Текст книги "Как это будет (СИ)"

Автор книги: Николай Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава десятая
Лавры триумфаторов

Французская делегация вернулась с Олимпиады в ранге бронзовых триумфаторов. В том смысле, что заняла в неофициальном зачете третье общекомандное место, выиграв 9 золотых медалей, 6 серебряных и 6 бронзовых. Больше, конечно, было у безусловных фаворитов: Германии (89 медалей, из них 33 золотых) и США (56 медалей, из них 23 золотых). По общему признанию наиболее эффектными стали победы в прыжках в высоту – а ведь еще за месяц до игр Олимпийский комитет Франции всерьез рассматривал вопрос об исключении прыгунов из легкоатлетической команды. Серж Костен и Анжелика Бертье стали самыми популярными французскими спортсменами 1936 года. Газеты и журналы Франции наперебой выпрашивали у них интервью с фотоснимками и даже фотосессиями. Модные дома активно предлагали рекламу своих одежд, белья и аксессуаров, а автоконцерны – рекламу своих «Пежо», «Ситроенов», «Рено», «Бугатти» и т. д.

– Вот наши доильные агрегаты, – сказал Серж Анжеле после н-ной встречи с настырными гестионнерами автокомпаний. – К сожалению, все они настаивают на исключительной рекламе их продукции, в то время как мне было бы приятнее расхваливать то один, то другой автомобиль. И выгоднее, конечно. На ком же остановиться? Самому мне нравится мощный, спортивный Бугатти, но выгоднее было бы поддержать увядающий «Панар-Левассер», который тоже специализируется на спортивных автомобилях. Тебе же я советую рекламировать дорогущий «Делоне-Бельвиль» – глядишь, им понравятся твои ужимки, и они подарят тебе один экземпляр.

– Просто так подарят, за красивые глаза? Или чего еще попросят?

– Прикинься перед ними дамой, которая имеет несомненное право вращаться в самой элите общества. Я тебе в этом поспособствую. Меня пригласил на неофициальный ужин президент Альбер Лебрен, я же приду не один, а с тобой.

– Странно, меня он не пригласил….

– Дело в том, что у нас с ним есть один пикантный секрет, о котором никто больше не знает. Из-за него он ко мне и благоволит.

– А со мной ты этим секретом поделишься?

– Только если ты введешь по отношению ко мне жесткий целибат.

– Тогда считай, что я его уже ввела.

– Анжела! Давай сначала сходим на ужин к президенту, а там посмотрим на развитие событий.

– Ладно, уговорил. Вот только в чем же я к нему пойду? Нужен исключительный наряд, а такого у меня нет!

– Поверь мне еще раз: одень темно-синее узкое шелковое платье и свои аксессуары вкупе с красной сумочкой и такими же туфлями. Это платье покажет все великолепие твоей фигуры – а что еще нужно алчным мужским взорам?

– А шляпка? Под это платье шляпки у меня нет!

– Лучшее украшение женщины – ее волосы. Ты их недавно так прекрасно остригла и завила, что видно всю твою грациозную белую шею. Да от тебя никто глаз не сможет оторвать!

– Что, идти совсем без шляпки?

– Ехать можно в ней, но в прихожей оставить на столике! Вот маникюр нужно, конечно, подправить. И сделать ногти ярко-красными! В тон столь же красной губной помаде! Правда, ты можешь ощутить неприязнь со стороны женского окружения президента, но он сам, его сын, секретари и даже слуги не смогут свести с тебя глаз. Ты ощутишь себя самой настоящей великосветской леди! Если же заранее договориться с фоторепортером, который сможет скрытно снять нас на фоне дворца Рамбуйе, да еще в компании с президентом, эти менеджеры враз повысят свои гонорары. Как и хозяйки домов мод.

– Ты мне предлагаешь договориться с фотографом?

– Нет, нет, это я озвучил мысли вслух. Я сам обо всем договорюсь.

Из двухкомнатной квартиры на улице Риволи (выпросили одну на двоих) они выехали на такси: все-таки ужин непременно будет с вином, а Серж привык не садиться за руль поддатым (хотя два бокала вина даже в наше время француз имеет право выпить). К чему эта фраза? К тому, что автомобилем его все-таки наградили – узнав, что он водит уже 4 года. И это вовсе не примитивный «Рено»: нет, ему дали новенький «Ситроен» с передним приводом – массовую, но качественную модель французского автопрома. Сам-то он поглядывал на лакированный «Пежо» – но какие наши годы, будет еще этот красавец в его гараже. А может и «Бугатти»…

Тут он вдруг вспомнил, что будет с Францией через 4 года и помрачнел – что не ускользнуло от внимания его подруги.

– Что с тобой, мон шер? – спросила обеспокоенно Анжела. – Что-то пошло не так? С фотографом не договорился?

– Надеюсь, он уже в Рамбуйе и обосновался там, где я ему рассказал, – вяло сказал Сергей. – Еврейский вопрос меня беспокоит. Ты, милая, слишком хороша для обычной француженки. Признайся, в вашем роду есть евреи?

– М-м… – невнятно промычала Анжела, потом заглянула в глаза проницательному повелителю и сказала тяжко: – Есть. Моя бабушка – чистая еврейка. Хотя и католичка. Но мама только наполовину, а дедушка и отец – натуральные французы. Но разве в Советской России есть антисемиты?

– Они есть рядышком, в Германии. И точат уже зубы на тебе подобных девушек. Придут, изнасилуют и потащат в концлагерь, на убой.

– Да кто ж им позволит сюда прийти?! – вскричала Анжела. – Мы дали им по зубам в 18 году и еще дадим!

– История имеет свойство повторяться. Попрут сюда боши обязательно – с таким-то Гитлером у власти. Они вырастили злое и настырное поколение, которому сильно хочется исправить историческую несправедливость. Поэтому шансов на победу у них будет в этот раз больше.

– Ты во Франции без году неделя, а уже берешься нам поражение предсказывать! Путен де совьетик!

– Жалко мне вас, а особенно тебя, – сказал попаданец с безнадежинкой.

– Так защити меня! Возьми в руки винтовку, пойди на фронт и застрели там хотя бы двух-трех бошей. Если каждый так сделает все боши быстро кончатся!

– Не кричи так! Хоть между нами и водителем стекло, а все же он может что-то услышать и повезти нас совсем не в Рамбуйе, а в ближайший полицейский комиссариат.

– А ты не нервируй меня! Приходят же тебе в голову такие идиотские мысли!

– Ну прости, прости, май дарлинг!

– Эй! Я француженка, а не британка или американка. Скажи лучше, что я жоли, симпатик, шарман, дусе….

– Точно! Ты натуральная дуся, муся, пуся и красотуля! Амен.

Глава одиннадцатая
Ужин в кругу президентской семьи

При выходе из такси Серж, одетый в стандартный черный смокинг с белоснежной рубашкой, неспеша покрутился с Анжелой вокруг оси, позволяя сидевшему, вероятно, в кустах фотографу сделать снимки анфас, в профиль и с тыла – парочке, уходящей к всем известному президентскому дворцу. На парадной лестнице их встретил многим также известный секретарь президента по имени Рауль – эту встречу фотограф тоже должен был снять, а потом переместиться скрытно к лужайке перед озером, куда Сергей намеревался привести президента.

Секретарь ввел молодую пару в гостиную, где находились, видимо, все участники приватного ужина. Рауль тотчас сунул им в руки по стакану с аперитивом, от которых они исправно отхлебнули (что-то вроде сангрии, предположил Костин) и пошли здороваться с президентом и его женой, которые вольготно сидели в обширных креслах. По обе стороны от президентской четы сидели точно так же две пары молодых людей – впрочем, не слишком молодых, лет 30–35 (похоже, что сын Жан и дочь Мари со своими половинками – решил Сергей, который, конечно, же подготовился к этому ужину).

– Бог мой, какую красавицу ты, Серж, с собой привел! – сказал с подъемом президент и стукнул своим стаканом об их.

– Вы разве ее не узнали, мсье президент? – улыбнулся Костин. – Это Анжела Бертье, повторившая мое достижение на Олимпиаде.

– Анжела? – удивился Лебрен и вдруг расплылся в улыбке. – Ну да, я же Вас, мадмуазель, недавно поздравлял в президентском дворце на Шан Зелизе. Но Вы так преобразились! Просто герцогиня или артистка кино!

– Такая честь в жизни мне может больше не выпасть, – сказала с пиететом девушка. – Поэтому я очень старалась соответствовать Вам и вашему окружению.

– Его окружение, как видите, выглядит весьма скромно, – вмешалась Маргарет Лебрен. – Особенно на Вашем, мадмуазель, фоне.

– Значит, я перестаралась? – искренне огорчилась Анжела и повернулась с упреком к Костину: – Почему ты меня не предупредил?

– Я здесь нахожусь второй раз, – чуть развел руками Серж. – Впрочем, мсье и мадам, я вовсе не считаю ваши одежды скромными: все они от кутюр и пошиты в самых известных домах моды. А уж аксессуары просто вопиют! Например, Вашу сумочку, мадам Фрейссалинар, расписывал явно Сальвадор Дали, который сотрудничает с домом Скиапарелли. Ваши часы, мсье Жан Лебрен, сделаны в знаменитой фирме Эрмес, а простое на вид черное платье мадам Бернадетт Лебрен изготовлено, наверняка, под руководством мадам Шанель. Как и Ваш чудесный парфюм.

– Вот это да! – произнес Жан Лебрен. – Вы спортсмен или знаток моды?

– Пытаюсь стать таким знатоком, – хохотнул Серж. – Так как нас с мадмуазель Бертье завалили предложениями о рекламе одежд, парфюма, часов и других аксессуаров от многочисленных домов мод. Правительство щедро наградило нас с Анжелой за спортивные достижения, но предложения рекламщиков сулят во много раз больше. Они нуждаются в нашей популярности – пусть платят, мы не против.

– Этот ловкий парень нравится мне все больше, – объявил Альбер Лебрен. – Как и его прекрасная спутница. А вы знаете, дети мои, что первым, кого он сумел удивить и убедить в своей исключительности, был именно я? Подтвердите, Серж.

– Точно так. Неподалеку от замка, на берегу озера есть укромная лужайка, где я упросил мсье президента оценить единолично тот самый мой прыжок спиной. Он выделил мне три подушки, установил планку на высоте 210 см и встал в сторонке, ожидая чуда. А его как раз не случилось: я сбил в последний момент своей кривой ногой планку. Но мсье Лебрен был так добр, что подбодрил меня и включил собственноручно в число олимпийцев. Может покажем всем, мсье президент, эту историческую лужайку? Пока еще светит солнце, а в столовой сервируют стол?

– А что? Это хорошая идея, – встрепенулся президент. – Заодно разомнемся немного перед ужином.

И первым встал с кресла.

Прогулка заняла минут двадцать. Участвовали в ней все, кроме мадам Маргарет Лебрен, которая отказалась «заниматься глупостями». Сергей и президент, дополняя друг друга, показывали, как все происходило, Мари и Бернадетт снисходительно улыбались, а Жан Лебрен терся возле Анжелы, норовя взять ее за талию. Она, впрочем, спокойно его руку снимала с улыбчивым выражением на лице вроде «Айяяй». Бернадетт в итоге сдвинула свои и так нависшие над глазами брови, но не произнесла ни слова.

Наконец все вернулись в дом и теперь без проволочек прошли в столовую. Расселись таким образом, что гостевая пара оказалась в торце стола, напротив президентской четы. Проныра Жан опять оказался рядом с Анжелой, а Серж – рядом с Мари. Рауль сел по левую руку от президента. Как и положено в католической семье, ужин был начат с благодарственной молитвы – впрочем, очень короткой. После чего хозяин дома поднял бокал с бордо и выразил удовольствие, что видит сегодня в своем кругу таких прекрасных молодых людей.

– Вы замечательно поддержали престиж Франции и меня особенно радует, что это произошло не случайно, а благодаря Вашей целеустремленности, Серж. О причинах победы Вашей подруги я мало что знаю, но думаю, что и в ней есть Ваш немалый вклад.

– Невероятно большой, мсье президент, – поддержала Анжела. – Хотя иногда он меня просто истязал.

Все (и первым президент) над ее жалобой дружно посмеялись, пригубили вино и приступили к трапезе.

Второй решила высказаться госпожа президентша.

– Вы знаете, что я не очень благоволю к многочисленным иммигрантам из России: они создали коренным жителям Франции много проблем. Я бывала в Пасси и заметила, что это буквально чужеродный, абсолютно русский «остров» внутри Парижа. Не желают беглецы из России жить интересами Франции, все о своем прошлом вспоминают. Еще настороженнее я отношусь к русским иммигрантам новой волны, бегущим от произвола Сталина – очень уж много среди них агентов Коминтерна. Быть может, Сергей Костин именно такой агент, с дальним прицелом. Но то, что он сделал для Франции в Берлине, трудно переоценить. Его именем пестрят все газеты и журналы, а промышленники очень хотят на этом имени заработать. Игнорировать волну народного энтузиазма мы не вправе. Поэтому Вы, Серж Костен, сегодня наш гость и мы говорим: Вам открыты все пути во Франции, но будьте достойны народной любви. Виват!

– Я очень хочу помочь Франции, – сказал со всей искренностью Сергей, отпив из бокала. – Глядя в Берлине на Гитлера и его камарилью, я осознал, что это наши враги – как бы умильно они с трибун не улыбались. Один знакомый моего отца работал в секретном учреждении и очень удивлялся во время посиделок у нас дома, почему французы и британцы позволяют Германии возрождать военную мощь. Вы знаете, что они строят суперсовременные боевые самолеты из алюминия марок Мессершмидт, Фоккевульф и Хейнкель? А также бомбардировщики Юнкерс и Дорнье? В то время пока все прочие летают на фанерных и перкалевых машинах?

– Дорогое это удовольствие – строить машины из алюминия, – фыркнул сын президента. – Вряд ли они смогут наклепать их много!

– Но почему им вообще позволили строить такие самолеты? В мирном договоре было же условие о запрете возрождения военной авиации в Германии?

– Как-то так получилось, – виновато пожал плечами президент. – Сначала они создали первоклассную пассажирскую авиакомпанию «Люфтганза», потом стали строить учебные самолетики для армии…. Но наш воздушный флот все-таки значительно больше германского. Не говоря уже о британцах.

– Я внимательно слежу за ходом войны в Испании, – сказал Жан Фрейсселлинар, зять президента. – Сначала «Хейнкели» действительно были эффективны, но недавно к республиканцам подвезли десятка два советских истребителей (с летчиками, конечно), которые оказались более скоростными и маневренными. Ни о каких «Мессершмидтах» я не слышал, зато хвалят итальянские «Фиаты».

– Значит, еще услышим, – с уверенностью сказал Сергей. – Тот спец эти «ножи» сильно хвалил.

– Он что, был связан с вашей разведкой? – спросил президент.

– Теперь я думаю, что да. Очень информированный был человек.

– Тогда, Серж, мне надо с тобой поговорить отдельно, но в другой раз. Не будем портить дамам вечер. Им после ужина, вероятно, захочется потанцевать, да и я осмелюсь предложить мадмуазель Бертье пройтись со мной в танго….

Глава двенадцатая
«Отель де Бриенн»

Вскоре дни Сержа и Анжелы оказались насыщены делами. То они мчались снимать рекламные фотосессии и даже короткометражки для «Панар-Левассер» и «Делоне-Бельвиль» (порознь, конечно), оттуда ехали к Шанель (Анжела) и Эрмесу (Серж) – рекламировать духи, часы и аксессуары, затем снимали фотосессию для журнала «Наш дом» или «Коневодство» или «Наша молодежь» (уже вместе). А вечерами ехали в модные кабаре, рестораны или дансинги, где им тоже платили деньги – за громогласное объявление, что «в нашем ресторане регулярно бывает самая красивая пара Франции: Серж Костен и Анжела Бертье!». Некоторые посетители, конечно, набивались к ним в компанию, и Анжела иногда с ними танцевала – но дистанцию держала строго. «Хорошо тебе, – говорила она временами капризно: – Сидишь себе за столом, потягиваешь коньяк, улыбаешься дамам и только. А у меня уже ноги отваливаются и на талии скоро будут расти шишки: так эти мужчины ее стискивают».

– Твои ноженьки устали? – отвечал Серж ласково. – Тогда я возьму тебя на руки, отнесу на наш этаж и сразу уложу в постельку.

– Какой ты глупый и невнимательный, – возражала дива. – Я после такого тяжелого дня обязательно должна принять ванну. Неужели так трудно запомнить? Да и тебя к себе в постель грязного не пущу….

– Хорошо, что наша ванная велика: я к тебе прекрасно влезу….

– Нет, нет! Ты будешь меня отвлекать, а я просто хочу понежиться и может быть вздремнуть в ласковой пенной субстанции.

– Тогда я постучусь к соседке: вдруг у нее ванная свободна? А то знаю я тебя: выйду из нашей ванны, а ты уже спишь!

– К какой-такой соседке? Пятидесятилетней мадам Гишу, у которой к тому же и муж есть?

– Этажом выше живет мадмуазель Фонтен….

– Убью! – предупредила, сверкая глазами и зубами мадмуазель Бертье.

– Тогда не смей спать, когда к тебе на перси кладет голову твой повелитель!

– Не-ет! – завершила пикировку Анжела. – Никогда моим мужем ты не будешь!

Но вот спустя неделю после памятного ужина у президента, вернувшись из дансинга, сладкая парочка обнаружила у себя в квартире телефонный аппарат. Консьерж объяснил, что телефон установлен по прямому распоряжению президентской администрации и завтра с утра следует ожидать оттуда звонка. И в самом деле: едва новоявленные ВИП-персоны закончили завтракать, как раздался тот самый звонок.

– Серж Костен? – раздался привыкший повелевать голос. – Вам звонят из секретариата президента. Просим явиться в его резиденцию к 10 часам утра.

– На Елисейские поля? – сглупил Костин.

– Ну, разумеется. Наше здание еще не обрело способность перелетать с места на место, – едко издевнулся неведомый секретарь и положил трубку.

– Что им от тебя надо, Сержик? – обеспокоилась Анжела. – Вдруг тебя призовут на военную службу?

– Для призыва существуют военные комиссариаты, ма шери. Привезли бы повестку, я в ней бы расписался – и прощай на три года, мой ангел.

– Три года! Я их не переживу!

– Верю, милая. Ты успеешь родить от какого-нибудь богача. Но этот сценарий нас ожидает впереди. Пока же думаю, что меня будут потрошить в связи с моими похвальбами о связях с советской разведкой.

– Но ты вернешься домой?

– А вот это вопрос. Вечером узнаем.

Против ожидания, Сергея провели сразу в приемную президента и через пять минут ему жал руку Альбер Лебрен.

– Вы помните, Серж, что я обещал Вам этот разговор? Ваш кругозор меня очень порадовал, а то, что Вы владеете некоторыми сведениями секретного характера, очень заинтересовало моих военспецов. Надеюсь, Вы поделитесь с ними тем, что успели услышать во время домашних разговоров? Ведь Вы теперь гражданин Франции и должны радеть о ее благополучии….

– Именно так, мсье президент. Помогу, чем смогу.

– Хорошо, мой мальчик. Идите сейчас к секретарю, и он отвезет Вас в Военное министерство.

– Я вообще-то приехал на своей машине….

– Да? Тогда пусть он едет с Вами, а вернется на такси. Не барин….

В «отель де Бриенн» (официальное местопребывание военного министерства с 1807 г, на левобережье Сены в квартале Сен-Жермен) атмосфера была построже – впрочем, таковы вояки всего мира. С Сержем Костеном беседовал седовласый полковник, который представился специалистом по вооружениям – не назвав своей фамилии и даже имени.

– Так Вы недавно прибыли к нам из Советской России? – с суховатой улыбкой спросил он. – И сразу успели прославиться в спорте? Похвально, очень похвально. Но меня интересуют те сведения, что Вы успели запомнить в Петербурге, во время неформальных разговоров отца и его приятелей. Пригодятся даже немногие факты….

Но Серж Костен сумел его удивить. Вспоминая все прочитанное по предвоенной ситуации в Германии, он стал щедро питать военспеца сначала сведениями о немецких самолетах всех типов (а молодая память цепкая, если Вы, любезные читатели, это еще помните), потом перешел на подводные лодки, затем на танки….

– Нет, нет, – запротестовал полковник. – Ваши сведения, оказывается, очень конкретны и обильны. Будет лучше, если Вы изложите все на бумаге.

– А можно мне воспользоваться печатной машинкой? – спросил Сергей.

Так Вы еще и печатаете? Разумеется, можно. Сейчас ее принесут.

К вечеру, разогнув усталую спину, Сергей выдал куратору около 20 листов с параметрами самых разнообразных вооружений (не всегда внятными, конечно) и кратким описанием тактики родов войск, а особенно их взаимодействия друг с другом. На последней странице он описал план вторжения немцев во Францию через Арденны из Люксембурга, а также через Голландию и Бельгию.

– Так это же опять план Шлиффена! – вырвалось у полковника, бегло читавшего его опус.

– В прошлой войне он немцам почти удался, – напомнил молодой наглец. – Но Бельгия упиралась целый месяц, да и Россия начала самоубийственное наступление на Восточную Пруссию раньше предполагаемого срока. Теперь же, опираясь на многочисленные танковые дивизии и Люфтваффе, немцы могут развернуть наступление очень быстро, отрезать британский экспедиционный корпус и вынудить его к эвакуации. И тогда Франция останется один на один со своим главным врагом.

– Это предположения Ваши? – выкатил на него глаза полковник.

– Нет, к этим мыслям пришли советские аналитики, одним из которых и был, видимо, знакомый моего отца, который называл его просто «Миша».

– Ладно, отправляйтесь домой, но мы, скорее всего, еще захотим с Вами встретиться.

– Только оповестите предварительно секретаря президента. Мсье президент напомнил мне сегодня, что я нахожусь под его опекой.

Следующий визит Костина в военное министерство состоялся через неделю и опять через посредство секретаря президента. На этот раз то был Рауль, который сообщил Сергею, что с ним пожелал встретиться генерал Гамелен, главнокомандующий войсками Франции. Действительно, кроме уже знакомого попаданцу полковника, в той же комнате сидел пожилой, но крепкий с виду генерал с зачесанными назад жидкими седоватыми волосами, узенькими усиками над губой и проницательным, умным взглядом. Он, в отличие от полковника, представился Сержу:

– Я – генерал армии Гамелен. Ваши записки я прочел, и они показались мне весьма интересными. О многих типах вооружения Германии мы знаем из донесений нашей разведки и они, по существу, совпадают с Вашими данными. Впрочем, о возможностях зенитных орудий ахт-ахт вести эффективный огонь по танкам и бронемашинам мы не знали, да и параметры новых самолетов нам в новинку. Но более всего меня заинтересовали предполагаемые направления ударов немцев и тактика танковых соединений. Вы отдаете себе отчет, что в случае дезинформации с Вашей стороны действия наших войск окажутся неэффективными и даже провальными?

– Кажется, Цицерон сказал: «Праемонитус – праемунитус», то есть «Предупрежден – значит вооружен». Я слышал именно такой вариант предполагаемого нападения Германии на Францию и ее союзников. Причем, важный танковый удар в этом плане должен наноситься через лесистые Арденны. Мне кажется, если заминировать лесные дороги, а также их окрестности и дополнить минирование устройством противотанковых валов и эскарпов, возле которых устроить орудийные и танковые засады, то немецкая атака здесь будет обречена на неудачу. А там и в Бельгии можно будет повторить мощную оборону, вроде созданной в прошлой войне. Хотя Александр Македонский утверждал, что «лучшая оборона – это нападение» и всегда следовал этому принципу.

– То есть Вы предлагаете нам с Британией и Бельгией самим напасть на агрессивную Германию? И плевать, что потом скажет Лига наций?

– Победителей не судят – это общеизвестная истина. У вас под носом бывший агрессор интенсивно наращивает свое вооружение вопреки условиям мирного договора, оккупировал Рейнскую демилитаризованную зону, а вы взираете на это со спокойствием? Гитлер уже в шаге от аншлюса Австрии, своей родины. Затем он потребует независимости для немцев в Эльзасе, Лотарингии, Богемии, потребует создания Данцигского коридора в Восточную Пруссию – и тотчас начнет локальные войны с Чехословакией и Польшей. Вот вам и повод для немедленного, но заранее продуманного и скоординированного вторжения в Рурскую область – кузницу Германии. Лишится она ее и потеряет возможность победы, снова сдастся на милость Антанты.

– Лихо Вы рассуждаете, молодой человек. Только не берете в расчет, что современное поколение французов, да и британцев в значительной мере утратило свой воинственный дух. Оно желает развлекаться, а не умирать в целях обуздания гипотетического агрессора. В отличие, признаю, от нового поколения немцев. Эти выросли натуральными волчатами, готовыми грызть любого по указанию этого чертова фюрера. К тому же реальные ассигнования на военные цели в Германии в разы больше, чем во Франции.

– В самый раз вспомнить выражение Наполеона: «Народ, не желающий кормить свою армию….

– …будет вынужден кормить чужую» – с приязненной усмешкой продолжил Гамелен. – Приятно разговаривать с таким начитанным молодым человеком. Но наши политики никогда не решатся на превентивное нападение на Германию.

– Учтите еще один фактор, – добавил Сергей. – В прошлую войну участница Тройственного союза Италия в последний момент перешла на сторону Антанты и оттянула на себя часть сил Австро-Венгрии. Но нынешняя Италия под руководством фашиста Муссолини напротив будет активно действовать против Франции на ее южном фланге и в Средиземноморском бассейне.

– Да знаем мы все это, юноша, и учитываем в раскладе военных сил.

– Я сказал это к тому, что у плана Шлиффена в современных условиях больше шансов на успех. Создайте свой наступательный план, мсье генерал, и бесстрашно его реализуйте, выбив оружие из рук явных агрессоров. Вспомните, как еще до Наполеона член Директории Карно успешно планировал наступательные контрудары против войск Австрийской империи, Испании, Британии и доводил войска почти до Вены, несколько раз форсируя по пути Рейн и Дунай.

– Бомбардировщиков тогда не было, – вздохнул генерал. – И этих чертовых танков. Ладно, я Вас услышал и кое-какие корректировки в наши планы будут обязательно внесены. А пока продолжайте пожинать плоды своей славы. Или Вы не против поступить к нам, в военное училище?

– Я посоветуюсь со своей девушкой, господин генерал.

– Никогда важные повороты судьбы не следует делать с оглядкой на девушек, да еще временных, – назидательно сказал Гамелен. – Я могу рекомендовать Вас даже в авиацию!

– Под мой рост бронеспинок в самолетах не делают, – отшутился Сергей.