Текст книги "Наследник Хаоса (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

– И так! Третий этап! И для кого-то он станет решающим! – провозгласил ведущий, приглаживая скудную бородку.

Хитрые глаза, глубокий голос, паузы в нужных местах – всё это привлекало внимание зрителей. Даже Герои то и дело поглядывали на экраны, с которых вещал этот импозантный мужик.

– Как вы уже поняли, на каждом этапе Героев ждёт новое правило. Но это будет последним. Мы предлагаем разыграть право «пан или пропал». Так как игре есть элементы блефа, как в покере, то почему бы кому-то из Героев не пойти ва-банк? Налётчик теперь имеет право поставить всё на кон. И тогда налёт будет в стиле «смертельного матча». Если налётчик победил, то его противник повержен, и вся команда уходит разгромленной. Но если налётчик проиграл…

Улыбка стала шире, хитрый прищур – ещё хитрее. Он обвел взглядом команды и завершил мысль:

– Если команда отбилась, то налётчик и его соратники выходят из игры. Право напасть остаётся за командой, которая ходила в прошлый раз. Следующий ход, если он будет, достанется уже противнику. Как вам такой поворот?

С трибун послышались одобрительные возгласы. Обстановка накалялась, игра становилась острее. И, возможно, игра для нас закончится совсем скоро. Если Джонни, а я не сомневался, что ходить будет именно он, выбьет нас из игры, применив «пан или пропал», это будет крайне обидно, потому что до этого расклад был в нашу пользу.

– Правила атаки следующие: если нападающая команда не берёт право «пан или пропал», то игра идёт по прежним правилам. Если же они идут ва-банк, то налётчик входит к разделительной полосе и выбирает жертву. Если Печать налётчика бьёт Печать жертвы, то команда налётчика побеждает. Если жертва отбивается, то команда налётчика повержена. Если Печати равны – то ничья, и право хода переходит команде жертвы. Что касается совпадения Печатей, реальной и на камешке, то это важно лишь в одном случае. Если выпала ничья, а у жертвы Печати совпадают, тогда её команда победила. В остальных случаях совпадение неважно. Готовы? Тогда приступим!

У команды Шена противник решил играть по старым правилам и в итоге проиграл. Когда очередь дошла до нас, Джонни скопировал жест, который любил я сам: «глаза в глаза», направляя пальцы сначала на себя, потом на меня.

Он медленно пошёл к границе, вертя камешек в пальцах. Расстояние не позволяло увидеть, что за Печать высечена на нём, но мы понимали, что сейчас узнаем. Хотя особого значения это уже не имело. Ему не выиграть. Если у него Хаос – будет ничья. Если Тело – то он в пролёте. Система «ХСТРП» проста и непреклонна. Тело бьёт Разум и Поток, но никак не Хаос. Так что сюрпризов не предвидится. Я отобьюсь, и на следующем этапе мы победим в «смертельном матче».

– Канто Алан Рэй – моя жертва, – остановился он и провозгласил гордо, смакуя слово «жертва».

– Только в твоих ночных фантазиях, – огрызнулся я, сжимая камешек с Печатью Хаоса, и пошёл вперёд, навстречу налётчику, предвкушая, как вытянется его физиономия, когда он поймёт, что просчитался.

Мы встали друг напротив друга, вытянули руки. Джонни распахнул ладонь, и там оказался камешек с Печатью Хаоса. Однако это было не единственное, что он припас. Мелкая букашка, похожая на тех, что использовали сектанты при нападении в родительский день, взвилась в воздух, выползая из нагрудного кармана.

– Атакуй, – прошептал Джонни едва слышно, но стало понятно, почему он так радовался смене правил.

Они не принесли бы ему победы, но позволили подобраться ко мне поближе, когда бдительность моя рассеялась. Атаки насекомого я не ждал, а тварь оказалась на редкость проворной. Молниеносно метнулась в мою сторону, ещё до того, как Джонни успел произнести команду.

Я пришлёпнул шуструю букашку, но в глазах поплыло. Мелкая, шустрая, ядовитая. Несмертельная, насколько помнил из Бестиария, но довольно мерзкая. Наверное, он подобрал её на одной из вылазок в город, и решил вот так поквитаться. Его ментальные команды не действовали на меня, но, видимо, действовали на монстров. Он мог подчинять более слабых, что видно по его шайке.

– Ой? – громко произнёс он. – Что-то случилось? Может, тебе нужно в медкабинет? Ведущий! Тут человеку плохо.

Конечно, ведущий вмешался, пока я пытался побороть тлетворное действие яда. Меня замутило, бросило в жар, но я встряхнулся, распахнул руку и произнёс:

– Ничья.

И шёпотом добавил:

– Сучий ты потрох. Я всё ещё в игре.

И когда мою раскрасневшуюся физиономию показали крупным планом на всех мониторах, заверил, что готов продолжать, и аннулировать результаты этого этапа не стоит, хоть Джонни и требовал замены противника.

Вряд ли кто-то заметил, откуда появилась ненавистная летучая букашка, и я не стал заострять, просто отдышался и показал Джонни средний палец жестом, будто поправляю несуществующие очки, потирая нос.

– Что ж! – прогремел голос ведущего. Тогда у нас ничья, и мы продолжаем. Ход переходит к следующей команде…

Но тут звук микрофона перешёл в режущий уши звон и скрежет. Произошла какая-то заминка, и мы не сразу поняли, в чём дело. Операторы перестали показывать ведущего, демонстрируя стадион и отдельных зрителей, которые тоже с интересом переглядывались, как и Герои.

Заминка продлилась недолго, и затем на экране опять появился ведущий. Он был слегка ошарашен и даже немного зол, потому что его прервали, но вышел из положения с достоинством.

– У нас есть поправка. Сейчас вы услышите кое-что интригующее. Битва, не принёсшая победы ни одной из команд, может закончиться поражением для… А впрочем, слушайте сами…

Островок возле трибун, напоминавший небольшую сцену или просторный пьедестал, где расхаживал ведущий и вёл свои речи, почтил присутствием ещё один человек. Картинка передавалась с дрона, захватывая крупный план, поэтому я не сразу понял, кто именно прервал его речи. Джонни непонимающе хлопал глазами и хмурил брови, гадая, кто и по какой причине опротестовал наш с ним поединок, закончившийся ничьей.

Изящная женская ладонь перехватила увесистый микрофон, забрав его у ведущего.

«Что ты задумала, хвостатая?» – задался вопросом и сцепил руки на груди, занимая уверенную позу и пытаясь разогнать остатки яда, от которого меня всё ещё немного вело.

– Я, Линнея Харрис, – начала девушка уверенным голосом. – Из рода Харрисов, первых оборотней этого мира, принёсших клятву верности Адану Муну – Великому Воину Первой Пространственной Войны.

Недоумение отразилось на лицах присутствующих. Камера выхватила преподавателей и ректора. Капальди вполне искренне удивился, вздёрнув бровь, но при этом стараясь сохранить спокойствие и сдержанность.

Про оборотней знали все, но никто не верил в них, так же как и с Героев, до тех пор, пока не увидели нас собственными глазами.

– Что она несёт? – вспыхнул Джонни, понимая, что эта барышня вряд ли станет ему подыгрывать.

– Я дочь Генри Харриса, верного хранителя знаний о Первых Героях и хранителя традиций рода оборотней.

«Ты что творишь?» – изумился, не понимая, что происходит, и к чему она вообще ведёт.

– Я – поцелованная Луной, имеющая облик кошки и перенявшая право носителя клятвы от своего отца… Заявляю! Да услышат все! И не посмеют оспорить.

Говорила она величественно и проникновенно, а потом вдруг улыбнулась лишь уголками губ, указала на меня рукой и произнесла:

– Перед вами преемник Великого Воина и носитель Хаоса – Канто Алан Рэй. Перед которым я готова обновить клятву верности.

Девушка небрежно отбросила микрофон в руки ведущему, который был готов к чему угодно и не сводил с неё глаз. Она пошла вперёд, в моём направлении. Операторы взяли крупный план. Взгляд уверенный, губы в полуулыбке, походка ровная, чеканная, как у модели.

Тонкое невесомое платье на бретельках развевалось на ветру, разрез оголял бедро на грани допустимого, что могли показать по федеральным каналам, если это начнут «цитировать». Она махнула рукой в камеру пролетавшего мимо дрона, и никто не в силах был прервать её шествие в мою сторону. Она перешагнула через ограждение, опять обнажая длинные изящные ноги, поправила платье и вдруг резко рванула вперёд, в прыжке. Бретельки сдуло, но платье не свалилось, потому что земли коснулись уже не ноги, а лапы. Огромная белая кошка шла по полю на мягких пушистых лапах. Это была уже не та крошеная Мими, которую я привык чесать за ушком, это была зверюга размером с микроавтобус. Белая шерсть развевалась на ветру, отдавая синевой, будто была объята синим пламенем. И когда я всмотрелся, то понял – так и было. Хвост пылал, светился, но не опалял.

Все застыли, наблюдая и переваривая услышанное, кроме одного…

– Что эта сука удумала? – выпалил Джонни, и я не стал мешкать.

Развернулся, ухватил его за галстук и подтянул так туго, чтобы он мог продолжать дышать, но едва-едва, чтобы не потерять сознание.

Красная рожа раздулась, руки пытались ослабить хватку, вцепиться мне в кожу, заставить отпустить, но я почувствовал себя машиной. Безжалостной, холодной, делающей то, что дóлжно.

– В следующий раз вырву твой поганый язык. Понял меня?

Он покивал, инстинктивно попытался привстать на носочки, чтобы было проще вдохнуть, но удавка на шее никак не была связана с ростом.

Я выпустил его из рук, и он тут же согнулся пополам, закашлявшись и жадно глотая воздух. Расслабил галстук, стянул его и сбросил на землю, потирая красную шею. Сплюнул, злобно посмотрел мне в глаза и развернулся, чтобы уйти.

Он понимал, что это увидят все. И единственное на что был способен – это действовать исподтишка. И если Линнея Харрис не соврала, то не хотел быть униженным ещё больше, поэтому удалился.

Я обернулся к кошке, но она уже вернула себе прежний облик и подмигнула мне. Быстро, едва заметно. Будто мы были заговорщиками и наш план удался.

«Разыграла, что ли?» – подумал я, и сердце кольнуло.

Так приятно было услышать своё имя в сочетании со словом «преемник».

Но развеяв остатки сомнений, девушка встала на одно колено и едва сдерживалась, чтобы не начать улыбаться во все тридцать два зуба. Даже чуть-чуть прикусила губу, пытаясь сохранить настрой и подобие официальности происходящего. Ей нравилось, что она навела шороху, нравилось, что ошарашила всех, включая меня. И вероятно, была несказанно рада, что раскрыла свой истинный облик. Доросла до него, преобразилась и больше не была самой мелкой в своей семье оборотней.

Совладав с эмоциями, Линн подняла на меня глаза.

– Я, Линнея Харис, Поцелованная Луной, от лица своего рода продлеваю клятву перед тобой, Хранитель Хаоса. И подчинюсь твоей воле, понимая, что когда придёт время отпустить нас или принять на дальнейшую службу, ты примешь верное решение.

Я не видел своё лицо, не знал, как выгляжу сейчас, спокойным, радостным или удивлённым, но Лицо Капальди и преподавателей в этот момент транслировалось крупным планом на фоне Линнеи, и я был готов поклясться, что такого поворота не ожидал никто из коллегии. Судя по всему, и я, и Капальди сейчас оба убедились в том, что репортёрша действительно умеет хранить секреты и держать слово. До поры…

Затем на экранах показали меня. Сверху, под наклоном в сорок пять градусов, чтобы ухватить кадр пожирнее. Я стоял спиной к зрителю, и поэтому лицо Линнеи было особенно хорошо видно. Девушка уже не сдерживаясь улыбалась.

– Я принимаю твою клятву, Поцелованная Луной. И как преемник прошу тебя встать.

Протянул руку, и она поднялась.

Ректор не стал больше тянуть, перехватил «эстафету» вместе с микрофоном и заговорил:

– Спасибо, госпожа Харрис. Видимо, у нас наметилась полная и безоговорочная победа команды мистера Канто. Удвоенная Печать Хаоса – однозначный козырь в данной ситуации. Конечно же, нам нужно будет убедиться в точности ваших слов, но пока объявляем первых победителей зимних королевских игр! Чуть позже мы обсудим внезапное открытие и пригласим мисс Харрис и мистера Канто на совет администрации. А теперь давайте продолжим! Следующая команда…

С нас переключили внимание, и мы с Линн направились мимо моей команды, которым не терпелось нас расспросить. Да что там, мне и самому хотелось расспросить Линн как можно скорее. Правда, делать это следовало не на стадионе, и желательно вообще без свидетелей, так что я кивнул ребятам и дал понять, что разговор у нас состоится приватный.

– Что это было, Линнея? – шёпотом спросил я, когда мы почти вошли в центральный корпус стадиона, минуя трибуны. – Решила действовать по старым проверенным методам?

– Это по каким же?

– Хочешь сенсацию – создай.

Она рассмеялась и ничего не пояснила. Просто потянула меня за руку, уводя в пока пока ещё пустующие коридоры.

– Если я преемник Адана Муна и наследник Хаоса, то почему медальон не откликнулся?

– Он и не должен бы, – как-то беззаботно отозвалась она. – Он мог среагировать на что угодно и у кого угодно. Он восприимчив к энергиям Печатей, но усиливать способности станет лишь у носителя энергии Хаоса.

– Но почему тогда решили, что испытание покажет, кто преемник?

– Потому что в руках носителя он действительно проявит себя.

– Я ничего не понимаю, ты же только что сказала, что и не должен был.

– Да, ведь медальон из статуи – это лишь часть медальона. Мой отец – хранитель знаний. А мать – хранитель второй части медальона.

– Да уж, интересная у тебя семейка. И раз уж о ней зашла речь, то разве ты не должна была хранить вашу семейную тайну о своей природе?

– Должна была, конечно, должна. Но лишь до того дня, как преемник будет оглашён…

– И ты взяла всё в свои лапы?

– Да, когда поняла, что это ты…

– И когда ты это поняла? Это опять какие-то игры и секреты… Давно ты знаешь?

– Нет, Рэй. Узнала совсем недавно.

– Не врёшь?

Конечно, всегда в глубине души во мне всегда жила надежда, что это я. И некоторые факты об этом свидетельствовали, но ни одного аргумента, который нельзя было бы опровергнуть, не подвернулось. Так что сейчас верить в её слова хотелось особенно сильно.

– Всё просто, Рэй. Я чётко это осознала, когда воспылала сердцем. Когда пророчество оказалось правдой, – на выдохе произнесла она, и впервые её дыхание сбилось.

Она остановилась, взволнованно и с надеждой заглянула мне в глаза, будто ища ответы на все вопросы Вселенной. Затем будто что-то, наконец, для себя решила, провела пальцами по моим волосам, убирая их со лба и поправляя возле уха, и опускаясь ниже, к щеке, к шее. Поднялась на цыпочках, нежно обвивая мою шею руками.

Поцеловала. Осторожно, едва касаясь губами.

И замурчала, как кошка, уткнувшись лбом мне плечо.

Глава 6

Бестия!

Только так и мог охарактеризовать Линн, принёсшую такую чудесную новость.

Да, я оказался наследником Великого Воина, но была в этом чане с мёдом и ложка дёгтя. Каким-то непостижимым образом мы с Джонни оказались дальними родственниками, и с этой мыслью предстояло жить нам обоим. Благо я всё-таки был не совсем в своём теле, и генетическое родство мне представлялось навязанным. Но он-то этого пока не знал, так что для него утешительного во всём этом ничего не было.

Ему достался родственник, который, во-первых, обошёл его по избранности, во-вторых, был в прошлом уголовникам в лице прежнего Алана Рэя, и, в-третьих, являлся человеком, который терпеть его не может уже в лице непосредственно меня. Сочувствую ему, в общем. Или нет.

После внезапных откровений на зимних игрищах изменилось многое. Всё завертелось так быстро, что мне не давали продыху. Пошли интервью, различные встречи с представителями разных структур. Меня приглашали на заводы по производству дронов, куда со мной напросился Шен, в научные институты, куда уже мы ездили вместе с Бренданом и Агатой. Даже к выпускникам какого-то элитного института, где мне следовало произнести воодушевляющую речь.

Меня тасками везде и показывали как редкий и уникальный экземпляр дикого животного. Или пришельца. Линнея свою порцию внимания тоже получила. Впервые не она обозревала новость, а её приглашали на интервью, как основное действующей лицо. Семья тоже в накладе не осталась: забронировать отдых на островах теперь можно было только через год – все места оказались раскуплены.

Радовало одно – сегодня был Новый год, а значит, вечером ждала вечеринка, а потом – неделя выходных. Не десяточек дней, но тоже неплохо. От меня, наконец, все отстали, что не могло не радовать, и появилось время попробовать прочувствовать энергию Хаоса. А она, как назло, то ли дремала, то ли ещё не готова была проявить себя.

Я попытался телепортироваться из одной комнаты в другую, затем раскрыть портал в свой родной мир, но ни к какому результату это не привело. Зато начал припоминать детали с прошедших испытаний, и до меня дошло – некоторые моменты, принятые мною за телекинез, ими не были. Взять хотя бы первое испытание, где нужно было опустошить стакан. Куда из него делась вода? Ещё не умея себя контролировать и не зная ничего об особенностях силы, я просто перенёс её сам не зная куда. Не путём перелива или плавного переноса из стакана на стол, а невесть куда в пространстве и времени.

И прыжок из шкафа в переговорке ректора к тренеру – не случайность и не шиза. Но как эту силу обуздать? Как научиться управлять тем, что наполнено Хаосом и контроля в принципе не любит?

Я встал посреди гостиной своих «серебряных» апартаментов. Закрыл глаза. И всё, чего мне только захотелось, это оказаться сейчас в комнате Шена и по-дружески напугать его до усрачки. Нарисовав в голове образ помещения, в которой не мешало бы прибраться, сосредоточился и вытянул руку вперёд, мысленно открывая дверь.

– Далеко собрался? – прозвучал голос Шена, но уже не в голове, а в реальности.

«Получилось!» – внутренне возликовал я и раскрыл глаза.

– Рожа красная, руки напряжены, ща лопнешь, не иначе, – взоржал он, и иллюзии рассыпались.

Это не я переместился к нему, это он зашёл в гости, забыв постучать.

– Как поживает властитель Хаоса? – Шен закинул руки за спину и прошёлся по комнате. – Не поймать тебя совсем, популярный стал, не угонишься.

– Да сам устал, – честно признался я. – Ну проходи, раз припёрся. В мини-холодильнике газированная вода, поесть не припас, гостей не ждал.

– Да я не за этим. Тут же это… Новый год. А я Агате подарок придумать не могу.

– Своди её к Барабашке. Его, вроде как, в закрытый заповедник перевели. Редкие группы туристов водят за очень большие деньги, но для Героев, думаю, сделают исключение.

– А ведь и правда! – обрадовался он. – И как я не догадался? Бумагу упаковочную принёс, думал, может, закажем что, упакую красиво.

И тут стрельнула мысль.

– А оставь-ка, пожалуйста, упаковочную бумагу мне. Есть у меня одна идейка насчет новогоднего подарка.

– Кошке своей ошейник купил? – хохотнул он, и розовые щёки стали ещё розовее.

– Да, плюс поилку, кормушку и лоток. А ты топай давай в администрацию, проси, чтобы с заповедником связались. Нечего в чужие ролевые игры нос совать.

Выпроваживать долго не пришлось, Шен хохотнул, подмигнул и испарился. А я, наконец, принялся за то, что хотел сделать ещё пару недель назад. Достал из ящика безделушку, сварганил из бумаги и обрезков лент бант, кое-как упаковал и положил на стол на видное место, чтобы не забыть.

Этот простой подарочек произведёт впечатление сразу на двух человек. И я очень хочу видеть реакцию обоих, так что момент нужно подгадать правильно.

К новогодней вечеринке всё подготовили в том же корпусе, что и День Героя. Я вышел на хрустящий снег, выпавший утром, и вдохнул морозного воздуха. Серая кожаная куртка, дурацкий свитер с оленями и шапка с помпоном – вот и весь мой праздничный наряд.

А девчонки принарядились по полной. Агата в длинном чёрном платье в пол, с разрезом от бедра чуть не довела Шена до инсульта. Руби же, наоборот, предпочла короткое платьице, едва прикрывавшее бёдра, чем тоже приковала к себе немало взглядов.

Джонни вырядился в смокинг, напялил оленьи рога, которые шли ему безоговорочно, и стоял позировал у трёхметровой ёлки, позволяя какой-то брюнетке оттенять его и добавлять значимости, ведь популярностью он пользовался исключительно за пределами Школы, но никак не в её стенах.

Я решил, что это идеальный момент, когда стоит вручить подарок. Самое начало вечера, ещё до застолья, так что говорить об этом будут всю вечеринку.

– Руби! – громко позвал я. – У меня для тебя подарок.

Она немного смутилась, бросила короткий взгляд на Терра, поправила платье и подошла.

– Но ведь ещё даже не полночь, может, стоит отложить на потом?

– Нет, я и так затянул и забыл из-за всей этой шумихи с наследием Хаоса, – отчётливо произнёс я, и рожа Джонни поплыла, хоть они пытался скрыть это, принимая уверенные позы, пока его фотографируют.

Я достал из-за пазухи коробочку с бантом, который держался теперь на честном слове.

– С Новым годом! – улыбнулся я. – Уверен, что он будет ещё более впечатляющим, чем этот.

Руби осторожно и неловко взяла коробочку, оторвала бант, раскрыла и достала подвеску.

– Что это? Не стоило, Рэй. Я не…

– Это не моя подвеска. И даже не купленная в магазине. Эта подвеска принадлежит твоему отцу.

Нас потихоньку начало обступать большее количество людей. Голоса стали тише, перешли на шёпот, а любопытных глаз добавилось.

– В смысле, подвеска отца. Я же никогда не видела его.

– Видела. Ты просто не знала, что это он.

Руби дрожащими пальцами раскрыла подвеску и увидела чёрно-белую фотокарточку женщины.

– Это кто? – дрожащим голосом спросила она. – Мама?

– Да, совершенно верно. Это твоя мама. Думаю, сходство очевидно.

Терр заглянул за плечо Руби, и глаза его расширились.

– Она же вылитая ты, если представить, что у неё такие же яркие волосы, – произнёс он и приобнял девушку за плечи, потому что у той начал дрожать не только голос, но и всё тело. Она подносила фото к лицу и отдаляла, пытаясь рассмотреть и взглянуть на мать под другим углом, не веря, что такое вообще возможно.

– Но где ты взял это? – огромные голубые глаза уставились на меня с надеждой и мольбой.

– Его выронил Персвиваль-старший на родительском дне, когда приехал к племяннику, ведь его родной брат в этот день опять оказался занят и не нашёл времени для родного сынка. И когда Персиваль проходил мимо нас, он не мог отвести взгляда от дочери, о существовании которой не подозревал. А может, догадывался, но никогда не видел. Не заметить ваше сходство мог только такой дуболом, как я, но у меня в целом на самая лучшая память на лица, к тому же фото довольно мелкое, а в чёрно-белой коррекции всё выглядит иначе. Акценты распределяются по-другому, и поэтому я не сразу понял, что к чему. Зато тайна, по которой ты тоже могла бы оказаться преемницей Великого Воина раскрыта, и…

Она не дала мне договорить, бросилась обнимать и плакать, шепча: «Спасибо, спасибо, спасибо…» И я, конечно, обнял её в ответ, наблюдая, как Персиваль, то бледнея, то багровея, не может удержать контроль над эмоциями.

– Джонни, что вы можете сказать по этому поводу? – проявила находчивость одна из приглашённых журналисток, но он лишь оттолкнул микрофон и отошёл в сторону, что-то талдыча своей подружке.

Руби утёрла слёзы, улыбнулась во все тридцать два, ещё раз уставилась на фотографию, а затем нашла взглядом Джонни.

– Сводны-ы-ый бра-а-а-ат, – почти пропела она. – Сводный бра-а-ат? Ты где там? Давай обнимемся!

И этого Джонни уже не выдержал. Оттолкнул и подружку, и парочку, стоявшую на пути, и прикрыв голову жестом, будто «я в домике», выбежал из зала, чуть не сбив с ног новую гостью.

Руби бросилась за ним, хохоча и вытягивая руки для объятий.

«Ну куда же ты? Бра-а-а-атик!» – кричала она ему вслед, но я смотрел уже не на неё.

Линнея Харрис в длинном элегантном голубом платье с чудесным декольте вплыла в зал, игнорируя и Джонни, и Руби, и всё происходящее вокруг, будто ничего больше не существовало. Она взглянула на меня, поправила выбившийся локон за ухо, провела кончиками пальцев по шее и, опустившись ниже, перехватила сумочку этой рукой.

Я прошёл вперёд и подал ей ладонь.

– С наступающим Новым годом, – ласково произнесла она и шёпотом добавила: – А что это было? Я пропустила что-то интересное?

– Джонни только что узнал, что Руби его двоюродная сестра.

– Не обрадовался? – с усмешкой спросила она.

– Как видишь. Он думал, что он единственный ребёнок в семье. А теперь братья Персивали, я полагаю, встанут перед проблемой делёжки семейного наследия между двумя наследниками.

– Какие чудесные новости! – улыбнулась она, и я не стал мешкать.

Закружил барышню в медленном танце, чтобы нас не тревожили вопросами. Приятные новогодние мелодии были очень похожи на те, что играют моём родном мире. А может, были и теми же самыми, я никогда не был знатоком в этой области. Но общая атмосфера праздника пришлась по душе, всколыхнув некоторые нотки ностальгии в воспоминаниях.

– Надо будет покопаться в теме и разузнать, кто приложил руку к тому, чтобы девочка никогда не узнала, к какому семейству принадлежит.

– Жажда разгадывать загадки берёт верх даже после того, как твоя роль с журналистской сменилась на звёздную?

Она закатила глаза и рассмеялась, крепче сжимая мою руку и отстраняясь в танце, чтобы снова приблизиться. Освежающий аромат её парфюма, приглушённый свет и вид декольте горячили кровь.

– Ой! – вдруг отшатнулась она. – Я же тоже не с пустыми руками!

Достала из сумочки аккуратную коробочку, упакованную не как попало, в отличие от той, что я преподнёс Руби.

Я снял крышку и увидел медальон, за который боролся на соревновании.

– Медальон Адана Муна, прямиком из музея.

– Но как? Как ты договорилась?

Она изящно повела плечиком.

– Ты же преемник. А ваш новый ректор куда более сговорчивый, чем предыдущий. И если честно, он был готов вручить его тебе уже наследующий день после игрищ. Но я настояла, чтобы не торопились.

– Почему? Для меня неважны такие формальности, как праздник или особый повод.

– Дело не в этом. Раскрой коробку с другой стороны.

И правда, с другой стороны была ещё одна крышка, за которой скрывался такой же кристалл, только прозрачный.

– Помнишь, я говорила, что медальон не мог откликнуться, потому что не был целым. Вторую часть Адан Мун отдал на хранение моему семейству, прежде чем его следы развеял ветер.

Так я и стоял, переводя взгляд с одной части медальона на другую. Обе части лежали на моих ладонях, и я был не в силах отвести взгляд. Вся эта новогодняя подсветка, переливающиеся огни отражались от частей медальона и будто бы наполняли их новыми цветами.

– Смелее, – прошептала она, обойдя меня и встав сбоку, чуть сзади. Выглядывала из-за плеча словно ангел, призывающий не бояться, или демон, искушающий сделать то, на что страшно отважиться.

– Он поможет обуздать Хаос в твоём сердце. Поможет обрести контроль над энергией, что переполняет тебя, но не может обрести правильные формы.

И повинуясь импульсу, который зажгли её слова или породил сам медальон, я соединил ладони.

Мягкое свечение не привлекло никого, но заставило Линн восхищённо ахнуть.

Медальон будто сросся, и мне уже сложно было определить, где заканчивается одна часть и начинается другая.

– И как этим пользоваться?

Она пожала плечами.

– Это под силу узнать только преемнику Великого Воина.

– Тогда у меня есть предложение. Что скажешь, если свалим с этой вечеринки? Протестируем медальон, пообщаемся без камер…

– Боялась, что ты никогда не предложишь!

Хитрые глаза блеснули огнём, девушка взяла меня за руку, но как только мы собрались покинуть банкетный зал, из динамиков разлился голос ректора.

«Дорогие студенты! К сожалению, произошло нечто ужасное, да ещё и в такой праздничный день. Но монстрам наплевать на праздники, так что придётся действовать в неучебное время. В жилой части города в трёх часах езды от кампуса произошёл мощный прорыв. Разлом, размеры которого превосходят все ранее виданные, раскрылся на площади. Просьба собраться в тренировочном зале корпуса физподготовки. Требуется отряд из тридцати-сорока человек. Людям нужна ваша помощь. Они рассчитывают на вас».