Текст книги "На краю моей жизни (СИ)"
Автор книги: Николь Рейш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Первое, что я вижу это рыжеволосую девочку, которая сидит на листве и прячет свое личико в маленьких ладошках. Ее клетчатая юбка порвана на боку, а сквозь порванную ткань синих колготок выступает разодранная в кровь коленка. Плечи девочки содрогаются в тихом плаче, который, так или иначе, заглушает безудержный смех ее друзей. Один из них тычет в нее пальцем, делает два шага назад и споткнувшись об один из рюкзаков, валяющихся на земле, падает на попу, от чего его смех становится еще неистовее.
Парк расплывается перед моим глазами, словно отражение в луже, в которую только что плюхнулся камень. Мне приходится сделать два шага вперед и ухватится за шершавый, теплый ствол клена, чтобы устоять на ногах.
Я больше не вижу рыжеволосую, словно солнышко девочку и ее смеющихся друзей, вместо этой живописной картины перед моими глазами всплывает совершенно другая. Деревья, парк, осень, запах почти перепрелых листьев растворяются в асфальтовых дорожках детской площадки, серых зданиях, летнем пекле и небесно-голубом небе.
– Отстань от меня. – Детский голос практически срывается на крик, пряча глубоко в себе вырывающиеся наружу горькие слезы. Я чувствую, как мои коленки горят огнем, и маленькая струйка крови стекает по правой ноге. На мне бежевые бриджи, которые мама неделю назад привезла мне из командировки.
Они мне так понравились, и смотря на них сейчас – мне хочется плакать. Придурошный Нейт толкнул меня, за то, что на прошлой контрольной я не дала ему списать. Из-за этого ему поставили двойку. Падая я разбила коленки об острый, шершавый асфальт, испачкав новые бриджи в грязь.
– Минерва-стерва... Стерва-Минерва... – До ужаса противным голосом проговорил толстый мальчишка, его щеки были такими большими и круглыми, словно красные, наливные яблочки. Уколи их иголкой – и они тут же лопнут. Его друзья подхватили обидные слова и теперь их хор разносится по всему школьному двору.
– Я Эстер, дурак! – Кричала я толкая его, но все мои действия ни приносили никакого эффекта, он по-прежнему возвышался надомной, словно каменная глыба. Вдруг ни с того ни с сего его лицо озаряется лучезарной, победной улыбкой. И прежде чем я успеваю что-либо подумать или предпринять, Нейт выливает на мои бежевые штанишки полбутылки яблочного сока. От неожиданности я застыла на месте с открытым ртом. Но Нейт не терял времени даром.
– Эстер описалась! – Он сложил свои по-детски пухлые ладошки рупором у лица и словно в громкоговоритель горланил это объявление на весь школьный двор, привлекая внимание моих одноклассников. Те же в свою очередь бежали на зов. И вот уже через мгновение меня окружила толпа шестилеток, образовывая вокруг плотный круг из детских тел.
– Не ври! Ты облил меня! – Я толкаю его в грудь, но Нейт даже не шелохнулся, вместо этого он возвращает мне мой толчок и я падаю на асфальт, стирая кожу на ладонях.
– Описалась! Описалась! Описалась! – Продолжал кричать Нейт, а толпа глупых детей начала подражать ему, скандируя мое унижение. Все слезы, которые я так долго сдерживала холодным, соленым водопадом полились из глаз. Мне хочется убежать, провалиться под землю, исчезнуть куда угодно лишь бы это все прекратилось, но это не прекращается, а наоборот их крики становятся громче.
– А ну отстали от нее, идиоты! – Раздался в толпе голос мальчишки. – Я сейчас из вас всех отбивную сделаю.
– Не лезь не в свое дело, сопляк! – Грозно сказал Нейт вмешавшемуся мальчику, словно он на много старше всех нас, хотя на самом деле ему всего лишь семь в отличие от нас шестилеток.
– Сопляка в зеркале увидишь, бочонок! – Мальчик и не думал давать заднюю, а наоборот, от его голоса так и веяло вызовом. Толпа начала расступаться, в предвкушении драки, почувствовав это я оторвала оцарапанные ладони от своего лица. Напротив Нейта стоит мальчишка, всего на пол головы ниже своего противника, но по комплекции намного худее. Он одет в голубую футболку с белым рисунком на груди и темно-синие штаны, с одного плеча свисает рюкзак, глубокого синего цвета. Но не одежда выделяла его из толпы, хоть на фоне других она смотрелась ярче и эффектней. Его выделяли волосы. Копна белых, как пушинки одуванчика волос подсвечивались солнцем, от этого кажется, словно он светится.
– Не вмешивайся, Томас. – Из-за спины жирдяя рявкнул Бил. Рюкзак светловолосого мальчика, судя по всему Томаса, соскользнул с плеча и плюхнулся на асфальт у его ног. От этого движения Бил подпрыгнул и тут же спрятался за спину друга. Томас сжал кулаки.
– Слушайте сюда... – начал говорить мальчик с одуванчиковыми волосами. – Еще раз ее тронете, будите иметь дело со мной. И одним «описался» дело не закончится. – Нейт и Томас сверлили друг друга глазами. – Я думаю, мы договорились, Нейт?
Но Нейт не ответил, он опустил глаза в пол, деланная улыбка нарисовалась на его лице.
– Больно уж она мне нужна. Помимо Эстер есть над кем пошутить.
– Вот и славно. – Мальчонка поднял с асфальта свой рюкзак, перекинул его через одно плечо и двинулся ко мне, до сих пор вытирающей с лица остатки соленых слез.
– Вставай давай. – Томас протянул мне руку, тон его был мягким и веселым. Поднимаясь на ноги, я встретилась с ним глазами и ахнула. Неописуемой красоты глаза цвета океана были словно акварелью нарисованы на его лице. Никогда в жизни я не видела таких красивых глаз.
– Я Томас. – Сказал мальчишка, не замечая моего немого восхищения.
– А я Эстер. – Почти шепотом произнесла я. Мой новый друг, улыбнувшись от уха до уха, подхватил с асфальта мой рюкзак и повесил его на свое свободное плечо.
Я лежу на боку, моя щека покоится на прохладных, пахнущих сыростью листьях. Я все чувствую, слышу, вижу, но не могу заставить себя пошевелиться, открыть рот или моргнуть глазами, которые смотрят куда-то глубже происходящего.
– Ари! Ари?! – Я словно под водой и до меня откуда-то сверху доносится голос Макса. – Ари, что с тобой?
Но я по-прежнему не двигаюсь, ни одна мускула на моем лице и теле не выдала того, что я его слышу. А глаза, словно хрустальные бусины зеленого цвета смотрят мимо него, в пустоту. Он садится на землю рядом со мной и прижимает к своей широкой груди. Теплый, пряный аромат лимона, кофе и яблок с корицей щекочет мой нос, выводя из оцепенения.
– Ари? – Снова пытается заговорить Макс, но я оживаю, в моем рту пересохло, словно в пустыне, но я заставляю свой язык двигаться и произношу: – Я в порядке, Макс.
Тяжелый выдох облегчения покинул его легкие, и тело слегка расслабилось. Нас окружили люди, поспешно предлагающие вызвать скорую помощь, но я отказываюсь, объясняя это тем, что мне уже лучше. И оно на самом деле так, за исключением жажды и головной боли, я почти в норме. Почти.
– Что случилось, Ари? – Он все еще прижимает меня к своей груди, это самая веская причина, почему меня отпустило.
– Я вспомнила.
– Вспомнила что?
– Как меня звали.
– И как же тебя звали? – Почти шепотом спросил Макс, потрясенный тем, что только что услышал.
– Эстер. Меня звали Эстер.
Глава 12
– Вот, выпей... – Словно из ниоткуда перед моим лицом появился стакан апельсинового сока.
– Я не хочу, спасибо.
– Пей! – Твердо сказал Макс, прекращая все мои препирания, я молча приняла стакан и выпила половину содержимого. Макс приподнял бровь и взяв в руку, воображаем стакан, преподнес его к губам, намекая на то, чтобы я продолжила пить. Я сделала еще пару глотков и отдала ему стакан. На этот раз он без слов его принял и поставил на кофейный столик.
Он носится со мной словно наседка, из парка Макс вообще хотел нести меня на руках, что привело меня в полнейший ужас, я не хочу, чтобы на меня все пялились. Я и так получила слишком много внимания, валяясь у клена. А тут еще и шествие в руках парня, вообще из ряда вон. Но Макс не отступал, мне пришлось согласиться на то, чтобы он всю дорогу до студии придерживал меня за талию. Ладно, если честно припиралась я ради приличия, на самом деле, даже при одной мысли, что руки Макса будут на моей талии, меня бросает в жар.
– Ари, давай, приляг. Может нам позвонить твоей подруге? – В сотый раз спросил Холланд. – Она же вроде медсестра?
– Макс, я в порядке... – Медленно протянула я каждое слово, надеясь, что это будет последний раз, когда я это говорю.
Его большие как у коровы глаза превратились в щелочки, он не сводил с меня пристального взгляда, четко давая понять, что не отступится. Я закатила глаза и сделала, как он просил: растянулась вдоль дивана, положив под голову одну из декоративных подушек.
– Вот и умница.
Макс прошел вглубь комнаты, на ходу подцепил одной рукой свитер и быстрым движением снял его с себя. Черная футболка задралась, оголяя его накаченную и загорелую поясницу, внизу которой так аккуратненько, над линией пояса джинс находятся соблазнительные ямочки. Бог мой. Макс одернул футболку и сел у моих ног.
Я не произвольно ахнула, засмотревшись на его тело. Поняв свою промашку я попыталась прикрыть все это дело кашлем, но в итоге и в самом деле поперхнулась. Макс рассмеялся и протянул мне остатки сока. Я допила сок и вернула стакан, чувствуя, как розовеют мои щеки.
– С тобой точно все в порядке? – Улыбаясь одними уголками губ спросил парень, мне в очередной раз показалось, что он видит меня насквозь. Я даже могу не пытаться врать, мое заикание и жалкий детский лепет выдадут меня с потрохами. Так что если говорить ему правду я избавлю себя от статуса «Неумелая врушка», и буду просто «Мисс Неловкость».
– Ага.
– Ари. – Из его голоса пропали все намеки на веселье, бархатный голос звучал серьезно и встревожено, стирая улыбку с моего лица. Макс оперся локтем о спинку дивана и принялся водить пальцами по его обивке. Изо всех сил стараясь не встретиться со мной взглядом. – Ты меня до смерти напугала.
– Прости, я и сама порядочно перепугалась.
Я знала, что он говорит правду, не привирает и не преувеличивает. В тот момент, когда я услышала его голос, прорывающийся сквозь мои детские воспоминания, а затем ощутила, как его теплые ладони обхватили мое лицо, я дрожала, словно лист на ветру и Макс дрожал вместе со мной.
– Спасибо, – тихо сказала я. – За то, что помог мне там, и за то, что помогаешь мне здесь, сейчас.
Макс наконец– то оторвал свой взгляд от дивана и посмотрел мне в глаза.
– Не за что. Только, пожалуйста, больше не пугай меня так.
– Не буду.
Наконец-то к нам в фотостудию пришел последний (на сегодня) клиент Мистер Тейлор. Моему боссу пришлось оставить меня в покое, чтобы заняться чем-то полезным. Перед тем, как уйти и приступить к фотосъемке, Макс наполнил мой стакан соком, а рядом с ним положил книгу, которую я начала читать. Видно, чтобы мне не было скучно. И вроде его поведение довольно милое, но мне хочется его стукнуть, уж слишком сильно он меня опекает. Я не привыкла к такому отношению с его стороны и вся эта ситуация, просто сто оттенков неловкости...
Следующий час, пока Макс фотографировал Тейлора, а я читала «Дом странных детей» и время пролетело для меня совершенно не заметно. И даже удивилась, когда Макс вернулся в комнату и сел у моих ног, мне казалось, что вышел он из нее несколько минут назад. Как же быстро летит время, когда ты чем-то по-настоящему увлечен.
Остаток рабочего дня мы провалялись на диване и разговаривали о книгах, которые каждый из нас прочел. Я же в основном читала только то, что было у Грейс, а она покупала лишь женские романчики. Думаю, Максу слушать о них было бы не интересно (да и читать эту легкую эротику для старушек, тоже не особо увлекательно), поэтому в основном говорил он, а я его слушала. Мне хотелось записать голос этого парня, чтобы потом слушать его вместо песен.
Холланд подвез меня до дома, по пути давая наставления о том, что если мне вдруг станет плохо я сразу же должна позвонить ему. Разумеется я дала ему это обещание. Хотя прекрасно осознавала, что окажись я снова, в подобной ситуации, я ни за что на свете не позвоню Максу. И как бы хорошо я к нему не относилась и какие бы чувства он у меня не вызывал, Макс Холланд в первую очередь мой босс, а уж потом... все остальное.
Не люблю пятницы. Возвращаться в пустой дом и понимать, что таким он и будет ближайшие двенадцать часов. Мне не нужно готовить ужин для двоих, а можно лишь обойтись двумя сэндвичами и кружкой чая. Теперь понятно, почему Грейс частенько ночевала со мной в больнице, кому захочется проводить вечера одной в большом доме? Однозначно найдется мало таких желающих.
Шок после произошедшего начал понемногу отходить и я наконец-то смогла все осмыслить. Надо было бы позвонить Грейс и все ей рассказать, но я была пока не готова к такому разговору. Поэтому сделав себе пару сэндвичей и чай, я поднялась наверх, разлеглась на полу в своей комнате и выудив из тайника под кроватью, тот самый злополучный дневник, который мне всучила Миссис Гиллиам, принялась писать.
«Запись номер два!»
Все это мне кажется безумно идиотской затеей. Я совершенно не понимаю, как данная писанина может мне чем-то помочь, но попробовать я обязана. А что я теряю? Если по сути – то ничего, только вот открывая этот блокнот, я испытываю чувство безграничного стыда и неловкости.
Конечно же, глубоко в душе я догадывалась, что не была любимицей общественности и что, так или иначе, подвергалась нападкам со стороны окружающих. Но догадываться это одно, знать – совершенно другое. И то, что я вспомнила сегодня днем, я бы предпочла не вспоминать.
Единственная полезная вещь из этого воспоминания – это мое имя. Эстер. Но от одного имени вряд ли будет какой-то толк, вот бы мне вспомнилась еще и фамилия, я могла бы поискать себя в интернете, если бы захотела. А я бы захотела?
13 ноября.
Сегодня Макс уехал снимать свадьбу в Линден Гров и разрешил мне открыть студию только после обеда. Если что люди в первую очередь позвонят по телефону, приходят обычно только те, кому уже назначено. А вести записи я могу и из дома.
Грейс вернулась домой вся в слезах, и по ее опухшим глазам было видно, что плакала она довольно долго. Мое сердце пропустило несколько ударов и будто бы оборвалось. Бросив фрукты в раковину, я поспешила к ней.
– Грейс, что случилось?
Она лишь мотала головой и вытирала слезы со своих щек, я взяла ее под руку и проводила к дивану, чтобы усадить, а потом вернулась на кухню, чтобы принести воды.
И только когда она выпила полный стакан воды и более или менее восстановила свое дыхание в привычном режиме, Грейс заговорила.
– В палате двадцать три «Б» лежала старушка, Миссис Степлтон, ей было восемьдесят семь лет. Я каждый день заходила ее проведать и приносила яблочное желе, она очень его любила. – По щеке Грейс скаталась слеза, она смахнула ее ладонью, в то время как ее глаза были прикованы пустому стакану в ее руках, она цеплялась за него, как утопающий хватается за последний шанс к спасению. Набрав побольше воздуха в легкие, она продолжила:
– Знаешь, она всегда говорила о своей смерти, как о чем-то обыденном. Словно речь шла не о конце ее существования, а о походе в продуктовый магазин. Иногда я видела, как легкая тень улыбки проскальзывает по ее лицу, так словно она с нетерпением ждет, когда весь мир для нее исчезнет, но не хочет, чтобы кто-то об этом знал.
Я пододвинулась ближе и обняла подругу за хрупкие плечи и повалила на диван, прижимая ее к себе всем телом, обхватив руками и ногами в цепкое кольцо. И только после этого, ее тело расслабилось, а спустя пару минут дорожки от слез на ее лице высохли.
– Сегодня ночью она умерла. – Почти шепотом сказала Грейс. – Мне нужно было позвонить ее родным, но я не смогла. Я больше часа проплакала в раздевалке.
– Ш-ш-ш... – Я провела ладонью по ее руке в успокаивающем жесте.
– Пожилые люди такие удивительные, в большинстве случаев никто из них не страшится неизвестности, они не боятся своей смерти. А когда находятся на ее пороге, то свято верят, что по ту его сторону их ждут любимые, которые уже давным-давно их покинули. Но, Ари, там дальше ничего нет. Просто черная дыра. Всепоглощающая пустота, которая никогда не закончится, и умершие никогда не находят там друг друга. Мы просто исчезаем. Как можно не бояться исчезнуть?
– Я не знаю, милая. Возможно, когда мы доживем до их возраста, то будем думать, так же как они. Дети верят в свои сказки, про прекрасных принцев, пряничные домики, а загробная жизнь – это сказка для взрослых.
Есть больше никому не хотелось, так же как и вставать с мягкого дивана, в чьих подушках мы обе утопали, как в пышных облаках. Мы лежали так долгое время, ни говоря ни о чем и смотря в пустоту, но каждая из нас думала об одном и том же, как страшная смерть и что никто из нас не хочет умирать. Ведь самая большая тяга к жизни появляется на пороге смерти.
Все выходные Грейс грустила, ей было жаль бедную старушку, а мне было обидно, что она мне никогда про нее не рассказывала, хотя они с Миссис Степлтон были очень близки. Но видно каждый из нас имеет право на не большие тайны. Я тоже хороша, так и не рассказала подруге о том, что произошло в парке, когда я возвращалась из больницы. Думаю, что с этим можно и подождать, все равно я не вспомнила ничего особенно важного.
Глава 13
Сегодня уже семнадцатое ноября и я получила мою первую зарплату. Не сказать, что она большая, всего лишь на две сотни долларов меньше чем у Грейс, хотя работает она куда усерднее и больше меня. Не благодарная это работа ухаживать за людьми и спасать их жалкие жизни. Я думала, что Грейс расстроится, но оказалось, что она безумно за меня рада. В ней совершенно нет чувства соперничества или зависти, эта потрясающая женщина дружит искренни, от всей души и любит всем сердцем. Я не знаю, чем именно заслужила то, что Грейс является моей подругой, но я каждый день благодарю Бога, за то, что он свел меня с ней.
Сидни всю прошлую неделю уговаривала брата разрешить ей устроить небольшую вечеринку, на которой будет всего семь девушек. Для пижамных вечеринок они уже староваты, а вот для того, чтобы засидеться допоздна и осушить пару тройку бутылок вина, самое то. И наконец-то Макс сдался и по доброте душевной не только разрешил ей устроить девчачью вечеринку в фотостудии, но и закрыл ее на пару часов раньше, чтобы мы могли беспрепятственно все приготовить.
Гости приехали к девяти часам вечера, к этому времени мы с Сидни уже накрыли на стол, приготовили закуски и охладили напитки. Как и обещала моя подруга (а я смело могу назвать эту очаровательную блондинку своей подругой, потому что в последнее время мы еще больше сдружились) нас собралось всего семь человек: Сидни, Эмбер, Алиша, Карен, Трейси, Анна и я.
Первые полчаса мне было жутко неудобно. И сидела я так, словно засунула язык в... (ну вы поняли). Но, о чудо, уже после третьего бокала вина, все мне стали, как родные. А еще через полчаса и две бутылки вина мы дружно переместились из-за стола на диван и завели пьяные, девчачьи разговоры. И все было довольно безобидно, до тех пор, пока Алиша не спросила у меня:
– Ари, а как тебе работается с нашим красавчиком? Это же наверное безумно сложно. Словно человека обожающего сладкое, но сидящего на диете, запихнули в кондитерский магазин и заперли двери на засов.
Я слегка улыбаюсь глядя на свой бокал красного вина, но ничего не отвечаю, мне не особо хочется обсуждать какие– либо отношения между мной и Максом. Тем более если учесть тот факт, что отношений между нами нет. Мы коллеги, которые неплохо общаются, по крайней мере, это так выглядит для Макса, я же млею от любого знака внимания с его стороны, но скорее отрублю себе руку, чем покажу ему это.
– Да ладно, Ари, тут все свои. – Присоединилась к разговору Сидни, я пригвоздила ее к месту взглядом, давая понять, что этот номер со мной не пройдет, но та лишь показала мне язык.
– Никто не осудит, а наоборот мы тебя поддержим. – Вмешалась Анна. – Господи, Макс безумно горячий, каждая из нас сходит по нему сума, в мечтах облизывая его, словно конфетку.
– Эй! – Возмутилась Сидни, поморщив личико. – Вы вообще-то о моем брате говорите.
– Да Боже ты мой, закрой уши, если не нравится. – Прыснула Карен, попивая вино. – Алиша только год назад перестала заваливать его почтовый ящик анонимными признаниями в любви.
– Эй, не стыди меня! Я была серьезно влюблена. – Алиша потянулась за своим бокалом, прихватив виноградину, она запустила ее в Карен. – А ты вообще стащила футболку из его шкафа. Я даже не хочу знать, чем именно ты в ней занимаешься...
Мы все дружно рассмеялись, вино окончательно вскружило мне голову, и позволило полностью расслабиться в компании этих сумасшедших. Они еще более ненормальные, чем я, а я думала, что это в принципе невозможно.
– Я в ней сплю. – Карен даже не смутилась от того, что Алиша рассказала о футболке, наоборот это раззадорило ее еще больше. – А Трейси. Сколько тебе тогда было?
– Семнадцать. – Трейси допила вино в своем бокале и поставила его журнальный столик, звук удара стекла об стекло пролетелся по комнате. – Сидни пригласила меня на выходные в их загородный домик. Я была безумно влюблена в Макса и решила его соблазнить. И что ты думаешь я сделала?
– Что? – Любопытство взяло верх.
– Выйдя из ванной, я обмоталась полотенцем, а когда столкнулась с Максом, как бы случайно уронила полотенец на пол. – Сквозь смех рассказывает девушка, вызывая во мне бурю положительных эмоций. – Бедный Макс, он ел яблоко в этот момент и при виде моего огромного, а под «огромным» я действительно подразумеваю ОГРОМНОЕ тело, весом около девяноста килограмм, он подавился. – Меня пробивает на хохот. Я смеюсь так, что на глаза у меня выступают слезы. Посмотрев на девочек, я замечаю, что они, так же как и я сложились пополам. – Я три года не приходила к ним в гости, до того стыдно мне было.
– За то после этого, ты перестала есть все подряд и записалась в спортзал. – Сквозь слезы выдохнула Сидни. – Ты только посмотри какая у тебя сейчас крутая задница.
– Да уж. – Наконец-то вступаю в разговор я. – Значит, наш Макс покорил не только мое сердце, а я думаю Сидни шутила по этому поводу.
– А что Сидни сказала про нас? – Вмешалась Анна, в то время, как Сидни впилась в меня своим взглядом, заставляя замолчать. Но я проигнорировала ее взгляд. Ведь именно по ее вине я втянута в этот разговор, она это заслужила.
– Ну, то что если будет выбор, спасти жизнь только одного из семьи Холландов, то ее ожидает небольшой гроб, обитый черным бархатом и уютное место на семейном кладбище.
– Вот черт, а ведь так и будет. – Ответила Анна, спохватившись, она накрыла свой рот ладонью, словно это могло остановить поток, уже сказанных слов. Обидевшись, Сидни бросила в нее горсть грязных салфеток.
Карен изучала меня долгим и пытливым взглядом, а затем ее голос раздался на всю комнату, заставляя девушек прекратить перепалку.
– Я так и знала, что он тебе нравится! – Чисто физически я почувствовала, как мои щеки стали пунцовыми. – Бог мой, да ты влюблена в него...
Я молчу, багровея все сильнее и сильнее.
– Да скажи ты уже это! – Не выдерживает Сидни. – Им по фиг, они все такие. – Она указала руками на своих подруг.
– Да я не знаю. Может и влюблена. – Смущенно говорю я. – А как не влюбится, если находишься рядом с полубогом пять дней в неделю, который с тобой невероятно мил и обходителен?
– Еще бы, он катается с ней на роликах, печет печенье, учит играть в гольф. И это только половина того, что он мне рассказывал. – Выдала Сидни на одном дыхании, давая мне сдачи, за то что я сдала ее подругам. Маленькая чертовка.
– Да ладно? – Мечтательно произнесла Анна, откидываясь на спинку дивана.
– Ага. – Сидни кивнула, многозначительно приподняв брови, от этого ее движения я закатила глаза, сдерживая себя, чтобы не пнуть ее чем-нибудь. Тоже мне подруга, сдала меня со всеми потрохами.
Но Сидни лишь рассмеялась своим звонким смехом и откупорив еще одну бутылку вина, наполнила наши бокалы. Мы выпили «за любовь» и похоже на этом мне пора остановится. Комната перед моими глазами начала вращаться и обсуждение Макса с девочками мне перестало казаться плохой затеей, а наоборот вполне забавной и весьма интересной.
– Эх, и все же он – чертовски горяч...
– Чертовски горяч? – Заплетающимся языком, словно мне в него вкололи сильную дозу обезболивающего и он теперь онемел, переспросила я. – Да он сам огонь. При виде него мои трусики сами собой сползают вниз и от встречи с полом их спасает только тот факт, что я ношу джинсы.
Наступила гробовая тишина. Если бы сейчас было лето, и в комнату каким бы то чудом попала муха, все бы отчетливо слышали ее передвижение. Мое последнее слово словно повисло в воздухе и я частично его ощущаю. Девушки, все как одна замерли и по-моему перестали дышать.
И тут моя душа уходит в пятки, потому что за моей спиной я слышу бархатный, сексуальный голос своего босса.
– Дамы...
Но все молчат, тишина гулким звоном отдается в моих ушах. Каждая из нас находится в полнейшем ступоре. Я словно украла три миллиона долларов в банке, и меня только что скрутила полиция. Мне так стыдно, и если бы я не была так сильно пьяна, я бы обязательно расплакалась. Медленно, не делая резких движений, я поворачиваюсь на голос. Макс не спеша проходит на кухню и наполняет свою кружку горячим кофе. Он стоит к нам боком, но я все равно вижу, что он улыбается, ели сдерживая себя, чтобы не засмеяться.
Боже, какой позор, мне хочется провалиться сквозь землю, но вместо этого я медленно, тихонечко сползаю на пол между диваном и кофейным столиком. Благо все девушки сидели на диване, подобрав под себя ноги, иначе я бы там не поместилась. И я уж было подумала, что незаметно спряталась в укрытие, но тут я задеваю рукой тарелку с фисташками и они рассыпаются по полу. Черт!
– Макс, вообще-то подслушивать не хорошо. – Первой из ступора вышла Сидни и решила, что лучшая защита – это нападение.
– А мне и не пришлось, оказывается у нас в студии отличная акустика. – Я не вижу, что делает Макс, но слышу, как открываются и закрываются шкафчики.
– И с какого именно места ты слышал наш разговор?
– Ммм, вроде как там было что-то про кондитерский магазин. – Задумчиво говорит Макс и я слышу, его шаги, направляющиеся в сторону двери.
– Макс! – Возмущается Сидни, но больше как видно не находит, что сказать.
Макс выходит из комнаты, но сразу же возвращается.
– И, Ари? Пожалуйста, собери все, что уронила. – И я прекрасно понимаю, что он имеет в виду не рассыпанные по полу фисташки. От стыда я прячу лицо в ладонях, хотя прекрасно понимаю, что под столом меня никто не видит, и это лишь пустая трата энергии. Как только хлопает дверь его кабинета мы начинаем дико и безудержно смеяться. Вот это провал из всех провалов.
– Черт, я не знала, что он здесь. Я своими глазами видела, как он уходил. – Виноватым голосом прошептала Сидни. – Простите.
– Трейси? – Простонала я, по-прежнему прижимая ладони к глазам.
– Да?
– Ты готова принять меня в свой клуб позора?
– Ари, ты была автоматически зачислена в него две минуты назад. – Рассмеялась девушка, от чего мне стало еще паршивее. Кажется я не смогу справиться с этим позором и мне придется искать новую работу. Просто отлично, и вот надо было мне раскрывать рот?
В районе двух часов ночи девушки разбрелись по домам, оставив меня и Сидни наедине с кучей мусора и пустых бутылок. Мой провал понемногу выветривался из памяти, но чувство стыда осадком сидело на шее, прижимая меня тяжелым весом к полу. И как я не старалась смахнуть это чувство, оно словно цепкими когтями впилось в мою тонкую, почти прозрачную кожу.
Часы показывали три часа ночи, когда наконец-то весь мусор был запихнут в черные мусорные пакеты. Я плюхнулась всем весом своего тела на мягкий, кожаный диван, перевернувшись на спину, накрыла холодными руками свое лицо. Никогда бы ни подумала, что от развлечений, общения и еды можно до такой степени устать.
– Такое чувство, что я прямо сейчас отключусь и просплю неделю. – Слегка подсевшим от большого количества смеха голосом сказала я Сидни, которая улеглась на противоположной стороне дивана, ее макушка касалась моей. – Я на семьдесят процентов уверена, что усну по дороге домой. Стоя. В самом темном углу парка. На радость маньякам и насильникам.
Легкая вибрация прошлась по дивану, моя подруга тихо рассмеялась.
– Так давай останемся здесь.
– И как мы будем спать? Ляжем в позе эмбриона? Твои ноги, так же как и мои наполовину свисают с дивана. Вот завтра утром будет радость, когда каждый миллиметр тела будет адски болеть. В дополнении к головной боли.
Подруга на секунду задумалась, нервно постукивая пяткой по полу.
– Черт, ты права.
– Я предлагаю Ари переночевать у нас. – Меня словно молния ударила, каждая мускула на моем теле напряглась и превратилась в камень, я задержала дыхание, в то время, как мурашки покрыли мою бледную кожу.
– Нет! – Резким движением я села, и все перед глазами превратилось в размытое пятно, мир покачнулся и мне пришлось ухватиться за спинку дивана, чтобы не очутится на полу.
– Нет? – Переспросил парень, вопросительно поднимая свою четко очерченную бровь. Я кивнула в ответ, словно китайский болванчик. – И что ты тогда предлагаешь?
– Я? – Я перевела взгляд с парня на его сестру и снова повернулась к парню. Каждая извилина моего мозга сейчас со скрежетом обрабатывает информацию и отчаянно придумывает выход из ситуации. – Я пойду домой...
– Одна? Посреди ночи? – Удивленно переспросил Макс, я кивнула, а он сказал, как отрезал: – Нет!
– Тогда останусь здесь.
– И будешь спать скрючившись на этом диване? – Обескуражено заметил Макс, а потом во весь голос добавил: – Нет!
– Боже, я пойду и лягу на лавочке! – Кровь в моих жилах закипела, я встала с дивана и с вызовом посмотрела на Макса.
– Ариадна, не выдумывай. Идем к нам. Мы живем вниз по улице, идти от силы пять минут. До твоего дома почти час. Тут даже думать не о чем. – В голосе Макса слышалась усталость, несмотря на то, что он изо всех сил старался выглядеть бодрым. – Мы бы уже были там, если бы ты не упрямилась. Так что идем.
– Ари, пошли. – Тоненькие, белые ручки, обнимая, скользнули по моим плечам. – Мне так будет спокойнее, мы же валимся с ног. – Я обернулась и посмотрела в карамельные глаза подруги, усталость, мольба и печаль таились в их глубине. Мне пришлось сдаться.
– Боже, вы невыносимы. Идемте. Пока я на самом деле не уснула на лавке.
Слегка морозный, по-осеннему свежий воздух пробрался под мою куртку, щекоча тело и охлаждая пылающие щеки. На ходу я написала сообщение Грейс, предупредив ее о том, что ночевать я останусь у Сидни. Я сунула телефон в передний карман своей куртки. И в этот момент поймала на себе любопытный взгляд Макса. Все события, произошедшие за вечер, навалились на меня с новой силой, от чего мне стало намного не уютнее, чем в тот момент, когда Макс зашел в комнату, беззаботно сказав «дамы».
