Текст книги "Пришлые и ушлые (СИ)"
Автор книги: Николай Берг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
24.
Прохвосты нетерпеливо снялись с места привала и бодро двинулись в сторону Долины ни свет ни заря, видно было, что у них просто руки уже чешутся помарадерить.. Трактирщик глянул им вслед с кривой ухмылкой, покачал головой и принялся хлопотать по хозяйству, готовя завтрак. Впрочем, для эльфов это был скорее очень поздний ужин.
Прихлебывая вкусный и освежающий морс, видимо предназначавшийся главной в погибшем караване эльфке, путешественники молчали. Будущее теперь не то, чтобы страшило, но явно озадачивало эльфов и их слугу. Троллю‑то было хорошо, он шел к родичам, да еще как герой с эпосными трофеями и через несколько дней по обычаю в его честь должны были устроить пир – тролли немного медлительны и потому для любого важного дела им требуется время на раскачку. Трактирщик был скорее суетлив, ему тоже предстояло в сжатые сроки провернуть сразу несколько важных дел, которые должны были либо дать немалое количество денег для благополучной жизни, либо – чего уж лукавить – могли оставить его вообще без головы. Спокойнее всех был пепельный кошак, внимательно и непонятно таращившийся на внезапно обретенных спутников желтыми глазами.
– Что посоветуешь? – спросила толстяка Галяэль.
– Для начала дождаться, пока я продам все, что тут у нас есть. Лучше путешествовать с набитым кошельком, чем с большим мешком всякой всячины. На это уйдет пара дней. Еще день уйдет на пластины.
– А что в них такого, что ты их будешь целый день продавать? Спрос мал?
– Спрос, как раз, велик. Но лучшую цену дадут гномы, а илитиири здешние могут и просто конфисковать. В дар богине Ллос. И хорошо еще, если останешься живым после этого. Торговаться же с гномами… Это, госпожа лекарка, очень тяжелая работа. К слову сказать…
– Мои пластины не надо – вымолвил рокочуще тролль.
– Что не надо? – повернулся к нему трактирщик.
– Не надо! – уверенно заявил тролль.
Все немного подождали. Для тролля такая многословность была признаком волнения. И действительно, поскрипев мозгами, он выдал:
– Мои пластины подарок Старым.
– Как скажешь – кивнул толстяк. Подумал немного, потом добавил:
– Возможно, и вам стоит пару пластин оставить – потом подарите королю, он оценит такой дар.
– Вряд ли тролль отправится с нами – усмехнулась эльфийка.
– Продается много вьючного скота и в Городе и в предместьях. Эльфы не любят лошадей, это так. Но можно взять что другое – хоть собаку с тележкой, хоть ослика. И недорого и утянут много.
Эльф задумчиво покачал головой. Он не очень себе представлял, как будет передвигаться с этими существами. И собак и ослов он видел не раз, но как‑то не принято было их содержать, а всякое дело навыка требует. Погонится та же собака за зайцем – ищи ее потом. И тележку. Не говоря уж о вещах. Хотя явиться ко двору с редкими подношениями – это мысль хорошая, не без этого.
– Интересно – как у наших сотрапезников дела в Долине пойдут – неожиданно сказала Галяэль.
– Если тебя это так интересует – могу послать с ними мышь сна.
– О, это было бы забавным – отозвалась одобрительно Галяэль. Супруг пожал плечами, закрыл глаза, пошевелил губами. Взял в руку обглоданную шкурку от окорока – его грыз как раз атаман шайки. Маленькая серая летучая мышь – втрое меньшая, чем обычная, сторожевая – внезапно соткалась из воздуха и беззвучно рванула в ту сторону, куда ушли прохвосты. Безмозглое порождение магии наводилось самостоятельно на того, кто последним прикасался к взятой эльфом в руки вещи. Потом оно незаметно сопровождало выбранного, оставаясь в стороне, и по истечении срока исчезало в неяркой тихой вспышке. А пославшему ее доставался весьма яркий сон о том, чем занимался наблюдаемый. Эльфы таких шпионов замечали моментально, их присутствие для них было словно зубная боль, но люди и гномы частенько хлопали ушами, они чужую магию рядом просто не чуют. Чем и пользовались те, посылавшие шпионов.
Наконец собрались – и тронулись дальше. Вскоре вышли с топтаной тропы на торную дорогу, где не было отдельных следов, потому как по ней двигались в обе стороны и пешие и конные и с грузом, а с нее попали на широкую, мощеную тесаным камнем. Незадолго до того, как выйти на нее уже слышали шум, издаваемый двигающимися по дороге. Вот здесь можно было и потеряться, потому как движение было очень оживленным. Навстречу обильно попадались путники – и поодиночке и группами и с вьючными животными и на телегах, на рыдванах, экипажах, много и людей и эльфов и гномов двигалось попутно – столько лиц сразу удивили эльфов, но обеспокоенный трактирщик негромко поделился тем, что удивлен малым количеством путников, обычно тут было не протолкнуться. И особенно странно – мало грузов, тут должны были быть вереницы и траматаров и быков и лошадей и множество всяких экипажей – и для грузов и с пассажирами, а получалось, считай втрое меньше. Зато многовато было тех, на ком сейчас – в мирное время и рядом с Городом – были надеты доспехи. В основном конечно легкие – из выделанной кожи или стеганые с хлопком, но все‑таки. Слишком много вооруженных, слишком много. Дорога петляла, обходя появившиеся в обилии холмы, на двугорбый, похожий на седло, однако, дорога вела прямо. Полезли вверх.
К вечеру перевалили через этот холм.
И увидели сверху с перевала Город.
Изначальный поразил всех, кроме толстяка, тот уже бывал тут, и его было трудно удивить. Вид был прекрасен в свете закатного солнца.
– Красивый город – задумчиво произнесла Галяэль.
– Это пригороды, сам Изначальный дальше – вон зубцы стен видите? Нет, левее, там где деревья. Это внешняя стена, а за ней еще цитадели и городские квартиалы.
– Какой большой! – поразилась эльфийка.
– Когда войдем внутрь, еще больше покажется. Держитесь рядом и не зевайте – потеряться раз плюнуть. Если кто отстанет – ищите квартиал троллей, они кучно живут, найти не сложно будет. И старайтесь не привлекать к себе ненужного внимания, так спокойнее будет – предупредил пузан. Впрочем, за прошедшее время от волнения и лишений его бодрое брюшко перестало быть таким тугим, как раньше и печально обвисало.
На них не обращали внимания, тяжело груженый тролль тут не был невидалью, тем более, что на глаза попадались и его сородичи. Потом троллей стало что‑то еще больше, и эльф понял, что они пришли в квартиал этих странных существ. По сравнению с уже виденным – тут и дома были другие и улицы пошире, впрочем, из‑за массивных обитателей казалось, что теснее здесь. Малое количество окон в глухих стенах ясно говорило, что не любят тут солнечного света. На пришедших никто особенно не таращился, то ли были не любопытными жители, то ли – как скорее подумал эльф – все‑таки туповатыми, то есть медленно соображающими. Он бы не удивился, если б оказалось, что они все же оборачиваются, но поздно, когда процессия за угол повернет.
Тролль довольно долго искал нужный дом, несколько раз спрашивая на своем рокочущем языке встречных. Те нимало не удивляясь, отвечали, делая нелепые с точки зрения эльфа жесты. Да вообще тролли с точки зрения эльфа были во всем нелепы.
– Сейчас, вечером их на улицах немного, больше, чем утром, но немного. Вот к полночи будет оживленно. Они вопреки байкам на солнечном свету не каменеют, но ночные все же существа – пояснил уставший трактирщик не менее уставшим спутникам.
Наконец искомый дом был найден, дверей в нем не было, как и в других домах и, шагнув в темный проем входа, дроу наконец‑то порадовались благостной темноте. Раздался странноватый стук, это вышедшие из глубины дома тролли приветствовали своего сородича, стукаясь с ним по очереди лбами. Все они что‑то ворчали, не сказать, чтобы радостно, но глянув на многоопытного толстяка, илитиири успокоились – тот был совершенно невозмутим.
– Они в восторге. Давно не видал таких счастливых троллей – заявил негромко трактирщик, успев вовремя податься в сторону, чтобы его не зашиб на развороте к очередному своему родичу торчащей из поклажи трубой, соратник.
Наконец дошла очередь приветствий и до спутников героя дня, то есть ночи. Стукаться лбами не пришлось, видно такое было в ходу только между родственниками, но формулу приветствия произнесли и пригласили быть гостями.
– Тут пахнет сильно, но к этому можно притерпеться – сказал трактирщик, оглядывая пустую комнату для гостей.
– Не богато тут убранства – заметил эльф.
– То, что сами тролли называют мебелью, для всех остальных не подходит. Так что пустая зала – то, что нужно. Ничего, это лучше, чем останавливаться на постоялом дворе, а матрасы можно купить хоть на орковском рынке, хоть у людей.
– И почему на постоялом дворе останавливаться хуже? – удивилась лекарка.
– Во–первых, там надо будет платить. А здесь мы – дорогие гости и потому живем без платы.
– Экий ты жадный…
– А во – вторых все постоялые дворы проверяются стражей – и хозяева обязательно сообщают о своих постояльцах страже города – и не только обычной. Тайная стража тоже отлично знает, кто живет на постоялых дворах. Вы‑то можете сойти за приезжих провинциалов, но вот ваш груз…
– Скажи проще, что ты тут не очень в ладах со стражниками – усмехнулся эльф.
– И это тоже – не стал спорить толстяк.
– Тогда пошли за матрасами – сказал эльф.
– Хорошо – опять покладисто согласился трактирщик.
Галяэль, хотя и устала безмерно, решила тоже идти на рынок, ей очень было любопытно глянуть – как это в эльфийском городе могут торговать орки. Такое в голове не укладывалось. Была и еще одна причина, о которой эльфийка ни за что бы не сказала – ей просто приятно было поглядеть на множество живых и здоровых существ, которым не надо было перевязывать раны и лечить, лечить, лечить. Тут не было мертвецов на каждом шагу – и поэтому глаза радовались. Просто замечательно было, что все живые. Вот и получилось, что за покупками отправились вчетвером, ирбис остался в комнате рядом с кучкой вещей. Маленькой такой кучкой – пока тащили – казалось, что прут на горбах очень много, а вот когда скинули с плеч – оказалось куда как мало. Вила'Рай поймал себя на том, что жалеет об удобных походных кроватях, оставшихся закопанными вместе с остальным грузом мертвого каравана.
Рынок оказался небольшим и довольно обычным, чем даже немного и разочаровал. Это Галяэль не преминула толстяку сказать.
– В городе восемь рынков. И орковский – самый маленький. И самый дешевый. А то, что тут торгуют люди – так орки знают, где находятся, потому нанимают людишек, чтобы не бесить окружающих.
И действительно, ни одного орка на глаза не попалось. Впрочем из эльфов тут были только Вила'Рай и его супруга. Тролли, гоблины, люди – вот они как раз на рынке присутствовали. А так, в общем, все было как на тех рыночках, что были знакомы в Долине. Разве что всяких подозрительных личностей тут было больше гораздо, это и понятно – Город большой – и швали с мусором в нем больше.
– Это что за публика – спросил эльф у толстяка, взглядом указав на сидящих вдоль стены людишек.
– Всякие неудачники. Неумелые наемники, бездарные убийцы, бестолковые гадалки, наконец, просто нищие. Впрочем, и стоят дешево. Можно нанять за еду, сам понимаешь, что за мастера.
Людишки не стали лезть к эльфам, видно было, что боятся.
Орков все‑таки увидеть удалось. Когда после недолгого торга – смешно сказать, что всего четверть часа торговались, и купили за треть запрошенной сначала суммы три пухлых матраса, которыми загрузили тут же нанятого носильщика – тоже человеческой породы, двинулись обратно, то очень скоро эльфийка расслышала что‑то странное и кивнув мужу, свернула в темный переулок. За ними туда же юркнула и Экка, следом, понукая носильщика, чтобы не потерять его случайно – ну или не случайно – шагнул толстяк.
Даже на непросвещенный взгляд было ясно, что в переулке этом вот–вот должна была разыграться драма. Трое здоровенных детин – два молодых орка и тертый жизнью мужик человеческой породы, зажали в тупичке странное существо. Вила'Рай раньше подобного не видал ни разу. Существо скалило кривые зубы, выставив перед собой паршивейшего качества железный кинжал из самых дешевых, а оружие орков и человека было куда лучшего свойства и видно было, что сейчас хозяина – или хозяйку – черт его разберет, какого пола было это существо – никудышного кинжала выпотрошат как рыбу.
– В городе запрещено убивать. Тем более при свидетелях – мягчайшим тоном заявил трактирщик в спины оркам и человеку. Один из орков вздрогнул, резко повернулся. Второй орк и мужик видимо были более опытными, потому слегка изменили положение, чтобы не терять из вида страхолюдину с кинжалом.
– А шли бы вы, уважаемые, своей дорогой – достаточно вежливо откликнулся человек.
– Ты, видать, приезжий – все так же мягко спросил толстяк.
– Мы приносим свои извинения высокорожденным илитиири за хлопоты и причиненное беспокойство – чуточку через силу, но гладко выговорил орк постарше, ловко вкладывая свою саблю в ножны. Второй удивленно глянул на него, но сделал то же.
– Вот так – гораздо лучше – одобрил их действия пузан. И посторонился, давая проход. Вся троица тут же ретировалась, что сильно удивило эльфа и его супругу. Они уже даже за луки взялись и не ожидали такого со стороны обычно буйных и злобных орков. Еще больше удивило поведение страшилы. Пародия на разумное существо неумело и косо запихнула свой никчемный кинжал в такие же дешевые и грубые ножны и, хрипло бурча что‑то вроде: '…Ллос вас забери, все испортили, недоумки, а так хорошо получалось…' заковыляло прочь, не сказав ни слова благодарности.
– Эй! Как тебя зовут? – неожиданно спросила Экка.
Ненамного превосходящее ее в росте существо окинуло своих спасителей высокомерным взглядом 'сверху вниз', высморкалось на землю и заковыляло дальше. Эльф почувствовал, что стоит с открытым ртом. Закрыл быстро рот, глянул на остальных. Те, включая трактирщика, были поражены не меньше. Такое поведение было очень странным.
Сделав несколько шагов, коротышка вдруг сменил гнев на милость и неудачно пошутил:
– Меня зовут Всетотжея.
И пошел дальше. Точнее поковылял.
Первым в себя пришел трактирщик.
– И все – таки, когда скрещиваются такие расы, как полуростики, гномы и подозреваю, заранее принося свои извинения госпоже лекарине – овцы и козы, получается вот что‑то такое. Псевдоразумное. А говорят, что гаже орков нет. Мне одному показалось, что в сравнении с этой дрянью даже орки красивее? – заявил невиданно крамольную в эльфийском городе мысль толстяк.
Эльфы переглянулись. Экка открыла было рот, но к общему удивлению, закрыла его, ничего не вякнув. Так молча и добрались до квартиала троллей. Где они устроились, чтобы отдохнуть на набитых мягкой шерстью матрасах.
25.
Этот небольшой эпизод, сильно удививший и встревоживший обоих илитиири был совершенно непонятен. Они чувствовали, что очень мало знают о жизни вне Долины и тут надо держать ухи востро.
Услужливый трактирщик сообразил сделать некоторый уют – для чего раскинул в пустой комнате найденный в оазисе шатер, не мудря, прикрепив его к вбитым в стенки и потолок гвоздям. Получилась комната в комнате, что Галяэль оценила благосклонным кивком. Ей, как и любой женщине, было важно иметь сове жилье и свое пространство.
Теперь она отдыхала в шатре, а Вила'Рай, разбираясь с имуществом, сваленным в кучу, спросил перед тем как завалиться дрыхать, у многоопытного трактирщика – чего так испугались орки в том переулке? Тот не стал смотреть свысока или иронично хмыкать. Глянул опасливо в сторону холстяной стенки, за которой находилась лекариня и сказал, явно подбирая слова:
– Жизнь в Городе определяется Кодексом Изначального и кучей всяких других уложений, постановлений и указов. А еще обычаями. И потому стоит запомнить, что жизнь любого, кто не является темной эльфийкой – особенно мужеска пола это касаемо – тут стоит дешево.
Экка, внимательно слушавшая толстяка тут же выдала куплет из старинной эльфийской баллады о последней стреле:
'В кошельке даже грошика нет.
Но есть в колчане стрела.
Она стоит пять медных монет.
Это чьей‑то жизни цена'.
– Еще дешевле – печально усмехнулся толстяк.
– Что ты имеешь в виду? – донесся из‑за холщовой стенки голосок Галяэли.
– То, что любая темная эльфийка может по своему усмотрению убить любого мужчину. Ну, разумеется, не просто так, а например, почувствовав себя оскорбленной. Взглядом, словом или жестом. Вы сейчас одеты как средней руки горожане из района Пелелиу, потому госпоже лекарине могло показаться, что орки оскорбляют ее взгляд и всё.
– В каком смысле всё? – удивилась Галяэль.
– Вы могли позвать стражу или убить орков самостоятельно. Прямо там, на месте. И самое большее – при наличии у орков влиятельных покровителей – вас бы заслушали в Совете района. И, скорее всего, никакого бы наказания не последовало бы. Во – первых, орки, во – вторых – мужчины. Уже вполне достаточно для полного оправдания.
– Ты серьезно? – искренне удивился Вила'Рай.
– Более чем, командир! Тут много нюансов, но поверь, жизнь мужчины тут не стоит и гроша. В Городе (трактирщик понизил голос) почитают Ллос. И потому убийство – благость и доблесть, вероломство – добродетель, а лицемерие – самое важное качество для родовитых. Тут можно отравить свою семью, важно, чтобы все было шито–крыто. В смысле – все догадываются, но не докажешь. Потому что элегантное действо. Не поощряются только очень уж открытые убийства, это низкий стиль, потому так на улице без повода – не убьют. Но поводом может быть что угодно. Чихнул в двадцати шагах от важной баб… дамы то есть – и все, прощай белый свет!
– Этого не может быть! – воскликнул эльф.
– Это есть. То, что тебе повезло с супругой, в чем я успел убедиться, да будет ее жизнь долгой и счастливой, а дети – многочисленны и здоровы, никак не опровергает моих слов. И да – тебе угроза, пожалуй, и побольше, чем мне, например. Или тем же троллям.
– Почему так? Ты же говорил, что илитиири тут – главнее всех?
– Именно потому. Убить человека или крысу – где‑то одинаково почетно для дроу. Ну, ты понимаешь.
– А тролли?
– То же самое, что рубить флиссой валун. Или дерево. Или стенку дома. Скучно, долго, потно. Нет изыска. Знатная илитиири ведь не колет дрова сама. Да и тупые они, тролли. Чего с них взять, разве что для обороны города годятся отлично. Живые валуны. Так что троллям – скидка.
– Лихо! – удивился эльф.
– Меня другое удивило – раздался голос лекарини – орки и вдруг торгуют в городе илитиири. И ты говоришь, что у них есть покровители.
– Илитиири так же любят деньги, как и другие расы, ну кроме гномов, пожалуй. Им равных нету в этой любви. Но некоторые илитиири в этом городе – да не рассердится госпожа на это сравнение – вполне уже приблизились к гномам. У орков в их Горорде тоже эльфов хватает…
– Да, помним про танцовщиц!
– Так впереди танцовщиц пришли торговцы. И рынок эльфийский там тоже есть. И – между нами – среди орков модно иметь эльфийские вещички, да и эльфы тоже покупают кое‑что орковское. Не всякое орковское оружие и доспех, что висит на стенке среди трофеев – взят в бою. Кое‑что и купленное. Ладно, командир, вам самое время отдохнуть, а я пока пристрою то, что стоит продать.
Вила'Рай кивнул. Спать хотелось изрядно, вымотались в дороге, потому готовы были спать даже ночью. Трактирщик же наоборот был бодр и весел, вскоре он загрузил на другого тролля – помельче габаритами, чем их воин, то, что предназначалось на продажу – и тихо звякавшую связку оружия и небольшой пакет с особо ценными нарядами, украшенными золотой и серебряной нитью, которые надо было сегодня же отнести знакомым выжигам, чтобы следов не оставалось от слишком уж характерных одежд, а остались только драгоценные канители и всякое прочее, что не могло пригодиться в пути обоим эльфам, да и самому трактирщику было ни к чему. Особо плотно упаковал часть драконьей чешуи. И тихо – насколько позволял гулко топотавший тролль–носильщик – исчез. В комнате стало совсем пусто. Из предназначавшегося к продаже остались только амулеты и перстни. Ими толстяк хотел заняться в последнюю очередь.
Вернулся толстяк к утру, немножко уставший, но довольный. От него пахло вином, весьма умеренно. Проснувшийся эльф получил в руки небольшой, но тяжеленький кошелек. Открыл, высыпал монеты, золотых, причем было больше, чем серебра, пересчитал их – и немножко удивился. Получилось даже больше, чем он предполагал.
– Ну как, командир? – спросил его с интересом толстяк.
– Я доволен – отозвался Вила'Рай.
– Мне кажется, зря ты себе кольчугу не оставил. Великовата, да, но зато хороша в работе.
– Тяжеловато для меня в кольчуге – признался эльф.
– Разве что так. Ну, теперь я выполнил обещанное – пора мне получить кинжал, как скажешь, командир?
– Слово было сказано. Экка! Неси кинжал.
Зеленая слуга все‑таки не стала выполнять его распоряжение и тянула время до того момента, пока на нее не прикрикнула хозяйка. Только после этого гоблинша, имея вид, словно не кинжал отдает, а свою свежевырванную печень, протянула мешочек с оружием трактирщику. Тот иронически – серьезно поклонился, аккуратно достал грисс из мешочка, вынул лезвие из ножен, кивнул головой и поклонился.
– Расшаркайся еще – ядовито пропыхтела гоблинша. Она остро переживала потерю 'своего любименького кинжальчика'. Аж голос охрип и слезы на глаза навернулись.
– Могу и расшаркаться. Командир и уважаемая лекариня – позволительно ли мне будет попросить несколько тех цилиндриков, что собрала многоуважаемая Экка на месте расправы? Полагаю, что за них дадут особенно хорошую цену, я бы себе оставил 10% комиссионных, а вы получили бы еще денег.
– Не дам! – подскочила гоблинша.
– Полагаю, что сначала стоит продать кинжал – опередил с ответом свою супругу Вила'Рай.
– Командир, опасаешься, что не вернусь?
– И это тоже. Но главное – ты же запасное к оружию пришлых не продаешь и не отдаешь. Зачем нам спешить?
Трактирщик понимающе усмехнулся и подмигнул.
– Тогда могу ли я попросить в счет доли – перед продажей амулетов и перстней тот самый – определяющий яд?
– Я вернусь – сказал он и раскланялся, заботливо повесив амулет на шею и прикрыв его одеждой.
Все проводили его взглядом, даже кошак.
– Обманул? – спросила Галяэль своего мужа.
– Нет вроде бы. Вот, посмотри сама – сказал Вила'Рай и отдал ей кошелек.
– Да. Действительно – немного удивленно заметила эльфийка, пересчитав монеты.
– Что ж, признаю, и среди людей есть порядочные. Хотя кто бы мне это сказал раньше – не поверил бы. С такими деньгами уже можно жить дальше, а то когда бежали тогда под пеплом – очень тоскливо было.
– У тебя еще сил хватало об этом думать? – удивленно подняла бровки эльфийка.
– Это я у человеков нахватался, у них мужчины об этом думают – смутился дроу.
– Ладно, думай, я не против. А сейчас можно было бы сходить на рынок. То, что мы раздобыли – хорошо, но мне хочется купить кое‑что себе. И чтобы это было моим и новеньким – потягиваясь, сказала Галяэль.
– Как скажешь, любимая – кивнул Вила'Рай.
И оба не придумали ничего умнее, чем пойти – вот так вот – на рынок в городе. Покупать на орковском им показалось нехорошо как – то. Стража у ворот, записывавшая прибывших торговцев, на двух илитиири свое внимание не простерла, дроу видимо пользовались правом свободного прохода. А вот сам город потряс провинциалов – и размерами и богатством. Рынок оказался по счастью совсем неподалеку от ворот, а то искать его было бы очень непросто. Размеры рынка потрясли тоже, дроу даже за руки взяли друг друга, чтобы не потеряться. Ряды лавок тянулись без конца и края, шум стоял совершенно оглушительный, для того, чтобы разговаривать, приходилось чуть ли не кричать. Галяэль тут же отправилась в ткацкий ряд, ей очень хотелось купить себе что‑нибудь достойное из бельишка и сделать и себе и мужу сюрприз–подарок. Вила'Рай с пониманием отнесся к этому маленькому желанию. Тем более, что сам он как раз тоже хотел купить супруге подарочек и потому отправился к ювелирам, находившимся не очень далеко – совсем рядом с оружейниками. Условились встретиться у центрального фонтана – шумного, рассыпающего каскады брызг из десятка мощных струй. Фонтан был виден издалека с любого конца рынка и найти его было несложно. Времени – договорились – достаточно будет часа. После этого Галяэль неторопливо, со вкусом принялась осматривать и ощупывать непривычные для простоватых рынков Долины модные вещички, а муж растворился в плотной толпе.
Когда по прикидкам лекарини прошло немножко больше часа, она вместе с парой посыльных, тащивших ее покупки подошла к фонтану и совершенно неожиданно для себя не нашла там своего мужа. Сначала она ждала его спокойно, потом разозлилась, потом испугалась. Время шло и шло, а Вила'Рай словно в воду канул. Тогда эльфийка поспешила в пригород, в квартиал троллей – но и там кроме Экки и кошака никого не оказалось. Вот тут беспокойство достигло предела.
