Текст книги "Очерки по истории архитектуры. Том 2"
Автор книги: Николай Брунов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)
Трактат Витрувия знаменит потому, что это единственное дошедшее до нас греко-римское теоретическое сочинение по архитектуре. Витрувий жил не позднее эпохи Августа, так как ему неизвестен римский бетон, развившийся при непосредственных преемниках Августа. Витрувий сам перечисляет большое количество греческих сочинений по теории архитектуры как классической, так и эллинистической эпохи, написанных отчасти архитекторами-практиками.
Они легли в основу его собственной работы, ставящей себе задачу суммировать в доступном и широкой публике общем обзоре все основные знания, накопившиеся к его времени в различных областях, связанных с архитектурой. Витрувий сам был архитектором-практиком, но, по-видимому, строил очень мало. Будучи широко образованным и начитанным человеком, Витрувий в литературной форме излагает свой материал, снабжая отдельные главы введениями, усыпанными занимательными рассказами и анекдотами, имеющими подчас косвенное и довольно отдаленное отношение к основной теме сочинения. Вместе с тем книжка Витрувия рассчитана быть практическим руководством для средней руки архитектора, который мог почерпнуть из нее различные мелкие указания. Сочинение Витрувия не отличается принципиальным характером и является компилятивным трудом, облеченным в живую форму, потребность в котором назрела в эпоху Августа, особенно в связи со все сильнее развертывавшейся строительной деятельностью в провинциях, в которых далеко не всегда находились в достаточном количестве местные архитекторы. Тем не менее необходимо отметить, как показатель очень высокого уровня римской культуры эпохи Августа, те, на наш взгляд, непомерно широкие требования, которые предъявлялись к архитектору. Витрувий, может быть, несколько преувеличивая, говорит, что архитектор должен быть ориентирован во всех искусствах и науках, вплоть до музыки и астрономии.
Лучшие переводы Витрувия: немецкий – Reber (1865), Rose (1899); французский – Choisy (1909). Имеется устарелый русский перевод Баженова (1737–1799), с французского перевода Перро.
Birnbaum A. Vitruvius und die griechische Architektur. Wien, 1914; Sackur W. Vitruv und die Poliorketikcr. Berlin. 1925; Prestel J. Des Markus Vitruvius Pollio Basilika zu Fanurn Fortunae. Strassburg. 1901; Granger F. Vitruvius’ definition of architecture (Classical Review, 39); Carpenter Rh. Vitruvius and the Ionic order (American Journal of Archaeology. 30); Bulle H. Antike Techniker und Architekten (Neue Jahrbűcher fűr Wissenschaft und Jugendbildung, 3); Poeschel H. Kunst und Kűnstler im antiken Urteil. Műnchen. 1925; Schweitzer B. Der bildende Kűnstler und der Begriff des Kűnstlerischen in der Antike (cp. Philologisehe Woehenschrift, 1926); Borissawlievitch M. Les theories de l'architecture. Paris, 1926.
II. СРЕДНЕРИМСКАЯ АРХИТЕКТУРА1. Римская архитектура при Флавиях (70–96 гг.) и Траяне (98-117 гг.)
При преемниках Августа в Риме впервые проявляется тирания императоров и террор их в отношении к верхушке римского общества – к наиболее состоятельным аристократам-сенаторам. Еще очень сильна была аристократическая республиканская партия, которая оказывала сопротивление центральному правительству в его мероприятиях, направленных к упрочению своей власти. Уже первый преемник Августа, его приемный сын Тиберий (14–37 гг.), уединяется под конец жизни в укрепленный замок на неприступном о. Капри в Южной Италии, где оканчивает свою жизнь в страхе перед заговорами, причем многие утверждали, что он ведет в своем затворничестве распутный образ жизни. Но особенного размаха беспутство и разгул придворных кругов достигли при Нероне (54–68 гг.), который без разбора казнил всякого, кто казался ему подозрительным, и в том числе собственную мать и любимого учителя, философа Сенеку, который, умирая, произнес свои знаменитые «Последние слова». Уже при этих первых преемниках Августа прорываются во взглядах на императора и в укладе жизни двора первые нотки восточного деспотизма, который впоследствии широкой волной захватил Римскую империю. Так, например, вводится обожествление личности императора, даже еще при его жизни. Но это была только короткая пора замешательства, блестяще описанная замечательным римским историком Тацитом. Беспутству Нерона был положен предел его свержением и убийством в июне 68 года. 68–69 годы видели одного за другим трех императоров на римском троне. Последний из них, трезвый и практичный Веспасиан, выдающийся генерал, прочно удержался и передал высшую власть своему сыну Титу (79–81 гг.), а тот своему брату Домициану (81–96 гг.). При Домициане на короткое время повторилась тирания Нерона. После него спокойствие восстановил престарелый Нерва, надолго передавший империю своему приемному сыну Траяну, при котором достиг своего наибольшего расцвета и прочности «мир, даруемый римским законом» (pax romana). Эпоха Траяна, которая прекрасно отражается в письмах Плиния Младшего, является наивысшим расцветом римской мировой монархии. Длительный мир сделал безопасными все сильнее развивающиеся сообщения между провинциями, которые прорезала сеть прекрасных дорог, соединивших их между собой и со столицей. По всей империи росли большие города и развивались промышленность и торговля. В громадных имениях богатых рабовладельцев разводили на сбыт высшие культуры: виноград, оливы, фруктовые деревья. Богатели и развивались провинции, в которых образовывалась самостоятельная промышленность (отдельные провинции специализировались в какой-либо ее отрасли), развивались города, возникали большие местные культурные центры, тесно связанные со столицей. Однако все это благополучие, ставшее возможным только на основе безжалостной эксплуатации рабской силы, имело и оборотную сторону. Уже в это время наметился рост крупного землевладения, связанный с концентрацией большинства земельных богатств в сравнительно немногих руках наиболее богатых рабовладельцев, которые эксплуатировали свои латифундии (как назывались огромные имения) при помощи рабской силы. Этот процесс концентрации земельных богатств шел параллельно с обезземеливанием массы мелких землевладельцев, которые нищали, теряли землю и шли в города и особенно в Рим, беднейшая часть населения которого с каждым годом все больше увеличивалась. Столичная беднота превращалась в большую и опасную силу. От столичного люмпен-пролетариата, к которому примыкала масса ремесленников и мелких собственников, работавших на богатые верхи, и разнообразных поставщиков богачей, протягивалась масса нитей в армию, а блок столичного населения с армией представлял уже реальную опасность для господствующего класса. «Хлеба и зрелищ» (panem et circenses) – лозунг, который выражает настроение численно господствующей массы низов городского населения. Толпу нужно было кормить и забавлять, чтобы занимать ее внимание и отвлекать ее от политики. Для этого служили, с одной стороны, систематически практикуемые даровые раздачи хлеба, с другой – цирки и амфитеатры.
Вёльфлин в блестящей статье о римских триумфальных арках сравнивает арки эпохи Августа с архитектурой флорентийского раннего Ренессанса XV века, арку Тита – с произведениями высокого Ренессанса, более поздние римские арки, особенно арку Септимия Севера в Риме (203 г.), – с барокко. Мы видели выше на примере Нимфея в Ниме, как осторожно нужно подходить к сопоставлению внешне сходных зданий Древнего Рима и Ренессанса, какая глубокая между ними разница.
Анализ Вёльфлина вскрывает очень важную эволюцию самой древнеримской архитектуры. Сравнение маленькой арки Августа в Сузах (рис. 161) и арки Тита в Риме (рис. 166; она стоит при въезде на форум романум, со стороны, противоположной Капитолию и Табуларию, – ср. рис. 152 и 217) ясно показывает зрелость архитектурного стиля арки Тита. Арка в Сузах более проста и строга. В ней сильнее подчеркнута передняя плоскость. Она более линейна и графична. Все архитектурные детали прорисованы тонко и суховато. Над антаблементом возвышается кусок стены (так называемая аттика), который является простым продолжением плоскостей под антаблементом. Украшений минимальное количество, их крепко сдерживают архитектурные линии. По сравнению с этим арка Тита полновесна и богато украшена. Она массивна: пролет гораздо меньше, чем в Сузах, по сравнению с массивом всего блока арки. В арке Тита и столбы по сторонам пролета шире, что потребовало с каждой стороны по две колонны на довольно значительном расстоянии друг от друга, и расстояние между полуциркульным пролетом и началом антаблемента над ним больше, и аттика значительно крупнее. Рельеф архитектурных членов гораздо значительнее, чем в Сузах. Все формы умеренно тяжелые, но производят впечатление значительных и увесистых. Нижние части арки обработаны в виде широких постаментов, аттика имеет выступающие пилястры по углам и массивную большую плиту с надписью-посвящением между ними. Горизонтальные обломы, ограничивающие аттику сверху и снизу, раекрепованы вместе с антаблементом над пролетом ворот, так что все среднее деление пролета, как главное, несколько выступает вперед. Среднее деление особенно сильно выделено тем, что поля между аркой, колоннами и антаблементом сплошь заняты густо заполняющими их фигурами летящих Викторий (богиня Победы, соответствующая греческой Нике) с победными венками, а также чрезвычайно уместно расположенной центральной консолью, которая является узлом всей композиции. Боковые деления подчинены главному тем, что они несколько отступают назад и не имеют скульптурных украшений. Их верхние части, соответствующие средним рельефам, оставлены даже вовсе гладкими, только узенькая тяга соединяет друг с другом линии оснований капителей. Нижние части боковых делений заняты обрамленными нишами, опирающимися на богатые тяги постамента, а над нишами вытянутые по горизонтали дощечки, которые контрастируют с нишами под ними: ниши ориентированы по вертикали, дощечки по горизонтали, поля ниш углубляются, поля дощечек выдаются вперед. В целом, в противоположность более недифференцированному и простому построению арки в Сузах, в арке Тита создана довольно расчлененная композиция, в которой столбы и аттика являются самостоятельными объемами, подчиненными центральному делению пролета и вместе с тем не утратившими самостоятельности. Архитектор арки Тита дал сложное целое, очень ясно расчлененное: образовались самостоятельные части, но вместе с тем они очень наглядно подчинены целому. Между частями и целым господствует гармоническое равновесие.
Рис. 166. Рим. Триумфальная арка Тита
В группировке масс арки Тита достигнуто большое совершенство. В отличие от греческой классической архитектуры масса не пронизывается пространством, как в периптере, а разлагается на отдельные объемы, которые с большой зрительной ясностью взаимно подчиняются. Арка Тита постоянно служила образцом подражания европейским архитекторам.
В арке Тита мы имеем один из самых ранних примеров композитной капители, которая является вариантом дорической капители и обязана своим возникновением тенденции к большей украшенности и пышности. Композитная капитель состоит из нижней лиственной части коринфской капители, на которую водружены ионические волюты. Впоследствии композитные капители имеются в термах Каракаллы и Диоклетиана (рис. 237) и во многих других памятниках.
Wölfflin Н. Die Antikcn Triumphbogen in Italien (Rcpertorium flir Kunstwissenschaft, XVI), 1893: Wiegand E. Propylon und Bogentor (Wiener Jahrbuch fur Kunstgpschichte. V). 1928; Роичевский К. Римские триумфальные арки и родственные членения в древнем зодчестве. М… 1916; Fronthingham F. De la veritable signification des monuments remains, qu’on appelle «arcs de triomphe» (Revue archeologique). 1905; Noack F. Triumph und Triumphbogen (Vortrage der Bibliotek Warburg, 1925), 1928; Nilsson M. Les bases votivcs a double colonne et l'arc de triomphe (Bulletin de Correspondance Héllćnique, 49).
При непосредственных преемниках Августа окончательно выработалась в Риме новая бетонная техника – конкретная система, как она названа Шуази, подробно ее исследовавшим. Золотой дом (рис. 173) – роскошный дворец Нерона – был выстроен уже при помощи конкретной системы.
Римские бетонные массивы возводились следующим образом. Из одного ряда кирпича выкладывалась кирпичная коробка. Промежутки между тонкими кирпичными стенками заливали бетонной массой, состоявшей из смеси извести и песка, с прибавлением в него битого кирпича и щебня, и по своему составу близкой к современному бетону. Раствор последовательно наливался горизонтальными слоями, причем бетонную массу время от времени выравнивали горизонтальными слоями небольших камней и, примерно на расстоянии полуметра друг от друга, пропускали по одному горизонтальному ряду кирпичей сквозь всю стену для большей ровности и прочности бетонного массива. Когда бетон застывал, то он образовывал вместе с тонкой кирпичной опалубкой сплошной монолит, все больше твердевший от времени. Дойдя таким образом до арок и сводов, архитекторы и их выкладывали аналогичным образом (рис. 167). При помощи переносных деревянных кружал, опиравшихся на заложенные в стены и выступавшие из них деревянные балки, концы которых потом отпиливали (а сами балки оставляли в толще стен), выкладывали арки и арочный костяк сводов. Этот арочный скелет, уже без помощи кружал, превращали в тонкий свод из кирпичей, положенных плашмя, который продолжал наверху коробку стен. Потом на уровне сводов продолжали наливать бетон горизонтальными слоями на кирпичную опалубку, которая и в сводах крепко соединялась с бетонной массой. Таким образом весь массив здания в целом – стены, столбы и своды – составлял вместе с кирпичной поверхностью единый сплошной монолит. Снаружи и внутри здания кирпичные поверхности стен и сводов прикрывались в наиболее значительных зданиях роскошной облицовкой из разных мраморных плит. О необычайной прочности римской конкретной системы свидетельствуют многочисленные сохранившиеся древние римские здания и их развалины. Для этих последних (рис. 168) характерно, что кирпичная коробка разрушается от времени и из-за нее выступает значительно меньше поврежденный бетонный массив. В отдельные периоды истории римской архитектуры, по отдельным местностям и в отдельных зданиях или более крупных комплексах их конкретная система различно варьируется в пределах описанных общих принципов. Прочности бетонных массивов в большой мере способствовали хорошо известные уже древним римлянам составы из вулканических горных пород, которые составляют почву Рима и очень многочисленны в Италии и которые отчасти описаны уже у Витрувия.
Рис. 167. Рим. Бетонный крестовый свод с Палатина
Вопрос о происхождении римской конкретной системы может считаться решенным в том смысле, что эта замечательная техника сложилась именно в Риме в эпоху между концом правления Августа и началом правления Нерона, в связи с огромным размахом строительства молодой еще тогда Римской империи, подобный которому вряд ли знала какая-либо восточная деспотия. Однако несомненно, что римский бетон имеет своих предшественников на Востоке. Так, например, бутовая кладка более позднего армянского зодчества или полубутовая кладка романских зданий в Западной Европе или владимиро-суздальских церквей XII века, несомненно, имеют общий с римским бетоном восточный источник. Уже широкое применение кирпича в Риме составляет существенное отличие от греческой архитектуры. Однако в восточных областях, непосредственно примыкавших к Древней Греции, все время строили из кирпича. Так, из Витрувия мы знаем, что дворец Мавсола в Галикарнасе был в IV веке кирпичным. Очень вероятно, что в эллинистических городах Востока после завоевания Греции Римом, во II и I веках до н. э., кирпичная техника была значительно распространена. Что касается бетона, то, по-видимому, он развился из полубутовой кладки, распространенной в Парфии, непосредственной соседке Рима, путем все большего расширения бетонного ядра за счет сдерживающих его стен, которые из главного элемента кладки превратились постепенно в тонкую коробку, играющую, по сравнению с основной бетонной массой, только подсобную роль. Римских предшественников конкретной системы мы находим в Помпеях и других местах.
Рис. 168. Рим. Термы Каракаллы
Конкретная система очень ярко выражает римское архитектурное мышление, совершенно отличающееся от греческого. Масса здания разлагается на ядро и оболочку. Бетонное ядро, которое составляет конструктивную основу, скрыто за облицовкой, назначение которой – производить известное впечатление на зрителя. В этом лежит зародыш происшедшего гораздо позднее разделения единой деятельности строителя-художника на инженера, ведающего конструкцией, и архитектора-оформителя, которое связано с дальнейшим развитием процесса дифференциации культуры и искусства. В Риме обе функции еще тесно слиты друг с другом. Эластичной массой своего бетона римский архитектор охватывает пространства, овладевая ими и формуя их. Конкретная система, своды, открытие замкнутого внутреннего пространства – все эти явления теснейшим образом между собою связаны. Вместе с тем нельзя не отметить большой примитивности конструкции огромных римских зданий-монолитов, в которых их материальные части точно не построены, а вырезаны из единого куска материала. В этом тоже есть глубокое сходство с пещерными сооружениями, выдолбленными в скале, только здесь гора искусственная. Примитивность римской конструкции выступает особенно ясно, если сравнить ее с утонченнейшей конструкцией византийской и готической архитектур, где даются сложнейшие и ответственнейшие комбинации взаимно уничтожающих боковой распор друг друга сводов и арок, опирающихся на столбы минимальных размеров. Массив римского здания грузен и неповоротлив. Но он отличается колоссальной прочностью. С конкретной системой связано еще одно огромное преимущество: исполнение громадных римских бетонных зданий не требовало особо квалифицированной рабочей силы. Какое отличие от греческих каменотесов, которые были художниками! Римские гиганты выстроены очень быстро большим количеством наспех инструктированных низкоквалифицированных исполнителей, роль которых очень часто играли воинские части. В мирное время солдат сплошь и рядом пускали на строительство театров, базилик и даже целых городов. Греческий архитектор был гораздо теснее связан с исполнителями здания: он был только первый из них. В Риме руководитель постройки начинает отделяться от исполнителей, состав которых для него безразличен.
Только конкретная система римского бетона сделала возможным выполнение огромных римских сводчатых зданий. Если тронный зал в Вавилоне имел полуцилиндрический свод диаметром около 18 м, то диаметр купола Пантеона достигает 43 м. Но вместе с тем не изобретение этой техники толкнуло римлян на сооружение больших сводчатых зданий: потребность в больших замкнутых внутренних пространствах заставила искать новые технические и конструктивные возможности, что привело к открытию конкретной системы.
Choisy A. L'art de batir chez les remains. Paris. 1876.
Мы знаем из литературных источников, что Рим был застроен доходными домами в несколько ярусов, которые образовывали густо населенные кварталы, называвшиеся инсуле (insulae – дословно: острова). Богачи жили в роскошных домах типа помпеянских, из которых наиболее крупные и богатые походили на настоящие дворцы. В самом Риме древние дома до нас не дошли, и мы имеем только отдельные совершенно перестроенные и даже застроенные в другие здания фрагменты их, которых, однако, достаточно, чтобы составить себе о них самое общее представление. В Помпеях было много свободной площади, и перистильные дома широко раскинулись по горизонтали.
Рис. 169. Остия. Улица
В Риме многие доходные дома, в которых жила городская беднота, стояли очень тесно друг около друга по обеим сторонам узких и грязных улиц и переулков; они, естественно, росли вверх, сколько было возможно. Но и римские дома выходили наружу только очень маленькими отверстиями. Известное представление об этих римских домах дают нам довольно хорошо сохранившиеся дома в древней гавани Рима – Остии, которая отстоит от Рима на 20 километров и от моря, отступившего за две тысячи лет, теперь на 4 километра. Большинство домов Остии не имеет перистилей и выходит на улицу стенами, в которых проделаны небольшие световые отверстия (рис. 169 и 170). Дома сохранились только в своих нижних частях, но несомненно, что они были многоярусными, хотя, конечно, ниже, чем в самом Риме. На улицу выходят двери, ведущие в нижние помещения, другие двери прямо с улицы ведут по довольно крутым лестницам вверх. В некоторых домах наружные двери обрамлены выложенными из кирпича очень плоскими пилястрами, несущими антаблемент и фронтон (рис. 171). И в Остии, как и в Помпеях, во многих домах верхние этажи выступают несколько над улицей. Но в Остии, где дома были выше и где они были построены по-столичному – солиднее, верхние этажи опираются либо на выпущенные в стены каменные консоли (рис. 170), либо на своды с распалубками, нависающие над улицей, так что верхний этаж постепенно вырастает из стены (рис. 169). Правда, отдельные дома в Остии не всегда точно датированы, но есть основание полагать, что рассмотренные дома с нависающими этажами существовали уже в конце I века и во II веке н. э.
Рис. 170. Остия. Улица
Одним из доказательств этого являются подпертые кладкой более позднего времени каменные консоли под выступающими верхними ярусами некоторых домов (рис. 170). Вообще в Остии главная масса домов относится ко II–IV векам, так что хронологически архитектура Остии продолжает собой архитектуру Помпей. Однако разницу между зданиями Остии и Помпей в значительной степени нужно отнести за счет того, что в Помпеях мы имеем характерный пример богатого провинциального города, не стесняющегося площадью, в то время как Остия в большей степени отражает архитектуру густо населенной и стесненной площадью столицы с численным господством в ней малоимущего населения. В Остии сохранились также и общественные здания. Очень интересен маленький ресторанчик-закусочная (рис. 172), выходивший на улицу широким пролетом, в котором сохранился облицованный мрамором прилавок буфета. Такие ресторанчики особенно характерны для Остии, как портового города, который постоянно кишел моряками и приезжими из разных стран.
Рис. 171. Остия. Складочное помещение
Рис. 172. Остия. Харчевня
В более значительных римских городах, особенно на оживленных путях сообщений и их перекрестках, существовали более или менее крупные гостиницы с номерами, сдававшимися приезжающим. Из Рима лучеобразно расходились во все стороны прекрасные мощеные дороги, из которых откопана небольшая прилегающая к Риму часть via Appia – Аппиевой дороги. Она имела особенно большое значение, так как соединяла столицу с городом Брундизием в восточной части Южной Италии, через который Рим сообщался с Востоком.
Calza G. Ostia. Milano, 1925, Milan and Rome. 1926; Galza G. Die Ausgrabungen von Ostia, Milano s. a.: Noack F. Ostia (Die Antike. 2): Caba G. Gli scavi recenti nell'abitato di Ostia (Monumenti antichi, 26); Calza G. La preminenza dell' «lnsula» nella edillizia romana (Monumenti antichi, 23); Calza G. Ricognizioni topografichc nel Porto di Traiano (Notizie degli scavi), 1925; Mil fid A. Stockwerkbau der Griechen und Romer. Berlin, 1932; Patroni. L'origine del domus. Roma, 1902; Marchi del A. Ricerche intorno alle «Insulae» о casi a pigione di Roma antica. Milano. 1891.
