Текст книги "Егерь. Вызов (СИ)"

Автор книги: Николай Скиба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Холодная ярость наполнила меня до краёв. Нож отца плавно поднялся над поверженным телом Ефима, лезвие поймало отблески пламени огненной птицы. Этот старик – не просто враг. Это предатель и трус, который обрёк на смерть лучшего Зверолова деревни.

Ефим заслуживал смерти.

Я видел перед собой не сломленного старика с безумными глазами. Я видел тварь, которую нужно зарубить на корню, пока она не укусила снова. Пока не отравила ещё чью-то жизнь своим ядом зависти и лжи.

– Максим.

Голос прозвучал негромко, но в нём не было ни капли сомнения. Чистый, лишённый эмоций тон остановил меня на мгновение.

Я не опустил нож, но обернулся. Представитель барона стоял в нескольких шагах, его лицо оставалось бесстрастным, словно он обсуждал погоду, а не жизнь и смерть человека.

– Барон будет признателен, если получится допросить его, – сказал Николай тем же спокойным тоном. – Заметь, мы не останавливаем тебя, ты победил Истинную дуэль. Если хочешь убить – так тому и быть.

Всеволод медленно кивнул в знак согласия. Его взгляд скользнул по дрожащему от безумного смеха Ефиму, затем вернулся ко мне.

– Его светлость щедро оценит того, кто предоставил столь ценные сведения о происходящем в лесах, – добавил Мастер размеренно. – Но решение остаётся за тобой, Зверолов.

Я смотрел на Николая, готовый оттолкнуть его и закончить начатое. В моей руке дрожал нож – не от слабости, а от едва сдерживаемой ярости.

– Ты не понимаешь, – прошипел я, не отводя взгляда от Всеволода. – Он опухоль. И трус. Он валялся и смотрел, как человека разрывали на части, и не шевельнул пальцем. Но дело даже не в этом, а в том, что он делал с моей семьёй после.

Всеволод не дрогнул.

– Понимаю, – ответил он всё тем же ровным тоном. – И поэтому говорю – твоё право. Но подумай об информации, которую он может дать.

– Да о чём ты? – Я сделал шаг вперёд, нож снова поднялся. – Он должен сдохнуть!

Ефим внезапно перестал смеяться. Истерический хохот оборвался так же резко, как начался. Он лежал в грязи и смотрел в никуда пустыми, безжизненными глазами.

– Делай что хочешь, – выдавил он севшим голосом. – Мне всё равно.

В этих словах не было ни страха, ни мольбы. Только опустошённость человека, который выплеснул наружу правду, копившуюся в нём столько лет. Сейчас он представлял собой лишь пустую оболочку.

Я смотрел на него и понимал – старик раздавлен. Тайна, которая точила его изнутри все эти годы, наконец вырвалась наружу, и теперь от прежнего Ефима ничего не осталось.

Чувствовал, как всё моё нутро требует крови. Не справедливости – именно крови. Этот человек едва не отправил мать на каторгу.

Зарубить. Здесь и сейчас.

– Максим.

Голос матери прозвучал тихо, но в наступившей напряжённой тишине его услышали все. Она медленно подошла ко мне, её шаги были твёрдыми и уверенными. Лицо Ольги оставалось спокойным, но в глазах горел тот же огонь, что и у меня.

– Сынок, – продолжила она, останавливаясь рядом, – посмотри на меня.

Я нехотя оторвал взгляд от Ефима. Но в глазах матери я увидел не слёзы, не мольбу о пощаде. Лишь понимание и холодную решимость.

– Ты хочешь убить его за отца? – спросила она, кивнув в сторону старосты. – Или просто убить?

– Он просто опухоль, – ответил я.

– Понимаю, – согласилась мать, не отводя взгляда. – Он трус. Предатель. Но не убийца.

Она сделала шаг ближе, её голос стал тише.

– Настоящий убийца твоего отца – тот Друид Крови. Ведь именно он убил моего мужа. Эта тварь лишила нас всего. Ефим ничего не стоит, сынок.

Я почувствовал, как ярость внутри меня начинает меняться. Из слепой жажды справедливости она превращалась в нечто холодное и острое, как лезвие ножа.

– Так что выбирай, – продолжила мать, глядя мне прямо в глаза. – Хочешь просто убить – убивай этого жалкого труса. Он этого заслуживает. Но это не будет местью за отца, не обманывай себя… – она указала в сторону тёмного леса, – настоящий убийца где-то там.

Я смотрел на Ефима и вдруг понял – убийство этого сломленного старика уже ничего не даст. С ним покончено.

– Максим, я буду рада, – тихо добавила мать, – если мой сын отомстит истинному убийце отца. А не просто прикончит предателя, который уже сам себя наказал.

Её слова отрезвили меня.

Она была права. Ярость сменилась холодным расчётом. Мой настоящий враг – не этот жалкий старик. Мой враг – Друид Крови и та сила, что стоит за ним. Я не собирался идти по пути труса. Не собирался сидеть в деревушке и дрожать от страха. Работа с питомцами – единственное, чем хотелось заниматься. И этот Друид Крови запрещает изучать лес?

Чтобы разобраться в том, что на самом деле творится в лесах, мне нужны союзники. Влиятельные союзники. И сейчас представители барона предлагали мне именно это. Пойти им навстречу и отдать Ефима на допрос – это первый шаг к связям, которые так нужны, если я хочу разобраться в этом мире до конца. Прагматичный и единственно верный ход.

Да, Ольга права, истинные враги – где-то в самых глубинах леса. Нет никакого смысла добивать этого трусливого подранка.

Я медленно опустил нож, но не убрал его. Холодная сталь в руке служила последним аргументом.

– Что его ждёт? – спросил, глядя на Всеволода.

Вперёд выступил представитель барона. Его лицо оставалось бесстрастным, но в голосе прозвучал металл.

– Допрос у барона. Затем его светлость решит, – отчеканил Николай Остапов. – Темница или казнь. Но одно могу сказать точно: ему конец.

Этого было достаточно. Я сделал шаг назад, убирая нож в ножны на поясе.

– Тогда он ваш, – сказал я, кивнув на жалкую фигуру в грязи. – Надеюсь, барон оценит мой вклад.

– Без сомнения, – подтвердил Николай. – Его светлость по достоинству оценит жест.

Он шагнул вперёд, и я отметил про себя его выверенные, решительные движения. Этот человек явно привык брать ситуацию под контроль.

– Ефим, – официально произнёс он, – именем его светлости барона Валентина Красногорского ты арестован по подозрению в измене и саботаже интересов короны.

Я наблюдал, как Ефим безжизненно уставился на Николая. Он лежал в грязи, тяжело дыша, и смотрел на всё пустыми, стеклянными глазами. Куда делась вся его надменность? Передо мной валялся лишь сломленный, жалкий старик.

– Его светлости будет крайне интересно лично поговорить с тобой о Друиде Крови, – продолжал Николай Остапов, подходя ближе. – О том, как долго ты скрывал его существование. О том, какие ещё тайны хранят границы опасной зоны.

Всеволод без лишних церемоний поднял поверженного старосту на ноги. Ефим не сопротивлялся – висел как тряпичная кукла. Мастер быстро достал какой-то эликсир и насильно влил в глотку старика. Того слегка дёрнуло, он мотнул головой, но проглотил.

– А то ещё сдохнешь ненароком… – проворчал Мастер.

Я обвёл взглядом толпу. Люди молчали, провожая взглядами человека, который правил ими столько времени. На их лицах смешались шок, облегчение и растерянность. Каждый из них сейчас понимал: эпоха закончилась.

– Дедушка! – пронзительный крик разорвал тишину.

Я увидел, как Виола протиснулась сквозь толпу. Её лицо было искажено яростью и отчаянием. Она бросилась к деду, но местные преградили ей путь.

– ОТПУСТИТЕ ЕГО! – кричала она, пытаясь вырваться. – ОН НИ В ЧЁМ НЕ ВИНОВАТ!

Её взгляд впился в меня, и я ощутил волну чистой, незамутнённой ненависти.

– ТЫ! – прошипела она. – ЭТО ВСЁ ТЫ! ТЫ НАСТРОИЛ ИХ ПРОТИВ НЕГО!

Я выдержал её взгляд, не дрогнув.

– Твой дед рассказал правду, – холодно ответил я. – Всю правду о том, как умер мой отец. Ты сама всё слышала, Виола.

– ЛОЖЬ! – завизжала она, но её голос дрогнул и сорвался. Ярость на её лице начала таять, уступая место растерянности и подступающему ужасу. – Всё ложь… Он бы никогда…

Мастер Всеволод вёл Ефима к лошадям. Старый тиран покорно плёлся за ним, не поднимая головы. Он даже не обернулся на отчаянные крики внучки, словно её уже не существовало в его разрушенном мире.

Увидев это, Виола окончательно сломалась. Её крики превратились в отчаянные, бессильные рыдания.

– Дедушка… не уходи…

Я смотрел на неё, и ненависть, которую я ожидал почувствовать, не пришла. Вместо неё была… жалость. Вся её спесь и высокомерие слетели, и передо мной стояла простая испуганная девчонка, которая в один миг осталась совсем одна. Зверолов без опыта, без семьи, без защиты. Ей было страшно.

– Я НАЙДУ СПОСОБ! – выкрикнула она сквозь слёзы, но это уже не звучало как угроза. Это был крик отчаяния ребёнка, у которого отняли всё. – СЛЫШИШЬ? Я СДЕЛАЮ ВСЁ, ЧТОБЫ ОТОМСТИТЬ ТЕБЕ!

– Мне жаль, Виола.

Её ответ потонул в гуле голосов толпы, которая начала перешёптываться, обсуждая услышанное. Правда о смерти Зверолова, о Друиде Крови, о лжи – всё это им ещё предстояло осмыслить.

Я проводил взглядом удаляющуюся процессию.

Время интриг закончилось.

* * *

Прошла неделя.

Прибывший лекарь без проблем подтвердил, что я полностью здоров и отбыл восвояси. Я узнал, что Барут взял на себя затраты на его услуги – оказывается тех денег, что я дал, не хватало. А он не сказал и заплатил. Конечно, я полностью закрыл долг, хоть парень и пытался отнекиваться. Этот поступок парнишки я оценил.

Следом избавился от питомцев Ефима. Держать рядом зверей этого предателя было отвратительно – каждый взгляд на фурию и сову напоминал о нём, а их воспитание сильно разнилось от моего подхода. К тому же, продажа оказалась выгодной: Тимофей заплатил хорошие деньги. На них я выкупил землю у границы зон, где теперь жил и передал достаточно денег Ирме и Ольге.

Странно, что отшельник так и не объявился за всё это время. Неужели украл ушкана? Смешно даже думать об этом – могучий Зверолов с медведем ранга D ворует у мальчишки дешёвого зверя. Скорее всего, у него были дела поважнее в глубинах леса. Надеюсь, с ним ничего не случилось. После всех историй с Друидом Крови в голову поневоле лезли самые мрачные мысли.

Состоял ли он в той Семёрке, о которой говорила Эрика? Если да, то их организация очень могущественна.

Но сейчас я размышлял о поездке в Драконий Камень. Тимофей обещал показать город и открыть перспективы для торговли. Конечно, я не рассказывал ему о своей способности создавать уникальных питомцев – характер у меня не тот, чтобы карты раньше времени показывать. Но идея создать здесь ферму по разведению питомцев казалась перспективной.

Но и о друидах в глубинах леса не забывал. Именно поэтому мне и нужна была звероферма. Нужна сила, а для силы – опыт. Поскольку опыта требовалось много, нужно было много зверей. Их навыки, тренировки, действия – всё давало плюс и возможность прокачивать уровни. Денег оставалось достаточно, чтобы попробовать вложиться в это дело.

За прошедшие недели мои питомцы заметно окрепли. Красавчик получил немного опыта в битве с Ефимом, но всё же достиг шестнадцатого уровня благодаря постоянному поиску трав и тренировкам, о которых я никогда не забывал. После дуэли Близнецы-рыси получили по два уровня каждый, а Афина выросла аж до шестнадцатого. До моей следующей эволюции оставался всего один уровень – интересно, что откроется? Впереди маячили ещё и реагенты, алхимия, эликсиры. Многое предстояло узнать.

Место старосты занял отец Барута – решение совета оказалось разумным. Я уже переговорил с ним. На вопрос, останусь ли я Звероловом деревни, ответил уклончиво – не хотел привязывать себя намертво. Сказал, что буду стараться помогать с питомцами, а дальше посмотрим. Новый староста мудро не стал ограничивать мою свободу.

Любопытно, что Зверолова Григория никто не тронул – по большому счёту, тот ничего не нарушил и спокойно продолжил ремесло. А вот сборщика и двух его телохранителей увезли вместе с Ефимом.

Барут со Стёпкой загорелись идеей всерьёз заняться торговлей питомцами по всему королевству – ещё одна причина отправиться в Драконий Камень. Именно об этом хотел поговорить со мной Барут, когда я ещё только уходил на охоту за рысью. Он предлагал сотрудничество. А учитывая мои планы… В общем, дел накопилось очень много.

А Виола… Что ж, она просто пропала. Через сутки её уже не могли найти. Позже выяснилось, что она собрала вещи и сгинула в неизвестном направлении. Вместе с Марком, тем самым Мастером, который приходил ко мне выяснить отношения, когда я уходил в опасную зону за рысью.

Сейчас прозрачный воздух звенел осенней свежестью, хотя солнце всё ещё дарило по-летнему щедрое тепло.

Золотые листья, подхваченные игривым ветерком, кружились в воздушном танце, неспешно оседая на двор перед домом Ольги. Лес сохранял летнюю зелень, но багрянец уже прокладывал первые дерзкие мазки по его кронам. За массивным столом, который мы с Барутом выволокли из дома, собралась моя новая настоящая семья – та, что обрелась в эти бурные дни испытаний.

Ольга смеялась так звонко и беззаботно, словно годы тревог растворились без следа. Исчезла привычная складка между бровей, разгладились морщинки беспокойства. Рассказывая Тимофею историю из молодости, она размахивала руками и прыскала от собственных слов.

– Ну и представь, – говорила мать, утирая слёзы смеха, – продал Саша как-то полезного бурундука одному покупателю. Деньги получил, и распрощались. А зверёк на следующий день – хлоп! – и дома сидит, как ни в чём не бывало.

– Да брось! – недоверчиво покачал головой Тимофей, отхлёбывая домашний эль. – Это же невозможно. Раз связь с новым хозяином установлена…

– А связь-то не рвалась! – фыркнула Ольга. – Этот упрямец просто каждое утро возвращался. Покупатель ругался, Саша краснел, а бурундук сидел у нас во дворе и делал вид, что его это не касается. Только когда покупатель со зверем уехал далеко – только тогда и прекратилось.

– Помню-помню! – подхватила Ирма, колдуя над котелком с ароматным тушёным мясом. – Забавно было.

Я развалился на стуле и впервые за долгие недели позволил себе полностью расслабиться. У ног дремала Афина – превратившаяся из боевого чудовища в большую довольную кошку, которая мурлыкала во сне.

Красавчик с Актрисой устроили возле колодца свою игру. Горностай создавал иллюзорную копию себя, а рысь охотилась за ней, выпуская небольшие вихри воздуха. Каждый раз, когда она хватала копию Красавчика, тот радостно попискивал и создавал новую обманку, как только был готов. Надо бы заняться моим грызуном, очков накопилось немало.

Режиссёр держался особняком – лежал в отдалении, наблюдая за всеми с высокомерным безразличием истинного аристократа, который снизошёл до участия в крестьянских забавах.

Рядом расположились Барут и Стёпа, увлечённо обсуждавшие торговые планы. Барут заметно изменился – последние события коснулись и его, он стал гораздо увереннее. Стёпа остался прежним простодушным парнем, но теперь в его глазах светилась гордость от того, что его взяли в компаньоны.

За столом устроились ещё несколько человек из деревни – кузнец Родион и пекарь Семён с женами. Они оживлённо делились новостями, периодически поглядывая в мою сторону с любопытством.

– Знаешь, Макс, – Барут с улыбкой повернулся ко мне, – отец вчера говорил, что народ чувствует себя неловко. Говорят, такого Зверолова Ефим подставить пытался.

– Да уж, – Я махнул рукой. – Ну да ладно.

– Ладно, да неладно, – подхватил кузнец Родион, – но уважения к тебе в деревне теперь больше, чем к Ефиму было. Люди к отцу Барута приходят, а спрашивают: «А что Максим думает?»

– Правда, сынок, совсем забыла, – согласилась Ольга. – Вчера Марья из богатого квартала приходила. Хочет сына в Мастера отдать, но боится – не рано ли. Но ты у себя был, я сказала, что передам.

– А некоторые говорят, раз ты такой талантливый, то должен детей много иметь, – добавил Стёпа и тут же заржал. – Чтобы, значит, талант передавался.

– Господи, – я потёр лоб. – Я вам что, бык-осеменитель?

– Слушай, Макс, – Тимофей отставил кружку и серьёзно взглянул на меня, – что планируешь дальше? Когда едем? Ты же хотел отправиться в город.

Я пожал плечами, наблюдая за играющими питомцами.

– Землю выкупил, места для тренировок хватает. Может, займусь ловлей и разведением. Но ты прав, пора бы в город. Ты когда уезжаешь?

– Ну, я и так задержался, – усмехнулся торговец. – Пора бы хоть завтра в Драконий Камень. Есть там дела.

– Дела! – в шутку проворчала бабка. – Какие ещё дела! Правнука старухе дарить пора!

– Ирма! – Я едва не поперхнулся.

Взрыв смеха прокатился по столу – тёплый, домашний, искренний. Вот для чего это всё было. Ради вот этой спокойной улыбки матери, ради права дать ей достойную жизнь в собственном доме – всё это того стоило.

Солнце медленно тонуло за горизонтом, раскрашивая небо розовым золотом.

Дом. Семья. Мир.

Класс.

Вдруг смех матери оборвался на полуслове. Тимофей замер с кружкой у губ. Даже Ирма перестала помешивать содержимое котелка и настороженно повернула голову в сторону.

Со стороны доносился мерный стук копыт – не один конь, а целый отряд. Звук приближался быстро и целенаправленно.

Я мгновенно напрягся, рука инстинктивно потянулась к ножу на поясе. Афина подняла голову, её уши встали торчком. Близнецы-рыси замерли как изваяния.

– Кто это может быть? – тихо спросил Барут, поднимаясь со своего места.

– Когда слышишь такой стук копыт, добра не жди, – мрачно буркнула Ирма, вытирая руки о фартук.

– Стая, без меня не дёргаться.

Первым из-за деревьев показался всадник в тёмно-синей накидке с гербом барона. Следом выехали ещё семеро в аналогичных одеждах. Все были вооружены, все выглядели серьёзно и решительно.

Я узнал лишь одного – Всеволод. Мастер-телохранитель сидел в седле с той особой прямотой, которая выдавала профессионального воина. Его лицо было бесстрастным, но в глазах читалась усталость человека, который много дней провёл в дороге.

Рядом с ним ехали ещё двое Мастеров – оба с насыщенными зелёными татуировками на руках. Левый был массивным, широкоплечим, с тяжёлым двуручным мечом за спиной. Правый – поджарый и жилистый, увешанный кинжалами и арбалетными болтами.

Серьёзный подход.

Отряд остановился у забора. Кони фыркали и били копытами. Всеволод медленно спешился и снял перчатки, не сводя взгляда со меня.

– Добрый вечер, – произнёс он официальным тоном. – Прошу прощения за вторжение.

Я плавно поднялся из-за стола, но был готов к мгновенной реакции. За спиной чувствовал напряжение близких – все понимали, что визит в таком составе не предвещает ничего хорошего.

– Всеволод, – кивнул в ответ.

Лицо Мастера оставалось непроницаемым, но в его напряжённой позе читалось что-то неладное.

– Его светлость желает видеть тебя, Макс, – произнёс он, и эти слова упали на застолье как ледяная глыба.

Тишина повисла над двором. Я окинул взглядом отряд – восемь всадников в гербовых накидках, все вооружены и готовы к дальней дороге.

Барут и Стёпа поспешно поднялись со своих мест. Кузнец с пекарем тоже встали, но держались в почтительном отдалении. Только мать продолжала сидеть, хотя её лицо заметно побледнело.

– Серьёзная свита для дружеского приглашения, – заметил я. – Думал, барон лояльно отнесётся к тому, что я пошёл навстречу с Ефимом. Разговора не было о том, что меня будут… Так дёргать, уж извините.

Что-то едва заметное мелькнуло в глазах Всеволода – лёгкая неуверенность, которую он тут же скрыл.

– Не зазнавайся, деревенщина. Но… Всё наоборот, – ответил он размеренно, – барон именно лояльностью и показывает, отправляя за тобой именно меня. Цени.

– Чёрт возьми, – я провёл рукой по волосам. – Я только-только всё наладил…

– Началось, – вдруг сказала Ирма, не отрываясь от котелка. – Теперь мой внук нужен всему королевству.

Уголок губ Всеволода едва заметно дрогнул – почти улыбка.

– Мудрая женщина, – согласился он. – Максим, даю тебе день на сборы. Выезжаем послезавтра на рассвете.

– А что за дело такое срочное? – спросил я, чувствуя растущую тревогу.

Мастер бросил быстрый взгляд на моих рысей, которые настороженно наблюдали за незнакомцами, затем снова посмотрел на меня.

– Это ты обсудишь с его светлостью, – произнёс он негромко. – Я не знаю причин.

Глава 13

Проснулся я чуть позднее обычного. Сон был крепкий и без сновидений – организм наконец-то отдохнул после всех потрясений последних дней. За окном щебетали птицы, а прохладный воздух нёс запах осенней листвы.

Время собираться.

Я поднялся с кровати и окинул взглядом избу. А ведь она стала настоящим домом – не просто пристанищем, а местом, где чувствовал себя хозяином. Сейчас предстояло оставить всё это и отправиться в неизвестность.

Впрочем, вызов барона меня не пугал. Наоборот – это была возможность, которую я не собирался упускать.

Я достал рюкзак и принялся методично укладывать самое важное.

Первым делом аккуратно завернул в плотную ткань коллекцию своих трав, собранных в опасной зоне. Корень ледяного дыхания – восемь отличных клубней, назначение которых ещё предстояло выяснить. Учитывая, как юлил Ганус, особо доверять ему не собирался. Узнаю в городе, Тимофей подскажет куда обратиться.

Дикий клыкокорень, Искровый мох, морозная мята – всё с собой.

Затем очередь дошла до рога козла. Алхимик Ганус оценивал его довольно низко, но на всякий случай возьму с собой.

И наконец – кристалл порченого сердца. Эрика экспериментировала с тем больным медведем, превращая его в монстра. Возможно, в городе найдутся алхимики или учёные, которые помогут разобраться в её методах. Приблизиться к знаниям о том, как Раскол меняет живую плоть. Понять тайны друидов? Или хотя бы возможностей Эрики.

Слабо верилось Ганусу. Неужели такую редкую вещь можно использовать только одним способом? Система ведь специально подчеркнула важность. А что, если его можно применить на себе? Кристалл порченого сердца… Даже звучит зловеще. Но если Друиды используют подобные вещи для усиления, например, то может и я могу?

Я осторожно обернул кристалл в несколько слоёв мягкой кожи и уложил в специальный отсек рюкзака.

Пока укладывал припасы, мысли работали на полных оборотах. Столица – это совершенно новые возможности. Драконий Камень – не просто административный центр барона, это крупнейший торговый узел региона, если верить Тимофею. Там есть гильдии алхимиков и Звероловов, библиотеки, Мастера высочайшего уровня, торговцы со всего королевства.

И что самое важное – там есть информация.

Возможно, я больше смогу узнать о том, как работает порченая магия. О том, какие ещё враги могут скрываться в глубинах опасных зон. В деревне таких знаний не найти, а вот в столице – вполне возможно. Ведь в этих гильдиях Звероловов есть какой-то плюс?

Я продолжал собирать рюкзак, тщательно распределяя вес. Нож отца – на поясе, он всегда должен быть под рукой. Приличный для меня запас монет – в потайном кармане.

Проверил всё дважды и закрыл рюкзак.

Теперь нужно было разобраться с питомцами.

Я вышел во двор и окинул взглядом свои владения. Тренировочный полигон, склад – всё это останется. Но обязательно вернусь. Эта земля теперь моя, и я намерен превратить её в настоящую базу для серьёзных операций.

Солнце прогревало воздух до приятной теплоты. Река текла неспешно, её чистая вода манила прохладой. Я сбросил одежду и с разбегу плюхнулся в воду.

Класс!

Афина сидела на берегу и смотрела на меня с тем особым выражением, которое у кошек означает: «Хозяин окончательно сошёл с ума».

– Девочка, иди сюда! – позвал я, брызгаясь водой. – Хоть искупаемся, кто знает, когда ещё доведётся.

Кошка фыркнула и отвернулась, демонстрируя полное презрение к идее добровольного намокания.

– Ну же, моя броня ходячая! – Я выбрался на мелководье и подкрался к ней сзади. – Не капризничай!

Одним движением я обхватил её мощное тело руками и начал толкать к воде. Афина возмущённо заурчала, но серьёзно сопротивляться не стала – знала, что это игра.

– Раз, два… – начал я отсчёт, упираясь в её бок плечом.

– Не смей! – донеслось из её сознания.

– Три!

Я со смехом рухнул в воду вместе с ней. Афина взвыла от возмущения, но не стала сразу убегать – вместо этого с достоинством прошлась по мелководью, как бы давая понять, что купается исключительно по собственному желанию. Её мощные лапы уверенно переступали по речному дну, а ментальная связь передавала смесь возмущения и удовольствия от прохладной воды.

– Актриса, твоя очередь! – объявил я, поднимаясь на ноги.

Самка ветряной рыси лежала в тени куста и лениво наблюдала за происходящим. Услышав своё имя, она грациозно поднялась и, к моему удивлению, подошла к воде. Понюхала её, осторожно коснулась лапой поверхности, а затем элегантно вошла в реку. Рыси, в отличие от обычных кошек, плавать умели, и Актриса двигалась в воде с естественной грацией хищника.

– Вот это да, – усмехнулся, наблюдая, как она неторопливо плывёт вдоль берега. – А я думал, придётся тебя силой тащить.

– Красавчик! – переключился я на горностая. – Ты-то не откажешься?

Маленький зверёк сидел у самой воды и явно колебался. С одной стороны, вода его не пугала. С другой – поведение хозяина выглядело подозрительно.

Я аккуратно взял его в ладони и медленно опустил в воду по грудь. Красавчик недовольно пискнул, но плавать умел и даже с удовольствием поплескался в прохладной воде.

– Вот видишь, не так уж страшно, – улыбнулся я, поглаживая его мокрую шёрстку.

А вот Режиссёр демонстративно устроился в отдалении на небольшом валуне и наблюдал за нашими развлечениями с выражением глубочайшего презрения. Царственная поза, высоко поднятая голова, взгляд свысока – настоящий аристократ, которого просят участвовать в крестьянских забавах.

– Режиссёр, и ты с нами! – позвал я, выходя из воды. – Стая должна быть вместе!

Рысь даже не пошевелился. Лишь кончик хвоста слегка дёрнулся – единственный признак того, что он вообще услышал.

– Да ладно тебе, не будь таким важным, – поворчал я, приближаясь к нему. – Обычная вода, ничего особенного.

Режиссёр повернул голову и посмотрел на меня так, словно я предложил ему съесть навоз. В его глазах читалось искреннее недоумение: как вообще можно предлагать такое существу его уровня?

Ментальная связь донесла до меня смесь возмущения и непонимания. Рысь буквально не могла постичь, зачем разумное существо добровольно лезет в холодную воду, когда в этом нет никакой необходимости.

– Ладно, – махнул я рукой, – сиди на своём троне, Ваше Высочество.

Когда я выходил из воды, то заметил, что Актриса всё ещё стоит в реке. Самка рыси не плыла, не играла – просто стояла по грудь в воде и смотрела куда-то вдаль. В её позе было что-то задумчивое, почти медитативное.

– Актриса? – позвал я негромко.

Она повернула голову в мою сторону, и я увидел в её глазах странную глубину. Не настороженность, к которой привык, а какую-то тихую печаль.

Через ментальную связь я уловил обрывки. Воспоминания о жизни в опасной зоне, о том времени, когда они с братом были свободны.

Я медленно вошёл в воду и остановился рядом с ней. Актриса не отстранилась, но и не приблизилась.

– Чего ты боишься? – спросил я тихо.

Через ментальную связь прорвались обрывочные образы. Актриса, превратившаяся в безвольную марионетку.

– Никогда, – твёрдо сказал я.

Она внимательно изучала моё лицо, словно пытаясь понять, говорю ли я правду.

– Знаешь, – продолжил я, – я бы никогда не ломал волю такого существа, как ты. Это не мой путь.

От неё пришёл образ – я сам, стоящий над покорными зверями с кнутом в руке.

– Ну нет, – честно ответил я, опешив. – Бить своих питомцев последнее дело. Обучать, контролировать и жёстко пресекать – может быть. Актриса, но ты должна понимать, Альфа – я. Больше никто.

Рысь долго молчала, будто переваривая мои слова. Потом сделала шаг ближе.

Внезапно я почувствовал её любопытство, смешанное с решимостью. Образы из сознания Режиссёра – тепло и защищённость внутри моего потокового ядра.

Я удивлённо моргнул.

От неё пришла волна решимости, желание понять то, что чувствует брат.

Я кивнул и протянул руку. Актриса медленно коснулась её своей лапой.

Магия потекла между нами, и почувствовал, как в моём потоковом ядре формируется новое место – убежище для второй рыси. Актриса растворилась в потоках серебристой энергии и исчезла.

Внутри я ощутил её удивление и облегчение. Здесь она могла быть рядом с братом и в безопасности.

Волна благодарности и доверия окатила меня изнутри.

– Вот и всё, – кивнул я. – Теперь вы действительно сможете всегда быть вместе.

Я повернулся к Красавчику, который сидел на берегу и встряхивал свою мокрую шёрстку. Маленький горностай выглядел одиноким – все остальные питомцы могли стать духовными зверями, а он нет.

– Ну а с тобой-то что, дружок? – спросил я с грустью, присаживаясь рядом с ним. – Почему ты так не можешь?

Красавчик поднял на меня свои умные чёрные глазки, и в них мелькнуло понимание. Через ментальную связь я уловил смесь принятия и лёгкой печали.

Я маленький – пришёл простой ответ.

Я осторожно погладил его по влажной голове.

– Маленький? Нет, ты огромный, дружище! Знаешь что? – сказал я с воодушевлением. – Мы обязательно разберёмся. Без тебя я бы никогда не поймал близнецов. Будем надеяться, что ответы будут в Драконьем Камне.

Горностай довольно пискнул и потёрся мордочкой о мою ладонь. Затем, к моему удивлению, подбежал к Режиссёру, который всё ещё восседал на своём валуне.

Брат с интересом посмотрел на маленького зверька, а Красавчик уселся рядом и принялся старательно вылизывать шерсть.

Когда я принялся одеваться, то заметил напряжение между питомцами. Афина сидела, облизывая шерсть, но украдкой поглядывала на Режиссёра. В её взгляде читалось недовольство – от того, что этот высокомерный кот считает себя слишком важным.

А Его Величество продолжал восседать, демонстрируя полное безразличие ко всему происходящему.

Ревность. Всё ещё не прошла, даже после стольких разговоров.

Я понял, что нужно действовать всерьёз.

– Афина, подойди, – позвал я, усаживаясь на траву.

Кошка неохотно выполнила просьбу и села рядом, но держалась напряжённо.

– Что тебя беспокоит? – спросил я прямо, глядя ей в жёлтые глаза. – И не говори, что всё нормально. Чувствую твоё состояние.

Она отвернулась, но ментальная связь донесла волну сложных эмоций. Ревность, неуверенность, страх потерять своё особое место рядом со мной.

– Ты злишься на рысей? – уточнил я.

Пришёл ответ, полный негодования.

– И что с того? – пожал я плечами. – Они стихийные звери, это правда. У них редкие способности, это тоже правда. Но разве это делает тебя менее ценной для меня?

Афина посмотрела на меня, и в её взгляде промелькнуло сомнение.

– Слушай меня внимательно, – продолжил я серьёзно. – Ты была первой. Ты делила со мной опасности. Дралась рядом со мной против превосходящих сил. Пойми, ты – мой основной боец и опора.

Через ментальную связь прошёл образ – рыси, грациозно движущиеся по воздуху, их изящные силуэты.

– Красота – это не главное, – покачал я головой. – Главное – преданность, сила духа, готовность идти до конца. А в этом тебе нет равных. Да, ты изменилась, но в этом и есть теперь твоя суть, понимаешь? Прими её.