Текст книги "Андрей Боголюбский (СИ)"

Автор книги: Николай Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Возрастающий в последние годы пристальный интерес к судьбам Древней Руси и ее культуры вместе со стремлением увидеть наше прошлое в сопоставлении с историей западноевропейского Средневековья привел к выводам о близости истории Владимирской земли эпохи Боголюбского к той поре в истории Запада, когда складывался «союз королевской власти и горожан» (Ф. Энгельс). «Именно здесь, на северо-востоке, – говорит академик Б. Д. Греков, – особенно в новых городах заметно росли те элементы, которые, протестуя против бесконечных феодальных войн, против старой боярской знати, тяготели к сильной княжеской власти. Этот союз во Владимиро-Суздальском княжестве мы можем констатировать со времен Андрея Боголюбского». И далее: «Усиление великокняжеской власти несет удар хроническим феодальным войнам, так называемым «усобицам», и делается фактором сплочения сил для защиты страны от внешнего врага. Но процесс этот длительный: понадобилось несколько столетий, чтобы его результаты вылились в форму осязаемых политических фактов»^{394}. Так от эпохи Боголюбского история шла к эпохе «собирателей Руси» и строителей Русского национального государства – великих московских князей.

Заключение

Мы подошли к концу книги о князе Андрее.

В ней мы пытались обрисовать его родину, деятельность его деда и отца, дела и дни самого Боголюбского, его гибель, судьбу созданного им Владимирского княжества, наконец, отношение к личности и деятельности Андрея его современников, близких и дальних потомков. Нам остается подвести некоторые общие итоги, которые должны ответить на вопрос: что же дал русскому народу и его культуре неустанный строительный и воинский труд Андрея?

Он жил и правил в эпоху, когда Киевская держава и ее порядки ушли в безвозвратное прошлое, уступив торжествующей феодальной раздробленности Руси. Кровавый хаос междоусобной борьбы доламывал старые политические устои «княжого права» делая насилие и войну законом государственной жизни. Усобицы истощали русский народ, угрожали подорвать его силу и затормозить поступательное развитие его культуры. Протест против распада Руси зрел в умах Мономаха, русских летописцев, самого народа. Но жизнь еще не открывала ясных перспектив и средств борьбы с этим распадом, и перед глазами преемников Мономаха вставал лишь образ державы Владимира Святославича и Ярослава Мудрого.

Мысль Андрея также была обращена в прошлое. Он представлял себе свою деятельность как подражание и продолжение деятельности «христианнейшего предка», Владимира Святого: в его строительстве реально просвечивает интерес к архитектуре Ярославова Киева.

Но Андрей не питал иллюзий насчет путей борьбы с удельным сепаратизмом. Если идеалистическая концепция Мономаха, строившая надежды на единство Руси на самоотречении князей и отказе их от своей феодальной природы, отступила перед открытым правом сильного нарушать договоры и клятвы, то нужно было найти другую, также открытую силу, опираясь на которую, можно подчинить «бунтующих князей» властной княжеской воле. Такая сила рождалась в городах в лице горожан, ремесленников и торговцев. Ее замечали наиболее проницательные князья. Андрей не только заметил эту новую общественную силу, но и решительно пошел ей навстречу.

Этот путь борьбы за объединение русских сил под эгидой единоличной и державной княжеской власти был тяжел и мучителен, так как он был начат рано и требовал нечеловеческой настойчивости самого Андрея. Этот путь значительно опережал развитие экономических основ жизни. Силы города, несомненно, зрели и уже входили в конфликт с феодальными путами, но они были еще несравненно слабее сил деревенской стихии. Централизующие экономические и политические тенденции, порождающиеся городом, еще не могли равняться с мощью центробежных тенденций феодальной вотчины, феодальных княжеств. Поэтому путь «союза королевской власти и горожан», по которому повел Андрей свое княжество, был тяжек и кровав; это был путь ломки еще не отживших отношений, которые неизбежно возрождались, расшатывая уже достигнутые, казалось бы, результаты.

Столкнувшись с жестоким сопротивлением русского феодального мира, Андрей с исключительной широтой и смелостью развернул все средства борьбы. Его деятельность поражает прежде всего тем, что на усиление мощи Владимирской державы, претендовавшей на общерусскую гегемонию, он сумел планомерно и властно направить и меч войны, и духовный меч церкви, труд ремесленников и зодчих, художников и писателей. В этом с Боголюбским мог равняться только его великий прадед – Ярослав Мудрый.

Именно в этих мероприятиях Боголюбского ярче всего выражается целеустремленный смысл его борьбы и ее глубокая продуманность, позволяющая действительно говорить не только об «усилении княжеской власти», но и о стремлении изменить ее социальную базу и поставить перед ней новые задачи централизующего порядка.

Андрей не только обеспечивает свое личное положение на владимирском столе изгнанием братьев, но всемерно обстраивает свои города, умножает их население, содействует расцвету ремесел, словом, усиливает пласт «мизинных людей». По-видимому, он начинает перестраивать старые отношения и внутри феодально-землевладельческого класса – старобоярской «породе» начинают противополагаться новые приверженные князю феодальные слои – дворяне и милость-ники. В армии появляются ополчения горожан и поселян в виде «пешцов» – пехоты.

Особенно существенна идеологическая работа Андрея, направленная на создание морально-политического авторитета его земли и власти. Яростная его борьба за самостоятельную церковь как основу объединительной работы не имеет прецедентов. Ни история митрополита Илариона, ни история Клима Смолятича не идут в сравнение с историей Андрея и владыки Федора. Мы видели, какую огромную работу провели Андрей и Федор по организации своего, северо-восточного пантеона и созданию реликвий, как успешно шла церковно-литератур– Ч ная работа, формулировавшая идеи о богоустановленности W власти Андрея и о «небесном покровительстве» молодому союзу «князь, город, люди». В том же направлении, как мы видели, действовала огромная организующая сила искусства.

Таким образом, усиливавшемуся хаосу феодального дробления, который, по иронии судьбы, еще прикрывался старыми нормами «старейшинства» и княжеско-родовой морали, Андрей противопоставил не только «плотную силу» своих полков или властный окрик «подручников», – но целую новую систему политического устройства и идейных концепций. Это была планомерная государственная работа, которая никак не вяжется с представлением об «инстинктивности» или «самодурстве» поступков Боголюбского.

В то же время именно «плотная сила», военные предприятия Андрея были слабым местом его власти, стягивавшей огромные по тем временам рати из полков «подручных» князей, но еще не имевшей возможности побороть их сепаратизм и вдохновить их новыми политическими идеями.

Деятельность Андрея по целям, средствам и размаху напоминает нам о московских государях XV–XVI веков – Иване III, Василии III, Иване Грозном. Разница в том, что они действовали в иное время, когда сама история уже работала против дробления Русской земли. Но и в их условиях строительство Русского национального государства требовало гигантских усилий и крайних мер. Самым сложным в работе Андрея оказалось дело организации княжого управления в городе и деревне. Появление в роли княжеской администрации молодых, но жадных княжих чиновников повело к чудовищным злоупотреблениям и обидам, оттолкнувшим народ от князя и позволившим заговорщикам-боярам свалить самовластного владыку. Если бы Андрей стал вовремя «грозным», он предотвратил бы свой кровавый конец и смог бы значительно полнее осуществить свои замыслы и упрочить ростки нового.

Слабость военной организации и внутренней административной системы была причиной того, что Андрею удалось создать лишь основания и предпосылки для объединения русских феодальных княжеств под рукой владимирского великого князя.

Всеволод III, как мы видели, продолжил завещанную братом государственную работу: он неизмеримо поднял общерусский авторитет владимирских князей, упрочил внутренние основы их власти, усовершенствовал и сделал более тонкими средства «внешней политики», сочетавшей не только военные меры, но и изощренную дипломатическую игру. Объединительная борьба его сыновей – братьев Юрия и Ярослава – приобрела почти общерусский характер; ее результатом были мощные удары по врагам Руси на западе и востоке.

Эта политическая линия не прервалась с монгольским нашествием. Она была продолжена Александром Невским, а затем и московскими собирателями Руси, которые имели все основания считать себя прямыми продолжателями дела Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. Стольный Владимир был реальным преемником объединяющей роли Киева, а Москва воспринимала эту традицию от Владимира. Эта линия исторического развития является крупнейшим фактом русской истории.

Прекрасные памятники архитектуры свидетельствуют, насколько верен и плодотворен был избранный Андреем путь союза с «мизинными людьми» молодых городов. Это могучее искусство порывает с византийской традицией и соединяет русское киевское наследство с достижениями романского Запада. Искусству вторит литература, в отрывках и следах которой мы слышим, как крепнет мысль о национальном единении русского народа, образуя звено между литературой эпохи Мономаха и «Словом о полку Игореве».

Важнейшей заслугой Боголюбского было то, что он верно оценил грядущую роль и значение своего Владимирского княжества как великорусского центра Древней Руси и смело порвал со священной землей Поднепровья, историческая роль которой была сыграна. В этом Андрей следовал еще неясным мыслям Мономаха, упорно защищавшего в конце XI века интересы своей северной волости и усиливавшего ее значение. «Уход Андрея на север», столь привлекавший внимание историков своими политическими следствиями, имел важнейшее значение для формирования русской нации и строительства Русского национального государства.

ИСТОРИЯ/ГЕОГРАФИЯ/ЭТНОГРАФИЯ

В СЕРИИ ВЫШЛИ:

177 Владимир Новиков. Путешествие по русским литературным усадьбам

178 Древнерусские княжества. X–XIII века

179 Юрий Звягин. Занимательные истории времен князя Владимира

180 Петр Образцов. Причуды географии. Удивительные истории о странах самых разных

181 Нельсон Кэрел Дибвойз. Парфянское царство

162 Кадеты, гардемарины, юнкера. Мемуары воспитанников военных училищ XIX века

183 Степан Веселовский. Род и предки А. С. Пушкина. XIII–XVII века

184 Древние цивилизации Востока

185 Алексей Казаков. Церковь и разведка. О Чем Рассказали Рассекреченные Документы

186 Виктор Берлинских, Владимир Веремьев. Краткая история Гулага

187 ЛафкадиоХирн (Коидзуми Якумо). Япония эпохи Мэйдзи

188 Владислав Петров. Всякий, даровитый или бездарный, должен учиться… Как воспитывали детей в Древней Греции

189 Юлия Козлова. Путешествие Петра I в Западную Европу. 1716–1717 годы

190 Русский быт XIII–XV веков

191 Джон Феннел. Кризис средневековой Руси. 1200–1304

192 Николай Болгов. От гетеры до игуменьи. Женщина в Ранней Византии: мир чувств и жизнь тела

193 Наренда Кришна Синха, Анил Чандра Банерджи. История Индии от ариев до начала колониальной эры

194 Александр Амфитеатров. Дьявол в быту, легендах и литературе Средних веков

195 Иван Грозный. Двойной портрет

196 Культура домонгольской Руси

197 Илья Шифман. Цезарь Август

198 Наталия Иофан. Культура древней Японии

199 Алексей Казаков. Журналисты и разведка. Рассекреченные документы свидетельствуют

200 Алексей Дживелегов. Очерки итальянского Возрождения

201 Виктор Берлинских. Русь крестьянская. Зримый мир русской деревни

202 Мария Сергеенко. Люди и нравы древней Италии

203 Гибель императора Александра II в материалах следствия и суда, сообщениях прессы и свидетельствах очевидцев

204 Вера Бокова. Отроку благочестие блюсти… Как наставляли дворянских детей

205 Русский быт накануне Петровских реформ. Жилище, еда, одежда, деньги, занятия русских людей в XVII веке

206 Детство в купеческом доме

207 Алла Ястребицкая. Западная Европа XI–XIII веков. Эпоха, быт, костюм

206 Дарья Трынкина. Японская демонология

209 Жизнь итальянского города. Через Средние века к Возрождению

210 Александр Мишулин. Античная Испания до образования римских провинций

211 Уильям Монтгомери Уотт, Пьер Какиа. История мусульманской Испании

212 Борис Владимирцов. Чингисхан и монголы его времени

213 Иван Мейендорф. Византия и Московская Русь

214 Лев Карсавин. Культура Средних веков

215 Михаил Барг. Шекспир и история

216 Герман Бенгтсон. Эллинистический мир в биографиях

217 Зигмунд Фрейд. Этот человек Моисей

216 Джеймс Хедли Биллингтон. Век русской дворянской культуры. Середина XVIII – середина XIX века

219 Марк Батунский. Русь и ислам. X–XVI века

220 Тира Соколовская. Капитул Феникса и другие русские масонские общества. 1778–1822 годы

221 Анри Александр Валлон. История рабства в Древней Греции

222 Анна Павловская. Кухня первобытного человека. Как еда сделала человека разумным

223 Теодор Мейер-Штейнег, Карл Зудгоф. История врачевания в древности и Средние века

224 Андрей Дёмкин. Екатерининские орлы. Статские чины

INFO

Воронин Н.

В75 Андрей Боголюбский / Николай Воронин. – М.: Ломоносовъ. – 2022. – 224 с. – (История. География. Этнография).

ISBN 978-5-91678-692-7

УДК 94(47).027

ББК 63.3(2)43

Книга изготовлена в соответствии с Федеральным законом

от 29 декабря 2010 г. № 436–ФЗ, ст. 1, п. 2, пп. 3.

Возрастных ограничений нет

История. География. Этнография

Николай Воронин

Андрей Боголюбский

Редактор В. Ацкурский

Верстка А. Петровой

Корректор Н. Хромова

Подписано в печать 23.09.2021.

Формат 60х90/16. Усл. печ. л. 14. Тираж 500 экз. Заказ 6768

ООО «Издательство «Ломоносовъ»

119034 Москва, Малый Левшинский пер., д. 3

Тел. (495) 637–49–20, 637–43–19

info» lomonosov-books.ru

www.lomonosov-books.ru

Отпечатано способом ролевой струйной печати

в ОАО «Первая Образцовая типография»

Филиал «Чеховский Печатный Двор»

142300 Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д. 1

Сайт: www.chpk.ru, e-mail: sales» chpk.ru, 8 (495) 988–63–87

…………………..

FB2 – mefysto, 2025