Текст книги "Егерь. Вызов (СИ)"

Автор книги: Николай Скиба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Замолчи! – резко возразил Ефим. – А вдруг ты не справишься. Станешь угрозой для всех нас?

Александр покачал головой с снисходительной улыбкой.

– Ты слишком осторожен, Ефим. Именно поэтому ты останешься хорошим, но заурядным Звероловом, прости. А я… – он посмотрел в глубину леса, туда, где деревья становились всё более причудливыми, а воздух – всё более насыщенным магией. – Я смогу дать нашей деревне такое процветание, о котором мы и мечтать не смели.

Холод в груди Ефима становился всё сильнее. Александр видел себя избранным, способным на то, что недоступно другим. А его, Ефима, считал всего лишь «заурядным».

– Саня, – попытался он ещё раз, – послушай себя. Ты говоришь точно, как Григор перед изгнанием. Эти же идеи, эта же уверенность в собственной исключительности…

– Может быть, – согласился Александр с лёгкостью, которая потрясла Ефима. – Но в отличие от Григора, я не буду действовать, по крайней мере в одиночку. Потому что у меня есть Оля и Максим, которых нужно защищать. У меня есть здравый смысл.

Он снова хлопнул Ефима по плечу, и в этом жесте было что-то покровительственное.

– Не переживай так, седой, это просто разговоры. Но ты же тоже у меня есть, правильно?

Они шли ещё минут десять, когда лес вокруг них начал меняться.

Сначала это были едва заметные детали – странный оттенок коры на отдельных стволах, необычная форма листьев. Но с каждым шагом изменения становились всё более явными и зловещими.

Впереди, сквозь обычную зелень деревьев, вдруг проступило что-то кошмарное – алая полоса, режущая глаз своей неестественностью. По мере приближения стало ясно, что это ручей. Но вместо прозрачной воды по каменному дну текла густая, тёмно-красная жидкость, от которой поднимались зловонные испарения. Запах железа ударил в ноздри так резко, что Ефим едва сдержал позывы к рвоте.

Александр резко остановился, словно налетел на невидимую стену. Его лицо побледнело, а обычная уверенность испарилась без следа.

– Ефим… – выдохнул он. – Неделю назад такого тут не было!

За кровавым потоком расстилался лес-кошмар. Стволы деревьев покрывали тёмно-красные прожилки, пульсирующие в такт невидимому сердцебиению. Каждый удар отдавался глухим звуком, словно вся земля была одним гигантским органом. Листва приобрела цвет запёкшейся крови, а между ветвями свисали что-то похожее на засохшие жилы. В воздухе плыли алые частицы, и каждая, касаясь кожи, слегка обжигала.

Земля за ручьем пульсировала. Буквально дышала. Вязкая, красная, словно живая плоть.

Где-то в глубине этого проклятого места что-то простонало – протяжно и нечеловечески, полное боли и голода.

– Уходим, седой! СЕЙЧАС! – рявкнул Александр, хватая Ефима за рукав.

Но Ефим стоял как зачарованный, завороженно разглядывая пульсирующие узоры на стволах. Ужас сковал его разум – он не мог оторвать взгляд от ожившего кошмара.

– ЕФИМ! – завопил Александр, встряхивая напарника.

И в этот момент из-за древних, поросших мхом валунов им навстречу вышел человек. Или то, что когда-то было человеком.

Его тело покрывала густая сеть ярко-красных татуировок, которые пульсировали и переливались, словно по венам текла жидкая лава. Узоры были сложными и запутанными. Лицо незнакомца оставалось человеческим, но глаза… В них не было ничего, кроме холодной оценки хищника, изучающего добычу.

Он был высоким, худощавым, одетым в простую тёмную одежду. Но от него исходила аура силы, которая заставляла воздух дрожать. Ефим, опытный Зверолов, мгновенно ощутил масштаб угрозы – это было что-то, что находилось за гранью его понимания и возможностей.

Незнакомец остановился чуть поодаль и произнёс одну-единственную фразу голосом, в котором не звучало ни злости, ни угрозы – только констатация факта:

– Зря вы пришли во владения Крови.

У Ефима будто ноги отказали. Владения? Значит, вся эта заражённая территория принадлежит ему? Но как это возможно?

Александр сделал шаг вперёд, и Ефим едва удержался от крика. Неужели этот упрямец собирался…

– Послушай, – начал Зверолов, и его голос звучал на удивление спокойно, – мы не знали, что эта территория занята. Мы можем просто уйти и…

Знаки на теле незнакомца вспыхнули ярче.

– Поздно, – произнёс он тем же безэмоциональным тоном. – Слишком поздно для многого.

Глава 11

Красные татуировки вспыхнули ослепительным алым светом, и из тела друида Крови одновременно вырвались потоки тёмной энергии. Воздух разорвали материализующиеся силуэты – сначала один, затем второй, третий…

Ефим ахнул от ужаса, когда увидел главную угрозу.

Медведица Алой Кости была исполинских размеров. Её тёмно-бурая шкура была разорвана в нескольких местах, и сквозь плоть проступали кости – рёбра, позвоночник, череп – они светились жутким алым светом, словно раскалённое железо. Вдоль хребта и на плечах из-под кожи выпирали острые костяные наросты кровавого оттенка. Когда она рычала её глаза горели тем же адским огнём, что и татуировки хозяина.

Рядом с ней возникли ещё три чудовища: волк с шерстью из жидкого серебра и когтями из чистого льда, птица, похожая на ворона размером с орла, чьи перья отливали металлом и шестилапая рысь с парой дополнительных, немигающих глаз на лбу.

Александр среагировал мгновенно. Вокруг него взорвались вспышки света – он призвал всю свою стаю разом. Серый волк материализовался справа, готовый к прыжку. Ветряная сова взмыла в небо. Боевой кабан зафыркал и опустил голову, выставив вперёд клыки.

– ЕФИМ! – крикнул он, не оборачиваясь. – ВМЕСТЕ!

Ефим заставил себя двинуться. Его руки дрожали, когда он призывал Лесную фурию. Чудовище появилось в вихре тёмной энергии, но даже его внушительные размеры казались жалкими по сравнению с армией друида.

Битва начинается без предупреждения.

Магия разрывает воздух.

Серый волк Александра бросается на шестилапую рысь, но та оказывается быстрее. Дополнительные конечности дают ей невероятную манёвренность. Она уклоняется от прыжка и полосует когтями по боку волка. Тот взвывает, кровь брызжет на траву.

Ефим наблюдает, как его Лесная фурия пытается атаковать ледяного волка сверху. Зверь друида реагирует с жуткой скоростью. Его ледяные когти проходятся по крылу фурии. К ужасу Ефима, даже прочная чешуя не выдерживает. Пластины трескаются, как хрупкое стекло. Клинки из льда прорезают плоть до самой кости. Питомец рушится на землю с пронзительным криком агонии.

– НЕТ! – вопит Ефим и отчаянно отзывает раненое чудовище в потоковое ядро.

В тот же миг металлический ворон обрушивается на него смертоносной стрелой. Ефим бросается на землю. Стальные когти просвистывают над его головой, но всё же полосуют по плечу. Они прорезают кожу до мяса. Он подворачивается на неровном камне. Что-то хрустит. Острая боль пронзает ногу огненным кинжалом.

Ефим корчится от боли и с ужасом смотрит на разворачивающуюся схватку.

Александр сражается как безумный. Ледяной волк набрасывается на Зверолова. Тот встречает хищника с ножом наготове. Он уклоняется от смертоносной пасти и всаживает лезвие между рёбрами. Волк ревёт, но тут же пытается разорвать противнику горло клыками.

Начинается смертельная схватка на расстоянии вытянутой руки. Александр перехватывает нож в левую руку и наносит короткие, точные удары по корпусу зверя. Он старается не дать ему сомкнуть челюсти на своём горле. Волк рычит и хватает воздух. Его когти полосуют куртку и оставляют кровавые царапины на коже.

В момент очередного выпада хищника Александр выпускает рукоять ножа и обеими руками хватает волка за морду. Его пальцы быстро скользят по голове зверя. Касание, ещё касание, ещё одно. С каждым прикосновением его ментальная сила обрушивается на разум противника короткими, но мощными импульсами. Он нащупывает и надрывает тонкие нити связи с хозяином.

Ледяной волк визжит от невыносимой боли в голове. Его движения становятся рваными, несогласованными. Зверь мечется, не понимая, что происходит с его разумом.

– ФУРИС! – рычит Александр и продолжает серию быстрых касаний. Он усиливает ментальное давление с каждым прикосновением.

Кабан слышит своё имя и срывается с места со сверхъестественной скоростью. Его массивное тело мелькает тёмной тенью и влетает в ледяного волка мощным тараном. Грубая сила сталкивается с магическим льдом. Волк отлетает в сторону и кувыркается по земле. Из его туши торчит окровавленный нож. Движения становятся вялыми, связь с друидом даёт трещину.

Тем временем ветряная сова создаёт мощные нисходящие потоки. Она мешает металлическому ворону атаковать с воздуха.

И тут Александр…

Останавливается.

Его питомцы продолжают сражаться и инстинктивно создают вокруг него защитный периметр. Александр закрывает глаза. Вся его ментальная сила, весь его невероятный дар фокусируются в одной точке. Он наносит удар волей. Прямо по друиду.

Ефим корчится от боли на земле и чувствует это как физический толчок. Воздух гудит от невыносимого напряжения. Он видит, как Александр пытается сделать невозможное. Не просто атаковать, а разорвать сами нити связи между друидом и его зверями.

И это производит эффект.

Друид Крови, до этого стоявший неподвижно, впервые шевелится. Его красные глаза сужаются. На безэмоциональном лице проступает удивление. Алые татуировки на его теле вспыхивают в протесте.

Звери друида на мгновение ослабевают. Медведица замирает посреди атаки, её багровые кости тускнеют. Ледяной волк скулит – он умирает от кровопотери. Связь с хозяином ослабевает.

– ПОЧТИ! – хрипит Александр. Кровь хлещет у него из носа от чудовищного напряжения.

Но «почти» недостаточно.

– Интересно, – произносит друид. В его голосе впервые звучит нотка уважения. – Очень интересно.

Он поднимает руку. Алые татуировки полыхают с новой силой. Воздух наполняется металлическим запахом крови.

Ефим замирает от ужаса. Что это?

Полупрозрачные щупальца из жидкой крови тянутся от тела друида к Александру. Они проникают сквозь кожу и оплетают его разум изнутри.

Ответный ментальный удар подобен тарану. Волна чистой воли, смешанная с кровавой магией, обрушивается на Зверолова и сбивает его с ног.

Александр рушится на колени и хватается за голову. Кровь теперь течёт не только из носа, но и из ушей. На коже проступают тонкие красные прожилки. Словно невидимые паразиты прокладывают путь по его венам.

Зверолов разбит и истекает кровью. Из последних сил он поворачивает голову к единственному, кто может ему помочь. Его полный боли и отчаяния взгляд впивается в Ефима.

– ПОМОГИ, СЕДОЙ, ПОЖАЛУЙСТА, ГДЕ ТВОЯ СТАЯ⁈

Ефим видел всё. Он видел, как огромные лапы Медведицы Алой Кости сомкнулись на спине серого волка с хрустом ломающихся костей. Видел, как верный зверь испустил последний вой, а его хозяин вскрикнул от душевной боли разорванной связи. Видел, как от полученных ран захрипел и истёк кровью кабан.

Александр содрогнулся всем телом, теряя своих верных спутников один за другим. Магические связи рвались в его сознании, как натянутые струны, и каждый разрыв отдавался нечеловеческой болью.

Ефим видел, как изнемогает товарищ, как последняя ветряная сова отчаянно кружит над полем боя – единственная из стаи, кто ещё жив. Он видел, что, если действовать сейчас, может получилось бы отступить.

Его разум лихорадочно искал оправдания. Почему он вызвал только фурию? Из-за чего оставил остальных в ядре? Почему он ничего не делает, когда Саня истекает кровью? Страх парализовал не только тело – он словно заморозил саму способность мыслить.

И Ефим не пошевелился.

Раненая нога пульсировала болью, плечо горело. Перед глазами стояла исполинская медведица, и каждая клетка его тела кричала: «БЕГИ! СПАСАЙСЯ!»

Ефим лежал в траве и смотрел, как умирает талантливый Зверолов.

Медведица неторопливо подошла к упавшему Александру. Тот ещё пытался ползти, тянулся к ножу, который выскочил из тела волка после удара кабана. Алые кости на морде чудовища пульсировали, когда она подняла лапу для последнего удара.

– Трус… – выдохнул Александр, когда посмотрел на «седого».

– Саня, нет я… – прошептал Ефим, но даже этот шёпот застрял в горле.

Лапа опустилась.

Хруст. Тишина.

Ветряная сова, потеряв хозяина, заметалась в воздухе, а затем стремительно унеслась прочь.

Друид Крови равнодушно взглянул на труп, затем перевёл взгляд на замершего в ужасе Ефима.

– А он был… талантлив, – констатировал он с холодным любопытством. – Убил моего волка четвёртой ступени. Невероятное мастерство работы со связью. Хорошо, что я встретил его сейчас. В будущем такой Зверолов мог доставить много проблем.

Ефим лежал среди окровавленной травы, глядя на неподвижное тело товарища, и понимал, что самая страшная правда в его жизни – это не то, что он не смог помочь.

Да, он испугался, но ещё…

не захотел помогать.

Друид Крови равнодушно ступил через лужу крови, не глядя на тело Александра. Его движения были неторопливыми, почти небрежными – словно он только что прихлопнул надоедливое насекомое, а не убил сильнейшего Зверолова деревни.

Ефим лежал в траве, не в силах пошевелиться. Боль в ноге отошла на второй план перед всепоглощающим ужасом. Он только что стал свидетелем чего-то, что выходило за рамки его понимания. Александр, с его невероятным талантом, с его уверенностью в собственной силе, был раздавлен как мелкая букашка.

Внезапно Ефим разозлился. Чертов самоуверенный идиот, подставил его! Придурок!

Татуировки на теле чужака пульсировали гипнотическим светом, а его медведица – это чудовище невероятных размеров – покорно стояла рядом, словно послушный пёс.

Ефим видел, как друид медленно подходит к нему.

Каждый его шаг отдавался ударом молота в груди. Алые татуировки пульсировали в такт невидимому сердцебиению, а красные глаза изучали поверженного Зверолова с холодным любопытством хищника.

– Встань, – приказал он негромко.

Ефим попытался подняться, но раненая нога подогнулась. Он застонал, хватаясь за острые камни, пытаясь найти опору. Пот застилал глаза, руки дрожали.

– Встань, – повторил друид тем же безэмоциональным тоном, и в воздухе что-то щёлкнуло.

Ефим еле поднялся, схватив с земли какую-то палку. Боль в ноге стала нестерпимой, но он заставил себя не упасть.

Друид Крови подошёл ближе. Так близко, что Ефим чувствовал исходящий от него жар магии.

– Ты будешь жить, – сказал он, словно объявляя приговор. – Но есть условия.

Ефим кивнул так отчаянно, что у него закружилась голова. Жить. Это единственное, что имело сейчас значение.

– Никогда больше не заходи так глубоко, – продолжил друид. – И следи, чтобы никто из твоих не заходил. Ни один Зверолов из вашей деревни не должен пересекать границу зоны максимальной опасности. Ты… понял?

– Да, – прохрипел Ефим. – Да, понял.

– Если нарушишь – я приду за тобой. И не только за тобой.

Друид замолчал, изучая побледневшее лицо Зверолова, затем добавил почти небрежно:

– За твоей внучкой. Виолой, кажется?

Мир вокруг Ефима покачнулся. Как? Как он мог знать имя Виолы?

– Откуда… – начал он, но голос сорвался.

– Я много что знаю, – равнодушно ответил друид. – Достаточно для того, чтобы найти любого из вас, где бы вы ни прятались.

Упоминание внучки окончательно сломало последние остатки воли Ефима. Виола… Его маленькая принцесса, которая приносила ему цветы и смеялась его шуткам. Если с ней что-то случится по его вине…

– Я всё сделаю, – выдавил он.

Друид кивнул с выражением человека, который получил ожидаемый ответ.

Ефим попытался собрать мысли. Нужно как-то объяснить исчезновение Александра, нужно придумать историю… А ещё – поставки. Барон требовал регулярных поставок магических зверей, а Александр был их главным добытчиком.

– Слушайте, – пробормотал он, заикаясь, – я не знаю, как… То есть, наша деревня поставляет зверей барону, это обязательство… А теперь, когда Саня… когда он…

– Я знаю о ваших поставках, – перебил его друид.

Ефим замер, не смея надеяться.

– Раз в месяц ты будешь приходить на границу. Я буду давать тебе зверей – немного, но такого качества, что никто не подкопается. Твоя репутация не пострадает.

Голос друида стал тише, почти интимным:

– Только помни о своей обязанности. Чтобы никакой ловли. Забирайте себе бесполезную среднюю зону. И рекомендую никому не рассказывать обо мне, старик. Если кто-то нарушит границу…

Он не закончил фразу, но в этом молчании было больше угрозы, чем в любых словах.

– Да, – прошептал Ефим. – Да, я понял. Я буду следить.

Друид Крови окинул его презрительным взглядом – от головы до ног, словно оценивая товар сомнительного качества.

– Он был силён, – произнёс он, кивнув в сторону неподвижного тела Александра. – А ты – трус. А ещё я чувствую зависть.

Слова впились в сознание Ефима как раскалённые иглы. Он знал, что это правда. Знал, что мог помочь, мог попытаться спасти… И не сделал этого.

– И пусть это будет тебе вечной памятью о том, какой ты слабак, – добавил друид, поворачиваясь к уходу.

Он сделал несколько шагов в сторону кровавого ручья, затем остановился и обернулся. На его губах играла едва заметная, жестокая улыбка.

– Кстати, – произнёс он, растягивая слово, – седой…

Прозвище, которое Александр произносил так легко и небрежно, вдруг превратилось в клеймо позора. В напоминание о трусости, предательстве и вечной зависимости от того, кто стал причиной страха.

Друид Крови остановился возле тела Александра и равнодушно толкнул его носком сапога. Безжизненная рука качнулась, пальцы разжались, и из них выпал нож.

– Забирай, – приказал он, не оборачиваясь к Ефиму. – И похорони его достойно. Иначе я приду и сожру твоё сердце.

В его голосе даже не было угрозы, но она и не требовалась.

Ефим закивал так отчаянно, что заболела шея. Он с трудом призвал Лесную фурию из потокового ядра, чувствуя, как раненое чудовище материализуется в вихре тёмной энергии. Крыло всё ещё кровоточило от ран, нанесённых ледяным волком, но фурия покорно опустилась рядом с телом.

Руки дрожали, когда Ефим укладывал безвольное тело Александра на спину своего питомца. Кровь сочилась, оставляя тёмные пятна на перьях и шерсти фурии. Запах железа и смерти ударил в ноздри.

– Помни о наших договорённостях, – донёсся сзади равнодушный голос друида. – И сделай так, чтобы глубинный лес для всех был закрыт навсегда.

Ефим не ответил. Не мог ответить. Он хромал прочь из этого проклятого места, опираясь на раненую фурию, которая несла тело его друга и собственный позор.

С каждым шагом прочь от кровавого ручья тяжесть на душе становилась невыносимее. Не физическая тяжесть тела – хотя раненая нога пылала огнём при каждом движении – а груз осознания того, что он наделал.

Струсил. Предал. Не помог.

Слова крутились в голове бесконечным обвинением.

Он видел, как Александр тянул к нему руку. Слышал его отчаянный крик: «ПОМОГИ, СЕДОЙ, УМОЛЯЮ, ТЫ ЖЕ МОЖЕШЬ!». Или он кричал что-то другое? Неважно. А что он сделал? Лежал в траве, дрожал от страха и смотрел, как Саня умирает.

Мог вызвать всю стаю. Мог атаковать друида с фланга, пока тот был занят Александром. Мог отвлечь медведицу. Мог… мог… мог…

Да, мог! Но не сделал ничего.

Лес вокруг постепенно возвращался к привычному виду. Исчезли алые наросты на стволах, воздух очистился от металлического привкуса крови. Где-то позади, за границей кровавого ручья, остался кошмар, который будет преследовать его до конца дней.

Когда знакомые тропы средней зоны опасности сменились безопасными дорожками окраин, Ефим остановился. Нужно было подумать. Что он скажет в деревне? Как объяснит смерть Александра?

Нападение зверя. Да, медведь. Медведица Алой Кости забрела из глубин к границе безопасной зоны. Саня… чёрт бы его побрал, он в своей самоуверенности решил приручить её детёнышей. Поплатился за наглость. Я еле отбил его и спас.

История складывалась сама собой. Простая, правдоподобная, не требующая лишних объяснений. Все знали о гордыне Александра, о его вере в собственный талант. Никто не станет сомневаться в словах второго по силе Зверолова деревни.

Злость поднималась из самых глубин души, смешиваясь со стыдом и страхом. Проклятый гений! Это всё из-за него! Из-за его безумных идей, из-за его уверенности в том, что ему всё по плечу. Он втянул Ефима в эту бойню, заставил пережить этот ужас, заставил стать свидетелем собственного позора.

А что, если кто-то заподозрит? Что, если зададут неудобные вопросы? Что, если…

Нет. Все прекрасно знали характер Александра. Самонадеянный идиот, который думал, что может приручить любого зверя. На этот раз просто переоценил себя. И поплатился.

А что, если сбежать? Нет, тогда этот друид Крови найдёт его, он обещал. Он требовал держать зону закрытой от Звероловов.

Ефим проследит, чтобы никто ничего не заподозрил. Займёт место Александра как главного Зверолова. Станет старостой и получит абсолютное влияние! Его наработанные связи с новой должностью обрастут властью! И он будет охранять свою тайну любой ценой.

Потому что альтернатива – признание в том, что он трус и предатель – была хуже смерти. А сам Александр этого заслужил. Заслужил за то, что поставил ЕГО в такое положение.

К окраине деревни Ефим добрался на закате. Первыми его увидели дети, игравшие у ручья. Их радостные крики сменились испуганными возгласами, когда они заметили окровавленное тело на его плечах.

Ефим лихорадочно перебирал варианты объяснений.

Медведица Алой Кости – да, это прозвучит убедительно. Все знают, что такие звери смертельно опасны. Скажет, что она забрела к границе безопасной зоны с медвежатами.

А Саня… Тут нужно быть осторожнее. Решил, что сможет приручить детёнышей – вот что он скажет. Поверят, что он переоценил силы и полез к медведице. Да, эта версия сработает.

А если кто-то усомнится… Можно добавить детали про то, как он сам едва унёс ноги. Покажет раны – плечо и нога служат отличным доказательством. Ногу можно будет вылечить, а потом показательно хромать, чтобы не было огромных запросов на питомцев. Да, отлично. Ещё Ефим скажет, что пытался отговорить, но Александр не послушался. Что он сражался до конца, но силы были слишком неравными.

Отлично, целых две удобные версии.

Люди поверят. Они захотят поверить – правда слишком страшна, а его версия логична и понятна.

Никто не усомнится в его словах. Почему бы им сомневаться?

Старый Ефим умер в том проклятом лесу вместе с Александром.

На его месте родился человек, который будет любой ценой защищать свою ложь и власть, построенную на крови Зверолова.