Текст книги "Воспоминания. Том 1"
Автор книги: Николай Жевахов
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 41 страниц)
Нет, не погибла еще Россия! Может быть, и долго еще будет она корчиться в страданиях, и много времени пройдет, пока она снова, омытая слезами, возродится к новой жизни, и засияет в ней престол Царя, Помазанника Божия; но это время наступит, ибо нет той силы, какая бы могла убить сердце России, искоренить дух народа, его инстинктивное чутье правды и влечение к ней... И, как бы ни мудрили с народом, какие бы идеи ни прививали, но придет время, когда он, с негодованием, сбросит с себя чуждое ему ярмо и слезами раскаяния загладит свои грехи пред Богом и пред Царем, вне Которых нет жизни, нет правды...
На другой день, наскоро собрав свои вещи, я уехал к сестре... Я мог это сделать только благодаря той помощи, какую мне оказали эти солдаты.
Заключение
Какие, же картины рисует нам описанный период времени с высоты птичьего полета? Что видно тем, кто замечает не только единичные факты повседневной жизни, но и концепцию их, и причины, их родившие?!
Сведение политических счетов между Россией и Германией варварскими способами, безмерные ужасы войны, кровь, заливавшую все большие пространства?! Или революционное брожение внутри страны, измену исконным русским началам, ряд преступлений против Бога, Царя и династии, Распутинскую эпопею?!
Нет, это все видели даже неосмысленные дети. Духовное око наблюдателя проникало глубже и видело не только то, что лежало на поверхности, но и то, что находилось под нею и прикрывалось ею; видело следующие картины:
I. Безверие
Ни прозрачная область веры, ни отчетливые веления Божии, руководствуясь которыми человечество могло бы выработать совершенно ясную программу жизни и обеспечить прочные законы общежития, ни безчисленные примеры людей, следовавших этим велениям, доказавших их реальную силу и достигших пределов святости, не устранили того непонятного с первого взгляда факта, что каждый человек верит по-своему, что христианская религия не объединила человечества в общности идеалов, в единстве целей, в защите возвещенных Христом-Спасителем истин от поругания и забвения.
На смену архаическому богопониманию явилось новое богопонимание, которое, отвергнув старое, не создало ничего нового и в результате, человечество, оторванное от своего религиозного центра, стало катиться по наклонной плоскости и очутилось в тупике, из которого имеется только один выход – Возвращение к Старому.
Истина, которую везде ищут и не находят потому, что не знают, в чем она заключается, живет не в миру, а вне мира, за тою оградою, где скрывались и сейчас скрываются люди "не от мира сего", знающие эту истину и громко кричащие о ней.
Пусть были и будут мистификаторы и обманщики, эксплуатировавшие не столько веру, сколько суеверие народное, его склонность ко всему таинственному и мистическому: но они бессильны умалить значение грозных предостережений Преподобного Серафима, иеросхимонаха Глинской Пустыни Илиодора или о. Иоанна Кронштадтского... Слишком нежное это творение – Истина, слишком свято ее содержание, чтобы она могла оставаться в миру, на его базаре; слишком грешными стали люди, чтобы ее видеть своими грешными очами... И видят ее и познают те, кто подвигами, слезами и страданиями обостряют свое духовное зрение, кто, хотя и живет в миру, но сам "не от мира сего".
Всякая религия, а православная по преимуществу, есть религия опыта; а опыт часто противоречит выводам и заключениям горделивого ума. И даже такие великие люди, каким был Н.В. Гоголь, проведший только короткое время в Оптиной Пустыни, в общении с Оптинскими старцами, и опытно познавший Истину, пришел в ужас от своих писаний и уничтожил то, что бы могло еще более закрепить за ним славу гениального писателя. Это потому, что никакому уму не дано придти к выводам религиозного опыта, ибо дороги у них разные. Проведите, например, параллель между Винэ, Берсье, Ренаном и Гарнаком, с одной стороны, и нашими православными учителями Церкви и богословами, – с другой: сравните толкования Евангелия иностранных богословов с толкованиями Св. Иоанна Златоустого, Феофилакта Болгарского или епископа Михаила... У первых все толкования разнятся друг от друга, тогда как написаны почти в одно время; у последних – все сходны между собой, хотя и писались разными людьми, на протяжении разных веков... И это потому, что первые влагали в свои толкования выводы ума, а вторые – фиксировали выводы религиозного опыта, проверяли евангельские истины личными подвигами. Это понятно, ибо, если Истина едина и пути к ней едины, то и впечатления и ощущения будут едиными.
Русский человек знает это лучше, чем кто-либо другой.
Здесь берет свое начало и хождение по монастырям, и розыски старцев, и священный трепет перед "юродивыми", и припадание к св. мощам, словом все то, что признается теперь отжившими формами архаического богопонимания...
Но это не пережиток той эпохи, когда люди думали, что Бога можно умолить, задобрить, укланять так же, как это делают в отношении своенравного и сердитого человека; что к Богу полезно найти протекцию в лице Угодника, забежать с черного хода через приближенных; здесь не отражение Средних веков, когда торговали св. мощами, амулетами, индульгенциями, истекавшее, в свою очередь, из обрядов и обихода времен язычества и первобытных религий, с их фетишами и тотемами.
Нет. Здесь – тоска по идеалу, инстинктивное тяготение к чему-то лучшему и совершенному, рождаемое сознанием своей скверны; здесь одно из выражений сознания своей виновности перед Богом.
"Хотя я и грешен и мерзок в очах Божиих, но я сам это сознаю и страдаю от этого сознания, силюсь вырваться из грязи и не могу. Но ты лучше, чище меня, ближе к Богу, ты знаешь, как сделаться лучше: так научи же меня", – вот психология хождения русского по старцам, по святыням. Найдет русская душа такого старца – и перед нами картины, известные каждому, знакомому с жизнеописанием подвижников благочестия, и какие видели все, кто знал Амвросия Оптинского, о. Иоанна Кронштадтского и многих других. Не найдет живого старца – потянется к Угоднику Божьему, и к новопрославленному побежит еще скорее, чем к прежним, и по вере своей получает просимое, возрождается духовно, набирается новых сил для борьбы с житейскими невзгодами, встречается с подлинными чудесами. Какое же значение имеет случайная встреча с обманщиками и мистификаторами, злоупотреблявшими такою верою? Как бы часты ни были примеры таких злоупотреблений и эксплуатации религиозного чувства верующих, они все же не сделают такую веру – суеверием. Нет, здесь не суеверие, с каким нужно бороться, а самая подлинная вера, выражение самой подлинной живой связи с Богом, какую нужно всемерно возгревать и всемерно поддерживать.
И вот эту-то связь образованная интеллигенция в своем большинстве и утратила, и не только утратила, но и разорвала ее у народа, уча его новому богопониманию, над чем так усердно трудилась литература 40-х и 60-х годов, воспитавшая ряд нигилистических поколений, и в результате – одни перестали верить в Бога по гордости своего ума, другие – по лености, третьи потому, что было некогда верить, некогда выполнять свои обязательства к Богу. Жизнь была загнана в такое русло, где она протекала вне какой-либо связи с Богом, где люди обходились без Бога, где каждый шаг этой жизни отражал глумление над Божескими законами, попрание заповедей Божиих, дерзкие вызовы Богу.
Куда девалась самая идея спасения души? Каким стало действительное содержание человеческой жизни нашего времени? Грубый материализм, удовлетворение низменных страстей, безмерное лицемерие и лукавство, поражающая нечистота во взаимных отношениях – взаимное надувательство, безграничная злоба, ненависть и презрение друг к другу и... ложь, как единственный регулятор этих отношений...
Какие люди стали выплывать на поверхность жизни, кого стали окружать ореолом славы, за кем шла толпа?..
Это все были восставшие против Бога, сознательные и бессознательные служители сатаны. Уделом же прочих людей были гонения и клевета.
Люди разделились на два враждебных лагеря, ожесточенно враждующих друг с другом... Не так просты причины, их разделившие: дело вовсе не в отдельных "вопросах", в несходстве точек зрения, в расовой ненависти, а в том, что люди стали расти и развиваться на разных фундаментах, на подмененных ложью нравственных понятиях и началах.
С точки зрения мечтателей-революционеров, нередко искренних и добросовестных людей, преследовавшие их представители законной правительственной власти казались такими же преступниками, как этим последним – революционеры. Каждая сторона действовала в полном убеждении, что защищает правду и борется с неправдой.
Недавно появились воспоминания В.Н. Фигнер, с крикливым заглавием: "Когда часы жизни остановились". Об этой книге издатель газеты "Руль" Й.Гессен дал, не помню в каком номере, восторженный отзыв, вырезки которого у меня случайно сохранились... Приведя несколько выдержек из книги, г. Гессен закончил свою рецензию такими словами:
"Рассказ об этой потрясающей борьбе духа и воли захватывает своим эпическим спокойствием, благородною простотой и чарующей искренностью и подымает читателя на те горные высоты, на которых душа очищается от житейской грязи и пошлости... Эта книга должна получить самое широкое распространение"...
Где же эти горные высоты, и в чем усмотрел их г. Гессен?
Вот одна из них: "... Когда наступила расплата, – пишет В.Н. Фигнер, – то искренность моих убеждений и могла доказать только твердым приятием, перенесением всей возложенной на меня кары"...
"Это приятие, – поясняет г. Гессен, – выразилось и в том, что, когда, после свыше двадцатилетнего заключения, она получает известие о Высочайшем помиловании (замена вечной каторги двадцатилетней), она рассматривает это как несчастие, ибо, при расставании с матерью, последним обещанием было, что мать не будет просить о помиловании.
И через 20 лет В.Н. Фигнер готова порвать с горячо любимою матерью за то, что та своего слова не сдержала."
"Однако, – говорит дальше Й.Гессен, – "приятие" кары не есть смирение".[2]2
Курсив наш.
[Закрыть] Главное содержание книги – это история двадцатилетней борьбы, на два фронта – внешний и внутренний. Борьба с тюремным начальством была тяжелой и стоила страшных жертв, но, как это ни странно с первого взгляда, беззащитные, от всех сторон отрезанные узники голыми руками умели одерживать победы над своими мучителями. Главный интерес, однако, представляет борьба внутренняя, борьба с самим собою. «Бороться, преодолевать, победить себя, победить болезнь, безумие, смерть... Преодолевать – значило разогнать темноту души, отодвинуть все, что темнит глаз»...
Чем же хвастается В.Н. Фигнер?
Своим безграничным самомнением, уязвленным самолюбием от сознания непризнаваемой за нею общественной стоимости, тою сатанинскою гордостью, какая толкала ее не только на борьбу с Помазанником Божиим, но даже ставила перед нею такие безумные цели, как победу над "болезнью", "безумием", "смертью", т.е. победу над Господом Богом?!
Что хотела сказать В.Н. Фигнер своею книгою? Что злая и неумная женщина может повесить себя назло другому, или стремилась убедить читателя в том, что ей не были даже знакомы те неуловимые, нежные, тонкие движения женской души, какие дают в итоге величайшее нравственное достижение – смирение?
А что В.Н. Фигнер была до конца искренна с собою, она доказала тем, что до конца оставалась во власти непомерной гордыни и не сумела познать Христа даже в течение 20 лет одиночного заключения... Но какая же цена такой искренности, с точки зрения христианских требований, предъявляемых человеку Богом? Все фанатики и изуверы, все гонители и распинатели Христа были искренними.
Погубили В.Н. Фигнер гордость, безмерное самолюбие, абсолютное невежество в области христианской мысли.
Не менее характерно и признание другого революционера, А.Амфитеатрова, уже нами цитированного.
"Монархическую позицию я сдал не сразу, – говорит он, – почти три года прометался в самых мучительных сомнениях (А.Амфитеатров. Из воспоминаний. Руль, № 599, 11 ноября (29 октября 1920 г.)) перед загадками политической и социальной правды, шатаясь маятником между зовом прирожденного демократизма[3]3
Курсив наш.
[Закрыть] и воскресших уроков свободолюбивой юности, с одной стороны, и монархической привычкой и суеверием, с другой".
Нет никакого сомнения в искренности и А.Амфитеатрова; но он такая же жертва собственной гордыни и самомнения, как и В.Н. Фигнер.
Все эти мечтатели-революционеры, хотя и были добросовестными искателями, но сами, часто того не сознавая, искали только собственной славы, не удовлетворяясь заглавием, с которым родились, и стремясь часто или к самым прозаическим целям, или, подобно В.Н. Фигнер, пытаясь переделать по-своему весь мир, включительно до законов мироздания.
В основе – все те же гордость и безверие.
Когда мысль отрывается от религиозного центра и бросается в хаос человеческих измышлений, тогда она неизбежно попадает в расставленные дьяволом сети и, одурманенная рукоплесканиями невежественной толпы, жадно вкушает ядовитую сладость человеческой славы, начинает служить дьяволу в полном убеждении, что служит Богу.
Такой переход вызывает, конечно, "самые мучительные сомнения", и "загадок" на пути, конечно, много.
Но для истинного христианина, самым характерным признаком которого является именно это смирение, столь ненавистное дьяволу, не существует никаких загадок в области политической и социальной правды, и голоса совести он не смешивает с зовом «прирожденного демократизма».
И вот эти ослепленные гордостью и самомнением люди стали один за другим попадать в расставленные сети и тащить за собою других. Только безверием одних, нравственным безразличием других, невежеством, мечтательностью и сентиментальностью третьих, объясняется тот факт, что еврейство, разделяющее весь мир на евреев и не-евреев, возвестившее, что только одни евреи происходят от Бога, все же прочие люди от дьявола, что "евреи более приятны Богу, чем ангелы", – так умело, на протяжении веков, подчиняло своему влиянию христианские народности, пользуясь то платными агентами, то горячими головами идеалистов-мечтателей, не потрудившихся даже заглянуть в Талмуд, чтобы ознакомиться с его моралью, с тем фундаментом, на котором еврейство строит свои планы завоевания всего мира. В свое время архиепископ Саратовский и Царицынский Алексий написал замечательный по глубине научный трактат "Мораль Талмуда", прошедший совершенно незамеченным ("Церковные Ведомости" за 1913 г., № 44); между тем, этот трактат мог бы образумить вовремя не одну увлекавшуюся горячую голову и спасти добросовестных мечтателей от разочарования. Таких разочарований было много, но они тщательно замалчивались. Широкая публика знала биографии лишь закоренелых, упорных революционеров, но не посвящалась в биографии той несчастной, сбитой с толку молодежи, которая сводила концы с жизнью самоубийством или же становилась жертвою наемных убийц.
Оторванные от Бога, люди стали бродить впотьмах, не зная, куда идти и что делать с собою.
При этих условиях, какое значение могли иметь предостерегающие голоса тех немногих людей, какие составляли исключение на этом черном фоне, если люди перестали слышать голос Самого Бога, если считали, что переросли Бога, а загробную жизнь, нравственные начала и ответственность перед ними стали признавать выдумкою, полезною, как полицейская мера, для обуздания дикарей, но для прочих необязательною?
Что же удивительного, если был отвергнут и предостерегавший голос Святителя Божия Иоасафа, а поверивший этому голосу был признан сумасшедшим и посажен в дом для умалишенных?!
Но Бог поругаем не бывает!.. Недремлющий враг, избравший еврейство своим орудием, только использовал уже готовую почву, рожденную безверием...
Разразилась война 1914 года, а за нею революция 1917 года.
II. Результаты
И война 1914 года не была войною между русскими и немцами, а была войною между Монархией и Анархией, между Христианством и собирательным Антихристом – еврейством. И революция не была выражением «народного гнева против Царя и Его правительства», а была она лишь плодами Безверия, самомнения и гордости людской.
Несовременным стало говорить теперь об антихристе, о кончине мира, о втором пришествии Христа Спасителя...
Если люди настолько далеко ушли от правды, что перестали узнавать ее; если в явлениях повседневной жизни не прозревают промыслительных путей Божьих, ведущих к предопределенным Господом целям; если ниспосылаемые Богом испытания, для пробуждения и вразумления людей, всегда застают их врасплох и кажутся тем более неожиданными, чем более они ужасны, то кто же способен рассмотреть признаки приближения кончины мира, явления антихриста и Суда Божия над миром?! И кто же поверит пророку, если бы он даже явился в наше время?!
А между тем пророки были и сейчас живут среди нас, и один из них поведал всему миру "тайну беззакония", издав свою замечательную книгу "Сионские протоколы". Можно с уверенностью сказать, что судьба всего мира зависит от того, как мир отнесется к этим "протоколам".
Поверит предостерегающему голосу Божию, примет милующую Руку Господню, и Милосердный Отец Небесный, в Своем безмерном милосердии, отсрочит уготованные сроки Суда Своего над миром и помилует людей...
Не поверит этому голосу – и тогда наступит всеобщая гибель...
Однако, признаков такой веры все еще нет, изумление духовно-зрячих людей при виде всеобщего ожесточения, охваченного неимоверною злобою мира, становится все большим.
Изумление вызывает не то, что в своей совокупности рождает у Западной Европы убеждение в некультурности России, ее отсталости и дикости, а изумление вызывает Западная Европа, помогающая Антихристу и своими усилиями содействующая своей Собственной гибели и ликвидации мирового начала – христианства.
Изумление вызывают не попытки еврейства поработить Россию, а то, что Западная Европа уже давно порабощена евреями и этого не замечает, что утратила национальное чутье и очутилась в цепких руках интернационала, выжидающего только гибели России для того, чтобы пожрать Европу как свою добычу.
Великая столько же пространством, сколько и своей духовной мощью, но смиренная и кроткая, Россия прозревает грядущие судьбы Европы, видит неумную и близорукую игру Англии и Франции, но не осуждает ни той, ни другой, ибо знает, что эти несчастные страны обречены на гибель, в порядке очереди, установленной интернационалом, так же, как и Россия, что программы интернационала столь же необъятны, как и гениальны, и сводятся к одной цели – ликвидации христианства как единственного препятствия для завоевания мира и достижения вековых целей еврейства. В чем же заключаются эти цели?
Стремление вернуть себе первенство среди народов и истребить ненавистных христиан никогда не покидало евреев, и история всего мира есть история тех чрезвычайных усилий, с которыми евреи добивались достижения этой цели. Медленно, но упорно, настойчиво и дружно идут евреи к цели, и если цивилизованный мир не остановит этого страшного натиска, то в скором времени от христианской культуры ничего не останется, и весь мир, вся вселенная будет стонать под игом этого отверженного, проклятого Богом, жестоковыйного народа. Нужно только пристальнее всмотреться в грядущие перспективы, чтобы содрогнуться от ужаса при мысли о возможности порабощения христиан народностью, которой чужда и ненавистна христианская мораль... Нужно оглянуться назад, в область истории, чтобы убедиться в том, насколько эти перспективы уже близки...
Свою работу по завоеванию мира и истреблению христианских народностей евреи обставили такою глубокою тайною, прикрыли такой непроницаемой завесой, обеспечили ее успех такими гениальными способами, что только очень немногие замечали истинную природу этой преступной работы. Поверхностный взор наблюдателя не мог заметить отражения этой работы ни в первые века христианской эры, когда гонение на христиан было открытым и узаконялось правительственной властью, ни позднее, в философских и социалистических теориях XVIII-XIX века, рожденных еврейством. Идеология еврейства черпала свои корни в недрах библейской морали, искаженной Талмудом, проводилась в жизнь под лозунгами, наружно отражавшими высокие идеалистические стремления и имевшими большой успех у молодежи и у так называемых передовых, но мало образованных людей, служивших дьяволу в полном убеждении, что служат Богу. Как много было тех, кто в лозунге – свобода, равенство и братство – видел высокий христианский идеал, и как мало было тех, кто прозревал за этим лозунгом его действительное содержание – свободу для революционной пропаганды стесненного в своих действиях неравенством с другими народами и лишенного братского общения с ними еврейства... Впрочем, я не буду распространяться... Каждый христианин обязан знать наизусть книгу С.А. Нилуса "Великое в малом"... Там, во второй части ее, он найдет "Протоколы Собраний Сионских Мудрецов", которые откроют ему глаза на роль и задачи еврейства во всемирной истории человечества... Цитировать эту книгу – значит переписать ее всю целиком. Достаточно сказать, что в первый год революции в России эта книга скупалась агентами революции за десятки тысяч рублей, а позднее она была конфискована, и хранившие ее предавались безжалостным мучениям и казни.
Я ограничусь здесь выдержками из другой книжки. Это брошюра ныне проживающего в Италии А.В. Амфитеатрова: "Происхождение антисемитизма. II часть. Еврейство – как дух революции". Брошюра составляет содержание лекций, читанных автором в Париже, осенью 1905 года, в самый разгар первой революции в России, вероятно, еврейчикам-эмигрантам...
Исходя из принципа, что антисемитизм – откровенный и неразлучный спутник монархического начала и что гибель извечного антисемитического зла может и должна воспоследовать только в том республиканском союзе народных народоправств, который создает пролетарская победа в современной борьбе классов, Амфитеатров, с пафосом, восклицает:
"Да, евреи делали революцию, всегда ее делали, делают и будут делать, до тех пор, покуда революция не победит мира социалистическим переустройством, покуда старые деспотии и буржуазные конституции не падут в прах под дыханием тех демократических равенств, во имя которых гений еврейских эбионов за VIII столетий до Р. X., исправлял старые кочевые Моисеевы законы социалистическими статьями Второзакония... Евреи не могут не делать революции активной и пассивной, потому что социальная революция во имя закона справедливости – их характер, их назначение, их история среди народов...
Еврейство – единственный народ, которого союз опирается не на искусственную политическую лепку тех или иных границ и условий управления, но на огромные философские идеи, независимые от границ и превосходящие все условия управления... Еврейство разлилось по Европе и странам, восприявшим ее цивилизацию, как живой закон социальной совести. В этом весь смысл его исторического расселения, в этом его международная заслуга и отсюда его жуткие международные страдания...
Два раза социальная совесть, воплощаемая еврейством, торжествовала над миром огня, меча и золота. Первый раз, когда она родила и выделила из себя евангельский идеал. Второй период переживаем мы. Период, когда пробуждающаяся совесть Европы вооружилась догматами великих социалистов, рожденных и воспитанных еврейством, чтобы разрушить свои церкви, государства, сословия, неравенство классов для того Нового Иерусалима, о котором первые сны рассказал нам еврей Исаия, а последние систематические планы – еврей Маркс. Да, еврейство – революционная сила в мире... И это не потому только, что евреям худо живется среди народов в своем рассеянии и что они изнемогают в бесправном страдании от подозрительных гонений... Еврейское революционерство далеко не простой и грубый ответ на преследования еврейства. Те, кто угадали в погромах в чертах оседлости, в разновидностях гетто – с одной стороны, в еврейском революционерстве – с другой, элементы классовой борьбы, глубоко правы... Еврей осужден на революционерство потому, что в громах Синая ему заповедано быть социалистическим ферментом в тесте мира, видоизменяющего типы буржуазного рабства. Евреи никогда не были довольны ни одним правительством, под власть которого отдавала их историческая судьба. И не могут они быть довольны и не будут, потому что идеал совершенной демократии, заложенный в душе их, нигде еще не был осуществлен. А борьба за этот идеал – вся их история...
...В голосах Лассаля, Маркса, в революционных действиях русско-еврейских вождей освободительной эпохи мы слышим неизменными вопли старых эбионитов, громы Исаии, плач Иеремии, благодатную уравнительную утопию Гиллела и Иисуса... Еврейство, как таковое, никогда не может стать ни буржуазным целым, ни сознательным орудием буржуазной силы"...
Казалось бы, этих выдержек достаточно для того, чтобы понять психологию каждой революции и предостеречь народы Европы от опасности того социалистического рая, из которого бежал этот же Амфитеатров... Но слепое и глухое человечество, отдающее себя добровольно в рабство еврейству, продолжает пребывать в том состоянии опьянения, или, точнее, сатанинского обольщения, из которого его не выводят даже еще более откровенные признания интернационала, нашедшие свое отражение в дальнейших положениях невежественного Амфитеатрова.
"Если Павлово христианство, – говорит Амфитеатров, – вошло в мир, чтобы выработать союзы, теорию и этику буржуазного строя, то иудейство, со всеми его потомственными подразделениями в религиях и философии, осталось жить и терзаться в мире, чтобы сохранить ему социализм".
"Церковное христианство, будь оно Пия X, будь оно Победоносцева, потому и не христианство, что оно отреклось от Иисусова иудаистического социализма"...(!)
"Маркс лишь доказывает, утверждает и развивает Исаию, Гиллела, Иисуса".
"Поздно строить новые государства, когда социализм работает в миллионы рук, чтобы разрушить старые; и именно еврейские руки в работе этой – на первой очереди, на первом счету"...
..."Социальная энергия еврейства неизменно обращалась с враждой к каждой государственной власти, к каждой форме правления, какие вырабатывала для Иудеи и Израиля эпоха их самостоятельности. Вопрос отечества, как территориальности, никогда не играл для еврейства роли решительного "быть или не быть": он, в лучшем случае, оставался лишь возможностью, которая может быть, может и не быть, а еврейство с нею и без нее все равно останется бессмертным"...
..."Территориальная роль самостоятельного еврейского государства всегда была очень ничтожною сравнительно с еврейским распространением и влиянием между иными народами"...
..."Из всех территориальных идей сионизма народною может быть только палестинская, освященная историческими преданиями и мессианическими мечтами. Но между нею и действительностью стоят тысячи непреодолимых преград, построенных политикой, историей и, наконец, самой природой, в течение двух тысяч лет соревновавшей с людьми в безжалостном убийстве злополучной страны обетованной. В древности идея Иудеи была идеей храма. Такой она осталась и в воображении средневекового еврейства, увлекавшегося десятки раз мессианическими призывами разных то энтузиастов, то помешанных, то шарлатанов; такою живет и сейчас в темных и нищих хатах Западного и Юго-Западного края, где стучат паяльниками старики, с библейскими бородами, облитыми слезами в часы ритуальных воспоминаний об Иерусалиме... Но ведь дети и внуки этих седых бород – это уже Бунд, это социал-демократия, это – сознательный пролетариат. Очень может быть, что уже не далеко время, когда они бросятся, в рядах всепролетарской армии, на великолепные христианские и мусульманские здания нынешнего Сиона, чтобы заменить их побежденные эмблемы красными знаменами и девизами: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь"...
..."Христос и Яхве одинаково умерли, а имя мертвых сильно только над мертвыми; живые думают о живом и работают на жизнь. Будущее жизни не за государственным зиждительством, но за социалистическим смерчем, сметающим с лица земли границы государств. Социализм – религия настоящего, творящая будущее. Ну, а святым этой религии ни храмов, ни курений, ни жертв не понадобится"...
..."Неутомимый и едкий разлагатель государственности, еврейство – концентрация освободительной идеи в человечестве. Оно никогда не могло и никогда не сможет вместиться ни в какую государственную клетку"...
..."Не еврейству надо бежать из среды народов, которые обязаны ему лучшими и чистейшими вдохновениями своей мысли, а народы, освобождающиеся из-под старых государственных форм, должны заботиться, чтобы еврейство было гарантировано и убережено от последних злобных натисков этих отживающих форм, которые отрицать и побеждать еврейство учило Европу со времен Царя Езекии и, наконец, выучило и победило. В дни приближающихся пролетарских побед еврейству надо быть не тридевять земель в своем домашнем углу, а на пире победы, на почетном месте, как старейшему из бойцов торжествующей армии".
(А.Амфитеатров. Происхождение антисемитизма. II часть. Еврейство, как дух революции, стр. 39-53. Берлин, 1906 г.)
Итак, революция, как откровенно признаются евреи и их прислужники, есть прежде всего бунт против Христа-Спасителя, тот бунт, который так глубоко и верно был понят Достоевским, сказавшим, что "жиды погубят "Россию". В основе всякого революционного движения лежит прежде всего религиозный элемент, а социальные факторы всегда и везде являлись лишь декорациями для отвода глаз толпы. И можно только удивляться недомыслию тех людей, которые не сумели рассмотреть сквозь толщу социальных и философских идей еврейства их глубочайшей ненависти к Христу, пролитая кровь Которого была проклятием этих пособников сатаны, сынов погибели. Вот та единственная почва, которая вызвала эту общую ненависть к еврейству со стороны всех народов мира, и эта ненависть не только не уменьшается, а увеличивается по мере роста христианской культуры, несмотря даже на то, что христианство является религией любви и всепрощения... Еврейство поставило всему миру альтернативу – "за или против Христа" – и мир разделился на два лагеря, ожесточенно враждующих друг с другом и даже до наших дней не разрешивших этой проблемы. История всего мира была, есть и будет историей этой борьбы, и второе пришествие Христа-Спасителя застанет эту борьбу в той стадии, когда уже не будет сомнений в победе еврейства, ибо к тому времени сила сопротивления христианства будет окончательно сломлена, и не останется веры на земле. Отдалить этот момент еще в наших силах, но для этого мы должны во всей глубине изучить еврейский вопрос и уметь различать в природе христианства элементы, запрещающие ненависть к ближнему, от элементов, обязывающих к борьбе с дерзкими хулителями Христа и гонителями Церкви. Мы должны стряхнуть с себя тот религиозный индифферентизм, который открыл еврейству так много широких возможностей и позволил ему, под видом социалистических и философских теорий, искоренять евангельский идеал, смысл и идею нашей жизни.
