Текст книги "Пришлые и ушлые (СИ)"
Автор книги: Николай Берг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
26.
Кинулась эльфийка обратно на рынок. Тут же вернулась обратно, в спешке, нервным почерком и, злясь на себя за этот признак волнения, написала мужу записку на квенья, сломав два пера и забрызгав кляксами листок. Сама понимала, что он не вернется уже, скорее всего, но все‑таки надеялась.
По дороге вполуха слушала советы семенившей рядом Экки, которая сама очень верила во всякие заковыристые магические методы и потому рекомендовала их хозяйке при всяком удобном случае. Лекариня имела разум трезвый и во всю эту чепуху не верила. Да и обучение практической медицине и магическому восстановлению здоровья не способствовало суеверию. Это в первых классах школы медицины студенты занимались всякой ерундой, лили воск, гадали на зеркале и пытались узнать о своих будущих успехах на экзаменах путем читания узоров на саже.
– Онихомантов мне еще предложи слушать – фыркнула зло Галяэль. Экка заткнулась на время. Она сама знала, что ее хозяйка по виду ногтей может ставить диагнозы, но вот насчет гаданий не верила никак. Ну да, учили ее, показывали наглядно, что уважаемые в народе Экки энонтроманты, миоманты и тефраноманты – нахальные шарлатаны. Вот пиромантия или, например, некромантия – серьезные науки, но там, зато все понятно, хотя и сложно и не каждому по силам, но ясно и понятно.
Сколько ни спрашивала Галяэль торговцев–ювелиров – никакого толку от них не добилась. Никто ничего не видел. Спохватилась, кинулась в соседний, оружейный ряд, стала спрашивать там – тоже без толку. Устала, как самая распоследняя собака – уже на рынок пришли сменять ночных торговцев дневные – рынок работал круглосуточно, а ничегошеньки не узнала.
Еле волоча ноги, потащилась обратно, подбадривая себя слабой надеждой, что непутевый муж просто заблудился. Или еще что‑то и сейчас сидит и ждет ее. Сама этому не верила, но надеялась из последних сил.
Напрасно. В пустой комнате был только кошак, и даже выражение его морды было унылым. Галяэль упала на постель и – неожиданно для самой себя – расплакалась. И сама не поняла как – тут же уснула, словно провалилась в темную воду. И тут же вскинулась одурело, увидев снова черные бронированные спины и затылки шлемов и победный прыжок странных квадратных воинов в гущу илитиири. Опять этот же сон приснился.
Неподалеку злобно ругалась с кем‑то Экка. Потом возмущенно взвизгнула, раздался топот, пыхтение и какая‑то нелепая возня. Галяэль откинула полог шатра. Кошак без беспокойства, но с любопытством смотрел в сторону входного проема, куда только что ввалился странный многорукий ком.
Оказалось, что это всего лишь Экка, вцепившаяся мертвой хваткой в мальчишку–подростка. Странный был этот малый, какой‑то непривычный глазу.
– Хозяйка! Я этому остолопу говорила, чтобы не ходил! А он идет! – возвестила самым своим трагическим голосом Экка.
– Что нужно? – не слушая толком и надеясь на вести о муже, перебила слугу илитиири.
– Высокочтимая госпожа Галяэль! – изысканно и манерно поклонился юнец.
– Да говори же, наконец!
– Некто, известный вам, нижайше просит вас о помощи в лечении, потому как для вас небезынтересны будут сведения, коими лицо вам известное обладает! – так же выспренне закончил малый. Сказано было это более чем вежливо, только никак не сочеталось с взглядом этого подростка. Наглый был взгляд, дерзкий и вызывающий и эльфиня почувствовала себя совершенно странно – словно этот малый нагло полез ей под платье. Так на нее смотрели в последний раз в покинутом и уже вымершем трактире, там – в Долине.
– Веди! – велела Галяэль, прихватывая колчан и лук и забирая увесистую сумку с набранными в караване лекарствами.
– Прошу покорнейше следовать за мной – поклонился юнец и скользнул взглядом по груди эльфийки. Так, словно руками схватил и помял.
– Знаешь, если ты еще раз так на меня посмеешь смотреть – я обещаю, что выколю тебе глаз – резко сказала дроу. Парень нисколько не смутился, коротко хохотнул, но взгляд отвел. Шлепнул игриво по заднице взвизгнувшую гоблиншу, тут же отскочил в сторону и останавливающе протянув ладонь, заметил как ни в чем ни бывало:
– Почтенная Экка! Вам не стоит убивать меня сразу. Потому как и вас тоже ждет приятный сюрприз!
Гоблинша, тем не менее, попыталась его пнуть, но промахнулась – этот малый был действительно ловок. Он ухитрился увернуться от второго пинка и выскользнул в проем, успев и приглашающий жест сделать.
Эльфийка не раздумывая последовала за ним, прикидывая, что когда она наконец узнает, что с ее мужем – колоть глаз этому наглецу не будет, но за вихры оттреплет в свое удовольствие. Это несколько развлекло ее по дороге, судя по пыхтению – Экка тоже лелеяла планы ужасной мести. Идти пришлось довольно долго, запомнить дорогу было очень трудно – пошли какие‑то трущебы, тесные улочки, залитые помоями, проходные темные дворы и весьма неприятного вида жители, впрочем в этих лабиринтах юнец ориентировался легко и был, как рыба в воде. Грязища тут была изрядная. Вонища тоже имела место и потому попавшиеся навстречу трое темных эльфов – два воина и маг странно смотрелись в этой клоаке. Они тоже удивленно вытаращились на эльфийку, но тут же спохватились и опустили глаза.
Илитиири была готова поспорить на что угодно, что после этого она дали крюк и вернулись обратно.
Юнец открыл обшарпанную дверь в двухэтажный ветхий домишко и глянув по сторонам, пропустил в жилище обеих женщин, после чего вошел сам и дверь запер. Гоблинша тут же встала в оборонительную стойку, вжикнув выдернутым из ножен кинжальчиком, но Галяэль уже заметила в глубине комнаты койку, на которой лежала знакомая туша. В воздухе пахло кровью и какими‑то лекарствами.
– Создается впечатление, что встреча с почтеннейшими коллекционерами была горячей, оживленной, но прошла несколько неожиданно – успокоила эльфийка слугу и шагнула к койке. Гоблинша несколько умерила прыть, но кинжал прятать в ножны не стала.
– Что ты знаешь о моем муже, человек? – жестко и напористо спросила Галяэль лежащего плашмя трактирщика. Тот закряхтел, заворочался, отчего койка жалобно заскрипела, вытаращил свой глаз, который только один и торчал из‑под тряпья, обматывавшего ему голову. Голос у него тоже был словно раненым – слабый, севший какой‑то.
– Будьте здоровы, уважаемая лекариня! Очень рад, что вы почтили меня, убогого, своим присутствием! Но что я должен знать о вашем уважаемом супруге?
Эльфиня словно обессилела в момент и села на трехногую грубую табуретку, уронив руки. Она ушла бы тотчас. Если бы знала куда идти. Идти же было некуда. В носу защипало, но она взяла себя в руки, плакать при этих все было совершенно невозможно.
– Хозяин пропал вчера на рынке – вклинилась гоблинша. Она почувствовала, что хозяйка сейчас не в состоянии что‑либо говорить и вмешалась на свой страх и риск. Кроме того, раз уж хозяйка отказалась от таких проверенных веками на практике всем гоблинским методам получать сведения – почему бы не испробовать этот источник, благо мерзкий толстяк, отнявший у Экки 'славный кинжальчик', все‑таки был пронырой и мог быть полезен. Других‑то вариантов просто не было. Одновременно глазами Экка обшарила всю комнату, надеясь увидеть знакомый мешочек, но огорчилась, не увидев.
– На каком рынке? На орковском? – через силу спросил толстяк.
– Нет на эльфийском, в Городе – ответила гоблинша.
– Зачем же вы туда поперлись? – простонал не очень вежливо трактирщик. Услышанное явно его огорчило.
– Не хотелось покупать у орков – пояснила гоблинша.
– Понятно. Ну да, конечно. Извините. Как пропал? Вы не видели друг друга?
– Нет. Мы с хозяйкой были в том ряду…
– Где всякая женская одежда – вежливо, но с уловимой ехидцей подсказал юнец.
– Разумеется. А хозяин пошел в ювелирный ряд. И на встречу уже не пришел.
– И встречаться вы решили, конечно, у фонтана? – еще более почтительно, но с еще большей дозой яда молвил мальчишка.
– Да, именно так, а ты точно получишь от меня…
– Кинжалом в глаз? – вежливо до откровенной издевки, осведомился малец.
– Шилом в жопу! – взвилась Экка и тут же испуганно прижала уши: 'Прости хозяйка!'
Илитиири не обратила внимания на такую грубость в ее присутствии. Не такое слыхала. Спросила только:
– Человек, ты можешь помочь мне найти его?
– Думаю, что да, госпожа лекариня. Тем более он по–прежнему мой командир, формула роспуска звезды не была произнесена, потому могу ли я рассчитывать на лечение?
– Ладно. Что с тобой случилось? – дроу вообще‑то собиралась уйти из этой крысятни, да и ушла бы, но получалось так, что этот рыхлый прохвост был и впрямь последней надеждой. Не идти же к главам города, почитательницы Ллос и вникать не стали бы в проблемы пришлой жрицы блудной Эйлистири, даже не горожанки, беженки, не имеющей тут ни родни, ни связей это Галяэль знала точно. Только позор будет. И потерянное время. Теперь слабый огонечек надежды тихо затеплился в душе, а руки привычно взялись за знакомую работу, сматывая с головы заскорузлые тряпки.
– Амулет спас. Он кожу зудит, словно десяток блох кусает. Когда рядом яд. Я сначала попробовал, как он действует – проверил. Потом пошел на встречу. Кинжал вызвал ожидаемый интерес. Торговались недолго – часа три. Приняли мою цену. Ну почти. Я немного уступил. За успех сделки предложили старого вина – одышливо и торопливо рассказывал толстяк, тихо охая, когда присохшие тряпки стали отходить от раны.
– Тут‑то амулет и зазудел – подсказала Экка.
– Да, так и было. И зазудел куда как сильнее. Хороший яд был в бокале, господский, дорогой…
– Щедрые люди. Не пожалели для дорогого друга – хмыкнула эльфийка, осматривая здоровенную рану с вывернутыми краями – полоснули трактирщика по голове от души. Тоже щедро.
– Да. На мое счастье они не поняли, что я понял. Ай!
– Терпи! Не так все страшно. У тебя еще и рука с дырой? – строго спросила Галяэль.
– Да, левая. Не успел увернуться. Их все‑таки трое было.
– Такому как ты трудно уворачиваться – справедливо отметила гоблинша.
– Странно. Мне кажется. Что тебя все‑таки отравили – подняла бровь в раздумьи эльфийка.
– Я вынужден был пригубить. Потом промокнул губы платком, но все‑таки что‑то на губах осталось. Вымыть сразу не мог. Сказал, что в виде приза за удачную сделку и за такое роскошное вину покажу им еще одну деталь. Которая увеличивает стоимость кинжала. Они, дураки. Купились. Я взял грисс в руки, а они вытянули шеи, стали смотреть. Ожидали видно клеймо покажу скрытое или тайник в рукоятке – такое описано в гриссах – толстяк натужно закашлялся.
– И тут ты их кинжалом и секанул – утвердительно сказала эльфийка, ловко и аккуратно бинтуя промытые лекарством раны.
– Именно так, госпожа лекариня – не очень внятно ответил толстяк.
– Однако они неплохо успели ответить – ядовито заявила Экка. Она стояла с горделиво – уверенным видом, потому как порезать троих не ожидающих атаки людей по ее меркам было делом простым. Особенно – когда в руках милый кинжальчик! Но тут к ней вроде бы случайно на пару шагов приблизился подросток–поводырь, и гоблинша предпочла юркнуть в сторону, за хозяйку. Подросток насмешливо улыбнулся и подмигнул, отчего Экка возмущенно зашипела. Галяэль нетерпеливо топнула ножкой – ей мешали, а она не любила, когда во время работы кто‑то путался под руками.
Пациент был сложным, очень неприятным было отравление, в принципе лекариня сразу классифицировала, что это за яд. Трактирщик ошибся, считая, что это что‑то сложное и дорогое. Сильное – да, но не очень дорогое. Партнеры толстяка взяли не слишком хлопотный вариант – смешав сок омега ядовитого с ядом печени рыбы–шара, усилив экстрактом из семен строфанта и зачем‑то добавив экстракт из триходесмы седой, которая тоже отлично убивает, но незаметно и очень долго. Первые два ингредиента вполне бы управились сами и куда быстрее.
– Вино старое было сладким? – спросила эльфийка отравленного.
– Да, госпожа – опять не без труда проговорил онемелыми губами лежащий.
Галяэль кивнула, ну да фальшивый спирт, который тоже отличный яд, лучше маскировать сахаром. Намешали изрядно!
– Что делали до моего прихода?
– Мыли его изнутри сверху и снизу, питье давали и уголь алхимичный – отозвался неожиданно спокойным и серьезным голосом подросток.
– Отлично! Тогда попробую облегчить его состояние, хотя букет ядов был неплох и потому сразу не вылечить все признаки. Да к тому же он еще и ранен, потерял много крови. Ты же опытный человек, должен знать, что рану сразу надо перевязывать! – с укором сказала лекариня своему пациенту.
– Увы, госпожа, было некогда, прощание было горячим, надо было уносить ноги. Представьте, я даже не успел прихватить с собой перстни из коллекции Ланнога…
– Ясно, молчи. Не трать зря силы. Так, что у меня есть? Ну – ка, малый, принеси стопочку. Мне нужно отмерить двадцать капель этого эликсира – строго велела Галяэль.
Парень, опять же без всяких своих шуточек и выходок мигом притащил стопку из старого серебра, не слишком подходящую для такой лачуги. Эльфийка аккуратно, словно алмазы отмеряла, накапала 22 капли.
– Забавно, я всегда считал, что особенно действенные эликсиры должны быть ярких цветов – синие там или красные. Или оранжевые. А этот невзрачный какой‑то – удивленно сказал ушлый подросток. Он очень внимательно смотрел за действиями лекарини.
– Распространенная ошибка. Подними ему голову, чтоб мог пить – рассеянно ответила Галяэль, разбавляя капли водой из кожаной фляги.
Приподняли голову толстяку, и тот старательно выпил лекарство.
– Залей напить!!! – прохрипел он, выпучив налитый кровью глаз.
Жадно присосался к фляге, пил долго, потом в изнеможении повалился на ложе.
– Теперь надо еще применить пару заклинаний, он после этого уснет и почувствует себя гораздо лучше, когда проснется – сказала эльфийка, потирая руки, чтобы пальцы согрелись и заклинания получились как должно.
– А вот этого, госпожа, лучше не делать – встревоженно сказал толстяк.
– И почему? – удивилась лекариня.
– Блудень сказал, что совсем рядом топчется патруэль в котором есть маг.
– Ну?
– Даже ученик–маг почувствует рядом применение магии. Уверен, для того его в патруэль и поставили. А мы в квартале людей, здесь маги редки. Вас они видели. Значит, поймут, что к чему и нагрянут. Меня ищут и я накровил изрядно. На вашей одежде, госпожа, нет знака Лекаря, но это не помешает этим суки… извините, этим эльфам найти и вас и меня. Тогда мы ничем не сможем помочь командиру…
– Поясни! – приказала Галяэль.
– На рынке у фонтана – променада для Верховных Баб – сказал мальчишка.
– И что?
– Там не стоит околачиваться мужчинам. Лишний раз не надо попадаться на глаза этим стервам. Ничего хорошего не выйдет. Опасное место. Потому местные там никогда не ошиваются. А вот пришлые – влипают как мухи в паутину. Ллос приносят жертвы каждые две недели. А сейчас поговаривают, что сразу в двух ведущих Домах идет свара за главенство, и вот–вот будут устраивать ритуал Зингукарлы – пояснил подросток.
– Это еще что за такое – удивилась эльфийка, не слишком хорошо разбиравшаяся в тонкостях культа злобной паучихи.
– Сам не очень хорошо знаю. Папаша, может, ты что скажешь? – пожал плечами малец и глянул в сторону раненого.
– Он твой папаша? – удивилась Экка. Уши у нее встали торчком от любопытства.
– И что такого? У всех есть папаши – пожал плечами подросток.
– Ох, мне трудно объяснить. Это одушевление некоего мертвого тела, которое было чем‑то важным при жизни. Становится двойником осуществившей ритуал, очень мощный вспомогатель – пояснил трактирщик.
– Так это то, чем занимался наш знакомый некромант – сказала Галяэль.
– Не то. Паучиха возвращает обратно взятую ею душу. То есть это не зомби. Не лич. Это одушевленный двойник, служащий новой хозяйке, ее дубель. Не могу объяснить точнее, сам не знаю, это вообще‑то секрет темных, да и происходит такое раз в тысячу лет, потому сейчас на эльфском рынке вообще опасно околачиваться. Вы как мотыльки на свечку прилетели.
– Что можно сделать? – обрезала словеса толстяка эльфийка.
– Не очень многое. Блудень, сходи к Ригасту – Ловкачу, напомни ему о должке и пусть он науськает своих на то, чтоб узнали. Потом передай поклон Тертарку Тонкопалому – и так же поговори о пропаже. Посули ему полста монет, но только после сведений.
– Серебрунек?
– Конечно. И сам покрутись там, только аккуратно. Очень аккуратно. Поспрашивай своих девок и бабенок, должны же быть слухи, в самом – то деле…
– Ладно! А оно – того стоит?
– Стоит, стоит. Он хоть и дроу, а настоящий мужчина, достойный. И вояка дельный – твердо ответил раненый.
– Второй, значит после Ухореза – Три дырки? – усмехнулся малец.
– Да, похож.
– Тогда ладно, интересно на такого взглянуть – подросток с шутовской серьезностью раскланялся с эльфийкой и ее слугой и тут же исчез, словно испарился.
– Хозяйка, ты видела – он по почтенному этикету умеет! – удивилась Экка.
– Ну, так он ведь мутис от человека и темной эльфы. Ты же видела его уши и кожа у него розоватая. Как тебе удалось соблазнить дроу, а? – спросила толстяка Галяэль. Ей и впрямь было интересно, да и раненого надо было разговорить, отвлекая от боли, раз уж усыпить нельзя. В сумке, разумеется, ничего подходящего не было, потому как 'Целительный сон' было очень простым заклинанием, его и многие мужчины – илитиири знали, потому таскать с собой сок мака или что похожее было глупо.
– Ее не надо было и соблазнять особо. Дроу вне рода падает ниже человеческих нищих. Нищим еще могут кинуть смеха ради монетку, поглядеть, как они драться будут. Своим изгоям – никогда. А она была изгой без рода. Представь, госпожа, дроу – в борделе.
– Слышала, что такое бывает – пожала плечами Галяэль, которая слышала нелепые слухи, что прихоти ради даже знатные поклонницы Ллос такое делают. Правда, как правило, на них клюют только пришлые идиоты, не понимающие чем эта забава для них кончится.
– Вот там и познакомились. Ну да двадцать лет назад я был помоложе и посимпатичнее. А ей и деваться кроме борделя было некуда – когда ее выгнали из Дома, отрезали большие пальцы на руках, чтоб не могла разбойничать или в наемницы податься. Очень хорошая была женщина. Ну да хорошие у местных дроу не в почете, тут в почете подлые, жестокие, свирепые и коварные. Чем мерзее – тем лучше для богини. Даже странно, что она себе выбрала символ паука. Решила видно себе польстить. Ей бы лучше бы символом взять кусачую щетинистую муху, самое то было бы – сказал толстяк, как плюнул.
– Пауки противные – возразила Экка.
– Да ну? Мало, значит, ты имела дела с мухами и комарами. Раз так говоришь. Хотя в пещерах у вас мухи не живут.
– К слову о пауках – раз ты не продал кинжал и тебе он не принес удачи – не хочешь ли его вернуть? В лапках у Экки он работал неплохо, глядишь, нам и опять пригодится – как бы без намека сказала илитиири.
– Да забирайте, только – демонское это оружие, смертным не стоит его в руках долго держать. Я его теперь ни за что в руки не возьму! Вон оно – под тряпками на сундуке лежит – махнул здоровой рукой трактирщик и поморщился от боли.
Галяэль не успела и слова сказать. а уже мелкая гоблинша в два скачка была у сундука с каким‑то шмотьем и живо извлекла свой кинжал из ножен. Черно–полосатое змеящееся лезвие тускло и хищно блеснуло в полумраке комнаты. Гоблинша заплясала, размахивая гриссом, что показалось эльфийке смешным и немного озадачило. Танец этот был похож – ну так же как схожи стройная длинноногая эльфийка и коренастая кривоножка гоблинша – на Танец Лунного Меча.
– Эй, эй, осторожнее! Не то кого зацепишь кого! Яд в клинке злющий, я мэтра Тогумиана только слегка по руке поцарапал, а ему и царапины хватило – опасливо прикрикнул толстяк.
– Быстро умер? – с профессиональным интересом спросила Галяэль, наблюдая за танцем служанки со все более смешанным чувством. Хотелось одновременно и засмеяться, забавляясь комичным зрелищем и зло прикрикнуть, пресекая не то пародию, не то неуклюжее подражание.
– Он со своей саблей за мной вокруг стола гонялся. Свалился на третьем круге. Но я бежал непривычно быстро, правда и стол был большой – молвил толстяк.
– Хорошие у вас коллекционеры, что даже в доме с саблями ходят.
– Он из степного рода, у них с саблями и спать ложатся. Правда, сабли довольно маленькие, дарганские. Не доводилось видеть?
– Нет, я не разбираюсь в саблях. Ладно, когда твой сынок что‑либо успеет узнать?
– Узнать – недолго. И не самое сложное узнать. Гораздо сложнее исправить ситуацию, выцарапать предназначенного в жертву крайне сложно.
– Охраняют серьезно? – понимающе кивнула эльфийка, которой было крайне досадно, что они так глупо вляпались.
– Более чем серьезно. Ллос считает таких уже своей добычей. А она жадная и ревнивая и страшно не любит, когда на ее собственность даже в мыслях покушаются. Но мы‑то ведь не в мыслях будем покушаться? Тогда нам придется идти поперек воли богини, а это – куда как трудное дело – пояснил печально трактирщик.
