Текст книги "Прощай, Германия"
Автор книги: Николай Прокудин
Жанры:
Военная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)
Глава, в которой наши герои едва не попадают под арест в Германии, как члены мафиозной банды, и становятся свидетелями полицейского беспредела в Польше.
Когда Эдуард добрался до пограничного пункта, то далеко впереди увидал длинный хвост автомобильной очереди. Граница почему-то была закрыта, на дороге скучали владельцы примерно полусотни машин, грузовиков и легковых, с прицепами и без. Старенький «МАЗ» с кабиной синего цвета стоял в центре этой колонны.
Громобоев заглушил машину и поспешил к приятелю.
– Рад, что успел тебя застать! – затараторил Эдуард, обняв товарища. – В чём дело? Почему стоим?
– А кто его знает почему. Вроде бы у них компьютер не работает, видимо ещё не научились со сложной техникой обращаться, – ответил взводный и пошутил. – Может быть, сходишь и поможешь таможне? Ты ведь теперь дипломированный специалист в этом деле…
– Смеёшься? Моих знаний хватает лишь напечатать простейший документ, да сделать левую ксерокопию.
– Надеюсь, нам документы выправил хорошие? Постарался?
Громобоев усмехнулся, вспоминая, сколько бумаги было испорчено в последний день на «оформление» их легковушек и грузовиков, чтобы властям было трудно догадаться о фальши.
– Всё точно, как в аптеке. Думаю, местные немцы сами ещё не достигли такого умения как я…, – ответил не без гордости капитан. – Ты таможенные декларации уже успел взять?
Василий, захлопал ресницами своих ясных голубых глаз, смешно наморщил конопатый нос, так что веснушки собрались в кучу и растерянно развёл руками.
– Ты знаешь, совсем вылетело из головы. Пойдем вместе сходим…
Приятели поспешили к таможне, взяли бланки для заполнения и тут случайно услышали разговор очередников, который оправдал опасения Эдика.
– Обнаглели! Я должен заплатить сто пятьдесят марок за вывоз этого ржавого хлама! – возмущался мордатый мужик, по виду ушлый прапорщик. – Это они мне должны приплатить за утилизацию!
Васька тоже навострил уши, и вмешался в подслушанный разговор.
– Ребята, о каких деньгах вы говорите?
– Сбор придумали! За грузовик сто пятьдесят марок. Последнее кровное отнимают!
Шум растерянно уставился на Громобоева.
– Точно? Это не слухи? – переспросил у мужчины Эдик.
– Да нет же, передо мной мужик платил, а потом аппаратура сломалась, а мне не повезло, не успел, теперь торчу впустую уже битых два часа перед воротами. Говорят, только завтра наладят. До утра куковать, как минимум! Можно, конечно, попробовать рвануть через Чехию, тем пограничным пунктом мало кто пользуется…
Офицеры впали в прострацию и пока не дошли до Васькиного грузовика напряжённо молчали и думали.
– Какие варианты? Что предложишь делать? – потерянным голосом спросил взводный. – У меня всего пятьдесят марок.
– У меня сто… Тоже не хватит…, – ответил Эдуард с огорчением и предложил.
Василий потеребил в задумчивости ухо и предложил:
– Давай для начала перекусим и всё обмозгуем…
Товарищи по несчастью постелили на полянке между кустарником плащ-накидку, сверху прикрыли газетками, разложили огурчики, нарезали колбасу и хлеб, вскрыли банку тушёнки. Шум быстро вскипятил на керосинке чай. Вначале пили и жевали молча, напряженно размышляли, потом дружно заговорили, начали предлагать варианты выхода из ситуации.
– Надо занять у кого-нибудь… – предложил простодушный Василий.
– У кого? В очереди у заменщиков? С честным пионерским обещанием отдать по приезду? Кто поверит и даст? Все возвращаются домой с последними крохами…
– А если обратиться к тому земляку, что тебе машину чинил?
– Сгонять до Дрездена, ближний свет! А потом встать в Польше без солярки? Этот вариант тоже отпадает.
– А если пробраться через Чехию?
– Там ведь Татры, горные перевалы, дорога наверняка сложная… Я плохо вожу грузовик, не хочу улететь в пропасть из-за этой рухляди. Да и ты ведь опыта ездить в горах не имеешь? Верно?
– Верно, – ответил Василий вздыхая. – И тоже не факт, что и там не берут сбор, государственная граница ведь одинаковая.
– Различия есть: там чехи, тут поляки… Я бы рискнул, если бы машина была надёжная, а ехать с открытой дверцей, чтоб в случае чего попытаться выпрыгнуть… Я не каскадёр! Тормоза дрянь, аккумулятор дрянь… и водитель неумеха… Давай дальше думать!
Расстроившийся Васька достал припасённую для дома бутылку «Смирновки», разлил содержимое по стаканам.
– А если подзаработать?
– Ты знаешь где? Там мы хоть дома были, знали что к чему и друзья подсказывали… А тут? Где найдем госхоз с полями помидоров или плантацию хмеля?
Выпили, помолчали, повторили. Под выпивку закуска пошла быстрее. Эдик сходил в машину, принёс коробку с вишнями, запас в дорогу с последней работы. Они выпили ещё по одной, Эдик напряженно думал, наконец, не выдержал и предложил:
– Знаешь, Вася, есть крайний вариант, который мне не очень хотелось бы осуществлять, но если деваться будет некуда, и ты согласишься, то его можно использовать. Мне конечно жалко грузовик, он может прокормить семью несколько лет, но я боюсь, вдруг не доеду…
– Ну и… – не выдержал затянувшейся паузы Шум.
– В моей будке дрянная легковушка, металлолом на запчасти, а в твоем кузове – хорошая. Если иного выхода не будет – предлагаю бросить мою «ИФУ» в ближайшем лесу, а запчасти перегрузить к тебе. Я добавляю денег на проезд, а ты мне отдашь в Белоруссии свои «Жигули».
Нервно морщась Шум зачесал «репу». Ему было жалко отдавать свою «копейку», хоть она и почти даром досталась. Но ведь три «Жигулёнка» он уже перегнал, а самосвала дома у него нет. И если наступит этот крайний случай и прижмёт…
– Я подумаю до утра, – ответил Василий. – Как говорится в сказках, утро вечера мудренее…
Офицеры допили бутылку, завершили ужин и отправились спать в кабины грузовиков. Эдик долго мостился в неудобной машине: раскинул матрас, набросал сверху бушлаты, устроился слегка скрючившись. Шуму было удобнее, в его «МАЗе» позади сиденья водителя было спальное место, просторный лежак…
Утром приехал специалист, наладил компьютер, и очередь сдвинулась с места. Однако худшие опасения оправдались. Уговорить, уломать чиновников пропустить в виде исключения без денег или хотя бы за пятьдесят марок не удалось. Закон есть закон! Офицер ткнул пальцем в циркуляр, где были прописаны тарифы. Увы, отдай денежки и проезжай, нет марок – свободен!
– Я вот брошу грузовик посреди дороги и уйду! – пригрозил немцу Василий.
– И сядешь в тюрьму, – ответил говорящий на хорошем русском языке немецкий чиновник.
– За что? – изумился Шум.
– За нарушение экологии. За брошенный на дороге мусор.
– Какой мусор? – не понял Вася. – Мы не сорили, мы поужинали и за собой убрали.
– Ваша неисправная машина и есть мусор! – ухмыльнулся немец. – Выпишу штраф в тысячу марок…
«Вот так попали, вот так влипли!» – расстроился Эдик. – «Даже собственную машину просто так не бросишь…»
Может быть, действительно поехать в Чехию? Но один из водителей в толпе поведал, что вернулся от чешской границы, там проезд временно закрыт, а значит, отпал последний вариант. Приятели уныло поплелись к «МАЗу». Ситуация складывалась во всех отношениях неблагоприятная.
– Тут грузовик бросать нельзя. Что делаем? – спросил Василий. – Генерируй идеи, начальник! Ты же мозг…
Эдик и так напряженно думал, без подсказки, а что придумать, когда сами создали безвыходное положение?! И тут Громобоеву пришла идея.
– Знаешь, Вася, не обязательно перегружаться вблизи КПП. Мы не станем бросать «ИФУ» прямо тут, но, ни кто не может нам запретить отъехать в подальше сторону, в ближайший лес…
Сказано – сделано. Василий завёл свой самосвал, развернулся, а «ИФА» заводиться вновь не пожелала – опять что-то отказало. Пришлось подгонять поближе «МАЗ», от него «прикуривать», и лишь потом приятели поехали искать укромное место.
Ближайший лес они нашли километрах в пяти от границы, свернули на просёлок, въехали поглубже, остановились. Подавив несколько березок и ёлочек, Шум умудрился развернуться, и сдать задом поближе к кунгу. Эдик включил подъемник, опустил заднюю грузовую аппарель на уровень кузова самосвала и приятели занялись перегрузкой барахла. Предстояло как можно быстрее перенести запчасти, вещи и снять как можно больше запчастей со старенького «Жигулёнка».
Как назло, в этот момент мимо них по обочине протиснулся старенький «Трабант». Немец подозрительно посмотрел на русских, ничего не сказал, дал газу и скрылся за поворотом. Офицеры едва успели перенести вещи, «прихватизированную» из части большую маскировочную сеть, перекинуть аккумуляторы, как услышали вой сирены. Они даже не подумали ничего такого и не насторожились, но через минуту возле них уже притормозил микроавтобус защитного цвета. Из машины вышло четверо вооружённых пистолетами полицейских, которые разделились попарно. Немцы как в плохом детективном фильме выхватили оружие и направили его на русских.
– Вот влипли! Наверняка тот проезжавший старый хрен нас заложил! – прошипел Эдик. – Если что мы сломались, ремонтируемся…
Главный полицейский судя по знакам различия строго спросил, в чём дело, почему два грузовика стоят в пограничной зоне в заповеднике.
– Лесничий доложил, что здесь, похоже, орудует русская мафия! Быстро предъявите документы на машины! – потребовал старший. – Угнали? Украли?
– Да, нет, у нас всё в порядке. Мы не смогли доехать до границы, ремонтируемся, – начал оправдываться Эдик под дулом пистолета и пристальным взглядом полицейского. – Могу принести и показать документы?
– Даже нужно! – сказал пожилой полицейский, который довольно сносно объяснялся по-русски.
Полицейский, который пошёл следом за Эдиком был заметно напряжён, и следил за каждым движением подозрительного русского.
Громобоев спокойно влез в кабину. Главное, чтобы тщательно не обыскивали, а то найдут пневматический пистолет, топорик, газовый баллончик, объясняйся потом с ними в участке…
Эдик протянул пачку документов, за эти бумаги он был спокоен. Главный среди полицейских рассмотрел ксерокопии, покрутил, повертел, похмыкал, но фальшивки не показались ему подозрительными. Потом немец спросил они кто такие.
– Я капитан, он старший лейтенант. Уезжаем домой! Полк расформирован.
– Совсем уезжаете? – поинтересовался немец.
– Насовсем… – подтвердил Эдик.
– Точно не задумали скрыться и нелегально остаться в Германии?
– Нет, что вы, честное слово машина не заводится.
Эдик говорил правду и был спокоен на этот счёт, при всём желании «ИФА» не оживёт. Он протянул ключи зажигания молодому полицейскому, тот сел в кабину, попробовал завести, грузовик даже не фыркнул, и не чихнул.
– Плохо! Зачем покупать неисправную машину? – удивился немец. – Непорядок! Оштрафовать бы вас надо…
– Мы сломались в пути, – начал оправдываться Эдуард. – Был сильный ливень и проводка замкнула.
Немец слегка порылся в кабине, не нашёл ничего подозрительно, взялся проверять документы Василия. У того тоже был полный порядок, по крайней мере на внешний вид. Немцы заметно успокоились, вроде бы перед ними действительно офицеры и никакая не русская мафия.
– Сколько будите ремонтироваться?
– Часа два… – ответил Громобоев.
– Даю вам час! Потом приеду и проверю. Не успеете – арестую, а машину отгоню на штрафную стоянку!
Немцы спрятали оружие в кобуры, сели в микроавтобус и уехали.
Времени было в обрез. Приятели стали торопливо перегружать лишь то, что лежало доступно. «Жигули» разбирать не стали, ведь до приезда полиции с повторной проверкой, надо было успеть пересечь границу! Уложились, упаковались, зачехлили брезентом кузов и поспешили к КПП.
К тому моменту, когда они вернулись, очередь уже рассосалась, и перед воротами стояло всего пара машин. Пока Василий оплачивал сбор, оформлял документы, Громобоев с тревогой поглядывал в зеркало заднего обзора, с тревогой ожидая полицейской погони. Повезло! Всё формальности совершили за десять минут, немец-пограничник дал разрешение на выезд и они тронулись. Эдик приветливо помахал немцу на прощание. Пограничник вяло махнул в ответ. Эх! Прощай Германия!..
Дальнейшее путешествие для Громобоева продолжалось беззаботно и весело. Он откупорил упаковку с пивом, отхлебнул хороший глоток, развернул карту и начал работать штурманом. Конечно же, грузовик было жалко, но слишком уж был велик риск разбиться, или попасть в аварию на неисправной машине. Тем более без прав! Да к тому же сам Эдик в накладе не остался, приобрёл неплохую легковушку.
Дальнейшие события подтвердили его опасения. Громобоев весь день возлежал в спальнике позади водителя, травил байки и анекдоты, взбадривая Василия, чтобы тот не задремал за рулём, время от времени, когда подъезжали к развилкам дорог или приближались к городам, подсказывал маршрут. Ближе к вечеру они въехали в пригород большого города, и тут Шум проскочил знак ограничения скорости, а когда начал притормаживать, то увидел в ближайших кустах полицейскую машину с радаром и двух самодовольных поляков.
– Твою же мать! – громко выругался он, притормаживая, и съезжая на обочину. – Чёрт их подери!
– И как ты не заметил знак! – Посетовал Эдик. – Я же предупреждал!
– Ну не заметил и всё тут! Устал!
– Ладно, Шум, не шуми, – состроил каламбур Громобоев. – Надеюсь, водкой откупимся.
В запасе у офицеров было четыре бутылки «Смирновки», столько же бренди «Наполеон», несколько разных ликёров, ящик пива, несколько пачек презервативов с голыми девицами. Это было приобретено для подарков, домой, но мало ли что случается в пути! На взятки – должно было хватить…
Самодовольно улыбаясь и помахивая дубинками, полицейские неторопливо приближались к кабине «МАЗа», предчувствуя поживу с русских офицеров.
– Добжий дзэнь, пан! – произнёс один из них повыше ростом. – Права, техпаспорт, страховку, паспорта…
– И выйти из машины! – потребовал второй, толстяк пониже ростом. – Обыск кабины и кузова на предмет оружия, наркотиков, контрабанды! Вы ведь явно везёте контрабанду? Водка? Сигареты?
– Мы не курим и не пьём, мы здоровыми помрём, – попытался пошутить Эдик, но наткнулся на откровенную неприязнь в глазах этих полицейских пшеков.
– Главное не умереть очень молодыми! Поэтому стойте и не трепыхайтесь! – Полицейский выразительно и недвусмысленно похлопал по кобуре с пистолетом на поясе и полез в кабину.
В этот момент длинный махнул жезлом, и попытавшаяся промчаться мимо них на приличной скорости потрёпанная жизнью «БМВ», начала тормозить. Водитель тоже видимо не сразу заметил полицию, поэтому и гнал на всех парах. Автомобиль заскрипел тормозами и остановился впереди метрах в пятидесяти.
– Яцек! То тоже русский, пся крев! – воскликнул длинный полицейский и позвал из кабины толстяка-напарника (судя по нашивкам, длинный был главнее). Старший что-то пробурчал, очевидно, подчинённого послал проверить машину. Эдик заметил номера, они были, как и у них немецкие, и за рулём явно находился такой же офицер или прапорщик, возвращающийся домой.
Толстяк с явным неудовольствием выбрался из кабины, спрыгнул на землю и побрёл к легковушке. А длинный продолжил изучение пачки документов, изучил техпаспорт, купчую и перешёл к водительским правам. Первым делом он посмотрел категорию, с этим к счастью был полный порядок, у Шума была открыта категория на управление грузовиком.
«Вот бы я тут и влип», – понял Эдик и снова порадовался тому, что остался безлошадным.
– Итак, что везем незаконного? Какая контрабанда? – повторил вопрос полицейский.
Громобоев начал размышлять, сколько ему отдать спиртного, чтобы отвязался без штрафа: две бутылки водки или две бренди, как вдруг возле легковушки завязалась яростная потасовка. Наглый толстяк ткнул дубинкой водителя в живот, тот врезал ему в ответ в челюсть, и сбил с ног. Этот парень в «БМВ» был не промах. Полицейский лёжа отмахивался дубинкой, попытался достать пистолет, но получил удар ногой в пах и взвыл. Длинный швырнул документы Шума на землю и побежал к напарнику выхватив на бегу оружие. Владелец «БМВ» прекратил пинать толстяка, сделал шаг ко второму, но тот направил на него пистолет и выстрелил в воздух, чуть выше головы. Водитель сразу поднял руки, лежавший на асфальте толстяк, сделал подсечку, сбил нарушителя с ног и полицейские принялись избивать этого крепкого парня.
– Что делать? – прошептал Василий. – Попытаемся помочь?
– А как? Задавим их «МАЗом», – вопросом на вопрос ответил Эдик. – С голыми руками на пистолеты? Пристрелят, или сядем в тюрьму вместе с ним как соучастники. Давай лучше дадим показания в суде, что они его били, но останемся живыми…
Полицейские рассудили иначе, им-то как раз свидетели были не нужны. Длинный замахал рукой, потребовал уезжать. Василий поднял документы с дороги, завёл грузовик и притормозил возле легковой машины.
– Я же сказал – пошли вон! Убирайтесь! – заорал полицейский. Толстяк уже успел надеть наручники на сопротивляющегося здоровяка-водителя, продолжая дубасить по почкам.
– Русская свинья! Оккупант! – визжал взбешённый толстяк. – Ты мне дорого заплатишь за разбитый нос!
Длинный угрожающе наставил на кабину «МАЗа» пистолет и вновь махнул рукой.
– Проезжайте! Быстрее!
Когда они проехали шокированные и в глубоком молчании несколько километров, Василий смог наконец произнести:
– Слушай, а если бы мы ему помогли? Трое против двоих… Как ты думаешь? Вроде как предали своего…
– Не знаю, самого гложет, но думаю, они бы нас просто постреляли и объявили русской мафиозной бандой.
Тяжело вздыхая, Вася продолжал крутить баранку.
– Стоп! Тормози, – велел ему Эдуард, как только они миновали этот негостеприимный город. – Съезжай в сторону, в посадки: выпьем, перекусим, снимем стресс…
– Тебе хорошо, а я за рулём…
– Сделаем привал, поспим, всё одно без остановки не доедем до границы. Сейчас ты на взводе, слишком нервничаешь, тебе нужна разрядка!
На ближайшей живописной полянке Громобоев расстелил газету, разложил закуску, открыл бутылку «Смирновки» и разлил порции по железным кружкам. Бывшим сослуживцам было немного не по себе, неловко, пальцы, державшие кружки слегка подрагивали.
– За того парня! Чтобы он выкрутился из передряги…, – произнёс Шум.
– За его и нашу удачу! Чтоб миновать бандитов в форме и без формы! До дна!
Допив бутылку водки, товарищи сразу легли спать. Говорить не хотелось, на душе было погано, гадко и неприятно. Долго ворочались, Василий в спальнике, а Громобоев на матрасе поперёк сидений, но всё же алкоголь и усталость взяли своё – заснули. Рано утром, с первыми лучами солнца Шум начал ворочаться и окликнул Эдика.
– Командир, ну, что поехали?
– Я всегда готов, не мне ведь баранку крутить…
Ополоснулись водой из канистры, и поспешили к границе, до которой было уже рукой подать. Василий рулил, Громобоев опять изредка подсказывал маршрут, но больше молчал. Он напряжённо думал о дальнейшей жизни и службе. Служить и терпеть разные унижения в этой армии больше не хотелось. Да и жить в голодной России, в которой практически два года отсутствовал, было страшновато. Опять терпеть лишения и стойко переносить бытовые тяготы? Дурные думы лезли в голову вереницей…
К польско-белорусской границе доехали к вечеру и без приключений, повезло, видимо свой лимит неприятностей они уже исчерпали. Сразу за белорусским КПП их ждали родственники: Шума шурин, а Эдика отец. Подставили доски к борту, спустили «Жигулёнка» на родную землю, на которую эта машина вернулась спустя десять лет. Сослуживцы тепло попрощались, обменялись адресами. Теперь им предстояло служить в разных армиях (если только для них найдутся вакансии): одному в белорусской, другому в российской. Главное дело, чтобы не пришлось воевать друг против друга как солдатам бывшей единой Югославии. А то взбредет кому-то в голову, что Могилёв русский город, как и Севастополь, как Крым. И пойдет брат на брата…
Шум с родственником сели в «МАЗ», посигналили и уехали, а Эдик снова вручил ключи отцу.
– Тебе гнать машину, дарю! А мне надо опять в Брест.
– Что ты удумал? Зачем тебе Брест? – удивился отец.
– Сяду в поезд но пока не решил в какую сторону.
– Вот чудак-человек! – сокрушался отец, давя на газ. – Я же вина наделал, чачи нагнал, арбузов полный подвал наполнил, мясо приготовил, шашлык собрался сварганить…
– В другой раз, батя, в другой раз.
Отец недоумённо покачал головой.
– Что-то ты странное задумал… а поговорить не хочешь?
– Нет! Прощай…
Эдик выбрался из машины, забрал из багажника чемодан и пошёл в сторону уже знакомой прежде автобусной остановки.
