Текст книги "Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана"

Автор книги: Николай Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

«СВЯТОЙ ДУХ» с одним яичком

Смерть Гитлера в самый разгар войны превратила бы его в опасную легенду для будущих поколений, которую было бы очень трудно изжить. Это понимал ближайший к фюреру человек – Мартин Борман.

Борман являлся одним из тех людей, которые хорошо ориентируются в любой политической ситуации. Он видел способность Гитлера играть на подсознательных склонностях немецкого народа, его умение говорить о невысказанных желаниях обывателей, парализовать способность к критике и брать ответственность на себя. Он знал, что Гитлер делал это, общаясь с толпой. Немецкий народ не отличался какой-то особой податливостью, и наладить взаимодействие с ним во многом легче сегодня, чем было тогда.

Психоаналитик Вальтер Лангер предсказывал, что самоубийство Гитлера станет основой для создания новой мифологии. Его мнение поддержали преподаватели Оксфорда и такие фигуры, как Айвен Киркпатрик и лорд Бивербрук, который допрашивал заместителя фюрера – Рудольфа Гесса. Гитлер пытался разрушить мир, который он втайне ненавидел. После войны старые нацисты распространяли новый миф, с которым соглашались многие немцы: политическая философия рейха признавалась вполне хорошей, но вот лидер подвел свой народ. Легендой стал Борман.

Борман всячески подчеркивал свое стремление возглавить возрождение нацизма. Это подтверждают исследования, проведенные англо-американскими службами. А чего же хотели советские органы? Есть свидетельства, что Борман казался им более полезным живым, однако не ведающим, что находится под наблюдением. СССР имел богатый опыт тесного сотрудничества с Германией в начале правления Гитлера. Об этом нередко забывают из-за последовавших крупных сражений между фашистскими и советскими армиями. Это, естественно, повлияло на карьеру Бормана. И Советский Союз, и Запад считали Бормана человеком, который был готов на все ради власти. Он стремился к обогащению, и в этом отражалась присущая крестьянам глубокая тяга к обладанию землей. При этом он не зависел от роскоши, мог жить просто, мириться с неудобствами, всегда оставаясь, по выражению Альберта Шпеера, «рожденным выживать». Борман больше любил обладать людьми, нежели деньгами. Он правил при помощи террора. Его сила была в секретности, административном таланте и знании, как заставить работать на себя всю систему, включая Гитлера и его окружение.

Эти качества могли найти реальное применение в послевоенной карьере Бормана. Аналитические отделы разведок полагали, что имеет смысл оставить его в живых и позволить странствовать по свету. Было интересно, что же он сможет сделать теперь по сравнению с тем, что уже сделал. Прошлое нельзя изменить. Но будущее возможно повернуть в лучшую сторону, если больше узнать о таком человеке как Борман, и о тех, кого привлекала его личность. Люди, изучавшие феномен Бормана, считали, что благодаря ему они могли многое объяснить в человеческом поведении.

Позволить Борману бежать не являлось чьей-либо безответственной выходкой. За его действиями можно было успешно наблюдать. Но британцы обратились к собственным национальным интересам. Американцы занимались восстановлением Европы и отчасти Азии. Возможно, только у Советов нашлось время и порядочное число специалистов, чтобы неотступно преследовать одного человека.

На Мартина Бормана имели влияние особенности поведения Гитлера. Его эротические мечты и одержимость манией величия были доказаны на основе точных исследований. Когда русские врачи провели вскрытие трупа, они не обнаружили левого яичка. Отсутствие одного яичка не считается редким или значительным недостатком, но в сочетании с другими детскими заболеваниями может стать серьезной проблемой.

Этот физический дефект Гитлер держал в страшном секрете. Еще до вскрытия трупа Гитлера о его сексуальных проблемах стало известно из многочисленных интервью с беженцами, включая его племянника Уильяма Патрика Гитлера и прочих, хорошо его знавших. Эрнст Рем после убийства племянницы Гитлера свидетельствовал, что «его сексуальная жизнь состояла в рассматривании толстозадых крестьянок, когда они, наклонясь, работали на поле». Аналитики обнаружили, что для Гитлера созерцание женской груди и ягодиц служило заменой сексуальной жизни.

Была отмечена зависимость Гитлера от старших по возрасту женщин и его жажда власти над толпой, которую он соблазнял, словно женщину. Гитлер проявлял мазохистское поведение в частной жизни и вспышки ярости на публике. Свои сексуальные потребности он удовлетворял так, что его можно было шантажировать этим. Но Борман предотвращал любые нежелательные последствия. Борман заботился о том, чтобы Гитлер придерживался расписания, которое фюрер просто ненавидел. Борман скрывал от остальных частые маниакальные депрессии фюрера. Ничего не было известно о женоподобной природе великого оратора, хваставшегося: «Аудитория подобна женщине. Тот, кто не понимает женскую сущность толпы, никогда не станет успешным оратором. Женщина ждет от мужчины… чистоты, решимости, власти и действий». Борман знал другого фюрера – просыпавшегося с криком по ночам. Министр рейха по делам религии, Ганс Керрль, сравнивал фюрера со святым духом: «Мы знаем теперь, что такое настоящие христианство и Христос. У нас есть Гитлер – это подлинный святой дух».

Основатель нового общественного порядка для всего мира любил длинные впечатляющие заголовки. Он умел забывать обещания и гневно кричал, когда ему перечили. Казалось, он укреплял свою мужественность потоком слов. Он будто уверял себя самого, что он и вправду вождь. Только Борман видел коротышку с дряблыми мышцами, тощими короткими ногами и такой впалой грудью, что приходилось делать подкладки под пиджак. Зубы у Гитлера были гнилые и черные. Когда он не вышагивал с важным видом среди верных подчиненных, походка его делалась женоподобной, при этом одно плечо вихлялось, а противоположная нога волочилась по земле.

Что делает кукольник, когда марионетка приходит в негодность? Ученые-предсказатели в начале 1945 года сделали правильное предположение, что Мартин Борман уже давно подготовился к этому моменту. Он выполнил последнее задание фюрера, заказав бензин, чтобы сжечь его останки. Это был один из редчайших случаев, когда он просчитался: песчаная почва вокруг бункера впитала горючее, и «кукла» не горела. Борман пожал плечами и ушел.

Никогда не высказывалось предположений, что Борман захочет коротать время со своим семейством. Разве что в случае нервного срыва. Он, возможно, нуждался в ласковой руке женщины, которую называл «мамочкой». Возможно, он искал убежища даже в христианстве, которое презирал и громил, но ведь любовь и ненависть оказываются близки друг другу. Сломанную «куклу» нужно было заменить абстрактным богом, и ничто не отвлекло Бормана от его погони за властью – политической и материальной. Он всегда оставался крайне целеустремленным человеком.

– Почему жена Бормана отправилась в объятия папы? – спрашивал Стивенсон Кэмпбела Стюарта после того, как стало известно об обращении госпожи Борман в католичество. Стюарт ездил к папе по политическим делам много лет назад, во время Первой мировой войны. Тогда возникла необходимость в войсках католической Канады.

– Почему Ватикан принял Гертруду Борман?

Стюарт покачал головой:

– Не надо во всем обвинять Ватикан. Вы же не проклинаете президента авиакомпании Пан Американ, если их служащий по ошибке продал вам билет не в ту сторону.

– Кто-нибудь из детей Бормана говорил с вами о своей матери?

– Они всегда отказывались. Борман-младший однажды сказал, что взялся бы защищать своего отца. Он стал католическим миссионером. Журналист нашел его в Конго и спросил, решился бы он спрятать своего отца. И молодой Мартин ответил, что спрятал бы, потому что несмотря ни на что он был его отцом. Нет такого закона, по которому человек должен отправить собственного отца на виселицу.

– Наверно, так считала и его мать.

– Борман имел комплекс материнской зависимости. Он тщательно его скрывал, так как нацистский стиль подразумевал жесткую мужественность. Эту «слабость» таил за своей грубостью.

Братство, проникнутое подлинным нацистским духом, не допускало в свои ряды женщин. Время от времени из Латинской Америки поступали сообщения о женщинах, которые объявляли себя любовницами Бормана. Женщина, которая действительно знала Бормана, была вдовой Германа Геринга.

Летом 1972 года, прежде, чем Стивенсон вылетел в предместье Мюнхена, чтобы поговорить с ней, он просмотрел часть биографии Бормана, касавшуюся его отношениям с Гердой и места женщин в нацистской Германии. Сопроводительная записка цитировала священника иезуитского ордена, который в августе 1958 года посвятил в духовный сан Мартина Бормана-младшего: «Даже из безбожия, пропагандируемого тоталитаризмом, есть обратный путь».

Госпожа Геринг считала Бормана злым гением, стоявшим за спиной Гитлера, человеком, который уничтожил ее мужа. «Борман вмешивался во все с самого начала, – сказала она. – Мой муж совсем не помышлял о войне против Великобритании. Он хотел отправиться на коронацию короля Георга VI, но Борман не дал ему это сделать!». Коронация, о которой здесь упоминается, состоялась в 1936 году. Геринг, второй по важности в рейхе, даже не смог поговорить с Гитлером наедине. «Борман постоянно находился рядом и записывал каждое слово», – писала жена Геринга.

Нацисты никогда не позволяли женщинам заниматься политикой. В тот год, когда Геринг пропустил коронацию, на празднике партии в Нюрнберге выступала женщина – коренастая блондинка неопределенного возраста по имени Штольц-Клинк. Она призвала немецких женщин плечо к плечу с фюрером сражаться со злом, воплотившимся в большевизме. Гитлер ответил, что удел женщин – растить детей и хранить семейный очаг, а защищать общество мужчины должны сами. Последовали оглушительные аплодисменты.

Госпожа Геринг, в прошлом оперная певица, имевшая определенное представление о режиссуре, отметила некую оргазмическую природу общения Гитлера с толпой: «Когда наступали ночи нацистской партии, Борман устраивал для Гитлера настоящую феерию. У меня было ощущение, когда я смотрела на выступление Гитлера, что он – несчастная марионетка в руках продюсера».

В 1972 году вдова Геринга подтвердила то, о чем подозревали еще в середине сороковых: Борман использовал женщин, чтобы добиться власти над своими соперниками. Он полностью контролировал ханжу Генриха Гиммлера, который мог одним росчерком пера уничтожить тысячи жизней. Гиммлер женился (к неудовольствию родителей – католиков) на молодой протестантке. Свою любовницу он прятал в Альпийской крепости. Затем любовницей Гиммлера стала его личная секретарша. Она родила сына и дочь. Он признал отцовство в конце 1944 года и стал должником Бормана, который одолжил ему сумму, соответствующую 20 000 долларам, из партийного фонда – это были большие деньги и кошмарное обязательство для Гиммлера, столь добродетельного на публике.

Подобно многим жертвам Бормана, Гиммлер слишком поздно осознал сущность вульгарного простака, который прислуживал фюреру. Борман с легкостью манипулировал им, так как этот претенциозный человечек-убийца постоянно метался между ханжеством и жестокостью. Приказы об уничтожении (одному Богу известно скольких!) человеческих жизней показывали не силу его воли, а страх разоблачения. Борман знал об этом. Он знал, что никогда не утратит власть над человеком, который, представ в девятнадцать лет перед судом за убийство проститутки (Борман также ухлестывал), написал: «Я всегда буду любить Бога и останусь верен католической церкви», а впоследствии принуждал эсэсовцев отказываться от католичества и настаивал на публичной казни папы римского. Тот же самый Гиммлер поддерживал своего друга детства Карла Гебхарда в его экспериментах над людьми. В то время он ощущал себя в руках Бормана из-за попытки скрыть внебрачные отношения, которые подавали дурной пример обществу.

Гиммлер был одержим романтическими представлениями о вагнеровских героях с их мистическими способностями и о великолепных невинных женщинах. Кодекс сексуальных отношений германской расы исключал какие-либо внебрачные связи. Гиммлер убеждал ханженским тоном моралиста будущую свояченицу «жить чистой здоровой жизнью» и сурово добавлял: «Вас нужно держать на коротком поводке». Его жена Маргарета, возможно, была истинной причиной его злодеяний. Общим у них был только секс. После войны, в 1952 году она призналась, что знала о приказе Гиммлера ликвидировать евреев и всячески это поддерживала.

Борман управлял отношениями окружающих, но собственные дела хранил в таком секрете, что о них знало очень мало людей. Он управлял Гитлером, используя собственную мужественность и неспособность фюрера получать иное сексуальное удовлетворение, кроме как от публичных выступлений, требовавших эмоционального напряжения. Борман намеренно подпитывал его тягу к юным блондинам, от которых так и веяло мужественностью и благородством. «Каждый ребенок, рожденный в этом мире, это победа женщины в битве за наше существование», – провозглашал Гитлер, не имевший детей. Его учитель, Дитрих Эккарт, предсказал в 1919 году, что будущий спаситель Германии останется холостяком.

Немецкое государство при Гитлере поставило себе цель – позаботиться о том, чтобы «достойные, волевые, сильные физически и духовно мужчины производили себе подобных». А селекционный отбор должен был произвести на свет сверхчеловека. Герда Борман не возражала против разделения производства детей с любовницей своего мужа, что служило свидетельством ее верности «национальным биологическим мерам», которые она с Борманом навязывала Германии.

…Союзная исследовательская группа, которая в апреле 1945 года создала первый вариант текста «Жизнь Бормана», пришла к выводу, что Мартин Борман сбежит из руин «корпорации». Засекреченное исследование говорило о том, что этот человек приспособился к монстрообразной бюрократии Германии. Он целенаправленно ограничил свой кругозор, хотя был способен к чрезвычайно напряженной интеллектуальной деятельности. Он не продвигал свои идеи до конца, предоставляя это Гитлеру. Он развил в себе грубость манер, обезоруживавшую оппонентов и удовлетворявшую потребность Гитлера в брутальном друге. Он производил впечатление зашоренной лошади, которая продвигается по узкой дороге, не проявляя интереса ни к каким объектам до тех пор, пока они не оказываются прямо перед ней.

Никто не предполагал, что с поражением Германии Борман прекратит свою активность. В отчете предсказывалось, что Борман не уйдет, пока у него не будет четких официальных доказательств того, что он стал законным преемником Гитлера. Он понимал политические интриги в окружении фюрера. Его много раз сравнивали со Сталиным того времени, когда еще был жив Ленин. Сталин также изображал из себя усердного бюрократа, пока интеллектуалы, собравшиеся вокруг Ленина, игнорируя эту деревенщину, уничтожали друг друга. Борман выглядел крестьянином, и когда настало время бежать, он снова мог стать крестьянином. Способность сливаться с этим образом сослужила ему добрую службу.

Борман очень хорошо чувствовал слабости других людей и быстро использовал их нерешительность. Он мог проявить гибкость, но с тем же успехом он откровенно запугивал людей. Он кричал на генералов и лебезил перед Альбертом Шпеером, своим самым ненавистным противником, и министр военной промышленности сильно ошибался, называя его «грубым бескультурным мужланом».

В исследовании «Жизнь Бормана» были отмечены его приготовления к побегу. Цитировалось несколько источников. Обнаружилось, что центром перевозки награбленного стала Швейцария. Верхушка СС пыталась купить себе безопасность ценой жизней евреев, и к концу 1944 года существовало две версии этой ситуации. Во-первых, Шелленберг заявлял, что сделал приготовления «по спасению 1200 евреев еженедельно», которых вынуждали двигаться к Швейцарии. Подругой версии, бывшего президента Швейцарии Жана-Мари Мюзи попросили назвать условия, на которых 250 нацистских лидеров получат в этой стране политическое убежище.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что происходило на самом деле. Значит, Борман собирался отправиться в Швейцарию! Уже в начале 1944 года союзной разведке было известно, что в личных разговорах с гауляйтером Кохом и комендантом Освенцима Рудольфом Хессом (бывшим инспектором лагерей смерти) Борману предложили два выхода. Они обсуждали дальнейшее применение золота и драгоценностей, поступавших из лагерей смерти. Другие лагерные «продукты» – человеческие волосы и старая одежда – Бормана не интересовали. Он не ладил с самоуверенными рурскими баронами и свои планы побега доверил головорезам, которые за широкими улыбками и в складках двойных подбородков не скрывали свою алчность. Богатства, рекой текущие из лагерей, через гестапо и абвер направлялись в надежные места за границей.

Ожидали, что Борман сначала попытается прорваться к северному редуту.

Многое в подготовке побега зависело от решения Гитлера – отправиться в свое альпийское убежище или же остаться в Берлине. Аналитики считали, что он останется. Они уже достаточно знали о хаосе, царившем на волне вторжения союзнической армии, и предполагали, что Борман постарается смешаться с беженцами на пути к докам для подводных лодок, расположенным в Киле. Он был единственным нацистским главарем, способным исчезнуть и в свинарнике. Ему так мало требовалось, и он отличался тем, что Шпеер назвал «непоколебимой настойчивостью».

В заключительной части отчета подчеркивалось враждебное отношение к союзникам со стороны некоторых шведских военных, включая тех, кто занимался разведкой. Его вызвали жесткие действия британцев по отношению к шведскому военно-морскому флоту. Скандинавский регион считался целью беглецов как альтернатива подводным лодкам в Гамбурге и Киле. Существовала обеспокоенность строительством новых субмарин в Данциге, но Балтийское море было мелким и полным мин, так что подводные лодки нового поколения имели один шанс из тысячи, чтобы прорваться. Докладывали о рискованной попытке лодки другого типа – U-77 выбраться из блокады. Ей удалось достичь Осло, куда направлялись и другие подводные лодки, спасаясь от воздушных бомбардировок. Но еще одной причиной, по которой лодки устремлялись в оккупированную нацистами Норвергию, была необходимость подобрать награбленное и высокопоставленных офицеров.

Все перемещения подводных лодок контролировались Гюнтером Гесслером, зятем адмирала Деница, и это считалось очень важным делом. От арестованного Деница потребовали передать следующее радиосообщение: «В соответствии с безоговорочной капитуляцией всех немецких войск все немецкие корабли должны воздерживаться от каких-либо военных действий. Экипажам запрещается затапливать судна или же наносить им иной ущерб. Любое нарушение данного приказа гросс-адмирала будет иметь тяжелые последствия для немецкого народа». Короче говоря, не давайте союзникам повода для возмездия! Но союзники не питали особого оптимизма по поводу исполнения этого приказа. Впоследствии было замечено, что в своем последнем сообщении Дениц ни словом не обмолвился о возможных побегах.

У немцев были свои «клики» на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Именно второй регион вызывал беспокойство. В «Жизни Бормана» было написано: «Католичество исповедуют 200 миллионов жителей Латинской Америки. Авторитарная форма правления там традиционна… Большие немецкие общины в данном регионе несколько приостановили свою деятельность после того, как их родина начала терпеть поражение. Эти же факторы – религия и тоталитарные традиции подготовят почву для принятия нацистов. Мы не можем считать, что сделали что-то значительное во время разведывательных операций против «Оси». Удалось лишь максимально затруднить секретные коммуникации и использование Гитлером тех ресурсов, которыми он располагал в этом регионе. Нацистские планы в западном полушарии были расстроены. Но мышление нацистского типа сохраняется».

Уже в октябре 1941 года президент Рузвельт заявил, что карта, полученная из нацистских источников, подтверждает существование планов нацистов относительно Латинской Америки. На карте была представлена сеть коммуникаций, которыми предполагалось связывать центры нацифицированной Южной Америки. Колумбия становилась центром Новой Испании, которая предназначалась генералу Франко в награду за пассивную поддержку Гитлера. «Эта предполагаемая реорганизация Южной Америки, – отмечал Рузвельт, – включает и нашу великую артерию – Панамский канал»).

«Если Мартину Борману и ведущим немецким лицам удастся скрыться, они принесут разброд и шатания в те страны, которые их приютят. В силу предполагаемых трудностей с экстрадицией Бормана необходимо держать под постоянным наблюдением… Надо создать ситуацию, при которой бежавшие лидеры будут вынуждены тратить энергию и терять решимость, столкнувшись с «мачизмом» этого региона».

Реалисты, которые изучали возможное развитие событий, считали, что если Борману удастся прорваться через сети союзников, хаотически разбросанных по Европе, он в итоге будет полезен в качестве некоего «заслонного механизма».