Текст книги "Новая прошивка императора (СИ)"

Автор книги: Николай Бутримовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава IX

Передо мной тускло светился монитор старенького ноутбука с Red Hat Linux. В интернете снова кто-то был неправ, а я бился за свои убеждения, как лев, в душе понимая, что в реальности эта битва проиграна… И опять строчки расплывались, не давая себя прочитать, я напряг внимание и проснулся…

Маленькая комнатушка… Картинка сменилась…

«Наблюдатель» смотрел, как я, не спеша, иду по залитой солнцем уютной обустроенной городской площади, в центре фонтан, за пышной зеленью проглядывают милые домики европейской архитектуры, а где-то за спиной… Мне не видно, но я точно знаю, там комплекс современных зданий из стекла и бетона…

– Макс, давно не виделись! Хорошо, что приехал, – ко мне энергичной походкой, радушно раскинув руки, приближается весёлый и довольный человек, одетый в дорогой кежуал.

– Паша!

Мы здороваемся, я обрадован, но смущён. В отличие от моего старого институтского товарища, я одеваюсь в секонд-хенде. Чужбина оказалась не столь щедра ко мне, как к нему. И вот случайная встреча в интернете… Я уже и думать про него забыл, хотя и учились вместе, и улетали из Москвы в один год…

Тяжело дыша, открываю глаза… Вокруг темно и снова жарко, свежесть от прошедшего вчера дождя забыта… Хочется пить…

«Так стоп, меня зовут Макс?.. Точно Макс, а Паша… Выпускник МФТИ с красным дипломом, он ведь почти сразу улетел тогда, после драки с ментами на Болотной… Неудивительно его же ещё в институте приметили, зазывали в Германию… Стоп…»

После выпитого стакана воды в голову потоком льются воспоминания, отрывочные, всё ещё не помню себя до конца, но завесы, ранее упавшие на мой разум, уже разошлись…

Я вспоминаю, как мы сидим с Пашей в летнем кафе, разговариваем по-русски, но вокруг слышится немецкая речь, и я её понимаю… Хотя сам говорю плохо…

Мы встретились в Германии?..

Далее я сплю уже нормальным сном…

Утро, что называется, подкинуло проблем, помимо того, что мне требовалось и далее изображать из себя императора и семьянина, планировать изменения в государстве, опасаться иновремённых киллеров, теперь ещё нужно было попытаться устаканить появившиеся обрывки воспоминаний из прошлого…

Впрочем, вынужденное затворничество снова обернулось положительной стороной – у меня было время спокойно подумать.

Если, конечно, киллеры не попробуют вселиться в кого-нибудь из приближённых…

Встал я рано, и, сразу же был осмотрен Густавом Ивановичем, после умывания, ещё до завтрака, отправился на прогулку в парк. Теперь в одиночестве – Аликс ещё только просыпалась…

Впрочем, начнём по порядку… Постоянное присутствие медперсонала мне уже не требовалось, и утром меня разбудил камердинер Трупп.

– Доброе утро, государь! Сегодня отличный день!

– Чем же он отличен? – пробурчал я недовольно.

– Как чем? – удивился Трупп. – Вы практически не пострадали и быстро идёте на поправку, а у императрицы Александры Фёдоровны день рождения…

Долгое молчание было ему ответом. А затем я сообразил, что Никки не мог не приготовить заранее подарок, и немного успокоился… Ещё оставался шанс быстро решить эту проблему! Поищем в вещах…

Я пошёл умываться и уже в уборной понял, что Николай и Аликс останавливались не только здесь, в Александрининском дворце…

«Проклятье… Возможно, придётся срочно посылать гонца в какую-нибудь ювелирную лавку…»

– Алексей Егорович, друг мой, – я покрутил в воздухе рукой, выйдя из уборной. – С этими переездами, волнениями последних дней и травмой я запамятовал, куда положил подарок.

– Так он в столе лежит, государь, – мгновенно ответил камердинер ни разу, не усомнившись в странностях моего поведения.

«И ведь сейчас и вправду у меня отмазка появилась…» – подумал я, ощупывая повязку.

– Как считаешь, скоро снимут?

– Густав Иванович сказал, что еще два-три дня.

– Ну дай-то бог… – я подошёл к письменному столу и открыл ящик, внутри оказалась шкатулка, а в ней колье с бриллиантами[1]…

Так, счастливо, разрешилась моя первая проблема, к сожалению, все остальные были гораздо сложнее…

Перед завтраком я вышел в пустой утренний парк и тихо бродил по дорожкам размышляя. Похоже, что теперь моё профессиональное занятие: «постоянно размышлять»…

Итак, я точно узнал, что в прошлой жизни меня звали Макс, и я окончил какой-то престижный ВУЗ в Москве[2], точное название не уловил, но это сейчас было не так важно. После учёбы по какой-то причине я эмигрировал, местом назначения, скорее всего, была Германия, хотя это также далеко не факт.

А фактами являлось следующее: во-первых, за границей мне не повезло, хотя я сильно рассчитывал занять «тёплое место» благодаря полученному в России образованию. Моим обычным времяпрепровождением стали бесконечные срачи в интернетах, жил, рассчитывая, на внезапную удачу, однако жизнь становилась всё беднее и беспросветнее…

А во-вторых, в какой-то момент я встретил старого товарища, а возможно, даже друга. Павел оказался гораздо более успешен в жизни и явно где-то хорошо устроился… Чем он занимался, пока вспомнить не удалось, но сейчас мне почему-то это казалось очень важным, возможно, определяющим в последующем…

Ведь закончилась вся та история погоней и моим убийством!

«Кстати об убийцах…» – прогуливаясь по парку, я обратил внимание, что охраны стало заметно больше – как по периметру, так и внутри.

«Надо бы познакомиться поближе с тем, кто командует всем этим заведением… Как бы то ни было, но выводы сделаны правильные…» – довольно хмыкнул я, приближаясь к очередному посту.

Конечно, если киллерам из будущего удастся вселиться в одного из ближников, то будет плохо, охрана может и не успеть. Поэтому, как только смогу выехать в город, следует посетить оружейный магазин и подобрать себе личное оружие.

Конечно, я мог попросить и тут же бы получил желаемое… Но учитывая, что враг может оказаться кем угодно, да хоть тем же личным слугой или секретарём, то следовало побеспокоиться о секретности. Да, мои сопровождающие увидят покупку, но о ней не будут знать все остальные. И, может быть, мне повезёт, и эта причуда императора останется малоизвестной на фоне всех прочих событий…

Хотя и открыто потребовать наган также не помешает. Так я и прогуливался по дорожкам, пытаясь вспомнить – появились ли уже самозарядные пистолеты или придётся покупать компактный револьвер[3]?

А затем наткнулся на знакомое лицо – на посту стоял тот же охранник, что караулил меня раненого сразу после покушения.

– Как служба, братец…? – тепло кивнул я ему, как старому приятелю, но вместе с тем показав интонацией, что не признал его.

Хотя как знать, возможно он с Никки давно знаком… Это моя память девственно чиста!

– Поручик дворцовой полиции Ельницкий! Всё в порядке, ваше… – громко начал отвечать мой собеседник, но я жестом намекнул, чтобы он сбавил обороты, поручик оказался понятливым и закончил уже тихо: – императорское величество! Согласно приказу об усилении вашей охраны, заступил на пост! Во время дежурства происшествий не случилось.

– А скажите, господин поручик – это же вы меня охраняли после покушения?

– Так точно, ваше императорское величество! Пока готовили поезд, я находился при вас неотлучно!

– Отлично, у меня как раз к вам дело, – сказал я негромко. – Конфиденциальное.

– Слушаю, ваше императорское величество, – дворцовый полицейский смотрел на меня верноподданническим взглядом.

– Вы в курсе, что случилось на станции? Кто на меня напал и почему?

– Да, нам доводили, ваше императорское величество. Злоумышленники более всего походят на сектантов или вовсе сатанистов.

– Про семью Аграновича вы тоже знаете? Про засекреченные обстоятельства?

– Так точно, ваше императорское величество. Положено по службе.

– Вам рассказали не всё. Полными данными этого дела владеют меньше десяти человек в империи. Точнее сказать не могу даже сейчас, когда собираюсь доверить вам особые подробности. И сейчас вы поймёте почему.

Я сделал драматическую паузу, пристально смотря на поручика. Он молчал, и не суетясь, спокойно ожидал продолжения.

– Напавшие на меня террористы Титов и Агранович не виноваты, они и сами стали жертвами.

Услышав странное, полицейский удивлённо распахнул глаза, но не вымолвил ни слова, сохраняя выдержку. А я продолжил, разворачивая перед ним апокалиптическую и конспирологическую картину – мне была нужна система безопасности, настроенная на выявление возможных иновремёнников в ближайшем окружении:

– Точно установлено, что ещё несколько дней назад оба несчастных были обыкновенными, вполне благонадёжными поддаными. Они не состояли ни в каких организациях, ни в чём предосудительном никогда не участвовали и не имели порочащих контактов. Также удалось установить, что в обоих случаях их поведение резко изменилось после гибели близких. Самый напрашивающийся вывод вам известен – Титов и Агранович члены некоей тайной секты и, перед нападением на меня, устроили кошмарное жертвоприношение. Однако привлечённые к расследованию специалисты предполагают иное – железнодорожники стали жертвой гипноза. Вы понимаете, что это значит?

– Но, кхм… – полицейский мигнул и возбуждённо продолжил. – Тогда всё сходится, ваше императорское величество! В официально одобренной версии про секту я никак не мог полностью свести концы с концами. Титов и Агранович – проверенные специалисты на железной дороге, они не раз допускались к обслуживанию императорского поезда. И по какому-то совпадению вдруг оба оказались инфернальными сектантами, слово со страниц романа про индийских факиров! Но откуда в наших пенатах могли завестись негодяи подобные открытым Слиманом тугам[4]? Да ещё сразу двое!

«Эвон куда его понесло… Но это к лучшему…» – подумал я, – «Ельницкий, услышав мои конспирологические домыслы, сам начал выстраивать новую версию!»

А поручик продолжал:

– Если же ввести в уравнение гипноз[5], то выходит, что неизвестные злоумышленники тщательно подобрали жертв – железнодорожников имеющих доступ к вашей особе и одновременно нежно любящих своих близких. Далее, по-видимому, произошли ритуальные убийства и сеансы, во время которых испытавших сильнейшее потрясение несчастных загипнотизировали.

– Всё так, поручик! Блестящий вывод! – поощрительно кивнул я. – А подытожить сможете?

– Так точно, ваше императорское величество! – ответил Ельницкий. – Если эта версия верна, а она мне кажется вполне таковой, то это значит, что вы, ваше императорское величество, да и все иные члены августейшей фамилии и высшие сановники империи в опасности. Злоумышленники могут в любой момент отобрать и подготовить новых невольных террористов!

– Именно так, поручик. И это огромная проблема – как с ними бороться мы не знаем. Методы гипноза неизвестны, цели преступников неясны. Конечно же, ОКЖ будут продолжать расследование и искать рецепты противодействия. Однако требуется создать внутреннее кольцо охраны. Я нахожусь на боевом посту и готов лично встретить неприятеля, но было бы верхом глупости пустить всё на самотёк. Вы согласны?

– Конечно, ваше императорское величество! – кивнул Ельницкий.

Мне показалось, что он хотел ещё что-то добавить, но не решился. Ну да это не важно – главное, что это я скажу: для дворянской чести предложение попахивает, но деваться некуда.

– Пока что, исходя из наших скудных знаний о противнике, существует лишь один вариант. Я решил создать в ближайшем окружении небольшую личную сеть для наблюдения и предотвращения возможных покушений. Так как основной нашей проблемой является то, что злоумышленники теоретически могут подчинить с помощью гипноза любого человека. При определённых условиях, разумеется, но условия эти нам неясны. Отсюда вывод – члены наблюдательной сети должны быть максимально автономны и неизвестны. Единственное связующее звено – это император, то есть лично я. Никто, кроме меня, не должен знать членов этой организации. К задачам секретного агента такой сети относится наблюдение за нетипичными личными особенностями окружающих меня людей. Должен сразу признать, дело не совсем чистое – агенту придётся негласно следить за личной, интимной стороной моих ближних. Но другого выхода нет. Главная задача – определить странные и необъяснимые изменения в личности или обратить внимание на трагедии с близкими фигурантов. Агенту следует проявлять деликатность, эмпатию, тонкое аналитическое чутьё и порядочность. Такого рода занятие может превратиться в весьма низменный инструмент сведения счётов – а сие недопустимо! Вы согласны стать одним из таких агентов? Моим личным агентом?

Предполагаемый конфидент помолчал, а потом, вдохнув – выдохнув, ответил:

– Я принял присягу, ваше императорское величество… Я согласен, хотя понимаю всю ту моральную тяжесть, о которой вы только что рассказали. Если об этом станет известно, меня ждёт отчуждение…

– Всё верно, но никто не узнает – я клянусь вам в этом. Благодарю за службу, отныне вы тайно от всех, моим личным решением повышаетесь в звании. Поздравляю, штаб-ротмистр!

– Рад стараться, ваше императорское величество!

– Для всех вы по-прежнему поручик, но на самом деле только мы двое знаем правду. Когда операция будет завершена успехом, а в ином я не сомневаюсь, ваше старшинство в звании будет подтверждено с сегодняшнего дня. Также в ближайшее время я решу вопрос со всеми положенными штаб-ротмистру выплатами. Всё это будет из моего личного негласного фонда, разумеется.

– Рад стараться, ваше императорское величество! – повторил секретный штаб-ротмистр Ельницкий.

– Ну что же, приступайте к выполнению высочайшего задания. В случае выявления оговорённых странностей сразу же найдите способ уведомить меня лично. По понятным причинам я не буду вас выделять и давать право прямого доклада. Однако я думаю, что справитесь и так. В случае выявления подозрительных лиц ими крайне деликатно займутся специалисты из ОКЖ.

– Слушаюсь, ваше императорское величество.

– Ну что ж, отменно. Я, пожалуй, пойду. Если кто-то спросит, о чём разговаривали, то что ответите?

– Мы с вами беседовали об охоте и лошадях, ваше императорское величество!

– Да, я люблю иногда об этом поболтать, – кивнув, я направился далее по парковой дорожке…

Во дворце меня уже заждался доктор Гирш, рядом с которым маячил обеспокоенный младший брат Николая Михаил Александрович. Сначала они попытались немного попенять за слишком долгую прогулку, но, видя моё неплохое состояние, успокоились.

– Мама́наказала присматривать за тобой, Никки, – сказал улыбающийся Михаил. – Сегодня я буду твоим дежурным.

– Не волнуйтесь. Я преотлично надышался свежим утренним воздухом и теперь готов стоически лежать на кровати, время от времени принимая очередных гостей.

– Вижу, что вам уже лучше, государь. Но всё же следует поберечься – сотрясение головы коварная вещь, – заметил Гирш.

– Согласен с вами, Густав Иванович! Спасибо, Миша!

Откуда-то в памяти всплыла история, что некто, в моём «прошлом-будущем» времени, каждый раз после сотрясения лежал в постели чуть ли не по две недели. Травмы головы у этого человека почему-то случались часто, но по какой причине – я не помнил.

Далее последовал медосмотр и очередное испытание – встреча с Аликс и вручение ей подарка на день рождения. Пришлось рассыпаться в комплиментах и прочих нежностях – в конце концов, Александра была не виновата в произошедшем с её молодым мужем… Наша беседа перетекла в совместный лёгкий первый завтрак.

Разговор не клеился, скакал с одного на другое. Многие вещи по-прежнему были мне неизвестны или неясны, приходилось юлить, уводить темы… Деваться некуда – учимся везде, где возможно, и обрывки информации текли в моё сознание, раскладываясь по полочкам.

Говорят, у успешных людей есть такой синдром самозванца, в прошлой жизни он был мне не знаком, а вот теперь:

«Кто я ныне? Самозванец и есть…»

Который по-прежнему был в воле стихии, вокруг происходили некие события, управлять которыми у меня не получалось. В частности, абсолютно случайно я узнал, что панихида по Сергею Александровичу состоится послезавтра 27 мая, а ещё на следующий день отпевание и помещение гроба с телом в Алексеевском соборе Чудова монастыря.

Затем Аликс начала жаловаться, что за время моей болезни и более раннего затворничества по церквям и монастырям всеми делами семьи и города стала заправлять властолюбивая Мама́.

Посетовав для вида, внутренне остался равнодушен к этим вопросам и даже где-то позлорадствовал: «пускай тешатся, пока я готовлю свои преобразования»…

Меньше проблем с общением!

А через некоторое время потихоньку стал закруглять разговор:

– Солнышко, мне так жаль, что на твой день рождения выпали подобные испытаний. Уверен, что вскоре мы сможем наверстать упущенное… Я немного устал, голова начинает болеть, полежу, пожалуй, полчаса.

Аликс засуетилась, и через некоторое время оставила меня одного, позвав Гирша. Напоследок ей удалось поцеловать меня, чем привела в дополнительное замешательство:

«Ну как же мне от неё избавиться?.. Грёбаный Экибастуз!»

Отделавшись от Аликс, я немного отдохнул, унимая головокружение и небольшой приступ головной боли…

«Знал был добрый доктор Гирш, от чего меня действительно нужно беречь! Ха-ха-ха!..» – от последней мысли я даже улыбнулся.

Ожидаемый утром визит Лобанова-Ростовского пришлось перенести – голова изрядно разболелась, и я решил не рисковать и отдохнуть:

«Успею, всё царствование впереди… До самой расстрельной стенки в подвале, если раньше не убьют… Кхе-кхе…»

А где-то через час, заглянули Гирш с Михаилом и сообщили, что ко мне пытались прорваться с докладом дворцовый комендант Гессе[6], генерал-майор Ширинкин[7] и командир Конвоя Мейендорф[8].

Из всех названных фамилий мне была известна лишь одна – Ширинкин. Он вроде как был начальником дворцовой полиции, но всё равно следовало уточнить все детали… Ну а о роли остальных догадаться было нетрудно – в общем, я сразу понял, что эти господа руководят силами царской охраны. Встреча с ними была необходимой, но день-другой потерпит, и с одобрения Гирша пришлось отказать.

«В принципе, этого визита следовало ожидать, после случившегося… Странно, что только сейчас пришли…» – хмыкнул я про себя. – «Ничего, пару дней потерпит, пока голова болеть не перестанет… Да и нечего без очереди ломиться с криками, что только спросить хотят. Ха-ха-ха…»

Время шло, немного отлежавшись, я решил навести более подробные справки о главных охранниках, а то даже имён не знаю.

Кряхтя, встал из кресла и добрался до лежащей на другом конце стола толстой подшивки полной росписи дворцовых служащих и прочих свитских, что дал мне на днях Танеев. Документ был выполнена чернилами от руки, каллиграфически красивым почерком и читался так, словно был распечатан на принтере – могли предки!

Начав листать, быстро нашёл строку про дворцового коменданта: генерал-лейтенант Пётр Павлович Гессе… В таблице не были указаны обязанности, лишь личные данные. Но, судя по названию должности, я предположил, что пятидесятилетний, только что получивший новое звание и назначенный в свиту генерал-адъютантом дворцовый комендант может командовать всей царской охраной, поскольку Евгений Никифорович Ширинкин имел явно меньшее звание – всего лишь генерал-майор, а не лейтенант. И последним был странный казак с немецкой фамилией – командир моего Собственного Конвоя, генерал-адьютант Александр Егорович Мейндорф.

«Ну что же, теперь смогу с ними побеседовать, надо будет выписку сделать на случай, если забуду…»

За размышлениями, призванными отвлечься от головной боли, незаметно для себя задремал, проснулся минут через сорок и почти сразу вновь появился доктор Гирш с письмом от Мама́. А затем, дождавшись, пока я его прочитаю, сказал, что в приёмной жаждут встречи князь Эспер Ухтомский, граф Дмитрий Шереметев и его брат Павел, князь Оболенский в компании Сандро и Бимбо[9]…

Отложив письмо Марии Фёдоровны, в котором она выражала желание встретиться сегодня, я, морщась от ноющей боли, спросил:

– И чего им нужно?

– Ваши друзья беспокоятся и желают проведать вас. Однако я не рекомендую этого делать

– С чем я согласен. Передайте, что я с радостью встречусь с ними завтра также в первой половине дня. Более того, передайте моим дорогим друзьям, что мы прогуляемся по парку.

– Государь, я снова вынужден предупредить вас об осторожности. Впрочем, завтра ваше состояние должно улучшиться.

– И я тоже на это надеюсь.

После ко мне пришла Аликс – уж её то Гирш задерживать не посмел, да и я был с ним согласен. Мы поболтали на ничего не значащие темы, я при этом, конечно, больше слушал, что говорит супруга Никки. У Александры Фёдоровны был день рождения, но о празднествах приходилось забыть, чем я был весьма доволен…

«Не придётся опять со всем придворным обществом возиться пока… Здесь каждый разговор как схватка…»

Несмотря на то что я старательно делал страдальческий вид, разговаривать пришлось о многом, и почти ни о чём – так как я снова больше слушал, чем говорил, поддакивал и утешал:

– Милая, мне так жаль, что твой день рождения был испорчен чередой трагических событий. Бремя императорской власти чуть не раздавило нас.

– Я помню, как ты не хотел всего этого Никки, как хотел лишь семейного счастья… Но в последние дни ты сам не свой…

– Долг, солнышко, это всего лишь долг властителя и долг солдата. Я присягнул, заняв сей тяжёлый пост.

– Как жаль, что мы не успели уехать в имение бедного Сергея, там бы ничего этого не случилось, – вздохнула Александра Фёдоровна.

Так я узнал, что Никки с Аликс, сразу после коронации планировали отдохнуть в имении Ильинское, «на даче» у ныне покойного дяди Сергея, а затем ближе к концу лета ещё был запланирован коронационный вояж по Европам…

«Ну уж фигу… Я там уже нагостился, хватит!.. Не поеду никуда, лучше в Крыму побывать, вспомнить детские годы…»

– Не переживай, милая. Всё будет хорошо, хотя впереди ещё много трудов и забот, но всё решаемо. Думаю, что нам всё же стоит выехать на дачу после похорон. Почтим, таким образом, память дяди Сергея, заодно тебе следует поддержать сестру.

«И я от вас всех хоть ненадолго, но избавлюсь… А там видно будет…»

Хотя Гирш рассчитывал, что общение с супругой окажет на меня благотворное воздействие, случилось наоборот… От напряжения, которое я испытывал при общении с Александрой Фёдоровной, у меня ещё больше разболелась голова. К вечеру я полностью обессилил и просто лежал на кровати в полудрёме, даже не пытаясь листать доставленного ещё перед завтраком «Разбойника Чуркина».

Примечания:

[1] Я не знаю, что в реальности подарил Аликс Николай II, да и какая разница? Не в том дело.

[2] МФТИ находится в г. Долгопрудном, ближнее Подмосковье.

[3] К текущему моменту самозарядных пистолетов в широком обращении ещё не появилось – к 1896 году оружейники делали лишь первые шаги.

[4] Существование секты поклонников богини Кали тугов (иначе тхаги или тхуги) открыл миру британский военный генерал-майор сэр Уильям Генри Слиман в 1835 году.

[5] В конце XIX гипноз активно изучался, Первый Международный Конгресс по экспериментальному и терапевтическому гипнозу прошёл в Париже в 1889 году, так что неподготовленный к конспирологическим теориям житель конца XIX столетия вполне серьёзно отнёсся к версии своего государя.

[6] Пётр Павлович Гессе (18.02.1946 – 14.07.1905), генерал-лейтенант, дворцовый комендант Николая II в период с марта 1896 по 1905 годы.

[7] Евгений Никифорович Ширинкин (16.9.1843–1918), генерал-майор, начальник дворцовой полиции с 1894 по 1905 годы.

[8] Барон Александр Егорович Мейндорф (1848–1907) генерал-адъютант, командир Собственного ЕИВ Конвоя с 1893 по 1906 годы.

[9] Друзья Николая II:

князь Эспер Эсперович Ухтомский (14.08.1861–12.10.1921) востоковед, даже востокофил. приближённый Николая II, путешествовал с ним на крейсере «Память Азова». Ухтомский председательствовал в Русско-Китайском банке, и правлении Маньчжурской железной дороги.

Граф Дмитрий Сергеевич Шереметев (28.05.1869–25.11.1943) полковник Кавалергардского полка, флигель-адъютант. Друг детства Николая II (из тех друзей – что за ухо, да в музей). Ничем себя не проявил, а после отречения бросил царя и через какое-то время сбежал за границу.