Текст книги "Егерь. Вызов (СИ)"

Автор книги: Николай Скиба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Утреннее солнце уже поднялось достаточно высоко, когда я добрался до назначенного места встречи – небольшой поляны у главной дороги, ведущей из деревни.

Красавчик сидел у меня на плече, внимательно осматривая окрестности, в то время как остальные мои питомцы покоились в потоковом ядре. Удобство этой способности до сих пор поражало меня – не нужно было беспокоиться о том, голодны ли Афина с рысями, устали ли они или хотят ли пить. Духовная форма каким-то образом пассивно удовлетворяла их основные потребности. Впрочем, это не отменяло необходимости в реальных тренировках, общении, уходе и магической пищи – зверям нужно было материализоваться для полноценной жизни.

На поляне меня уже ожидали несколько человек. Тимофей стоял рядом с лошадьми, проверяя сбрую. Всеволод беседовал с двумя своими помощниками – знакомыми уже Мастерами с зелёными татуировками. Широкоплечий с двуручным мечом кивал, слушая указания, а поджарый стрелок поправлял крепления колчана с арбалетными болтами. И…

– Макс! – радостно помахал мне Барут.

Рядом с ним стоял Стёпка, нервно переминаясь с ноги на ногу и сжимая в руках походный мешок.

– Что вы здесь делаете? – удивился я, подходя к парням.

– Едем с вами! – с энтузиазмом заявил Барут. – Я уже бывал в Драконьем Камне, а тут такая возможность поехать ещё раз! Многое нужно узнать, теперь, когда у меня есть цель стать торговцем.

– Да, да! – активно закивал Стёпка. – Барут и меня позвал, пока побуду на подхвате. А вообще, хочется заняться нормальным обучением. Хочу копьё изучить, отец еле отпустил, ну да ладно.

– Дело хорошее, – я рассеянно кивнул. – Мне тоже не помешает что-то подобное.

Я посмотрел на Всеволода, который с явным интересом наблюдал за нашим разговором.

– Давайте-ка проясним, – спокойно сказал Всеволод. – Приказ у меня чёткий – доставить в город Максима. Только его. – Он окинул взглядом Барута и Стёпку. – В случае опасности я не обязан защищать твоих друзей.

Парни слегка побледнели, но не отступили. Я невольно улыбнулся их упрямству, а потом посмотрел на Мастера с хитрой ухмылкой. Ненавижу, когда вот так ставят условия и относятся к людям, как к мусору. Хоть я и понимал устройство мира, не значит, что должен принимать и поддерживать. Особенно в отношении людей, которые не раз мне помогали.

– А если я сам ввяжусь в драку? Тогда у вас не останется выбора, кроме как вмешаться, ведь ваша задача – доставить меня целым, так?

Всеволод секунду смотрел на меня, а потом рассмеялся.

– Хитёр, парнишка. Ладно, я особо и не против. Но пусть знают – если они влезут в неприятности по собственной глупости, вытаскивать их не буду.

– Парни, – добавил я. – Это здорово, что вы решили отправиться в город. Но я еду туда с собственными задачами. Будет хорошо, если интересы сойдутся, но вы…

– Мы понимаем! – быстро кивнул Барут. – У всех свои дела. Всё нормально, Макс. Разберёмся.

Тимофей подошёл к нашей группе, утирая руки тряпкой.

– Ну что, все собрались? Дорога до города неблизкая, лучше не терять времени.

– Готовы, – ответил я, наблюдая за дружеским общением между Всеволодом и торговцем.

Было очевидно, что они давно знакомы и доверяют друг другу. Это меня успокаивало – значит, поездка должна пройти без особых проблем.

Красавчик тихонько пискнул у меня на плече, и я понял, что он тоже чувствует спокойную атмосферу группы. Хорошо. Очень хорошо.

– Кстати, – обратился ко мне Всеволод, заметив, что я изучаю его спутников, – познакомься с моими людьми. Никита, – он кивнул на широкоплечего мужчину с короткой бородой, – и Роман, – указал на второго, более худощавого, с внимательным взглядом.

Оба слегка кивнули в знак приветствия. Зелёные татуировки на их руках были не такие насыщенные, как у самого Всеволода.

Никита подвёл ко мне пятнистую кобылу с добрыми глазами и покладистым нравом.

– Твоя спутница, – сказал он, протягивая поводья. – Кличка Серая.

Я взял поводья и неловко похлопал лошадь по шее. Серая фыркнула и повернула голову, словно оценивая нового седока.

– Честно говоря, – признался, понимая, что скрывать глупо, – почти не умею ездить верхом.

Стёпка удивлённо поднял брови:

– Чего? Странно… Помню, твой отец учил тебя ездить, когда мы были помладше.

Конечно помнит. Для настоящего Максима это было важным навыком, но мне, с опытом егеря, ездить на лошади особо не доводилось. В тайге передвигались в основном пешком или на снегоходах.

– После болезни как-то вот так вышло, – уклончиво ответил я. – Многое забылось.

Барут рассмеялся:

– Серьёзно? Парень, который ловит Королевских рысей, боится обычной лошади?

– Это разные навыки, – спокойно ответил я. – У тебя же тоже есть недостатки, Барут. Лучше не умничай, а помоги советом.

– Ладно, извини. Ничего сложного, – успокоил Барут, подойдя ближе. – Левой ногой в стремя, правую перебрасываешь. Поводья держи ровно, пятками не стучи по бокам, а то помчится.

Стёпка, наблюдавший за моими попытками освоить азы верховой езды, ухмыльнулся:

– А может, поедешь на своём тигре? Афина же огромная теперь.

Из Потокового ядра тут же прокатилась волна яростного негодования. Афина восприняла предложение как оскорбление – использовать её как вьючное животное.

– Вы сговорились что ли? – резко одёрнул я Стёпу. – Она гордый хищник, а не лошадь. И вообще, духовные звери для этого не предназначены. Радуйся, что не сказал это при Афине в её материальной форме.

Стёпка поднял руки в знак капитуляции:

– Ладно, ладно, извини. Просто подумал…

– В следующий раз подумай дважды, – отрезал я, всё ещё чувствуя недовольство кошки.

Всеволод, до этого молча наблюдавший за нашими сборами со спокойствием опытного воина, неспешно подошёл к моей лошади. Мастер внимательно осмотрел седло, проверил натяжение подпруг, потянул за стремена – движения точные, профессиональные.

– Кстати, – спросил я, наблюдая за его методичной работой, – где остальная часть вашего отряда? Когда вы приехали за мной, вас было больше. Человек восемь, если не ошибаюсь.

Всеволод замер, его руки на мгновение остановились на пряжке седла. Потом он медленно выпрямился.

– Останутся в деревне, – ответил он после небольшой паузы. – На всякий случай.

Его голос звучал ровно, но я уловил едва заметное напряжение и нахмурился, чувствуя, как в груди зарождается тревожное предчувствие.

«На всякий случай» – слишком расплывчатая формулировка. Особенно после всего, что рассказал мне Григор о «Семёрке Друидов» и их методах. Может, барон что-то узнал из допроса Ефима?

– Всякий случай – это что именно? – настойчиво уточнил я.

Всеволод повернулся ко мне, его лицо на мгновение стало каменным – классическая реакция человека, который получил строгий приказ молчать.

– Мало ли что может случиться в наше неспокойное время, – уклончиво ответил он.

Его быстрый, оценивающи взгляд скользнул по окрестностям.

К месту сбора подошли мать и Ирма. Прощание обещало быть коротким – обе женщины не из тех, кто устраивает сцены с рыданиями и причитаниями.

– Ну что, сынок, – сказала мать, подходя ближе, – вот ты и совсем вырос, уже и к барону поехал.

– Не делай глупостей, раздолбай, – добавила Ирма, сурово глядя на меня.

– Ты, как всегда, само обаяние, – кивнул я и усмехнулся.

Ольга крепко обняла меня, но без слёз.

– Возвращайся целым.

– Конечно, мам.

Ирма ограничилась ещё одной крепкой фразой:

– Покажи этим столичным, на что способен наш род.

Настало время садиться на лошадь. Я взялся за седло, вставил левую ногу в стремя и попытался перекинуть правую через спину Серой. Получилось не с первого раза – пришлось подпрыгнуть и неловко повиснуть на боку лошади, прежде чем нащупать правое стремя.

Барут сдержанно хмыкнул, а Стёпка не удержался от смешка.

– Ещё поучусь, – буркнул я, устраиваясь в седле и берясь за поводья.

Серая терпеливо ждала, пока я разберусь с управлением. Умная лошадь, видимо, привыкшая к неопытным седокам.

– Готов? – спросил Всеволод, уже сидевший на своём вороном жеребце.

– Готов, – подтвердил я, хотя чувствовал себя в седле как медведь на велосипеде.

Красавчик устроился у меня на плече, цепко вцепившись коготками в куртку. Он явно предпочитал такой способ передвижения верховой езде.

Мать и Ирма отошли в сторону, Ольга махнула рукой на прощанье. Всеволод подал знак, и наша небольшая кавалькада тронулась в путь.

Седло, казавшееся на земле таким надёжным, подо мной превратилось в живое, непредсказуемое существо. Каждый шаг Серой отдавался толчком, который проходил по всему позвоночнику. Моё тело, привыкшее к твёрдой земле, отчаянно пыталось найти точку опоры.

Но находило лишь качающуюся пустоту.

Сознание протестовало. Я мог часами неподвижно сидеть в засаде, мог на слух определить вес идущего зверя, но теперь… Не мог совладать с собственным телом на спине мирной кобылы. Руки сами собой вцепились в поводья, словно это был единственный якорь. Пытался контролировать лошадь, но получалось только хуже. Серая нервно фыркала и переступала с ноги на ногу, явно ощущая мою неуверенность как угрозу.

Запах конского пота и старой кожи, скрип ремней, мерное фырканье Серой – всё это сливалось в одну симфонию моего дискомфорта.

Первый час пути был испытанием для моего чувства равновесия и достоинства. Серая то и дело поглядывала назад, словно удивляясь тому, как неумело я с ней обращаюсь. Поводья то натягивались слишком сильно, то провисали, а в седле я покачивался, как мешок с… зерном.

Барут и Стёпка, напротив, сидели в сёдлах так естественно, будто родились верхом. Они негромко переговаривались, делясь ожиданиями от предстоящего путешествия. Стёпка то и дело оборачивался, проверяя, как я справляюсь, но уже не смеялся – видимо, понял, что мне действительно нелегко.

Красавчик изредка поворачивал голову, принюхиваясь к новым запахам. Его усиленное чутьё постоянно улавливало что-то интересное – то след лесного зверя, то аромат незнакомых цветов. Периодически он тихо попискивал, и беспокойно заёрзал у меня на плече, явно чувствуя неуверенность Серой от его присутствия. Кобыла то и дело косилась на хищника, нервно подёргивая ушами.

– Придётся тебе спрятаться, дружище, – сказал я, снимая горностая и осторожно укладывая его в седельную сумку, оставив верх приоткрытым для воздуха.

Красавчик недовольно пискнул, но устроился внутри, высунув только любопытную мордочку.

Через связь чувствовались спокойствие Афины и любопытство Режиссёра с Актрисой. Они дремали в Потоковом ядре, но иногда их внимание пробуждалось, когда мы проезжали мимо особенно интересных мест. Ощущали мою реакцию.

Всеволод и его помощники держались чуть впереди, постоянно сканируя окрестности. Их настороженность была заразительной – я тоже начал оглядываться по сторонам, выискивая возможную опасность.

Тимофей ехал рядом со мной, его конь двигался с размеренной уверенностью опытного путешественника. Торговец изредка поглядывал на мои неловкие попытки совладать с Серой и давал мягкие советы.

– Не сжимай поводья так сильно, – сказал он в очередной раз, заметив, как я судорожно вцепился в кожаные ремни. – Серая понимает дорогу лучше тебя, просто позволь ей идти.

Я разжал пальцы, чувствуя, как онемевшие костяшки медленно возвращаются к жизни. Серая тут же фыркнула с явным облегчением и расправила шею, её походка стала более плавной и естественной.

– Видишь? – улыбнулся Тимофей. – Лошади чувствуют напряжение седока. Чем больше ты нервничаешь, тем хуже она идёт.

Действительно, разница ощущалась сразу. Вместо рваных толчков, от которых зубы стучали, Серая теперь двигалась мягко, словно покачивая меня в седле. Её широкая спина под моими ногами больше не казалась чужой и враждебной.

Постепенно я начал привыкать к монотонному ритму конских шагов. Сначала это было похоже на пытку – каждый шаг отдавался болью в пояснице, мышцы спины ныли от непривычного положения, а в бёдрах появилась тупая ломота. Но спустя полчаса тело стало подстраиваться под движения лошади.

Я научился слегка привставать в стременах на неровностях дороги, позволяя седлу скользить под собой. Спина выпрямилась, плечи расслабились. Даже руки перестали болеть от постоянного напряжения.

Красавчик почувствовал моё расслабление и успокоился. Он почти дремал, лишь изредка приоткрывая один глаз, чтобы оценить окрестности, а затем снова погружался в полудрёму.

Ветер доносил запахи дальней дороги – пыль, разогретую солнцем траву, терпкий аромат сосновой смолы. Где-то в стороне слышалось журчание ручья, а высоко в небе кружили птицы, провожая наш отряд любопытными взглядами.

Постепенно я начал понимать, почему люди любят верховую езду. В этом размеренном покачивании, в мерном стуке копыт по утоптанной земле было что-то гипнотическое и успокаивающее. Мысли текли плавно, без привычной суеты и напряжения последних недель.

Я думал о том, что происходило в последние дни. Победа над Ефимом, разоблачение его тайн, обретение новых союзников… Всё менялось с головокружительной скоростью.

Еще с месяц назад я был больным изгоем с рыдающей матерью и горой проблем. А теперь еду в Драконий Камень по личному приглашению барона, в сопровождении его лучших людей. В рюкзаке лежат реагенты и кошель с монетами, а в Потоковом ядре дремлют питомцы, которые могут стоить целое состояние.

Но главное – я понял, кто действительно стоит за смертью отца, и кто контролирует глубины опасной зоны. Друид Крови где-то там, в самых недоступных уголках леса, и объявил их своими владениями. А я хочу изучать Раскол, понимать его природу, исследовать то, что другие не хотят.

Рано или поздно наши пути пересекутся – это неизбежно. Но не сейчас. Сейчас я слишком слаб, и нет смысла себя обманывать – такое создание уничтожит меня за секунды. Но я не оставлю это так просто. Если хочу продолжать изучение леса, то должен быть готов встретиться с его угрозами. Вот о чём мы с бароном и поговорим – о силе, которая мне понадобится. Ведь если Ефим не врал, помимо питомцев Друид Крови обладал какой-то магией крови. А магия – это совершенно иной уровень.

Дорога поднималась всё выше в горы, петляя серпантином между скалистых уступов. Я чувствовал, как воздух истончается с каждой пройденной милей – в груди поселилось знакомое покалывание горной высоты, заставляющее дышать чаще и глубже. Серая под седлом тяжелее дышала, её бока мерно вздымались, но кобыла упорно шла вперёд, не сбавляя темпа.

Ветер стал резче, пробирая сквозь куртку. Красавчик глубже зарылся в торбу, оставив снаружи только нос.

Вокруг простирались голые скалистые склоны, поросшие низким, цепким кустарником. Ветер здесь был другой – резкий, со вкусом камня и холода, он пробирал сквозь куртку.

Солнце стояло уже высоко, когда Всеволод поднял руку, останавливая отряд у небольшого родника. Кристально чистая вода журчала среди замшелых камней, стекая тонкой струйкой с горного склона.

– Передышка, – объявил Мастер. – Лошадям нужно попить и отдохнуть перед последним подъёмом.

Я неловко слез с Серой, чувствуя, как ноги затекли от непривычного положения в седле. Мышцы внутренней стороны бёдер ныли от постоянного напряжения. Кобыла тут же потянулась к воде, жадно втягивая прохладную влагу.

Остальные тоже спешились. Барут потягивался, разминая спину, а Стёпка с явным облегчением потёр ягодицы.

– Видать, не я один страдаю, – усмехнулся, наблюдая за парнями.

– Ещё как, блин, – отозвался Стёпка. – У меня задница уже онемела. Как люди в пути недели проводят, ума не приложу.

Тимофей, который выглядел в седле так же естественно, как рыба в воде, указал на извилистую тропу впереди, уходящую к острому горному гребню.

– Осталось немного до перевала, – сказал он, прищурившись от солнца. – Там вид откроется.

– Какой вид? – поинтересовался я, следуя его взгляду.

Торговец повернулся ко мне с той особой улыбкой человека, который знает нечто удивительное:

– Есть вещи, которые слова не передают. Лучше один раз увидеть.

В его голосе звучала такая убеждённость, что я почувствовал, как внутри разгорается любопытство.

Что там, за этими скалами, что может так впечатлить человека?

Через полчаса неспешной езды дорога начала заметно подниматься в гору. Серая фыркнула, почувствовав крутизну подъёма, и я невольно крепче сжал поводья. Воздух стал прохладнее, и в нём появился новый запах – что-то свежее, горное.

– Уже скоро, – бросил через плечо Тимофей, заметив, как я озираюсь по сторонам.

Дорога петляла между валунов и корявых сосен, цеплявшихся корнями за каменистые склоны. Красавчик вдруг насторожился, втягивая носом незнакомые ароматы горного воздуха.

Наконец мы подъехали к высокому каменному перевалу. Два исполинских валуна, словно стражи, высились по обеим сторонам дороги, заслоняя то, что лежало за ними. Копыта лошадей звонко застучали по каменной породе.

Дорога делала крутой поворот между этими древними стражами, и когда мы обогнули их…

Я замер в седле.

У меня попросту перехватило дыхание.

Глава 16

Передо мной открывался не город, каким я его представлял, не долина с замком и укреплениями, а что-то совершенно невообразимое.

Бесконечный, первобытный океан леса простирался до самого горизонта, волнами зелёной массы накатывая на далёкие горные хребты. Этот лесной океан не имел границ – он тянулся во все стороны, насколько хватало глаз, теряясь в голубоватой дымке расстояния.

– Впечатляет, не так ли? – послышался спокойный голос Всеволода позади меня.

Я не смог ответить. Мой взгляд лихорадочно искал признаки цивилизации в этом безбрежном зелёном море. И находил лишь тонкие, едва заметные нити дорог и троп, которые змеились между деревьев. Местами различал крошечные проплешины – возможно, поля или вырубки, но они казались не больше монет, брошенных на зелёный ковёр размером с королевство.

– Где же Драконий Камень? – выдавил я наконец.

Тимофей хмыкнул рядом со мной:

– Отсюда не видно.

– Это всё… лес? – глупо спросил Стёпка, и в его голосе звучало то же потрясение, что испытывал я.

– Почти всё, – подтвердил Всеволод. – Раскол охватывает девять из десяти частей всей земли. То, что мы называем цивилизацией – лишь крошечные островки, окружённые чёртовым Расколом.

Стёпа присвистнул:

– Я конечно всё это слышал, но думал, что наша деревня – не так далеко от цивилизации…

– Нет, – покачал головой Тимофей. – Ваша деревня на самом краю мира. Дальше только дикость.

Меня охватило странное чувство – смесь шока и восторга. В прошлой жизни я считал сибирскую тайгу бескрайней… Но то, что простиралось передо мной, делало её похожей на городской парк.

Здесь была дикая природа в её первобытной, неукротимой мощи, какой она была миллионы лет назад, до появления человека.

– Сколько в этом лесу магических зверей? – прошептал я.

– Никто не знает, – ответил Всеволод. – Тысячи. Сотни Тысяч? Миллионы? Среди них есть существа такой силы, что даже король предпочитает не вторгаться в те места. Лес, Макс, не везде такой, как у вас. Вскоре ты это поймёшь.

Я представил себе Ефима со всеми его интригами, Виолу с её капризами, свои мелкие планы – и вдруг всё это показалось мне детскими играми в песочнице. Староста держался за власть над крохотным клочком земли, окружённым морем сил, перед которыми наши жалкие амбиции не значили ровным счётом ничего.

В потоковом ядре шевелились мои духовные звери. Режиссёр передавал мне волну восхищения – он чувствовал неисчислимые ароматы и звуки этого дикого мира. Актриса, напротив, прижималась к брату, испытывая дискомфорт перед масштабами того, что нас окружало.

– Теперь ты понимаешь, почему барон так ценит хороших Звероловов? – Всеволод положил руку мне на плечо. – Вы – те немногие, кто может войти в этот мир и вернуться живым. Ну а мы, Мастера – звено между цивилизацией и дикостью. Те, кто вытащат вас живыми в случае чего.

Медленно кивнул, не в силах оторвать взгляд от бесконечного зелёного простора. Это зрелище кардинально меняло всё – мои цели, приоритеты, понимание своего места в мире. Я больше не был приручителем из захудалой деревушки. Я был представителем крошечной касты людей, способных противостоять этому океану Раскола.

Всеволод внимательно посмотрел на меня, затем махнул рукой в сторону зелёного океана и почему-то сказал:

– Это Раскол. Один из многих, разбросанных по континенту.

Он спешился и подошёл к краю перевала, жестом приглашая нас последовать его примеру. Мы встали рядом, и Всеволод начал рисовать пальцем невидимые круги в воздухе, словно чертил карту на фоне бескрайней зелени.

– Представь себе этот лес как гигантскую мишень, – начал он. – Там, где мы сейчас стоим, находится внешнее кольцо – Безопасная зона, у границ которых мы и движемся. Здесь водятся звери рангов слабых ступеней, с которыми может справиться даже обычный человек, при должной сноровке. Более того, сами звери слабоваты и их мало.

Его палец переместился дальше, указывая на едва различимую линию, где зелень становилась темнее и гуще:

– За ней начинается зона Средней опасности. Звери от второй до четвёртой ступени. Туда ходят только опытные.

– А дальше? – хрипло спросил Барут.

– Дальше – зона Максимальной опасности, – голос Всеволода стал серьёзнее. – Твари пятой ступени и выше, вплоть до десятой, которые могут сунуться из Хребта. Место, где даже Звероловы самых высоких ступеней предпочитают не задерживаться надолго.

Тимофей покачал головой:

– Я торгую уже двадцать лет, но в Среднюю зону заходил всего три раза. И то – только по краю и очень важному случаю.

– А в самом центре? Ещё дальше? Там что? Хребет Раскола, так ведь? – не удержался Стёпка.

Всеволод медленно повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то тревожное:

– В самом центре находится Хребет Раскола, верно. Место, где реальность… треснула. Откуда всё это, – он обвёл рукой весь лес, – постоянно лезет в наш мир.

Стёпа сглотнул:

– Лезет?

– Словно из незаживающей раны, – кивнул Всеволод. – Бесчисленные полчища магических тварей. Они рождаются там, в самой сердцевине, и расползаются кольцами во все стороны. Большую часть времени они истребляют друг друга – сильные пожирают слабых, устанавливают территории, ведут свои звериные войны.

– Большую часть времени? – уловил я ключевые слова.

– Но иногда, – продолжил Всеволод, и его голос стал мрачнее, – они объединяются. Формируют орды и идут войной на наши города и земли.

Меня охватил холод. То, что я видел перед собой – это живая, дышащая угроза размером с целое королевство, постоянно порождающая новые опасности.

– Сколько таких… мест? – спросил я.

– По всему континенту? Достаточно, – ответил Тимофей. – И каждый живёт по своим законам. В некоторых звери более агрессивны, в других – хитрее. Есть морские Расколы, горные, подземные…

– И все они такие же огромные?

– Некоторые даже больше, – мрачно усмехнулся Всеволод. – Тот, что ты видишь – средний по размерам. А ещё есть Великий Раскол на севере континента. Ты думал, что Раскол, который ты видел из своей деревушки… Ты думал, он один? Нет, Макс. Их много.

Я почувствовал, как мой мир снова переворачивается.

В потоковом ядре Режиссёр передал мне волну благоговения перед магией. Рыси чувствовали что-то в этом бескрайнем лесу – зов крови, память предков о временах, когда их виды только формировались в глубинах Раскола.

– Теперь ты понимаешь, – тихо сказал Всеволод, – почему каждый талантливый Зверолов на вес золота? Почему бароны и короли готовы платить любые деньги за услуги тех, кто может войти туда и вернуться живым?

Я ошарашенно кивнул. Внезапно моя победа над Ефимом, мои планы зверофермы, даже поимка Королевских рысей – всё это показалось мне первыми неуверенными шагами младенца в огромном, полном опасностей мире.

Меня мучил один вопрос:

– А города ли?

Роман, стоявший рядом со своим арбалетом, удивлённо повернулся ко мне:

– Что?

– Вы говорите, что звери нападают на города, – пояснил я, не отрывая взгляда от бескрайнего леса. – А может не на города?

Всеволод заинтересованно приподнял бровь, а Никита усмехнулся:

– Да ты о чём? Города не города.

Я пояснил:

– А может ли зверей привлекать не скопление людей, а средоточие силы, – медленно проговорил, собирая мысли. – В столицах живут десятки, а то и сотни Мастеров, Звероловы, их питомцы. Это же… как огромный маяк магии, видимый из глубин Раскола. А в обычных деревнях – максимум один-два Зверолова, да и то не самых сильных.

Роман нахмурился:

– Интересная мысль, но…

– Но об этом думали уже сотни раз, – усмехнулся Никита, поправляя свой двуручный меч. – Доказательств нет. К тому же некоторые деревни всё же подвергаются нападениям, так что мимо.

Чёрт. А хорошая догадка была.

Барут, который до этого молча слушал, вдруг подал голос:

– А может, всё дело в том, что никто по-настоящему не изучает глубинный лес? Мы знаем, что там творится, только по тем тварям, которые оттуда выползают. Всё равно что думать о жизни муравейника по тем муравьям, которые выбегают наружу.

Ого. Вот так сравнил. Похоже Баруту и вправду путь в торговцы, язык как надо подвешен.

Всеволод задумчиво потёр подбородок:

– Есть в этом здравый смысл. Хотя изучать там особо некому – те, кто заходит достаточно глубоко, либо гибнут, либо не возвращаются. Не зря же короли забеспокоились о Звероловах и пускают только самых сильных. За последние десятилетия сила магических питомцев у людей заметно ослабла. Тем ценнее редкие виды…

– Вот именно поэтому мы и не знаем, что их толкает к нападениям, – настаивал я. – Может быть, это не просто слепая агрессия. Может быть, у них есть какая-то цель.

Роман покачал головой:

– Цель у зверей? Ты слишком много им приписываешь, парень.

– Почему? – возразил я. – Звери вполне способны на сложные планы и стратегии.

Никита фыркнул:

– Ересь.

Я промолчал. Что ему доказывать, если мужик уже уверен в своей правоте?

– А в других королевствах как дела с этим? – поинтересовался Стёпка.

Тимофей оживился – видимо, торговцу было что рассказать:

– По-разному. В Северном королевстве Альмета, например, вообще беда. Там Великий Раскол – самый крупный на континенте. Говорят, оттуда выползают такие твари, что целые города эвакуировать приходится.

– А на востоке, – добавил Всеволод, – в Золотом королевстве, наоборот, люди лезут туда и лезут. У них там целые гильдии добытчиков, которые регулярно заходят в зону максимальной опасности за редкими материалами.

Стёпа присвистнул:

– И что, живы остаются?

– Не все, – мрачно усмехнулся Всеволод. – Но платят им баснословные деньги. Говорят, один поход в глубину может обеспечить человека на всю жизнь.

– Если выживет, – пробормотал Барут.

– Как-то неудобно эти зоны называть, – пробормотал я. – Средняя, максимальная. Буду называть их проще. Первого, второго и третьего уровня. И хребет.

– У каждого Раскола есть свой «хребет», – задумчиво протянул Роман, поправляя арбалет.

– Есть ещё кое-что, – Тимофей понизил голос, словно рассказывал тайну. – Слышали про Турнир Семи Корон?

Я едва мотнул головой, а вот Барут и Стёпка выпалили в азарте:

– Конечно!

– Раз в пять лет все королевства собираются в нейтральных землях, – продолжил торговец. – Лучшие Звероловы и Мастера со всего континента сходятся в дуэли. Там можно увидеть таких питомцев и такие битвы, что дух захватывает.

– А простым людям туда можно? – спросил Стёпа с таким придыханием, словно речь шла о путешествии на край света.

– Почему нет, – ответил Всеволод. – Зрители везде нужны, если могут оплатить. Ты, парень, простая деревенщина. Так что не рассчитывай, монет не хватит. А так, каждое королевство отбирает своих чемпионов. Победители получают не только золото, но и доступ к редчайшим ресурсам и лучшего питомца…

– А есть те, кто ходит в самое сердце Раскола? – не выдержал я. – В этот… Хребет?

Да, турнир был интересен, но лишь как мероприятие для сбора информации. По крайней мере пока что.

Важнее узнать про лес!

Всеволод помолчал, глядя на бескрайний океан тайги, потом ответил:

– Есть. Их называют Глубинными Ходоками. Люди, которые могут неделями находиться даже там и возвращаться живыми. Но их на весь континент человек десять может и есть. Они никому не служат, потому что… Кхм. Могут себе это позволить. Да и встретить такого… это как увидеть живого дракона.

– Драконы существуют? – ошарашенно выдохнул я.

– Не знаю, – пожал плечами Всеволод. – Но если и существуют, то где-то в Хребтах. Это лишь легенды, один простофиля ляпнул, что они спят, а через сто лет все уже в это верят.

Я впитывал каждое слово. Турниры, где сражаются лучшие воины континента. Гильдии добытчиков, рискующие жизнью ради сокровищ. Глубинные Ходоки, способные проникать в сердце Раскола… Семёрка Друидов? Это они? Или кто-то другой?

– Когда следующий турнир? – спросил я как можно более равнодушно.

Тимофей хитро улыбнулся:

– Где-то через год. Почему спрашиваешь?

Я пожал плечами, пытаясь скрыть внезапно загоревшиеся амбиции:

– Просто любопытно.

Некоторое время мы ехали молча, слушая мерный стук копыт по камню.

Барут притормозил свою лошадь, пока наш отряд медленно спускался серпантином вниз, и оказался рядом со мной.

Я видел, что он хочет что-то сказать – по тому, как он несколько раз открывал рот и снова закрывал, по напряжённой посадке в седле.

Наконец он тихо произнёс:

– Макс, я хочу кое-что обсудить.

Я с ожиданием посмотрел на него. Лицо было серьёзным, без обычной напускной самоуверенности.

– Твоя кошка, – он помолчал, подбирая слова. – Она изменилась, и никто не признал, но я знаю, откуда она у тебя.

Я не ответил, просто продолжал внимательно смотреть на него.

– Ты сделал из Афины настоящего гиганта, – продолжил Барут, и в его голосе слышалось неподдельное изумление. – Когда она была моей, это была обычная кошка-ядозуб, пусть и агрессивная. А сейчас…

Он замолчал, глядя на дорогу перед собой. Потом вздохнул:

– Я не держу зла за то, что ты её приручил. Наоборот – рад, что она нашла достойного хозяина.

– Хозяина? – переспросил я, и в моём голосе прозвучала холодная нотка. – Барут, я не её хозяин. Я – её вожак. Есть разница.

Он покосился на меня:

– В чём?

– Послушай, давай кое-что проясним. Я не чувствую вины перед тобой, – сказал прямо, без обиняков. – И ничего тебе не должен. Ты не смог её приручить – я смог. Ты потерял её – я нашёл. Так вышло.

Эти слова могли показаться жестокими, но они были правдой. Что я понял, так это простые законы этого дикого мира – кто сильнее, тот и прав.

Барут молча кивнул. В его глазах не было обиды – только понимание и, как ни странно, облегчение.

– Да, так вышло, – тихо сказал он. – Я был слабым хозяином. Она искала вожака, а нашла… напыщенного индюка, который хотел поиграть в Мастера.

Мы проехали ещё немного в молчании. Потом Барут снова заговорил:

– Знаешь, иногда я думаю – а что было бы, если бы она не сбежала? Если бы я заставил её остаться?