Текст книги "На краю моей жизни (СИ)"
Автор книги: Николь Рейш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Да, все в порядке. Я цела. Давайте я Вам помогу, пока ветер не разнес их по всему парку. – Я поймала пару листовок, которые как раз подхватил ветер. Мои глаза пробежались по написанному. Это рекламная листовка местной фотостудии, обещающая каждому предъявившему эту яркую бумажку скидку в десять процентов, а ниже мелким шрифтом было добавлено, что они ищут помощника фотографа.
– Спасибо, – сказала блондинка, забирая листовки из моих рук. – Простите меня за то, что налетела на Вас вот так.
– О, не переживай. Мне кажется, я заслужила это. – Незнакомка улыбнулась. Мне хотелось узнать, что ее так расстроило, но это, мягко говоря, не мое дело. Вместо этого, я спросила: – Можно мне одну?
– Листовку? – Я кивнула в ответ. – Да, конечно, хорошая скидка всем пригодится.
– Ох, мне скорее пригодится работа.
– Серьезно?
– Да, я ищу работу, но пока безрезультатно... Увы, не моя неделя.
– Скажите брату, то есть, хозяину студии, – быстро исправилась девушка. – Что Вас прислала Сидни. Сидни, это я. Ваши шансы получить эту работу резко увеличатся.
– Хорошо. А меня зовут Ари. Ты очень удачно на меня налетела Сидни.
– Надеюсь.
– Спасибо тебе. И не стоит плакать, все в этом мире имеет такое маленькое значение. Самое главное – это ты.
Сидни ответила мне на улыбку и ушла.
Судя по часам на моем запястье сейчас только четыре часа вечера, на листовке говорится, что фотостудия работает до шести, так что я еще успеваю заглянуть туда.
Через десять минут я уже стояла возле четырехэтажного дома, на последнем этаже которого и находилась моя конечная цель.
Я уже поднялась на третий этаж, когда мне на встречу вылетел мужчина, он даже не заметил меня. Хорошо, что я в последний момент успела уйти с его дороги, иначе я бы кубарем слетела с лестницы.
– Вот придурок. – Выругалась я себе под нос и продолжила подниматься на последний этаж.
На этом этаже, как и на предыдущих трех было всего две двери, на одной из которых было написано «Ателье», а на другой «Макс Холланд. Фотограф». В нее я и постучала.
Дальше все было словно в замедленной съемке. Сначала я услышала мужской голос, который стелил трех этажным матом, а затем входная дверь распахнулась.
– Я же сказал тебе мужик, иди на хуй. – И прежде чем я успеваю что-либо произнести, с головы до ног меня окатывают ледяной водой. Я стою, разинув рот, словно рыба на суше, то открываю, то закрываю его, потому что не могу подобрать слов, мое лицо должно быть полно ужаса.
Что-то упало на пол, эхом отзываясь по всему подъезду. Скорее всего, это было пустое ведерко.
– Твою мать. – Ошалело произнес парень, стоящий в дверном проеме. Вид у него такой словно он только что обделался.
– Какого черта? Вы в своем уме? – Мой голос тих, я не могу отойти от шока. – Вода ледяная.
– Бог мой, простите. Я думал это тот придурок, – он указал рукой на лестничный пролет с лева от меня. – Снова вернулся действовать мне на нервы. Я не ожидал, что это будете Вы...
– Надо же, а я уж было подумала, что Вы встречаете так всех людей, приходящих по объявлению.
Я стою на пороге, холодная вода стекает с моих волос и капает на пол, и никак не могу понять, что сильнее выбивает из колеи: сам факт, что меня окатили холодной водой, или кто именно меня ей окатил.
Напротив меня в дверном проеме стоит парень, на вид ему около двадцати семи лет, левую руку он запустил в слегка выгоревшие под летним солнцем русые волосы. Взъерошив их, он обхватил своей большущей ладонью тыльную сторону шеи, явно раздумывая, как выкрутится из сложившейся ситуации.
Большие, как у коровы глаза, карего цвета, обрамленные длинными, черными ресницами пробежались по мне снизу вверх, явно оценивая причиненный ущерб. Щеки парня покрылись легким румянцем, не смотря на то, что он изо всех сил старался выглядеть непринужденно.
– Может, зайдете? – Наконец произнес хозяин студии, слегка отступая в сторону, жестом приглашая меня внутрь. – Нужно снять мокрую одежду, пока Вы не схватили воспаление легких.
Не хватало мне снова загреметь в чертову больницу, словно я недостаточно там пробыла, но в ответ на его слова я лишь кивнула и шагнула в помещение.
– Еще раз простите меня за это, – говорил парень, ведя меня по длинному коридору, стены которого были отделаны светло-бежевым декоративным кирпичом. – Этот придурок второй день ломится в мои двери, говорит, якобы я поцарапал его машину. Идиот. Я даже подумать не мог, что за дверью будет кто-то другой, иначе...
– Иначе что? Набрали бы водички теплее? – Я попыталась сгладить напряженную атмосферу и перевести произошедшее в шутку, хотя, может быть наоборот, нужно прикинуться обиженной жертвой и тогда ему будет неудобно отказать мне в этой должности? Ну, уж нет, не хочу давить на жалость.
– Может быть, – я получила именно ту реакцию, на которую рассчитывала, пухлые губы фотографа расплылись в робкой, слегка кривоватой улыбке. – Хотя я предпочел бы вообще, не обливать Вас водой.
– Какая жалость.
– Не уверен. – Мы остановились напротив двери. – Здесь ванная комната, снимите с себя мокрую одежду, а я пока найду, во что Вас переодеть.
– Ладно.
Слегка кивнув, я зашла в комнату. Ситуация из ряда «Самая неловкая вещь в мире», но выхода у меня не было. На улице семнадцать градусов тепла, выйди я в таком виде, не уверена, что через неделю, все еще буду живой. Ванная комната в фисташковых тонах выглядит скромной, небольшая тумбочка с раковиной, стиральная машинка, сушилка, душевая кабина, пара небольших тумбочек и туалет. Как только я потянула за край свитера, чтобы его снять, в дверь постучались, и я резко отдернула руку, позволяя ткани прикрыть мой оголенный живот.
– Да?
– Простите, я принес чистые полотенца и халат. Думаю, Вам пригодится. – Он приоткрыл дверь передовая все это мне в руки. – Да, кстати, меня зовут Макс, со всем этим балаганом я забыл Вам представиться.
– Ари.
– Очень приятно, Ари. Ладно, оставлю тебя. А то такими темпами, ты превратишься в сосульку уже через пару минут.
– Да, что ты? Вода из колодца так освежает.
– Нет, она не из колодца. – Похоже, моя шутка смутила Макса окончательно. – Ведро с водой стояло на балконе, а там всего то... Черт, я дебил. Переодевайся скорее.
Он вылетел из ванной, хлопнув напоследок дверью. Не знаю почему, но я расхохоталась. В такую ситуацию могла попасть только я и никто другой.
Отжав и слегка высушив волосы полотенцем, я умылась теплой водой и убрала остатки растекшейся по лицу туши.
Ничего подходящего в костюмерной Макса не нашлось, поэтому мне пришлось снимать всю одежду и переодеваться в махровый халат, пока Макс загружал мокрые вещи в сушку.
– Так ты пришла по объявлению? – Макс протянул мне кружку с какао.
– Да, я столкнулась в парке с Сидни и она мне сказала, что в фотостудию требуется помощник. И вот я здесь.
Парень открыл рот, собираясь что-то сказать, а я подумала, что он уже ничего не ответит, поэтому снова начала говорить.
– Знаешь, у вас это, наверное, семейное.
– Что именно? – Слегка удивился Макс.
– Обливать меня при первой встрече. – Я рассмеялась. – Сидни налетела на меня, и я пролила кофе на свою кофту, благо ты избавил меня от собеседования с огромным кофейным пятном, организовав мне собеседование в халате. – Теперь уже Макс смеялся вместе со мной.
– Я был рад тебе помочь. – Сквозь смех выдавил парень, а когда успокоился, задал коронный вопрос номер два. – А кем ты работала до этого?
Вот заладили, почему всем обязательно задавать этот дурацкий вопрос, который окончательно лишает меня возможности заполучить какую-либо работу. Я нервно прочистила горло.
– На самом деле нигде.
– Даже так?! – Мой ответ однозначно разочаровал Макса, и если мои шансы на эту вакансию изначально были малы, то сейчас они вообще скатились к нулю. – А чем увлекаешься? Что тебе интересно?
– Как раз это я сейчас и пытаюсь выяснить. Можно сказать, что я решила начать все с чистого листа. Новый город, новые люди, новый взгляд на жизнь. Я хочу найти себя, понять, кто я такая и чего мне хочется. И мне бы очень хотелось получить эту работу.
Какого черта я вообще это сказала?!
– Вот как? Это все достаточно похвально, но... – Я наблюдаю, как он наклоняется и ставит кружку на кофейный столик, а затем упирается локтями в колени и в упор смотрит на меня. Вокруг его больших, карих глаз образовались небольшие морщинки. – Мне нужен ответственный человек, на которого я могу положиться. А ты сама не знаешь, чего хочешь. Сегодня ты думаешь, что тебе интересно работать в фотостудии, а завтра тебе понравится музей или книжный магазин. Ты молода и это нормально. Но мне это не нужно, я не хочу по два раза обучать одному и тому же разных людей. – Глубоким, серьезным голосом говорил Макс, при этом он выглядел так, словно я его младшая сестра и совсем ничего не понимаю в жизни. – Я думаю, ты найдешь себе что-то более подходящее.
Рассмеявшись, я вскочила с дивана. Мне так обидно, я устала от того, что люди не воспринимают меня в серьез, пиная от двери к двери.
– Не говори так, будто ты знаешь меня. – С отчаянием в голосе сказала я. – Я сама себя не знаю. Единственное в чем я уверена, это в том, что я сижу на шее у человека, с которым едва знакома. Но в этой жизни у меня есть лишь Грейс, а из-за меня ей приходится брать дополнительные смены в больнице. – Начав говорить, я уже не могла остановиться, мне обидно и больно от того, в какой ситуации я оказалась. Соленые слезы побежали по моим щекам. Это первые слезы в моей новой жизни. Я уверена, что навсегда запомню этот день. День, когда я сломалась.
– Я уже пару недель хожу от двери к двери и ищу работу, и каждая из них захлопывается перед моим носом, после того, как работодатели слышат, что я понятия не имею, училась ли я где-нибудь. И я знать не знаю, есть у меня опыт работы или я ни разу в жизни не работала. Полтора месяца назад я очнулась в больнице, а в моей голове черная дыра вместо воспоминаний. Мне двадцать три года, а я ничего о себе не знаю. И сегодня ты собственноручно вбил очередной гвоздь в крышку моего гроба! – Мой голос местами срывался на крик. Я смахнула слезы с лица и направилась в сторону ванной. Мне все равно высохли мои вещи или нет, я хочу убраться отсюда.
А Макс так и остался сидеть на том диване с ошарашенным видом.
Глава 3
Мои вещи еще лежали в сушилке, таймер показывал, что ждать придется еще пятнадцать минут. Когда эмоции поутихли, мне стало ужасно стыдно. Я знаю этого парня какие-то двадцать минут, а уже кричу и рассказываю такие вещи, которые не говорила даже Грейс. А ближе нее у меня никого нет. Каким местом я думала? Надо пойти и извинится.
Стук в дверь вырвал меня из потока мыслей.
– Ари, я могу войти?
– Да...
Дверь приоткрылась и в комнату, с виноватым лицом, протиснулся Макс.
– Черт, Ари, прости меня. – Он засунул руки в передние карманы своих джинс, и слегка прислонился к умывальнику. – Хреновое же впечатление я произвел на тебя. Ведь так? Обычно я не веду себя так. И не сую нос в чужие дела. Но этот мужик, довел меня до предела, попадись мне он только... – Он посмотрел куда-то поверх моего левого плеча, а потом встряхнул головой так, словно прогоняет какое-то наваждение. Наверное, представлял, что сделает с тем мужиком, когда встретит в черном переулке. – Давай поступим так, если во вторник тебе все еще будет нужна эта работа, а мне все еще будет нужен работник – это место твое. Но с испытательным сроком.
Я совсем не поняла, что он только что сказал. Если больше ему никто не подойдет, он возьмет меня? Звучит не особо приятно... Но сейчас не то время, чтобы заботится о задетой гордости.
Карие глаза Макса выжидающе смотрели на меня, на его лице образовалась кривоватая усмешка, он вытащил руки из карманов и скрестил их на груди.
– Ну, так как, Ари? Ты согласна?
– Согласна ли я? – Улыбаясь своей самой супер довольной улыбкой, ответила я. – Конечно же, я согласна.
– Тогда я позвоню тебе во вторник. – Где-то вдалеке раздался телефонный звонок, Макс слегка оттолкнувшись от умывальника, направился к двери.
– Макс! – Окликнула я его, и он обернулся, сжимая правой рукой круглую дверную ручку. – Спасибо тебе. И прости за то, что накричала на тебя. Надоело, что меня шпыняют от двери к двери. А мне очень нужны деньги.
– Пока еще не за что. – Он подмигнул мне и вышел из ванной комнаты, оставляя меня одну, смущенную и растерянную. – Господи, мне позарез нужна эта работа.
Сегодня я перебрала весь хлам на чердаке, выбросив лишь три коробки вещей, остальные десять с легкостью можно сдать в комиссионку. Мой взгляд в сотый раз за этот день вернулся к мольберту, спрятанному в углу помещения. Рядом с ним стоял небольшой деревянный сундук фисташкового цвета, как я выяснила, он доверху наполнен всевозможными тюбиками с краской и кисточками. Меня так и тянет к нему, словно магнитом, и я подумываю о том, чтобы уговорить Грейс разрешить мне забрать это все себе.
Третью ночь подряд мне сниться один и тот же сон. Я бегу по лесу за девушкой, ее длинные светлые волосы то и дело мелькают между деревьями. Она смеется, ее звонкий смех разливается по всему лесу. Издалека доносится: «Ну же, догони меня... » Но я не могу, она, словно песок просыпается сквозь мои пальцы. Я оказываюсь на лесной опушке. Блондинки нигде не видно. Со всех сторон начинает доноситься шепот: «Вернись ко мне. Вернись... ». Я топчусь на месте, в то время как шепот перерастает в оглушающий крик.
Зажав уши руками, я падаю на колени.
А затем просыпаюсь.
Часы на моей тумбочке показывают восемь часов утра. Я сползаю с кровати, натянув на себя черные лосины, большой, растянутый свитер Грейс я спускаюсь на кухню, чтобы приготовить завтрак для подруги, которая скоро должна вернуться домой со смены.
Все мои кулинарные шедевры ограничиваются яичницей с беконом, кофе (для меня), зеленым чаем (для Грейс) и булочками с клубничным джемом, которые я купила вчера по дороге домой.
– Как вкусно пахнет... – Сказала Грейс, заходя на кухню и садясь за уже почти накрытый стол.
– На вкус это не так вкусно.
– Да брось, я такая голодная, что готова есть сырые яйца.
– Фу, Грейс. Не за столом же. – Меня всю передернуло от представленной картины.
– Что? Певцы же пьют яйца, вроде это для голоса полезно.
– Мы с тобой не певцы. – Я поставила перед ней тарелку с едой. – Что ты как маленькая? Иди, вымой руки.
– Да, мама! – Она рассмеялась, соскочила со стула и принялась намыливать руки мылом. А через минуту уже сидела напротив меня и уплетала свой завтрак.
– Грейс, слушай... – начала я неуверенно. – Вчера вечером я разобрала вещи на чердаке, не нужное выбросила, все, что может пригодиться, я заклеила синим скетчем, а то, что можно сдать в комиссионку – красным.
– Как здорово, а то у меня на это совсем нет времени.
– Так вот, я наткнулась на мольберт и сундучок с принадлежностями для рисования. – Грейс приподняла свою угольно-черную бровь, как бы спрашивая: «И куда же ведет этот разговор?» – Могла бы я взять его себе? На время.
– Он твой. Ты же знаешь, что я даже звездочку нарисовать не могу. Твори, сколько твоей душе угодно.
– Спасибо! – Я подбежала и стиснула ее в объятиях.
– Если это сделает тебя счастливой, я только за. – Она отстранилась и посмотрела пристальным взглядом мне в глаза. – Ты что-то вспомнила?
– Нет. – Я чуть было не добавила «Слава Богу» но вовремя себя одернула. Грейс бы это не понравилось. Она бы на протяжении всего дня читала мне нотацию о том, какая я безответственная. – Просто у меня какое-то странное чувство. Вдруг я была художницей?!
– Лучше бы ты была золотой антилопой. – Мечтательно произнесла подруга, попивая мое кофе. – Нам бы не помешали деньги. Постучи копытками об пол, вдруг посыплются.
– Не смешно. – Я отобрала у нее кружку с кофе, и подала зеленый чай. Она употребляет слишком много кофеина. – Я вчера прошла кучу собеседований.
– И все отказали?
– Не все, парнишка из фотостудии, сказал, что подумает и перезвонит. Хотя не черта он не позвонит, после того, как я на него наорала. Эх, надо было разреветься и давить на жалость.
– О чем это ты?
А я и совсем забыла, что не рассказала Грейс свой самый сильный конфуз за всю историю. Поэтому я детально и в красках описала ей все происходящее, от чего ее смех становился все громче и громче. И я начала боятся, что соседи подумают, что она обкурилась, и вызовут полицию. Или что еще хуже – психушку.
– Грейс, прекрати. В твоем возрасте вредно так громко смеяться.
– Эй! – Обижено крикнула подруга и шлепнула меня по бедру.
Грейс помогла мне убрать со стола, а когда все сияло чистотой, направилась спать.
– Ариадна, не забудь что в час дня у тебя встреча с психологом. – Крикнула она, скрываясь в коридоре, ведущем в ее спальню, находящейся, как назло на первом этаже. Иногда мне жутко осознавать, что на втором этаже я единственное живое существо. Ну, или не единственное. Отлично, словно я без ее напоминания забуду, что сегодня суббота.
Ах, да. Помимо пятниц я ненавижу еще и субботы, черт бы побрал этих психологов.
День пролетел быстро. Встреча с Миссис Гиллиам прошла на редкость безобидно, мы очень мило помолчали о моих проблемах. Точнее она сначала пыталась со мной поговорить, но в итоге через двадцать минут она, как обычно сдалась и оставшееся время мы рассматривали аквариумных рыбок.
Перед уходом она дала мне блокнот в мягкой, кожаной обложке красного цвета, и сказала, мол, раз я не хочу говорить с ней о моих проблемах, то хотя бы должна поговорить о них сама с собой. Прекрасно. Я что похожа на девочку подростка, которая размазывает сопли по страницам личного дневника? Но я сделаю все что угодно, лишь бы Миссис Гиллиам от меня отстала.
Я сняла ботинки, плюхнулась на большую, мягкую, словно облако кровать и уткнулась лицом в подушку, приглушая стоны разочарования своей жизнью. Помимо моей божественной кровати в комнате есть диван, телевизор, шкаф для вещей и комод. Что является огромной роскошью в отличие от больничной палаты. Ах да, чуть не забыла, теперь возле окна у меня стоит мольберт, сокровище мой комнаты.
Подняв сумку с пола, я вытащила подаренный, красный блокнот и, щелкнув ручкой, принялась в нем писать.
«Запись номер один!»
Да, я знаю, что нормальные люди начинают свои записи с «Дорогой дневник... » но от мысли, что я буду обращаться к блокноту, мне хочется собственноручно упечь себя в психушку. По этому «Запись номер один!»
Знаете, какого это проснуться в непонятном месте, в окружении толпы людей? Нет? А я знаю, это не просто ужасно, это по-адски не выносимо и до безумия страшно.
Пару месяцев назад меня нашли в лесу с пробитой головой, и как мне сказали позже, лишь пара часов отделяло меня от смерти. Но я выжила. Я живая. Ну, или, по крайней мере, делаю вид.
Я не знаю себя. Из зеркала на меня смотрит незнакомая девушка, с сумасшедшими глазами. Это пугает до ужаса, и все что мне остается делать, это кирпичик за кирпичиком выстраивать себя как личность.
Мало кому судьба дает второй шанс. Возможность начать все с чистого листа. Стать другим человеком. И я буду полной дурой, если не воспользуюсь своим шансом.
Но мой психолог, вынесла мне мозг, говоря о том, что я подсознательно закрываюсь от воспоминаний и от своей прошлой жизни. Что я не стремлюсь вернуться назад, а трусливо прячусь за незнанием.
Да ладно?
Она на полном серьезе думает, что сказала мне что-то новое? Тоже мне, гений народной медицины. Она бы еще подорожник к моей голове привернула.
За что я вообще плачу ей деньги?!
Ах, да. Я ей не плачу. Ее услуги оплачивает правительство.
17 октября.
– Ари, ты не спишь? – Я подняла взгляд на дверь и увидела Грейс, прислонившуюся к дверному косяку. Ее волосы собраны в высокий хвост, а поверх пижамы накинут халат шоколадного цвета.
– Нет, я тут размышляю о никчемности своей жизни. – Я подняла блокнот и снова бросила его на кровать. Грейс нахмурилась, оторвавшись от двери, прошла в комнату и села напротив меня.
– Что случилось? Ты завела личный дневник?
– Психолог заставила, ну из-за того, что я продолжаю ее игнорировать. Сказала, чтобы я была откровенной хотя бы перед собой.
– А для тебя это по-прежнему сложно? – Заботливо спросила Грейс, но я ей ничего не ответила. – Ари, всегда намного проще закрыться в себе, выстроив железобетонные стены и справляться со всем в одиночку. Или вообще не справляться, а ждать когда все само собой рассосется. Но ты не справишься сама. – Она накрыла мою ладонь своей. – И твои проблемы сами по себе не решаться. Ты должна повзрослеть, и принять правильный, ответственный выбор. Разыщи родителей, съезди к ним. Я уверена, что поговорив с ними, ты все вспомнишь.
– Да что вы все заладили. – Я отдернула свою руку и вскочила с кровати. – Я не хочу вспоминать, я выбираю быть той, кем я сейчас являюсь.
– Ари, это не выбор. – Грейс встала вслед за мной, и теперь мы стоим друг напротив друга. Она упёрла руки в бока, словно чья-то мамочка, а я как обиженный подросток скрестила свои на груди. – Как ты можешь делать выбор, если не знаешь из чего выбираешь? Ты не знаешь, как жила до этого. Может быть, ты была намного счастливее.
Она попыталась приблизиться ко мне и положить руку на плечо, но я сделала два шага назад, увеличивая расстояние между нами.
– Я знаю, ты боишься, что твоя жизнь была провальной, а что если это не так? Тебя всю оставшуюся жизнь будут терзать сомнения. Ты должна быть ответственной, обернуться назад, посмотреть на свою прошлую жизнь и решить, кто ты теперь. Не будь чертовой трусихой.
Я посмотрела на нее ошалелыми глазами, но ничего не ответила, она вывела меня из себя своей нотацией. С чего они вообще взяли, что знают, как мне будет лучше? Я не хочу, чтобы на меня давили, я хочу сама принять решение.
– Ари... – Нежно сказала Грейс, привлекая мое внимание. – Я уверена, что ты была хорошим человеком.
Эти слава ударили меня, словно обухом по голове.
– Грейс, у хороших людей память не пропадает. Хорошие люди сидят дома и пекут пироги, читают книжки и смотрят телевизор вечерами со своей семьей. А меня нашли полуголой в лесу, под наркотой. Я однозначно не была хорошей!
Я развернулась на пятках и пошла в ванную, оказавшись внутри, я заперла обе двери. Включив воду, я плюхнулась на пол рядом с ванной. И просидела там до двух часов ночи, слушая, как течет вода, стараясь не думать о том, насколько сильно была права Грейс. Я чертова трусиха.
Глава 4
Во вторник утром я проснулась раньше обычного, из-за сильного волнения, пелена сна растворилась в районе шести утра. И чтобы весь день не просидеть у телефонной трубки, я искала себе отвлечения: вытирала пыль, убиралась в своей комнате и ванной, сменила воду в вазах с цветами, и уж было хотела взяться за приготовление, какого-нибудь пирога, когда Грейс меня остановила.
– Эй, зайчик на батарейках? – Сказала подруга, одевая фартук. – Оставь мне какое-нибудь занятие. Ни одной тебе нечем заняться, так что сегодня готовлю я. – Она отобрала у меня кулинарную книгу и спрятала ее в кухонный шкафчик.
– Грейс! – Возмутилась я. – Верни! Я хотела испечь пирог.
– Ты хотела спалить мне кухню. – Рассмеялась подруга, подходя к холодильнику. Она начала выгружать из него разнообразные продукты и выкладывать их на кухонный островок. – Держу пари, тот клуб сгорел по твоей вине, ты просто магнит для неприятностей.
– Не правда, за все это время я облажалась только один раз и то по вине фотографа. – Возразила я.
– И то, правда. Так не мешай мне, иди лучше порисуй, а то твой выпрошенный мольберт стоит мертвым капиталом.
– Ой, да ну тебя. – С преувеличенной обидой сказала я, но в итоге не удержалась и чмокнула ее, выходя из кухни. Она подала мне отличную идею.
Я бесцеремонно сижу на полу, распластав ноги по обе стороны мольберта. Солнечный свет пробивается через пожелтевшие и почти опавшие листья, наполняя мою комнату светом.
– Рисуешь? – Тишину нарушил голос за моей спиной.
– Ага. – Ответила я, продолжая водить кисточкой с желтоватой краской по холсту. – Я почти закончила.
– Можешь не торопиться. Обед подождет. – Я слышу шаги Грейс, она прошла вглубь комнаты и остановилась позади меня. – У тебя неплохо получается. Это невероятно! – Её голос пропитан не поддельными нотками восторга.
Я ничего не отвечаю, лишь откладываю в сторону кисточку и, встав на ноги, подхожу к своей подруге. Она нежно обнимает меня за плечи.
– Ты просто умница... – Я смотрю туда же, куда смотрит она, на мое не законченное творение. В середине холста изображено лицо девушки, ее белокурые, не дорисованные волосы, словно змеи Медузы Горгоны широким ореолом распластаны вокруг ее головы. Губы, похожие на розовый бутон, лишь слегка улыбаются, однако эта улыбка никак не отражается в ее серо-бирюзовых глазах, радужка которых напоминает мрамор. Мне хочется нарисовать ее крупным планом, во всех деталях, такой, какой вижу ее лишь я – прекрасной.
– Ничего особенного, – говорю я, целуя Грейс в щеку. – Пока это даже отдаленно не похоже на то, что я планировала нарисовать. Но как говорится – первый блин комом.
– Ты недооцениваешь себя. Пошли обедать.
– Я тебя догоню, мне нужно помыть руки, они все заляпаны краской.
Мы с Грейс уселись за кухонный островок, сегодня ни мне, ни Грейс не хотелось, есть в столовой. Я то и дело ловлю себя на том, что нервно поглядываю на часы. Уже два часа дня, а мне никто так и не позвонил.
– Ари, прекрати. От того, что ты прожигаешь глазами циферблат, тебе не позвонят.
– Я знаю. Но я так хочу получить эту работу.
– Твое всегда найдет тебя, где бы ты ни пряталась. И если эта работа твоя – она будет твоей.
– Откуда в тебе столько умных мыслей?
– Я часто говорю умные мысли, но почему-то продолжаю жить как дура.
В прихожей зазвонил телефон. Грейс встала со своего места и поспешила ответить на звонок. Я же от волнения просто приросла к месту.
Грейс взяла трубку, ее черные глаза переместились на меня, а затем она подошла ко мне и протянула трубку: – Это тебя.
Я уставилась на подругу, словно она инопланетянин, продающий печенюшки по домам.
– Ари, прием! Это тебя!
Я протянула онемевшую руку и схватила телефон.
– Да!
– Ари, привет. Это Сидни, мы столкнулись с тобой в парке, помнишь?
– Привет, Сидни, тебя сложно забыть. – Из-за того, что звонил не Макс, я слегка расслабилась.
– Надеюсь это хорошо.
– Безусловно.
– Я звоню, чтобы сказать, что Макс берет тебя на работу. Он не смог позвонить сам, снимает свадьбу. Поэтому попросил меня. Фотостудия работает с десяти до шести, но твой рабочий день будет начинаться с девяти тридцати и, следовательно, заканчиваться в полседьмого. Устраивает?
– Вполне.
– Тогда, Макс будет ждать тебя завтра в полдесятого. Надеюсь, адрес ты помнишь?
– Вряд ли, я его когда-нибудь забуду.
– Ну, все. Тогда до завтра.
– Пока.
В комнате повисла оглушающая тишина. Грейс скрестив руки на груди, смотрела на меня выжидающим взглядом.
– Ну?
– Работа моя. – Не верящим голосом произнесла я, еще до конца не осознавая, что это только что было.
Весь оставшийся день мы провели с Грейс, сидя у телевизора и смотря «Отчаянных домохозяек». Очередной старый и любимый сериал подруги, наравне с «Анатомией Грей». Казалось бы, от того, что связано с медициной ее давным-давно должно было начать тошнить, но нет. Эта женщина конкретно повернута на медицине. Я же не особо люблю кишки, кровь и лоботомии, поэтому вместе мы смотрит только домохозяек.
Из-за внутренних раздумий я совершенно не вникала в действия, разворачивающиеся на экране телевизора. Лишь сидела с отсутствующим видом, создавая иллюзию заинтересованности.
Завтра мой первый рабочий день. Поверить не могу.
Меня снова мучает жуткая головная боль. Грейс запрещает лишний раз пить обезболивающее, объясняя это тем, что я должна перетерпеть и вскоре все само пройдет. Если я буду постоянно глотать таблетки, в конце концов, без них мне будет не обойтись. Мой организм разучится самостоятельно справляться с болью.
На мой взгляд, ее теория полнейший бред, но моя голова слишком сильно болит, чтобы спорить хоть по какому-то поводу. Я, валясь в кровати, просто не могу найти себе место. Мне неудобно, жарко, беспокойно и нестерпимо волнительно одновременно. Совершенно не могу найти себе место, а еще эта проклятая головная боль. Я уверена, что сегодня ночью мне опять приснится она. Белокурая девочка, бегущая по лесу. Она все так же завет меня. Иногда смеется, а иногда плачет, срываясь на крик. Но лишь одно остается неизменным – я никогда не вижу ее лица.
Девять двадцать. Из-за волнения я пришла в фотостудию раньше, чем слегка удивила Макса. Мне показалось, что он даже растерялся, но быстро взял себя в руки.
– Ари. Доброе утро. – Он запустил меня внутрь, до конца распахнув дверь. Я сразу почувствовала запах свежезаваренного кофе. – Пойдем, я тебе тут все покажу.
Твердым, четким шагом он повел меня в ближайшую комнату. Шел Макс, не спеша, но я все равно не успевала, мне приходилось мельтешить позади него.
– В этой комнате ты будешь проводить большую часть своего времени. Встречать клиентов, отвечать на звонки и тому подобное. – Он подвел меня к столу, стоящему в правом от входа углу. – Это твое рабочее место. Я установил его только вчера вечером, поэтому он пуст. Но я снабжу тебя всем необходимым. И так же ты можешь украсить его на свое усмотрение. Там рамочки всякие, цветочки. – Продолжал говорить Макс, по-прежнему не смотря на меня. Ведя себя так, словно я вообще не достойна того, чтобы со мной устанавливали зрительный контакт. Напыщенный индюк, армейской выправки.
В студии довольно прохладно и я в сотый раз поблагодарила Грейс за то, что она заставила меня надеть свой теплый свитер темно-зеленого цвета. Ей безумно нравится, как он подчеркивает цвет моих глаз.
– Это кухня, можешь брать с собой еду из дома, здесь есть микроволновка, чтобы ее разогреть. Так же чай, кофе, какао. Пей не стесняйся и не забывай предлагать клиентам. – Он быстро пробежался по содержимому шкафчиков, показывая мне, что и где находится. Я сделала вид, что запомнила, хотя на самом деле ни черта я не запомнила.
– Так, идем дальше. На кофейном столике лежат папки. В черных, вся информация для клиентов, образцы моих работ и все в этом духе.
Не смотря на то, что Макс говорит четко, быстро и строго по делу, я совершенно не успеваю уловить любую информацию, сказанную им, потому что невольно восхищаюсь его потрясающим голосом. Я просто слушаю его, совершенно не вникая в то, что именно он говорит.
Черт, надо было взять блокнот, чтобы за ним записывать.
– В красной папке содержится вся информация, которую ты должна знать. Я не шучу Ари, ты должна вызубрить ее. И если я разбужу тебя в три часа ночи и попрошу рассказать содержимое папки, ты должна с легкостью это сделать. Договорились? – Он наконец-то смотрит на мое лицо. Боже, насколько же этот мужчина красив. Я удивлена, что под дверью его не караулят толпы поклонниц.
