Текст книги "Единый поток жизни"

Автор книги: Николай Арсеньев

 
"Мать стояла, в день рыданья
У креста, полна страданья,
Когда Сын висел на нем,
И душа Ее больная,
Вся трепеща и стеная,
Прободалась острием.
О, сколь скорбной, сколь печальной
Была Мать в сей миг прощальный,
Мать, родившая Его!
Как страдала и рыдала,
И, рыдая, созерцала
Муки Сына Своего! ...
 

5

Ряд других лирических гимнов и песнопений Церкви сосредоточивает свое преимущественное внимание на самом страждущем Иисусе. В одном рукописном сборнике гимнов 14-15-го веков мы читаем:

 
Planqe, Sion tilia
Leva supercilia,
Vide Christum Jesum
Per pecius et ilia
Per membra qiacilia,
Vulneratum, laesum
Graviterque caesum.
Cuspis arundinea
Cum corona spinea
Sacra membra forat,
Fundatori vinea
Vina dai sanguinea,
Naturaque plorat
Dum Jesus laborat.
 

"Плачь, дщерь Сиона, подыми вежды свои: узри Христа Иисуса раненого, проведенного через грудь и внутренности, через нежное тело Его, покрытого тяжкими ударами...

Острие и венец терновый пронзают пречистые члены. Лоза виноградная приносит Насадителю своему кровавое вино, и плачет природа, пока Иисус терпит предсмертные муки".[100]100
  Anal. Hymn. II, 139, (DREVES-BLUME, II, 65).


[Закрыть]

Взор всецело прикован к образу уничиженного, страждущего Иисуса:

"Ныне я вижу Тебя, Иисуса Христа, страждущего, оплеванного, заушенного, обезображенного язвами...

Про Тебя взывает Иеремия: 0, вы все, что проходите по дорогам, взгляните, есть ли мука равная этой Моей муке!"[101]101
  Anal. Hymn. XV, 37, (DREVES-BLUME, II, 72-73)


[Закрыть]

Эта пречистые глаза, поет Бонавентура, на преете потускнели и побледнело лицо; у Его обнаженного пела не осталось ни красоты, ни вида, ни доброты... Члены Его растянуты, для страшной пытки: Он исполосован ударами.[102]102
  BONAVENTURA: Laudismus Sanctae Crucis – Anal. Hymn., L, 571.


[Закрыть]

С благоговейной скорбью покланяется верующая душа язвам Распятого, склоняется перед израненными членами Его тела:

На этом древе, словно преступник, висит истинный Бог и человек, дрожа обессиленными коленами.

О сколь бедным, о сколь обнаженным явился Ты на кресте, как предмет насмешек и поругания... и притом добровольно, без принуждения, изъязвленный во всех членах Твоих!

Весь залитый кровью, Ты недвижим в Твоей скорби, подпоясанный жалким вретищем: о, безконечное величие, о. неслыханная бедность!

Привет Тебе, окровавленная Глава, венчанная тернием, израненная, избитая тростью, с лицом, покрытым, плевками! ...

Так поют гимны, обращенные к отдельным членам тела Страдальца.[103]103
  «In hoc ligno tamque reus/ Pendet verus homo-deus, / Caducis nutans genibus.» – Стихотворение это принадлежит Арнульфу Лёвенскому, бывшему аббатом одного из Брабантских монастырей (ум. в 1250 г.) и имело огромное распространение. См. DREVES-BLUME, 1, 323 cл. Об этих лирических обращениях к изъязвленным частям тела Христова ср. REMY DE GOURMONT, 1, с. 235. Ср. знаменитый гимн Протестантской Церкви: О Haupt voll Blut und Wunden.


[Закрыть]

Для сего именно и был пронзен бок Твой, – читаем в трактате "Мистическая Лоза", – чтобы нам открыт был вход. Для сего то и ранено было Твое сердце... чтобы нам обитать в нем. А и также для того, чтобы чрез видимую рану могли мы видеть невидимую рану любви.[104]104
   Vitis mystica, seu tractatus de passione Domini, (приписывалось – неверно– Бернарду Клервоскому; MIGNE, t. 184, col. 643.


[Закрыть]

Все мое знание, всю мою мудрость заключи в Твои язвы – так восклицает один немецкий мистик 14-го века, – чтобы мне всецело погружаться в Тебя, истинную книгу любви, и в смерть Твою. [105]105
   Minnebüchlein. (Этот трактат иногда приписывается Seuse – см. творения SEUSE, в изд. Dieterichs'a, II том).


[Закрыть]

Религиозное чувство ищет ярких образов и символов, чтобы изукрасить предмет своей любви. Страждущий Христос, это – чудесная гроздь виноградная; крест, это -точило; кровь, изливающаяся из раны, это – целебное вино, напояющее мир (ибо уже сам Иисус называет Себя в 4-ом Евангелии истинной виноградной Лозой; а образы грозди и точила, встречающиеся в Библии, уже ранними Отцами Церкви были отнесены к Голгофской драме).[106]106
  Книга Чисел, 13; 24; Исайя 63. 2-3. Ср. толкование Иеронима на · 63 гл. Исайи. Приведено у MALE, L'Art reliqieux..., p. 111.


[Закрыть] Или еще: распятый Иисус – источник жизни (fontana vitae), в потоках Его крови омываются верные. «Благословенны Отцом Моим вы, состраждущие Мне», восклицает Иисус в видении, бывшем Анжеле из Фолиньо... «Удостоились вы в крови Моей омыть одежды свои».[107]107
  ОТКРОВЕНИЕ БЛАЖ. АНДЖЕЛЫ (русск. перев. проф. Л. Карсавина, Библиотека мистиков, 1918), VI, № 192, стр. 142. См. еще гл. IX, № 127, стр. 163-4 и гл. I, № 28, стр. 75-6.


[Закрыть] Так и в «Откровении» Иоанна (7. 14) громко возглашается об избранных: «Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили их Кровью Агнца».

Изобразительное искусство Церкви, равно как и песня, многократно с любовью останавливается на этих образах, освященных традицией: креста – точила, и неиссякающих потоков очистительной крови.[108]108
  Ряд примеров и изображений у MALE, 1. с., pp. 103-117.


[Закрыть] Или иногда Христос уподобляется чудесной розе.[109]109
  «Floret in vite nostra, benigno Jesu, nihilominus rosa rubens et ardens: rubens sanguine passionis, ardens igne charitatis, roscida effusione lacrymarum dulcissimi Jesu.» Vitis mystica, cap. XXXIII, MIGNE, t. 184, coi. 70S).


[Закрыть] Церковная песня и некоторые благочестивые средневековые писания говорят об ярко-красной розе крови Христовой, о розе язв Его. «На нашей Лозе, которая есть благодатный Иисус, цветет тем не менее роза, рдеющая и пылающая: она рдеет от крови страдания, она пылает огнем любви, окроплена она росою слез сладчайшего Иисуса».[110]110
   BERNARDUS, Homeliae in Evanqelia, lib. II, c. 38, приведено у MGR. DE LA BOUILLERIE, Etude sur le symbolisme chrétien de la nature, Paris, 1866, 2-me éd., p. 267, IV: Jesus Christ assimilé á la rose a cause de sa passion. Cfr. CH. JORET: La rose dans 1'Antiquité et au Moyen Age, 1892, p. 243.


[Закрыть]

 
Ave rosa sanquinis
Fusi more iluminis
De carne Salvatoris!
 

«Радуйся, роза крови, излившейся подобно потоку из плоти Спасителя!»[111]111
   Приведено у СН. JORET, La Rose..., p. 242.


[Закрыть]

Конечно, все эти образы неадекватны, недостаточны, внешни; они не могут передать невыразимой высоты Голгофской тайны, они бессильны также изобразить объединение души с распятым Богом. Ибо Иисус, и притом страждущий, заполняет душу. Он – основной фон ее бытия, единственное, что ценно, всеохватывающая стихия духовной жизни. Ощущая это, душа в состоянии лишь твердить имя Иисуса, что как руководящий основной мотив проходит через все переживания, от скорби до радости: "Иисус, рожденный от Бога", – так поет Бонавентура; "Иисус, предсказанный в прообразах; Иисус, сошедший с небес; Иисус – Сын Марии...

Иисус – Пастырь добрый; Иисус, орошенный слезами; Иисус – Царь, нами не признанный; Иисус – Хлеб жизни...

Иисус, изменнически преданный; Иисус, ниспростертый в молитве; Иисус, окруженный толпою; Иисус, связанный оковами.

Иисус, насыщенный позором; Иисус, заушенный: Иисус, преданный Пилатом; Иисус, осужденный на смерть.

Иисус, всеми презренный; Иисус, пригвожденный ко кресту; Иисус, сопричисленный к разбойникам; Иисус, напоенный желчью

Иисус – солнце, помраченное смертью; Иисус, пронзенный копьем; Иисус, залитый кровью; Иисус погребенный

Иисус, торжествующий через смерть Свою; Иисус, радостно воскресший; Иисус – наша слава; Иисус, владычествующий над миром,

Иисус – Победитель величественный; Иисус – Жених украшенный... Иисус – наша желанная цель![112]112
  Analecta hymnica medii aevi, t. I, p. 559 sq.


[Закрыть]

Ибо из страданий вытекала радость – победа над смертью! А из тесного общения с этим страдающим Богом вытекала возможность духовного обновления, духовного переворота. Интересно было бы проследить, как действительно из подобных настроений и переживаний зарождалась иногда новая, могучая и просветленная духовная жизнь – повышенная и торжествующая, полная силы и творчества жизнь великих мистиков.

6

Страждущий Христос в переживаниях великих мистиков Средневековья! Это – центральный пункт всей их духовной жизни, в Нем все богатство, вся их мудрость, все их знание, вся радость их, весь смысл их существования. Они живут для Него, думою о Нем, любовью к Нему... "Нет другого пути Божия" – восклицает Анджела из Фолиньо, – "кроме пути жизни и смерти Богочеловека–Страдальца".[113]113
  B. ANGELAE DE FULGINIO: Visionum et Instructionum, (Coloniae, 1851), c. 3. Ср. с. 10 и с. 14.


[Закрыть]

Центром всех "Откровений Божественной Любви", бывших Юлиании из Норича, явилось созерцание агонии распятого Страдальца. "Ты не можешь достигнуть Моего Божества, если не пройдешь сначала через Мое страждущее человечество" – так слышит Seuse голос Вечной Премудрости – Иисуса. Здесь мы стоим перед неисчерпаемой областью, перед неизмеримым богатством тонов и переживаний, от острой боли до просветленной, ликующей радости – радости общения с Ним.

На этих высотах духовной жизни Средних Веков Иисус царит безраздельно как Центр и Источник устремления, как Путь, Истина и Жизнь.

Глава восьмая
Христоцентризм в протестантских немецких церковных гимнах

Помните это известное стихотворение Ф. И. Тютчева:

 
"Я лютеран люблю богослуженье,
Обряд их строгий, важный и простой:
Сих голых стен, сей храмины пустой
Понятно мне высокое ученье.
Но видите ль? Собравшися в дорогу,
Последний раз вам вера предстоит.
Она еще не перешла дорогу,
А дом ее уж пуст и гол стоит..."
Заключительная строфа особенно поразительна:
"Еще она не перешла дорогу,
Еще за ней не затворилась дверь,
Но час настал, пробил... Молитесь Богу!
В последний раз вы молитесь теперь".
 

Проницательный и тонко чувствующий 30-летний поэт изобразил в этих словах ту опасность, которая, по его мнению, грозила немецкому протестантизму: отход от веры. В этих словах Тютчева было много правды, но не все правда. Сказанное им в значительной степени соответствует все большему духовному оскудению, которое испытывал протестантизм в 19-ом веке, особенно в области своих богословских учений, в их внутреннем, так сказать, выветривании. Но не все протестантство в последней глубине своей затронуто этими словами. Ибо вера не всегда покрывается внешним богословствованием ученых специалистов и не всегда соответствует ему. Напротив, из нея, из живого, хотя и скрытого в глубинах источника веры, может временами возрождаться и богословие (что, напр., отчасти произошло в немецком протестантизме в 20-ом веке). Вера имеет свой особый, решающий источник – не в учености, а в прикосновении к живому центру жизни духовной и веры – к Тому, Кто питает ее, к Единому Господу и Владыке. Ему посвящены самые интимные и трогательные излияния души христианской в протестантизме (как и в православии и католичестве), и особенно, может быть, в некоторых излюбленных церковных песнях (Kirchenlieder), напр., в немецких лютеранских и реформатских церквах. Эти излюбленные церковные песни мы встречаем в большинстве сборников церковных песен (Gesangbücher). Сборники эти составлялись и рядом частных лиц и потом – с середины 18-го века – стали составляться и поместными Церквами, при чем часто они довольно отличны друг от друга (каждая поместная Церковь – напр., Тюрингенская, Гессенская, Гамбургская, Гольштинская, Саксонская и др., имеют свой Gesangbuch, которые различаются между собой и в зависимости от года издания, и т. д.[114]114
  См. статью L. ZSCHORNAK'a Gesanqbuch в словаре Religion in Geschichte und Geqenwart, 3-е изд., т. II, (1958), стр. 1451-60, и там же т. III, (1959), стр. 1454-65, статью М. DOERNE, Geschicnte des christlichen Kirchenliedes, а также, напр., след, работы: Р. GABRIEL, Das deutsche evanqelische Kirchenlied, 1956; R. A. SCHRODER, Die Kirche und ihr Lied, 1937; INGEBORG RABELLEN, Theoloqie und Frömmiqkeit im deutschen evanqelisch-lutherischem GesangbucA des 17. und frühen 18. Jahrh., 1957, (последняя книга довольно схоластично написана). Я пользовался при написании моей статьи след, сборниками церковных гимнов (Gesangbücher): I) Evanqelisches Kirchenqesanqbuch, Ausg. f. d. Evang. Luther. Landeskirchen Schleswig-Holstein, Lauenburg, Hamburg, Lübeck (поcл. изд. без года); 2) Evanqelisches Kirchenqesanqbuch, Ausg. f. d. Evang. Luther. Landeskirche Sachsens. Hrsg. 1950. Berlin 1963; 3)Evang. Kirchenqesanqbuch, Ausg. f. d. Evang. Landeskirche Württemberg, 1953. Stuttgart, 17 Aufl. Aug. 1966.


[Закрыть]

Некоторые из этих "песен общины" (Gemeindelieder) суть переложения – более близкие или более отдаленные – латинских средневековых гимнов (напр., О Haupt voll Blut und Wunden), или подражания им; другие церковные песни более самостоятельны. Одни принадлежат к самому героическому, драматически-патетическому времени реформации – 16-му веку, другия – ко времени большого внутреннего углубления и сосредоточенно-тихого молитвенного горения веры в 17-ом и отчасти в 18-ом веке. Некоторые из гимнов, вошедшие в сборники и получившие более широкое распространение, относятся даже к 19-му веку (напр., Wenn Alle untreu werden). Их главная характеристика – христоцентричностъ, или обращение к Всеблагому Отцу через Сына, через ходатайство Сына. В них много детского, сыновнего доверия, смиренной преданности, но и детского, смиренного дерзновения,[115]115
  Вспомним, как это выражено, напр., у великого мистика и праведника христианского Востока – св. Исаака Сирина.


[Закрыть] много преклонения, радостного и трепетного, перед волею Небесного Отца и все покоряющей любви к Господу Иисусу. Получаются иногда высокие и замечательные, глубоко трогательные – иногда именно в своей детской чистоте и простоте сердца – перлы христианского песнопения.[116]116
  Об этом с большой силой и любовью говорит, напр., один из самых замечательных по духовной насыщенности и христоцентрическому горению духа современный французский католический богослов (бывший протестантский пастор) рèге LOUIS BOUYER, ораторианец и профессор богословия, в своей исключительной по тонкости религиозного проникновения книге La spirifualite orthodoxe. La spiritualitè protestante et anqlicane, Paris, Aubier., 1965.


[Закрыть]

Вспомним, хотя бы, такие из них:

 
Meinen Jesum lass ich nicht,
Weil Er Sich für mich qeqeben,
So erforderi meine Pilicht
Unverrückt für [ hn zu leben.
Er ist meines Lebens Licht,
Meinen Jesum lass ich nicht...
Jesum lass ich rimmer nicht,
Weil ich soll auf Erden leben.
Ihm hab ich voll Zuversicht,
Was ich bin und hab, erqeben,
Alles ist aui Ihn qericht.
Meinen Jesum lass ich nicht...
Nicht nach Welt, nach Himmel nicht
Meine Seel sich wünscht und sehnet,
Jesum wünscht sie und Sein Licht,
Der mich hat mit Gott versöhnei,
Mich befreiet vom Gericht
Meinen Jesum lass ich nicht.
(Christian Keimann, 1658)
 

"He отступлю от Господа моего Иисуса, ибо Он отдал Себя за меня. Сего требует мой долг: непоколебимо жить для Него. Он – свет жизни моей. Не отступлю от Господа моего Иисуса.

Никогда не отступлю я от Иисуса, пока я жив на этой земле, Ему я, исполненный веры, предал все, что я есмь, и все, что имею. Все направлено на Него, как на цель. Не отступлю от Господа моего Иисуса.

Пускай покинет меня свет очей моих, пусть замрут мой слух, мой вкус и осязание; пускай мой последний день наступит для меня на этом свете! И тогда, когда оборвется последняя нить моей жизни, не отступлю от Господа моего Иисуса.

Ни мира ни неба жаждет душа моя – Иисуса одного лишь жаждет она и света Его, Его, что примирил меня с Богом и избавил от суда. Не отступлю от Господа моего Иисуса".

Сходно с этим восклицает и знаменитый Paul Gehrhardt (1607-1676) в одном из своих гимнов:

 
Nichts, nichts kann mich verdammen,
Nichts nimt mir meinen Mut;
Die Höll und ihre Flammen
Löscht meines Heilands Blut.
Kein Urtel mich erschreckei,
Kein Unheil mich betrubt
Weil mich mit Flüqeln decket
Mein Heiland, der mich liebt.
(Из гимна 1st Gott für mich, so trete...)
 

«Ничто, ничто не может меня осудить. Ничто не может отнять у меня моей уверенности, ибо ад и его пламя будут погашены кровью Спасителя моего. Никакой приговор не пугает меня, никакая беда не огорчает, ибо меня покрывает сению крыл Своих Спаситель мой, меня возлюбивший».

А вот слова, посвященные тому же безмерному Божественному Милосердию, явившемуся нам в СынеБожием:

 
Er ist das ewige Erbarmen,
Das alles Denken übersteigt.
Es sind die offenen Liebesarme,
Des, Der Sich zu dem Sunder neigf...
O Abqrund, welcher alle Sünden
Durch Christi Tod verschlunqen hat!
Das heisst die Wunde recht verbinden,
Da findet kein Verdammen statt,
Weil Christi Blut beständiq schreit:
Barmherziqkeit! Barmherziqkeit!...
In diesem Grunde will ich bleiben,
Solanqe mich die Erde träqt.
Das will ich denken, tun und treiben,
Solanqe sich ein Glied beweqt.
So sinq ich einstens höchsi erfreut:
O Abqrund der Barmherziqkeit!
 

"Сие есть Вечное Милосердие, что превосходит всякое помышление. Сии суть распростретые к нам объятия любви Того, Кто Сам приклоняется к грешным.

О Бездна, которая все грехи поглотила через смерть Христову! Сие есть подлинное излечение ран; уже нет здесь места осуждению. Ибо кровь Христова взывает, непрестанно взывает: О Милосердие! Милосердие! ... В этих глубинных основаниях хочу я пребыть, покуда носит меня еще эта земля. Сие я хочу помышлять, делать, к сему стремиться, пока еще могу двигать я членами своими. И тогда придет время, и я воспою в великой радости: О Ты, Бездонное Милосердие!"[117]117
  Johann Andreas Rothe, 1726/7 Г. Г.


[Закрыть]

И опять та же тема о бесконечном, снисшедшем к нам прорыве милосердия Божия в Сыне Его – напр., в этом замечательном хвалебном гимне Филиппа Фридриха Хиллера (Hiller), 1767 года:

 
Mir ist Erbarmunq widerfahren
Erbarmung, deren ich nicht weri.
Das zähl ich zu ciem Wunderbaren.
Mein stolzes Herz hat's nie beqehrt.
Nun weiss ich das und bin erfreut
Und luhme die Barmherziqkeit.
Ich habe nichts als Zorn verdienet
Und soll bei Gott in Gnaden stehn.
Gott hat mich mil Sich selbst versühnet
Und macht durch Blut des Sohns mich rein.
Wo kam dies her? Warum qeschieht's?
Erbarmunq ist's und weiter nichts.
Das muss ich auch, mein Gott, bekennen,
Das rühm ich, wenn ein Mensch mich iraqt.
Ich kann es nur Erbarmunq nennen
So ist mein qanzes Herz qesaqt.
Ich beuqe mich und bin erfreut,
Und rühme die Barmherzigkeit...
Gott, der Du reich bist an Erbarmen,
Reiss Dein Erbarmen nich von mir,
Und führe durch den Tod mich Armen,
Durch meines Heilands Tod zu Dir.
Da bin ich ewig recht erfreut
Und rühme die Barmherziqkeit.
 

"Мне оказано милосердие – милосердие, которого я недостоин. Это я считаю совершенно невероятным. Мое гордое сердце никогда к этому не стремилось. Но теперь я твердо знаю это и исполнен радости и прославляю Милосердие.

Я заслужил только гнев, и вот теперь я в милости у Бога. Господь примирил меня с Самим Собой и очищает меня кровью Своего Сына. Откуда это? Почему это так? Это – бесконечное Милосердие, и ничего больше.

О Боже, богатый милостью, не отыми милосердия Твоего от меня, и приведи меня, бедного, через смерть – через смерть Спасителя моего – к Себе! Тогда, исполненный вечной радости, я буду прославлять Твое милосердие".

Иисус Христос – Владыка и Господь! Филипп Фридрих Хиллер так поет об этом:

 
Jesus Christus herrscht als Köniq.
Alles wird Ihm untertäniq,
Alles leqt Ihm Gott zu Fuss.
Аllеr Zunqe soll bekennen,
Jesus sei der Herr zu nennen,
Dem man Ehie qeben muss...
Gebt ihr, Sünder, Ihm die Herzen,
Klagt ihr, Kranke, Ihm die Schmerzen,
Saqt ihr, Armen, Ihm die Not.
Wunden müssen Wunden heilen,
Heilsöl weiss Er auszuteilen,
Reichtum schenkt Er nach dem Tod...
Ich auch aui der tiefsten Stufen,
Ich will qlauben, ich will rufen,
Ob ich schon noch Pilgrim bin.
Jesus Christus herrscht als Köniq,
Alles ist Ihm untertänig.
Ehret, liebet, lobet Ihn! (1752).
 

"Иисус Христос царствует, как Владыка. Все Ему покорно, все Бог положил под ноги Его. Каждый язык должен исповедовать Иисуса Господом, Которому подобает воздавать честь.

Предоставьте, о грешники, Ему сердца ваша; Ему поведайте, о страждущие, ваши муки; а вы, убогие, – нужду вашу. Его раны исцеляют наши раны; Он дарует целительное миро, а после смерти – богатство.

И я тоже, на низших ступенях бытия, и я буду верить и взывать, хотя я пока еще странник на чужой земле: Иисус Христос царствует, как Владыка, все покорно Ему". Знаменитый гимн нижне-рейнского мистика и поэта, Герхарда Терстеегена (Tersteegen– 1697-1767) Ich bete an die Macht der Liebe ("Склоняюсь пред Владычеством Любви")[118]118
   С начала 19 века его стали петь на мелодию знаменитого гимна БОРТНЯНСКОГО «Коль славен наш Господь в Сионе».


[Закрыть] получил самое широкое распространение. Это – одно из самых замечательных произведений Терстеегена; оно посвящено созерцанию безмерной любви Божией и ответному отданию себя в любви Господу Иисусу.

 
Ich bete an die Macht der Liebe,
Die sich in Jesu offenbart.
Ich qeb mich hin dem freien Triebe,
Wodurch auch ich qeliebet ward.
Ich will, anstatt an mich zu denken,
Ins Meer der Liebe mich versenken...
Ich iühl's, Du bist's, Dich muss ich haben.
Ich fühl's, ich muss fur Dich nur sein;
Nicht im Geschöpf, nicht in den Haben,
Mein Ruhplatz ist in Dir allein.
Hier ist die Ruh, hier ist Vergnügen,
Drum folg ich Deinen selgen Zügen...
O Jesu, dass Dein Name bliebe
Im Grunde tief gemauert ein.
Möcht Deine süsse Jesusliebe
In Herz und Sinn qepräqet sein —
Im Wort, im Werk und allem Wesen
Jesus und sonst sei nichts zu lesen. (1751; 1757)
 

"Я поклоняюсь Владычеству Любви, раскрывшейся во Христе Иисусе. Я отдаюсь свободным отданием Любви, что первая возлюбила меня. Вместо того, чтобы думать о себе, я хочу погрузиться в море Любви...

Я чувствую, это – Ты, Тебя я должен иметь. Я чувствую – только для Тебя должен я быть. Ни в творении, ни в жизни – только в Тебе место успокоения моего. Здесь – радость! Здесь – успокоение! Поэтому всегда буду я следовать за Тобой.

О Иисусе, пусть имя Твое будет внедрено в основу бытия моего! Пусть сладостная любовь Иисусова будет запечатлена в моем уме и сердце! Пусть в моих словах, деяниях и во всем существе моем будет прочитано только одно слово "Иисусе" и больше ничего".

Многие благочестивые религиозные стихотворения, если имели напевность и соответствовали молитвенному духу церковной общины, становились церковными гимнами, попадая в тот или иной местный Gesangbuch (а иногда и во все сборники церковных гимнов).

С другой стороны, эти церковные песни влияли на религиозное творчество отдельных поэтов. Целый ряд есть религиозных стихотворений, написанных в том же духе, что и лучшие песни Gesangbuch'a: созерцанием и прославлением безмерной Любви Божией и чувством близости к своему Спасителю и упования на Него.

Вот, напр., глубоко трогательное стихотворение Адольфа Морадта:

 
Ich bleib bei Dir.
Ich bleib bei Dir. Wo könnt ich's besser haben?
Mir ist so wohl in Deiner Liebeshut!
Du schmückest mich mit ew'1qen Liebesqaben,
Den Du erkauft mit Deinem heil'qen Blut.
O weich mit Deiner Gnade nicht von mir,
So weich ich nimmer, quter Hirt, von Dir...
Ich bleib bei Dir. Es kann mit alien Schätzen,
Mit alien Gaben und mit aller Lust
Die game Welt ja nimmer den erqötzen,
Dem Deine Liebe wohnet in der Brust.
Du, arme Welt! Ich sehn mich nicht nach dir,
Ich bleib bei Jesu, und Er bleibt bei mil.
 

"Я пребуду с Тобой! Ибо где мне может быть лучше? Мне так хорошо быть под кровом Твоей любви. Ты украшаешь меня дарами любви Твоей, меня, которого Ты искупил пречистою Твоею кровью. О не покидай меня благодатью Своею! Тогда я никогда, о Пастырь Добрый, не отступлю от Тебя...

Я пребуду с Тобой! Мир со всеми сокровищами и дарами своими, со всем веселием своим не может того удовлетворить, у кого в сердце обитает Твоя любовь. Бедный мир! Я не стремлюсь к тебе: я остаюсь при Господе Иисусе, и Он будет со мной".

Сходных голосов много в немецкой религиозной лирике, целый ряд произведений которой был воспринят в тот или другой местный Gesangbuch (или даже в несколько таких сборников, как, напр., некоторые стихотворения известных поэтов, – Клопштока, Клаудиуса, Фил. Шпитта – или менее известных – графини Аугусты Эглофштейн и других). Особенно известно это стихотворение романтика фон Гарденберга-Новалис, воспринятое во многие сборники церковных гимнов:

 
Wenn Alle untreu werden,
So bleib ich Dir doch ireu,
Dass Dankbarkeit auf Erden
Nicht qanz verqessen sei.
Für mich emptinqst Du Leiden,
Verqinqst für mich in Schmerz.
Drum widm'ich Dir in Freuden
Auf ewiq dieses Herz...
Ich habe Dich empfunden.
O lasse nicht von mir!
Lass inniq mich verbunden
Auf ewiq sein mit Dir!
Einsf schauen meine Brüder
Schon wieder himmelwärts
Und senken fröhlich nieder
Und fiallen Dir ans Herz.
 

"Если и все изменят Тебе, то я останусь Тебе верным, чтобы чувство благодарности не совсем умерло на земле.

Ради меня Ты восприял страдание, ради меня умер Ты в муках. Поэтому я навсегда с радостью посвящаю Тебе это мое сердце.

Я ощутил Тебя! Не оставляй меня! Сделай, чтобы тесно объединенный с Тобой, я навеки был с Тобой!

Когда-нибудь мои братья опять подымут взоры свои к небу и склонятся в радости и припадут к Твоему сердцу" Не буду более останавливаться на ряде умилительных песнопений, посвященных молитвенному созерцанию главнейших евангельских событий – Рождеству, Страданию и Воскресению. Здесь много перлов глубоко-христианского благочестия; целый ряд из них унаследован от Средних Веков, является переложением на немецкий язык латинских гимнов.

Вот, напр., рождественский гимн (1655 г., музыка Иоанна Себастиана Баха 1736 г.):

 
Ich sreh an Deiner Krippen hier,
O Jesu, Du mein Leben.
Ich komme, bring und schenice Dir,
Was Du mir hast qeqeben.
Nimm hin, es ist mein Geist und Sinn,
Herz, Seel und Mut, – nimm alles hin
Und lass Dir's wohlgefallen!
Da ich noch nicht qeboren war,
Da bist Du mir qeboren
Und hast mich Du zu eiqen qar,
Eh ich Dich kannt, erkoren.
Eh ich durch Deine Hand qemacht,
Da hast Du schon bei Dir bedacht,
Wie Du mein wolltest werden...
Ich sehe Dich mit Freuden an
Und kann mich nichi satt sehen,
Und weil ich nun nicht weiter kann,
Bleib ich anbetend stehen.
O dass mein Sinn ein Abqrund wär'
Und meine Seel ein weites Meer,
Dass ich Dich möchfe fassen! ...
Einsi aber, hoff ich, wirsf Du mir,
Mein Heiland, nicht versaqen:
Dass ich Dich möge für und für
Bei mir und an mir fraqen.
So lass mich doch Dein Kripplein sein!
Komm, komm und leqe bei mir ein
Dich und all Deiner) Frieden!
 

"Я стою здесь перед Твоими яслями, о Жизнь моя, Иисусе! Я прихожу и приношу Тебе в дар то, что Ты Сам мне даровал. Прими в дар мой дух и ум, сердце, душу и силу. Прими это все, и да будет сие благоугодно Тебе! Прежде, чем я был рожден, Ты уже родился ради меня и избрал меня Своим прежде, чем я знал Тебя. Прежде, чем я был сотворен Твоей десницей, Ты уже предустановил, что Ты будешь моим...

Я взираю на Тебя с радостью и не могу насытиться лицезрением, и так как я ничего другого сделать не могу, я стою, и созерцаю умиленно. О если бы мой ум был бездонной пучиной, а душа моя безбрежным морем, чтоб я мог воспринять Тебя!

Но в одном, надеюсь, Спаситель мой, Ты мне не откажешь: чтобы я мог постоянно носить Тебя в себе. Дай мне стать Твоими яслями. Приди, приди и вниди в душу мою, и принеси мир Твой с Собою!"

Какое соединение детской простоты сердца, смиренного сыновнего доверия с глубиной мистического порыва! Или вот гимн: Dies isf die Nacht, da mil erschienen der qrossen Gottes Freundlichkeit ("Это та ночь, в которой мне явилось милосердие великого Бога моего"), К. Ф. Нахтенхезера[119]119
  К. F. NACHTENHÖSER.


[Закрыть] (1684 г.), не говоря уже о таких классических художественных гимнах, как: Es ist eine Ros entsprunqen, или Nun sinqet und seiet froh, или Vom Himmel hoch da komm ich her и т. д. Среди гимнов, посвященных страданиям Спасителя, выделяется знаменитое созерцание Павлом Герхардом изъязвленного лика Христова: О Haupt voll Blut und Wunden (1650 г.), являющееся переложением на немецкий язык средневекового Salve, Caput cruentatum (13-го века). Созерцание страдающего Господа покоряет сердце.

 
Ich will hier bei Dir stehen,
Verachte mich doch nichi;
Von Dir will ich nicht qehen,
Wenn Dir Dein Herze bricht.
Wenn Dein Haupt wird erblassen
Im letzten Todessioss,
Alsdann will ich Dich fassen
In meinem Arm und Schoss!
 

«Я хочу здесь стоять у Креста Твоего. Не презри меня! Не хочу отходить от Тебя, когда сердце Твое останавливается. А когда побледнет лик Твой, пораженный смертью, тогда хочу я принять Тебя в объятия моей души». И, переносясь мыслью к собственной предстоящей смерти, он молит страждущего Господа:

 
Wenn ich einmal soll scheiden,
So scheide nicht von mir.
Wenn ich den Tod soll leiden,
So tritt Du dann herfür.
Wenn mir am alierbanqsfen
Wird um das Herze sein,
So reiss mich aus den Anqsten
Kraft Deiner Anqst und Pein!
 

"А когда я сам буду умирать, то не отступай от меня. Когда я должен буду претерпевать смерть, тогда Ты приди ко мне. Когда мучительно будет сжиматься мое сердце, тогда Ты вырви меня из мук – силою Своего борения и

Своей муки!"

А в другом гимне 17-го века Jesu, meines Lebens Leben, Jesu, meines Todes Tod ("Иисусе, Жизнь моей жизни и Упразднитель моей смерти") созерцание страстей Христовых точно также повергает душу в глубину благодарного умиления:

 
Nun, ich danke Dir von Herzen,
Herr, für die qesamte Not:
Für die Wunden, für die Schmerzen,
Für den herben, bittern Tod,
Für Dein Zittern, für Dein Zaqen,
Für Dein tausendfaches Plaqen,
Für Dein Anqst und tiefe Pein
Will ich immer dankbar sein.
(E. Chr. Homburq, 1659).
 

Воскресение Христово не так ярко представлено в гимнах немецкого протестантизма. Воскресению Господа и нашему грядущему воскресению посвящен замечательный гимн Христиана Кнорр фон Розенрота 1654 г. (его играют старинные башенные часы в Дармштадте): Morgenqlanz der Ewiqkeit, Licht von unerschöpflichen Lichte («. Утренняя Заря Вечности, Свет от неисчерпаемого Света...» ).

 
Ach, Du Aufqanq aus der Höh,
Gib, dass auch am jünqsten Taqe
Unser Leib verklärt erstefi
Und, enfernt von aller Plaqe,
Sich aui jener Freudenbahn
Freuen kann.
 

«О Ты, Восход с Высоты, дай, чтобы в последний день наши тела восстали преображенными и, избавленные от всего страдания, могли радостно шествовать по пути ликованья».

Очень большую роль в лютеранском благочестии, как выразитель его питающего глубочайшего вдохновения, играет знаменитый гимн того же Паула Герхарда(1653 г.): Befiehl du deine Weqe... ("Поручи пути свои..." ). Обращу внимание на очень характерную вторую строфу:

 
Dem Herren musst du trauen,
Wenn dir soll wohl erqehn,
Auf Sein Werk musst du schauen,
Wenn dein Werk soll bestehn.
Mit Sorqen und mit Grämen
Und mit seibsteiqner Pein
Lässt Gott Sich qar nichts nehmen:
Es muss erbeten sein.
 

«Господу должен ты доверять, если хочешь спасения, на Его дело должен ты взирать, если хочешь, чтобы твое дело уцелело. Собственными попеченьями и усилиями и добровольно избранными страданьями ты не можешь вырвать у Бога ничего: все должно быть испрошено молитвой». Эти слова вводят нас во внутренний мир лютеранского благочестия, именно в ту основную установку его, где оно противополагается духу самоуверенного гордого законничества и самоутверждения. В этом была огромная заслуга Лютера: подчеркнуть то, что так легко забывается, – превосходящее, решающее значение благодати в деле нашего спасения. Спасение нам дается, оно нам дано во Христе, но труден путь участия в Кресте Христовом. И вот этим путем – активного участия в крестном подвиге Христовом (силою той же благодати, т. е. свободного дара Божия), духовного со-распятия Христу (что является основой всего нравственного и мистического учения ап. Павла: «Я сораспялся Христу... живу уже не я, живет во мне Христос»), этой духовной активностью, порождаемой в нас даром благодати, лютеранская богословская мысль, лютеранское теоретическое богословие – в лице Лютера (не всегда, однако!), и особенно лютеранских ортодоксальных теоретиков и систематиков 17-го века, пренебрегало, или вернее не только игнорировало, но и полемически отрицало ее. Внутренняя же жизнь благочестия, опыт духовный, жизнь молитвенного созерцания, молитвенного горения и подвига молитвенного – там, где они с силой прорывались в жизни протестантов, питаемые проникновением в Слово Божие и живым общением со Христом – преодолевали эту односторонность. Теоретическая абстрактность лютеранского учения о спасении тоже могла легко становиться "cухим, формалистическим, самодовольным фарисейством («Я-де понимаю истинное спасение, а „злые католики“, которые слишком суетятся и хлопочут в своем земном самоослеплении, – нет!»). В молитвенном опыте эта сухая абстракция преодолевалась, вступала в свои права живая жизнь и живая динамика Духа. Так было это у Паула Герхарда, так и у многих праведников протестантских. Со всей силой своего протестантского убеждения Герхард провозглашает вслед за ап. Павлом, что сами мы не можем себя спасти, что «делами Закона», внешним благочестием мы не можем «вырвать наше спасение» у Бога (Mit Sorqen und mit Grämen, und mit selbsteiqner Pein lässt Gott sich qar nichts nehmen);no тут же подчеркивает активность нашего общения с Богом – в молитве, более того: в борьбе, в подвиге молитвенного общения. Es muss erbefen sein.

Все от благодати; это – большие скобки, в которые вставляется вся наша духовная жизнь. Все, в конечном смысле, в нашей духовной жизни есть дар Божий, поэтому нам нечего гордиться и кичиться ("мы – рабы недостойные" – Лк 17. 10), но благодать делает нас активными, зовет нас к молитве, к борению молитвенному, к великой динамике, к великому подвигу молитвенного общения, и раскрывается и сообщается нам в молитвенной жизни. Это – великий закон внутренней жизни христианства, о котором свидетельствуют и ап. Павел и все отцы-учители духовной жизни христианской, – так, напр., Исаак Сирин, Макарий Египетский, и великие праведники христианские всегда и повсюду.

Жизнь благодати активна, но заслуги нашей нет, но есть наше живое соучастие в этом живом потоке жизни Духа, в этой жизни подвига Христова. И есть молитвенное борение и горение духа. Es muss erbeten sein.

Мы увидим, как эти глубины христианской жизни, жизни во Христе, о которой говорит ап. Павел, раскрылись великому протестантскому праведнику, Иоганну Арндту (Johann Arndt 1555-1621), автору знаменитой книжки Об истинном христианстве (Vom Wahren Christentum), которая была переиздана на своей родине бесконечное количество раз и которой было суждено по крайней мере раз 5 быть переведенной на русский язык и напитать многие души и в России, особенно в 18-ом веке: не проповедью протестантизма, а проповедью Евангелия, той самой проповедью, которой жила и живет Православная Церковь. (См. ниже главу: "Встречи христианского Востока и христианского Запада").