец. Он на пятнадцать лет старше Мерецкова. Когда Кирилл еще ходил пешком под стол, Борис Михайлович уже состоял на военной службе. Окончив Московское Алексеевское военное училище, он в 1903—1907 годах служил в Туркестане командиром полуроты, начальником учебной команды 1-го Туркестанского стрелкового батальона. Потом учеба в Академии Генерального штаба. С 1912 года Шапошников – старший адъютант штаба кавалерийской дивизии в Варшавском военном округе. В Первую мировую войну приобрел репутацию боевого офицера, сочетавшего военную грамотность с личным мужеством и храбростью. Во время Октябрьской революции встал на ее сторону, в Гражданскую войну занимал должности помощника начальника оперативного управления штаба Высшего военного совета, начальника разведывательного отдела оперативного управления Полевого штаба РВСР, старшего помощника заведующего военным отделом в Высшей военной инспекции. Принимал активное участие в разработке плана контрнаступления Южного фронта 1919 года, операций, проводимых Юго-Западным и Западным фронтами, во время советско-польской войны 1920 года, а также по разгрому войск Врангеля в Северной Таврии и в Крыму

В годы Гражданской войны Шапошников не только сложился как крупный оперативно-штабной работник, но и проявил талант военного теоретика и публициста. Известны его работы о методах и формах подготовки войск, обзоры военных действий в кампаниях 1919—1920 годов. Его труды «Конница» и «На Висле» признаны фундаментальными научными исследованиями в области применения стратегической конницы в широкомасштабных операциях.

Молотов говорил о Шапошникове: «Хороший человек. Сталин хорошо к нему относился. Он из царских офицеров. Но только благодаря ленинскому пониманию момента истории мы заняли такие позиции в настоящее время, которые никому, никаким Шапошниковым были не под силу. Но он к политике и не рвался. В своем деле был силен…»

С 1921 года Шапошников работал 1-м помощником начальника Штаба РККА. В мае 1925-го стал заместителем, а с октября – командующим войсками Ленинградского военного округа.

И вот теперь он пришел в МВО.

Кирилл Мерецков давно знал Бориса Михайловича, высоко ценил его и относился к нему с искренним уважением. К моменту прихода Шапошникова Кирилл был в должности заместителя начальника штаба МВО. На это время пришлась наиболее интенсивная работа в частях и соединениях. Несмотря на то что кадровые части, особенно в стрелковых войсках, были малочисленны, постоянно проводились командно-штабные игры, учения, инспекторские проверки.

Служивший в ту пору в Московском округе А.М. Василевский (будущий Маршал Советского Союза) вспоминает: «По окончании курсов я вернулся в свой 143-й полк… Командующим войсками стал Борис Михайлович Шапошников.

Командный состав в те годы напряженно работал… Были проведены опытная мобилизация, а затем тактические учения 48-й стрелковой дивизии в районе города Торжка. Вскрылись как сильные, так и слабые стороны боевой и мобилизационной готовности соединения, его возможности выполнять "Наставление по войсковой мобилизации", незадолго до того разработанное Штабом РККА. Непосредственно перед опытной мобилизацией нашу дивизию и 143-й стрелковый полк проинспектировал первый заместитель начальника штаба МВО К.А. Мерецков».

Далее Василевский пишет, что к полку на время мобилизации и учения была прикреплена специальная комиссия во главе с начальником штаба 2-го стрелкового корпуса М.Л. Ткачевым. Помимо окружного штабного руководства – Перемытова, Мерецкова – за ходом учения на протяжении всей мобилизации наблюдали особая комиссия, руководимая начальником Главного управления РККА В.Н. Левичевым, а также заместитель наркома по военным и морским делам И.С. Уншлихт.

Василевский отмечает, что соединение успешно справилось с задачей. Дав хорошую оценку дивизии в целом, инспекторская группа особо выделила 143-й стрелковый полк: его боевую, мобилизационную подготовку и дисциплину.

Оригинальная школа

С осени 1928 года в командование войсками Московского военного округа вступил И.П. Уборевич.

Появление в штабе округа стройного, одетого строго по форме командарма 2-го ранга заставило подтянуться всех работников. В нем они увидели олицетворение нового типа руководителя высокой военной культуры.

Он только что вернулся из Германии, где в течение года обучался на третьем курсе Высшей военной академии Генерального штаба, а также участвовал в полевых поездках и маневрах рейхсвера [40]40
  Рейхсвер (нем. Reichswehr,от Reich– государство, империя и Wehr —оборона) – вооруженные силы Германии в 1919—1935 годах, ограниченные по составу и численности условиями Версальского мирного договора 1919 года.


[Закрыть], и от него веяло немецким педантизмом.

Первое впечатление о новом командующем у Кирилла Мерецкова сложилось довольно прохладное. Уборевич показался ему излишне строгим, даже сердитым, как будто чем-то недовольным…

Двое суток Уборевич знакомился с должностными лицами управления округа, но Мерецкова, временно исполнявшего в то время обязанности начальника и комиссара штаба округа, не вызывал. В конце второго дня его адъютант вручил Кириллу пакет с заданием на командно-штабное занятие «Встречный бой стрелковой дивизии». Мерецков назначался командиром дивизии, а начсостав штаба округа, находившийся в его подчинении, – командирами полков или должностными лицами штаба дивизии. Время начала занятий – 14.00; место – кабинет командующего округом.

В назначенное время Кирилл в числе нескольких командиров вошел в кабинет и четко отрапортовал. Выслушав рапорты, Уборевич суховато поздоровался и без всякого вступления сказал:

– Я ознакомился с вашими личными делами. Теперь хочу посмотреть, как вы подготовлены к решению практических задач. Для этого сейчас проведем занятие. С заданием знакомы все?

– Да.

– Вопросы есть? – Нет.

– Тогда за дело. В вашем распоряжении 45 минут. Сейчас 14.05. Все документы сдать в 14.50.

Кирилл позже вспоминал, что пришлось изрядно попотеть, чтобы в срок справиться с поставленной задачей и качественно отработать документы. Делая разбор занятия, Уборевич детально проанализировал каждое решение и внимательно рассмотрел каждый документ. В заключение он выразил удовлетворение выполненной работой и дал сдержанную, но положительную оценку. Особенно его порадовала быстрота исполнения.

– Вы работали, – говорил он, – энергичнее и быстрее, чем офицеры немецкого генерального штаба, на занятиях у которых мне недавно пришлось присутствовать. Я надеюсь, что мы с вами сработаемся и что вы проделаете большую работу в повышении боевой подготовки войск. Для округа это, пожалуй, самое важное. Между прочим, – продолжал Уборевич, – мне Московский военный округ почти не знаком. Моя служба проходила в основном на окраинах страны. Территорию округа я знаю плохо. Этот мой пробел я прошу помочь мне восполнить в ближайшее время.

Затем Уборевич задал несколько вопросов. Он интересовался постановкой командирской учебы и жизнью войск, отдыхом командиров, трудностями, встречавшимися в работе, и многими другими проблемами.

Официальный диалог начальника с подчиненными перешел в непринужденную беседу. Уборевич преобразился, от недавней его суровости не осталось и следа. Он оказался интересным собеседником, умел не только хорошо говорить, но и внимательно слушать, в процессе беседы говорившего не перебивал, лишь в случае крайней необходимости, когда человек отклонялся в сторону от вопроса, вежливо вставлял одно-два слова, возвращая беседу в нужное русло.

Мерецков по своему служебному положению (исполняющий обязанности начальника и комиссара штаба округа) стал новому командующему одним из ближайших помощников. Чтобы хорошо понимать своего начальника, он тщательно изучил биографию, послужной список и труды Уборевича – статьи и выступления, опубликованные в газетах и журналах. Оказалось, что Иероним Уборевич всего на полгода старше Кирилла. Он с юности избрал путь военного. Окончив курсы при Константиновском артиллерийском училище, получил офицерское звание и попал на фронт Первой мировой войны.

В 1917 году подпоручик Уборевич связал свою жизнь с красными войсками. Командир роты, полка, бригады, дивизии… В 23 года командует армиями.

Печататься он стал в организованном им же военно-политическом журнале «Красная Армия на Востоке», командуя 5-й армией. В одной из своих статей он призывал командный и политический состав расширять свой кругозор систематическим изучением принципиальных основ тактики и стратегии, готовиться к ведению будущей войны с противником, который неизбежно окажется сильнее и организованнее войск Юденича, Деникина, Колчака и Пилсудского. Классовому воспитанию он отводил первостепенную роль: только преданность идеям может двигать в современном бою войска к победе.

С особым интересом знакомился Мерецков со взглядами Уборевича на перевооружение стрелковых частей и подготовку начальствующего состава армии, изложенными в его выступлениях в журнале «Военный вестник». В статье, посвященной вопросу реорганизации пехоты (1924), он ратовал за оснащение ее легким автоматическим оружием: «Станковые пулеметы в несколько раз дороже легких или автоматов. При наступательных действиях преимущества нескольких легких пулеметов над станковыми очевидны, поэтому наша задача – главное внимание направить в сторону количественного развития легкого автоматического оружия».

Все, что удалось тогда прочесть из его выступлений в печати, убеждало Мерецкова, что Уборевич – один из способнейших организаторов боевой подготовки войск. Мерецков потом напишет: «Этот человек сыграл в моей жизни огромную роль. Я проработал вместе с ним около пяти лет (имеется в виду время работы Мерецкова под началом Уборевича в МВО и БВО. – Н. В.),и годы эти – целый новый период в моей службе. Не скажу, что только я один находился под его влиянием. Всё, сделанное Уборевичем: воспитанные, выращенные и обученные им командиры разных рангов; его методы работы; всё, что он дал нашей армии, – в совокупности не может быть охарактеризовано иначе, как оригинальная красная военная школа, плодотворная и поучительная. Когда мы познакомились, мне шел уже тридцать второй год. Я занимал довольно высокую военную должность и мог считаться сложившимся человеком. И все же ни один военачальник раньше (да, пожалуй, и позже) не дал мне так много, как Иероним Петрович».

Здесь надо сказать, что Уборевич в конце 20-х – начале 30-х годов был носителем всего нового, передового в военном деле в значительной степени благодаря тому, что крепко «подковался» в Высшей военной академии германского генерального штаба.

Изучая там основные вопросы подготовки вооруженных сил мирного времени, он пришел к выводу о необходимости перехода на более совершенные способы боевой подготовки Красной армии с использованием немецких технических достижений.

Уборевич тяготел к Германии. Это тяготение и добрые отношения с рейхсвером, немцами, их офицерским корпусом во многом предопределилось его литовским происхождением, воспитанием и духовной ориентацией. Имело значение еще и то, что он получил техническое образование и артиллерийскую специальность в старой русской армии, потому воспринимал рейхсвер прежде всего с позиций технически ориентированного военного профессионала.

В отличие от большинства красных командиров, на короткий срок командированных в Академию Генерального штаба Германии, он там учился сравнительно долго. Этого времени было достаточно для многостороннего познания германских особенностей, завязывания знакомств, приятельских отношений, усвоения определенных военно-профессиональных навыков, тем более что он свободно владел немецким языком. Сослуживцы говорили, что Уборевичу в рейхсвере были открыты почти все двери, за исключением лишь абсолютно секретных объектов. Немцы к нему относились с особой симпатией, называли его очень талантливым и многообещающим полководцем, одним из самых лучших иностранных (не только русских) знатоков современной германской армии…

* * *

Деятельность Уборевича в Московском военном округе протекала в период, когда Красная армия заканчивала переход на новую организационную структуру. Кадровые части, особенно в стрелковых войсках, были малочисленны. В МВО существовали тогда лишь одна настоящая дивизия (Пролетарская стрелковая) и одна кавалерийская бригада, развернутая впоследствии в кавдивизию. Остальные соединения были территориальными. Они имели учетный аппарат, небольшой состав командиров и приписанных по месту жительства военнообязанных, которые проходили службу на кратковременных учебных сборах. При такой организационной структуре весьма трудно было вести боевую подготовку войск.

Мерецков пишет в воспоминаниях, что требовались не только предельная направленность и конкретность в проведении учебных мероприятий, но и учет экономической целесообразности отрыва военнообязанных от работы в народном хозяйстве. Не менее сложной задачей являлась подготовка командного состава. В условиях начавшегося технического перевооружения армии и пересмотра существовавших теоретических взглядов на способы и формы ведения боя и операции она приобретала исключительно важное значение. Надо было на занятиях и учениях изучить практически только что вышедшие тогда два боевых устава – пехоты и артиллерии, ознакомиться с новейшими достижениями техники, усвоить способы использования вновь поступавшего оружия, изучить опыт минувших войн.

За осуществление этих мероприятий активно взялся Уборевич. Серьезным испытанием для штаба округа стала подготовка широкомасштабного учения войск Московского гарнизона.

За несколько дней до учения командующий дал Мерецкову указание на разработку задания.

– Задание должно быть кратким и исчерпывающим, – говорил он Кириллу. – В то же время оно не должно связывать инициативу участников учения заранее установленными рамками плана. Впрочем, вы найдете все нужное в этой работе. – Он подал Мерецкову еще пахнувшую типографской краской книгу. Это была его работа «Подготовка комсостава РККА (старшего и высшего). Полевые поездки, ускоренные военные игры и выходы в поле».

Действительно, Кирилл нашел в книге ответы на многие интересующие его вопросы. Она была посвящена центральной проблеме подготовки войск – методике совершенствования и воспитания начальствующего состава. В ней излагались конкретные рекомендации, как проводить различные военные занятия и игры.

Вот суть этих рекомендаций:

производить подбор участников так, чтобы пехотинец почаще бывал в роли артиллериста, штабной работник командовал бы частью, а строевой командир работал в штабе. Использовать политработников и работников штабов на командных должностях, потому что обстановка в бою потребует того;

залогом успеха в проведении командно-штабных игр, учений и других занятий с начсоставом и войсками является высококачественная подготовка самого руководителя занятия;

накануне игр, учений руководитель занятия должен сам продумать всю динамику событий, весь путь действий, все возможности, а потом провести по этому сложному пути обучаемых, обращая их внимание на важнейшие моменты, причины и факторы. При этом следует ценить и уважать самобытное творчество каждого подчиненного, дав ему свой образец решения только для углубления познаний, но не сковывая его в деталях.

Уборевич часто подчеркивал перед занятиями, что руководитель совершает серьезную ошибку, когда на учении губит в зародыше развитие самостоятельной мысли и воли подчиненного, но в то же время обязан в категорической форме, на основе проверенного опыта и своих знаний, научить командира и штаб рационально вести работу, то есть научить методам быстрой оценки обстановки, принятия решения, организации боя на основе этого решения и необходимых расчетах, обучить быстро и четко отдавать приказы и распоряжения.

Мерецков пишет, что Уборевич при составлении плана основную роль отводил решению руководителя, которое должно выражаться в конкретной форме приказа, распоряжения или расчета. Руководитель, который не дает своего решения, облеченного в такие формы, сам не вполне понимает, чего он хочет добиться и чему он хочет научить. Подобный руководитель – это, по существу, пассивный участник учения, плетущийся в хвосте событий. Нельзя поучать других общими разговорами: это, дескать, плохо, а вот это – еще хуже. Надо показывать, давая свое решение. Здесь выражается основной метод военной учебы – показ.

«Мне не раз приходилось получать от Уборевича указания на разработку учений, игр и полевых поездок, – говорит Мерецков. – И каждый раз меня поражало его умение ясно и конкретно ставить задачи. Уходя от него, я всегда знал, чего от меня хочет начальник, а следовательно, что надо сделать мне. Очень часто он лично принимал участие в разработке замысла, а меня, обычно выполнявшего роль начальника штаба руководства на большинстве проводимых учений, инструктировал и готовил к этой роли. Так, перед сборами начальников дивизий, начальников училищ и руководящего состава округа в Гороховецких лагерях, где все участники должны были вести артиллерийские стрельбы дивизионом и выполнять упражнения на станковых пулеметах, Уборевич пригласил меня к себе и начал задавать вопросы по теории артиллерийской стрельбы. Я знал, что он артиллерист, знал, что состоятся сборы, поэтому подготовился к ним заранее. После беседы он взял чистый лист бумаги и стал показывать, как вести стрельбу артиллерийским дивизионом.

– Вам, товарищ Мерецков, придется первому командовать дивизионом. С вас будут брать пример. Поэтому вы должны быть на высоте положения. К концу дня у меня будет немного свободного времени, заходите, и мы с вами потренируемся, – сказал он, отпуская меня».

Периоду, когда Уборевич командовал Московским военным округом, Мерецков в своих воспоминаниях отводит довольно важное место. Он буквально преклоняется перед талантом Уборевича-военачальника.

«Уборевич с большим мастерством проводил командно-штабные игры, учения, руководил полевыми поездками и другими занятиями. Он неизменно добивался большой динамичности в ходе игры, создавал сложные и интересные моменты в обстановке, максимально приближая игру к условиям военного времени…»

«Уборевич был чрезвычайно требователен к себе и к подчиненным, в суждениях – принципиален, в работе – точен. Свои действия и поступки он рассчитывал буквально до минуты. Такой же точности в работе требовал и от подчиненных…»

«Иероним Петрович являлся… одним из инициаторов постановки новых вопросов в подготовке войск…»

«Иероним Петрович был высокообразованным человеком. Он хорошо знал художественную литературу и искусство, отлично разбирался в общих технических вопросах, упорно работал над развитием военной мысли…»

И таких его высказываний можно привести немало. Еще больше восхищения в адрес Уборевича Кирилл Мерецков выразит в будущем, когда судьба вновь сведет его с ним в Белорусском военном округе. Но это будет в будущем. А пока он с сожалением отмечал, что служба Иеронима Петровича в МВО длилась обидно недолго – около полутора лет. Она оставила в душе Мерецкова значительный след.