Текст книги "Чайки возвращаются к берегу. Книга 2"

Автор книги: Николай Асанов

Соавторы: Юрий Стуритис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

9

Эал с бешеной скоростью вел машину на юг Западной Германии, к австрийской границе. Шоссе, как это часто делали американцы в своей зоне, было закрыто для частного транспорта на неопределенное время.

Местность все понижалась. Они уже пересекли несколько дамб, по обеим сторонам которых простирались хмурые болота с чахлой растительностью. Снег давно стаял, но воды было хоть отбавляй, а во многих местах болота были сплошь залиты, только мхи, кое-где выступавшие из воды, показывали, что тут все же есть земля.

Эал поглядывал искоса на своего спутника, пытаясь угадать по его лицу, как он оценивает местность, на которой должны проходить «маневры». Но Лидумс так много побродил по болотам – и такой вот запоздалой весной, и осенью, и летом, и зимой, что смотрел на этот дикий уголок без особого любопытства. Его больше занимало, зачем он приглашен на эти маневры?

Машина внезапно свернула с номерованного и разлинованного дорожными знаками государственного шоссе на узкую дамбу и нырнула в лесок. Это было относительно высокое место, в своем роде островок. И скоро в лесу показались строения.

– Приехали! – с облегчением сказал Эал и вылез из машины.

Лидумс последовал его примеру.

Перед ними было нечто вроде охотничьего домика, затерянного в густом, хотя и низкорослом лесу. Домик был двухэтажный и окружен службами: гаражами, кухней, конюшнями, столовыми, общежитиями, и вокруг всех этих служб суетились люди в военной форме, по-видимому низшие чины, а на веранде двухэтажного дома сидели офицеры, курили, пили кофе, некоторые стояли, склонясь над длинными столами с расстеленными на них картами.

Навстречу им из дома вышел полковник, в котором Лидумс еще в первую встречу предположил Росса – руководителя всех шпионских школ, созданных в Западной Германии американцами. Он дружески протянул руку Лидумсу, приветствуя:

– Рады видеть вас в Бад-Тельце, мистер Казимир! Пройдемте в дом.

Эал поручил солдату чемоданы, свой и Лидумса, и пошел за ним в дом с черного хода. Росс, дружески взяв Лидумса под руку, провел его на веранду.

– Господа, мистер Казимир, представитель английской секретной службы.

Казимир увидел несколько лиц, которых запомнил с первой встречи с американцами. На этот раз все они были в форме, да и сам он был в тренировочном костюме, как посоветовал Эал.

Но было много и незнакомых военных – и молоденьких лейтенантов, и седых полковников. Был даже один генерал с плотным мясистым лицом и тщательно ухоженными усами.

– Виски? Мартини? – спросил Росс, подводя Лидумса к стойке бара.

– Пожалуй, виски, – улыбнулся Лидумс.

– Да, вы ведь привыкли к водке! – улыбнулся Росс. И предупредил: – Обедаем в четыре, после окончания операции.

– Простите, но не скажете ли вы мне, на что я должен обратить особое внимание? Я ведь человек новый, – попросил Лидумс.

– От вас нет секретов. Через час начнется десант парашютистов.

– В это болото? Брр…

– А где вы спасаетесь от ваших противников у себя на родине?

– Увы, тоже в болотах. Но мы хоть заранее разведываем их.

– Вот этим и займутся наши парашютисты! Разве-дают и скроются от условного противника.

– А противник тоже выбросит десант?

– Нет, местность уже освоена. Противник попытается выбить десантников из болота и взять их в плен или «истребить».

– И на сколько дней рассчитана эта операция?

– На десять дней.

– А нельзя ли мне принять в ней участие?

– Я так и знал, что при вашем деятельном характере вы обязательно захотите принять участие в операции! – рассмеялся полковник. И обернулся к офицерам: – Господа, мистер Казимир изъявил желание участвовать в маневрах! Не хотите ли взять его в посредники?

Офицеры столпились вокруг Лидумса и Росса.

– Беру с удовольствием! – воскликнул один, оглядывая крупную фигуру Лидумса.

– А я бы с удовольствием взял его помощником в свою роту! – отозвался другой.

– Да, такому великану это болото по колено! – засмеялся третий.

В углу заработал телетайп. Оператор оторвал ленту депеши и передал генералу. Генерал поднялся, отрывисто сказал:

– Господа офицеры, десант выбрасывается через двадцать восемь минут!

Офицеры разбирали фуражки, оружие и покидали веранду. Росс дружески предложил Лидумсу:

– Мы с вами поднимемся на смотровую вышку. Это будет интересное зрелище!

Он взял фляжку, предусмотрительно наполненную дежурным солдатом, оглядел Лидумса:

– Вышка открытая, вам не будет холодно?

– Ну, в этом костюме можно спать зимой на снегу! – И пока они поднимались по узкой лестнице, рассказал, как его соученик потребовал от Эала обязательно снабдить его таким костюмом: – Как видите, доверие к качеству вашей тренировочной формы самое высокое!

На вышке собрались все свободные от приема десанта офицеры. Она была закрыта подъемными окнами со всех сторон и давала великолепный обзор. Тут тоже стояло несколько телетайпов и телефонов, возле которых дежурили солдаты.

Тяжелый гул самолетов наполнил окрестность. Они заходили с юга и пристраивались в хвост один к другому.

Откуда-то из болот в небо поднялась красная ракета. И тотчас же из первого самолета посыпались мелкие фигурки или свертки, а может, и то и другое, и над ними начали вспыхивать белые цветки парашютов. Это зрелище массового десанта – Лидумс не мог не признать – выглядело внушительно. Самолеты освобождались и уходили, а в небе все увеличивалось число парашютов.

Но вот и люди, и грузы стали приземляться (скорее – приводняться), парашюты гасли, и через пятнадцать минут после высадки десанта ничто не напоминало о том, что тут скрывается не меньше роты парашютистов, вооруженных – Лидумс это знал – не только автоматами и ножами, но и стомиллиметровыми безоткатными орудиями, и минометами, и автомобилями, способными двигаться и по шоссе, и по болотам. И мысль о том, что нечто подобное может однажды случиться у него дома, на родине, была весьма неприятна.

Солдаты, дежурившие у раций, то и дело подавали полковнику Россу радиограммы, и тот, одобрительно кивая, приказывал:

– Передайте им мою благодарность!

Но вот поступило последнее донесение, полковник обвел офицеров торжествующим взглядом, сказал:

– Операция окончена. Прошу, господа, к столу!

Все, кроме дежурных, спустились с вышки.

Если для рейнджеров и младших командиров учения были приближены к условиям военных действий, то старшие офицеры и посредники чувствовали себя здесь как на даче. Был подан отличный обед, много свежей дичи – постарались егеря, обслуживавшие охотничий домик, – много вина и виски.

Полковник усадил Лидумса напротив себя и то и дело заговаривал с ним. Но Лидумс был настороже: пил мало, вопросов не задавал, лишь слушал да кратко отвечал, когда обращались к нему. Он все время ждал каких-либо вопросов со стороны полковника или генерала, или младших офицеров, поглядывавших на чужака с любопытством, но в то же время и свысока.

С болота не было слышно ни звука. Изредка раздавались птичьи крики: перекликались дозорные. Полковник прислушался к этим птичьим голосам, с удовольствием сказал:

– А мы уже окружены! Пусть «синие» выставят дозоры!

Два или три офицера вышли за-за стола, где-то зазуммерил полевой телефон, и тотчас из-за зданий показались два взвода рейнджеров в прорезиненных костюмах, в высоких сапогах, с автоматами на шее и с гранатами у пояса. Одни из них тут же исчезли в заранее отрытых окопах, другие спустились с дамбы в болото и скрылись в камышах.

Полковник обратился к Лидумсу:

– Мистер Казимир, как вам понравился десант?

– Это было великолепно!

– А вы знаете, им придется провести в этом болоте десять дней, отбивая атаки и атакуя, передвигаясь с места на место и не имея никаких запасов пищи, кроме НЗ – так называемого неприкосновенного запаса. Но рейнджер, сохранивший свой неприкосновенный запас в этих условиях, после окончания учений получает дополнительный двухнедельный отпуск, о чем они читали в приказе. Можете представить себе, как они будут беречь этот НЗ?

– Еще бы! – улыбнулся Лидумс.

– Господин полковник, разрешите задать вопрос нашему гостю? – обратился кто-то из более молодых офицеров.

– Пожалуйста! – милостиво кивнул полковник, но тут же добавил: – Но имейте в виду, господин Казимир имеет право не отвечать на вопросы, если они затрагивают интересы той службы, которую он представляет…

– Нет, нет, это, скорее, относится к области англо-американских споров! – поторопился другой офицер.

Лидумс внимательно оглядел его: майор, рослый, с широким лицом и утиным носом, с гладко прилизанными волосами, лет сорока, вероятно захвативший еще конец войны, по-видимому, типичный служака. Вряд ли его вопрос может быть опасен. Лидумс с интересом ждал. А майор, с усмешкой глядя на Лидумса, заговорил:

– Мистер Казимир не скрывает, что представляет разведку дружественной страны. Мне хотелось бы знать, есть ли у мистера Казимира люди, которые могли бы принять участие в подобных маневрах без особого риска утонуть в болоте или умереть с голода?

– Что вы скажете, мистер Казимир? – лукаво усмехнулся полковник.

Лидумс видел со всех сторон насмешливые глаза, а на некоторых лицах и прямо издевательскую улыбку. Да, эта сценка была, видно, срепетирована заранее. Он широко улыбнулся, отставил бокал и сказал:

– Жалею, что у меня под рукой нет моих людей. Но… – он вынул из кармана пачку денег, врученных ему Малым Джоном, и положил ее на стол, – я готов держать пари на все мои карманные деньги, что вы, майор, не рискнете повторить мой опыт. А я сейчас, с вашего, полковник, разрешения, надену такой же костюм, как у ваших парашютистов, получу необходимое оружие и НЗ, попрошу вас присоединить меня к любому взводу и вернусь в день окончания маневров, не истратив своего неприкосновенного запаса, после чего получу в поощрение двухнедельный отпуск…

Он, улыбаясь, смотрел на вытянувшиеся лица офицеров. Полковник предостерегающе кашлянул. Майор, стараясь не замечать недоброго взгляда полковника, небрежно спросил:

– И много у вас этих карманных денег?

– Право не знаю, вероятно, марок пятьсот!

– Ого! – воскликнул кто-то из младших офицеров.

– Я запрещаю это пари! – торопливо воскликнул полковник.

– Почему же? – настойчиво продолжал Лидумс. – Вы пригласили меня на учения, и мне крайне интересно, соответствуют ли эти условия тем, в которых я прожил последние несколько лет.

– Вы слышите, Айрон? – сухо сказал полковник. – Несколько лет!.. А вы всю жизнь, даже и на войне, ходили по асфальту! Должен сказать, мистер Казимир, что майор Айрон занимается всего лишь снабжением. Извините его запальчивость!

– Но пари! Пари! – раздалось сразу несколько голосов.

– Будем считать, что майор Айрон проиграл это пари. В день окончания маневров майор устраивает обед в честь нашего гостя, – жестко сказал полковник.

– Согласен! – сухо ответил майор.

Теперь Айрон поглядывал на Лидумса несколько испуганно. Зато молодые офицеры сразу после окончания обеда окружили гостя. Им хотелось знать, как можно прожить в лесах и болотах несколько лет.

– В болотах есть съедобные растения и птицы, в реках есть рыба, в лесах – и птица, и зверь. Надо только уметь взять их, – шутя, отвечал Лидумс.

– Но если нельзя стрелять, как вы возьмете зверя и птицу?

– Вероятно, так же, как берут их ваши люди – при помощи силков и сетей. И рыбу можно поймать…

– У нас этому обучают специальные инструкторы, кто же обучал вас?

– Голод! – усмехнулся Лидумс.

– И долго вы были в лесах?

– Достаточно долго, чтобы научиться устраивать сухой ночлег в таком вот болоте и разводить огонь так, чтобы не ощущалось даже запаха. Наши «синие» умеют нюхать дым и за два, и за три километра.

– Ну, сегодня у рейнджеров легкий день! – сурово заметил полковник. – Посмотрите, что будет тут завтра, когда начнется облава.

Ему, должно быть, не понравилось, что офицеры так заинтересовались Лидумсом. Лидумс заметил, как он сделал знак Эалу. Молодой разведчик тотчас предложил:

– Позвольте показать вам вашу комнату…

– Но еще рано, Эал! – запротестовали офицеры.

– Мне пора на дежурство. А мистер Казимир может спуститься к вам, если вы не торопитесь на отдых. Но завтра тяжелый день.

Лидумс пошел за ним.

Как видно, полковник решил, что Лидумсу больше не следует спускаться вниз. На столике у кровати стояли бутылка виски в ведерке со льдом и кофе в термосе. Рядом – чашка и бокал, тут же лежали газеты.

10

Утром Лидумса разбудил гул.

Небольшие вертолеты опустились во двор усадьбы. Как только вертолет выключал моторы, его откатывали в угол двора, и на его место садился следующий. Всего приземлилось пять машин.

Зазвонил телефон: мистера Казимира приглашали к завтраку.

Завтрак уже кончался, за столом сидели полковник, майор Айрон, Эал и еще несколько человек.

Полковник встретил Лидумса любезно, сам напомнил о том, что Айрон проиграл пари, затем пригласил сопровождать его в посредническом облете «сражающихся» сторон. Лидумс торопливо поел, выпил кофе, и все вышли во двор.

Для полковника был приготовлен четырехместный вертолет. С ним летели Лидумс, Айрон и Эал.

С болот доносилась все усиливающаяся стрельба. Сначала стреляли автоматы, потом в бой вступили минометы. Затем гулко заработали безоткатные орудия. Полковник, с удовольствием прислушиваясь к нарастающим звукам «боя», сказал Лидумсу:

– «Синие» начинают выжимать «зеленых» из болота. У «зеленых» задача – продержаться хотя бы пять-шесть дней в пределах вот этой площади! – Он показал на карте обведенную красным карандашом полосу болот и речных пойм с небольшими водоразделами примерно десять на десять километров. На водоразделах были отмечены тощие гривки леса.

Вертолеты посредников показывались то в одном месте, то в другом. «Бой», должно быть, рассредоточился, и принимали участие в нем только маленькие группки. Правильнее было бы назвать это разведкой боем.

Лидумс отмечал про себя, что стоянки десантников замаскированы ловко. Если где-нибудь и виднелось нечто похожее на боевую позицию, то скорее всего она была ложной.

Они облетели все болото, так и не увидев ни атакующих, ни атакуемых, и возвращались назад, как вдруг прямо под собой заметили дымки минных разрывов. Десантники, скопившись у самой дамбы, пытались атаковать усадьбу, где расположился штаб «синих».

Дымовые шашки, имитировавшие разрывы мин, достигали усадебного двора. И по болоту, и по дамбе бежали люди в зеленых маскировочных костюмах. Они уже добежали до двора, когда с разных сторон затрещали станковые пулеметы, и офицер-посредник с белым флагом в руке остановил атаку как «захлебнувшуюся». Теперь «зеленые» отступали в болото, а «синие» в таких же буро-зеленых костюмах, но с белыми повязками на рукаве, преследовали их.

Но в болото «синие» не полезли, опасаясь, должно быть, засады. Они швыряли гранаты, вероятно, со слезоточивым газом, так как несколько запоздавших отступающих бежали теперь, как слепые, и за ними охотились «синие», хватая их, связывая, выгоняя обратно на дамбу. Атака больше не повторилась, и «пленные» понуро брели, погоняемые ударами прикладов. На взгляд Лидумса, удары были довольно сильные. Вот упал один, другой. Их поволокли за руки, не скупясь на толчки и пинки.

Вертолет приземлился на дворе усадьбы.

К нему подбежал сияющий офицер и доложил полковнику:

– Атака «противника» отбита. Захвачены «пленные». Приступили к допросу!

– Благодарю! – козырнул полковник и, обернувшись к Лидумсу, спросил: – Хотите присутствовать при допросе пленных?

– Буду рад.

Они прошли к пустым конюшням, откуда слышался дикий вой. Лидумс невольно замедлил шаги. Полковник обернулся и с улыбкой сказал:

– На войне, как на войне! Будущий противник применит против пленных пытки! В следующий раз они постараются не попадаться!

В конюшне на бетонном полу валялись трое связанных по рукам и ногам «пленных». Один, полураздетый, лежал привязанный на скамье. За столиком сидел стенографист, записывающий показания. Допрашивающий офицер доложил полковнику:

– Солдат Дженкинс. Третий год службы. Психически слаб. В первые пять минут допроса третьей степени дважды терял сознание. Предполагаю сделать укол скополамина, может быть, удастся обойтись без других средств побуждения.

– А как эти?

– Психологическая подготовка к допросу. Пытались протестовать против средств принуждения, примененных к Дженкинсу, пришлось заткнуть им глотки.

– Национальность?

– Литовец, латыш и немец.

– Если созреют для показаний, доложите мне!

– Слушаюсь!

– Пойдемте, мистер Казимир! Это первая стадия допроса, она малоинтересна. Позже, когда обработка будет закончена, можно послушать, как они станут лгать, чтобы отвести от себя обвинение в предательстве и в то же время избежать новых приемов допроса третьей степени…

Они вышли из этой странной камеры пыток, где свои пытали своих, и Лидумс невольно спросил:

– Неужели нельзя обойтись без этой третьей степени? Ведь это же военная игра!

– Их работа давно уже перестала быть военной игрой! – жестко сказал полковник. – Нам нужны безусловно преданные люди. И потом они должны знать, что произойдет с ними, если они сдадутся в плен. Впрочем, пройдемте ко мне, я вам кое-что расскажу об этих наших войсках…

11

Полковник действительно не стал скрывать особенностей системы обучения подчиненных ему подразделений.

Общая картина создания войск специального назначения при военном министерстве США оказалась достаточно мрачной.

В январе 1951 года американский сенат одобрил законопроект, разрешавший военному министерству завербовать для службы в американской армии десять тысяч иностранцев в возрасте от восемнадцати до тридцати шести лет. Американский генерал Хэмлет в статье «Войска специального назначения готовятся к войне и миру» так писал об этих диверсионных отрядах:

«Подготовка в мирное время и действия в период «холодной войны» помогут подразделениям войск специального назначения достойно выполнить свою миссию, когда начнется настоящая война. Эти люди должны научиться и быть способными переносить лишения, приносить жертвы и работать в самых трудных условиях».

На авантюру Пентагона прежде всего откликнулась так называемая Международная ассоциация перемещенных лиц. Уже в октябре 1951 года эта организация переправила в США двадцать пять тысяч человек – эмигрантов из разных стран. Большая часть «живого товара» была направлена в формирующиеся отряды специального назначения. Но… аппетит приходит во время еды, и Пентагон принялся расширять новые воинские подразделения.

Лидумс уже знал многое об этих частях и без рассказов полковника… Но повторение – мать учения!

Вся затея с наемными армиями была очень близка к созданию в Древнем Риме легионов из рабов-гладиаторов. Кое у кого из конгрессменов, вероятно, бродили в голове сходные мысли: почему бы и в самом деле не воевать чужими руками? Но современные «гладиаторы» не спешили положить свою голову… Познакомившись с порядками в новых военных лагерях, многие старались поскорее унести оттуда ноги, а некоторые становились профессиональными убийцами. Много шума наделали два рейнджера, дезертировавшие из лагеря Форт Брэгг, – Джордж Иорк и Джеймс Латан, которые за семь дней пребывания на свободе убили и ограбили семь человек…

Так эти подпольные лагеря оказались на виду у американских газет, а затем и у всей мировой прессы.

Но Пентагон был сильнее, возмущение американского и мирового общественного мнения привело только к тому, что лагеря современных «гладиаторов» были засекречены еще строже, силы военной полиции, следившие за помещенными в лагерях рейнджерами, удвоены, и все пошло своим чередом.

Воспитание и обучение убийц было поставлено на научной основе. В программе подготовки предусмотрено не только изучение вероятного противника, но исследование быта, обычаев и нравов тех народов и стран, где диверсанты будут действовать. Особое внимание уделялось физической подготовке, умению выжить в самых тяжелых условиях. Их обучали скрываться в любой местности, самостоятельно добывать продукты питания, строить укрытия с максимальным использованием местных средств.

Курс подготовки диверсантов разделен на три периода.

Сначала диверсантов готовят к их будущим специальностям. Специалисты по вооружению изучают легкое и тяжелое оружие, от пистолета до стомиллиметрового безоткатного орудия, а затем стрелковое оружие армий социалистических стран. Связисты обучаются три месяца. За это время они должны овладеть техникой телефонной и радиосвязи, техникой подслушивания переговоров противника, радиопеленгацией средств связи противника, шифровкой и расшифровкой, пользованием кодами и таблицами. Диверсантов-подрывников готовят за четыре недели. За это время подрывники должны освоить не только средства и способы подрыва различных объектов, но и способы применения местных химических и медицинских материалов для изготовления примитивных взрывчатых веществ. Диверсанты-медики обучаются два месяца. Они должны уметь оказывать первую медицинскую помощь в полевых условиях, делать несложные операции, определять зараженность радиоактивными веществами местности, продовольствия и людей.

Все это – обязательные специальные познания.

Военные специалисты из разных институтов создали десятки видов вооружения для войск специального назначения. В их числе есть и такие, как одноместный вертолет ХОЕ-1. Он разбирается и укладывается в ящик. Вес его – 115 килограммов. Сборка и подготовка к полету занимает десять минут.

«Летающий джип» – автомобиль на воздушной подушке, который может двигаться как по дороге, так и по бездорожью со скоростью до восьмидесяти километров, с грузом до 450 килограммов.

Радиотелеуправляемые мины и диверсионная бомба с тротиловым эквивалентом до трех тысяч тонн, которую может переносить один человек; бактериологические гранаты и специальные таблетки для того, чтобы забрасывать в баки с горючим; миниатюрные аппараты для подслушивания, которые можно спрятать в одежде, в галстуке, в оправе очков; радиографы для обнаружения объектов атомной промышленности; портативная электроаппаратура для разведки радиолокационных станций и еще многое другое.

И все-таки эти войска не принесли Пентагону ни одной победы… А ведь они принимали участие во всех новых колониальных войнах США, из которых Пентагон всегда выходил изрядно потрепанным. Однако ж новые миллиарды, ассигнуемые Пентагону правительством, позволяют ему снова и снова отращивать свои петушиные перья…

Конечно, полковник рассказывал о войсках специального назначения совсем не в таком тоне. Он восхищался умением Пентагона использовать самые различные возможности для наращивания своей «наступательной» мощи. Для настоящей оценки этих войск Лидумсу пришлось многое додумывать, искать другие источники, но главное он понял: американцы готовят крупные диверсионные подразделения для вторжения в любую страну мира, и особенно на случай войны с Советским Союзом. И Лидумс был весьма доволен тем, что сумел отправить из Германии большое письмо о местонахождении, способах подготовки и состоянии этих специальных войск. Он знал, что его предупреждение будет принято во внимание…

Малый Джон, ожидавший возвращения Лидумса в американской школе, был чрезвычайно мрачен. Лидумс, настроенный на веселый лад после окончания маневров, которые ему изрядно надоели, спросил:

– Не лопнула ли ваша фирма по торговле затопленными кораблями?

– Если бы… – загадочно ответил Джон.

Но рядом стояли Биль и Альвирас, и он замолчал. Только когда молодые ученики ушли в свою комнату, сказал:

– Переоденьтесь, Казимир, поедем в город…

Малый Джон молча вел машину. Лидумс, искоса разглядывавший его, заметил, как тот сжал челюсти, словно боялся проговориться раньше времени.

Остановились у знакомого кабачка, где уже бывали несколько раз.

Но и за столиком Малый Джон пока молчал.

Официант принес сразу две бутылки «корна», боквурсты – толстые козьи колбаски, две глиняные кружки пива, по литру в каждой. Похоже было, что Малый Джон решил основательно напиться.

Презрительно смерив взглядом маленькие рюмки, Малый Джон приказал заменить их бокалами. Официант, удивленно глядя на иностранцев, принес рюмки побольше. Малый Джон налил себе и Лидумсу, сказал:

– Когда пьют за упокой, кажется, не чокаются… – И выпил.

Лидумс накрыл свою рюмку ладонью, требовательно спросил:

– Что случилось, Джон?

– Катер Клозе был обстрелян русскими. Будрис принял только трех наших разведчиков и двух гребцов лодки, которые не смогли вернуться на катер.

Это было так неожиданно, что Лидумс невольно потянулся к рюмке. Джон налил свою снова и выпил в мрачном молчании.

– Есть какие-нибудь подробности?

– Да. Мне только что переслали радиограммы Будриса. Читайте! – Он швырнул несколько листов бумаги на стол.

Это действительно были копии радиограмм Будриса. Лидумс прежде всего отыскал условное выражение, заменявшее подпись. Будрис сообщал:

«Операция прошла крайне неудачно. Мы приняли только пятерых человек. Немедленно радируйте, вернулся ли катер на базу и находятся ли на нем не найденные нами три друга и два их спутника…» —

Лидумс взглянул на Малого Джона, спросил:

– Сколько же их десантировалось?

– По три человека на двух лодках и по два гребца на каждой…

– Остальные вернулись? Катер уцелел?

– Катер в ремонте. Одна лодка исчезла. Но вы читайте, читайте!

Лидумс снова вернулся к чтению радиограмм.

Будрис жестоко порицал Лидумса за плохо подготовленную операцию. Лидумс молча показал эти строки Джону.

– Не беспокойтесь. Маккибин был вынужден сообщить Будрису, что операция готовилась без вашего ведома. Таким образом, «олл рискс», то есть все неприятности, «Норд» принял на себя. – Он даже не улыбнулся: по-видимому, эти «олл рискс» были непривычны для «Норда».

Лидумс взял следующую радиограмму. Он пытался представить, что же происходило в ночь на двадцать седьмое марта там, на побережье Курляндии?

В следующей радиограмме Будрис сообщал, что чекисты провели несколько бесед с местным населением о повышении бдительности. Из этих бесед стало ясно, что чекисты обнаружили полузатонувшую резиновую лодку на три – пять человек, но ни трупов, ни каких-либо грузов ни в ней, ни вокруг на дне водолазы не обнаружили. Чекисты считают, что людям удалось перебраться на катер, но катер был подбит и, возможно, утонул, так как поблизости найдены соляровые и мазутные пятна…

Итак, предупреждение Лидумса поспело вовремя. Конечно, вторая лодка была просто захвачена, а затем инсценировано потопление. Недаром же Будрис так яростно нападает именно на Лидумса, «не обеспечившего проведение операции…». Таким образом, Лидумс получает отличное алиби: он предупреждал, что в такое время года опасно проводить морскую операцию, и Малый Джон это знает. Поэтому Малому Джону и поручили сообщить Лидумсу о провале операции и о том, что к этому провалу Лидумс отношения не имеет. В противном случае Малый Джон настоял бы на немедленном возвращении в Лондон и не показывал этих злополучных радиограмм. Лидумс снова взял наполненный Джоном бокал, выпил, сказал грустно:

– Такова наша жизнь!

Помолчав немного, спросил:

– Нам, вероятно, надо поспешить в Лондон?

– Чтобы утешить шефа? – язвительно спросил Джон. – Я говорил с ним по телефону. Это железный человек! Он приказал закончить все необходимые тренировки. Впрочем, возможно, он надеется, что к нашему возвращению в Лондон вы успокоитесь и не станете обвинять его в неосмотрительности. Но мне действительно было бы неприятно смотреть сейчас на его похоронную мину. Этот лицемер умеет притворяться, когда нужно. Но если следующими на очереди в рай окажемся мы с вами, он вполне прилично оплачет и нас!

Малый Джон говорил правду. И Лидумс понимал его желание забыться. Они просидели в кабачке до самого вечера, и Джон то бранил Маккибина, то сетовал на свою судьбу, которая заставила его служить в разведке. Только когда Лидумс напомнил, что он должен передать Маккибину телеграмму о своем отношении к этой трагедии, Джон согласился встать из-за стола.

Они заехали в отель «Альдона», где продолжал жить Джон, и Лидумс составил короткую, но суровую радиограмму для Маккибина, в которой порицал руководство «Норда» за непродуманную операцию и за то, что в результате «Норд» рассорил своего советника Лидумса с Будрисом. С точки зрения Лидумса, Маккибин должен был подтвердить Будрису, что в неудаче повинен именно «Норд», так как в подготовке операции Лидумс не участвовал. Он прибавил также, что просит немедленно отозвать его в Лондон, чтобы обсудить создавшееся положение вместе с руководством «Норда».

Джон, прочитав его радиограмму, сказал, что приказ о возвращении у него в кармане, но предупредил, что американцы считают необходимым перед окончанием школы обязательно пройти медицинскую программу. Для Лидумса, Альвираса и Биля уже приготовлен обучающий врач. Они должны в течение двух недель пройти врачебную подготовку в том же примерно объеме, что и «медики» из войск специального назначения. После этого он отвез Лидумса в школу. Обучение «медицине» должно было начаться с завтрашнего дня.

Врач жил в юго-западной части Мюнхена в отдельном доме, окруженном большим садом. «Воспитанников» доставили к нему Эал, майор Айрон и Малый Джон. Айрон, оплативший свое проигранное пари пышным ужином в честь мистера Казимира, теперь относился к Лидумсу с невольным почтением. Да и Малый Джон, по всей видимости, рассказал американцам, что мистер Казимир идейный противник русских, из хорошей семьи, наследник крупного судовладельца…

Эта все возрастающая почтительность и забавляла Лидумса, и помогала ему. Он почти совсем избавился от надзора…

Американцы и Малый Джон, представив врачу участников группы, уехали, а врач принялся знакомить новых учеников с содержимым медицинской сумки и с теми мерами первой помощи, которые нужно применять при переломах, огнестрельных ранениях, длительной голодовке, нечаянном отравлении недоброкачественной или непривычной пищей. Лидумс со скрытой усмешкой наблюдал, как все больше мрачнели его спутники, примеряя на себе все приобретаемые познания. Кому хочется ломать ноги или руки, быть подстреленным или отравленным? Но сам Лидумс относился к новым занятиям с полной серьезностью: мало ли что могло случиться с ним и с теми, кого он будет охранять в Латвии, когда вернется домой?

Занятия обычно продолжались весь день, а вечерам за учениками приезжал Эал и вез их в ночной Мюнхен развлекаться. Только эти развлечения и помогали Билю и Альвирасу скрывать все более нараставшую душевную тревогу. Ясно было, что скоро им предстоит применить на деле свои разносторонние познания в шпионском ремесле. И они с удивлением и почтением поглядывали на своего старшего товарища, который ничем и никогда не показывал ни страха, ни простой обеспокоенности.