Текст книги "Из ГУЛАГа - в бой"
Автор книги: Николай Черушев
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)
Достоин правительственной награды – звания Героя Советского Союза» [287]287
МГВК. Личное дело Я.Я. Фогеля. Л. 57.
[Закрыть] .
Однако на сей раз представление не было реализовано. Звание Героя Советского Союза Ян Янович получит, но несколько позже. А 120-я гвардейская стрелковая дивизия за указанные выше бои получила почетное наименование «Рогачевская».
Невзирая на тяжелые фронтовые условия, Я.Я. Фогель находил время для обобщения боевого опыта. Например, в своей статье «Бой на открытом фланге» Ян Янович писал:
«Во время стремительного наступления нашим частям нередко приходится вести бой, имея открытым тот или другой фланг, а иногда и оба вместе. Вопрос о способах обеспечения флангов командир решает каждый раз в зависимости от конкретных условий и сложившейся обстановки. В этом отношении характерны и поучительны бои, которые вела 120-я гвардейская стрелковая дивизия.
Перед фронтом дивизии противник занимал оборону на правом высоком берегу реки Днепр. Наиболее крупные прибрежные селения Вишино, хут. Покровское, Восов он превратил в опорные пункты, сосредоточив здесь много живой силы, минометов, артиллерии. В глубине, на удалении 5—10 километров от переднего края, располагались тактические резервы противника. В населенном пункте Мадоры находилось до батальона пехоты с 5—8 самоходными орудиями и танками. По всему переднему краю обороны были отрыты две-три траншеи полного профиля с необычайно развитой сетью ходов сообщения. Значительная площадь перед траншеями была заминирована. Помимо искусственных укреплений, созданных противником, серьезным препятствием для наступающих являлась сама река с очень крутым правым берегом.
Перед нашими частями стояла задача – форсировать реку, штурмом взять укрепленную оборону противника и, развивая стремительное наступление в глубине вражеской обороны, овладеть городом Рогачев. Надо отметить, что войскам приходилось действовать при наличии открытого и необеспеченного левого фланга. Учитывая это обстоятельство, решено было направить в тыл немцам по широкой пойме реки специальный подвижной отряд. Он должен был проникнуть в район населенного пункта Мадоры, где у противника имелся промежуточный рубеж обороны, расстроить управление, связь и вызвать панику во вражеском тылу. Своими же основными силами дивизия форсирует реку на ее излучинах, южнее деревни Вишино.
Гвардейцы долго готовились к наступлению, готовились весьма тщательно и скрытно. Час штурма переднего края обороны был назначен на утро и объявлен незадолго до его начала. Скрытно, бесшумно выдвинулись части на исходное положение для штурма берега реки. Подразделения залегли в 150—200 метрах от переднего края немцев. Бойцы продвигались к берегу ночью с таким расчетом, чтобы быть на месте за час-полтора до начала штурма. Командиры подразделений находились непосредственно в боевых порядках пехоты. Было выделено большое количество орудий для стрельбы прямой наводкой по оживающим огневым точкам противника. Высланные еще с вечера в долину реки группы разграждения проделали проходы в немецкой проволоке и минных полях.
Раздались первые выстрелы нашей артиллерии. 15—20 минут она вела огонь по переднему краю, а затем перенесла его в глубину вражеской обороны. Стрелковые подразделения бросились на штурм. Бойцы быстро взбирались по крутым скатам западного берега реки. Дружно и стремительно ворвались они на передний край обороны немцев и очистили первые траншеи. Не давая противнику прийти в себя, части дивизии продвинулись к промежуточному рубежу Мадоры и захватили село.
Как же развивались в это время события на левом, открытом фланге дивизии? Подвижному отряду удалось с боями проникнуть в тыл противника. Частью сил отряд вел бой с отдельными группами немцев на промежуточном рубеже. Другая часть отряда, пробравшись в лес северо-восточнее Шибрин, столкнулась здесь со значительными силами противника и вынуждена была остановиться. Таким образом основную свою задачу отряд не выполнил, хотя он в некоторой степени и облегчил захват промежуточного рубежа.
Итак, левый фланг дивизии был обнажен и находился под угрозой со стороны села Зборово, в котором у немцев были сосредоточены значительные силы. Противник мог в любое время ударить во фланг и тыл дивизии. Однако выделять какие-нибудь подразделения специально для охраны фланга было нецелесообразно, потому что это ослабило бы нашу пробивную силу и отрицательно сказалось на темпах наступления. Командир решил, что единственно правильным способом обеспечения фланга может быть решительное и быстрое продвижение дивизии вперед с тем, чтобы овладеть следующим промежуточным рубежом из линии Шибрин—Озерище и ударить во фланг и тыл находившейся в районе Зборово группировке противника. При этом становилось ясным, что если гвардейцы стремительно захватят Шибрин, они сразу же разрешат несколько важных задач: во-первых, надежно обеспечат открытый фланг, так как немцы вынуждены будут поспешно оставлять свой левобережный плацдарм; во-вторых, овладеют следующим промежуточным рубежом; в-третьих, расчленят основные силы противника. Впоследствии выяснилось, что стремительным продвижением разрешалась и еще одна задача. Дело в том, что немцы к этому времени сосредоточили в лесу, севернее Шибрин, внушительную группу танков, самоходных орудий и пехоты, чтобы нанести удар по правому флангу вырвавшейся вперед гвардейской дивизии. С занятием нашими частями Шибрин эта группа сама попадала в критическое положение.
Для выполнения перечисленных задач нужно было не столько количественное превосходство в живой силе и технике над противником, сколько решительность и быстрота действий. Вперед бросили головной отряд. Он был обильно насыщен огневыми средствами, особенно орудиями полковой и противотанковой истребительной артиллерии. Задачей отряда было – стремительно продвинуться по дороге от Мадоры до Шибрин, ворваться в это село и закрепиться на западной и юго-западной его окраинах.
Осуществление такого решения целиком себя оправдало. Немецкие гарнизоны, оставшиеся на левом берегу реки и угрожавшие контрударом нашему левому флангу, сами оказались в тяжелом положении. Гвардейская дивизия на правом берегу выходила им в тыл. Танки врага, сосредоточенные в лесу севернее Шибрин, были разгромлены противотанковыми средствами нашего головного отряда. Овладев Шибрин, гвардейцы быстро привели себя в порядок и, не уменьшая темпов, развивали дальнейшее наступление.
Этот бой целиком подтверждает правило, согласно которому стремительное продвижение частей вперед и быстрый темп удара по противнику являются лучшим средством защиты открытого фланга. Нанесение такого удара обеспечивается умелым сочетанием пехотного огня с действиями орудий прямой наводки, находящихся в боевых порядках пехоты» [288]288
Опаленные в боях. Сборник воспоминаний ветеранов 3-й армии М., 1996. С. 352—355.
[Закрыть] .
Под командованием полковника, а с 3 июня 1944 г. – генерал-майора Я.Я. Фогеля 120-я гвардейская стрелковая дивизия самоотверженно сражалась с немецко-фашистскими захватчиками. Особенно она отличилась в боях на территории Белоруссии летом 1944 г. Дивизия, прорвав сильно укрепленную оборону противника на реке Друть, форсировала ее и с боями освободила свыше 250 населенных пунктов, приняв участие в окружении бобруйской группировки немцев.
В этих боях генерал-майор Фогель был смертельно ранен. 14 июля 1944 г. он скончался от полученных ран. Посмертно Ян Янович был представлен к званию Героя Советского Союза. В представлении к этой награде говорилось:
«24 июня 1944 г. умело организовал прорыв сильно укрепленной обороны противника на р. Друть в районе Веречев и дальнейшее ведение наступательной операции, 120 ГСРКД под командованием генерал-майора Фогель с 24.6.44 г. по
8.7.44 г. с боями прошла боевой путь от р. Друть до гор. Ново-грудок, освободив от врага свыше 250 населенных пунктов.
Умело продуманный и искусно проведенный внезапный захват подготовленных противником к взрыву мостов через три водных рубежа, обеспечил быструю переброску частей корпуса через реки и безостановочное и неотступное преследование противника. Успешные действия дивизии в районе восточнее Бобруйска обеспечили окружение и полный разгром группировки врага. За период с 24.6.44 г. по 9.7.44 г. дивизией захвачено 2800 пленных, 343 лошади, 167 пулеметов, 51 орудие, 39 минометов, 80 автомашин, много другого военного имущества и оружия.
Генерал-майор Фогель лично посещал боевые порядки полков, проявляя при этом геройство и храбрость и воодушевляя личный состав на штурм укрепленных рубежей. В боях за г. Новогрудок 8.7.44 г., руководя боевыми действиями передовых подразделений, был смертельно ранен.
Достоин звания “Герой Советского Союза” (посмертно).
Командир 41 стрелкового корпуса генерал-майор (Урбанович) 11 июля 1944 г.» [289]289
ЦМВС. Коллекция наградных листов. Кор. 45. С. 579—580.
[Закрыть] .
Командование 3-й армии и 2-го Белорусского фронта поддержало данное представление. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 г. Я.Я. Фогелю было присвоено звание Героя Советского Союза.
Похоронен генерал-майор Я.Я. Фогель был в поселке городского типа Дятлово Гродненской области (ныне Республика Беларусь).
После освобождения и восстановления в кадрах РККА полковник Корчагин Иван Петрович в марте 1941 г. был назначен командиром 17-й танковой дивизии, входившей в состав 5-го механизированного корпуса. Сформирована дивизия была в 1940 г. в Забайкалье на базе 37-й легкотанковой бригады. На ее вооружении находились танки БТ-7, которых к началу войны было 255 единиц.
По предвоенным планам предполагалось использовать
16-ю армию, в состав которой входил 5-й мехкорпус, на Западном театре военных действий. Распоряжение Генерального штаба о начале выдвижения к западной границе 16-й армии поступило 25 мая 1941 г. Первым в путь отправился 5-й мех-корпус. В целях сохранения в тайне конечного пункта движения среди личного состава был распространен слух, что войска «едут на войну с Турцией». Среди командного состава ходили разговоры о том, что корпус будет сосредоточен в Закавказье. По мере движения на запад появился другой район сосредоточения – Орловский военный округ, что было ближе к истине. Так или иначе, но эшелоны корпуса с 21 июня начали прибывать в Киевский Особый военный округ.
При переброске на запад были соблюдены необходимые маскировочные мероприятия: танки обшиты деревянными щитами, часовые замаскированы, экипажи ехали в закрытых теплушках. Эшелоны следовали мимо крупных станций и останавливались только на глухих перегонах и небольших станциях. Кроме Транссибирской железнодорожной магистрали, использовался маршрут Туркестано-Сибирской магистрали. Например, один из батальонов 17-й танковой дивизии встретил начало войны на станции Арысь близ Ташкента.
Были назначены и пункты разгрузки. Для 17-й танковой дивизии это была станция Изяславль. Управление корпуса разгружалось на станции Бердичев. Часть личного состава и боевой техники еще находилась в эшелонах, когда 26 июня поступил приказ, перенацеливавший 16-ю армию с Юго-Западного на Западный фронт, в район Орша—Смоленск. К этому времени из состава дивизии И.П. Корчагина на Украине успели разгрузиться только 12 эшелонов из 40. Разгрузившиеся части стали грузиться вновь.
В конце июня части 5-го мехкорпуса начали сосредоточиваться в Белоруссии. К 29 июня выгрузились на станции Орша 5 эшелонов 17-й танковой дивизии, в которых прибыли разведывательный батальон, 1-й танковый батальон 33-го танкового полка, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион.
Директивой Западного фронта вечером 4 июля 1941 г. 5-й мехкорпус был передан из 16-й армии в 20-ю. Тогда же корпус получил приказ совершить марш в исходный район для наступления. Готовность к наступлению – утро 5 июля. Однако задержка сосредоточения частей 5-го мехкорпуса перенесла общую готовность армейского наступления на сутки позже.
Из оперативной сводки штаба Западного фронта (по состоянию на 20.00 5 июля 1941 г.): «5-й механизированный корпус (17-я и 13-я танковые и 109-я моторизованная дивизии) сосредоточен в районе Селекта, Селище, Ореховск.
17-я танковая дивизия без одного батальона вышла в район лес северо-восточнее Селекта» [290]290
Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою. С. 199.
[Закрыть] .
Командарм-20 генерал-лейтенант Ф.Н. Ремезов отдал боевое распоряжение на удар двух (5-го и 7-го) мехкорпусов в направлении Лепель, Кубличи. Однако локтевой связи эти соединения не имели – разрыв между ними достигал до 20 км. Реалии таковы, что 5-й мехкорпус (а в его составе и 17-я танковая дивизия И.П. Корчагина) был привлечен к этому контрудару всего лишь менее чем за двое суток до его начала, причем в условиях, когда некоторые его части находились еще в железнодорожных эшелонах, а основные силы были сосредоточены в 70 км от исходного рубежа наступления. В силу этого у полковника И.П. Корчагина, равно как и у других командиров соединений, не было необходимого времени для приведения частей в порядок, на организацию материально-технического снабжения, на элементарную разведку маршрутов движения и района расположения противника, а также на организацию взаимодействия с соседями.
17-я танковая дивизия под командованием И.П. Корчагина наступала в первом эшелоне с задачей дня – разбить противостоящего противника и совместно с 13-й танковой дивизией овладеть Лепелем. Наступление началось утром 6 июля. Однако темп продвижения был очень низким из-за раскисших грунтовых дорог (только что прошли сильные дожди). Как вспоминал бывший начальник штаба корпуса В.В. Бутков, средняя скорость движения колонн не превышала 4 км в час. К тому же 5-й мехкорпус раньше времени обнаружил себя, выдав направление своих действий и примерный состав сил. Немецкое командование смогло принять необходимые меры по противодействию советским войскам. Но танковые части корпуса все же смогли сбить противника с занимаемых рубежей и к вечеру продвинулись в глубь обороны противника на 14– 16 км. В частности, дивизия И.П. Корчагина вышла на рубеж Секуты, Будно.
В данном бою 17-я танковая дивизия под командованием И.П. Корчагина имела наибольший успех. На главном же направлении темп наступления был значительно ниже. В сложившейся обстановке ввод в бой второго эшелона корпуса (109-й моторизованной дивизии) на направлении действий 17-й танковой дивизии И.П. Корчагина мог бы привести к развитию успеха. Однако ввиду отставания частей второго эшелона от первого эшелона на 12 км, низкой скорости их продвижения и непрерывного воздействия авиации противника эта возможность не была реализована.
К исходу 6 июля танки дивизии И.П. Корчагина, равно как и других соединений, израсходовали почти весь запас горючего. Проанализировав создавшееся положение, командир 5-го мехкорпуса генерал-майор танковых войск И.П. Алексеенко принял решение приостановить дальнейшее наступление, в течение ночи дозаправить боевые машины, уточнить задачи соединениям и с рассветом возобновить движение вперед. Но поскольку колесные машины, обеспечивающие подвоз горючего, к утру 7 июля к его частям так и не прибыли, полковник И.П. Корчагин возобновил наступление силами передовых отрядов, обеспечив их машины горючим, слитым из баков других машин.
К исходу 7 июля основные силы 17-й танковой дивизии (33-й и 34-й танковые полки) вели бой на рубеже Буй, Малая Белица. Во втором эшелоне дивизии был 17-й мотополк, который двигался вслед за 34-м танковым полком. К ночи разведчики корпуса уточнили состав и положение противника: три пехотных полка, создав очаговую оборону, закрепились на занимаемом рубеже. Тревожные известия поступали от соседа – 7-го мехкорпуса, который под Сенно встретил сильное сопротивление немецких войск. Таким образом, создалась серьезная опасность для правого фланга 5-го мехкорпуса, где находилась дивизия И.П. Корчагина.
И тем не менее наступление было продолжено. Дивизия И.П. Корчагина должна была нанести силами 33-го танкового и 17-го моторизованного полков удар в направлении Вят-ны, а 34-м танковым полком – прикрывать правый фланг корпуса. Утром 8 июля наступление продолжилось. Дивизия Корчагина, несмотря на сильное воздействие вражеской авиации, прорвала оборону противника и в течение дня успешно продвигалась вперед. Ее 34-й танковый полк вел бой на рубеже Спечки, Дубняки, прикрывая открытый фланг корпуса с севера. 33-й танковый и 17-й моторизованный полки, тесно взаимодействуя, сражались на рубеже станция Гразина, Толпино. Сосед – 13-я танковая дивизия в своей полосе провела пять атак, но успеха так и не достигла.
Вечером 8 июля по 17-й танковой дивизии, а точнее, по ее правому флангу, где находился 34-й танковый полк, противник нанес мощный контрудар. В течение трех часов в районе Дубняки, Малая Белица шел ожесточенный танковый бой. Понеся большие потери в танках, противник отказался от продолжения наступления на Малую Белицу и перенес удар восточнее, на направление Речица, Рясно.
Иван Петрович Корчагин просил поддержать дивизию. Командование 5-го мехкорпуса приняло меры по оказанию этой помощи, выслав туда корпусной резерв. Общими усилиями частей дивизии и резерва удар противника был отражен. Однако прошло немного времени, и немцы вновь предприняли попытку разгромить части дивизии. Ведя тяжелые бои с превосходящими силами противника, полки 17-й танковой дивизии отошли к Малой Белице, неся при этом большие потери. Чтобы облегчить положение дивизии, ее моторизованный полк предпринял контратаку в направлении Староселье, окружив и уничтожив более одного батальона фашистов.
Но перевес был на стороне немцев. Развивая наступление вдоль железной дороги, противник к исходу дня 8 июля в районе Будно и Рясно отрезал от главных сил корпуса их тыловые части с боеприпасами и горючим. В этих условиях корпусной резерв был вынужден оставить занимаемый рубеж и отойти в Малую Белицу.
Вечером того же дня противник высадил тактический воздушный десант южнее станции Гразина и во взаимодействии с частями своей танковой дивизии полностью окружил 17-й мотополк с артиллерийским дивизионом и танковым батальоном. Полковник И.П. Корчагин в этих тяжелых условиях пытался оказать помощь своему окруженному полку.
Штаб 20-й армии слабо представлял положение дел в дивизиях 5-го мехкорпуса. Командарм приказал утром 9 июля возобновить наступление с ранее указанными задачами. Однако массированные налеты авиации противника задержали выход соединений в исходное положение для наступления. А в это время окруженный 17-й моторизованный полк безуспешно пытался своими силами прорвать кольцо окружения. Иван Петрович Корчагин приказал 33-му и 34-му танковым полкам нанести удары по противнику с целью разорвать кольцо блокады и вывести 17-й мотополк, однако все предпринятые попытки окончились безрезультатно.
В связи с захватом немцами Витебска командующий 20-й армией в ночь на 10 июля принял решение отказаться от дальнейшего развития контрудара, вывести механизированные корпуса из боя и к исходу дня сосредоточить их в районах, занимаемых ими перед началом боевых действий. Во второй половине дня 10 июля соединения 5-го мехкорпуса начали отход в указанные им районы сосредоточения. Их отход осуществлялся под прикрытием специально выделенных отрядов из состава 109-й моторизованной дивизии, которые своими активными действиями должны были сковать преследующие части противника. Используя ночное время и лесные массивы, 17-я танковая дивизия под руководством И.П. Корчагина в течение ночи и первой половины дня 11 июля вышла, из боя и сосредоточилась в районе Орехи, Хлусово, Осиповка [291]291
Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою. С. 205, 206.
[Закрыть] .
Так бесславно закончился лепельский контрудар. В ходе его 5-й мехкорпус потерял значительное количество техники и личного состава. Например, за 8—10 июля потери 17-й танковой дивизии полковника И.П. Корчагина составили 44 танка, 8 тракторов и 20 машин. В 13-й танковой дивизии потери по танкам были вдвое больше – 82 танка. Однако «рекордсменом» в этом плане был танковый полк 109-й мотодивизии – он из 116 танков потерял 113. При этом следует отметить, что из названных 113 танков к боевым потерям относились только 12 единиц, остальные же вышли из строя по техническим причинам либо были брошены без горючего. Все это говорит о крайне низком состоянии материальной части в полках, об отсутствии ремонтной базы в полевых условиях, о нехватке запасных частей [292]292
Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою. С. 206.
[Закрыть] .
Противник продолжал наступать. Танковые полки 17-й танковой дивизии до 15 июля 1941 г. участвовали в оборонительных боях под Оршей, причем танкисты, лишившиеся своих боевых машин, воевали в качестве пехоты. В этот период дивизия полковника И.П. Корчагина взаимодействовала с 73-й стрелковой дивизией 20-й армии.
14 июля Главком Западного направления поставил задачу 20-й армии – к исходу 16 июля ликвидировать прорыв на фронте Орша, Шклов. 15 июля 5-й мехкорпус (в том числе и дивизия И.П. Корчагина) совершил передислокацию с оршанского направления в район Гусино, где, перейдя мост через Днепр, развернулся в боевой порядок в районе села Красный. В течение 15 и 16 июля дивизии корпуса участвовали в боях в этом районе. Однако и этот контрудар своих целей не достиг, что объяснялось большими потерями, понесенными в предыдущих боях, а также поспешностью его подготовки. Войска корпуса, в том числе и 17-я танковая дивизия, понесли новые крупные потери. Противник же, переправившись через Днепр, продолжал развивать наступление на Смоленск с юга.
В последующие дни 17-я танковая дивизия под руководством И.П. Корчагина вела оборонительные бои в районе Дубровка, Чуодесы, станция Гусино. Противник*постепенно сужал кольцо окружения. Решение командира корпуса отправить все тылы частей за Днепр, в район Ратчино выполнить не удалось, так как район переправы уже был занят противником. К исходу дня 3 августа 1941 г. кольцо окружения 5-го мехкорпуса замкнулось. В частях подошли к концу боеприпасы и горючее, заканчивалось продовольствие.
К исходу 3 августа командир корпуса решил в ночь на 4 августа начать выход из окружения в направлении Ратчино, переправившись там на восточный берег Днепра. При подходе к северо-западной окраине Дуброва передовой отряд (полк
17-й танковой дивизии) встретил упорное сопротивление противника. Отряд вступил в бой, уничтожил противника, и колонна продолжила путь на Ратчино, которое взяли с боем. По наведенному понтонному мосту войска стали переправляться через Днепр. Однако через некоторое время немецкая авиация разбомбила мост. Его удалось восстановить только ночью 5 августа.
Некоторые отряды корпуса под руководством генерал-майора Е.П. Журавлева (принявшего корпус после гибели И.П. Алексеенко), начальника штаба полковника В.В. Бутко-ва, начальника оперативного отдела штаба полковника И.Л. Рагули, командира 17-й танковой дивизии полковника И.П. Корчагина, встретив в районе Дуброва сильное сопротивление, повернули на юг и переправились через Днепр в районе Малиновки. Полковник И.П. Корчагин со своим отрядом вышел из окружения 7 августа 1941 г. в районе Новоселки. В конце августа остатки 17-й танковой дивизии были выведены в район Вязьмы на переформирование. На ее базе была создана 126-я танковая бригада, которую Иван Петрович и возглавил.
Этой бригадой полковник Корчагин командовал четыре месяца – до конца декабря 1941 г. Как известно, под Вязьмой войска Западного фронта попали в очередной «котел». Снова был выход из окружения. В конце декабря 1941 г. Иван Петрович был назначен начальником Аэросанного управления Главного Автобронетанкового управления РККА. Затем он три недели командовал 17-м и полтора месяца – 18-м танковыми корпусами. В начале сентября 1942 г. И.П. Корчагин получил назначение на должность командира 2-го механизированного корпуса, с которым и прошел всю Великую Отечественную войну. В мае 1942 г. ему было присвоено звание генерал-майора танковых войск.
Одним из тяжелых испытаний для генерала И.П. Корчагина явилась Великолукская операция. В этой наступательной операции 2-й механизированный корпус, приданный 3-й ударной армии, должен был составить ее подвижную группу. Корпус предполагалось ввести в прорыв, образованный дивизиями 5-го гвардейского корпуса, с ближайшей задачей разгромить войска новосокольнической группировки противника и не допустить их ударов в направлении на Великие Луки. В дальнейшем корпусу предстояло захватить район Новосокольники. В полосу 3-й ударной армии корпус прибыл, совершив тяжелый марш. Поэтому относительно его применения командарм К.Н. Галицкий пребывал в некотором раздумье.
Вот что по этому поводу он написал в своих воспоминаниях: «Вопросы теории, да и практики подобного ввода были ясны... Да и приказ наркома обороны от 16 октября 1942 г. требовал использовать механизированные корпуса в качестве эшелона успеха на направлении главного удара.
Но беспокоила недостаточная боеспособность корпуса. Он уже совершил тяжелый марш по плохим дорогам, а теперь предстоял второй, более чем 100-километровый. Для только что сформированного соединения – это тяжелая задача. Израсходовав на марше значительную часть своих моторесурсов, он уже не сможет представлять собой должной ударной силы. В этом случае ввод его в прорыв не даст ожидаемых результатов и приведет лишь к излишним потерям.
В конце концов решил пока оставить механизированный корпус в резерве армии. Придет (корпус еще находился в пути. – Н.Ч.) – тогда, выяснив на месте его состояние, можно будет окончательно определить его использование» [293]293
Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний. С. 176.
[Закрыть] .
Накануне операции в 3-й ударной армии побывал представитель Ставки Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Ко времени его приезда командарм К.Н. Галицкий окончательно отказался от намерения введения мехкорпуса в первый день прорыва: «Что касается 2-го механизированного корпуса, то теперь уже я окончательно отказался от ввода его в прорыв в первый день наступления. Дело в том, что он, пожалуй, сумел бы овладеть Новосокольниками в первый или второй день операции, но затем вероятнее всего оказался бы в тяжелом положении. Ибо главные силы армии, ведя бои с великолукской группировкой врага, вряд ли сумели бы подойти к корпусу раньше третьего-четвертого дня операции, и оказать ему помощь в борьбе с оперативными резервами противника. Результатом этого могли быть тяжелые потери, лишающие армию крупной подвижной группировки войск, чем в значительной степени осложнялось выполнение задачи всей операции.
Итак, 2-й механизированный корпус был оставлен в армейском резерве. Сосредоточившись в районе Ушицы, Кунья, он мог быть введен нами в сражение на том или ином направлении, где создастся благоприятная обстановка для этого...» [294]294
Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний. С. 180.
[Закрыть]
Части и соединения, предназначенные для усиления 3-й ударной армии, прибывали в районы сосредоточения. Прибыл туда и 2-й мехкорпус, совершив марш в 100—120 км. Это произошло 13 ноября 1942 г. Части корпуса расположились в 15– 20 км юго-западнее г. Торопец. Генерал-майор И.П. Корчагин и его заместитель по политчасти бригадный комиссар Н.Г. Кудинов в тот же день прибыли в штаб армии. Корчагин доложил командарму, что корпус имеет полную штатную численность личного состава– 13,5 тысяч бойцов и командиров. А вот материальная часть находится в неудовлетворительном состоянии. По его данным, из строя вышли 300 из 650 автомашин и 54 из 215 танков.
У К.Н. Галицкого читаем: «Это... не было для меня неожиданностью. Еще в штабе фронта, после получения информации о корпусе, мною было принято решение прежде всего привести в порядок его материальную часть. Поэтому генерал И.П. Корчагин получил приказание собрать и отремонтировать в течение 10 дней все неисправные танки и автомашины. Одновременно надлежало организовать усиленную боевую подготовку личного состава корпуса.
– Начните ее с завтрашнего же дня, – сказал я, прощаясь с И.П. Корчагиным и Н.Г. Кудиновым» [295]295
Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний. С. 183.
[Закрыть] .
В течение нескольких суток 3-я ударная добилась значительных успехов: оборона противника была прорвана, блокирован гарнизон в Великих Луках, полностью окружена вражеская группировка в районе Ширипина, войска углубились в расположение врага на 12—15 км. По приказу командарма ком-кор И.П. Корчагин для усиления пехоты направил 18-ю механизированную бригаду (командир подполковник В.К. Максимов). Эта бригада вырвалась вперед и прошлась по тылам 59-го армейского корпуса противника, продвигаясь в направлении Новосокольников. Командующий армией проинформировал И.П. Корчагина, что немцы подтягивают резервы и неизвестно, где они нанесут контрудар. Он предупредил, что 2-му мехкорпусу нужно быть готовым не только к выдвижению еще одной бригады для развития успеха 18-й механизированной бригады, но и к вводу своих главных сил для действий в любом направлении. Так обстояли дела к вечеру 28 ноября 1942 г.
Иван Петрович и штаб корпуса переживали за 18-ю механизированную бригаду, которая продолжала вести бой на подступах к Новосокольникам. Отдельные ее танки прорвались на окраину города, но были встречены огнем противотанко-
вых орудий противника. Надо было срочно усиливать бригаду. Гарнизон города оказался весьма значительным, и сил 19-й бригады было явно недостаточно, чтобы сломить его сопротивление. Кроме того, в бригаде уже кончались боеприпасы. К тому же разыгрался сильный буран, затруднивший подвоз боеприпасов и горючего. Подмога пришла со стороны 381-й стрелковой дивизии, часть сил которой была срочно переброшена под Новосокольники.
На командный пункт корпуса прибыл командарм генерал-майор К.Н. Галицкий. Его сопровождали начальник артиллерии генерал-майор И.С. Стрельбицкий, командующий бронетанковыми и механизированными войсками армии полковник К.В. Ивакин, начальник оперативного отдела штаба армии полковник И.И. Серебряков. Вместе с И.П. Корчагиным они спланировали предстоящие боевые действия. Прежде всего И.П. Корчагину было приказано возглавить все силы, действующие против гарнизона Новосокольников. Задача, поставленная корпусу командармом, была такова: силами 18-й (уже задействованной) и вводимой в бой 34-й механизированных бригад утром 3 декабря нанести удар на Новосокольники с юго-запада и юга, уничтожить части 3-й горнострелковой дивизии противника и во взаимодействии с 381-й стрелковой дивизией, наступавшей с севера и северо-востока, овладеть городом, корпус усиливался двумя артиллерийскими полками.
– Выдвижение войск на исходные позиции и всю подготовку, – давал указания командарм И.П. Корчагину, – нужно закончить в течение ночи. Начало наступления – в 9 часов. Артиллерийскую подготовку вести по целям в соответствии с имеющимися у вас данными разведки. В организации артиллерийского наступления и взаимодействия артиллерии с бригадами вам поможет генерал Стрельбицкий. А полковник Серебряков сейчас поедет к командиру 381-й стрелковой дивизии. С ним передайте все ваши указания полковнику Маслову и сигналы взаимодействия [296]296
Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний. С. 224.
[Закрыть] .
