Текст книги "Хочу все знать 1970"
Автор книги: Николай Сладков
Соавторы: Борис Ляпунов,Евгений Брандис,Александр Кондратов,Павел Клушанцев,Алексей Антрушин,Тамара Шафрановская,Регина Ксенофонтова,Петр Капица,Анатолий Томилин,Александр Муранов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
О. Туберовская
ТРИ МОНУМЕНТА СЛАВЫ
Памятники эти возведены не на шумных городских площадях в честь какого-нибудь полководца, правителя, учёного или поэта, нет: возникли они на местах былых сражений, у братских могил, среди новых садов и парков, чтобы прославить в веках бессмертные подвиги многих сотен и тысяч безымянных героев, отдавших жизнь за свободу Отчизны, за счастье человечества.
Величественные и строгие, эти памятники – итог творческого труда целой армии художников и строителей – рождаются в содружестве многих искусств и поэтому ещё сильнее воздействуют на наши мысли и чувства.
ПАМЯТНИК БОРЦАМ РЕВОЛЮЦИИ
Весной 1917 года по решению Петроградского Совета на Марсовом поле был заложен первый в нашей стране революционный памятник. Здесь в одной братской могиле были торжественно похоронены борцы за свободу, участники уличных боёв, безвестные жертвы революции. Авторами этого памятника были архитектор Лев Владимирович Руднев и народный комиссар (министр) просвещения – писатель, поэт и учёный Анатолий Васильевич Луначарский. Архитектор Руднев стал впоследствии академиком архитектуры, он выстроил одно из самых больших зданий Москвы – высотное здание Московского государственного университета на Ленинских горах, а в Варшаве – величественный Дворец культуры и науки. В 1917 году Руднев был ещё молодым зодчим, и работа над памятником стала его первой самостоятельной работой. Понятно, с каким увлечением приступил он к выполнению этого ответственного задания.
Руднев сам был очевидцем похорон героев. Он наблюдал, как с пением революционных песен целый день шли к Марсову полю колонна за колонной рабочие разных районов города, как под звуки оркестра опускали они обтянутые кумачом свинцовые гробы в общую братскую могилу и, прощаясь с товарищами, устанавливали вокруг неё знамёна, втыкая их в рыхлую землю. Уже смеркалось, когда последний, сто восьмидесятый, гроб был опущен в могилу. К этому времени знамёна всех районов столицы стояли уже почётным караулом вокруг братской могилы. Этот образ выстроившихся в каре (в виде квадрата) знамён запечатлелся в воображении молодого зодчего.
«А что, если бы эти тысячи охваченных скорбью людей принесли на поле не знамёна, а большие глыбы камня, – думал зодчий, – и выложили бы из этих глыб каменное каре вокруг могилы товарищей. Какой получился бы величественный монумент!»
Так родилась идея памятника жертвам революции. Как когда-то знамёна, стоят на страже у могилы борцов тяжёлые гранитные блоки, сложенные уступами, образуя массивную стену. В стене проёмы, открывающие доступ к месту захоронения. Торцовые части стен заканчиваются гранитными стелами, на стелах выбиты надписи, посвящённые павшим героям. Их сочинил второй автор памятника – нарком просвещения А. В. Луначарский. Всего надписей – восемь, величественных и суровых, как сама революция. Вот одна из них:
НЕ ЖЕРТВЫ – ГЕРОИ
ЛЕЖАТ ПОД ЭТОЙ МОГИЛОЙ
НЕ ГОРЕ, А ЗАВИСТЬ
РОЖДАЕТ СУДЬБА ВАША
В СЕРДЦАХ
ВСЕХ БЛАГОДАРНЫХ
ПОТОМКОВ
В КРАСНЫЕ СТРАШНЫЕ ДНИ
СЛАВНО ВЫ ЖИЛИ
И УМИРАЛИ ПРЕКРАСНО
Памятник борцам революции был открыт 7 ноября 1919 года. Вскоре здесь были высажены сотни деревьев и цветущих кустов, и Марсово поле превратилось в место отдыха и прогулок ленинградцев. Несколько лет спустя по углам памятника на высоких древках были подняты алые флаги, а в день сороковой годовщины Октябрьской революции в центре памятника, в каменной чаше, зажжён вечный огонь.
Так, в союзе поэзии и архитектуры, был создан в Ленинграде (тогда Петрограде) первый в стране революционный памятник. Суровый и мужественный, он оставляет неизгладимое впечатление.
ПАМЯТНИК ЗАЩИТНИКАМ ЛЕНИНГРАДА
Не менее волнующее впечатление производит мемориальный ансамбль на северной окраине Ленинграда, на Пискарёвском кладбище, воздвигнутый в честь героев – защитников города на Неве.
Девятьсот дней жестокой блокады стояли они на своём посту – и с оружием в руках, и в цехах заводов. 470 тысяч героев стали жертвой бомбёжек с воздуха, артиллерийских обстрелов и голода. 470 тысяч героев покоятся вечным сном на «торжественном поле» братского Пискарёвского кладбища. Создать памятник, достойный беспримерного подвига полумиллиона героев – такая задача в первые же послевоенные годы была поставлена перед ленинградскими зодчими А. В. Васильевым и Е. А. Левинсоном.
Прибыв на поле братских захоронений, зодчие уже с первого взгляда поняли всю сложность предстоящей работы. Братские могилы были неравномерно расположены по всей территории. На месте бывшего песчаного карьера образовался пруд. Небольшие кустарники и одинокие чахлые деревца разбросаны по большому пространству кладбища. Самым же сложным, пожалуй, была необычайная широта, необычайный простор участка, занимавшего 26 гектаров (больше чем вдвое превосходившего территорию известного всем Летнего сада), к тому же имевшего довольно сильный уклон вниз – на север от шоссе (теперь – проспекта Непокорённых), где, по заданию, надо было устроить вход на территорию памятника.
И здесь, на этом неровном, изрытом оврагами пустыре, предстояло возвести монумент, достойный архитектуры Ленинграда, города, где возводили свои торжественные здания великие зодчие прошлого.
Евгений Адольфович Левинсон был тонким знатоком ленинградской архитектуры. В городе Пушкине (бывшем Царском Селе) он построил после войны новый железнодорожный вокзал, отделка которого – широкие арки, уютные дворики, тщательная обработка стен – живо перекликалась с архитектурой пушкинских времён. Впоследствии зодчий создал станцию ленинградского метро «Автово» с дорической колоннадой и куполом спокойных очертаний. Но как решить задачу создания памятника, созвучного архитектуре города и в то же время глубоко современного, в таких грандиозных масштабах и к тому же в очень неблагоприятных условиях?
Много вариантов создали зодчие, прежде чем остановились на решении проложить от самого входа через всё поле братских могил широкую прямую аллею и завершить её монументом. Первоначально это должен был быть обелиск из прозрачного хрусталя. В любую погоду он мог бы принимать цвет ленинградского неба и радовать глаз своими лёгкими очертаниями. За обелиском предполагалось возвести невысокую стену, из-за которой поднимались бы стройные тополя, завершая своими кронами перспективу памятника. Но мы знаем уже, что территория кладбища имела значительный уклон вниз от входа. Архитекторы умело использовали этот недостаток участка и сделали его своим союзником: у самого входа они создали смотровую площадку-террасу, откуда открывался вид на всё необъятное траурное поле, на воздвигнутый вдали обелиск. Вход на террасу оградили двумя павильонами, украшенными не колоннами, а простыми столбами-пилонами. Эти два павильона обрамляли главный вход на территорию памятника. Так постепенно возникали основные звенья проекта: входная терраса с павильонами, высоко поднятая над всей территорией; широкая, прямая как стрела аллея, по обе стороны которой легли зелёные квадраты братских могил, и, наконец, нижняя площадка с монументом – сперва обелиском, а затем – со статуей Матери-Родины, величественной и торжественной, с гирляндой дубовых и лавровых листьев в руках. Так в окончательном варианте памятника как полноправный участник рядом с архитектурой возникло искусство скульптуры.
И не только скульптуры. В создание памятника включились работники многих других искусств, однако ведущая, организующая роль осталась за архитектурой. Чёткие линии ансамбля своим спокойным ритмом придавали ему торжественное звучание.
Начнём же знакомство с памятником от входных павильонов. На их стенах читаем нанесённые на камень слова: «Вам, беззаветным защитникам нашим… Гордым героям бессмертная слава!» Так мысль поэта, строгая и простая, изложенная белым стихом, повествует о назначении памятника, помогает замыслу зодчих.
Вступим в любой из двух павильонов. Здесь царит таинственный полумрак. Постепенно глаза привыкают, и навстречу из темноты выступают трагические образы девятисотдневной блокады, ставшей в наши дни историей и славой родного города. Вот – полуразрушенный трамвай, до самых окон занесённый снегом… Вот женщины в ватниках на крыше дома, готовые тушить фашистские бомбы-зажигалки… А рядом танк – тяжёлый и грузный – ползёт на фронт мимо Нарвских ворот… Скудный огород разбит в когда-то нарядном сквере у Исаакиевского собора… Истощённые, скорбные липа жителей, пустынные улицы, витрины магазинов, забитые досками; памятники, скрытые под земляными холмами, скелеты разрушенных бомбардировкой домов, зияющих дырами окон, чёрных и страшных на фоне ночного неба, изрезанного лучами прожекторов… Так рассказывает о подвиге Ленинграда ещё одно искусство – искусство документальной фотографии: большие снимки, подсвеченные из скрытых источников. Над ними цифры: 107 158 фугасных и зажигательных бомб, 150 000 артиллерийских снарядов обрушил враг на прекрасный город, сея гибель, разрушение и смерть. И самая страшная цифра: 470 000 погибших.
Из мрака, от трагических образов грозовых блокадных лет выходим на светлую террасу памятника. Шумят молодые липы вокруг прозрачного водоёма: сквозь водную гладь просвечивает выложенный из камня факел, – мозаичная, вечная живопись, вкрапленная в чёткие ритмы архитектуры. В центре террасы, в глубокой чаше, облицованной чёрным полированным мрамором, пылает неугасимый огонь славы. Отсюда открывается вид на огромное поле братских могил. Ряд за рядом, как воины в боевом строю, выстроились зелёные квадраты могил-курганов.
Мы собственными глазами видим всё величие жертвы и подвига полумиллиона людей… Вниз, на печальное поле ведёт пологая лестница. Идём по устланной гранитными плитами широкой аллее – мимо зелёных намогильных холмов. На каждом каменный блок – памятная плита с датой грозных блокадных лет: 1942, 1943, 1944…
Медленно приближаемся к статуе Матери-Родины. Кажется, сама она движется нам навстречу, осеняя поле гирляндой из бронзовых листьев. Величественная и скорбная, спокойная и торжественная – такой изобразила Родину талантливый скульптор Вера Васильевна Исаева. Позади статуи, на замыкающей перспективу стене, выбиты в камне шесть рельефов, воплощающих в искусстве резца эпизоды далёких и славных исторических дней: борьбу, гнев, тревогу и стойкость защитников Ленинграда! А в центре стены – надпись: тридцать поэтических строк Ольги Берггольц. Это и рассказ, и поэма, и ода славным гражданам Ленинграда – защитникам города на Неве:
НИ ОДНОЙ ВАШЕЙ ЖИЗНИ, ТОВАРИЩИ,
НЕ ПОЗАБЫТО.
ПОД НЕПРЕРЫВНЫМ ОГНЕМ С НЕБА,
С ЗЕМЛИ И С ВОДЫ
ПОДВИГ СВОЙ ЕЖЕДНЕВНЫЙ
ВЫ СОВЕРШАЛИ ДОСТОЙНО И ПРОСТО
И ВМЕСТЕ С ОТЧИЗНОЙ СВОЕЙ
ВЫ ВСЕ ОДЕРЖАЛИ ПОБЕДУ.
Эти мужественные слова заканчивают рассказ о подвиге, изваянный в камне и отлитый в бронзе монумента.
Но мы всё ещё не назвали всех искусств, прославляющих погибших героев. Вместе с поэтическим словом их славит искусство музыки: звуки оркестров, голоса хоров звучат над торжественным полем. Двойной алой лентой пылающих роз украшена трёхсотметровая главная аллея кладбища, широкий простор поля окаймлён густолиственными тополями, своей зеленью смягчающими строгость архитектурных линий. Монумент Родины широким кольцом окружают молодые берёзки, а справа и слева, на площадке перед стеной, печально опустили ветви два плакучих вяза. Эта стройная волнующая красота создана замечательными садоводами.
Тысячи ленинградцев и гостей из других городов приходят на Пискарёвское кладбище почтить память безвестных героев. Тысячи туристов возлагают венки к подножию статуи Родины и оставляют свои записи в книге посетителей.
Слова печали и скорби, слова негодования и протеста, слова ненависти к войне и призывы к борьбе за мир читаем мы в этой книге.
«Смерть неизбежна для всех, но смерть в защиту свободы и своего народа – это смерть, которой умирают герои», – записал посетивший Ленинград император Эфиопии Хайле Селассие. Мысль о недопустимости всяких войн оставил в книге посетителей президент республики Индии Закир Хусейн: «Это обитель печали и в то же время обитель надежды на лучший мир. Она воплощает решимость мира не допускать повторения подобного. Нет, нет, – никогда больше!»
А немецкие рабочие фирмы К. Цейс ту же мысль изложили ещё решительней: «Никогда не бывать фашизму!»
Так живые поднимают свой голос в защиту мёртвых. Так мёртвые становятся в один строй с живыми. Так подвиг тех, кто лежит здесь, «под вечной охраной гранита», звучит на весь мир призывом к миру, к борьбе за мир.
ПАМЯТНИК ГЕРОЯМ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЫ
Уверенно разрезая волны, теплоход спускается вниз по течению. Гулким гудком предупреждает о своём прибытии. Пассажиры спешат на палубу.
«Волгоград!» – это слово, переданное из радиорубки, заставляет всех покинуть удобные кресла в каютах. Глаза впиваются вдаль. И вот из туманной дымки высоко над Волгой медленно выступает залитый солнцем город.
Городу четыреста лет. Основан он ещё Иоанном Грозным. Но сегодня едва ли найдётся в нём хоть один дом, хоть одно строение старше двадцати пяти лет: в дни Великой Отечественной войны город был разрушен немецкими фашистами до основания, а после нашей победы отстроен заново.
Гордо возвышается над великой рекой возрождённый город, но ещё выше – над курганом, одетым в зелень садов и парков, видна словно парящая над рекой статуя Матери-Родины: в руке меч, сурово сдвинуты брови, ветер развевает одежды. Всё в ней – движение, призыв, ярость боя, непреклонная воля к победе!
От самой вершины кургана спускается к Волге широкая лестница. Народ медленно поднимается вверх по каменным ступеням, приближаясь к огромной статуе, чтобы там, у ног её, склонить головы у могил наших воинов, павших в великом сражении.
Это памятник-ансамбль героям Сталинградской победы.
Именно здесь, на крутом кургане, ещё со времён татарского ига носящем имя Мамаева кургана, шли самые ожесточённые бои с фашистами. 135 дней длилось сражение. 48 дивизий и 3 бригады бросил противник в решающий бой: Сталинград был для него ключом от Москвы. Но город выстоял, своей грудью защитил столицу нашей Родины: противник был окружён, уничтожен, а десятки тысяч фашистов, мечтавших с триумфом войти в Москву, взяты в плен вместе со своим командующим – фельдмаршалом Паулюсом.
Приблизимся к величественному памятнику героям Сталинградской битвы, воздвигнутому над Волгой в 1967 году по проекту скульптора Е. В. Вучетича и архитектора Б. Я. Белопольского огромным коллективом строителей и мастеров искусства. За эту работу творческий коллектив получил Ленинскую премию 1970 года.
Подъезжаем к подножию кургана. Перед нами – скульптурная группа: наши современники, склонив траурные знамёна, идут навстречу – несут венки и гирлянды к подножию величественного монумента.
Эта скульптурная композиция словно приглашает прибывших подняться вверх по ступеням широкой лестницы, построенной так, что уже с первых её ступеней видна парящая над вершиной кургана статуя. Мы приближаемся к ней. По обе стороны лестницы торжественно поднимаются пирамидальные тополя. Лестница приводит на просторную, освещённую солнцем площадку. Перед нами – фигура воина-богатыря.
Так начинают творцы ансамбля свой рассказ о великой битве, о великих ратных подвигах защитников Сталинграда, об их великой победе.
«Стоять насмерть!» – читаем мы слова, выбитые на постаменте фигуры. Это главная мысль замечательной скульптуры Вучетича. Воин, полный ненависти и презрения к врагу, с гранатой в одной руке и автоматом в другой – могучий и разъярённый – собирательный образ народа, поднявшегося на защиту родной земли.
И снова, и снова вверх ведут нас широкие каменные ступени. На этот раз справа и слева от лестницы поднимаются «стены-руины». Именно здесь, в центральной части памятника, авторы развёртывают перед посетителями картины боя. Трудно даже представить, чем были первоначально эти изрешеченные пулями, израненные минами и пробитые снарядами стены: жилыми домами, цехами завода… Всматриваемся в груды нагромождённого камня, и постепенно выступают из этих страшных развалин образы павших в великом сраженье бойцов. В касках, как в богатырских шлемах, плечо к плечу стоят они перед нами; выше в камне выбиты слова нерушимой солдатской клятвы. Эту клятву сдержали воины Сталинграда. Вот один из них – с зияющей раной в груди, высоко подняв автомат, закрывает собой пылающий город. Вот бесстрашный Михаил Паникако: объятый пламенем, бросился он под гусеницы фашистского танка. Сержант Яков Павлов 58 дней защищал с товарищами полуразрушенный дом. И всюду надписи – не выдуманные, а подлинные, каких немало оставили на стенах зданий защитники Сталинграда: «За Волгой для нас земли нет! – рядовой Зайцев!» На наших глазах, рядом с нами идут в бой, сражаются, падают смертью храбрых бойцы. Звучит музыка над курганом, из мощных репродукторов раздаются слова команды. «Автомат на шее, десять гранат под рукой, отвага в сердце, – действуй!» – таков приказ генерала В. И. Чуйкова, руководившего великим сражением. Здесь, в центре памятника, мы чувствуем себя в самой гуще боя!
«Стены-руины» позади. Мы снова на просторной площадке. Перед нами спокойная гладь водоёма. На одном берегу – парные статуи, изваянные скульпторами эпизоды сражения: санитарка выносит из боя раненого бойца, моряк, размахнувшись гранатой, готов отомстить за смерть друга, упал знаменосец – товарищ поднимает вновь полковое знамя. На другом берегу – стена, на ней незабываемые слова: «Железный ветер бил им в лицо, а они всё шли вперёд, и снова чувство суеверного страха охватывало противника. Люди шли в атаку. Смертны ли они?»
Но вот мы останавливаемся перед дверью дзота. Спускаемся вниз. Нависли над головой бетонные плиты. Делаем поворот и из сумрака подземелья неожиданно попадаем в светлый торжественный «Зал воинской славы». Стены из золота, сверху свисают алые знамёна, выложенные из смальты, сверкают боевые ордена. Зал круглый, высота его 14 метров, посреди зала из-под земли поднимается мраморная рука – в ней факел, немеркнущий огонь вечной славы.
И снова в путь. Останавливаемся перед статуей матери, оплакивающей бойца. Как и все скульптуры ансамбля, фигура эта выполнена из сурового материала – бетона, но выполнена так тонко, что сквозь ткань, покрывающую фигуру воина, явственно видны очертания его лица. За статуей – плиты братских могил. Вьющаяся между ними дорожка выводит нас к подножию статуи Родины. Подняв меч, вся порыв, вся движение, она призывает к победе и, как самый звучный аккорд, завершает величественный памятник героям Сталинградской битвы. Высота статуи 52 метра.
Так заканчивается великое восхождение на Мамаев курган. Так заканчивается рассказ о великой битве, ведущее место в котором принадлежит безусловно искусству скульптуры.
От памятника к памятнику совершенствуя своё мастерство, советские скульпторы и архитекторы создают величественные мемориальные монументы – памятники нового типа, каких не знали минувшие столетия.
Строг и лаконичен памятник на Марсовом поле. Торжественное настроение просветлённого покоя охватывает посетителей трагического ансамбля на Пискарёвском кладбище в Ленинграде. В жаркую битву за Сталинград переносит нас ансамбль-памятник на Мамаевом кургане.
Рассказ этот можно продолжать снова и снова, потому что и в нашей стране, и за её рубежами народы не хотят войны, потому что на полях былых сражений и подвигов с каждым годом возникают всё новые историко-мемориальные памятники.
Раскрывая перед посетителями величие и драматизм минувших событий, они зажигают души протестом, призывают к борьбе за мир во всём мире.
ИЗ ЗАПИСОК ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОГО АРХИВАРИУСА
Обезьяна за рулём
Однажды полицейский, регулировавший уличное движение в американском городе Майами, с удивлением заметил, что мимо него пронёсся автомобиль с обезьяной за рулём.
Машина была, конечно, моментально задержана.
Сидевший рядом с необычным шофёром владелец автомобиля пригласил полисмена прокатиться с ними по городу.
Мартышка вела машину безупречно, строго соблюдая правила движения. И всё же в штате, где произошёл этот небывалый случай, был издан специальный указ, запрещающий обезьянам водить автомобили.
Удивительный рецепт
Однажды, это было очень давно, в один немецкий городок приехал старый фермер. Остановился перед аптекой, снял с воза дверь – да, входную дверь деревенского дома, —внёс её внутрь и обратился к аптекарю:
– Вот какое дело. Заболела моя старуха. Пришёл лекарь, хотел прописать ей микстуру. На беду, не найти было ни чернил, ни бумаги. Тогда лекарь – видите? – написал мелом на двери, что нужно, а я снял её с петель и привёз к вам. Выручите и приготовьте лекарство для больной женщины.
Аптекарь улыбнулся, но выполнил просьбу фермера.
