Текст книги "Пришлые и ушлые (СИ)"
Автор книги: Николай Берг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
18.
Тролль старательно умывался, плеская себе в морду щедрыми горстями мелкий песок, потом песком протер зубищи. Потянулся, от души зевнул, посмотрел уже сонными глазенками на эльфа и утвердительно спросил:
– Спать?
Вила'Рай молча кивнул. Гигант тут же свернулся в бугристый клубок под кустами и неожиданно тихо засопел. Удивленно пожав плечами, дроу подошел к спящей супруге.
– Сапогов не снял – укоризненно прошептала готовящаяся завалиться под бочок к хозяйке Экка. Упрек был справедлив и встав на коленки Вила'Рай осторожно потянул с ноги Галяэль сапожок. Потом – второй, аккуратно закутал ножки плащом, но жена даже дыхание свое не изменила, спала непробудно. Действительно, не подумал, со снятой обувью спится лучше и ноги отдыхают, но вчера как‑то не до того было. Прислушался к себе. Здоровья вроде как стало все‑таки меньше, во всяком случае, чувствовал он себя не бодро, с другой стороны такой утечки жизни, как была вчера – не ощущалось точно. Уже хорошо. В меру своих сил пролечил себя, потом направил такое же заклинание на всех спящих по очереди, начиная с супруги. Единственным результатом было высунувшееся из‑под плаща зеленое ухо Экки, которое впрочем, тут же и спряталось.
Завозился трактирщик, сел на своем импровизированном ложе.
Покряхтел, потом встал на ноги, стараясь не хрустеть песком и шуршать травой, подошел, сел рядом. Негромко спросил:
– Вернулись, гляжу?
– Да, только притащили мало. Рассказывали, что наскочили почти на ту самую волну, что вроде бывает при Большом Призыве, хотя мне кажется, им там померещилось все с усталости и испуга.
– Если когда и мог быть Большой Призыв, то вполне как раз сейчас.
– Раз ты такой грамотный – может быть, растолкуешь, что это за субстрат такой?
– Так мне тоже только рассказывали. Такое возможно только там, где погибло много существ, причем погибло плохо и одновременно…
– То есть на кладбище этакое не устроить?
– Точно. И лич должен быть не рядовой гробокопатель. И энергии у него темной должно быть много. Все как раз совпадает. Катится такая волна, словно огненный пал по степи или по лесу, кто не сумел уйти, все гибнут. Только после пала жареные волки и олени потом так и валяются, а тут все погибшие сразу и восстают уже нежитью. И идут на зов.
– Значит, если б не удрали – остались бы там? – спросил эльф.
– Да – просто ответил человек.
Помолчали.
– Страшно подумать, сколько сейчас под знаменами лича дохлых мышей, тушканчиков и сверчков – бледно усмехнулся дроу.
– Когда их много – и они опасны. Но меня больше интересует – что с Хозяином Долины.
– Он умер, как сказали наши добытчики – сообщил эльф.
– Это понятно, он и так на ладан дышал, когда мы проходили мимо него. Интересно – что с ним сейчас? Поднять такой труп – может и не хватить мощи даже нескольких личей. Да и вообще драконы – загадочные существа, никто не скажет, что с ними может произойти.
– Ты считаешь, можно ждать его визита сюда? – насторожился Вила'Рай, тревожно поглядывая на чистое нежно–голубое небо.
– Не знаю. Но ведь лекарине надо сил набраться. Не сможет она сейчас дальше двигать, так ведь? А еще и откат, которого я откровенно боюсь, одна надежда, что она все же не из поклонниц Ллос. У тех просто все – как плохое настроение или тем более откат – убьют, кого попало и всех дел. Просто, кто на глаза попался.
– Я знаю – поморщился дроу.
– Это не в обиду будь сказано – поторопился толстяк.
– Ладно. Там у входа полтора десятка каких‑то вислозадых собак. Притащились за троллем – сказал дроу.
– Некрасивые, противные, шустрые, пятнистые?
– Точно.
– Те самые песчаные гиены. Поодиночке не очень опасны. Челюсти у них, правда здоровенные, да на зубах всякой гнуси много, если укусят – раны тяжелые и заживают из рук вон плохо. Ну, буйволиную бедренную кость дробят легко, сам понимаешь, что значит – объяснил толстяк.
– Бесполезная сволочь…
– Почему ж сразу бесполезная – они всю падаль подметают. Да и в некоторых поселках из них сторожевых собак делают, сады охранять.
– Дрессируются? – удивился дроу.
– Вполне, если щеночками взять. Но от них всегда дурно пахнет. И еще одна проблема с ними…
– Какая?
Толстяк подмигнул хитро, оскалил зубы и, кивнув в сторону, где спала Экка, с намеком сказал:
– Признают только кого‑то одного. Либо хозяина. Либо хозяйку. А остальных спокойно могут тяпнуть зубами.
– А зубы у них со всякой заразой. И перегрызают мощную костяку – усмехнулся эльф.
– Вот–вот. Зато фрукты в садах целы – ответно хмыкнул трактирщик.
– Насчет фруктов – как у нас с едой и водой?
– На сегодня хватит с походом. На завтра – с натягом. На послезавтра – с натугой – серьезно ответил толстяк.
– Своеобразная у вас терминология – иронично сказал дроу.
– Так принято у караванщиков. Чтобы злые духи не догадались, как дело обстоит.
– Это понятно. Значит, больше двух дней нам тут задерживаться не получится?
– Нам лучше б перебраться на оазис Юллюлюк в дне пути отсюда. Там и воды много и деревья с хорошей тенью – сказал трактирщик.
– Но там могут быть и другие караванщики?
– Могут. Но принято не нападать друг на друга в оазисе. Мир воды. И все, кто тут ходят этого правила придерживаются. Потому как до другого оазиса Воваву – там колодец, правда, а не родник – еще день шагать и вода там хуже, солоноватая, ее даже орки с трудом пьют. Но мы если водой в Юллюлюке запасемся, обойдемся без солоноватой. По дороге неплохо бы кого мясного подстрелить.
– Гиену?
– Нет, съедобного кого. Тут газели есть, кабаны, птиц много. На худой конец сухопутные крокодилы имеются, варанами кличут. Запеченный хвост – деликатес.
– Я такое слыхал, про драконьи хвосты – тонко усмехнулся эльф.
– Не знаю, ни разу не слышал, чтоб кто драконий хвост жарил таким рецептом – засомневался толстяк.
– Это была шутка – сухо заметил дроу. Хотя да, рассказывали ему про печеный драконий хвост еще в детстве.
– А! Но мысль интересная – задумался с профессиональным видом трактирщик. Потом предложил покараулить и разбудить, если что случится. Вила'Рай согласно кивнул, но незаметно расставил магические сторожки, так, чтобы никто не смог пройти ни в лощинку, ни подойти к спящим. Подумал и усадил летучую мышь на камешек, где она слилась с темным гранитом, потом еще немного подумал и подвесил над лагерем легкую вуаль.
Проснулся от тихого предупредительного писка своей наблюдательной мыши. Не шевелясь, чуточку приоткрыл глаз. Толстяк с большой разливательной ложкой в руке подходил к спящим. Присел на корточки, осторожно тронул за плечо.
– Командир, как насчет перекусить? Супчику? Я еще и хороших травок заварил, от жары помогают.
Как ни странно, но под плащом было прохладнее, чем снаружи. Солнце жарило во всю мочь, на сотни голосов трещали кузнечики или кто в степи так умеет стрекотать. Тело ныло и требовало отдыха, но супчику и впрямь хотелось. Растянутый трактирщиком полотняный навесик давал тень, и улечься там было приятно. Еще и ветерком обдувало.
– Доводилось в Изначальном бывать? – спросил, между прочим, толстяк после трапезы, попивая мелкими глотками душистый настой из трав.
– Нет. Мы за пределы Долины не выбирались – ответил Вила'Рай. С грустью вспомнил уютный дом, мирные и безопасные пещеры, поселок с сородичами, спокойную жизнь. Раньше ему нравились баллады про всякие походы и героев, а вот когда самому пришлось во все это влезть – другими глазами посмотрел. Век бы эти приключения не видеть! Как бы хорошо было б, окажись все это сном! Увы, не сон.
– Тогда в городе этом надо держать ухо востро. Много там опасностей. Если тебя интересует мое мнение – лучше бы всего нам у троллей в их квартале устроиться.
– У троллей? – удивился всерьез эльф.
– Ага. Там, пожалуй, будет самое безопасное место. Их заслуженно держат за тугодумов, воровать у них нечего, магией практически не владеют и не пользуются. Скучное место. Нам как раз годится.
– Потому куда собираешься?
– Это, смотря как, все у меня получится. Вам бы посоветовал двигать во владения одного из человеческих королей – к Легарму Великолепному. Конечно, любому барону пригодится опытные лучник и лекариня магической школы, но с баронами ладить хуже – когда начальство подальше и не так лезет во всякие мелкие дела – спокойнее. Мелкие хозяйчики всегда душные. Опять же у Легарма нет определенного предпочтения перед богами, он в этом вопросе предпочитает обходиться без фанатиков. Потому армия у него достаточно сильная и его опасаются. И как помню, у него и поклонники Эйлистири живут. Впрочем, вам ведь все равно виднее будет.
Эльф кивнул, прикидывая про себя, что вообще‑то плохо, что он никогда не выезжал за пределы Долины. Чувствует он себя в этом большом мире очень неуютно и неуверенно. А принимать решения придется, и каждое такое решение может оказаться трагичной ошибкой. Почувствовал, как часто забилось сердце, и непроизвольно оглянулся на спящую жену. Ишь, Легарм какой‑то Великолепный. Человек. Новое дело. Хотя как раз с людьми жить было проще, возможно потому, что они, в общем, ко всем Древним Народам относились более–менее ровно. Не было у них такой давней вражды, как между орками и гномами, например, или гномами и эльфами. Или между светлыми и темными эльфами. Потому люди довольно быстро заняли положение посредников и ухитрялись равно благоденствовать и в городах эльфов и в городах орков. Ладили они и с гномами, только те из принципа в свои подземные городища чужаков не пускали и люди селились у подножия гор, рядом с воротами в глубины. Жили эти пришлые людишки недолго – почти столько же, как гоблины, лет по пятьдесят– семьдесят всего, Древние народы их презирали, но открытой вражды пока не было. Зато плодились людишки быстро и легко, и человеческие женщины ухитрялись рожать по пять–шесть детей за свой земной срок. Столько же рожали и эльфини (хотя у светлых это уже было немодно и пошло веяние иметь по одному–два эльфенка за всю свою жизнь, за все восемьсот, девятьсот лет). Темных эта мода не коснулась, но у дроу были свои заботы, потому люди стремительно умножались в числе по сравнению с другими расами. И Вила'Рай не без оснований считал, что потрясения еще будут, потому как в бою воины Древних народов были практически на равных с людьми, только вот людей становилось все больше, а Древних народов – все меньше и потому была обоснованная мысль, что когда‑нибудь люди устроят разрозненным Древним кровавую баню. Хорошо еще, что с магией у людей были нелады, они плохо ее чуяли и с трудом обучались. Нет, разумеется, не так провально, как гномы, которые в этом тонком деле не разбирались никогда и максимум что могли – делать амулеты, украшения, оружие и доспехи с некоторой толикой магической силы, но сильных магов из них пока никто не встречал до недавнего некроманта. Лич сильно удивил своим успехом супружескую чету, подсознательно оба были уверены, что ничего у некроманта не получится. И ошиблись. Если такие же по силе маги будут появляться у людей и дальше, жди беды. К тому же не только эльфы были непримиримо разделены на поклонников Светлого и Темного пантеонов. То же самое было и у других Древних народов. Были сторонники темного у гномов, были поклонники светлых у орков. Хорошо еще, что и люди поддались тому же соблазну и тоже делились на почитателей разных богов и даже дрались по этому поводу друг с другом не менее свирепо, чем те же эльфы. Другое дело, что в мире было равновесие и потому все ограничивалось мелкими стычками, никогда не доходившими до масштабных войн. В небольшом набеге можно и обогатиться. Большая война такого не даст, слишком уж дорого стоит, и все плоды достаются тем, кто верховодит. Теперь, после визита Пришлых, равновесие будет трещать по всем швам.
19.
Вила'Рай блаженно вытянулся в тени. Тело понемногу приходило в себя, отдых сказывался возвращением силы и бодрости. Мышцы, правда, болели все, но это уже было терпимо. Бешеный бег наперегонки со смертью удалось выиграть, это радовало. Зной волнами перекатывался по степи, но живность, то ли попряталась вся, то ли не хотела попадаться на глаза. Только один раз звякнула сторожевая магия – тощая гиена осторожно прошнырнула перед входом в лощинку и тут же улепетнула прочь.
Преодолел дремоту, с усилием встал и пошел глянуть, как чувствует себя супруга.
Поправил на спящих плащ, ласково погладил по худенькой спине свою супругу и удивился холодному тону и голосу бодрствующего человека, которым его Галяэль попросила не отвлекать её, она беседует. Аккуратно посмотрел – нет, глаза у жены закрыты, дыхание ровное, как положено спящей. Словно и не она сказала. Пожал в недоумении плечами, вернулся на свое место.
Проверил оба лука – свой и супруги, усмехнулся, заметив на трофее три десятка аккуратных узорных царапин. Матерый светлый эльф был. Подогнал запасные тетивы. Осмотрел свои оставшиеся стрелы, потом перебрал те колчаны, что достались в тайной комнате лича. Так ничего и не понял – стрелы были одна в одну, словно их делал кто‑то сверхъестественный – даже у мастеров такой одинаковости не получается, каждая стрела от другой капельку но отличается, а тут – совершенно одинаковы. И наконечники совершенно иные, ни у кого такого не видал, а уж как учитель лучной стрельбы всякое смотрел. Решил проверить при случае – что это за стрелы такие, особенные. На сладкое оставил доставшийся ему трофей от Пришлых – черного металла удобно ложащийся рубчатой рукояткой в ладонь маленький недоарбалет. Подозвал трактирщика, который уже имел некоторый опыт возни с оружием Пришлых. Совместно разобрались в общем, как работает это стрелятельное устройство, повозиться, конечно, пришлось, особенно когда при нажатии кнопки из рукояти стремительно вывалилась продолговатая коробочка с прорезями, в которые были видны округлые боковинки фиолетовых с зелениной бочоночков, завершавшихся тускло блестящими полушариями. Повозившись, разобрались, что металлические бочоночки можно выщелкнуть из коробочки, что‑то внутри услужливо выдвигало вместо выскочившей штуковинки следующий бочонок. Всего таких в коробочке было 16 штук. Когда толстяк вспомнил, что покойные гном с дружинником еще и дергали что‑то, чтобы начать стрельбу, удалось понять, что надо дергать. В общем, стало ясно, как работает эта машина. Ну не совсем ясно, конечно, потому как что за магия была заключена в смертоносных бочоночках с полушариями, но главное – выстрелить теперь можно было, а оружие для того и нужно.
Эльф припомнил, что толстяк подобрал тогда у покалеченного Пришлого вторую такую коробочку и подумал, что неплохо бы ему ее забрать себе, благо каждый воин знает, что припас не трёт карманы и шею не ломает, но тут толстяк уперся, вспомнив кучу писаных и неписаных правил, напомнил об обычаях, расписал возможную ценность этого артефакта для коллекционеров и напомнил, что еще три раза подумает, продавать ли эту вещь, а купить ее у эльфа вряд ли денег хватит. Одно слово – трактирщик!
Галяэль проснулась, когда уже стемнело. Посмотрела странным взглядом на мужа, потом совершенно неожиданно встала, чуть не свалившись обратно на ложе, потому что ноги ее держали не очень уверенно, подошла к лежащему под тентом оружию, решительно взяла свой лук, попробовала тетиву, кивнула словно сама себе и прихватив колчан со стрелами, двинулась к выходу из лощины. Вила'Рай быстро последовал за ней, вооружившись по дороге.
Не глядя на него, эльфийка хрипло прошептала:
– Убить любую живность! Быстро!
Стрела с широким лезвием для кровопускания уже лежала на тетиве.
Дроу кивнул, приготовился к стрельбе и двинул туда, где с краю сидела настороже песчаная гиена. Она их не видела, а вот эльф глазами своей летучей мыши видел ее прекрасно. И напал неожиданно, вуаль накладывать было без толку, звери через заклинание видели все отлично, а вот тихий шаг зверюгу обманул и она вскинулась слишком поздно, когда стрела уже вылетела из‑за холмика. Гиена заверещала и тут же вскочившая на гребень эльфийка влепила в нее стрелу. Вила'Рай отлично знал, что его супруга отлично умеет лечить, но вот как лучница она не вполне соответствует реноме эльфов. То есть хорошо бьет только по неподвижной мишени и недалеко – руки у нее были женские, слабые. Потому тут взял на себя роль останавливающего, дав жене задачи добивающего.
Воткнул перед собой в песок три стрелы, и когда пара гиен выскочила на помощь тявкающей раненой товарке, с легендарной эльфийской скоростью искалечил обеих. Быстро и бесшумно переместился вбок, отметив, что сзади тренькает тетива и жужжащие тихо в воздухе стрелы уже оборвали визг всех трех подранков. Стая оказалась не очень храброй и, потеряв еще двоих, бросилась врассыпную, оставив за эльфами поле боя.
Вопросительно посмотрел на жену и испугался. Когда она повернулась к нему, ее личико было искажено хищной и свирепой радостью убийства, вполне достойной жрицы Ллос. Никогда прежде такой жуткой гримасы злого восторга не было у Галяэль. Это обескураживало. Тем более что и взгляд был презрительный, высокомерный, очень неприятный. Такое продолжалось долго, с минуту, после чего эльфийка словно опомнилась, устало ссутулила плечи и медленно побрела обратно, в лагерь, сложив жест 'Возвращаемся'. Дроу в недоумении пошел следом. Еще больше удивился, когда жена как подкошенная упала на плащ и моментально опять заснула. Проснувшаяся Экка глупо хлопала глазами. Вила'Рай пожал плечами, укрыл спящую плащом, потом глянул на сидящего тролля и позвал его за собой, вручив лопату. Гигант недоуменно побрел следом и от его шагов земля ощутимо вздрагивала.
– Я забираю стрелы. Ты убираешь гиен. Вопросы есть?
– Да.
– Что за вопрос?
– Зачем лопата?
– Ну, если обойдешься без нее – валяй – пожал плечами эльф и принялся вырезать из дохлой гиены стрелу. Закончив с одним телом, пошел к следующему и удивленно обернулся, услышав странный хруст и чавканье. Тролль с удовольствием пережевывал вонючую тушку, от которой уже осталась половина. Вила'Рай удержал за кончик чуть было не выскочившую с языка фразу 'Да как ты можешь ЭТО жрать???' Вместо этого спросил коротко:
– Вкусно?
– Как мама готовит!
Не нашелся, что сказать, потому молча продолжил работу. Немного поздновато вспомнил, как тролль жрал суп из котла. Решил, что все‑таки надо троллю готовить отдельно. И хорошо еще, что супруга этого не видит. Перед тем, как идти в лагерь терпеливо подождал пока гигант схрумкает последнюю тушку и попросил его очистить физиономию от крови и прилипшей шерсти. Тролль, не споря покладисто оторвал кусок дерна и вытер им свою морду словно полотенцем.
Размышляя на тему странностей мироздания вообще и конкретных существ в частности обалделый дроу вернулся в лагерь. Ругань трактирщика, у которого тролль на закуску сожрал угли из костра уже не удивила.
– Как чувствует себя уважаемая лекариня? – дипломатично спросил подошедший толстяк.
– Вроде бы лучше. Надеюсь, что часть эмоций она уже выплеснула на гиен – тем же тоном ответил эльф.
– Возможно, ли выдвинуться утром на оазис? Пока прохладно – будем идти. Зной переждем на привале – к вечеру доберемся до Юллюлюка. Я бы пока собрался, запрятал, что не нужно, опять же чешуи можно закопать.
– Их не так много. Да и бежать нам, вися на тролле уже не надо, потому потащим их с собой.
– Как скажешь, командир – кивнул, подумав, трактирщик и пошел собираться.
Помня про волка, козу и капусту, Вила'Рай решил покараулить сам, не очень доверяя Экке или троллю. Сначала все было спокойно и тихо.
Но повторно удивила Галяэль, опять внезапно поднявшись с плаща, глядя заплаканными, чужими глазами. Дроу даже не заметил, чтобы она плакала, но ее глаза были мокрыми и дорожки слез отчетливо блестели под лунным светом. Лекарка стала копаться в вещах, бывших для нее вместо подушки, достала оттуда что‑то маленькое, и нетерпеливо показав на языке жестов 'Идем немедля' пошла к выходу из лощинки, где расположился лагерь.
Привычно подхватив оружие, эльф последовал за ней.
Встревоженная, как и хозяин, летучая мышь стремительно носилась расширяющейся спиралью в темном небе, отслеживая каждый кустик и каждый холмик. Но ничего опасного поблизости не было. Ломая себе голову причудами супруги, эльф быстро шел следом и внимательно осматривал окружающую местность. Легкий теплый ветерок волнами шевелил шелковистую траву, которая из‑за этого выглядела как живое существо. Выглянувшая из‑за туч полная Луна залила степь серебристым нежным светом и, наконец остановившаяся Галяэль опять удивила мужа, быстро и уверенно скинув с себя всю одежду.
Она гибко наклонилась, то ли поставив что‑то на землю, то ли отвесив церемонный поклон кому‑то перед собой, и принялась танцевать под слышную только ей музыку – сначала медленно и неуверенно, словно вспоминая па, потом все быстрее и быстрее. Танец завораживал, мозг дроу словно впал в нирвану и только глаза внимательно следили за отточенными движениями грациозной и сильной женской фигурки кружащейся посреди бескрайней ровно колышущейся, словно дышащей степи. Эльф вздрогнул, выныривая из оцепеняющего наваждения, когда супруга, танцуя, приблизилась к нему и рывком выдернула из его ножен саблю. Пляска стала быстрой, в ней появилась какая‑то жесткость, сабля легким свистом словно отбивала ритм, легко описывая секущие круги в темном воздухе.
Если бы не наводимая на разум оцепенелость, когда охота просто стоять и бесконечно взирать на танцующую обнаженную женщину, эльф попытался бы понять, что это все означает, больно уж странно вела себя супруга, возможно он бы вспомнил, что именно такой изображают богиню Эйлистири – пляшущей ночью с обнаженным серебряным мечом, отбрасывающем в танце длинные сияющие блики лунного света. Но странный транс в который впал Вила'Рай словно отключил любую возможность думать. Эльф так и простоял неподвижно, словно зачарованный, пока танец не кончился эффектным жестом – приземляясь из прыжка на одно колено, Галяэль словно опытный воин вбила саблю в землю почти по рукоять практически там же, где и начался ее танец и обессилено осталась сидеть, завесив лицо рассыпавшимися волосами.
Эльф словно через силу пришел в себя. Если бы не постоянная мысль 'мы в Злых Степях, их не зря называли так', если бы не ставшая постоянной потребность все время быть начеку, возможно он бы просто уснул прямо тут расположившись в траве, потому как зрелище танца странным образом выпило из него все силы, с таким трудом восстановленные за прошедшие сутки. Впору было подумать о притаившемся неподалеку вомпере – доводилось слышать, что именно так кровососущая нежить ломает сопротивление жертв – но вомперов рядом и в помине не было. Был он сам и его супруга, которая тоже совершенно очевидно выбилась из сил.
На подгибающихся ногах Вила'Рай поспешил к сидящей в траве эльфийке, присел рядом, обнял и она послушно словно тряпичная кукла привалилась к нему.
– Поцелуй меня! – тихо сказала эльфийка. И подставила мягкие теплые губы.
