Текст книги "Пришлые и ушлые (СИ)"
Автор книги: Николай Берг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
9.
Эльфийка закончила танцевать, радостно улыбнулась, увидев мужа. Потом на ее личике появилось озабоченное выражение, тут же впрочем, исчезнувшее – она все – таки помнила, что при посторонних нельзя выражать свои эмоции. Но эльфийка явно заметила, что муж не такой счастливый, как должен был быть – все‑таки она танцевала, а это всегда вызывало у него неподдельную радость.
Набившийся в зал народ захлопал в ладоши, кто‑то даже крикнул:
– Еще!
Но дроу отрицательно помотала головой и вместе с мужем скрылась в маленькой комнатенке, которую ей предоставили, как старшей лечительнице с помощницами. Вопросительно глянула ему в глаза.
– Нам надо убираться отсюда и поживее – тихо и напористо сказал ей муж.
– Но почему? – удивилась она, зазывно щурясь, еще находясь в плену у эмоций ритуального танца.
– Не знаю. Пока не знаю – серьезно ответил эльф.
– Ты не преувеличиваешь?
А он и ответить не успел. Пронеслось странное Дуновение, пронизавшее их тела до костей, странное ощущение жгучего озноба и на секунду – нерассуждающего панического ужаса. Лицо Галяэль исказилось, словно зеркалом отразив гримасу боли и страха, непроизвольно появившегося на лице Вила'Рая. В зале многоголосо взвыли – ясно, что не одним им плохо, всех накрыло.
Злясь на самого себя, что не сумел сдержать мимику, эльф жестом остановил рванувшуюся, было в зал супругу и тут же вторым жестом объяснил, что сам все узнает.
Сделать это оказалось куда проще, чем он думал.
Панику в зале пресек гулкий командный окрик мага огня. Шум немного стих.
И тут же раздался спокойный голос лича. Чересчур спокойный для таких обстоятельств. И такой негромкий что все замолкли, кроме нескольких потоптанных в сутолоке лежачих раненых.
– Пришлые выполнили то, за чем сюда приходили – объяснил некромант.
Зал напряженно слушал.
– Им мешала энергия первохрама. Сейчас они его сожгли. Дотла.
– Ложь! Ты сам знаешь, кормитель червей, что пришлые уже удрали отсюда! И следом за ними в их мир рванули Титаны, чтобы довершить разгром металлических армий – смело возразил маг огня.
– Придержи язык, знаток уличных фокусов – холодно парировал лич.
– Ты, верно, хочешь превратиться в пыль и пепел? Ты знаешь, с кем разговариваешь? – зло воскликнул маг огня.
– Конечно, знаю. Я разговариваю с тем, кто не знает ничего, кто скоро убедится в том, что он не прав. Но я полагаю, что ты не будешь кидаться своими огнешарами прямо тут? Пойдем пока на улицу, лучше всего убеждает острый эксперимент – невозмутимо сказал лич и первым покинул зал.
– Первый раз вижу дуэль между магами, только россказни всякие слыхал – возбужденно зашептал своему приятелю пышноусый вояка в нелепом человеческом боевом наряде.
– Как бы нас не зашибли. А то войдут в раж, хрена и эльфийка поможет – опасливо возразил его приятель.
– Ты не трусь. Будет, что потом вспомнить.
Публика повалила из зала на улицу, потом туда же горделиво вышел маг огня, буквально через минуту знакомо взревело и фухнуло – маг ударил по посягнувшему на его авторитет некроманту огненной струей. И тут же публика повалила назад, разочарованно бурча на разные голоса, опасливо косясь на зашедшего в зал походкой триумфатора повелителя огненной стихии.
– Разнес в пыль. Тот и вякнуть не успел – коротко проинформировал эльфа разочарованный пышноусый.
– Я немедленно отправлюсь в Первохрам и узнаю, что произошло – величественно произнес маг огня. Хлопнуло тихо, метнулись голубые искры портального броска и маг исчез. Публика опасливо отодвинулась от этого места.
Чета дроу вернулась в тесную комнатенку и Вила'Рай испугался тому, как опечалилось и осунулось личико его супруги.
– Я проверила трижды – горестно сказала она – у всех, в том числе и у меня и у тебя убывает жизнь. Мы слабеем с каждой минутой. Я не знаю, что это такое. Разве что в легендах.
– Проклятие серебряного пламени? – встревоженно спросил муж.
– Скорее уж Дух разложения! – грустно улыбнулась жена. Вила'Рай тоже усмехнулся, вспомнив случайно виденную ими лет десять назад картинку, где двум смешным светлым эльфятам угрожал жуткий черный демон. Картинка была вроде бы какой‑то политической листовкой, вроде бы секты Раллифейна, но подоплеки дроу не знали, поэтому тогда просто посмеялись над глуповатым видом изображенных светлых. Сейчас впору было так же пугаться.
– Смотрите, этот мажордом костяной, скелет этот желтый куда‑то одежку роскошную потащил – окликнула их сидевшая у окошка гоблинша.
– Какой скелет? – не поняла эльфийка.
– Некромантов лакей – ответила Экка, но и сейчас Галяэль только вопросительно поглядела на мужа.
– Быстро собираемся. Уходить надо немедля.
– У меня не осталось ни капли маны. И ни единой склянки с напитком – сказала зльфийка. В отличие от других дроу, она не считала зазорным слушать мужа, потому и сейчас кивнула Экке, чтобы и та подготовилась к выходу. Собраться было недолго, бегство из родного горящего поселка шло налегке.
В зале раздался единогласное 'Ах!'. Вила'Рай осторожно выглянул из дверей. На свободном для возвращения из портала мага кусочке пола корчилось обугленное тело, голое, черно – красное, пятнающее пол сукровицей и кровью, сочащихся из трещин в черной корке угля, что было раньшей кожей. Эльф с отвращением увидел, что только пятки у этого существа были нормального цвета – как раз с ног отваливались, вместе с кожей ошметья сгоревших башмаков и единственное защищенное место было прикрыто толстыми каблуками.
– Как я уже говорил, бедняга не знал ничего и сейчас убедился в том, кто прав – раздался от входа невозмутимый голос и зал опять ахнул, словно один человек, увидев там невредимого лича, которого заботливо закутывал в пурпурную мантию верный скелет.
– Иллюзию выставил? – вырвалось у эльфа.
– Разумеется – нет. Ты же сам видел, дроу, что теперь те, кто со мной не могут быть уничтожены. И я тоже. Жалкие струйки огня могут только на время вывести меня из строя. Ненадолго, как вы все убедились.
Глаза всех стоявших и лежавших в просторном, но набитом битком зале уставились на эльфа. Воцарилась жуткая тишина, слышно было только, как шуршит обгоревшими конечностями по полу умирающий маг огня.
– Но война… Война же кончилась! – неуверенно вякнул кто‑то из дальнего угла зала.
– Это не было войной. Когда садовник лопатой сравнивает мешающий ему муравейник и разводит на его месте костер – разве это война? Может быть разве для муравьев. Садовник просто делает работу – словно школьный учитель пояснил мертвец.
– Зачем приходили армии пришлых? – спросил Вила'Рай, благо лич не спеша зашагал к поверженному своему коллеге–сопернику. Некромант остановился, посмотрел тяжелым взглядом бельмастых глаз, потом все‑таки ответил:
– Это были вовсе не армии. Если тебя обидело сравнение с муравьями, считай их охраной караванных путей или гильдейскими служителями маяков. Наш Первохрам своей энергией нарушал работу их маяка, служащего ориентиром для прыжков со звезды на звезду. Да, такие у них караванные тропы. Вот они и послали – не армию, нет. Все‑таки садовника с лопатой. Или – если уж так не нравится – сбродный конвой для каравана. Здесь не было живых в нашем понимании слова. Не было мертвых. Мне трудно объяснить состояние тех живых существ, которые дрались тут с нами в виде металлических механоидов.
– Гномские големы? – спросил пышноусый воин.
– Оркские боевые гробницы? – раздалось из другого угла.
– Нет. У нас нет подобного. То есть не было. Теперь я многому научился. Хотя их язык очень непривычен нашему слуху. Даже моему. Ритуал этот на их языке звучит как 'вшпшешяфеешщт – вззз'.
– Наверное, такой язык был у легендарных ссешщессофф – полувопросительно предложил стоящий неподалеку от эльфа арбалетчик, судя по рваной одежде, скорее всего бывший раньше богатым горожанином–книгочеем.
– Нет. Я знаю тот язык. И оне не легендарные, просто вымерли вместе со своими вековыми соперниками кентаврами. Два сапога… Так вот пришлые находятся в особенном виде, отличном от сваренных с металлом гномов или мертвых кусков плоти орков в их примитивных ходилках. Они словно как живы – со всеми признаками души и тела, но все это заключено в диски. И если диск разломать – там не оказывается ни признаков души, ни признаков крови и плоти. Так понятно?
– Нет – единогласно выдохнул зал.
– Это неважно. В массивных слугах находились те, кто были раньше четырехглазыми существами и у себя на своей планете все время воевали. Их земли пришли от этого в негодность, потому те, кто еще был жив, с радостью согласился стать разумным диском.
– А наездники?
– У тех два глаза, но общий вид так непривычен для нас, что вы бы от ужаса заорали, встреться лицом к лицу. Хотя они были мирными до глупости. Таких и спрашивать никто не стал, смешно их не покорить.
– Двуногие, наверное, восьмиглазые были? – не удержался пышноусый.
– Нет, там как раз были люди. Не отсюда и говорящие иначе, но люди. А люди – самый опасный враг, а эльф? Что скажешь? Можешь не говорить, это все несущественно.
– А что существенно? – глядя прямо в лицо личу, твердо спросил дроу.
– Существенно пройти мой обряд посвящения до того, как ты умрешь. И чтобы дисков хватило и тебе и твоей супруге, чтобы вы оставили себе волю и память. Вот как мой сотник – выговорил погромче некромант и указал на стоящего в дверях дружинника.
– Привет вам! – громко сказал тот и поднял руку в воинском приветствии. Теперь на нем был очень богатый доспех, и разглядеть в нем мертвеца было не просто.
– Другой вариант – полезная нежить, но без памяти – вот как знакомый вам юнец–друид – голосом владельца картинной галереи объявил лич и дружинник посторонился, пропуская в зал другого одоспешенного мертвяка. Тот с трудом переставлял ноги. А доспех на друиде, скорее всего, был нужен как внешний скелет, словно панцирь раку – огненная струя взрывающегося металла слишком сильно поломала его при смерти.
– Я потом его подлатаю – походя, пояснил лич и продолжил:
– Сейчас для вас важно только то, что Огонь пришлых выжег храм и полкрепости, в чем наглядно убедился мой неразумный коллега по гильдии магов, хотя он и был защищен от огня лучше всех нас. Но видимый огонь не самое страшное. По всей долине усыхает от невидимой смерти трава, опадают листья с деревьев, и гибнет все живое. Сразу скажу – я не знаю, что это такое, но вам всем не выжить. И тебе эльф и твоей красавице – жене – никому не спастись. Выход у вас только один – умереть. И я потом подниму ваши мертвые тела и поставлю в строй, потому что не хочу, чтобы вашими черепами играли в ножной мяч светлые и прочая шантрапа, которая будет являться сюда, в нашу долину, чтобы разграбить наши дома и костяки. Этого я не допущу. Но те, кто мне понравится сейчас – те станут неистребимыми, но разумными. Вечными. Подумайте. У вас еще есть несколько часов.
– Быть обернувшимися мертвецами? Лютой нежитью? – раздались удивленные и возмущенные голоса.
– Это не так плохо, как вы думаете – неожиданно гулко отозвался дружинник, качнув роскошными перьями на богатом шлеме.
– То есть? Ты же сам говорил – ни пива, ни баб – растерянно молвил эльф.
– К демонам пиво. Это ерунда. То, что сейчас витает в воздухе, то, что убивает незримо вас – для меня как свежее утро и стакан кларета перед боем. Оно – бодрит. Да, удовольствия некоторые недоступны. Но есть и другие.
И дружинник кивнул по–приятельски, словно был все еще жив.
10.
– Я согласен! – крепко выругавшись, сказал безногий дворянин.
– Я тоже готов – тише, но все‑таки разборчиво отозвался другой раненый, у которого под пропитанными кровью повязками и лица было не видно.
– И я! – уже с другого конца зала.
– Тогда я хочу узнать – что вы умеете, чтобы быть достойными командирами в моем войске? – спросил деловито лич.
– Все, пошли отсюда – брезгливо шепнула Галяэль супуругу. Вила'Рай кивнул и они с радостью покинули пропахший болью и кровью зал. Увы, на улице веселее не стало. Тем более не стало веселее еще и потому, что следом за ними выкатилась даже на вид неприятная компашка из пяти весьма гнусных субьектов, которые, не скрываясь, пялились на аппетитную фигурку жены эльфа. Все пятеро таращились. Орк в грубых доспехах с боевым молотом, два человека – арбалетчики, не пойми откуда тут взявшийся светлый эльф с удобно висящими на нем кинжалами, явно отравленными, судя по хитроумным ножнам, возобновлявшим яд на лезвиях, темный эльф – щитоносец – та еще компания. И рожи продувные у всех. Даже, пожалуй, мерзкие хари. Но видно – что боевая звезда, сработанная, держатся грамотно, оружие для них привычно и умеют им пользоваться. Что‑то не попадались они на глаза раньше, пока шли бои, а тут вдруг возникли, как джинн из бутылки. И для мародеров слишком уж вид боевой. Не просто гробокопатели. Вояки. И это совсем плохо, потому как сейчас еще можно позвать на помощь. Кто‑нибудь да выскочит из зала, все‑таки дроу себя показали, и боевое братство не совсем угасло в тех, кто дрался за этот городишко. Но стоящие неподалеку прощелыги не нападают. Да, улыбаются хищными ухмылками, скалят зубы откровенно – но и только. Будет стыдно своей трусости. А если идти дальше, то втроем против пятерых справиться будет очень трудно. Даже если начать драку первыми. Светлый эльф – ну до чего же противная у него морда – не зря в руках лук держит. Значит, первые три стрелы выпустит быстрее, чем иной человек чихнуть успеет. И две стрелы добавят арбалетчики. А одолеть щитоносца и тяжелого орка, в общем‑то, и нечем. Придется выгадывать, куда загнать стрелу, искать уязвимое место. Это опять же секунды. За секунды получишь пять стрел. Галяэль сейчас не боеспособна, слишком измотана, да и лука у нее нет, когда бежали из дома, схватила только сумки с настоями и травами. Экка? Слабы гоблины, а уж тем более гоблинши против тяжелодоспешных. Вила'Рай покрутил головой, оценивая обстановку и помрачнел. Светлый эльф издевательски подмигнул, потом, на миг, сунув лук под мышку, сделал изысканнейший жест, какой обычно делают вышколенные мажордомы, приглашая дорогого гостя идти дальше, после чего лук снова мигом оказался у него в руке.
– Того скелета бы сюда. Или дохлого дружинника – не к месту подумал дроу и вслух сказал супруге, что у нее не в порядке одежда. Галяэль непонимающе глянула на мужа. Потом смущенно кивнула и юркнула в дверной проем ближайшего полуразрушенного дома. Следом шмыгнула Экка, после нее, стараясь не поворачиваться спиной к мутным негодяям, скользнул в дом и Вила'Рай.
Преследователи недвусмысленно переглянулись, орк, не очень спеша направился к дверям в зал, подбирая по дороге палку, которую можно было б просунуть в массивные ручки дверей, чтобы заблокировать выход из зала. Щитоносец аккуратно сыпанул дорожной пылью на сложенные пальцы, что означало только одно – цепное заклинание молчания готово к применению, эльф ловко вытянул из сумки короткие вязки веревок – такие заготовки любили войсковые разведчики и работорговцы, двое арбалетчиков вынули болты с лотков и забросили свои арбалеты на ремень за спину. Видно было, что им не впервой вламываться в чужие дома, выставив вперед неуязвимого щитника, расписаны и разыграны роли лучше, чем в театре. Отлично сыгравшаяся труппа насильников, грабителей и убийц.
Эти красноречивые действия, очевидно, были замечены и поняты правильно, потому как не пытаясь занять оборону в доме Вила'Рай выскочил навстречу радостно осклабившемуся щитоносцу, но хоть и держал лук в руке, не начал бой, а трусливо рванул за угол, а за ним нервно оглядываясь припустили и жена с гоблиншей. Светлый эльф издевательски свистнул вслед, щитоносец дождался, когда троица беглецов завернет в узкий проулок, и пустил им вслед свое заклинание. Экка запнулась и шмякнулась во весь рост, немо открыла рот и испуганно кинулась догонять бегущих хозяев.
Орк, обернувшийся на свист эльфа, кивнул, отбросил в сторону ненужную уже палку и так же – не спеша, но и не медля, отработанным мерным шагом тяжелого тарана двинул в проулок. Плечом к плечу, перекрывая полностью проулок, шел щитник, прячась за ними, двинули арбалетчики, снова взявшие свое оружие в руки и последним, спокойно и уверенно глянув по сторонам, пошел светлый эльф.
Наглая уверенность преследователей объяснялась просто – переулочек заканчивался маленьким и когда‑то уютным садиком со скамеечками и осыпавшимися розовыми кустами. Садиком, который для беглецов был тупичком – стены домов окружали садик с трех сторон и были неприступными. Даже и не стоило карабкаться по ним. Тем более на виду у врага.
Враги – а теперь уже никаких сомнений не оставалось – не спешили расправиться с попавшими в безвыходное положение жертвами. Единственный уставший до предела лучник и две женщины с жалкими стилетами – скорее были смешны. Вероятно, и поэтому развязка не наступила моментально, негодяям хотелось развлечься по полной программе, поиграв и поглумившись от души над обреченными, словно сытый кот с десятой мышью.
– Господа воители, соблаговолите молвить кто‑нибудь шпилил гоблинш? – велеречиво осведомился орк у своих приятелей.
– Конечно – отозвался стоящий за его спиной арбалетчик.
– И как оно – ничего? – спросил орк.
– Ну, если ты помнишь, как шпилил детишек, то – похоже. Сиськи у гоблинш только с зеленым соском. И верещат забавно, когда шпилишь. Больно им, коротышкам.
– Ишь, глазенки пучит, короткое днище! – хмыкнул щитник.
– После меня будешь – сказал орк поспешно.
– Да ладно. Мне лекарка приглянулась, с нее начну. Эй, соплеменница, можешь кидаться мне на шею, я ласковый – хохотнул щитоносец, а остальные заржали, словно тот отмочил невесть какую комичную шутку. По роже‑то не похоже было, что этому эльфу известно, что такое ласка.
– Да, можете посопротивляться, нам будет веселее – подал голос светлый эльф.
– Когда шпилишь бабу, у которой стрела в брюхе – вдвойне заводнее – согласился один из арбалетчиков.
– Может сдохнуть слишком быстро – возразил ему другой.
– А нам это все равно – отозвался орк, и все опять захохотали. Кроме бледной супружеской четы во дворике и жмущейся к их ногам маленькой зеленой гоблинши.
Негодяи тем временем текуче, плавно перемещаясь и держа на прицеле своих жертв, взяли их в полукольцо.
– Будете сопротивляться – сделаем очень больно. Попытаетесь зарезаться или прикончить друг друга – не успеете. Будет еще больнее. Лучше вам позаниматься с нами любовью в последний раз. Станете услужать нам и выполнять наши хотелки – врать не буду что останетесь живы, но умрете быстро и без боли – сказал, целясь из лука, светлый.
– Почти совсем без боли – серьезно, но глумливо подтвердил щитник.
– Только придется расстараться – не сбиваясь с прицела, подтвердил уверенно держащий на прицеле плечо Вила'Рая арбалетчик.
– Мы привередливы. А наш командир очень любит деликатное обхождение. Такой он изысканный. Тебе, темнячок, понравится – заметил и орк.
Светлый манерно захихикал. Остальные опять как по команде захохотали. Смешливые оказались бандиты.
Бледный Вила'Рай с отчаянным выражением лица вскинул лук, натянуть тетиву уже не успел, тренькнул тяжелый арбалет, тут же вылетел болт из второго, того, что целился дроу в коленку. Результат попадания обеих болтов оказался несколько неожиданным для стрелявших. Цель исчезла, словно ее ветром сдуло, а на землю, странно хрипя и жутко корчась, свалился стоявший сзади арбалетчиков светлый эльф. То, что сторожевой голубь светляка хлопнул в воздухе и его перья быстро истаяли, показало, что хозяин мертвее мертвого.
– Фальшак! – рявкнул щитник и стал складывать пальцы для Истинного зрения. Заклинание не получилось, потому что три нужных для этого пальца вдруг отделились и посыпались на землю вместе с брызгами крови. Узкий след женского сапожка, вдруг появившийся на пыльных камнях мостовой, заставил его перекрестить саблей пространство перед собой, но мелодичный голосок эльфийки раздался из‑за спины:
– Догони меня, любовничек!
Щитника пробило холодным потом, когда он увидел, что оба арбалетчика валяются, словно тряпичные куклы со стрелами в затылках. И глаза у них открыты.
– Эй, здоровяк, отшпиль меня! – отозвался с другой стороны ехидный возглас Экки.
– Раскрой их! – рявкнул орк, делая вокруг себя своей кувалдой стакан недоступности. Трудно было предположить в таком увальне столько проворства.
– Мне отсекли пальцы – взвыл щитник. Стрела звонко ударила его в край забрала и отлетела в сторону.
– Держи слева, отходим! – скомандовал орк.
Воздух загудел от свирепых круговых махов его молота, щитник, стараясь не высовываться и прикрывать при этом и орка, то и дело взблескивал широкими махами голубой стали перед собой, до слез напрягая глаза, чтобы не пропустить следы, отпечатывающиеся в пыли на улице. Орк заревел тремя ранеными медведями – к его шлему прилип ком густой черной грязи. Такой же прилетел и щитоносцу, но он успел спрятаться за щитом.
Не сбрасывай шлем! – гаркнул щитоносец.
Орк не был дураком и сам знал, что без шлема его свалят моментально – не стрелой, так брошенным издали в лицо стилетом. Воздух снова загудел от летающего молота. Но теперь щитоносцу следить приходилось и за стороной орка. Отступали медленно, но уверенно. Несколько стрел бессильно звякнули по доспехам, но это не пугало, у перехитрившего их темняка остались только широкие наконечники, такими при всем желании не пробьешь даже кольчугу, не то, что пластинчатый доспех. Ничего, пока надо отходить, потом чертов хитрец станет видимым – ему еще за вуалью минуту–другую прятаться осталось, не больше. И тогда неизвестно, кто в кого влепит метательный стилет.
– Укуси ежа за сраку! – орал орк.
И тут же взвизгнул, повиснув в воздухе и нелепо вращаясь вокруг своей оси. Звякнул о камни выпущенный из рук от неожиданности тяжеленный боевой молот.
Детское заклинание 'Виси, виси, пощады проси!', надо же так нелепо попасться, жуткое позорище для опытного воина! Если б не искалеченная только что рука щитоносца – сбить это заклинание было бы легко, а так орк глупо растопырившись, выбыл из игры.
– Стой! – крикнул Вила'Рай, когда увидел, что закусившая нижнюю губу Экка, стремительно бежит прямо к зависшему врагу. Та упрямо неслась вперед, в последний момент шлепнулась спиной на камни, плашмя проскользнула под свистнувшей в считанных сантиметрах над ней саблей щитоносца и, вскочив на ноги у того за спиной, пырнула кинжалом в подколенный сгиб, увернулась от пинка ногой орка, вертко заскочила за дрыгающего ножищами вояку и сунула кинжалом ему под металлическую юбку, прикрывавшую таз и верхнюю часть бедер, потом кувырком отлетела в сторону – все‑таки орк сумел ее пнуть вслепую.
Орк верещал нечеловеческим голосом. Из‑под его железной юбки густо, струей полилась кровища, несерьезный, в общем, кинжальчик в слабых лапках гоблинши, но, сунутый куда надо повредил здоровяка насмерть. Щитоносец понял, что остался один.
– Шпиль меня, шпиль, красавчик! Я засуну твою игрушку тебе в пасть, чтобы ты предстал перед своим Мелкоратом! Я думаю, твои предки порадуются твоему жалкому виду! – торжествующе верещала с безопасного расстояния Экка, не забывая все время двигаться. Оставшийся еще живым щитоносец был матерой тварью и вполне мог на голос метнуть нож, это даже Галяэль хорошо умела, а уж старому воину и тем более было несложно подловить на слух беззаботного врага.
Вила'Рай выпустил оставшиеся у него стрелы, заходя сбоку и пытаясь достать через тяжелый доспех своего последнего недруга. Не получилось. Но щитоносец вел себя странно. Он стоял на одном месте, тяжело опершись на поставленный перед собой осадный щит, и покачивался. Задумал какую‑то хитрость? Тяжело грохнулся на камни орк. Странно было, что в нем столько крови, лужа разлилась как на бойне, где режут быков. Орк хрипел, корчился, из – под шлема потекли струйки зеленоватой пены. И такие же струйки стали течь из – под забрала щитника. Его качало все сильнее, потом он грузно рухнул на колени, попытался встать и растянулся во весь рост. Его сводило судорогами так же как и орка и под вопросительным взглядом Вила'Рая гоблинша недоуменно пожала плечиками и скорчила недоумевающую мордашку.
Эльф знаком подозвал ее к себе. Настороженно посматривая на валяющихся врагов, приблизилась и эльфиня. Муж знаком спросил жену – и та двумя быстрыми жестами показала, что эти двое явно умирают. Но она не может понять, что значат пена и корчи.
– Яд? – шепнул Вила'Рай.
– Вероятно. Но мне такой не знаком – ответила Галяэль, внимательно смотря на умирающих. Завеса вуали медленно спадала, теперь все становились видимыми, от этого было чуточку неуютно.
Эльф знаком приказал гоблинше показать свое оружие. И удивился, раньше подобное ему никогда не попадалось, даже похожего не встречалось. Кинжал был хищного вида, странный во всем – и извилистым, словно ползущая змея лезвием, и почти черным металлом клинка, похожим на адамантит, но странного узорчатого рисунка. Да и нельзя было выносить адамантит на солнечный свет. Он моментально исходил серой ржавчиной, превращаясь из дорогущего металла в никчемную пыль. Рукоятка тоже была странной, согнутой крючком, словно оружие пришлых, которое эльф забрал у 'наездника'. И тут лезвие, словно живое, вдруг повернулось вокруг своей оси, когда Экка чуть изменила положение кинжала.
Определенно, такого оружия Вила'Рай сроду не видал.
