Текст книги "За великую трассу"

Автор книги: Николай Гомолко (Гомолка)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава XVIII

Вилли Рендол вернулся в каюту мрачный, встревоженный. Два чувства боролись в нем, и ни одному из них он не доверял. Кто такая Айда? Действительно ли все обстоит так, как она рассказывает? Если она благосклонна к нему, надо было бы это использовать. На корабле он не знает ни одного человека, которому мог бы довериться, поделиться с ним своими мыслями, планами. Дружба с Айдой имела в такой обстановке немаловажное значение. Даже больше того – она могла бы содействовать его победе в этом молчаливом, жестоком столкновении с невидимым врагом.

Но если эта девушка подослана, если она, грязная, ничтожная лгунья, пытается войти в его доверие, безупречно играя свою роль?

«А так ли это?»-спрашивал он у самого себя и не мог дать определенного ответа.

Рендол, однако, не мог внутренне согласиться с тем, что Айда может оказаться коварной. Девушка вела себя довольно скромно, сдержанно. Ведь она даже призналась, что ее вызывали в администрацию, предлагали тысячи долларов. Если б у нее были нечестные мысли, разве она отказалась бы от такого вознаграждения за смерть какого-то инженера?

И снова после таких рассуждений возникал вопрос: а так ли это?

Сложилась опасная, запутанная ситуация. Одно было правильным при таком положении: усилить бдительность, ни на кого не надеяться, не иметь ни с кем связей.

Лежа на диване, Вилли наблюдал сквозь толстое стекло иллюминатора за океаном. Волны с белыми намыленными гребнями одна за другой неслись к кораблю, глухо стонали, разрезаемые его могучим телом. Горизонт с редкими белыми облачками колыхался, словно желая оторваться от океана, высоко приподняться над ним. Вечерело, сгущались сумерки.

Вилли Рендол решил сегодня не ужинать. «Меньше буду показываться всем на глаза, меньше будет риска… – решил он. – А жизнь моя нужна. И не только мне, Нелли, детям. Она нужна и тем смелым советским исследователям, которые на космической станции ведут большую и важную работу. Коль верить сообщению Айды, среди них опасный шпион, диверсант, посланец империалистических хищников. Их надо предупредить, спасти».

Айда больше не беспокоила его по телефону. Что с ней? Обиделась? Рассердилась? Инженер вспомнил сегодняшний разговор с ней, ее холодное расставание. Он пожалел сейчас, что поторопился закончить беседу, вел себя с ней грубо.

В «каюте смерти» предстояло провести вторую ночь. Рендол не сомневался, что она будет не менее опасной, чем первая. И решил как следует подготовиться. «Невидимка», безусловно, возобновит свои попытки уничтожить его. Но он недаром носит голову на плечах. Еще как сказать, на чьей стороне будет победа! Можно ли без боя отдаться в холодные объятия смерти? Нет, только малодушные, чувствующие свою обреченность люди могут отступить перед встречей с костлявой леди. Рендол не из таких!

Когда инженер обдумывал до мелочей все таинственные события минувшей ночи, его вдруг осенила интересная мысль.

«Прекрасно! – едва не воскликнул он от радости и, как мальчик, ловко вскочил с дивана. – «Невидимка» проникает в каюту и всякий раз гасит свет. Вот тут-то она и будет поймана! Да, да, мерзавка, мы узнаем, кто ты такая…»

Вилли разыскал в карманах пиджака лезвие безопасной бритвы и укрепил его рядом с кнопкой выключателя настольной лампы…

За иллюминатором колыхалось звездное, склонившееся над океаном небо. Из коридора все реже и реже доносились шаги пассажиров, их приглушенные голоса.

Как и в первую ночь, Вилли улегся головой не к иллюминатору, а к противоположной стене. Медленно тянулось время. Не смыкая глаз, инженер смотрел то на потолок с причудливой росписью, то на стены, где возникали неясные, серые, дрожащие тени, то в иллюминатор на тихо мерцающие звезды.

Снова давала себя чувствовать сильная усталость, болела голова. Хорошо было бы сейчас вызвать официанта, заказать пару бутылок пива и потом, закусив и выпив, спокойно отдыхать. Но это мог позволить себе здесь любой пассажир, только не он, Вилли Рендол – бывший инженер ракетного завода сенатора Уолтера, бунтовщик, опасный тип, коммунист, как сейчас его называют в родной стране буржуазные борзописцы.

Было уже за полночь. Но «невидимка» не являлась. Неужели битва со смертью выиграна? Неужели преследователи посчитали, что их попытки убить его бесплодны? Возможно. Дважды они начинали борьбу, и каждый раз их постигала неудача.

Эта мысль несколько ободрила Рендола. Но нервы были напряжены до предела, и инженер в любой момент готов был к активным действиям.

И вот уже второй час ночи, третий… А в каюте по прежнему спокойно горит настольная лампа, беззвучно покачиваются тени на стенах. Ни одного подозрительного звука, ни шороха.

Когда же? Когда?..

Невидимая гостья не появлялась. И душевное напряжение Вилли от этого не уменьшалось, а, наоборот, увеличивалось. Одна за другой возникали беспокойные мысли, и нельзя было от них отвязаться. Видно, уже и нервы сдают, так как на руках, на спине невольно вздрагивают мускулы…

Когда же, наконец, кончится эта мучительная ночь? Уже третий час на исходе, скоро минутная стрелка начнет отсчитывать четвертый.

И вот… щелкнул выключатель, погас свет и каюта погрузилась во мрак. Вилли мгновенно подобрал под себя ноги, приподнялся, застыл в ожидании. На столе что-то зашевелилось, и в то же мгновение пронзительное шипение наполнило каюту. Что это такое? Но вскочить, подняться с кровати у него не хватило сил. Черт знает, что можно ожидать в образе «невидимки»!

Через несколько минут шипение прекратилось, и в каюте снова воцарилась напряженная таинственная тишина.

Вилли приподнялся, прислушался. Вокруг царил мрак. Лунные блики на воде океана время от времени освещали иллюминатор, кресла, лампу, тяжелые рамы картин на стенах. В каюте никого не было. «Невидимка» скрылась так же неожиданно, как и появилась. Выставив перед собой атомный пистолет, Вилли осторожно приблизился к столику и нажал кнопку выключателя настольной лампы. Яркий свет, хлынувший из-под абажура, заставил его на некоторое время прищурить глаза. На столике инженер увидел темные пятна крови…

Это было так неожиданно, что он едва не вскрикнул. Страх на мгновенье сковал все его члены. «Да, – решил Вилли, – в каюте живет какое-то привидение, страшилище. Хотя это и невероятно. А может на столе не кровь? – усомнился он и потрогал пятно пальцем. – Да, кровь настоящая, – продолжал рассуждать Вилли, – значит, нетрудно будет проследить, куда же скрылось удивительное ночное создание…»

Рендол внимательно осмотрелся. Пятна крови были только на столе. На полу ему не удалось заметить ни одного пятнышка. На креслах, стенах тоже было чисто.

Снова-загадка! «Невидимка» куда-то скрылась, исчезла, притом бесследно, словно растаяла в воздухе…

Рендол обошел вокруг стола, заглянул вниз. Здесь на боковой ножке он заметил продолговатую красную полоску. Осторожно тронул ее рукой. Кровь…

Ему сделалось горячо от напряженных мыслей. Что же дальше делать? Вилли снял со стола лампу, стал пристальнее осматривать столик. И вдруг произошло что-то невероятное: боковая стенка столика внезапно отодвинулась в сторону, и на пол, будто сильно вытолкнутый кем-то, упал тяжелый черный узел. Змея!..

Страшное шипение снова заполнило комнату, живой клубок пружинисто выгнулся, взлетел в воздух, и тяжелое, скользкое тело змеи на какое-то мгновение прикоснулось к ногам инженера. Падая, Вилли нажал на кнопку атомного пистолета…

Испуганный, ошеломленный, он тотчас же подхватился на ноги. Стены и пол каюты были забрызганы кровью. Вилли, оказывается, еще не покидало счастье: змея так и не сумела ужалить его. Хорошо, что во время сработал атомный пистолет.

Перед инженером лежала змея, рассеченная на две части. Хвост нервно извивался, подскакивал, бился о пол. Туловище с клинообразной головой лежало почти неподвижно. Рот змеи был открыт, и в нем в бессильной злобе шевелилось острое жало…

– Ах, вот кто ты!.. – произнес Рендол, с отвращением толкнув ногою издыхавшую змею.

От толчка змея издала слабое шипение и через несколько минут замерла. Инженер пристально рассмотрел ее. Это был редкий вид ползунов, обитающих в Индии и Центральной Африке. Их укус, как было известно Рендолу, не смертелен для человека. Яд змеи действовал усыпляюще: на сутки-двое парализовывал сознание. Это открытие ободрило инженера. Он сразу понял, что враги хотят взять его живым, таинственно, без шума.

Итак, борьба была закончена! Рендол словно освободился от невыносимо тяжелого груза. Хорошо, что не растерялся, вовремя применил пистолет.

Так вот какая она, «каюта смерти»! В поисках самых ужасных страданий и мучений для людей человеконенавистники перешли от электрических стульев к змеям. Змеи давали им в руки исключительно эффективный способ завладеть человеком. Главное в этом способе – чистота работы: ни крови, и никаких знаков на теле. Специально выдрессированные змеи в одно мгновенье кольцом опутывали человека, впускали в него яд и возвращались в хорошо оборудованные тайники…

Теперь было понятно, почему выключалась настольная Лампа. Выползая из тайника, змея своей тяжестью нажимала на выключатель.

Инженер посидел несколько минут и, совершенно успокоенный, улегся в постель. Вскоре он спал крепким, непробудным сном.

Глава XIV

Утро для жителей Малой Луны пришло как раз тогда, когда на искусственном спутнике в действительности наступила ночь: он попал в тень Земли. Но это нисколько не нарушило установленного распорядка дня.

Занимаясь утренней физзарядкой, Иван Иванович Денисов вспомнил вчерашний разговор с Виктором Сергеевичем Дроздом. На душе было нехорошо, тревожно. Сейчас каждую минуту можно было ожидать встречи с врагом.

Негодяй! Неужели он посмел одеть тогу ученого или простого научного работника, жить среди советских людей и не понимать, что все его планы в конечном итоге обречены на провал? Этот выродок запродал себя взбесившимся атомщикам в надежде, что его хилый ум будет оценен дороже, чем стоит на самом деле. Напрасно, не выйдет!

Надев космический костюм, Иван Иванович вышел на поверхность Малой Луны. Вдали за оранжереей он сразу заметил Надежду Хлебникову. Девушка почему-то кружилась вокруг надземного острова, словно что-то искала.

– Доброе утро, Надежда Николаевна! – приветствовал ее начальник экспедиции. – Как самочувствие? Каковы успехи?

Хлебникова оглянулась, и Денисов через стекла скафандра увидел на ее лице растерянность, боль.

– Что с вами? – тронул он ее за плечо.

– Пропали, Иван Иванович, два фотоэлемента… – услышал он понурый, тихий голос.

– Да что вы!..

– Или сама недосмотрела, или что-то случилось… И вот – нет их!

Денисов возмутился. Хороша новость! Какие порядки пошли в экспедиции – исчезли бесследно ценнейшие аппараты! Вот тут и поработай. И что сильно огорчало его: непоправимые промахи сделаны в первые дни жизни научной экспедиции на Малой Луне.

Иван Иванович хотел было тут же отчитать Хлебникову, объявить выговор, но, вспомнив вчерашнюю находку Олега, воздержался. Кто знает, возможно найденная обойма с патронами имела какое-то отношение к исчезновению фотоэлементов. Поэтому горячиться не следовало.

– Вы проверяли их вчера? – спросил Иван Иванович, пристально вглядываясь во взволнованное лицо девушки.

– А как же! Все до мелочей. Ничего подозрительного не заметила. Аппараты были прочно прикреплены.

– А не метеориты ли сорвали их? – спросил начальник экспедиции.

– Не может этого быть, – уверенно возразила девушка. – Здесь что-то другое… Сердцем чувствую, Иван Иванович.

– Что, что чувствуете? – насторожился начальник экспедиции, и острый цепкий взгляд блеснул за стеклом его скафандра. – Ну говорите.

– Да что тут говорить: фотоэлементы исчезли так странно, загадочно, что приходится предполагать…

– Вредительство? – поняв ее мысли, подхватил начальник экспедиции.

– Да, – подтвердила Хлебникова, хотя голос ее прозвучал не очень уверенно.

Девушка увидела, как лицо Денисова сразу же окаменело. В его глазах блеснули огоньки тревоги.

– Хотя это и очень нежелательное предположение, – сказал Денисов после некоторого раздумья, – однако мы должны его иметь в виду. Ведь Малая Луна взбесила многих там, за океаном… Сделайте выводы, Надежда Николаевна, – строго заметил в заключение Денисов. – Это ваш участок, и вы за него несете полную ответственность…

Девушка долго стояла без движения, наблюдая, как стремительно уносилась в космический мрак фигура начальника экспедиции. Так, ее недоброе предчувствие подтверждено Денисовым. Но она всей душой и сердцем желала, чтобы это предчувствие не оправдалось. Возможно ли, чтобы вредители пробрались на величайшее сооружение советских людей? Нет, это трудно было даже представить. Видимо, фотоэлементы исчезли по какой-то другой неизвестной причине. Вот ее-то и надо было искать…

Взглянув на часы, Хлебникова увидела, что подошло время завтрака.

Когда она вошла в столовую, там уже находились почти все члены экспедиции. Надежда поздоровалась и, строгая, задумчивая, уселась за свой столик. Напротив было место Боброва. Оно пустовало. Девушка не придала этому особого значения: у нее были свои тяжкие заботы.

В это время к Ивану Ивановичу быстро подошел радист. Он вошел в космическом костюме, и это свидетельствовало о том, что радист очень спешил.

– Беда, Иван Иванович, – проговорил он взволнованно, – Бобров… погибает… от недостатка воздуха.

– Где он?

– Ничего не сообщил. По видимому, далеко, так как в окрестностях Малой Луны его нет, а голос его едва-едва слышен.

Начальник экспедиции вскочил с места.

– Быстрее к радиолокационным установкам!

Немедленно был передан также приказ подготовить к отлету малую поисковую ракету.

Сообщение радиста всех сильно встревожило. Некоторые вскочили с мест, пожелали немедленно отправиться на поиски и спасение геолога. Но Денисов поднял руку и попросил внимания.

– Товарищи, без паники. Продолжайте завтракать. Все будет сделано, – и сам со спокойным видом, словно ничего не произошло, продолжал пить кофе.

Через несколько минут Виктор Сергеевич Дрозд принес Денисову несколько проявленных фотопленок. По мере того, как начальник экспедиции изучал их, его лицо все более мрачнело, сдвигались брови.

– Вы чем-то недовольны, коллега? – заметив резкую перемену настроения Денисова, спросил Рыбкин. – Может какая-нибудь звезда шалить начала, не поддается вашим чарам?

– Хуже, Григорий Антонович, – все еще не веря тому, что он узнал, ответил Иван Иванович. – В одно созвездие проникла чужая звезда…

– Что вы говорите! Неужели?! – в один голос воскликнули присутствующие.

– Это же невероятно, – сказал пораженный Рыбкин. – Во всяком случае, это новое замечательное открытие! Чего же вы повесили нос? Покажите, пожалуйста…

Но начальник экспедиции вежливо отвел руку биолога, пристально посмотрел на Надежду Хлебникову.

– Товарищ Хлебникова, – сухо и холодно сказал он, – мне надо поговорить с вами. Идемте!

Девушка бросила на Денисова пытливый, недоумевающий взгляд. Увидя строгое, как бы окаменевшее лицо своего начальника, она поняла, что предстоит какой-то серьезный и неприятный разговор. «Неужели начнет распекать за исчезнувшие фотоэлементы? – подумала она. – А может решили послать ее назад, на Землю? Ах, как не повезло! Сколько было планов, забот, связанных с новой, такой интересной работой! Неужели для нее все это потеряно?..»

Поднявшись из-за стола, она вышла вперед. Почему-то с нею шел не только Денисов, но и Дрозд. В чем дело? Почему они стали вдруг такими строгими, подчеркнуто холодными? Какая еще беда свалилась на ее голову?

В кабинете Денисова было светло и уютно. На стенах висели репродукции с картин Шишкина и Васнецова, в строгом порядке была расставлена мебель. Если бы не особые крепления и специальные ручки на креслах и диванах, необходимые для того, чтобы спокойно и удобно сидеть в невесомой комнате, можно было бы подумать, что этот кабинет находится на Земле, а не где-то в небе, на Малой Луне.

Денисов, заняв кресло за длинным, покрытым плюшем столом, пригласил Хлебникову сесть напротив.

– Иван Иванович, что это за странный церемониал? Я никак не могу понять… – волнуясь, спросила девушка.

Денисов откинулся на спинку кресла и, пристально глядя на девушку и отчеканивая каждое слово, сказал:

– Отдайте мне вашу сумку, товарищ Хлебникова!

Если бы не строгий, властный голос начальника,

Надежда могла бы подумать, что он шутит. Но дело, по видимому, было совершенно серьезным. «При чем же в таком случае сумка?»

– Что такое? Я ничего не понимаю?.. – возмущенно спросила Хлебникова, и в ее словах послышался вызов. – Разве вы в мою сумку что-нибудь положили?

– Объясняться будем потом, – отрезал Денисов.

Желая подчеркнуть протест, негодование, которое закипело в ее душе, Хлебникова возмущенно отвернулась в сторону и, закинув ногу за ногу, с невозмутимым видом стала рассматривать одну из картин,

Денисова это вывело из терпения.

– Встаньте! Я отстраняю вас от служебных обязанностей! – загремел он басом. – До отправки на Землю вы будете находиться в своей комнате без права выхода!

Девушка с минуту сидела в прежней негодующей позе, будто не понимая его слов. Потом повернулась, посмотрела укоряющим взглядом на Ивана Ивановича. На щеках ее исчез румянец, погашенный смертельной бледностью. Нервно вздрагивали губы. Лишь глаза оставались по прежнему быстрыми, горячими, гневными. «Неужели все это за фотоэлементы? Но если я и виновата – то это уж чересчур, это – самоуправство…»

Собрав все силы и сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, она встала и резко спросила:

– По какому такому праву?

– Вы не наш человек. Вы – шпионка!

– Шпионка?!-Хлебникова неожиданно весело рассмеялась и опустилась в кресло. – Ой, не могу… Иван

Иванович, вы меня страшно напугали.;Только не понимаю, зачем вам понадобилась эта комедия?

– Хватит разговоров! Отдайте пистолет!

– Может еще пушку попросите? Кто я для вас – чародейка?

Но Надежду Николаевну не хотели слушать. Виктор Сергеевич подошел сзади к Хлебниковой и взял из-под ее руки сумку. Затем он, не торопясь, раскрыл ее и… вытащил маленький пистолет,

Надежда Николаевна тихо вскрикнула и потеряла сознание.

– Воды! Скорее воды, – попросил начальник экспедиции Виктора Сергеевича. – Подумать, сколько гонора! И как себя дерзко вела…

В эту минуту зазвонил телефон. Денисов подошел к столу и, сняв трубку, повернулся к окну. Ночь на Малой Луне кончалась. Из-за огромного шара Земли выглянуло Солнце, огнистыми потоками хлынуло в кабинет.

– Слушаю, – промолвил тихо Денисов, взволнованный происшедшей сценой. – Боброва нашли? Молодцы. Оторвался на сто километров? Ого! Это его счастье, что нашли. Говорите, поврежден двигатель космического костюма и пробит воздушный баллон? Умышленно? Так, так, все это объясняется теперь очень просто. А как чувствует себя Петр Васильевич? Ну, ну, занимайтесь им, помогите скорее восстановить его силы. С ним у меня будет важный разговор. Передайте: за спасение Боброва участникам поисков выношу благодарность. До свидания!

Начальник экспедиции взглянул в лицо Дрозда.

– Вы слышали разговор, Виктор Сергеевич? – спросил он.

– Слышал… Не нравится мне вся эта история…

– Нет, я хотел вам напомнить другое. Как видите, дело дошло до открытой диверсии. Случай с фотоэлементами, покушение на жизнь Боброва – это детали одного и того же плана.

– Так ли, Иван Иванович? – выразил сомнение Дрозд. – По-моему, здесь что-то запутано, не все еще разгадано…

– А это вам не разгадка? – Денисов кивнул в сторону Хлебниковой.

Глоток воды помог девушке прийти в себя. Хлебникова поднялась с пола, обхватила руками голову в горько, совсем как ребенок, зарыдала.

* * *

Последнюю ночь Олег почти не спал. Находка обоймы вызвала у мальчика целый поток самых невероятных, фантастических мыслей. Он представлял себя то опытным разведчиком, которому вдруг удалось выследить и разоблачить шпиона, пробравшегося на Малую Луну, то занимал место за трибуной судебного зала и произносил гневную, горячую речь, за которую все, и даже Иван Иванович, аплодировали ему, то гнался за шпионом на скоростной ракете…

Потом все это в одно мгновенье исчезало, и новые мысли возвращали мальчика к действительности. Его нисколько не удивило, что отец, узнав о странной находке, очень встревожился и сразу же направился к Ивану Ивановичу. Интересно, о чем они говорили? Догадались ли, кто принес сюда, на маленькую планетку, оружие, кто лелеет коварные замыслы?

Ах, если бы знать, о чем говорили отец с Иваном Ивановичем? А может, вся эта тревога напрасная? Здесь нет никакого шпиона, и случай с находкой обоймы не заслуживает внимания?

Но нет, это не так. Когда отец вернулся от Денисова, он подошел к Олегу и, положив на его плечо руку, строго сказал: «Олег, будь настороже. О находке – никому ни слова! Понимаешь?..»

Итак, с сегодняшнего дня начиналась молчаливая, тайная охота на замаскированного врага. Любой мальчик на месте Олега, безусловно, не мог бы остаться в стороне от предстоящих важных событий. Кому не интересно стать героем этих событий, показать свою бдительность, находчивость, смелость!?

Олег решил сам путем наблюдений и догадок напасть на след диверсанта. Прежде всего, конечно, надо было начинать с находки. Возникал вопрос: каким образом обойма попала в гардероб их комнаты, а не, скажем, Рыбки-на, Денисова. И почему именно она оказалась в гардеробе?

Это отгадывалось просто: кто-то, вероятно, снимал костюм и она, не имея веса, откуда-то «вывалилась в воздух». А так ли?

Но ведь в этой комнате, кроме него и отца, в эти дни никого не было. Что же тогда – обойму подбросили специально, чтобы навести подозрение на отца!?

После долгих и мучительных размышлений Олег пришел к выводу: обойму в комнату принес… он сам. А как это случилось? Очень просто: Олег с кем-то случайно обменялся космическими костюмами. И это не было удивительным. Здесь, на Малой Луне, очень часто приходилось то снимать их, то снова одевать. Вот во время спешки все и произошло…

Мальчику казалось, что тонкая ниточка, которая вела к раскрытию тайны, была найдена.

С кем же Олег мог обменяться костюмами? Как известно, ему подобрали костюм самого малого размера. Он не подойдет ни для отца, ни для Ивана Ивановича, ни для Рыбкина. Но точно такими костюмами пользовались Хлебникова и Бобров.

Олег сразу вычеркнул из этого списка Надежду Николаевну. Нет, он никак не мог представить ее, такую искреннюю, заботливую и веселую, чужим человеком. Мальчик очень полюбил ее и, конечно, сердце его протестовало уличать девушку в чем-либо дурном, некрасивом.

Вот Бобров, так этот действительно вызывал у Олега сомнения. Хотя мальчик прожил не так уж и много и в людях еще разбирался плохо, но поведение геолога ему не нравилось. К отдельным членам экспедиции Бобров проявлял излишнее почтение, говорил с ними заискивающе и робко. С другими – вел себя надменно и пренебрежительно. Олег не сомневался, что в Боброве живут два человека. Коль так, это неспроста. Видимо, он что-то скрывает, чего-то боится…

Занявшись старательным анализом качеств Хлебниковой и Боброва, Олег совсем упустил из вида, что существовал и другой вариант обмена костюмов – его отца с некоторыми жителями Малой Луны, и следовательно список подозрительных людей требовалось увеличить.

Утром следующего дня Олег, успевший за ночь побывать и разведчиком, и прокурором, и смелым летчиком, проснулся усталым, с головной болью. Звенело в ушах, в теле чувствовалась усталость. Отец провел ночь тоже не менее тревожно: лицо было измятым, под глазами появились синеватые круги.

Завтракать мальчик пошел вместе с отцом. И там Олег узнал, что разгадка тайны с обоймой стремительно двинулась вперед без его участия. Как он сожалел об этом! Только удивительно: шпионкой оказалась Хлебникова.

Вот тут и разберись в человеке! А ведь несколько часов назад он не посмел бы даже и подумать что-нибудь плохое о ней.

«Напрасно только не спал всю ночь, – с грустью подумал Олег. – Никаким не буду героем, никакого не сделаю подвига. Эх!..»

Настроение у Олега было испорчено. Это заметил отец и, чтобы занять его, посоветовал после завтрака сходить в больницу Малой Луны, где лежал на излечении Бобров. Здесь у каждого было свое занятие, забота, и Олег, чтобы и ему быть чем-нибудь полезным, принял предложение отца. Посидеть возле больного – ведь это же совсем нетрудно. К тому же, Бобров не был тяжело больным. Силы его быстро восстанавливались, и Олегу с ним не будет скучно…

* * *

Бобров-Назаров сразу обнаружил пропажу обоймы с патронами. В первое время он растерялся. Но растерян-ность у таких людей быстро переходит в холодную рассудительность, лихорадочную деятельность.

«Спокойно, мистер Назаров, спокойно! – утешал он себя. – Не волнуйся, не все еще погибло. Хватит прикидываться ягненком, пора показать волчьи зубы…»

В голове лихорадочно возникали различные планы. Предстояла смертельная борьба. Это хорошо понимал Назаров, поэтому все свои расчеты строил, не боясь применить любые коварные методы.

В тот памятный вечер, когда Денисов и Дрозд узнали о важной находке Олега, Бобров-Назаров явился в кинозал, ничем не выдавая своего волнения. Его тщательно выбритое лицо лоснилось. От него веяло дурманящим запахом духов.

– Ого! – удивилась Хлебникова, заметив геолога. – Вы, оказывается, большой франт. Принарядились, как на бал…

– Собрался показаться жителям нашей соседки Луны, – пошутил Назаров. – А как же!

Денисов и Дрозд сидели в стороне и горячо обсуждали одну научную проблему. Однако это не мешало им наблюдать за Бобровым и Хлебниковой. Близость, которая постепенно устанавливалась между геологом и девушкой, не нравилась начальнику экспедиции. Было видно, что Бобров необычайно настойчиво искал дружбы с Хлебниковой, всячески хотел завоевать у нее авторитет, заслужить ее внимание.

Надежда Николаевна относилась к Боброву снисходительно, но все его ухаживания как бы не замечала. Однако, их часто можно было видеть вместе в лабораториях Малой Луны, во время прогулок, если так можно назвать полеты вокруг ракетной станции и в ее «окрестностях».

Когда начался сеанс, Хлебникова и Бобров-Назаров уселись рядом. Картина была интересной, часто вызывала у зрителей смех. В зале то и дело слышался басовитый смешок Григория Антоновича Рыбкина, дискант Олега. Хлебникова смеялась до слез, часто повторяя: «Ой, не могу!»

В один из таких моментов общего смеха ее сумочка выскользнула из рук и повисла в воздухе. В кинозале было сумрачно. Девушка, спохватившись, начала искать сумку руками. Однако первым заметил ее геолог и не замедлил воспользоваться этим случаем. Он быстрым, опытным движением достал из потайного кармана пистолет и, незаметно раскрыв сумку, положил пистолет в одно из ее свободных отделений. Потом, как ни в чем не бывало, протянул сумку Хлебниковой.

– Спасибо, – поблагодарила она. – А я думала сумка «залетела» куда-нибудь далеко.

После киносеанса Бобров-Назаров проводил девушку в ее комнату и, довольный удачной операцией, вернулся к себе. Настроение у него было веселое, приподнятое. Он знал, что Хлебникова не скоро обнаружит в сумке пистолет, во всяком случае не раньше завтрашнего дня.

Если б все это произошло на Земле, «подарок» Боброва-Назарова сразу дал бы о себе знать: сумка стала бы тяжелее. Но здесь, на Малой Луне, где все вещи имели ничтожный вес, почувствовать изменение веса сумки было невозможно.

На свой «подарок» Назаров возлагал большие надежды.